Заславская Т.И. трансформация

блоками, во-вторых, между элементами каждого блока. Остановимся на связях первого типа.

Прямые связи 1, 2 и 3 (Б -> А) отражают тот факт, что в основе изменения социетальных характеристик общества лежит своего рода "клубок" переплетающихся процессов изменения массовых социальных практик. Эти процессы одновременно влияют на преобразование общественных институтов, изменение социальной структуры и динамику человеческого потенциала.

Связи 4 и 5 (В -> Б) показывают, что главным и непосредственным фактором, изменения повседневных социальных практик, в конечном счете, ведущего к трансформации институтов, служит активность не столько элиты и верхнего слоя, сколько среднего, базового и нижнего слоев, составляющих основную часть общества.

Наконец, связи б, 7 и 8 (Г -> В) отражают влияние трансформационной структуры общества на содержание, направления и конкретные способы инновационной активности граждан. Содержание их очевидно: каково социальное качество субъектов трансформационной активности, какими ресурсами они располагают, каковы их интересы и возможности - таковы, при прочих равных условиях, избираемые ими способы деятельности и поведения.

Обратные связи (от результативного к деятельностному и субъектному блокам) придают изучаемому социальному механизму относительную замкнутость, отражающую его воспроизводственный характер. Число таких связей не велико, но они достаточно значимы. Связь 9 (А -> В) отражает сдерживающее влияние действующих базовых институтов на преобразовательную и управленческую деятельность правящего слоя. Это влияние реализуется, главным образом, через правовую регламентацию деятельности соответствующих государственных органов, четкое определение их прав, полномочий, обязанностей и ответственности, а также через государственный и общественный контроль соблюдения этих условий. В демократическом обществе даже лица, занимающие высшие государственные посты, не должны иметь возможности ставить эксперименты на обществе, делая все, что придет в голову. Предохранение общества от недостаточно компетентных, а иногда и взбалмошных реформаторов - одна из важных функций институциональной системы. Когда же эта система "разболтана", как в настоящее время в России, даже самые сильные (например, конституционные) ограничения, в ряде случаев совершенно не действуют.

Связи 10 и 11 (А -> Г) фиксируют обратную зависимость трансформационной структуры от социальной структуры и человеческого потенциала общества. Первая отражает тот факт, что общественные классы, слои и группы имеют не только разные интересы, но и принципиально разную возможность влиять на ход трансформационного процесса. Не случайно, реформаторской деятельностью занимается в основном правящий политический класс, практическими социальными новациями - преимущественно средние слои общества, в то время как базовый и нижний слои реализуют свои интересы, главным образом, через выбор стратегий реактивно-адаптационного поведения. Не менее очевидной является и зависимость трансформационной структуры от человеческого потенциала общества, т.е. от образованности, квалификации, дееспособности, менталитета и других социальных качеств граждан.

стр. 11

Связь 12 отражает обратное влияние массовых трансформационных процессов на реформаторскую деятельность властных структур в плане информации о ходе исполнения решений, достигнутых результатах, а также необходимости коррекции принимаемых мер и исправления ошибок.

Таково самое общее представление о строение и принципах действия социального механизма трансформации посткоммунистических обществ [подробнее см. 6, 9]. Рассмотрим содержание его блоков более конкретно.

Социеталыюе качество общества (блок А)

Системный блок состоит из трех элементов, первый из которых представляет совокупность базовых институтов общества, второй - его социальную структуру, а третий - человеческий потенциал. В целом он достаточно полно отражает социетальное качество изучаемых обществ. Результаты же их трансформации выражаются изменением этих характеристик за соответствующий период. Содержание элементов этого блока рассмотрено мною в других работах [см. 10 и др.], поэтому ограничусь описанием их связей.

Связь 13 фиксирует то обстоятельство, что институциональная система и социальная структура общества представляют разные срезы целостного общественного устройства. Причем институты в этой паре играют роль ведущего, а социальная структура - ведомого.

Человеческий потенциал служит обобщающим показателем личностного фактора развития общества. Важными факторами его динамики служат трансформация общественных институтов, особенно социального профиля, и преобразование социальной структуры общества (связи 14 и 15). Так, демократический тип социальной структуры обеспечивает возможность эффективной самореализации представителей не только элитных, но и массовых слоев, что способствует росту человеческого потенциала общества. Напротив, сильная социальная поляризация, а тем более раскол верхних и нижних слоев, ограничивают возможности развития значительной части граждан, ведут к стагнации или снижению человеческого потенциала общества.

