История политических и правовых учений. Курс лекций. Таганрог. 2006. 69 с

концепция изложена в «Истории государства Российского» (12 томов «Истории» были изданы в 1816-1829 гг.) и «Записке о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношении» (1811), адресованной Александру I и направленной против М.М. Сперанского.

Консерваторов (от лат. conservare — сохранять, соблюдать заведенный порядок вещей) объединяет неприятие идей классической школы естественного права, теории общественного договора и ценности представительной демократии. Консерватизм признает ограниченность человеческого разума в деле преобразования общества. Консервативное мировоззрение исходит из того, что все преобразования должны опираться на исторический опыт общества.

В русской политико-правовой традиции XIX в. обычно выделяют-две волны консерватизма.

1. 20-40-е	гг.	—	реакция		на	либеральный		дух	начала	царство
вания	Александра		I	(Н.М.	Карамзин,		М.М.	Сперанский		в	по
следние	годы		своей	жизни,		а	также	ранние	славянофилы,
такие, как И.В. Киреевский и А.С. Хомяков).
2. 60-90-е	гг.		—	«пореформенный			консерватизм»,		реакция		на
либеральные реформы Александра II.
Под воздействием Французской буржуазной революции конца XVIII									в. Н.М. Карамзин

отвергает необходимость революционных преобразований в обществе, он подчеркивает, что попытка осуществить мечту о всеобщем равенстве сделала французов несчастными, критикует индивидуализм политико-правовой и философской мысли эпохи Просвещения.

Обосновывая незыблемость монархической формы правления, Н.М. Карамзин обращается к русской истории: Россия всеми своими победами обязана самодержавию.

Для Н.М. Карамзина характерно патриархальное восприятие личности монарха (как отца всех подданных), из этого следует, что царская самодержавная власть (как отцовская власть в семье) не может быть ничем ограничена, она должна передаваться по наследству, между монархом и народом должны складываться отношения взаимного нравственного доверия, что чрезвычайно необходимо для сохранения и развития монархии. Н.М. Карамзин определяет границы вмешательства монарха в жизнь общества: монарх не должен ломать исторически обусловленные народные привычки, пытаться изменить народный дух. В этом смысле Петр I воспринимается Н.М. Карамзиным как тиран.

Н.М. Карамзин настойчиво подчеркивал особое место России в мировой истории, обусловленное особым евразийским положением страны,

6.6. ОХРАНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКО-ПРАВОВАЯ ИДЕОЛОГИЯ В РОССИИ XIX в. Охранительная политико-правовая идеология е России XIX в. была представлена прежде всего мыслителями консервативного толка, начиная с Н.М. Карамзина.

Охранительная политико-правовая идеология выступала за сохранение существующего порядка вещей (статус-кво), т.е. самодержавной монархии.

Вцарствование Николая I выражением охранительной политико-правовой идеологии стала триада «православие, самодержавие, народность», сформулированная в 1834 г. министром народного просвещения и президентом Петербургской академии наук графом С,С.

Уваровым (1786-1855).

Вконце XIX в. основным выразителем охранительной политико-правовой идеологии в России стал обер-прокурор Синода (1880-1905) Константин Петрович Победоносцев (1827-1907). Он обучал правоведению Александра III и Николая И, когда они еще были наследниками престола (как М.М. Сперанский — Александра II).

К.П. Победоносцев, как и М.М. Сперанский, развивает патриархальную теорию происхождения государства. Человек по природе своей социален, ищет общения, констатирует К.П. Победоносцев. Как и все консерваторы, он отвергает концепцию общественного договора. Вслед за Аристотелем и М.М. Сперанским утверждает, что для

реализации своей потребности в общении человек вначале создает семью, которая,

31

PDF created with FinePrint pdfFactory Pro trial version http://www.pdffactory.com

разрастаясь (через промежуточные стадии), эволюционирует в государство. Объясняя иерархический принцип человеческого взаимодействия, К.П. Победоносцев подчеркивает, что власть рождается вместе с обществом. Потребность во власти коренится в душе человека наряду с потребностью в общении. Верховная власть в государстве должна быть олицетворением власти родительской для подданных. К.П. Победоносцев был убежден, что основой монархии является крепкий семейственный быт, патриархалыная структура общества, так как именно в крепкой семье прививаются навыки властвования и повиновения. Разрушение патриархальной структуры общества приводит к установлению вредного республиканского строя, этому же способствует договорная теория политогенеза (происхождения государства), основанная на индивидуализме. Договорная теория разрушает авторитет власти во всех сферах общественной жизни, приводя к дезорганизации существующих в обществе отношений власти и подчинения.

