Алпатов ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ТРАДИЦИИ

В арабской грамматике в противоположность европейской выде­лялись лишь три части речи: имя, глагол и частица. Такая точка зре­ния напоминала классификацию Аристотеля и иногда принималась как заимствованная у него. Однако доказательств этого нет, а такая класси­фикация могла выработаться и на арабской почве. Более бедная клас­сификация арабов была по сравнению с европейской и более последова­тельно морфологической. Действительно, морфология классического арабского языка позволяет выделить три основных морфологических класса, в том числе «нулевой» класс неизменяемых частиц, во всех дру­гих отношениях неоднородный (хотя классам давали и семантические интерпретации).

Несколько похожей на арабскую была и более древняя индийская классификация частей речи, впервые проведенная Яской. Он также раз­граничивал имя и глагол, противопоставляя эти классы служебным элементам. Однако последние, нечленимые у арабов, разделялись у Яски на две части речи, которые принято переводить терминами «предлог» и «частица»; частицы имели некоторое собственное значение, а предлоги понимались как единицы, лишь определяющие значение имен и глаго­лов. В целом эта классификация была более семантичной, чем антич­ные и арабская.

В Японии первичным издавна было разграничение знаменатель­ных и служебных «слов», которые до конца XIX в. даже именовались разными терминами. В XVIII в. была построена собственная классифика­ция частей речи, основанная в отношении знаменательных единиц преж­де всего на противопоставлении имени и глагола; глагол в свою очередь делился на два класса: собственно глаголы и класс, обычно именуемый в европейской японистике классом «предикативных прилагательных», обладающих особым спряжением и особой семантикой (при тех же, что и глаголы, синтаксических свойствах). Классификация также была ме­нее детальна, чем европейская, и отличалась от нее признаком, который можно назвать многоуровневостью. В Европе все части речи от имени до предлога выделялись как бы одновременно, а в Японии сначала выде­лялись знаменательные и служебные единицы, затем знаменательные делились на имена и глаголы, затем глаголы — на собственно глаголы и «предикативные прилагательные». После европеизации классифика­ция стала детальнее за счет выделения наречий, местоимений и т. д., но основные ее признаки, включая многоуровневость, сохранились.

Наконец, в Китае, где не сочиняли грамматик, классификаций по частям речи не было, за исключением выделения «полных» и «пустых» слов. Это связано с особенностями строя китайского языка, где нет словоизменения, а синтаксически большинство слов может выступать в са­мых различных позициях. Вопрос о частях речи представляет огром­ные трудности и для европейских китаистов, подходящих к этому языку с привычными критериями.

Итак, большинству традиций свойственно было выделять части речи, обращая в той или иной степени внимание на два базовых различия: знаменательных и служебных слов, а среди знаменательных слов — имени и глагола. Выделение же таких сейчас для нас привычных час­тей речи, как прилагательное, наречие, местоимение, — особенность ев­ропейской традиции, в некоторых случаях весьма поздняя .

Наконец, кратко надо сказать о синтаксических исследованиях. Они чаще отсутствовали, как это было в Китае и Японии (синтаксис там сложился уже после европеизации), либо были менее развиты, чем морфо­логические. В частности, в Европе, хотя еще в античности появилась специальная книга по синтаксису Аполлония Дискола, были разработа­ны лишь некоторые синтаксические проблемы, прежде всего типов со­гласования и управления в связи с ошибками в употреблении тех или иных грамматических форм. Члены предложения у Аполлония еще не отграничивались от частей речи. Окончательная разработка традици­онных синтаксических категорий и терминов произошла лишь в позд­нее средневековье. Ее начали модисты, а в основном закончили грамма­тисты XVI в.

Наиболее развитая синтаксическая концепция существовала в араб­ской традиции, хотя границы между синтаксисом и морфологией там проводили не совсем так, как это привычно для нас; в частности, к синтаксису относили и изучение окончаний слов (морфология ограни­чивалась корнем и огласовками). В основном арабский синтаксис изу­чал употребление в предложении тех или иных грамматических форм, в частности, форм падежей и наклонений. Здесь была выработана доста­точно сложная методика.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ К ГЛАВЕ

Говоря о лингвистических традициях в целом, следует сказать, что в их рамках было очень много сделано для изучения языков, многое из того, что существует в современной науке о языке, прямо восходит к традициям многовековой давности. Прежде всего, конечно, на развитие языкознания влияла европейская традиция, из которой непосредствен­но выросло научное языкознание. Однако и другие традиции оказали на лингвистику некоторое воздействие, а многое из их арсенала еще может быть использовано лингвистикой в будущем. Кроме того, изуче­ние общего и различного в традициях позволяет более четко разграни­чить общелингвистические свойства и типологические особенности от­дельных, в первую очередь европейских языков. Сложившаяся в Европе лингвистика не всегда разграничивала то и другое, что может приво­дить к неадекватности в описании языков, далеких по строю от евро­пейских. Такие разграничения, влияющие на развитие лингвистической теории, становятся яснее, если наблюдать за тем, как описывают языки иные традиции.