социология

В дальнейшем социологи предпринимали неоднократные попытки расширить число оснований стратификации за счет, например, уровня образования. Стратификационная картина общества многопланова, она явно состоит из нескольких напластований, не со­впадающих полностью друг с другом.

Однако многомерность не мешает воспринимать сложившуюся стратификационную структуру как целостность. Люди, живущие в одном обществе, определяют положение человека в социальной иерархии обычно на основе одних и тех же признаков, обусловлен­ных культурой и институциональной системой общества.

Под социальной стратификацией понимается наличие в обществе множества социальных образований, представители которых различаются между собой неравным объемом власти и материального богатства, прав и обязанностей, привилегий и престижа. В таком иерархически выстроенном распределении социо­культурных благ выражается сущность социального расслоения; с их помощью в любой социальной системе возникает возмож­ность стимулировать одни виды деятельности и взаимодействия, терпимо относиться к другим и подавлять третьи.

Указанная всеобщность позволяет рассмотреть факторы и основания процессов социальной стратификации. Естественная основа этих процессов — социальные связи людей, т. е. в данном случае речь идет о спонтанно самоорганизующейся, системно-функциональной целесообразности, в соответствии с которой в любом обществе выстраивается иерархия статусов, ролей, норм. Стратифицированный характер взаимодействия людей позволя­ет поддерживать социум в упорядоченном состоянии и тем са­мым сохранять его целостность и границы..

Таким образом, процессы слоеобразования выполняют в социальном движении важную регулятивно-организующую роль, помогая обществу на каждом новом этапе приспосабливаться к меняющимся условиям. Тем самым через механизмы стратификации общество развивает новые формы социального взаимодействия, которые позволяют ему отзываться на требования времени и вместе с тем сохра­нять свою социальную и культурную идентичность.

Механизмы стратификации проявляются в разных странах в различных формах и с неодинаковой степенью остроты и интенсивности.

Основные понятия стратификационного анализа.

Го­воря об элементах социальной стратификации, используют та­кие единицы анализа, как «класс», «социальный слой», «соци­альная группа», обозначающие различные социальные общно­сти

Социальный класс — крупная таксономическая единица со­циального членения. Это понятие родилось задолго до появле­ния стратификационной теории. Оно прочно вошло в научный аппарат социальных мыслителей Западной Европы в Новейшее время. До этого о единицах социальной структуры говорили, опираясь на категорию сословий, используя названия конкрет­ных социальных или общественных групп, представителей тех пли иных профессий.

В XVIII—XIX вв. понятие «социальный класс» наиболее ин­тенсивно разрабатывалось учеными Англии и Франции. Рас­сматривались такие антагонистические социальные общности, как собственники—несобственники, рабочие—капиталисты, богатые—бедные и др. Однако разные авторы по-разному определяли понятие «класс». Сорокин, давая в первой трети XX в обзор взглядов на это понятие разных авторов в разные перио­ды истории, был вынужден констатировать, что «класс либо ус­кользал и ускользает из пальцев своих теоретиков, либо, будучи  пойман, превращается в нечто столь неопределенное и неяс­ное, что становится невозможным отличить его от ряда других кумулятивных групп, либо, наконец, сливается с одной из элементарных группировок»[1].

Наиболее активно категория «класс» используется в марксизме. Однако ни у К. Маркса, ни у Ф. Энгельса нет четкого ее определения. В их трактовке «класса» нередко переплетаются экономические, политические и философские аспекты содержания. В «Манифесте Коммунистической партии» сказано» «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетенный находились в вечном антагонизме друг к  другу...»[2] В целом из работ Маркса следует, что важнейшими признаком класса он считает место в системе общественных отношений,   в  производстве,   а  существенным  проявлением  классовых отношений — эксплуатацию одного класса другим.

Позже, в 1919 г., В. И. Ленин дал достаточно четкую формулировку классов, которая широко использовалась в марксистской теории XX в.: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенное системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, и, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы — такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства»[3].

В XX в. неоднократно предпринимались попытки дать более конкретное понимание социального класса, приведя его в соот­ветствие с реалиями капиталистического общества этого период да. Так, Вебер, в отличие от Маркса, отказался от философской интерпретации понятия «класс», акцентировав внимание на его экономическом содержании. Базовым регулятором классовых отношений, по Веберу, является собственность — ее наличие или отсутствие; но между полярными классами собственников и рабочим классом Вебер обнаружил так называемый средний класс1.

По Дарендорфу, классовая структура производна от структу­ры власти, и категория класса определяется через отношения власти2.

