Мёртвая вода (2)

Организация (…) управления народным хозяйством

отрасли должны обладать устойчивой платежеспособностью, т.е. быть рентабельными.

Если наши экономисты осознали ошибочность планового хо- зяйства (хотя это осознание — шизофренический бред) и им при- спичило иметь «рыночную» экономику, то они ОБЯЗАНЫ БЫЛИ позаботиться, чтобы в момент перехода к рынку и начальный

период реформ была обеспечена устойчивая платежеспособность отраслей на схеме рис. 2 или ещё более детальной.

Подавляющее большинство выпускников электротехнических и электронных техникумов, не говоря уже об инженерах, в со- стоянии рассчитать электрическую сеть. А ведущие экономисты страны сформировали пакет реформ так, что сельское хозяйство, угольная, нефтяная промышленность и ряд других отраслей ока- зались на грани неплатежеспособности, а самыми платежеспособ- ными оказались кооператоры, производящие главным образом гешефт1. Почему? Потому, что академики Аганбегян, Шаталин, Заславская и доктор Фильшин2 никогда не учились в советской школе и потому не решали задачек про бассейны, а в курсе физи- ки в 9 классе не слышали имени Кирхгофа? Или Госкомстат не в состоянии обеспечить “светил” необходимой для расчетов инфор- мацией? И именно поэтому они не способны решить задачку про “22 бассейна” так, чтобы в каждом из них уровень “водички” ко- лебался в определенных пределах: т.е. и не плескало через край, и они не пересыхали? Систему из 22 линейных алгебраических

уравнений на ЭВМ не решить и не исследовать на устойчивость соответствующую динамическую систему “бассейнов”? Техник может решить, а академик никак? Ну, а если какая-то отрасль оказывается неплатежеспособной и встанет? — Тогда “стихия рынка” виновата? Или все же виноваты экономические темнилы, не способные справиться ни с плановой экономикой ни с ВЫ- ЗВАННОЙ ИМИ ЖЕ к “жизни” “стихией рынка”? И чем это все грозит, если начальная устойчивость платежеспособности не

1После 1991 г. махинаторов-кооператоров затмили ростовщические коммерческие банки и спекулянты ценными бумагами, сами ничего не производящие и паразитирующие на процессе управления распределени- ем спектра инвестиций по отраслям и регионам.

2К сожалению, этот список можно пополнять всеми последующими политиками и их экономическими советниками до 1998 г. включительно.

201

Мёртвая вода

обеспечена, и никакой РЫНОЧНОЙ САМОРЕГУЛЯЦИИ НЕТ (точнее, её надо уметь поддерживать, а для этого регулярно ре-

шать задачку хотя бы про “22 бассейна” и соответственно полученному результату заблаговременно изменять налоговую и дотационную политику)?

Прежде всего следует сделать вывод, что любая отраслевая за- бастовка, подобная забастовкам шахтеров 1990 — 91 гг., может завершиться тем, что многие (если не большинство) будут жрать лебеду, вне зависимости от своих намерений1. Возможно, что ко- му-то придется жрать лебеду под забором концлагеря2, причем принадлежащего не “русскоязычным”, а настоящим оккупантам.

Шахтёры имеют реальные шансы сделать с народным хозяйством то, что не смог сделать в 1941 г. А.Гитлер3. Даже если им кажется, что во главе государства стоят предатели, то именно предателям ничего другого и не надо, кроме развала общества, и они, забас- товщики, в этом случае являются просто слепым орудием антина- родных сил. Закон о забастовках и призывы к ним — антинарод- ная глупость одних и предательство других. Когда имеет место развал продуктообмена в общественном производстве, лебеду приходится жрать всем…, кроме мафиозной “элиты” и правящей

интеллигенции в законе, ещё более порочной, чем «воры в зако-

не». Если рабочий класс в стране способен к отраслевой забастов- ке, то остается сделать вывод о том, что тезис о его руководящей роли — вздор, а сам он — толпа, как только выходит из области своей узкопрофессиональной деятельности.

Точно так же закономерно встает такой вопрос: если одна от- расль может забастовкой вырвать себе изменение оптовых цен, фонд зарплаты, то почему завтра не может встать другая, потреб- ляющая продукцию первой, поскольку цены на её продукцию останутся прежними, а расходы этой отрасли возрастут по причи- не удовлетворения требований бастовавших её поставщиков? Аб- сурдность всего этого ясна стороннику плановой экономики. Но

всё это стало возможным в СССР в результате так называемых

1Хоть и неприятно об этом говорить, но свершилось вопреки предос- тережению.