Наблюдается и обратная зависимость общественного устройства от уровня человеческого потенциала. Так, повышение образования и квалификации работников, изменение характера общественного труда, освоение новых технологий, интериоризация гражданами либеральнодемократических ценностей, в конечном счете, способствуют переходу обществ с индустриальной на постиндустриальную ступень развития, которая предполагает иную конфигурацию институтов и иную социальную структуру. Напротив, снижение человеческого потенциала, характерное для современной России, ведет к замедлению развития общества, распространению бедности, свертыванию науки и образования, культурной деградации общества, развитию теневых институтов, росту

преступности. Под влиянием этих процессов социальная структура приобретает уродливый характер, общественные институты рушатся и общество попадает во власть стихийных процессов (связи 16 и 17).

Трансформационная активность общества (блок В)

Блок В репрезентирует реформаторскую и управленческую деятельность верхних слоев общества, социальноинновационную деятельность представителей средних слоев, а также реактивно-адаптационное поведение массовых общественных групп и слоев, составляющих основную часть населения. Совокупность этих взаимосвязанных типов действий социальных акторов представляет трансформационную активность, которая оказывает решающее влияние на преобразование общественного устройства.

Понятие трансформационной активности, рассматриваемое в максимально широком смысле, охватывает все социально значимые действия, отражающие реакции индивидов, организаций и групп на изменение институциональных условий их жизнедея-

стр. 12

тельности, статусов, прав и возможностей и, в свою очередь, меняющие эти условия. В более узком смысле к трансформационной активности можно отнести социальные действия, носящие явно инновационный характер, то есть отклоняющиеся от институциональных традиций.

Трансформационная активность служит более или менее продуманной реакцией субъектов на изменение условий игры, нередко - результатом рационального взвешивания и выбора одной из возможных стратегий. Иррациональные (аффективно-эмоциональные или подражательные) реакции на реформы и их последствия тоже имеют место, но их влияние на преобразование институциональной системы общества носит опосредованный характер и является значимым только там и тогда, где и когда они приобретают массовый характер. В целом трансформационную активность можно определить как совокупность таких социальноинновативных действий, которые, будучи относительно рациональным ответом акторов на вызываемое реформами изменение условий их жизнедеятельности, меняют базовые социальные практики.

Конкретные формы трансформационной активности различаются типами целеполагания и мотивации акторов. С этой точки зрения, можно выделить, с одной стороны, активность, сознательно направленную на изменение тех или иных практик в интересах соответствующих индивидов и групп, а с другой, более узкие и прагматические действия, возможные институциональные последствия которых не планируются и чаще всего не осознаются акторами. В качестве своеобразной "минусовой" характеристики трансформационной активности можно рассматривать отказ социальных субъектов от действий, направленных на защиту

своих законных интересов и прав в условиях, когда они безосновательно ущемляются.

Содержание показанных на схеме прямых и обратных связей между разными типами трансформационной активности (1823) подробно описано мною ранее [11 и др.], поэтому останавливаться на нем здесь я не буду.

Действия индивидов и макросдвиги (блок Б)

Эволюционный механизм изменения социальных практик связан с тем, что процесс общественного развития меняет внешние условия жизнедеятельности людей и вызывает соответствующие социокультурные сдвиги. То и другое стимулирует появление новых способов поведения, которые противоречат традиции и потому первоначально отторгаются большинством населения. Постепенно становится ясно, что эти способы более эффективны, и те, кто их реализуют, достигают большего жизненного успеха. В результате они распространяются шире. В течение какого-то времени старая и новая социальные практики находятся во временном равновесии, сосуществуя и конкурируя друг с другом. Возникает состояние аномии, т.е. размытости норм поведения в данной сфере. Постепенно новые более эффективные практики начинают доминировать и со временем окончательно вытесняют прежние. Тем самым завершается соответствующий этап преобразования социального института.

Радикальное реформирование общественного устройства становится фактором резкого ускорения, углубления и интенсификации изменений как административно-правовых норм, регулирующих базовые институты общества, так и лежащих в их основе социальных практик. В условиях фундаментальных общественных сдвигов главной задачей большинства населения становится выживание. Традиционные способы активности, выработанные применительно к прежним условиям, очень часто являются неэффективными. Это побуждает социальных акторов искать новые стратегии, которые оказываются в разной степени эффективными. Поэтому часть из них закрепляется в социальной практике, а другая часть не приживается, исчезает.

Целенаправленные реформы существенно ускоряют естественную эволюцию социальных практик, равно как и социальную дифференциацию общества. Группы, успешно реализующие новые эффективные стратегии поведения, сильно выигрывают. Проигрывают же в первую очередь те, кто, несмотря на серьезное изменение со-

стр. 13

циальной среды, продолжают держаться традиционного поведения. Серьезная реформаторская деятельность предполагает внимательное отслеживание результатов реформ, в том числе изменения социальных практик. Их модернизация свидетельствует о том, что общество движется в правильном направлении, сохранение же прежних практик (не говоря о попятном движении) показывает, что

цель не достигнута. Отклонение фактических результатов реформ от декларируемых целей, возникновение непредвиденных негативных последствий, рост недовольства массовых групп вынуждают правящий класс корректировать стратегию управления, менять приоритеты и способы действия.