Э. Гидденс3 ранжирует разные классы («высший», «средний», «низший»).

Несмотря на различия в подходах к определению понятия социального класса в западной социологии и политологии XX в., в них можно усмотреть общие черты. Так, главными признаками выделения класса у немарксистских теоретиков служат отношение людей к средствам производства, характер присвоения благ в условиях рыночных отношений.

На этой ос­нове выделяют высший класс (собственники экономических ресурсов общества), низший класс (промышленные наемные рабочие, низкоквалифицированные работники) и средний класс или средние классы, которые поначалу понимали в виде достаточной аморфной общности работников, не включаемых  ни в верхний, ни в низший классы. Однако во второй половине XX в. эта аморфная общность численно возросла настолько, что превысила два других указанных класса.

Внутри этой общности начала четко прослеживаться иерархия достаточно диф­ференцированных групп («белые воротнички», «синие ворот­нички», представители свободных профессий и др.)-

Некоторые социологи вычленяют четвертый класс — крестьянство; однако другие оспаривают правомерность такого вычленения, усматривая в современном крестьянине представителя среднего класса.

В целом класс — достаточно крупная аналитическая едини­ца, рассчитанная на изучение наиболее существенных, предельно общих изменений в обществе и не предназначенная для ис­следования других важных, но, может быть, не столь глубоких социальных перемен. Поэтому аналитики выделили более кон­кретную и гибкую единицу анализа социальной структуры -понятие «страта» (от лат. stratum — настил, слой, совр.: геологический пласт), или «слой».

Страта включает в себя людей с каким-то общим статусным признаком своего положения, чувствующих себя связанны­ми друг с другом этой общностью. Общим признаком, который дает возможность иссследователям выделить ту или иную страту, может выступать качество производственного, экономиче­ского, политического, социально-демографического или куль­турного плана, определяющее социальное положение людей в обществе. Перечень типологических качеств свидетельствует, что исследователь получает возможность анализировать населе­ние по самым разным критериям, так или иначе затрагиваю­щим социальное положение групп. В результате люди, принад­лежащие к разным классам, могут оказаться в одной страте выделенной, например, по признаку образования либо по значимым должностным характеристикам.

Основанием для выделения страты выступает не любой признак, а лишь статусный, т. е. такой, который объективно приобретает в данном обществе ранговый характер «выше—ниже», «лучше—хуже»,  «престижно—непрестижно» и т. п. Статусное положение группы не­возможно понять лишь на основе формальных признаков либо количественных переменных. Многие характеристики слоя проходят через личностное и групповое освоение (люди иден­тифицируют себя с ними, добиваются их), детерминируются социальными нормами и поддерживаются общественным мне­нием. Поэтому необходимо проведение полевого исследования, в ходе которого и определится состав, границы, качественные характеристики слоя.

Категория «статус» (или ранг) приобретает в анализе стра­тификации ключевое значение. Статус указывает на то, что в существовании страт большую роль играют оценочные факто­ры: линия поведения человека или многочисленных групп лю­дей в определенной ситуации, их отношение к чему-либо, уста­новки, основанные на критериях, помогающих ранжировать окружающих.

Говоря об адекватной оценке, следует учитывать, что речь идет не об абсолютной, а об относительной адекватности.

В решении этой задачи нема­лую важность приобретает разработка инструментария для по­лучения эмпирической информации и, в частности, процедура ранжирования статусных оценок и позиций, существующих и разных социальных группах, в обществе в целом.

Таким образом, страты в отличие от класса формируются не по чисто экономическим или производственно-профессиональ­ным признакам, которые относительно легко идентифицирован, и измерять, а по признакам, связанным с культурно-психологи­ческой оценкой (ценности, представления, нормы, образцы по­ведения и навыки), которые реализуются в индивидуальном поведении и сознании и вместе с тем приобретают ярко выраженный интерсубъективный характер. В силу этого социальное расслоение точнее называть социокультурным расслоением, так как социальные и культурные аспекты в нем тесно переплете­ны. Подчеркнем, что культурную доминанту стратификации гораздо труднее вычленить, нежели социальную, ее сложнее квантифицировать и подвергнуть сравнению в ходе социологи­ческого исследования.

Необходимо иметь в виду еще одно различие классов и страт. Классы выделяются по их отношению к средствам про­изводства, способам доступа к различным благам; в выделении же страт, помимо этого, следует учитывать формы и объем потребляемых благ, воспроизводство статусного положения в целом.