К.П. Победоносцев был убежден: чтобы быть справедливой, власть должна основываться на всеми признаваемом, объективном и справедливом начале, т.е. нравственном законе, отраженном в совести каждого индивида, источником которого является Бог. Носитель верховной власти (монарх) должен подчинять свою деятельность нравственному закону. На таком общепри-миряющем начале может быть основана исключительно монархия. Повсеместный процесс разрушения монархий и установления республиканского строя К.П. Победоносцев объясняет нравственными причинами: отступлением власти и народа от следования нравственному закону. Демократию К.П. Победоносцев именует «великой ложью нашего времени», в одноименной работе он утверждает; что демократия основана на лжи. Субъектов монархии является существо нравственное, а субъектом демократии является человек лишь как пустая физиологичес реальность, без всякого нравственного содержания.

Главным субъектом, творящим право, К.П. Победоносцев считает народ (коллективный субъект, действующий в истории), т.е. его можно считать приверженцем социологического типа правопонимания. Своеобразие формы правовой культуры в истории создает народный дух, объективный и надличностный. Как и М.М. Сперанский, К.П. Победоносцев указывает на органичность развития права от простого к сложному. Право рождается, развивается и исчезает вместе с народом.

С помощью своей органической теории К.П. Победоносцев обосновывает неэффективность внешнего реформирующего воздействия на существующие правовые формы, в том числе заимствований из других правовых систем. В таком случае прерывается органическое развитие права, может быть разрушена согласованность права как единой социальной системы. Законодатель не должен выдумывать закон, он должен лишь отражать в процессе законотворчества результаты органического развития права.

Только нравственная заповедь способна сообщить формальному содержанию закона действительную социальную значимость и обязательность для христианской совести.

6.7. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕИ ЗАПАДНИКОВ И СЛАВЯНОФИЛОВ

Западничество и славянофильство как течения русской общественной мысли оформились еще при Александре I, но особенно активно обнаружили себя в 40-е гг. XIX в.

Непосредственным предметом их политического и исторического анализа оказалась оценка вклада Петра I в развитие российского общества.

Кроме того, поводом для споров между западниками и славянофилами стали Отечественная война 1812 г., издание «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, а также опубликование в журнале «Телескоп» в 1836 г. «Философических писем» (написаны 8 1829-1831 гг.) Петра Яковлевича Чаадаева (1794-1856), после чего он был официально ("«высочайшим повелением») объявлен сумасшедшим.

П.Я. Чаадаев участвовал в движении декабристов, его фи-лософско-исторические и политико-правовые взгляды сложились под влиянием идей католического провиденциализма и социального христианства.

32

PDF created with FinePrint pdfFactory Pro trial version http://www.pdffactory.com

П.Я. Чаадаев разработал философию истории для русского западничества. Он полагал, что смысл истории осуществляется посредством Божественной воли, которая ведет человеческий род к его конечным целям. Страной святых чудес и местом действия Божественного Промысла является Западная Европа, провидение не достигает территории России. Получается, что Россия, не принадлежащая Европе, стоит как бы вне истории, вне времени, на распутье, без прошлого и без будущего. Россия совершила историческую ошибку, приняв христианство из Византии. Поэтому Россия не восприняла основные традиционные идеи цивилизованного человеческого рода. А перенесенные на российскую почву западные идеи не оставляют на ней, к сожалению, глубокого следа, поэтому наша культура обладает лишь подражательным характером. Мы оказываемся чужими даже для самих себя, ничего не дарим миру и ничего у него по-настоящему не заимствуем. Чтобы обрести свое лицо, нам необходимо повторить европейскую историю, и первый шаг на этом пути предпринял Петр I — величайший из русских монархов, мудро повернувший Россию лицом к Западу, к Европе.

Россия, полагал П.Я. Чаадаев, самим своим существованием преподнесла Западу важный и страшный урок. Впоследствии П.Я. Чаадаев поверил в то, что придет день, когда Россия станет умственным средоточием Европы. Свои взгляды П,Я. Чаадаев позже изложил в «Апологии сумасшедшего» (в России впервые опубликована лишь в 1937 г.), стал религиозным западником.

Работа Алексея Степановича Хомякова (1804-1860) «О старом и новом» (1837) стала начальным фактом славянофильской идеологии. Ориентация на восточную патристику в трудах А.С. Хомякова сочетается с элементами философского романтизма.

