9-15 / 12 фрейд и юнг / Фрейд

Как «настоящий ученый», Фрейд начинает решать поставленную задачу с объявления войны религии, изучая ее с «точки зрения науки». «С точки зрения науки здесь необходимо начать критику и приступить к отпору. Недопустимо говорить, что наука является одной областью деятельности человеческого духа, а религия и философия — другими, по крайней мере, равноценными ей областями, и что наука не может ничего сказать в этих двух областях от себя; они все имеют равные притязания на истину, и каждый человек свободен выбрать, откуда ему черпать свои убеждения и во что верить. Такое воззрение считается особенно благородным, терпимым, всеобъемлющим и свободным от мелочных предрассудков. К сожалению, оно неустойчиво, оно имеет частично все недостатки абсолютно ненаучного мировоззрения и практически равнозначно ему. Получается так, что истина не может быть терпимой, она не допускает никаких компромиссов и ограничений, что исследование рассматривает все области человеческой деятельности как свою вотчину и должно быть неумолимо критичным, если другая сила хочет завладеть ее частью для себя» (22).

Это была первая ошибка Фрейда: религию необходимо изучать с точки зрения стороннего наблюдателя, а не науки, являющейся противоборствующей стороной, от которой сложно ждать объективности. «Боюсь, что мировоззрение (Weltanschauung) — специфически немецкое понятие, перевод которого на иностранные языки может быть затруднен. Итак, я полагаю, что мировоззрение — это интеллектуальная конструкция, которая единообразно решает все проблемы нашего бытия, исходя из некоего высшего предположения, в которой в соответствии с этим ни один вопрос не остается открытым, а все, что вызывает наш интерес, занимает свое определенное место. Легко понять, что обладание таким мировоззрением принадлежит к идеальным желаниям людей. Полагаясь на него, можно надежно чувствовать себя в жизни, знать, к чему следует стремиться, как наиболее целесообразно распорядиться своими аффектами и интересами» (22).

Фрейд дает удивительное по своей глубине определение мировоззрению, отмечая основное его свойство: полноту охвата. Любой набор информации может стать мировоззрением только в том случае, если является завершенной системой.

Существует ли какой-либо вопрос, на который не может ответить религиозное мировоззрение? Нет, не существует. Религиозное мировоззрение характеризуется полной завершенностью. Претендуя на роль мировоззрения, ответит ли наука на любой вопрос, который перед ней может быть поставлен? Нет, не ответит. Следовательно, выбирая научное мировоззрение, следуя логике определения его Фрейдом, нельзя чувствовать себя «надежно в жизни». С точки зрения современной физики религия и ее картина устройства мира являются анахронизмом и не выдерживают никакой критики и тратить время на эту критику нет смысла. Поэтому такие точные науки, как физика, химия, астрономия и их представители, безусловно, имеют много претензий к религии, упрекая ее в фантастичности картины бытия и ее несоответствии полученным наукой экспериментальным данным — хотя бы в отношении того, что нет никаких слонов, поддерживающих Землю, и вообще она не плоская, а круглая. Но является ли картина мира, предлагаемая точными науками, завершенной? Никто не осмелится ответить: «Да, является». Наука находится в состоянии динамического развития и познания мира, но пока еще почти в самом начале своего пути, или, хотя бы, в его середине. Но только не в конце.

Возникает первая проблема науки как мировоззрения: отказавшись от ограничений и догм, наука оказалась беспомощной на огромном пространстве познания. Приходится признать успех религии, которая, отказавшись от изучения и познания всех явлений окружающего мира, заменив часть ответов на них догмами, смогла сформировать систему знаний, отвечающую на любой вопрос субъекта. Так что же важнее: бесконечность поиска ответов наукой (следовательно, неуверенность и нестабильность) или завершенность картины мира, предлагаемой религией (следовательно, спокойствие и определенность завтрашнего дня)? Возникает главный вопрос битвы между религией и наукой: что важнее - спокойствие и стабильность или вечный поиск истины? Ответ каждый выбирает для себя сам, из двух вариантов. Но выбрав этот ответ для себя, почему-то каждый из нас, как правило, старается навязать этот свой выбор другому, который избрал иной вариант.