Различные формы потребления благ и воспроизводства статус­ного положения формируют у представителей разных слоев не­одинаковый образ жизни, который отграничивает членов дан­ной общности от представителей других общностей. Решающая роль образа жизни для престижа делает ту или иную статусную группу конкретным носителем разных условностей, которые  поддерживают и сохраняют слой как таковой.

Важнейшие дифференцирующие признаки слоя.

признаки, связанные с экономическим положением людей, г. е. наличием частной собственности, видами и величиной до­ходов, уровнем материального благосостояния. Соответственно выделяются слои: богатые, среднеобеспеченные и бедные; вы­сокооплачиваемые и низкооплачиваемые работники; владельцы недвижимости и обитатели муниципальных квартир и др.;

признаки, связанные с разделением труда, т. е. сферой при­ложения, видами и характером труда, иерархией профессио­нальных статусов, уровнем квалификации и профессиональны­ми навыками, профессиональной подготовкой. Соответственно выделяются слои: работники сельскохозяйственного производ­ства, промышленности; работники сферы обслуживания; лица со средним специальным образованием и т. д.;

признаки, связанные с объемом властных полномочий: здесь большое значение приобретают организация труда и производ­ственные отношения, в рамках которых формируются разная степень и неодинаковый объем возможностей оказывать влия­ние на окружающих через должностное положение, виды и формы управленческой деятельности, обладание социально значимой информацией и т. п. Соответственно можно выде­лить слои: рядовые работники на государственном предпри­ятии; менеджеры на предприятиях малого бизнеса; руководите­ли высшего государственного звена управления; выборные должности муниципального звена управления и т. п.;

признаки, связанные с социальным престижем, авторитетом, влиянием. При этом имеются в виду те позитивные значе­ния, которые люди, общество в целом придают конкретным лицам, или их роли, должности, либо комбинации того и дру того. В данном случае эмпирическими референтами могут вы ступать личные качества оцениваемых людей, их позиции но определенным вопросам, хотя немалое значение приобретает и их положение, занимаемое в престижной иерархии. Выделяются слои: неформальные лидеры; элитные группы; деятели отечественной культуры и проч.

Наряду с перечисленными признаками существует ряд ка­честв, позволяющих формировать слои и группы со специфи­ческим статусным значением. Имеются в виду следующие каче­ства и слои:

маргинальное положение в обществе. Соответственно выделя­ются слои: безработные, инвалиды, пенсионеры, лица без места жительства и определенного рода занятий, беженцы и др.;

противоправное поведение. Оно дает основание выделить сле­дующие группы: контингент исправительно-трудовых учрежде­ний; представители уголовного мира; лица, для которых харак­терно противоправное поведение в рамках должностных обя­занностей, и т. д.

Специфика положения этих слоев и групп связана с тем, что их представители либо не в состоянии своими усилиями до­биться высокого ранга в обществе, и тогда общество частично компенсирует их бессилие (денежные пособия инвалидам, пен­сионерам, безработным), либо в своем поведении игнорируют общепринятые нормы взаимодействия, что способно усиливать социокультурную аномию (на этот случай общество вырабаты­вает систему ограничений и наказаний, позволяющую сохра­нять нормальное функционирование стратификационных меха­низмов).

 

Т.о. в действительности положение каждого человека определяется множеством признаков и является результатом действия целого ряда факторов и условий жизни. По мере углубления исследо­ваний стратификации становилось очевидным, что страта, вы­деленная по одному критерию, одновременно характеризуется целым набором коррелирующих между собой других слоевых показателей. Поэтому было признано, что характеризовать слой одним или двумя признаками — значит крайне упрощать картину стратификационного деления.

В 30—40-е гг. в ряде американских городов было проведено уни­кальное в своем роде исследование под руководством У.Л. Уорнера с целью изучить их стратификационную структуру. Огромный мас­сив эмпирических данных позволил установить, что люди рацио­нально или интуитивно ощущают, осознают иерархичность обще­ства, чувствуют основные параметры, принципы, определяющие положение человека в обществе.

В этих исследованиях использовался метод «оцениваемого учас­тия» или репутации, т.е. респондентам предлагалось дать оценку социальному положению или престижу других людей.