Славянофильство оказывается первой самобытной русской философией истории. А.С. Хомяков впервые поставил вопрос о месте России во всемирной истории. А.С. Хомяков считал, что Россия идет по той же дороге, что и Европа, лишь немного отставая. Одной из главных заслуг славянофильства является выработка новой теории познания, отошедшей от односторонней рациональности западничества. А.С. Хомяков ееел в обиход понятие соборности, включающее в себя всеединый разум церкви, единую неантагонистическую общность людей, примирение индивидуальной свободы с единством всех, христианизированную общность жизни. Показателем и отражением соборности, по мнению славянофилов, является крестьянская община, в которой существует нравственное единение людей, предохраняющее их от эгоистического индивидуализма. Славянофилы признают и подчеркивают различие исторических судеб России и Европы. Идеализируя Древнюю Русь, основными чертами русского характера А.С. Хомяков считает братство и смирение, противопоставляемые западному индивидуализму и эгоизму. Политическим идеалом славянофильского демократического монархизма является такой сословно- представитепьный орган, как Земский собор. С либеральных позиций А.С. Хомяков выступал за отмену крепостного права, смертной казни, за введение свободы слова и печати.

Другим видным славянофилом является Иван Васильевич Киреевский (1806-1856). Задачей самобытной русской философии И.В. Киреевский считал переработку «европейской образованности» в духе учений восточной патристики. Он противопоставлял рациональное западное познание и религиозно-нравственное российское познание. И.В. Киреевский выделил три основные черты (источника) западно-европейской культуры: христианская религия (в извращенном католическом переложении); характер варварских народов, завоевавших Западную Римскую империю; наследие античного мира (греческое язычество и римский юридизм). Европейскую культуру в целом он оценивал отрицательно, учитывая ее крайний индивидуализм, освящение частной собственности и прав человека в ущерб идее обязанности и служения. Именно поэтому в Европе, по его мысли, царят анархия и безнравственность.

Мрачному образу католического Запада И.В. Киреевским противопоставляется светлый образ России. Если на Западе социапьная жизнь регламентируется формально-правовым

33

PDF created with FinePrint pdfFactory Pro trial version http://www.pdffactory.com

общественным договором, то в России общественные отношения регулируются преимущественно нравственным законом, наблюдается редкое сословное единение, так полагал И.В. Киреевский.

Самостоятельная ценность права как социального регулятора отвергается славянофилами (в отличие от западников). Внешний (позитивный) закон рассматривается И.В. Киреевским лишь как грубая, лишенная нравственного содержания сила, гораздо эффективнее отношения между людьми регулируются нравственным законом. В иерархии источников права предпочтение славянофилами отдавалось правовому обычаю, защищающему традиционные ценности общества и внедренному в народную жизнь, «плоть и кровь народа». В отличие от формального правового нравственный закон направлен на человека, соответствует его природе. Запад потому и развил начала законности, так как чувствует в себе недостаток нравственности. Фактически на Западе совесть заменена законом, бездушным регламентом.

Лекция 6. Политические и правовые учения второй половины XIX в.

Учение немецкого правоведа Рудольфа фон Иеринга (1818-1892), автора книги «Борьба за право», оказало серьезное влияние на развитие социологического направления в юриспруденции, воздействовало на формирование ряда правовых доктрин XX в., таких, как юриспруденция интересов {в Германии) и юридический прагматизм (а США).

Право, по теории Р. Иеринга, является суммой условий социальной жизни, обеспеченной мощью государства с помощью средств внешнего принуждения. Отсюда ученый выводил следующие важные элементы права: его зависимость от принуждения, его норму и его цель {или условия общественной жизни). Поскольку единственным орудием принуждения в обществе является государство, оно служит и единственным источником права. Критерием, благодаря которому мы отличаем право от этики и морали, выступает его признание государством и осуществление с помощью государственной власти. Так же, как принуждение является внешней стороной права, норма является его внутренним элементом, абстрактным императивом человеческого поведения. Таким образом, норма, согласно Р. Иерингу, - правило, но отличается от всех других правил благодаря своей направленности на человеческое поведение. Так как она отличается от моральных максим своим обязывающим и императивным характером, из этого следует, что норма, как и принуждение, - это чисто формальный элемент. Однако и норма, и принуждение, будучи чисто формальными элементами, ничего не говорят о содержании права, но именно благодаря содержанию права мы узнаем о той цели, которой служит право в обществе.

Право у Р. Иеринга предстает в обязательном порядке защищенным именно государством, среди его формулировок определения права можно привести следующее: «Право есть совокупность жизненных условий общества в широком смысле, обеспечиваемых внешним принуждением, т.е. государственной властью». Получается, что природа права не присуща ему самому, а привносится извне, государством.