2И это было в ходе распада Союза ССР.

3Совместно с правящей интеллигенцией сделали; и гибнут лавине аварий в шахтах, а кроме того годами не получают зарплаты.

202

Организация (…) управления народным хозяйством

“рыночных” реформ. Поэтому “рыночникам” предлагается отве- тить на вопрос, где в общественном объединении труда возникает прибыль и куда она девается? Обращаться к большинству совет- ских экономистов и политэкономов с этим и другими “рыночны- ми” вопросами бессмысленно, поскольку умы их помрачила тень марксизма-ленинизма1, а на Западе общая теория управления на- родным хозяйством — это, скорее, клановое «ноу-хау», а не все- общее, публикуемое открыто знание — достояние всех, кому оно интересно. У Маркса же ответ на такого рода вопросы не найти.

Дело в том, что реальная функциональная схема продуктооб- мена в общественном объединении труда, показанная на рис. 2, не

может быть за счёт слияния на ней отраслевых блоков приведена

кмарксистско-ленинской форме (“Капитал”, т. 2, гл. XX):

∙I подразделение — производство средств производства;

∙II подразделение — производство предметов личного потреб- ления;

∙обмен капиталом между ними и перераспределение “приба- вочной стоимости”, — поскольку дело “портят” ряд отрас-

лей, обслуживающих оба “подразделения”.

Марксова схема — фикция, вымысел, извращающий воспри- ятие реальности, и вся марксистско-ленинская политэкономия — “изучение” и объяснение процессов в этом вымысле.

В некотором смысле «рынки» сферы (а не средств) производст- ва и сферы потребления существуют, но разделение на I и II под- разделения верно лишь с точки зрения ПОТРЕБИТЕЛЯ БЛАГ, далекого от организации многоотраслевого производства, по мне- нию которого булки в готовом виде растут на елках. К.Маркс — внук двух раввинов, инвалид правого полушария или участник «жидо-масонского заговора» (или и то, и другое), всю жизнь за- нимался “изучением” “объективного” процесса, как «булки растут на елке»; описал его в толстых книгах и оставил этот “Капитал” в наследство марксистам, большинство которых тоже принадлежа- ло к тому слою общества, для которого “булки растут на елках”.

1 Главное качество политэкономии марксизма-ленинизма — её мет- рологическая несостоятельность: она пытается описать производство и потребление на основе категорий, которые реально невозможно выявить в ходе хозяйственной деятельности, и как следствие невозможно ввести в

практическую бухгалтерию. Обстоятельно это будет показано далее.

203

Мёртвая вода

Ленин и часть его последователей изучали уже “Капитал”, а не реальное производство в конкретном обществе, живя по преданию о «гениальном критически-аналитическом уме»1 К.Маркса, и рас- суждали по его авторитету, а остальные им просто бездумно вери- ли. По этой причине экономика СССР наиболее успешно и разви- валась во времена И.В.Сталина, когда МАРКСИЗМ БЫЛ В ТЕО- РИИ, А В ПРАКТИКЕ БЫЛА ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ, проводи- мая в жизнь директивно-адресно по ПРОИЗВОЛУ. Когда же в жизнь стали вторгаться «элементы хозрасчета», подкрепленные авторитетом инвалидов правого полушария от К.Маркса до Евсея Либермана и нынешних “500-дневников”, то народное хозяйство пошло в разнос. Таким образом, политэкономии в СССР как нау-

ки не существует и мы вынуждены рассматривать процессы в общественном объединении труда с точки зрения общей теории управления2.

Внутри первобытной общины объединение труда было, но ры- ночных отношений, т.е. торговли, не было. Управление производ- ством и распределением продукции носило директивно-адресный характер. Не было “законности”, но систему произвольных «табу» знали и соблюдали все.

Торговля возникла в результате межобщинной специализации производства и объединения труда множества специализировав-

шихся в производстве общин и вела к изменению качества жизни внутри каждой общины, поскольку излишки своей продукции (или то, чем можно поступиться во имя высших интересов общи- ны) обменивались на продукт производства иных общин, выстав- ляемый на продажу, исходя из тех же соображений.

Основанием для торговли во все времена является невозмож- ность ПРИ ДАННОМ УРОВНЕ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА осуще- ствить продуктообмен в общественном объединении труда дирек- тивно-адресным способом. Это необходимое условие сохраняется во всех формациях с момента возникновения общественного объ-

1Ленинская характеристика, данная им уму К.Маркса в “Государстве

иреволюции”.