Уорнер установил, что в одном из городков с 10-тысячным населением существует шесть социаль­ных классов (он вкладывал в термин «социальный класс» то со­держание, которое определяется ныне как многомерная страта). Выяснилось, что в данном случае было недостаточно использо­вать три класса — верхний, средний, низший, поскольку каж­дый из них имеет свою иерархию страт. Исследователь так оп­ределил разные страты и процентное соотношение населения и них: верхний-верхний (1,44%), нижний-верхний (1,56), верх­ний-средний (10,22), нижний-средний (28,12), верхний-ниж­ний (32,60) и нижний-нижний (25,22%). Было установлено также что несмотря на высокую корреляцию между профессиями статусным положением, люди одной и той же профессии могут относиться к разным стратам. Например, рабочие оказались в двух средних и двух нижних, а служащие — во всех шести стратах. Наиболее важный вывод исследования состоял в том, что идентичность слоя зависит не от единообразия какой-то одной, двух или более характеристик людей, а от сложной модели или целой сети взаимосвязанных друг с другом характеристик и установок. Члены любого слоя не отличаются строгим единообразием в любом виде деятельности; их в большей степени отличали  от других слоев размер дохода, профессиональный уровень и тип социального участия (например, включенность в общественные дела города). Были сделаны интересные выводы относительно ряда конкретных особенностей жизни в небольшом американском городке.

Так, верхний-верхний класс состоял из семей старых поселенцев, состояние которых увеличивалось на протяжении нескольких поколений и которые составляли городскую элиту, 

К нижнему-верхнему классу были причислены несколько раз­богатевших «выскочек» и состоятельные семьи из этнических меньшинств. Представители этих семей не могли быть «зачис­лены» в верхний-верхний класс, несмотря на свое богатство. Такой «недостаток» они пытались компенсировать бросающим­ся в глаза «потреблением напоказ». Верхний-средний класс со­ставляли «солидные буржуа», которых отличало активное уча­стие в городских делах, отчасти люди свободных профессий, отчасти торговцы и служащие, помимо них в этот класс входи­ли и высококвалифицированные рабочие. 

Нижний-средний класс состоял из мелкой буржуазии, а также из квалифициро­ванных рабочих и служащих.

Верхний-нижний класс представ­ляли неквалифицированные рабочие, мелкие торговцы, а са­мый низший (нижний-нижний) слой — выходцы из бедного населения, в основном из иммигрантов неевропейского проис­хождения.

В годы проведения исследования в городе произошла стач­ка, которую начали рабочие семи обувных предприятий — ос­новной отрасли городской экономики. Исследователи конста­тировали, что, хотя в обычных условиях рабочие входили в че­тыре разных класса, в условиях стачки представители разных слоев действовали сообща и добились удовлетворения своих требований. Таким образом, многомерный анализ позволил  воссоздать сложную картину расслоения, имевшую место в одном американском городке в 1930-х гг.

Вместе с тем нельзя переоценивать значимость многомер­ных индексов стратификации, поскольку в целом ряде случаев они могут маскировать возможное «разногласие» признаков, сглаживать зарождающиеся противоречия в стратификационных процессах. Поэтому анализ одномерных страт не теряет актуальности. Точнее сказать, на разных этапах анализа и для разных целей исследования каждый метод способен сыграть эвристическую роль.

Вопрос, который уже многие столетия будо­ражит общественную мысль, состоит не в том, может ли человечество полностью освободиться от социальных неравенств, а в том, насколько объективно заданы и оправданы те неравенства,  которые имеют место в разных типах общества? Насколько допустимы границы имеющихся неравенств в различных сферах жизнедеятельности общества? И конечно, вопрос вопросов - какими должны быть роль и функции современного государства в минимизации социальных неравенств, в выравнивании шансов людей на обеспечение жизненной судьбы в соответствии с их спо­собностями и устремлениями?

В условиях постсоветской России проблематика социальных неравенств имеет особое значение. Семь десятилетий существо­вания СССР, обеспечивавшего широкий объем социальных га­рантий, выравнивающих социальные неравенства, сменились рыхлой в социальном отношении системой государственного уп­равления, которая постаралась освободиться от решения социальных задач в прежних объемах и границах. «Спасение утопающих - дело рук самих утопающих» - под таким, по существу, де­визом складывалась в 1990-е годы социальная политика в новой России. Как результат - всего за 10-15 лет возникла огромная дифференциация в социальном положении различных групп рос­сийского населения, а социальные неравенства приобрели как никогда ранее резкие формы. И хотя в последние годы социаль­ная политика российского государства стала приобретать более осмысленный, адресный и долгосрочный характер, использовать значительно большие материальные ресурсы, а национальные проекты стали охватывать важнейшие области социальной сферы (образование, здравоохранение, жилье), все же преодолеть глу­бину явно не оправданных социальных неравенств, возникших за годы реформ, пока не удается.