Исполинов ВОПРОСЫ ПРЯМОГО ПРИМЕНЕНИЯ ПРАВА ВТО В ПРАВОПОРЯДКЕ РОССИИ

Международное право		Уголовное право и процесс 59
		Право и бизнес за рубежом 80

ВОПРОСЫ ПРЯМОГО ПРИМЕНЕНИЯ ПРАВА ВТО В ПРАВОПОРЯДКЕ РОССИИ

А.С. Исполинов,

кандидат юридических наук, заведующий кафедрой международного права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

1. Введение

Символично, что вступление России в ВТО пришлось на время резкого рывка евразийской интеграции, когда внутри Евразийского сообщества, неспешно существовавшего с 2000 г., Россией, Казахстаном и Белоруссией был создан и начал успешно функционировать Таможенный союз. Вопросы ВТО и так весьма сложны и неоднозначны, а в сочетании с быстрым процессом евразийской интеграции они стали серьезным вызовом российской доктрине международного права.

Автор сразу же хотел бы подчеркнуть, что он не ставит под сомнение саму необходимость вступления в ВТО для России, считая это абсолютно оправданным. Однако соглашения ВТО требуют самого серьезного анализа, так как в них причудливым образом сплелись проблемы доктринального характера и крайне актуальные и серьезные вопросы политики и экономики России. Внимательного изучения ждет, в частности, проблема прямого действия права ВТО1, т. е. возможность обжаловать внутренние нормы в судах Российской Федерации со ссылкой на нормы ВТО. Единичные публикации на эту тему не отражают всю остроту ситуации2. Между тем от своевременного и эффективного решения указанной доктринальной проблемы зависят многие практические аспекты экономической политики России и Таможенного союза. Это утверждение не будет казаться излишне смелым, если принять во внимание, что в современном мире многие принятые меры внутреннего характера будут так или иначе оказывать влияние на международную торговлю и, следовательно, могут (и будут) тестироваться другими странами на предмет их соответствия нормам ВТО.

Внастоящей статье автор утверждает: исходя из особенностей соглашений ВТО,

атакже учитывая специфику как рассмотрения споров специальным органом, созданным для разрешения споров указанной организации (далее — ОРС ВТО), так и исполнения принятых им решений, нормы ВТО нельзя отнести к категории международноправовых норм, непосредственно применяемых российскими судами. Более того, само допущение прямого действия норм ВТО поставит Россию в заведомо невыгодное положение по сравнению с ее основными торговыми партнерами.

2. Замечания общего характера

Говоря о проблеме прямого действия норм международного договора, мы имеем в виду случаи, когда частные лица используют нормы международного договора, а не национального законодательства (в частности нормы соглашений ВТО) для обоснования сво-

1Поскольку термин «право ВТО» остается предметом споров (см., напр.: Ануфриева Л.П. «Право ВТО» и правовая система Российской Федерации» // Международная научно-практическая конференция «Тункинские чтения»: Сборник докладов и статей / Под ред. А.С. Исполинова, А.А. Баталова. Вып. 3. М., 2013. С. 9—26), не вдаваясь в суть дискуссии, отметим лишь, что для целей данной статьи автор использует термин «право ВТО» в самом широком смысле, подразумевая всю совокупность соглашений ГАТТ — ВТО и решения ОРС ВТО.

2См.: Гудков И., Мизулин Н. Правила ВТО: проблемы прямого действия и эффективности мер ответственности за нарушения // Право ВТО. 2012. № 1. С. 11—18; Щеголев С.И. Применение права Всемирной торговой организации судами участников­ ВТО: международный и зарубежный опыт // Закон. 2013. № 5. С. 152—166.

68	Февраль 2014 (№ 2)

Международное право

ей позиции при рассмотрении дела в национальном суде, а национальный суд применяет для разрешения спора именно эти нормы.

Прямое действие нужно отличать от косвенного применения, когда для разрешения спора национальный суд использует нормы международного договора или решение международного судебного органа (например ОРС ВТО) в качестве решающего и определяющего средства для толкования неясных или спорных положений внутреннего нормативного акта.

Учитывая, что для отечественной доктрины характерна неоднозначность понятийного аппарата, автор считает необходимым для целей данной статьи использовать общие термины «прямое действие» и «косвенное применение».

3. Постановка проблемы

Если исходить из того, что в правопорядке России допускается не только приоритет, но и прямое действие и косвенное применение права ВТО, возникают сразу несколько крайне серьезных практических вопросов.

