Условия жизни (в этом разделе воздействие трансформации путем объединения показано на кросс-национальных сравнениях со странами, испытавшими эндогенную трансформацию).

Доминирующей чертой положения Восточной Германии является улучшение жизненных условий – вопреки глубокому экономическому кризису. Уже в 1992/93 г. почти две трети восточных немцев отмечали улучшение личных жизненных условий, лишь пятая часть в ГДР чувствовала себя лучше. Во всех других переходных странах люди отмечали ухудшение финансового положения своих домохозяйств против 1989 г. Лишь немногие отмечали улучшение [ср. Рис.3]. Благоприятное положение Восточной Германии не менялось в очередном исследовании Барометр новых демократий,обнаруживаясь и в дальнейших компаративных исследованиях.

Согласно недавним исследованиям (Социальная защита в Германии, 1998 г. и ВенгерскийЕвромодульв 1999 г.), граждане новых федеральных земель более удовлетворены личным экономическим положением, чем, в частности, венгры. Это отражает разные экономические итоги перехода от плановой экономики к рыночной на уровне индивидов и домохозяйств.

В некоторой степени выгоды положения восточных немцев выражены в оценках ими общих условий жизни в сравнении с другими странами. Они считают условия своей жизни хуже, чем в Западной Германии, но на одном уровне с Италией и Испанией и намного выше, чем в Венгрии и Польше (см. Табл.1).

Мобильность доходов: Германия в сравнительной перспективе

Высокий уровень мобильности доходов – одна из характеристик переходных обществ. В зависимости от способа трансформации, есть различия. а) В Восточной Германии заметно выше уровни мобильности, чем в Западной Германии, ограниченные лишь в начале трансформации. По паттернам мобильности доходов трансформация замедлилась здесь до уровня Западной Германии примерно в 1993 г. После этого заметен особый социальный факт – две нижние категории: бедные и почти бедные, - имели много более высокие шансы избежать бедности, чем те же категории в Западной Германии. Сегментация населения на бедных и не бедных была менее резкой в Восточной Германии. б) Мобильность в доходах выше в Венгрии, чем в Восточной Германии в каждый из четырех изученных периодов. Первый период исследования в каждой стране (Германия 1990-91, Венгрия – 1992-93) обнаруживает весьма схожие паттерны в обеих странах. Период трансформации характеризовался очень высокой мобильностью доходов в каждой из категорий доходов. в) В Венгрии нет того эффекта замедления, что в Восточной Германии. Это позволяет выдвинуть иную гипотезу для Венгрии. Вероятно, там трансформация длилась несколько дольше и еще не завершилась. Но возможен постулат, что "нормальность" паттерна мобильности в Венгрии окажется уникальной и будет выше, чем в Германии в будущем.

В плане выигравших и проигравших по ряду социо-демографических характеристик социальная политика и вмешательство государства обнаруживают кросс-национальные различия. В Восточной Германии проигравшие и выигравшие определялись силами рынка и государством благосостояния. В Венгрии доминировали рыночные силы.

В Восточной Германии члены конкретных социальных групп до трансформации, в 1990 г., видимо, находились под влиянием долгосрочных факторов. Факт, что разница в доходах между белыми и голубыми воротничками была едва заметна в ГДР, "объясняет" принадлежность прежних низших статусных групп к категории проигравших. Конечно, не все профессии были недооценены. Квалифицированные белые воротнички 1990 года были, например, сверх-представлены среди выигравших. Индивидуальные и семейные обстоятельства (неработающие родители, один родитель, развод) вызывали перемены одной направленности и в Восточной, и Западной Германии. Образ выигравшего в Восточной Германии показывает, в известном смысле, что для успеха адаптации к рыночной системе требуется человеческий капитал.

В Венгрии заметные последствия прежнего профессионального статуса сравнительно менее значимы, хотя уровень образования играл свою роль, особенно в определении выигравшего. Это может быть еще одним доказательством продолжения процесса трансформации, незавершенности создания среднего класса (нового среднего класса). Делает людей проигравшими практически исключительно статус занятости вне рынка труда. Те, кто исключен из рынка труда или не способен участвовать в нем по разным причинам, находятся в ситуации риска. Сверхпредставленность детей среди проигравших - привлекает внимание к тому факту, что ни государственная система социальной защиты, ни семья не способны устранить финансовое бремя наличия ребенка. Это указывает на то, что отношения между тремя системами представления социальной защиты (рынок, государственная социальная защита и семья) менее сбалансированы в Венгрии, чем в Германии.

Кратко суммируя полученные данные, очевидно, что действовали разные, очевидно отличные один от другого механизмы, делавшие людей выигравшими или проигравшими. Выигравшие определяются, главным образом, рынком труда и индивидуальным человеческим капиталом, а проигравшие относимы, главным образом, к недостаткам функционирования системы социальной защиты. Хрупкие семейные отношения, наличие детей и разные неактивные социальные позиции, все это увеличивает вероятность превращения в проигравшего. Единственное исключение – пенсионеры Восточной Германии. Рассматривая различия, можно предположить наличие разных сочетаний механизмов.

Негативное влияние объединения проявляется в субъективном классовом позиционировании (cм. Taбл. 2). Несмотря на высокий уровень жизни, большинство восточных немцев считают себя членами рабочего класса. Сравнимый паттерн можно найти в Венгрии, где жизненные условия много хуже. В Словении, напротив, возникло общество среднего класса, довольно близкое к западногерманскому образцу. Таким образом, среди граждан востока Германии все еще различимо чувство коллективной относительной депривации.

Оценка системной перемены

В Барометре новых демократий (БНД) респондентов спрашивали, насколько хорошо функционировали нынешняя и прежняя политическая (экономическая) система. По этим ответам можно выстроить матрицу 2х2 массовой поддержки (См. Рис.4). Слегка изменив картину, в 1990-е годы мы имеем кластер четырех стран, где трансформация, по всей вероятности, видится как двойной успех: Чешская Республика, Восточная Германия, Польша, Словения.

Двойной успех означает, что в среднем граждане оценивают и новую политическую и новую экономическую системы выше, чем социалистические. В Венгрии, России, Беларуси, Украине противоположная картина – трансформацию считают двойной неудачей. Этот негативный подход особенно интересен, так как за исключением Беларуси в этом регионе были существенные приращения политических свобод и гражданских прав. В Румынии, Хорватии, Болгарии и Словакии граждане оценивают перемены после 1980 г в среднем как политический успех и экономическую неудачу. В этом отражен факт, что политическая либерализация, к которой стремились люди, сопровождалась в большинстве стран серьезными макроэкономическими проблемами.

Поперечный разрез показывает, что массовое мнение об итогах трансформационного процесса во времени колебалось не очень сильно, если братть средние показатели по странам. В целом, последний БДП 1998 г. показал падение поддержки во многих странах. Только Польша и Восточная Германия (последние данные по 1996 г.) оставались в квадрате двойного успеха, в то время как квадрат «двойная неудача» вырос до пяти стран, пополнившись Хорватией. В кросс-национальном сравнении экзогенная трансформация привела к довольно стабильной и довольно специфичной поддержке в Восточной Германии.

В итоге, Восточная Германия – особый случай среди посткоммунистических стран. Трансформация путем объединения включает преимущества и благоприятные условия, как и некоторое бремя и неожиданные побочные результаты. За быстрым прогрессом после объединения последовали внутригерманские дискуссии, в которых доминировали темы нагрузок и побочных результатов. Но в кросс-национальной перспективе трансформация через объединение имела больше преимуществ, чем недостатков.