Представляется, что эти доводы нельзя признать убедитель­ ными.

Действительно, чтобы ответить на вопрос о характере истины, устанавливаемой по делу, нам необходимо определить, прежде всего, ее соотношение со своим объектом. И термин «объективная истина», как никакой другой, лучше всего подчеркивает ее главное свойство, то есть то, что она верно отражает объективную реаль­ ность.

Особенности предмета этой истины, специфика средств и пу­ тей ее установления собственно характеризуют не отношение наших мыслей к действительности, не какой-то особый характер соответ­ ствия знаний их предмету, но отличают специфику самого процесса по знания. Следовательно, стремление подчеркнуть какую-то спе­ цифику самого характера истины по делу, именно как истины, таит в себе возможность различных ошибок и недоразумений.

Поэтому очевидно следует признать, что сам термин «мате­ риальная истина» вряд ли удачен и приемлем для нашей науки и практики. Самым точным, а, следовательно, наиболее приемлемым в этом отношении надо считать получивший уже давно право граж­ данства в марксистской литературе термин объективная истина.

Отвечая безусловно положительно на вопрос о возможности установления истины по судебным делам и применяя по отноше­ нию к ней термин «объективная истина», мы тем самым утвер­ ждаем, что наши знания об обстоятельствах судебных дел могут иметь такое содержание, которое не зависит от нас самих, не зависит вообще ни от человека, ни от человечества, а определяется тем об­ стоятельством, что независимо от нас существуют реальные факты (объект познания), которые верно отражаются в нашем сознании.

Содержание истины по уголовному делу

В приговоре суда должен быть дан ответ на ряд вопросов. Главными из них являются вопросы о том, имело ли место событие преступления и виновен ли в совершении преступления обвиняе­ мый.

Когда суд находит, что преступление налицо и что обвиняе­ мый действительно виновен в его совершении, то в приговоре долж­ на быть дана юридическая и общественно-политическая оценка ус­ тановленных фактов. Юридическая оценка преступления выражает­ ся в виде суждения о необходимости квалифицировать деяние по определенной статье действующего закона, а общественнополитическая оценка преступления и преступника — в виде сужде­ ния о необходимости определить лицу соответствующую меру нака-

122

зания в пределах санкции действующего уголовного закона. Обе эти оценки логически можно представить в виде таких суждений:

1) юридическая оценка — «деяние обвиняемого (подсудимого) подлежит квалификации по такой-то статье действующего уголов­ ного закона»;

2) общественно-политическая оценка — «осужденный соразмерно с характером и степенью общественной опасности совершен­ ного им преступления, с учетом его личности и совокупности всех

обстоятельств, смягчающих	и отягчающих его ответственность,—
подлежит по действующему	уголовному закону такому-то наказа­
нию».

Возникает вопрос, входят ли эти два вида суждений, когда они выражают правильные юридическую и общественно-политическую оценки фактов, в содержание истины по уголовному делу?

Юристы отвечают на него по-разному.

Одни считают, что. правильные юридическая и общественнополитическая оценки фактов наряду с достоверными выводами о существовании самих фактов включаются в содержание истины по делу; в силу чего, с этой точки зрения, истину по делу нельзя счи­ тать установленной в полном объеме, если достоверно установлен­ ные по делу факты оценены судом неправильно.54

Другие, наоборот, считают истину по делу установленной в полном объеме и тогда, когда достоверно установленные факты оценены судам неверно.

В содержание истины, по мнению сторонников этой точки зрения, включаются только правильные выводы о существовании самих фактов, а не оценки этих фактов судьями.55

Сторонники этого мнения считают первую точку зрения не­ правильной и в обоснование своих выводов приводят два довода.