На данном этапе исследования получаем, что битва между религией и наукой напоминает битву между индивидами с мыслительным и с чувственным типами психотипов, во время которой каждый из них пытается убедить другого, что его выбор лучше и правильнее. Но ведь убедить друг друга они не могут — доминирующая реакция психотипа индивидуальна и не может быть изменена по воле другого индивида. Битва бесполезна — победителя не будет.

Вернемся к Фрейду и его личной войне с религией. «Из трех сил, которые могут поспорить с наукой, только религия является серьезным врагом. Искусство почти всегда безобидно и благотворно, оно и не хочет быть ничем иным, кроме иллюзии. Если не считать тех немногих лиц, которые, как говорится, одержимы искусством, оно не решается ни на какие вторжения в область реального. Философия не противоположна науке, она сама во многом аналогична науке, работает частично при помощи тех же методов, но отдаляется от нее, придерживаясь иллюзии, что она может дать безупречную и связную картину мира, которая, однако, распадается с каждым новым успехом нашего знания. Методически она заблуждается в том, что переоценивает познавательное значение наших логических операций, признавая и другие источники знания, такие как интуиция» (22).

Человечество всегда пыталось понять, что его окружает и как все это ему необходимо понимать. Фрейд ни при каких условиях не соглашается с существованием интуиции, как полноправного источника скрытых от процесса познания знаний.

«Итак, когда религия утверждает, что она может заменить науку, что она тоже истинна, потому что действует благотворно и возвышающе, то в действительности это вторжение, которому надо дать отпор из самых общих соображений» (22). «Что же касается защиты, которую религия обещает своим верующим, то я думаю, что никто из нас не хотел бы сесть в автомобиль, водитель которого заявляет, что он уверенно поедет по правилам уличного движения, руководствуясь лишь полетом своей фантазии» (22). «Запрет на мышление, к которому прибегает религия в целях своего самосохранения, отнюдь не безопасен ни для отдельного человека, ни для человеческого общества» (22).

В этом Фрейд необъективен, религия никогда не утверждала, что ее мировоззрение истинно, но и не сомневалась в этом, а утверждала только то, что оно является последовательным и завершенным.

Считая психологию наукой, принципы познания ею действительности научными и не выделяя ее из науки в целом, Фрейд, в пылу борьбы с религией, не обратил внимания на сходство объектов познания психологии и религии. Безусловно, религия может являться врагом физики и химии, но никак не психологии. У религии и у психологии один и тот же объект воздействия — душа человека. Не объект исследования, а именно объект воздействия. Безусловно, религия не нуждается в исследованиях. Фрейд, приступая к исследованию «души» и сформировав теорию психоанализа, не счел необходимым ознакомиться, какими именно методами обладает религия для воздействия на душу индивидуума, получив их 2000 лет назад и все это время применяя на практике. Мало того, приступая к критике религии, Фрейд рассматривал ее не с точки зрения знания психологии, а с точки зрения точных наук: физики, химии, к которым он никакого отношения не имеет. Поэтому он и не увидел рационального зерна религии и общности объектов воздействия у религии и психоанализа. Если религия успешно применяет свои методы воздействия на психику огромного числа индивидуумов последние 2000 лет, не слишком ли самонадеян Фрейд, пытаясь определить эти методы воздействия научным путем, путем исследования и эксперимента, но даже не стремясь при этом если не исследовать, то хотя бы разобраться в методах, применяемых религией? Именно для этого и необходима «точка зрения» стороннего наблюдателя, а не представителя науки, имеющего установку на военные действия, с которой Фрейд и приступил к изложению своего взгляда на религию. Содержание Бессознательного всегда, любому взгляду субъекта на внешний мир обеспечивает относительное его позиционирование — точку зрения, рассматривая внешний мир через призму реакций своего субъективного опыта. Если Фрейд смотрит на религию и ничего не видит в ней для себя интересного и позитивного — значит таково его содержание Бессознательного.

«Отдавая должное грандиозности религии, нужно помнить, что она стремится дать людям. Она дает им объяснение происхождения и развития мира, она обеспечивает им защиту и в конечном счете счастье среди всех превратностей жизни, и она направляет их убеждения и действия предписаниями, которые представляет всем своим авторитетом» (22).