Вправе ли любые частные лица (включая компании из других стран) оспорить любую внутреннюю меру в российских национальных судах, ссылаясь при этом на ее противоречие обязательствам ВТО и прося суд применить для разрешения спора норму права ВТО, а не норму национального права?

Признается ли право тех же частных лиц просить национальный суд истолковать любой внутренний нормативный акт исходя из обязательств, принятых на себя Россией в связи со вступлением в ВТО, или на основе вынесенного против России решения ОРС ВТО?

Признается ли право частных лиц требовать возмещения ущерба, причиненного либо при­ менением внутренней меры, которая была признана ОРС ВТО не соответствующей праву ВТО, либо задержкой (или отказом) со стороны государства исполнить это решение ОРС ВТО?

Допускается ли применение норм ВТО в отношениях между частными лицами (горизонтальное применение)?

Очень непростым вопросом является и вопрос о прямом и косвенном действии норм права ВТО в правопорядке Таможенного союза, т. е. о праве частных лиц ссылаться на нормы права ВТО в Суде ЕврАзЭС для оспаривания актов Евразийской комиссии либо при истолковании права Таможенного союза.

Фактически речь идет о возможности непосредственно, минуя ОРС ВТО, обжаловать практически любые внутренние меры либо в российских судах, либо в Суде ЕврАзЭС, ссылаясь на противоречие оспариваемых мер нормам ВТО.

4. Особенности соглашений ВТО и механизма по разрешению споров в рамках ВТО

Соглашения, заключенные в рамках ВТО, обладают несомненными отличиями от других международных договоров, что учитывается многими странами и их судами при решении вопроса о прямом действии норм этих соглашений.

Во первых, немаловажную роль играет объем соглашений ВТО, который, если принимать в расчет все приложения, превышает 25 тыс. страниц. В результате их толкование и применение национальными судами становятся трудоемкими и непростыми занятиями.

Во вторых, в рамках ВТО создан орган для разрешения споров с обязательной юрисдикцией. За прошедшие годы накоплена богатейшая и весьма изощренная судебная практика, раскрывающая значение различных терминов и конструкций, использованных в соглашениях ВТО, созданы целые доктрины о порядке и условиях их применения. Тем самым прямое применение соглашений ВТО национальными судами является очень проблематичным, к тому же грозит появлением противоречащих друг другу решений национальных судов и решений ОРС ВТО.

В третьих, соглашения ВТО весьма специфичны в отношении как порядка разрешения споров, так и порядка исполнения вынесенных по спорам решений. Статья XVI.4 Соглашения о создании ВТО3 предусматривает, что каждое государство — член ВТО бу-

3 См.: Marrakesh Agreement Establishing the World Trade Organization // http://www.wto.org/english/docs_e/legal_e/04 wto_e.htm

Февраль 2014 (№ 2)

69

Международное право

дет обеспечивать «соответствие своих законов, иных нормативных актов и административных процедур своим обязательствам, вытекающим из прилагаемых Соглашений»4.

Если какое-то государство не согласно с введенной другим государством внутренней мерой или внутренней практикой, считая ее не соответствующей праву ВТО, то передаче спора на разрешение в третейскую группу предшествует запрос в ОРС ВТО о проведении консультаций. На этом этапе стороны могут прийти к взаимовыгодному компромиссу, что не означает отмены или изменения оспоренной внутренней меры. Если же консультации не увенчались успехом, то сторона-заявитель может обратиться в ОРС ВТО с просьбой о создании третейской группы. И даже после того как третейская группа будет сформирована, стороны вправе прийти к компромиссу, результатом которого будет отзыв жалобы (что опять-таки не означает отмены оспоренной внутренней меры).

Если спор все же дошел до его рассмотрения третейской группой, то эта группа, а вслед за ней и апелляционный орган лишь устанавливают факт несоответствия оспоренной внутренней меры праву ВТО и рекомендуют государству устранить нарушение, но не обязывают и не требуют сделать это5. При этом решение ОРС ВТО о факте нарушения государством своих обязательств по праву ВТО отнюдь не предписывает полную реституцию с момента принятия оспоренного решения. В этом состоит важная особенность системы рассмотрения споров в рамках ВТО.

У государства, чьи меры признаны не соответствующими праву ВТО, в этом случае есть возможность выбора дальнейших действий (своеобразное меню, как весьма метко заметил один из исследователей6).