Сформальной точки зрения Р. Иеринг традиционно определяет право как совокупность общеобязательных норм: «Ходячее определение права гласит: право есть совокупность действующих в государстве принудительных норм, и такое определение, по-моему, вполне правильно».

Сточки зрения Р. Иеринга, право не может осуществлять одни и те же нормы

регулирования жизни для всех времен и народов и должно быть адаптировано к условиям жизни народа, уровню его цивилизации и потребностям времени.

Р. Иеринг утверждал, что мерилом права служит не истина, являющаяся абсолютной., а цель, являющаяся относительной. Право способствует осуществлению определенной цели, которая заключается в обеспечении условий общественной жизни. Осуществление действия

закона государства способствует возникновению е индивиде стремления к реализации всеобщего интереса в обществе наряду с его личным интересом. Общество воздействует на индивида, используя два основных стимула поведения человека - эгоизм и альтруизм.

34

PDF created with FinePrint pdfFactory Pro trial version http://www.pdffactory.com

Одну из важнейших задач теории права Р. Иеринг видел в исследовании тех условий жизни индивида и общества, которые существуют независимо от права, предшествуют ему и которые определяют функции и цели права.

Теоретическое правоведение во Франции первой трети XX в. связано прежде всего с именами Л. Дюги и М. Ориу.

Выдающимся теоретиком права, конституционалистом был Леон Дюги (1859-1928),

занимавший в течение нескольких лет пост декана юридического факультета Бордоского университета (Франция). Его главным трудом является «Трактат о конституционном праве» (1911). В целом Л. Дюги можно назвать приверженцем позитивистско- социологического правопонимания с некоторыми отступлениями в сторону естественно- правовой доктрины.

Л. Дюги старался упразднить в теоретико-правовой науке такие «метафизические» понятия, как «суверенная личность государства», «субъективное право личности». Он называл объективно существующую в обществе публичную власть «просто фактом», а субъективные права полагал иллюзорными и попросту несуществующими. При этом утверждал, что в XX в. прежний государственный строй {свойственный, например, политико-правовому режиму Третьей республики во Франции) исчезает, заменяется новым - «более гибким, более гуманным, более защищающим индивида». Этот новый строй покоится на концепции социальной нормы (основывающейся на объективном «факте взаимной зависимости», связывающей воедино все человечество) и «синдикальном федерализме» (децентрализации). Л. Дюги в этой связи указывал, что современное общество постепенно движется «к федерализму классов, сорганизованных в синдикаты», а роль центральной государственной власти со временем «примет совершенно другой характер и сведется к функциям контроля и надзора».

Центральной идеей учения Л. Дюги является концепция солидаризма, у основания которой стоит французский философ-позитивист, один из основателей современной социологии Огюст Конт (1797-1857). Значительный теоретический вклад в рассматриваемую проблематику был внесен другим французским социологом Эмилем Дюркгеймом (18581917), в частности его работой «О разделении общественного труда» (1893).

О солидарности в рассматриваемом контексте Л. Дюги высказывался следующим образом: «В солидарности я вижу только факт взаимной зависимости, соединяющей между собой, в силу общности потребностей и разделения труда, членов рода человеческого, в частности, членов одной социальной группы. Прибавлю, что в последние годы до того злоупотребляли прекрасным словом «солидарность», что я колеблюсь произносить его; нет деревенского политика, который не разглагольствовал бы о социальной солидарности, не понимая, впрочем, значения этих слов. Поэтому я предпочитаю говорить: взаимная социальная зависимость». «Особо тесная зависимость» (солидарность), по мысли Л. Дюги, объединяет людей в классы и иные социальные группы.

Помимо общественной солидарности, в трактовке Л. Дюги индивидов интегрируют в социальные общности те правила поведения, которые заданы не субъективными правами индивидов и коллективов, а социальной нормой: «Всякое общество есть дисциплина, а так как человек не может жить без общества, то он может жить, только подчиняясь какой- нибудь дисциплине», каковой и является основополагающая и априорная социальная норма. Л. Дюги придавал концепции социальной нормы приоритетное значение в своих разработках: «Как Эвклид основал всю свою геометрическую систему на постулате параллелей, так и современный человек может основать всю политическую и социальную систему на постулате нормы поведения, обязательной для всех». Социальная норма является, по выражению Л. Дюги, «органическим законом общественной жизни».