«Таким образом, она (РЕЛИГИЯ) выполняет три функции. Во-первых, она удовлетворяет человеческую любознательность, делает то же самое, что пытается делать наука своими средствами, и соперничает здесь с ней. Второй своей функции она, пожалуй, обязана большей частью своего влияния. Она умаляет страх людей перед опасностями и превратностями жизни, вселяет уверенность в добром исходе, утешает их в несчастье, и тут наука не может с ней соперничать. Правда, наука учит, как можно избежать определенных опасностей, успешно побороть некоторые страдания; было бы несправедливо оспаривать, что она сильная помощница людям, но во многих случаях она вынуждена предоставлять человека его страданию и может посоветовать ему лишь покорность. В своей третьей функции, давая предписания, провозглашая запреты и ограничения, она в наибольшей степени отдаляется от науки, поскольку наука довольствуется исследованиями и констатациями. Правда, из ее приложений выводятся правила и советы для поведения в жизни. Иногда они те же, что предлагает и религия, но только с другими обоснованиями» (22).

«Соединение этих трех функций религии не вполне очевидно. Что общего между объяснением возникновения мира и строгим внушением определенных этических предписаний? Обещания защиты и счастья более тесно связаны с этическими требованиями. Они являются платой за выполнение этих заповедей; только тот, кто им подчиняется, может рассчитывать на эти благодеяния, непослушных ждут наказания. Впрочем, и в науке есть нечто похожее. Кто не обращает внимания на ее предписания, полагает она, тот вредит себе» (22). Фрейд дает очень емкое определение религии, по сути своей очень верное. Он обнаруживает главную загадку религии, на которую не может найти ответ: «Что общего между объяснением возникновения мира и строгим внушением определенных этических предписаний» (22).

Может быть, нам удастся найти этот ответ? В отличие от Фрейда, но благодаря ему мы теперь знаем, что ищем. Если нам удастся найти ответ на этот вопрос — мы сможем понять роль религии в жизни человеческого общества.

Фрейд дает определение трем функциям религии: 1. Удовлетворение любознательности путем объяснения происхождения и развития мира. 2. Уменьшение страха перед опасностями и уверенность в завтрашнем дне. Счастье, в конечном счете. 3. Утверждение правил и ограничений общественного поведения.

При этом удивительны рассуждения Фрейда о том, что наука также пытается формировать правила и советы для поведения в повседневной жизни, но с другими обоснованиями, хотя эти правила иногда и совпадают с предложенными религией. Это какую же альтернативу религиозному правилу «не убий» пытается найти наука с «другим обоснованием»? И какая наука ищет такие правила — юриспруденция или психоанализ?

Точка зрения стороннего наблюдателя вынуждает быть объективным: повседневная жизнь человека содержит правила и предписания, сформированные исключительно религией тысячи лет назад. Наука даже не пытается найти замену этим правилам и сформировать вместо них другие. Вернемся опять к войне. С чем же останется победитель, если им окажется наука? Никакими новыми правилами наука не сможет заменить правила, предложенные религией. Не сможет дать какое-то «другое» счастье и уверенность. Так что же сможет? Удовлетворение любознательности за счет предоставления информации об устройстве мира, основанной на последних открытиях? Мы определили поиск общности между информацией об устройстве мира и правилами поведения, как главную загадку религии. Опасно заменять информацию об устройстве мира, если она является частью загадки, последствия могут оказаться катастрофическими.

Позиция Фрейда и три его функции религии отражают позицию большинства исследователей, но существует еще и точка зрения меньшинства. Она изложена в определении функций религии, данном Э. Фроммом. «Подводя итог, отметим, что религия имеет троякую функцию — для всего человечества — утешение за лишения судьбы, для большинства людей — побуждение к эмоциональному принятию их классового положения; а для доминирующего меньшинства — облегчение чувства вины, вызванного страданиями тех, кого они угнетают» (39).