1)В рамках первого варианта государство может исполнить решение ОРС ВТО и привести свое законодательство и практику в соответствие с требованиями ВТО. Безусловно, это наиболее предпочтительный и распространенный вариант разрешения любого торгового спора. В соответствии с официальной статистикой ОРС ВТО на 1 ноября 2013 г. было зарегистрировано 467 поданных жалоб или просьб о проведении консультаций, при этом в значительной части случаев (в 94, что составляет 20 %) был найден компромисс либо на уровне консультаций, либо еще до сформирования третейской группы. При принятии лишь семи решений из всех, вынесенных ОРС ВТО и зафиксировавших факт нарушения государствами своих обязательств в рамках ВТО, проводились специальные дополнительные процедуры для проверки исполнения принятых решений, и лишь в пяти были установлены факты неисполнения. Разрешение на применение санкций было выдано в пяти делах7. Как видим, в подавляющем большинстве случаев государства все же стараются исполнять принятое ОРС ВТО решение.

2)Согласно второму варианту государство ответчик может обсудить с государствомзаявителем вопрос о компенсации. В Договоренности о правилах и процедурах разрешения споров (далее — Договоренность) сказано, что к компенсации стороны прибегают лишь тогда, когда оспоренную внутреннюю меру невозможно отменить или изменить незамедлительно, и компенсация должна рассматриваться как временная мера до полного исполнения решения ОРС ВТО. Причем предполагалось, что такая компенсация будет иметь форму тарифных или иных уступок государству-заявителю. Однако данная форма компенсации так и осталась чисто умозрительным вариантом: практика пошла по пути финансовой компенсации. Наиболее известными примерами остаются: единовременная выплата 3,3 млн долл. США, произведенная в 2003 г. США после проигранного спора с ЕС в отношении ст. 105 (5) Закона США об авторских правах8, и компенсация в виде ежегодной выплаты 147,3 млн долл. США в рам-

4СПС «Гарант».

5Understanding on the rules and procedures governing the settlement of disputes. Art. 19.1 // http://www.wto.org/english/docs_e/ legal_e/28 dsu.pdf

6Charnovitz S. The Enforcement of WTO Judgments // The Yale Journal of international law. 1999. Vol. 34. Р. 560.

7См.: WTO Current status of disputes // http://www.wto.org/english/tratop_e/dispu_e/dispu_current_status_e.htm

8Эта выплата покрывала лишь период до 31 декабря 2004 г., и стороны до сих пор продолжают консультации по поводу исполнения решения. См.: United States — Section 110 (5) of US Copyright Act — Report of the Panel June 15, 2000. WT/DS160/R.

70	Февраль 2014 (№ 2)

Международное право

ках соглашения между США и Бразилией после проигранного США спора в по делу United States v. Subsidies on Upland Cotton9.

3)Наконец, при выборе третьего варианта государство может проигнорировать вынесенное решение, но при этом быть готовым к тому, что государ­ст­во­ заявитель­ запросит у ОРС ВТО разрешение на применение ответных мер. Именно такой выбор был сделан Европейским cоюзом, когда введенный им запрет на импорт говядины, выращенной с использованием гормонов роста, был успешно обжалован США и Канадой в ОРС ВТО10. ЕС, будучи уверенным в своей правоте, несмотря на введенные против него санкции, так и не пошел на отмену запрета и в итоге выстоял в этом почти 15 летнем торговом конфликте­11. Длившаяся около 20 лет «банановая война», разгоревшаяся из-за упорного нежелания ЕС отказаться от торговых преференций в отношении импорта бананов, предоставленных бывшим европейским колониям, также в итоге завершилась подписанием мирового соглашения12. И это несмотря на 12 (!) последовательных решений, вынесенных начиная с 1993 г. в рамках ГАТТ — ВТО, которые раз за разом признавали режим импорта бананов в ЕС не соответствующим нормам ГАТТ — ВТО13.

Очевидно, что также не будет исполнено решение ОРС ВТО, принятое по жалобе Антигуа, крошечного государства Карибского бассейна, которое успешно оспорило

вВТО меры, принятые США в отношении трансграничного оказания услуг в сфере игорного бизнеса14. Хотя упомянутое решение было принято еще в 2005 г., нет никаких признаков того, что США хотя бы пытаются принять его во внимание. Ничего не изменилось даже после того, как Антигуа запросило в ВТО и получило в январе 2013 г. право ввести ответные санкции в отношении США. Судя по всему, для США риск потери лица в случае исполнения решения, вынесенного в пользу крошечного государства (к тому же под угрозой санкций со стороны этого государства), в данном случае значительно выше, чем имиджевый и экономический ущерб, возникающий вследствие полного игнорирования позиции ВТО. Можно предположить, что правительство Антигуа упустило подходящий момент, когда вопрос еще можно было решить путем переговоров.