2И как показал последующий опыт, рассмотрение экономики с точки зрения достаточно общей теории управления, оказалось весьма плодо- творным.

204

Организация (…) управления народным хозяйством

единения труда, порождая в обществе торговлю, как один из мно-

гих способов осуществления продуктообмена.

Стоимость, цена, торговля и тому подобные категории отно-

сятся к информационно локализованному уровню в организации вида Человек Разумный, т.е. исключительно к социальной органи- зации и касаются только некоторых видов продуктообмена в об-

щественном объединении труда и потому не могут относиться к объектам объемлющей жизнь общества природы (природным ре- сурсам, природным явлениям), а могут относиться только к мате- риальным и информационным произведениям человеческой дея- тельности. Когда речь идёт о продаже земли, воды, недр, то речь идёт о продаже права организации деятельности людей по ис- пользованию природных объектов, т.е. продаже информационно- го произведения человеческой деятельности. Юридическое право в жизни общества возникает из произвола власти (нравственно определенного или безнравственного), осуществляющей управле- ние обществом. В силу этой причины смена концепции управле- ния означает ликвидацию всех прошлых юридически установлен- ных прав, в неё не вписывающихся, но действовавших во испол- нение прежней концепции: это в полной мере касается и права собственности, купли-продажи и т.п. Незыблемо не право, не за- кон, а принцип самовластия концептуальной власти; по этой при- чине апеллировать надо не к “священному” праву и закону, а ука- зывать на ошибки концепции, если они есть, и расширять соци- альную базу альтернативной концептуальной власти.

Это все хорошо видно в процессе перестройки. Все советские

конституции рассматривали государственную собственность как общенародную. Приватизация, в ходе которой осуществляется распродажа частным лицам (ворью) государственной собственно- сти, юридически невозможна, если собственность общенародная. Однако она идёт с молотка, и это означает, что она всегда была частной корпоративной, и некая корпорация, начавшая с 50-х годов этого столетия слабыми маневрами проводить в жизнь чуж- дую нашему народу концепцию, решила расширить социальную базу за счёт ворья, даже не спрашивая народ о его согласии. Об- щенародность собственности, созданной многими поколениями людей, предполагает равное положение граждан по отношению к

205

Мёртвая вода

ней, включая и реально равное право покупки её у государства. Но рабочий с конвейера ЗИЛа, получающий 217 руб. в месяц, не может купить магазин за 1,5 миллиона1, а вор в законе, избежав-

ший наказания за хищения социалистической собственности и махинации в особо крупных размерах, может. Это говорит о том, кто и в чьих интересах делает перестройку недостроенного социа- лизма в мафиизм. Нарушение юридической законности — норма поведения строителей “правового государства”, однако воровской закон соблюдается от «малины» до Верховных Советов и съездов депутатов2. Именно по этой причине социалистическая государст- венность должна опираться на НРАВСТВЕННО ОПРЕДЕЛЁН- НЫЙ ПРОИЗВОЛ прежде юридической законности и быть надза- конной.

С точки зрения теории управления, перестройка — сильный завершающий маневр при осуществлении долговременной (по- рядка 100 лет) концепции перехода от капитализма под контролем национальной буржуазии к капитализму под контролем трансна- циональной буржуазии. Отсюда у многих обладателей короткой памяти и узкого кругозора — непонимание, истерика: что же с нами происходит? что такое 70 лет советского периода нашей истории? «Все общество пришло в движение», — повторяет глав- ный заклинатель перестройки. Каждый пассажир может убедить- ся, как “общество” приходит в движение при резком повороте транспорта.

Первоначально торговля была меновая: продукт обменивался на продукт непосредственно. В зависимости от уровня развития

общества в разных областях разные товары обладали наиболее широкой способностью к обмену на другие. Так статистические

закономерности обмена выделили наиболее удобообмениваемые товары в качестве денег, которые приняли на себя роль промежу- точного в обмене товара на товар средства. Где-то деньгами были ракушки, где-то — скот, где-то — зерно; потом их заменили ме- таллы; с толпо-“элитарным” разделением общества “элита” стала больше интересоваться «драгметаллами», а не конструкционными

1Фактические зарплата и цены 1991 года, когда началась распродажа госсобственности.

2А ныне и Думы.