Э. Фромм рассматривал религию с точки зрения классовой борьбы — догмата, предложенного К. Марксом и до сих пор живущего в умах некоторой части человечества. Действительно, может сложиться впечатление, что религия поддерживает правящий класс и способствует эксплуатации класса трудящихся. Но это иллюзия. Правящий класс может поддерживать или не поддерживать церковь и ее конкретных представителей. Но религия в целом не может иметь никакого отношения к той или иной части социальной группы. Из определения Фрейда мы видим, что совокупной основной целью религии является покой и равновесие психики индивидов, ее исповедующих. Безусловно, если считать, пользуясь догматом Маркса, что структура общества имеет два класса и один класс «эксплуатирует» другой, позиция религии, призывающая к спокойствию и сохранению равновесия, будет восприниматься как поддержка правящего класса. Стремление к революции и нарушению равновесия религия поддержать никак не сможет. При этом религия не участвует в изменении социальной структуры общества и, независимо от того, кто имеет доминирующую позицию, будет всегда поддерживать только стремление к сохранению действующего равновесия. Кроме функций, которые определил Фрейд, религия имеет еще и вектор направленности своего действия — удержание состояния равновесия. При этом социальная структура общества не имеет для нее никакого значения. Еще раз подчеркнем, что только конкретные представители церкви могут при изменении социальной структуры общества занимать ту или иную социальную позицию или не занимать никакой, но не религия в целом. Э. Фромм также заблуждается в своем определении религии как продукта, созданного правящим классом. Со стороны любого правящего класса было бы неблагоразумным не воспользоваться стабилизационными возможностями и целями религии в своих интересах. История показывает, что во все времена это успешно делалось, но в вопросе стремления к равновесию интересы правящего класса всегда совпадали с интересами религии и она не могла отказать ему в сотрудничестве.

Так же как и Фрейд, Юнг проявлял большой интерес к религии. Но говорить об отличии его позиции от позиции Фрейда, выделяя ее отдельно, не приходится. Юнг ставит перед собой очень серьезную и правильную задачу, но справиться с этой задачей он не может. «Моя задача, как я полагаю, будет заключаться в том, чтобы показать, что же общего с религией имеет психология и что она может сказать нам о религии. Точнее говоря, не вообще психология, а та специальная отрасль медицинской психологии, которую я представляю. Так как религия, без сомнения, является одним из самых ранних и наиболее универсальных видов деятельности человеческого ума, то очевидно, что любого рода психология, затрагивающая вопрос о психологической структуре человеческой личности, неизбежно сталкивается по крайней мере с тем фактом, что религия является не только социологическим или историческим феноменом, но имеет личностную значимость для огромного числа индивидов» (2). В этой задаче Юнг признает наличие личностной значимости религии для «огромного числа индивидов». Именно об этом не стоит забывать, стремясь к победе науки над религией. Что победитель сможет предложить взамен «огромному числу индивидов», освободив их из «рабства» религии?

Обращаясь к изучению религии, необходимо обратить внимание на рассмотренные в предыдущих разделах психические явления Веры и Сопротивления. Эти явления были обнаружены Фрейдом в процессе его практической деятельности, но отнесены им к проявлениям психики больных людей, не представляющим внимания как явления психики здоровых людей.

Представим себе, что к Фрейду на прием приходит пациент и просит избавить его от каких-либо проблем психологического характера, которые мешают ему жить в гармонии с самим собой и окружающим миром. Но этот пациент ничего не знает о психоанализе и о самом Фрейде. Сможет ли Фрейд преодолеть сопротивление пациента и добиться от него веры в доктора, чтобы его терапия могла достичь результата? Скорее всего — сможет, но для этого ему необходимо будет позиционировать пациенту самого себя в мировой психологии, как одного из ее создателей, и кратко изложить суть своей теории психоанализа, не обращаясь к деталям, а в основном подчеркивая ее способность объяснить все проявления психической жизни и успешность предыдущих сеансов психотерапии. Таким образом, чтобы достичь эффекта положительного воздействия на психику пациента, Фрейд вынужден был бы выполнить определенные правила, которые диктуются свойствами этой психики и отнесены равновесной психологией к категории законов функционирования психики живого организма.

Почему же, анализируя работу Фрейда с пациентами, мы допускаем необходимость следовать предписаниям, которые продиктованы законами функционирования психики, а в случае, когда Моисей принес 10 заповедей своим соплеменникам с горы Синай, нам кажется, что Моисей должен совершать какие-то другие действия, надеясь достичь «терапевтического эффекта» от представления этих заповедей? Если Сопротивление и Вера являются проявлением психической деятельности не только больных и здоровых людей, но и людей, живших в различные периоды мировой истории, то действия Моисея можно считать абсолютно верными. Используя 10 заповедей, ему удалось достичь ожидаемого эффекта и, преодолев психическое сопротивление, добиться Веры от своих соплеменников.