Интересной и весьма примечательной особенностью системы рассмотрения споров

вВТО являются и ответные меры, которые разрешается использовать, если государство уклоняется от исполнения решения, признавшего его внутренние правовые нормы не соответствующими обязательствам, взятым на себя в рамках ВТО.

ВДоговоренности говорится о применении ответных мер в отношении государстванарушителя как о крайней мере, к которой может прибегать только государство заявитель и лишь с разрешения ОРС ВТО. Цель таких мер состоит в том, чтобы принудить государ­­ ство нарушителя выполнить принятое против него решение. Но что именно следует пони­ мать под ответными мерами? В Договоренности содержится весьма тяжеловесная фраза об одностороннем приостановлении или аннулировании государством-заявителем уступок, сделанных в рамках соглашений ВТО. Однако в литературе и практике уже устоялись

9United States — Subsidies on Upland Cotton — AB-2004-5 — Report of the Appellate Body, March 3, 2005 Randy Schnepf «Brazil’s WTO Case Against the U. S. CottonProgram» // CRS Report. 2011. June 21 (http://www.fas.org/sgp/crs/row/RL32571.pdf).

10WTO Appellate Body Report, EC Measures Concerning Meat and Meat Products (Hormones), WT/DS26/AB/R, WT/DS48/AB, R, adopted 13 February 1998.

11Торговая война закончилась подписанием в 2012 г. специального соглашения, в рамках которого ЕС сохранял свой запрет в обмен на повышение для США и Канады квоты на ввоз в ЕС высококачественной говядины. См.: Win-win ending to the «hormone beef trade war» // http://www.europarl.europa.eu/news/en/news-room/content/20120314 IPR40752/html/Win-win-ending- to-the-hormone-beef-trade-war

12В соглашении, подписанном 8 ноября 2012 г., стороны договорились о поэтапном (до 1 января 2017 г.) снижении импортных тарифов на бананы из стран Латинской Америки. См.: Historic signing ends 20 years of EU-Latin American banana disputes // http://www.wto.org/english/news_e/news12_e/disp_08 nov12_e.htm

13Подробное изложение причин и хода «банановой войны», а также возникших правовых коллизий в отношении режима импорта бананов, введенного ЕС, см.: Alter K., Meunier S. Nested and overlapping regimes in the transatlantic banana trade dispute // Journal of European Public Policy. 2006. Vol. 13. N 3. Р. 362—382.

14United States — Measures Affecting the Cross-Border Supply of Gambling and Betting Services WT/DS285/AB/R 7 April 2005.

Февраль 2014 (№ 2)

71

Международное право

и активно применяются термины «cанкции» и «контрмеры» (retaliatory measures), которые как нельзя лучше характеризуют суть эволюции режима ответных мер в ВТО.

История применения таких мер показывает, что в подавляющем большинстве случаев речь идет о применении государством-заявителем повышенных (до 100 %) пошлин на товары, импортируемые из страны-нарушителя. Договоренность говорит в этом случае, что сначала должна рассматриваться возможность введения пошлин на товары из сектора экономики, затронутого оспоренным решением государства-нарушителя. Однако если государство заявитель сочтет, что это «непрактично или неэффективно», то такие ответные меры могут быть применены к товарам из других секторов в рамках того же соглашения ВТО или даже в рамках других соглашений (например, в виде отказа предоставлять внутреннюю правовую защиту патентам и авторским правам, принадлежащим фирмам государства-нарушителя). На практике используется именно введение запретительных импортных пошлин на товары из страны-нарушителя. Так, после отказа ЕС отменить свой запрет на импорт мяса, выращенного с использованием гормонов роста, США и Канада ввели повышенные пошлины на различные товары из ЕС, включая сырой трюфель, сыр «Рокфор», шоколад, соки, джемы.

Подытоживая приведенные рассуждения, отметим, что, несмотря на весьма значительные изменения, внесенные Марракешским соглашением в практику рассмотрения торговых споров по сравнению с ГАТТ, порядок разрешения споров по-прежнему не препятствует достижению компромисса между государством-заявителем и государством-ответчиком на любой стадии спора, в том числе на этапе исполнения уже вынесенного решения. Как будет показано далее, именно это обстоятельство (помимо вопроса о взаимности) стало решающим фактором для других государств — членов ВТО при решении ими вопроса о допустимости прямого действия права ВТО в своих национальных правопорядках.