206

Организация (…) управления народным хозяйством

— так возникло золотое и серебряное обращение. С развитием кредитной системы в платежный оборот влились долговые рас- писки и платежные обязательства, которые со временем в ходе развития товарного производства трансформировались в банкно- ты и ассигнации (кредитные деньги, т.е. деньги на доверии, а не настоящие золотые деньги в меновой торговле1) и стали основным видом денег. По своей сущности деньги являются наиболее общим носителем экономической информации (рекомендуется перечи- тать: А.С.Пушкин “Скупой рыцарь”) и в своем историческом раз-

витии освобождаются постепенно от всех иных потребительских качеств, став в конце концов тем, что они и есть реально: кодовой группой в банковском компьютере, магнитной записью на кре- дитной карточке, т.е. информацией «в чистом виде».

С точки зрения теории управления, “закон стоимости”, в соот- ветствии с которым «величина стоимости товара определяется количеством труда, общественно необходимого для его изготовле- ния», и потому разные продукты обмениваются в соответствии с количеством вложенного в них труда, — не существует.

Купчая на землю пишется за 5 минут. При этом продается пра- во, на создание которого пошли определенные трудозатраты, оце- нить которые, однако, невозможно, но корпорация, продающая право, получила в обмен деньги, на которые можно купить про- дукт, трудоемкость НЕПОСРЕДСТВЕННОГО производства кото- рого вполне может быть оценена.

Иностранному рабочему можно платить меньше, чем своему, и

за счёт этого при необходимости понизить стоимость продукции без каких-либо изменений в технологии и выиграть борьбу с кон- курентом. После этого можно зажать и своего рабочего, объяснив ему, что иностранцы дешевле.

Антиквариат год от года становится дороже, и темпы его вздо- рожания обгоняют темпы инфляции, хотя он уже был раз продан

1 Фактически меновая по существу торговля на основе золотого и се- ребряного обращения просуществовала до середины ХХ века. То обстоя- тельство, что взвешивание драгметаллов было перенесено с торгового прилавка в стены государственного монетного двора, где стала произво- диться расфасовка денежных драгметаллов в стандартные монеты, суще- ства обменной операции «покупаемый продукт в обмен на продукт, ис- полняющий роль денег» — не изменила.

207

Мёртвая вода

якобы по стоимости, соответствующей трудозатратам на его про- изводство.

Это особенно касается книг: факсимильное, репринтное изда-

ние в ИНФОРМАЦИОННОМ отношении не содержит никаких отличий от оригинала, однако оригинал стоит сотни, тысячи и более, а репринтное воспроизведение — единицы. Что касается “печати веков”, лежащей на оригинале, то “ценители” антиквар- ных изданий в своем большинстве не экстрасенсы и эту информа- цию с оригинала снять не могут.

«Количество труда измеряется его продолжительностью», и, якобы, существует общественно необходимое рабочее время, кото- рое «есть то рабочее время, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличии общественно нормальных условий производства и при среднем в данном обще- стве уровне умелости и интенсивности труда», — это из “Капита- ла”. Но ОБЩЕСТВЕННО необходимое время на производство “Шатла” и “Бурана” (как и всего прочего) измеряется от момента появления на планете вида Человек Разумный, несмотря на всё различие условий жизни и производства в СССР и США: все ос- тальные исходные точки отсчета просто субъективны1, что гово- рит и о субъективности ценообразования, подсознаваемой в мар- ксизме совершенно правильно.

Можно говорить об общественно необходимом времени на не- посредственное производство чего-либо, но и здесь царит полный субъективизм в отношении начала отсчета. Для “Бурана” его сле- дует считать от выдачи заказа на строительство или от работ Кон- стантина Эдуардовича Циолковского (1858 — 1935), Сергея Пав- ловича Королева (1907 — 1966), Владимира Михайловича Мяси- щева (1902 — 1978), без которых сам заказ был бы невозможен? Куда при этом относить доставшиеся даром, украденные и т.п. результаты чужих исследований, которые тоже общественно не- обходимы для производства, но никогда не оплачиваются?

И цена при продуктообмене определяется не равенством трудо- затрат, а балансом взаимных притязаний обобрать друг друга у

1 Это — один из многих примеров метрологической несостоятельно- сти политэкономии марксизма-ленинизма, которой свойственно опери- ровать объективно неизмеримыми категориями.

