- •А.А. Грицанов
- •Т.В. Щитцова
- •А.А. Грицанов
- •М.А. Можейко
- •А.А. Грицанов
- •А.А. Грицанов
- •О.А. Грицанов
- •В.Л. Абушенко
- •В.И. Овчаренко
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •А.А. Грицанов
- •А.А. Грицанов
- •Т.Г. Румянцева
- •А.Н. Шуман
- •Д.В. Майборода
- •Е.В. Петушкова
- •В.Л. Абушенко
- •Е.В. Петушкова
- •А.Н. Шуман
- •Е.И. Янчук.
- •М.А.Можейко
- •Е.В. Петушкова
- •С.В. Воробьёва
- •А.А. Грицанов, а.И. Пигалев, а.И. Макаров
- •А.А. Грицанов
- •Т.Г. Румянцева
- •А.Н. Шуман
- •Т.Г. Румянцева
- •Д.В. Майборода, х.С. Гафаров
- •Х.С. Гафаров
- •Г.Я. Миненков
- •В.Л. Абушенко
- •В.Л. Абушенко
- •Н.Л. Кацук
- •В.Л. Абушенко
- •Т.Г. Румянцева
- •О. Сергий Лепин
- •С.С. Харин
- •С.С. Харин
- •Е.А. Угринович
- •Ю.В. Баранчик
- •М.А. Можейко
- •Е.П. Коротченко
- •С.В. Воробьёва
- •В.Л. Абушенко
- •В.Л. Абушенко
- •П.В. Терешкович
- •П.А. Водопьянов
- •В.И. Овчаренко
- •А.Ю. Бабайцев
- •М.А. Можейко
- •А.А. Грицанов
- •В.Л. Абушенко
- •Е.В. Петушкова
- •В.Л. Абушенко
- •И.А. Медведева
- •В.И. Овчаренко
- •В.И. Овчаренко
- •В.С. Тарасов
- •В.Л. Абушенко
- •В.Л. Абушенко
- •А.А. Грицанов
- •В.Л. Абушенко
- •В.Л. Абушенко
- •А.А. Грицанов, а.А. Старикевич
- •Д.К.Безнюк
- •Э.К. Дорошевич, в.Л. Абушенко
- •В.Л. Абушенко
- •А.Р. Усманова
- •В.И. Овчаренко
- •А.А. Грицанов
- •А.А. Грицанов
- •Д.В. Ермолович
- •С.А. Крупник
- •А.А. Грицанов
- •В.Н. Фурс
- •Г.П. Давидюк
- •В.Л. Абушенко
- •А.А. Грицанов
- •А.В. Филиппович, в.В. Мацкевич
- •А.А. Баканов, м.Г. Баканова
В.Л. Абушенко
ГОФМАН (Goffman) Ирвинг (1922--1982) -- американский социолог и психолог. Представитель символического интеракционизма, создал свою версию последнего -- драматургическую социологию. Ученик Дж.Г. Мида. Известен прежде всего своей первой работой “Я и маски” (1959), созданной на основе развернутого исследования поведения больных шизофренией, а также работами “Стигма” и “Приюты” (“Тотальные институты”). Социальное взаимодействие трактовал не как складывающееся в интерпретационном по своей природе диалоге-игре (подход Блумера), а как задаваемое образом театральной постановки с заранее заданными функциональными позициями, хотя и постоянно переинтерпретируемыми в ходе взаимодействия. Центральное понятие концепции -- “Я сам” -- как “маска”, как представленный образ роли, т.е. человек берется в отвлечении от его “телесности”, он здесь лишь предлог для предстоящего по “сценарию”. Изначально он актер, уже предзаданный “профессионально”, но еще относительно непредсказуемый, “недооформленный” в реальном ролевом взаимодействии. Границы того, что и кого можно представить, задает “сцена” с имеющимся на ней “реквизитом”. Результат постановки зависит прежде всего от характера “постановки” (сценария, режиссеров и т.д.), с одной стороны, и поддержки (или неподдержки) действа “публикой”. Публике в структурировании социального взаимодействия Г. отводятся доминирующие позиции в “драме”, без нее нет театра. Причем актер может “представлять” как совместно с другими (чаще всего), так и сам по себе. Более того, он может стать публикой сам для себя, когда “я” разговаривает со “мной” или с “обобщенным другим”. Его “игра” -- это скорее сопротивление себе, чем публике. Каждый из элементов подготовки наделен той или иной мерой власти и ролевым образом дистанционно определен в пространстве взаимодействия. Социальная (ролевая) дистанция у Г. -- это различение своих ролей и себя самого, что позволяет отделить ролевую и личностную ипостаси и бесконфликтно дискриминировать одну из них. В противном случае возможны два равно нежелательных исхода: или человек запутывается в хитросплетениях жизни, теряя представление об ориентациях и границах, или попадает в категорию психически больных. И, наоборот, чем сильнее способность актера смотреть на себя и свое выступление, умение дистанцироваться от себя самого и занимать, следовательно, рефлексивную позицию, тем выше его социальная компетентность. Отсюда еще два понятия концепции Г.: “честный актер”, т.е. не осознающий, что он представляет, и идентифицирующий себя с ролью; “циничный актер”, который неидентичен роли и хорошо это осознает. “Честный” при этом не обязательно “хороший”, а “циничный” -- “плохой”, эти понятия вводятся для описания рефлексивно-дистанционных отношений, а не для характеристики морально-нравственной стороны социального взаимодействия. Эти характеристики и параметры театральной постановки рассматриваются Г. как вневременные (константные), что не исключает их специфически культурной окраски и мастерства актеров, развертывающих “перформанс” (представление) жизни. Таким образом реализуется главная установка драматургической социологии -- “изучать не столько людей и мгновения их жизни, сколько мгновения жизни и людей в них”.