Довод первый — если оценку фактов, включить в понятие ис­ тины по делу, то истина «потеряет свою определенность», и в поня­ тии истины будут смешаны разные вопросы — о правильном уста­ новлении фактов и о правильном применении норм права.56

54 См. А. Ривлин, Понятие материальной истины в советском уголовном про­ цессе, «Социалистическая законность» 1951 г. N 11; его же, Пересмотр приговоров, М, 1958; М, И. Бажанов, Изменение обвинения в советском уголовном процессе, М,

1954, стр.3.' 55См. М С. Строговяч, Материальная истина и судебные доказательства в со­

ветском уголовном процессе, М., 1955, стр. 64; М. Л. Шифман, Основные вопросы теории советского доказательственного права, М., 1956, стр. 26—27.

56 См М. С. Строгович, Материальная истина и судебные доказательства, М., 1955, стр. 64—65.

123

Довод второй — если правильные оценки фактов судом вклю­ чить в понятие истины по уголовному делу, то «последняя в значи­ тельной мере теряет характер объективной истины, так как юриди­ ческая оценка факта и мера назначенного судом наказания зависят от действующего в данное время закона, от отношения судей к рас­ сматриваемому ими деянию и от ряда других обстоятельств».57

Рассмотрим эти доводы.

В первом из них правильно указывается на различие между установлением фактов и их оценкой. Но ведь от того, что оценка фактов может быть, тоже истинной или не истинной, как и выводы о существовании самих фактов, вовсе не следует отождествление раз­ личных действий суда и отсюда разных вопросов — о правильном установлении самих фактов и об их правильной оценке. При этом,, если оценка фактов будет действительно истинной, то никак не потеряет свою определенность и истина по делу. Наоборот, выводы по делу «потеряют свою определенность» в том случае, когда оценка фактов судом перестанет выражать объективную истину, то есть ко­ гда оценка будет дана неправильная.

Стало быть, из первого довода не вытекают те вы воды, кото­ рые из него пытаются сделать.

Второй довод — юридическая оценка фактов и мера наказа­ ния зависят от действующего закона. Это верно. Но из того, что юридические законы устанавливаются людьми, и что оценка фактов зависит от закона, вовсе не следует, что правильная оценка фактов перестает быть объективной истиной, превращаясь якобы во что-то субъективное, зависящее от субъективного усмотрения людей.

Известно, что различные метрические единицы — единицы мер длины, веса, температуры и т. п. тоже устанавливаются людьми. Причем у разных народов зачастую применяются и различные сис­ темы единиц измерения; Одни люди пользуются, например, футами, фунтами, другие применяют метры, килограммы и т. д. Однако, ес­ ли измерение в любой из избранных человеком систем единиц про­ изведено правильно и затем этот результат правильно был выражен в соответствующем суждении (причем это суждение опять-таки может быть выражено на любом из языков народов мира), то оче­ видно никто не может сказать, что такое суждение не будет выра­ жать объективную истину.

Почему эти суждения могут выражать истину?

Потому что измеряемый объект существует объективно, соот­ ветствующая мерка или масштаб, хотя они и установлены людьми,

57 Тамже, тзр. 65.

124

существуют тоже объективно. Следовательно, если эти мерки, эти масштабы правильно приложить к объекту, то и результат должен получиться такой, который не зависит от субъекта, производившего измерение. Совершенно очевидно, что если бы дело обстояло иначе, тогда не было бы надобности в установлении тех или иных общест­ венных единиц и каждый мог бы «мерить на свой аршин», как ему только вздумается.

В сущности, аналогично обстоит и при оценке людьми раз­ личных фактов с помощью установленных ими самими оценочных «мерок» или. критериев.

Подлежащие оценке факты существуют объективно. Различ­ ные оценочные «мерки», «масштабы» или критерии (моральные, эс­ тетические нормы и т. п.) устанавливаются самими людьми. Но они устанавливаются не произвольно, а вырабатываются в результате определенного образа жизни людей и отражают объективные по­ требности, интересы тех или иных классов, социальных слоев и групп населения. И поскольку данные нормы и оценочные критерии выработаны и объективизированы в человеческих понятиях, в языке и т. п., то они тоже имеют объективное существование и их можно «прикладывать», «примерять» к тем или иным фактам и явлениям подобно тому, например, как мы прикладываем метр, чтобы изме­ рить кусок материала.