208

Организация (…) управления народным хозяйством

участвующих в сделке купли-продажи сторон. Лучше всего это видно при купле-продаже ювелирных изделий: если вы твердо стоите на ногах, то вы купите драгоценность по достаточно высо- кой цене; но если вы обанкротились, то вы СКОРЕЕ ВСЕГО смо- жете продать её по цене золотого лома, но не как высокохудожест- венное ювелирное изделие, каковым она в действительности явля- ется. Купивший золотой “лом” у вас продаст его другому по го- раздо более высокой цене, как уникальную драгоценность, и по- лучит ГЕШЕФТ, не созидая ничего вообще, а паразитируя на по- среднических операциях. Именно по этой причине гораздо чаще разоряются предприниматели-производители, а не предпринима- тели-посредники, а из предпринимателей-посредников чаще разо- ряются торговцы и совсем редко — ростовщики и гешефтмахеры.

В “Преступлении и наказании” Ф.М.Достоевский НЕ РЕШИЛ вопроса о нравственно правом воздаянии за ГЕШЕФТМАХЕР- СТВО. Это не значит, что топор Раскольникова нравственен и прав, но общество может быть защищено от ГЕШЕФТМАХЕР- СТВА только нравственно правым произволом, поскольку ге- шефтмахерство — произвол, злонравный, антиобщественный и антиприродный. И не следует сводить роман Ф.М.Достоевского к судьбе старухи и Раскольникова, поскольку преступление прежде совершает гешефтмахер, а только потом за него наказывается, но уже не гешефтмахер, а все общество, в котором безбедно прожи- вают гешефтмахеры. В фильме “Берегись автомобиля” более нравственно прав Ю.Деточкин, а не государство, не способное нейтрализовать гешефтмахерство законно, или организовав нрав- ственный произвол общества.

Взаимные же притязания сторон, участвующих в сделке, осно- ваны прежде всего на стремлении хотя бы не уронить достигну- тый уже свой уровень жизни1 и не потерять темпы его роста, а

также не дать второй стороне резко улучшить свои дела за счёт вашего “неоплаченного” труда. А если при этом ещё удастся из- мерить трудозатраты обеих сторон и выяснится, что они совпали в соответствии с «законом стоимости» в его марксистском виде, то это чудо. «Закон стоимости» в его марксистском виде, безусловно, отражает определенные статистические закономерности, но при

1 В смысле «уровень потребления».

209

Мёртвая вода

одном условии: установившемся балансе взаимных притязаний,

опирающихся на уже достигнутые уровень жизни и темпы его роста и измерении рабочего времени от момента выдачи директи- вы о начале производства партии продукции или единичного из- делия.

Реальный закон стоимости основан на балансе взаимных при- тязаний, однако не переходящих в открытый грабеж и разбой, и является проявлением осознаваемого и неосознаваемого произво- ла отдельных лиц, социальных групп, народов, международных и внутренних мафий, государств и подчинен произволу концепту- альной власти, стоящей над системой общественного управления

вцелом вместе с её “рыночным механизмом”: есть силы, которые целенаправленно управляют «законом стоимости», исходя из сво- их узко корпоративных интересов. И лучше всего это видно на АУКЦИОНАХ, которые всегда проводятся для определенного круга лиц. Если вы к нему не принадлежите, то вам там делать нечего; а если вы все же пытаетесь купить уже заранее предназна- ченное кому-то другому, то его друзья тут же объяснят вам, что эту покупку делать не следует, поскольку в противном случае ва-

ша семья или вы имеете реальные шансы перейти на содержание “благотворительных организаций”. Все, как положено; воровской ЗАКОН «стоимости»; КУЛЬТ ценностей; и “БЛАГОТВОРИТЕЛЬ- НОСТЬ”. В этом случае вы сможете приобрести понравившуюся вам безделицу, если убедите друзей вашего конкурента в том, что обладаете ещё большей способностью к “благотворительности”, чем он, и потому он ошибается, претендуя на вашу вещь. Аукци- онный же “молоточек” с его тремя ударами указывает, что хозяева “закона” стоимости и этого социального института, родившегося

вЕвро-Американском конгломерате, — каменноголовые братья- масоны.

Аукцион — самое яркое подтверждение того, что трудовая “теория” стоимости носит весьма частный характер; и происходит она из смешения понятий «потребительная стоимость» и «стои- мость». «Потребительная стоимость» — продукция производства

— создается действительно трудом, а стоимость в её номинальном финансовом выражении не создается трудом, а возникает из ба- ланса произволов взаимных притязаний при продуктообмене.

210