Теория институционализма в традиции французского правоведения успешно развивалась Морисом Ориу (1859-1929), в частности в его основном труде «Принципы публичного права»(1910). Институционализм утверждает, что существующие в обществе коллективы

35

PDF created with FinePrint pdfFactory Pro trial version http://www.pdffactory.com

{социальные общности, учреждения, общественные объединения, разнообразные ассоциации и группы) являются основными интегративными механизмами, преобразуют общество в нацию-государство. При этом указанная публичная функция подобных коллективов выполняется ими в связи с реализацией более частных социальных ролей, связанных со служением, выгодным им самим. Концептуальная основа институциональной теории в праве восходит к идее равновесия, которую Полибий считал краеугольным камнем смешанной формы государства, а Ш.Л. Монтескье положил в основание своей концепции разделения властей в государстве. М. Ориу и другие институционалисты утверждают, что в обществе нет никакого предустановленного (ни природой, ни каким- либо сувереном) порядка: «Мы верим только, что существует здесь определенное направление, являющееся для обществ пинией их прогресса. Существует социальный идеал и существует порядок вещей, но он не предустановлен, он рождается».

Правовые отношения с точки зрения выполняемых ими социальных функций предстают у М. Ориу областью социального мира, в котором уравновешиваются враждебные и антагонистичные интересы отдельных личностей, социальных групп, право уравновешивает, таким образом, перманентное противостояние между личностью и обществом. Таким образом и создается универсальная система правового равновесия.

М. Ориу не согласен с тезисом Л. Дюги об иллюзорности прав человека, в частности он отмечает, что право собственности (например, на землю) является «естественно вечным, так как сама возможность уничтожения вещи длится вечно».

Лекция 7. Политические и правовые учения XX в.

Австрийский и американский юрист Ганс Кельзен (1881-1973), работавший в Венском (Австрия), Кельнском (Германия), Женевском (Швейцария) и Калифорнийском (США) университетах, явился одним из основателей нормативизма в праве.

Основной труд Г. Кельзена называется «Чистая теория права» (1934), второе расширенное издание которого увидело свет уже в американский период творчества ученого, в 1960 г. «Чистая» теория права Г. Кельзена заранее отказывалась от познавательных усилий в отношении всех элементов, являющихся чуждыми позитивному праву. Четко фиксировалось, что специальная наука права (юриспруденция) должна быть отделена от философии справедливости, социологии и политологии. Предметом изучения общей теории права у Г. Кельзена оказываются исключительно законодательные нормы, их элементы и взаимоотношения, правопорядок (позитивный законный порядок) как целое, его структура, отношения между различными правопорядками, единство права в плюральности правопорядков.

Втаком определении предмета правовой теории Г. Кельзен в целом следует за «аналитической юриспруденцией» одного из основоположников юридического позитивизма Джона Остина (1790-1859), основавшего и возглавившего в 20-х гг. XIX в. кафедру юриспруденции в Лондонском университете. Понимание Дж. Остином права явно выражается даже в названии его важнейшего труда — «Лекции о юриспруденции, или философии позитивного закона».

Цель правовой теории - снабдить практикующего юриста пониманием и описанием позитивного права. Эта теория конструирует свои понятия только исходя из содержания позитивных законодательных норм, не должна поддаваться воздействию заинтересованных субъектов в какой бы то ни было форме, при этом она должна описывать свой объект (правопорядок), как он есть, а не предписывать (например, законодателю), каким он должен или не должен быть с точки зрения некоторых ценностных предпочтений. Изучаемой реальностью в правовой науке является не природа (как в естественных науках), а специфическая правовая реальность, заключающаяся в позитивности закона, причем сама

правовая реальность не зависит от своего соответствия либо несоответствия справедливости или естественному праву.

Вотличие от естественных наук, где успехи познания во многом обязаны мощному

36

PDF created with FinePrint pdfFactory Pro trial version http://www.pdffactory.com

социальному интересу и поддержке, социальная теория, как полагает Г. Кельзен, не ведет к такой прямой выгоде, как физика, химия или биология.

«Чистая» правовая теория Г. Кепьзена видит в праве не что-то сверхчеловеческое, а специфическую социальную технику, основанную на опыте, она отказывается быть метафизикой права. Г. Кельзен пишет по этому поводу: «То, что не может быть обнаружено а содержаниях позитивных юридических норм, не может войти и в правовое понятие».

Основание теории права Г. Кельзена лежит в логико-юридической гипотезе о базисной норме, установленной логическим анализом реального юридического мышления. Согласно этой гипотезе базисная (основная) норма является универсальным логическим предположением (и одновременно оправданием) значимости позитивного права. Эта

норма призвана вводить все официальные действия должностных лиц в контекст правопорядка, а также придавать юридически значимым актам должностных лиц и граждан общезначимый характер. Основную норму Г. Кельзен представляет как «самую первую из конституций».