Необходимо обратить внимание на то, что в обоих случаях — теория Фрейда и религия Моисея — это только средство для снижения сопротивления и достижения психического состояния Веры со стороны их «пациентов». Целью же является достижение ожидаемого эффекта путем воздействия на психику другого человека. Эффекты разные, в случае с Фрейдом — устранение невроза с помощью информации, которая из бессознательной становится «сознательной» при помощи психоаналитика. В случае с Моисеем — введение запретов с помощью информации, представленной в 10 заповедях. Но оба случая объединяет одно — необходимо изменить поведение другого человека, преодолев его психическое сопротивление. Если бы Фрейду и Моисею не удалось сформировать состояние Веры, «пациенты» не стали бы выполнять их рекомендаций и никакого эффекта достичь не удалось бы.

Неизвестно, где Моисей действительно взял 10 заповедей, но все, что он сделал в дальнейшем, с точки зрения психологии, было сделано совершенно правильно.

«Напротив, религия является невероятной силой, которая владеет самыми сильными эмоциями человека. Как известно, когда-то она охватывала все духовное в человеческой жизни, она занимала место науки, когда наука едва зарождалась, и создала мировоззрение, отличавшееся беспримерной последовательностью и законченностью, которое еще сегодня, хотя и пошатнувшееся, продолжает существовать» (22).

Как видим, Фрейд отмечает беспримерную последовательность и законченность мировоззрения, предложенного религией.

«Закаленный этими предварительными упражнениями, научный образ мышления приобрел наконец мужество решиться на проверку самых значительных и аффективно наиболее ценных частей религиозного мировоззрения. Всегда было очевидно, но только впоследствии решились высказать, что и религиозные постулаты, обещающие человеку защиту и счастье, если только он выполняет определенные этические требования, оказываются на поверку несостоятельными. Кажется, что на самом деле нет во вселенной силы, которая с родительской заботливостью охраняет благополучие отдельного человека, и во всем, что имеет к нему отношение, ведет к счастливому концу» (22).

Так что же именно сделали Фрейд и Моисей, чтобы добиться изменения поведения других людей и вынудить их в одном случае совершать действия, необходимые психоаналитику, в другом случае, наоборот, не совершать действия, считающиеся запретными? И тот и другой убедили людей в том, что оба имеют право на совершаемые ими действия. Один благодаря тому, что создал теорию психоанализа, второй — благодаря полученному от Бога поручению. Оба предложили последовательное и законченное мировоззрение, один — на психику человека, другой — на окружающую человека действительность. И оба добились желаемого и предполагаемого ими эффекта.

Необходимо подчеркнуть, что психическое состояние Веры является очень тонкой и нестабильной субстанцией. Пациент на приеме у Фрейда не может проверить истинность его теории, он вынужден доверять Фрейду, когда тот говорит, что теория истинна. Но стоит Фрейду не ответить хотя бы на один вопрос пациента, касающийся его теории, как субстанция Веры превратится в лопнувший мыльный пузырь и связь между врачом и пациентом исчезнет. Будет еще хуже, если Фрейд ответит пациенту, что он не знает, как действует его терапевтический метод. Для успеха не важно, что говорит Фрейд пациенту на сеансе психоанализа, главное, чтобы он что-то говорил и не использовал фраз «я не знаю». Была ли у Моисея возможность отвечать на вопросы соплеменников «не знаю»? Не было. И Моисей, и Фрейд не имели права ответить, что один не знает причину действия его терапевтического метода, второй — не знает, кто принес таблички с заповедями.

Чтобы завершить сравнение между Фрейдом и Моисеем, рассмотрим предложенные ими мировоззрения с точки зрения современной науки. И в том и другом случае современная наука не подтвердила истину предложенных мировоззрений, и то и другое мировоззрение, обладая свойством полноты и законченности, не имеет признака истинности. Напомним, что мировоззрение, предложенное Моисеем, живет несколько тысяч лет, и людей, которые его принимают, совершенно не интересует его реальная истинность. Моисей воспользовался идеей существования Бога, предоставив людям необходимые доказательства в виде превращающегося в змею посоха для того, чтобы закрепить в психике человечества 10 заповедей. Безусловно, кроме заповедей, существовали и другие правила поведения, вплоть до перечня типов животных, которых следует употреблять в пищу. Пример с 10 заповедями используется для демонстрации вершины достигнутого результата.