Социально-инновационный потенциал общества (блок Г)

Хотя этот блок социального механизма имеет сложное внутреннее строение, в целях упрощения схемы я представила его одним элементом - трансформационной структурой общества. Этим термином обозначается система социальных субъектов макро-, мезо- и микроуровня, взаимодействие которых служит движущей силой преобразования общественного устройства. Изучение этой структуры позволяет понять, кто, в конечном счете, "несет ответственность" за изменение общественного устройства. Она показывает, какие социальные силы - осознанно или бессознательно -содействуют обновлению и модернизации общества, а какие - его стагнации и деградации; каковы их внутренняя структура и интересы, какими ресурсами они располагают и как добиваются своих целей.

Трансформационная структура отражает системное качество общества, особо значимое в периоды крутых перемен, а именно - его дееспособность как субъекта самореформирования и саморазвития. Эффективность этой структуры определяется соотношением социальных сил, способствующих либо углублению и закреплению либеральнодемократических преобразований, либо сохранению и возрождению институтов советского типа, либо расшатыванию институциональной системы как таковой. Меру этого качества можно назвать

инновационно-реформаторским потенциалом общества, повышение которого служит одной из важных задач посткоммунистических преобразований.

Элементами, формирующими трансформационную структуру общества, являются общности макроуровня, которые можно называть общественно-политическими силами. Они охватывают не только политически активные, но и сравнительно пассивные консервативно-периферийные группы. В этом смысле понятие трансформационной структуры общества латентно противостоит точке зрения, согласно которой чуть ли не единственными субъектами трансформационных процессов служат элитные и субэлитные группы. Хотя отрицать их значимость невозможно, прерогативой этих групп служат лишь некоторые, хотя и важные, виды трансформационной активности [подробнее о социальнотрансформационной структуре общества см. 12].

Воздействие внешних сил и факторов

Строение и способ функционирования социального механизма посткоммунистических процессов описаны выше с позиций отдельного общества, без учета влияния, оказываемого на них международными отношениями и глобальными процессами современности. Между тем, воздействие внешних сил и факторов на трансформацию посткоммунистических обществ является достаточно сильным.

Во-первых, все национально-государственные общности активно конкурируют и борются за роль и политическое влияние в мировом сообществе, участие в

решении глобальных проблем. Стремление посткоммунистических обществ укрепить и повысить свой международный статус существенно влияет на их внутреннюю политику. Особенно ясно это видно на примере стран, претендующих на вступление в НАТО, но влияние этого фактора достаточно ощутимо и в России. Чтобы подтвердить демокра-

стр. 14

тический характер проводимых реформ, посткоммунистические страны нередко берут на себя трудно выполнимые международные обязательства, оказывающие негативное влияние на их внутреннее развитие.

Во-вторых, большинству этих стран не удается решать свои внутренние проблемы без зарубежной финансовой помощи. Отсюда - возрастающая экономическая зависимость от Мирового банка, различных международных фондов, а также правительств наиболее богатых стран, навязывающих странам-должникам тяжелые финансовые условия. К тому же, чем дальше продвигается развитие рыночных отношений, тем большее влияние на экономику бывших социалистических стран оказывает состояние мирового валютного рынка, а также международных рынков товаров, услуг, инвестиций, финансов и проч.

В-третьих, в последние 15-20 лет во многих странах Запада сложились крупные и активные диаспоры бывших советских граждан, связанные тесными узами с бизнес-миром своей бывшей родины. Экономические и финансовые связи российского делового мира с представителями зарубежных диаспор, а также с бывшими коллегами, а ныне партнерами из новых независимых стран являются важным элементом конкретного механизма функционирования современной экономики России.

Есть и другие линии зависимости трансформационных процессов от глобальных и международных факторов. Стоит упомянуть, например, омеждународном туризме, широкое распространение которого серьезно влияет на оценочные суждения, интересы, запросы и поведение многих граждан постсоветских стран.

В свете сказанного выстраиваемую схему социального механизма трансформации следует дополнить как минимум тремя направлениями влияния мирового сообщества. На схеме они показаны стрелками, направленными к ее элементам "извне". Первая из них отражает влияние мировой политической и экономической ситуации на формирование принципиальной стратегии реформ и текущую деятельность реформаторов. Вторая показывает, что состав социальных акторов трансформационного процесса включает, наряду с гражданами и организациями данной страны, зарубежных социальных субъектов - от отдельных граждан до международных корпораций. Третья стрелка фиксирует зависимость трансформационного поведения россиян от ознакомления с образом и качеством жизни за рубежом. Результаты такого знакомства могут быть самыми разными: от развития достижительных ценностей - до эмиграции из России. Остальные элементы социального механизма трансформации испытывают скорее опосредованное влияние внешних факторов.