5. Подход США

В правовой системе США нормы международного права считаются частью национального права (law of the land), при этом международные договоры не имеют приоритета перед национальными законами и в случае противоречия применяются положения акта, принятого позже. Сказанное подтверждается практикой Верховного суда США15. Американскими судами всех уровней накоплен богатый опыт толкования и применения различных норм международного права — как договорных, так и обычных, создана обширная практика толкования внутренних правовых норм на предмет их соответствия нормам международного права.

Тем не менее в случае с ВТО было решено принять специальный акт Конгресса США, который именуется Актом о соглашении Уругвайского раунда (Uruguay Round Agreement Act, далее — Акт)16. В этом документе в том числе весьма четко оговаривались вопросы приоритета права ВТО, прямого действия и обязательности решений ОРС ВТО.

Так, в статье 102 (а) Акта установлено, что положения соглашений ВТО не будут иметь силы на территории США, если они противоречат любому закону США, принятому как до, так и после соглашений о ВТО.

Законодательно запрещено в США прямое действие права ВТО. В статье 102 © Акта говорится, что ни одно лицо, кроме самих США, не может основывать свои исковые требования или строить свою защиту в суде исходя из любых положений соглашений ВТО и не может оспаривать на основе норм ВТО ни одно положение внутренних актов,

атакже действие или бездействие любого правительственного органа.

Вотношении обязательности решений ОРС ВТО для национальной правовой системы Конгресс США был также категоричен, зафиксировав в ст. 123 (G) (1) Акта следующий подход. Если третейская группа или апелляционный орган установит, что норматив-

15«В соответствии с Конституцией договор (международный. — А.И.) находится на таком же уровне и порождает такие же обязательства, что и законодательный акт. Они оба провозглашены (Конституцией. — А.И.) в качестве высшего закона страны и не имеют приоритета друг перед другом. Когда оба они касаются одного и того же предмета и если один из них противоречит другому, должны применяться положения последнего по времени акта» (Whitney v. Robertson, 124 U. S. 190, 194 (1888)).

16Uruguay Round Agreements Act (URAA), P. L. 103—465.

72	Февраль 2014 (№ 2)

Международное право

ный акт или практика государственных органов США не соответствуют нормам соглашений ВТО, этот нормативный акт или практика не могут быть изменены или отменены до тех пор, пока не будут запущены весьма сложные процедуры консультаций между правительством, Конгрессом и бизнесом для принятия решения о том, надо ли в принципе, а если надо, то каким образом исполнять это решение ОРС ВТО. Из этого однозначно следует, что никакой суд США не может самостоятельно своим решением изменить или отменить нормативный акт, который, по мнению ОРС ВТО, не соответствует праву ВТО. Также полностью исключен вариант рассмотрения в судах США каких-либо исков о возмещении ущерба, понесенного вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения со стороны США решений ОРС ВТО, вынесенных против США.

Более сложным является вопрос о косвенном применении права ВТО судами США, т. е. о том, насколько обязательны для судов эти нормы при толковании положений внутренних правовых актов. Применительно к международному праву вообще суды США по-прежнему придерживаются доктрины, сформулированной Верховным судом США еще в 1804 г. в решении по делу Charming Betsy, согласно которой «акт Конгресса не должен быть истолкован таким образом, чтобы нарушить право народов, если остаются другие возможные варианты толкования»17.

Тем не менее, когда речь идет о толковании внутренних норм исходя из права ВТО, доктрина Charming Betsy применяется в весьма ограниченном виде. Если нормативный акт не вызывает у американского суда сомнений, то суд должен применять его даже

втом случае, если этот акт противоречит нормам ВТО. Например, в решении по делу GATT Superfund18 применяемый закон явно расходился с положениями ГАТТ о недискриминации, так как предусматривал более высокий налог на импортируемую нефть, чем на нефть, добытую на территории США. Но при этом положения самого закона были совершенно однозначными, не содержали никаких неясностей при его применении и не вызвали у суда затруднений.