Почему же, позволяя Фрейду в контакте с пациентом придумывать любые теории и допускать любые психологические конструкции (работают они в реальности или нет — никто не знает), соединяя их между собой, мы не позволяем Моисею сделать то же самое? Но у Фрейда возможностей было намного больше, время было уже другое.

Фрейд так и не понял, что психоанализ — это тоже религия, которая действует только при наличии Веры субъекта в объект, являющийся источником информации, но Богом в этом случае является сам Фрейд.

Что же является целью в работе Фрейда — его теория или ее терапевтический эффект? Скорее всего, он сам считал терапевтический эффект от своей работы выше, чем значимость его теории. Если так, то, выходит, и в случае с Моисеем «эффект» важнее теории. Следовательно, в обоих случаях цель оправдывает средства.

Сейчас мы уже можем ответить на вопрос Фрейда и решить поставленную в исследовании задачу:

Определение задачи религиозного мировоззрения Мировоззрение необходимо любой религии для того, чтобы закрепить в психике людей правила поведения, обеспечивающие сохранение равновесия социальной группы, их объединяющей.

Из этого определения следует, что победа науки в борьбе с религией приведет к разрушению религиозного мировоззрения и может привести к разрушению равновесия человеческого общества в результате выведения из психики отдельных его членов правил поведения, которые сохраняются в поколениях тысячи лет, но многие забыли, что их источником явилась религия, предложенная Моисеем. Нужна ли человечеству такая победа науки? Так был поставлен вопрос в начале исследования. Только в одном случае — если наука сможет предложить эквивалентные правила поведения, но, как писал Фрейд, «с другими обоснованиями». В этом случае наука может пойти на риск и «победить» религию.

Моисей успешно использовал для достижения своей цели идею Бога, предложившего и мировоззрение и заповеди, которую священники успешно применяли в повседневной жизни. Последователи Фрейда использовали тот же прием, что и Моисей, только Богом у них был Фрейд, предложивший теорию психоанализа. Так же как и в случае с религиозным мировоззрением, современная наука не подтверждает истинность теории Фрейда. Так нужна ли победа науки над «догмой» самого Фрейда, о чем он вряд ли думал? Ответ аналогичен предыдущему — только в том случае, если будет предложена адекватная замена «с другими обоснованиями».

Данное исследование призвано показать, что абсолютная победа науки, когда дело касается психики человека, независимо от того, кто именно оказывает на нее воздействие — религия или психоанализ, может оказаться опасной, поэтому недопустимо к ней стремиться без учета и анализа возможных последствий.

  2. Юнг К. Г. Психология и религия. М., 1993.

22. Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. М.: Наука, 1989. Лекция № 32.

39. Фромм Э. Догмат о Христе. М., 1972.

Психоанализ и религия. Э. Фромм

Фрейд и Юнг

Фрейд разбирал проблему отношения религии и психоанализа в одной из своих самых глубоких и блестящих работ - "Будущем одной иллюзии". Юнг¹, первым из психоаналитиков понявший, что мифы и религиозные идеи являются выражением глубоких инсайтов, обсуждал тот же вопрос в лекциях 1937 года, опубликованных под названием "Психология и религия".

Попытаюсь кратко резюмировать их позиции. При этом я буду иметь в виду три цели:

1. Обрисовать состояние проблемы и указать на отправной пункт моих рассуждений.

2. Предварить дальнейшее изложение разъяснением некоторых фундаментальных понятий, используемых Фрейдом и Юнгом.

3. Оспорить широко распространенное мнение, будто Фрейд "против" религии, а Юнг - "за" нее, - это позволит нам увидеть ложность такого сверхупрощения и обсудить двусмысленности, заключенные в словах "религия" и "психоанализ".

Какова позиция Фрейда по отношению к религии в "Будущем одной иллюзии"?

По Фрейду, религия возникает из беспомощности человека перед противостоящими силами природы и внутренними инстинктивными силами. Религия появляется на ранней ступени развития человечества, когда человек еще не может применить разум, чтобы справиться с этими внешними и внутренними силами, и должен подавлять их или управлять ими, прибегая к помощи "контраффектов" и других эмоций, функция которых - в подавлении и контроле над тем, с чем разум не справляется.