Государство в теории права Г. Кельзена выступает в двух измерениях - как господство и как право. Государство является «законным правовым порядком», при котором одни приказывают и правят, а другие подчиняются и управляются.

Право не может существовать без власти, а потому трактуется Г. Кельзеном как «специфический порядок власти или организации власти», Г. Кельзен полагал, что социальная теория зачастую оказывается жертвой политических

интересов и притязаний и, пока в правовой науке все еще отсутствует влиятельное противодействие такому преобладающему интересу, время чистой теории права еще не наступило. Ученый с сожалением подчеркивал, уже после окончания Второй мировой войны {намекая, по-видимому, прежде всего на Советский Союз), что «в великих и важных странах, находящихся под началом партийной диктатуры, некоторые из самых выдающихся представителей юриспруденции не ведают более высокой задачи, чем служить — со своей «наукой» — политической власти».

Наука в отличие от политики в конечном счете направлена на познание, объяснение явлений а не на управление ими. Ученый не должен априорно склоняться в пользу какой- либо ценности, даже господствующей на данный момент в обществе. Он должен

ограничивать себя объяснением и описанием объекта своих исследований и не обсуждать его с позиций добра и зла, справедливости и несправедливости. В статье «Что такое справедливость? Справедливость: право и политика в зеркале науки» Г. Кельзен писал по этому поводу следующее: «Научные суждения есть вывод относительно реальности; они по

определению своему являются объективными и независимыми от пожеланий и опасений субъекта, делающего определенный вывод, потому эти суждения являются верифицируемыми (проверяемыми) опытным путем. Они либо истинные, либо фальшивые. Ценностные суждения, однако, предстают субъективными по своему характеру, поскольку

они базируются в конечном счете на личности оценивающего субъекта вообще и на эмоциональном элементе его сознательности в особенности».

Г. Кельзен выступил критиком естественно-правовой концепции (его аргументы по этому поводу наиболее систематизированным образом представлены в статье «Доктрина естественного права перед трибуналом науки»). Г. Кельзен утверждает, что естественно-

правовая концепция не учитывает существенные различия между научными законами природы и социальными нормами. Он подчеркивает, что под названием «естественного права» скрываются лишь субъективные оценки того или иного определенного мыслителя, принадлежащего к естественно-правовой школе. Получается, что в реальной научной жизни существует не одна-единственная доктрина естественного права, а несколько доктрин, содержащих подчас прямо противоположные постулаты. Например, идею Т. Гоббса о естественной неограниченности государственной власти совершенно не разделяли Дж. Локк и Ж.-Ж. Руссо. Г. Кельзен считает, что тяга к естественно-правовой доктрине

37

PDF created with FinePrint pdfFactory Pro trial version http://www.pdffactory.com

коренится в психологической потребности правоведов оправдать собственные субъективные ценностные решения и попытаться выдать их за основанные на высших объективных принципах, единственно истинные.

Американский юрист Роско Паунд (1870-1964) - глава социологической (гарвардской) школы права, основывающейся на философии прагматизма.

Разработки Р. Паунда объединены им в пятитомной «Юриспруденции» (1959). Сам Р. Паунд охарактеризовал свой подход к изучению правовых явлений как «инструментальный прагматический», право воспринимается им преимущественно как «инструмент социального контроля». Саму юриспруденцию Р. Паунд в связи с этим называл «юридической социальной инженерией».

Под правом в действии Р. Паунд понимает три взаимосвязанных его проявления в социальной жизни, доступные эмпирическому наблюдению и изучению: правопорядок, совокупность правовых предписаний и правоприменительную деятельность. Цель права Р. Паунд, как и многие другие социологи права (в частности, П.А. Сорокин), определяет так: примирение и гармонизация сталкивающихся и перекрещивающихся интересов и требований различных социальных групп и отдельных индивидов. Р. Паунд составил