В таком случае, очевидно, не должно быть и никаких сомне­ ний насчет объективного характера результатов «измерений» при условии, конечно, если «измерение» произведено правильно. Здесь речь может идти лишь о правильности или неправильности избран­ ного человеком «масштаба», оценочного критерия, то есть той или иной оценочной нормы. Но, поскольку данная оценочная норма или критерий существуют объективно, то в случае правильного при­ ложения этого «масштаба» к оцениваемым фактам (которые тоже существуют объективно), результат должен получиться объектив­ ным, независимым от оценивающего субъекта. Именно так обстоит со всякими оценками, в том числе и с оценками фактов судьями с точки зрения юридических мерок и критериев, установленных в со­ ответствии с интересами и потребностями определенных классов действующими правовыми нормами и выработанных практикой применения этих норм.

Предположим, суд установил, что обвиняемый умышленно причинил повреждение потерпевшему, в результате чего послед­ ний лишился зрения на один глаз. Действующий закон (ст. 142

125

УК)58 подобные деяния расценивает как тяжкие телесные поврежде­ ния. Судьи, подведя установленный ими факт под соответствующую для него мерку закона (диспозицию ч. 1,ст. 142 УК), делают вы­ вод, что обвиняемый совершил преступление, предусмотренное Ч. 1 ст. 142 УК и расцениваемое по закону как умышленное тяжкое те­ лесное повреждение.

Можно ли опровергнуть этот вывод судей?

Совершенно невозможно, ибо это факт, что действующий за­ кон расценивает такие деяния как умышленное тяжкое телесное по­ вреждение, подлежащее квалификации по ч. 1 ст. 142 УК. Это также верно, как утверждение, что дважды два — четыре. Но это и значит, что данный вывод суда выражает объективную истину.

Аналогично обстоит и с общественно-политической оценкой, преступления и самого преступника.

В приведенном нами случае судьи, дав правильную юридиче­ скую квалификацию преступлению, выясняют всю совокупность фактических обстоятельств, влияющих на определение меры наказания. Затем эти объективно существующие факты будут судьями взвешены с точки зрения действующих в данное время юридических понятий и критериев.

Что это за критерии?

Это, во-первых, санкция ч. 1 ст. 142 УК.

Во-вторых, указания общей части УК, устанавливающие пра­ вила 6 том, какие факты и в какой мере влияют на степень опасно­ сти преступления и преступника, а следовательно, и на меру наказа­ ния.

В-третьих, различные критерии, выработанные практикой и существующие в данное время. Последние, конкретизируя и дета­ лизируя указания закона, обобщаются, объективизируются в суще­ ствующей юридической литературе, в соответствующих, ведомст­ венных указаниях и т. п.

Наконец, в-четвертых, это правовые, политические и иные идеологические взгляды судей, являющиеся в конечном счете вы­ ражением интересов и потребностей определенных господствую­ щих классов, в данном случае — интересов и потребностей рабоче­ го класса и всех тружеников социалистического общества.

Исходя из фактических обстоятельств дела, а также из суще­ ствующих в данное время юридических и иных критериев и поня­ тий, судьи делают вывод, что преступление и преступник опасны

58Здесь и в дальнейшем, если не будет сделано специальных оговорок, имеются ввиду УК и УПК РСФСР.

126

для общества в такой мере, что к виновному должна быть применена такая-то мера наказания.

Если факты были установлены достоверно и существующие юридические и иные критерии и понятия к ним были применены правильно, то и результат должен получиться независимый от того, кто производил оценку, то есть результат должен быть объектив­

ным.

Да иначе и нельзя себе представить.