Вопросы возникают лишь в том случае, если суд сталкивается со сложностями при толковании и применении какого-либо акта. Практика судов США начиная с 1995 г. показывает, что, толкуя спорные положения внутренних актов в той сфере, которая так или иначе подпадает под нормы права ВТО, суды руководствуются в первую очередь решением Верховного суда США по делу Chevron, которое в настоящее время имеет приоритет над доктриной Charming Betsy, если применение данных доктрин в конкретном деле ведет суд

впротивоположные стороны19. В деле Chevron Верховный суд США заявил, что суды США, рассматривая и применяя неясные или расплывчатые положения нормативного акта, должны с учетом принципа разумности исходить из толкования этого акта, данного органом исполнительной власти, безотносительно к тому, как сам суд мог бы истолковать этот акт. Суд объяснил приведенный вывод тем, что судьи не являются ни экспертами в сфере мировой торговли, ни частью законодательной или исполнительной ветвей власти20.

Итак, при толковании положений внутреннего права суды США отдают приоритет не нормам ВТО и не решениям ОРС, а толкованию, данному органом исполнительной власти.

Исходя из сказанного можно сделать вывод о том, что со стороны США в отношениях между правом ВТО и национальным правом с самого начала была воздвигнута своего рода законодательная непроницаемая перегородка21. Законодательная и исполнительная ветви власти США были и остаются решительными противниками прямого действия права ВТО, оставляя себе свободу для маневра в решении вопросов как о практической необходимости для самих США нарушить правила ВТО, так и об исполнении решений ОРС ВТО. Поэтому неудивительно, что к началу 2012 г. насчитывалось 14 (!) решений ОРС

17Murray v. Schooner Charming Betsy, 6 U.S. (2 Cranch) 64, 118 (1804).

18United States Taxes on Petroleum and Certain Imported Substances, June 17, 1987, GATT B. I.S. D. (34 th Supp.) at 136 (1988).

19Chevron U.S. A., Inc. v. Natural Res. Def. Council, Inc., 467 U. S. 837 (1984).

20Chevron U.S. A., Inc. v. Natural Res. Def. Council, Inc., 467 U. S. 865—867 (1984).

21Barceló J. J. The Status of WTO Rules in U.S. Law // http://scholarship.law.cornell.edu/lsrp_papers/36

Февраль 2014 (№ 2)

73

Международное право

ВТО, еще не исполненных или не надлежаще исполненных США22. Бесспорно, особенно красноречиво полное игнорирование упомянутого решения по спору с Антигуа, которое США отказываются исполнять с 2005 г. исключительно по политическим соображениям.

6. Подход Европейского союза

В отличие от США, избравших жесткий и прямолинейный подход, вопрос о прямом действии права ВТО и решений ОРС в праве ЕС не получил однозначного законодательного закрепления. Лишь в преамбуле решения Совета ЕС о подписании Марракешского соглашения говорится, что «в силу своей природы Соглашение о создании ВТО, включая приложения к нему, не способно быть напрямую использовано в судах Сообщества или в национальных судах»23. Соответствующая позиция ЕС в отношении права ВТО была сформирована в целом ряде решений Суда ЕС во многом с учетом происходивших в то время торговых конфликтов между ЕС и США (упомянутых в настоящей статье ранее). Вынесенные в рамках этих споров решения ОРС ВТО натолкнулись на недву­ смысленное нежелание ЕС их исполнять, что повлекло за собой применение со стороны США санкций против ЕС. В результате суды ЕС и национальные суды государств — членов ЕС оказались заваленными исками как от предприятий, пострадавших от введения Европейским союзом мер, признанных затем ОРС ВТО не соответствующими праву ВТО, так и от европейских компаний, понесших убытки от введения на их товары запретительных импортных пошлин со стороны США.

Основы подхода Суда ЕС к ГАТТ были заложены в решении по делу Intеnational Fruit Company24, в котором Суд ЕС рассмотрел вопрос о принципиальной возможности оспаривания частными лицами действительности некоторых положений регламентов ЕС по причине их несоответствия положениям ГАТТ. Суд ЕС решил, что для того чтобы частные лица могли ссылаться на положения международных договоров при оспаривании норм права ЕС, нужно, чтобы сам международный договор отвечал двум критериям. Он должен, во первых, быть обязательным для ЕС, во вторых, порождать права для частных лиц. Применяя этот тест к ГАТТ, суд указал, что хотя ГАТТ и является обязательным договором для ЕС, тем не менее нельзя признать его соответствие второму критерию. Суд также отметил, что ГАТТ основан во многом на принципе переговоров, проводимых для достижения обоюдных и взаимовыгодных результатов. При этом, по мнению Суда ЕС, положения ГАТТ отличаются высокой гибкостью, особенно в вопросах отступления государств от своих обязательств25.

