Интернет-портал — легко войти, трудно выйти.

Существует распространенное (и часто справедливое) мнение, что человек, «нырнувший с головой» в мир Интернета, с этого момента полностью потерян для мира реального. В ряде случаев так оно и есть, причем подобных сетевых обитателей становится все больше. Они, естественно, объединяются, образуя новые социумы, «виртуальные сообщества» (форумы, чаты и т. д.). Поскольку мнение о человеке складывается на основе общения с ним, то считается, что в Интернете человек может полностью измениться. Верно ли это, каждый может проверить сам, пообщавшись под неиспользовавшимся ранее ником в каком-либо чате. Можно долго обманывать себя тем, что, входя в Сеть под разными никами, ты всегда разный, соответственно выбранному в данный момент образу. Но в глубине души ты останешься прежним, то есть тем, кем являешься на самом деле, а не тем, что говоришь о себе. (Это только мое наблюдение — возможно, кто-то сможет добиться других результатов.)

Каждый человек (если он, конечно, заинтересован в продолжении общения) неизбежно приспосабливается именно к той ситуации, в которой находится в данный момент, — к своему новому нику, новому собеседнику, новой теме разговора и т. д., а Сеть играет роль посредника, делая процесс более легким и анонимным. Каждый из участников чата строит образ (как своих виртуальных собеседников, так и свой собственный), который либо лучше, либо хуже реального прототипа. Кстати, это улучшение или ухудшение может происходить и на подсознательном уровне, как реакция на отчуждение от общества. Разумеется, этот образ не является абсолютно абстрактным (так как основан на личности реального человека), однако со временем он начинает влиять на свой прототип.

Это влияние напрямую зависит от количества времени, проводимого под виртуальной личиной. Вполне возможно, что кто-то в своем виртуальном образе выглядит в глазах окружающих гораздо привлекательнее, чем в реальной жизни. Чувствуя это противоречие, человек порой пытается улучшить свою реальную личность, хотя подобное встречается редко.

Общаясь по Сети, в большинстве случаев нельзя увидеть своего реального собеседника (скорость передачи информации достаточной для нормального функционирования веб-камеры для многих остаются недоступной роскошью), а можно только представить его образ. Поэтому длительное онлайновое общение вызывает естественное желание встретиться с человеком в реальной жизни, что может привести к разным последствиям — от рандеву «на набережной у фонтана», до виртуального (а иногда и реального) брака. Однако после подобных встреч нередко остается чувство, будто тебя обманули — каждый видит совсем не то, что представлял. Кроме того, дают о себе знать симптомы аутизма, то есть трудность в реальном общении из-за чрезмерной замкнутости и зацикленности (в данном случае на виртуальном общении).

Сергей Лукьяненко. «Лабиринт отражений».

О хакерах говорят очень часто (это уже давно стало модным), в том числе и те, кто плохо представляет себе тему разговора. Среди обывателей появились определенные стереотипы хакера. Один из них великолепно описан в трилогии Сергея Лукьяненко «Лабиринт отражений» — «Фальшивые зеркала» — «Прозрачные витражи».

Так сложилось, что под влиянием желтой прессы, журналисты которой не обременяют себя терминологией, сегодня под словом «хакеры» понимают как минимум две совершенно разные категории людей.

В первой представлены те, кому мы обязаны как созданием всех новшеств мира ИТ, так и дальнейшим их развитием. Они спокойно рисуются на публике не опасаясь уголовной ответственности: Кен Томпсон, Деннис Ричи, Ричард Столлмен… Их имена есть в каждом приличном учебнике информатики. Это не удивительно, если принять во внимание, что хакер может (и должен!) быть творцом, а не разрушителем. Хакерство вовсе не тождественно криминальному времяпрепровождению перед экраном монитора.

Вторую группу составляют ИТ-специалисты, которые используют свои знания в незаконных целях. Вопреки распространенному мнению их практически невозможно идентифицировать по внешнему виду (вполне опрятному, между прочим), поскольку они не рассылают свои координаты и фотографии вместе с написанным ими кодом. В большинстве случаев ради собственной же безопасности они стараются не употреблять на публике компьютерного сленга.

Однако у обеих групп есть общая черта: поскольку они крайне увлеченные натуры со своеобразной системой ценностей, их быт резко отличается от привычного. Вот небольшой отрывок взятый из форума на котором обсуждают натуру ИТ-специалиста: «Я такого давно не видела. Нет, конечно, я догадывалась, что настоящие ученые живут в некотором беспорядке, но кот, дрыхнувший в аквариуме, носки, висящие на люстре, груда грязной посуды, засыпанной стиральным порошком, лежащая в огромном тазу посреди комнаты, — это было уже слишком».

Подобный стиль жизни дает почувствовать пьянящий вкус свободы и до сих пор несет в себе очень мощную героику (поэтому и привлекает многих людей, в том числе далеких от компьютеров). Это привело к созданию субкультуры хакеров с собственным кодексом чести, оригинальной художественной литературой, поэзией и языком. Однако творцам подражать трудно, да и не столь интересно, так как они «в законе». Образу жизни второй группы, который зачастую превратно (но на удивление согласованно) описывают СМИ, подражать проще, и поэтому его переняли многие подростки. Появилось большое количество людей, которые ввели в свой быт худшие черты киберпанка; вовсе не хакеров в истинном понимании этого слова, но называющих себя именно так. Возникли вирусописатели и просто киберхулиганы.