Если бы дело обстояло иначе, то есть если бы эти результаты зависели лишь от индивидуального отношения судей к рассматри­ ваемому ими деянию"59 и вследствие этого не могли выражать объ­ ективную истину, тогда эти выводы судей нельзя было бы ни опро­ вергнуть, ни обосновать. Опровергать или обосновывать можно только такие выводы, которые могут претендовать как на достовер­ ность, так и на, недостоверность. Выводы же, которые покоятся лишь на сугубо индивидуальном «отношении судей к рассматри­ ваемому ими деянию», не претендующие на достоверность, и кото­ рые, следовательно, нельзя сопоставить с объективно суще­ ствующими фактами, вообще нельзя проверить.

Если бы в жизни обстояло именно так, тогда каждый судья смог бы «мерить на свой аршин» и его выводы нельзя было ни проверить, ни тем более поправить. Ясно, что при таком положении правосудие оказалось бы во власти произвола.

К счастью, в жизни все бывает иначе. Любой вывод, любое суждение, если рассматривать их с точки зрения характеристики как знания об окружающей нас действительности, могут быть либо ис­ тинными, либо не истинными, либо, наконец, вероятно или возмож­ но истинными. Суждений и выводов, которые не принадлежали бы ни к одному из этих видов знания, логика не знает.

Следовательно, и выводы судей относительно квалификации преступления и меры наказания должны принадлежать к одному из этих трех видов знания. Они могут быть как истинными, так и неис­ тинными. Именно поэтому их вполне возможно и даже нужно под­ вергать проверке, обосновывать и мотивировать в приговоре суда, а при определенных условиях и опровергать (в жалобе стороны, в протесте, а также в определении вышестоящего суда и т. п.).

О том, что выводы приговора относительно квалификации преступления и меры наказания могут выражать объективную ис­ тину и в подавляющем большинстве случаев выражают ее, призна-

59 См. М. С. Строгович, Материальная истина и судебные доказательства в со­ ветском уголовном процессе, М., 1955, стр. 65.

127

ют фактически и те авторы, которые не включают оценки фактов

всодержание истины по делу.

Всамом деле, сами эти авторы требуют, чтобы оценки фактов были правильными.60

Но сказать, что оценка должна быть правильной — это и значит требовать ее достоверности, обоснованности, объективной ис­ тинности.

Могут возразить, что слово «правильная» в отношении оценки применено авторами в каком-то другом смысле, например, в смысле указания на «законность» оценки.

Но ведь в данном случае речь идет об оценке не как об опре­ деленных действиях судей, необходимых для правильного получения выводов, а имеется в виду сам вывод судей, их суждение, то есть их мысль. А мысль, как известно не может быть ни «законной», йи «противозаконной». К мысли имеют отношение только законы логики, законы познания, но отнюдь не юридические законы. Законными и незаконными могут быть только действия людей, их поступки, а мысли людей бывают только достоверными или недостоверными. По этому поводу очень хорошо сказал К. Маркс. «Помимо своих действий, — писал он, — я совершенно не существую для закона, совершенно не являюсь его объектом».61 Следовательно, ска­

зать в отношении того или иного вывода,		суждения, в отношении
той или иной	мысли, что они «законны»	или «противозаконны",
— значит одно	из двух — либо иметь в	виду извращенное поня­

тие о законах и законности, либо просто высказать нелепость.

Итак, правильные юридические и общественно-политические оценки фактических обстоятельств уголовного дела и есть объек­ тивно истинные оценки, выводы и суждения. Стало быть, они не могут не входить и в содержание истины по уголовному делу. Сле­ довательно, и истину по любому делу нельзя считать установленной в полном ее объеме, пока суду не удалось, томимо достоверного ус­ тановления фактов, дать им достоверную, истинную оценку.

60См. М. С. Строгович, Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе, М., 1955, стр. 63—64; М. Л. Шифман, Основные вопросы теории советского доказательственного права, М„ 1956, стр. 26—-27.

61К. Маркс и Ф, Энгельс, Соч., т. 1, изд. 2-е, стр. 14.

128