весьма пространную таблицу этих интересов и увязал их с набором ценностей и постулатов современной цивилизации. Взятые все вместе, эти интересы и требования должны обеспечивать «защиту интересов» с помощью права. Указанные ценности и постулаты изображены Р. Паундом как идеальные вечные начала. Согласно его обобщению человек, живущий в цивилизованном обществе, может и должен исходить как из данного, что он вправе пользоваться всем тем, что ему принадлежит в качестве созданных его собственными руками плодов (и в силу иных правомерных причин и обстоятельств), что все люди в его окружении будут в общении с ним поступать добросовестно и возвращать необоснованно полученное, что никто не будет совершать поступков, влекущих за собой повышенный риск для окружающих, и т.д. Эти принципы Р. Паунд поименовал «юридическими постулатами цивилизованного общества», добавив при этом, что в современном индустриальном обществе возможны и новые тенденции и связанные с ними постулаты {например, о более терпимом отношении к «неудачникам»). Можно провести определенные параллели между этой разработкой Р. Паунда и принципами естественного права, сформулированными Г. Гроцием, с той поправкой, что Р. Паунд не претендовал на полную универсальность своих постулатов, подчеркивая их применимость только к цивилизованному обществу.

Помимо права Р, Паунд подверг исторической оценке и такие традиционные средства социального контроля, как обычай, мораль и религию, которые на начальных стадиях развития общества не дифференцировались (например, запреты-табу первобытного общества одновременно носили и моральную, и религиозную, и правовую окраску, были обязаны своим происхождением и поддержанием обычаю), но со временем сильно обособились друг от друга. В Средневековье преобладали мораль и религия, закреплявшие патриархальный быт и противостоявшие урбанизации и индустриализации. В современном цивилизованном обществе, как подчеркивает Р. Паунд, лидирующим средством социального контроля стало право, причем функцию социального контроля посредством права осуществляет прежде всего государство.

Идея социального контроля при помощи права предполагает, что данный регулятор должен быть в известной степени стабильным (используя терминологию Р. Паунда, быть «фиксированной основой для регулирования человеческой деятельности»), вместе с тем постоянные изменения условий общественной жизни требуют адекватных поправок, следовательно, «правовой порядок должен быть настолько же изменяемым, насколько стабильным», должен постоянно «пересматриваться в соответствии с изменениями в общественной жизни, которую он должен регулировать».

38

PDF created with FinePrint pdfFactory Pro trial version http://www.pdffactory.com

Лекция 8. Политические и правовые учения в России эпохи феодализма

Для киевского периода древнерусской политико-правовой мысли (конец X - конец XIV вв.) характерно активное изучение византийской литературы, приспособление византийских идей к условиям местного древнерусского политического быта. В X! в. на Руси появляются многочисленные пасторские поучения, среди которых особое место занимало «Слово о законе и благодати» (середина XI в.) митрополита Иллариона. Многие его идеи были впоследствии развиты русскими мыслителями. Илларион был первым киевским митрополитом (с 1051 г.), русским по национальности. «Слово о законе и благодати» Иллариона представляет собой первый опыт христианского осмысления русской истории. Илларион стремился показать место Руси во всемирной истории, интерпретировать факты русской истории с точки зрения христианского представления об истории. Илларион делит мировую историю на 3 периода: языческий («идольский мрак и бесовское служение»), иудейский («действие Моисеева закона») и христианский («утверждение закона и благодати»].

Илларион обосновывает концепцию единодержавной наследственной княжеской власти, которая единственно возможна, таи как только законный наследственный правитель способен сохранить территориальное единство Руси, князь-наследник с детства специально подготавливается к правлению, династический принцип передачи верховной власти (от отца к сыну) религиозна обоснован. В этом еще раз проявляется влияние византийской политической традиции.

Власть должна быть не только законной, но и праведной; князь должен «пасти свой народ правдою», т.е. править в соответствии с Божественными заповедями и человеческими законами. Князь обязан заботиться о распространении истинной веры, создавать условия для благочестивой жизни подданных! заботиться о благосостоянии церкви. Илларион впервые сформулировал идею власти как священного служения. На князе, по мимо личной, лежит ответственность перед Богом за грехи все го народа. Идеальный христианский правитель у Иллариона дол жен обладать такими качествами, как правоверие

и благочестии Закон по Иллариону - лишь предтеча благодати, необходимое условие ее последующего

наступления. Иларион по этому поводу писал: «Закон - лишь тень истины, а не сама истина».: Благодать воспринимается человеком также благодаря закону. Закон - установление государственной, но не Божественной власти, обладающее юридическим, но не нравственным содержанием. Закон содержит нормы, внешние по отношению к человеку, которому они преимущественно адресуются, авторитетно предписывающие ему определенное поведение, прежде всего с помощью запретов. Исполнение закона не делает людей свободными в полном смысле этого слова, ведь, следуя законам, мы подчиняемся чужой воле. Истинную свободу человек обретает, только следуя благодати. Много позже русский религиозны философ Б.П. Вышеславцев (1877-1954) писал по этому поводу: «Этика закона - рабская этика духовно несвободных люде исполняющих предписания закона из страха наказания. Этик благодати - этика духовно свободных людей, сознательно сделавших свой выбор в пользу добра». Для русской правовой традиции со времен

Иллариона характерно признание ограниченности регулятивных возможностей права по сравнению с моралью, в этом кроется одно из принципиальных теоретических расхождений между русской и западной традициями правопонимания.