После создания ВТО Суд ЕС был вынужден скорректировать свою позицию ввиду очевидной разницы межу ГАТТ и соглашениями ВТО в части разрешения споров. Новая версия прозвучала в решении Суда ЕС по делу Portugal v. Council26, в котором Суд ЕС показал, что его не убедили те изменения, которые произошли с созданием ВТО. Повторив во многом ход своих прежних рассуждений в решении по делу Intеnational Fruit, Суд ЕС заявил, что Договоренность, так же, как ранее ГАТТ, предусматривает значительную гибкость законодательной и исполнительной ветвей власти государств — членов ВТО27. Если же признать за нормами ВТО прямое действие для того, чтобы оспорить положения акта ЕС, то, по мнению Суда ЕС, это будет означать лишение законода-

22Применительно к этим решениям в 2012 г.: 1) заканчивался либо уже истек срок, отведенный США для приведения национального законодательства в соответствии с решением ОРС ВТО, 2) США изменили свое законодательство, но результат не удовлетворил государство — заявителя жалобы (Grimmett J.J. WTO Dispute Settlement: Status of U.S. Compliance in Pending // Cases Congressional Research Service. 2012. April 23. Р. 1).

23Council Decision 94/800/EC of 22 December 1994 concerning the conclusion on behalf of the European Community, as regards matters within its competence, of the agreements reached in the Uruguay Round multilateral negotiations (1986—1994) Official Journal L 336, 23/12/1994 P. 0001—0002.

24Joined Cases C-21/72 & C-24/74, Intеnational Fruit Company NV v. Produktschap voor Groenten en Fruit 1972 E. C.R. I-1219.

25Ibid. Р. 21.

26l Case C-149/94, Portuguese Republic v. Council, 1999 E. C.R. I-08395.

27Ibid. Р. 40.

74	Февраль 2014 (№ 2)

Международное право

тельных и исполнительных органов власти государств — членов ВТО возможности достигать компромиссных соглашений, разрешенных Договоренностью28. Кроме того, Суд ЕС указал, что торговые партнеры ЕС уже пришли к выводу о том, что «положения ВТО не относятся к разряду норм, которые будут напрямую применяться их судебными органами при рассмотрении вопросов о законности норм их внутреннего права»29. Суд также сослался на упомянутое положение преамбулы решения Совета ЕС.

Вделе Biret30 Суд ЕС впервые столкнулся с проблемами прямого действия решений, вынесенных ОРС ВТО, и возмещения ущерба, понесенного частными лицами вследствие неисполнения решения ОРС ВТО. Французская компания Biret занималась поставками говядины из США и понесла значительные убытки после введения ЕС запрета на импорт этих продуктов. Как уже упоминалось, несмотря на вынесенное ОРС решение, признававшее этот запрет не соответствующим праву ВТО, Европейский союз отказался отменять свой запрет. После этого компания Biret обратилась в Суд ЕС с требованием выплатить ей компенсацию в размере 87 млн французских франков. В своем решении Суд ЕС повторил аргументы, уже изложенные им в решении по делу Portugal,

ив иске отказал. Еще более внушительную сумму (564,1 млн евро) пыталась взыскать с ЕС американская компания Chiquita за неисполнение решения ОРС ВТО по делу о бананах, однако и эта попытка закончилась неудачей31.

Наиболее развернутое обоснование отказа признать прямое действие права ЕС

ирешений ОРС ВТО Суд ЕС привел в решении по делу Fiamm and Fedon32, где окончательно развеял надежды сторонников прямого действия права ВТО в правопорядке ЕС. Суть спора состояла в следующем: в Суд ЕС обратились европейские производители, которые столкнулись с запретительными пошлинами на свои товары, введенными США в качестве санкций за неисполнение Европейским союзом решения ОРС ВТО по упомянутому делу о бананах. В результате заявители понесли значительные убытки. Повторив и расширив систему аргументов, сформированную при принятии решения по делу Portuguese Republic v. Council, Суд ЕС занял весьма жесткую позицию, заявив, что частные лица не могут требовать в судах ЕС ни признания акта ЕС незаконным на основании его противоречия праву ВТО, ни возмещения ущерба на основании невыполнения Европейским союзом решения ОРС ВТО33.