Ограниченность описанной схемы социального механизма проявляется и в том, что в качестве объекта трансформации рассматривается все национальное общество, без выделения его территориальных частей. Такой подход элиминирует проблемы, связанные с федерализмом, разделением полномочий между центром и регионами, межнациональными конфликтами, отношениями регионов-доноров и реципиентов, села и города. Частично компенсировать это упрощение можно путем учета данного фактора при изучении территориального аспекта трансформационной структуры общества (например, выделения в ее составе центральной и региональных элит).

* * *

Легко видеть, что рассмотренная концепция социального механизма посткоммунистических преобразований описывает закономерности преимущественно эволюционного развития. Она не пригодна для анализа революций, но достаточно полно отражает особенности трансформационных процессов, протекающих в большинстве постсоветских и восточноевропейских обществ. Главная черта этой концепции - стремление исследовать названный механизм как целостный феномен, все элементы которого взаимосвязаны и взаимозависимы. Такой подход позволяет ставить вопрос о типологии и социальном качестве механизмов, регулирующих процессы трансформации, перехода, реформ или перестройки, протекающие в разных обществах. На мой взгляд, эти

стр. 15

механизмы различаются не столько составом элементов и связей (большинство из которых носит "сквозной" характер), сколько их конкретным национальным "наполнением", содержанием, качеством, эффективностью. Причем, если характеристики большей части элементов механизма во многом определяются предысторией соответствующих обществ, то специфика связей между элементами отражает их современное лицо. Особенно ясно это видно применительно к прямым и обратным связям между типами трансформационной активности.

Подытоживая все сказанное, можно отметить, что категория социальный механизм трансформационных процессов выполняет ряд важных методологических функций. Ее использование обеспечивает целостное видение одного из главных исторических процессов современности и приковывает внимание к социальному качеству лежащего в его основе механизма; позволяет выявить "белые пятна" и нестыковки в изучении трансформационных процессов, сформулировать новые задачи, способствующие углублению научных знаний в данной области; дает возможность более наглядно представить сложившееся в этой области разделение труда, стимулирует междисциплинарные исследования трансформационных процессов; помогает придать более системный и операциональный характер международным сравнениям трансформационных процессов.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Заславская Т.И. О некоторых методологических вопросах исследования современного российского общества // Куда идет Россия? Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год. М. М1ПСЭН. 1999.

2.Экономика переходного периода. Введение. ИППП, М., 1999.

3.Десять лет после августа. Предпосылки, итоги и перспективы российской трансформации. Фонд "Либеральная миссия". М., 2002.

4.Данилов В.П. Падение советского общества: коллапс, институциональный кризис или термидорианский переворот? // Куда идет Россия? Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год. МШСЭП. М., 1999, с. 1 1-28.

5.Заславская Т.И. Изучение механизмов социальных процессов (1981-1985) // Социальная траектория реформируемой России. Исследования Новосибирской экономико-социологической школы. Новосибирск. Наука. 1999, с. 71-89:

Заславская Т.И. Социальный механизм развития экономики // Знание - Сила. 1985. N 3; Заславская Т.И., Рывкнна Р.В. Социология экономической жизни. Очерки теории. Новосибирск. Наука. 1991. с. 76-83; Социальный механизм экономической реформы: методология и опыт экономико-социологического исследования / Под ред. Рывкиной Р.В. Новосибирск. ИЭиОПП. 1990; Косалс Л.Я Социальный механизм инновационных процессов. Новосибирск. Наука. 1989.

6.Заславская Т.И., Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // Общественные науки и современность. 2001. N 5. С. 3-22.

7.Соколова Г.Н. Экономическая социология. Учебник. Минск. 2001. С. 53-57; Якуба Е.А. Социология. Харьков. 1998.

8.Косалс Л.Я., Рывкчна Р.В. Социальные механизмы как регуляторы социальных процессов // Изв. СО АН СССР. Сер. экон. и нрикл. социол. 1986. N 3.

9.Заславская Т.И. Социальный механизм трансформации российского общества // Социологический журнал. 1995.N 3.

10.Заславская Т.И. // Социальная траектория реформируемой России. Исследования Новосибирской экономико-социологической школы. Новосибирск.

Наука. 1999. С. 149-167.

11.Заславская Т.И. о субъектно-деятельностном аспекте трансформационного процесса // Кто и куда стремится вести Россию? Макро-, мезо- и микро-акторы трансформационного процесса. М.: МВШСЭН. 2001. С. 3-16.

12.Заславская Т.И. Социоструктурный аспект трансформации российского общества // Социологические исследования. 2001. N 8. С. 3-11; Заславская Т.И. о социально-трансформационной структуре российского общества // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2000. N 1. С. 15-

стр. 16