Помимо этого, Илларион в «Слове о законе и благодати» с патриотических позиций

оценивал деятельность киевских великих князей и роль Киевской Руси в системе международных отношений того времени.

Особое место в политико-правовой культуре Киевской Руси заняло творчество митрополита Никифора, синтезирующее традиции античной философии и византийского христианского богословия, позволяющее понять, как изменялись теоретические воззрения митрополита в зависимости от условий политической жизни современной ему Руси. Никифор -

39

PDF created with FinePrint pdfFactory Pro trial version http://www.pdffactory.com

представитель религиозного рационализма с определенным отпечатком платонизма.

До нас дошли пять посланий Никифора, особенно интересны два его послания киевскому великому князю Владимиру Мономаху - послание о посте и послание о вере латинской, датируемые 1114-1121 гг., введенные в научный оборот в 1815 г.

Никифор впервые в русской политической литературе выразил органические представления о государстве. Никифор, как и Платон, придерживался учения о трехчастности души: эта триада состоит из воли, разума и чувства, причем главенствующая роль принадлежит разуму. Никифором сформулирована также концепция доброго разума: разум может быть как средством познания Бога (доброе употребление разума), так и средством отвращения от Бога (злое употребление разума). Воля нужна; чтобы иметь ревность к Богу и месть к его врагам. Чувства служат устремлению людей к Богу,

Вдухе платонизма Никифор придерживается антропоморфного представления о государстве, т.е. государство, в его представлении, уподобляется человеку, причем князь является душой этого организма.

Никифор, используя христианское обоснование, подчеркивает Божественное происхождение княжеской власти. Он продолжает традиции Иллариона в обосновании династического (наследственного) принципа передачи верховной государственной власти.

Главная обязанность князя как светского правителя - нелицемерное отправление правосудия. При этом он обязан быть милостивым и снисходительным к подданным. Эта мысль была впоследствии воспринята Владимиром Мономахом. Никифор вслед за Илларионом формулирует также религиозную обязанность князя - он призван содействовать распространению христианской веры.

Никифор утверждает следующие права церкви по отношению к государственной власти: право «печалования» (ходатайства о смягчении участи осужденных); право давать нравственные наставления и советы правителю.

Вместе с тем, в отличие от византийских мыслителей, Никифор не упоминает о принципе монархического самодержавия (автократии), утверждает спартанский личностный образ правителя, утверждает широкие пределы полномочий князя в религиозной сфере, требует от князя непосредственного личного участия в отправлении правосудия.

Важным древнерусским политико-правовым трудом является также «Поучение» Владимира Мономаха (составленное в период 1117-1125 гг. в форме духовного завещания этого великого князя детям), введенное в научный оборот в первой половине XIX в. Впервые в русской политической литературе В. Мономах сформулировал патриархальные представления о государстве и власти: государство уподобляется большой семье, дому, вотчине, управляемой князем-домовладыкой.

Как и Никифор, Владимир Мономах наставляет князей лично отправлять правосудие, ведь именно князь является хранителем и гарантом высшей справедливости. При этом Мономах отрицает смертную казнь как проявления первобытной родовой мести.

В«Повести временных лет», древнерусском летописном памятнике XII в., впервые в отечественной политической литературе излагается учение о тиране. Князья могут быть как праведными, так и неправедными. Лишь народы, правые перед Богом, получают себе праведного князя, любящего правду. В свою очередь, неправедный князь является Божественным наказанием народу за его грехи, настоящим национальным бедствием. Этот тиран слабоволен, окружает себя случайными советниками.

Вконце XV в. для русской политической литературы (и общества в целом) были актуальны следующие две проблемы: возможность казни еретиков и секуляризация церковного имущества. Первая была важна в связи с появлением в 1471 г. ереси жидовствующих, проповедовавших обращение к Ветхому Завету, этой ереси было подвержено ближайшее окружение Ивана III, даже митрополит Зосима. Вторая была вызвана стремлением Ивана III провести секуляризацию. Основная подоплека указанной политико-правовой и религиозной проблематики сводилась к определению границ участия

40

PDF created with FinePrint pdfFactory Pro trial version http://www.pdffactory.com