Всоответствии с сегодняшней практикой Суда ЕС соглашения ВТО могут применяться Судами ЕС и национальными судами стран — членов ЕС как основание для обжалования какого-либо акта ЕС лишь в двух случаях. Во первых, если Европейский союз в этом акте намеревался имплементировать определенное положение права ВТО34, во вторых, если данный нормативный акт содержит явную отсылку к конкретным положениям ВТО35.

Проведенный анализ позволяет утверждать: Суд ЕС считает, что право ВТО обладает значительной спецификой — оно предлагает широкое поле для поиска компромисса, для торга между государствами на любой стадии разрешения возникших между ними разногласий. В этих условиях Суды ЕС не считают возможным вмешиваться и ограничивать свободу маневра органов исполнительной и законодательной власти ЕС.

Кроме того, Суд ЕС не устает ссылаться на важный аргумент против признания прямого действия права ВТО, а именно отсутствие согласия на это основных торговых партне-

28Ibid. Р. 38—40.

29Ibid. Р. 43.

30Case C-94/02, ´Etablissements Biret et Cie SA v. Council, 2003 E. C.R. I-10565.

31Case T-19/01, Chiquita Brands International, Inc., [2005] ECR II-315 ECJ, Case C-377/02, Lé on Van Parys NV, [2005] ECR I-1465.

32Joined Cases C-120/06 P & C-121/06 P, Fabbrica Italiana Accumulatori Motocarri Montecchio SpA v. Council, 2008 E. C.R. I-6513.

33Подробный анализ этого дела и аргументы Суда ЕС см.: Dani M. Remedying European Legal Pluralism: The FIAMM and Fedon Litigation and the Judicial Protection of International Trade Bystanders // The European Journal of International Law. 2008. Vol. 21. N 2. Р. 303—340.

34Case C-69/89, Nakajima All Precision Co. Ltd., v. Council, 1991 ECR. I-2069.

35Case C-70/87, Fediol v. Commision, 1989 ECR 1781.

Февраль 2014 (№ 2)

75

Международное право

ров Европейского союза. И если Суд ЕС примет решение о прямом действии права ВТО, то иностранные производители смогут обжаловать внутренние меры ЕС в Судах ЕС. Одновременно компании из государств — членов ЕС лишены такой возможности в отношении мер, принятых за пределами ЕС основными партнерами Европейского союза. Поэтому Суд ЕС считает себя не вправе идти на одностороннее разоружение ЕС, создавая тем самым дополнительные конкурентные преимущества для иностранных производителей.

7. Практика других стран

В настоящее время абсолютное большинство членов ВТО, включая США и ЕС, а также Японию, Индию, Китай и ЮАР, отказываются признать прямое действие норм права ВТО в своих национальных правопорядках.

Индия, вступившая в ВТО в 1995 г., заняла довольно осторожную позицию в отношении прямого применения норм международных договоров в целом и права ВТО в особенности. В одном из своих решений Верховный суд Индии заявил, что в случае противоречия национальный закон всегда будет иметь приоритет над международным договором36. Рассматривая жалобу швейцарской компании Novartis, оспаривавшей действия патентного органа на том основании, что эти действия противоречат как индийской Конституции, так и нормам ВТО (Соглашению ТРИПС), суд Мадраса заявил, что суды в Индии не обладают юрисдикцией не применять нормы национального права лишь по причине того, что эти нормы противоречат положениям международных договоров37.

Весьма интересно и по-своему показательно прошло обсуждение и решение вопроса о прямом действии норм ВТО в правопорядке Китая, вступившего в эту организацию

в2001 г. Среди китайских исследователей международного права разгорелись очень напряженные и жаркие дискуссии. Китайские ученые, присоединяясь к аргументам, выдвинутым западными противниками прямого применения норм права ВТО, сделали также упор на специфику китайской ситуации и в большинстве своем отвергли идею о прямом применении права ВТО в правопорядке Китая. Кроме того, многие китайские исследователи выступали против прямого применения норм права ВТО на том основании, что это может ослабить суверенитет Китая. Тщательному анализу подвергся опыт других стран,

впервую очередь США, и Европейского союза. Принимались в расчет и текущие внешнеполитические интересы самого Китая, который потратил много времени и сил, чтобы вступить в ВТО, и не хотел, чтобы первые годы пребывания Китая в ВТО ассоциировались с нежеланием следовать нормам ВТО и решениям ОРС. Преобладающая ныне точка зрения среди китайских ученых состоит в том, что в случае противоречия национальных норм обязательствам Китая по праву ВТО необходимо принимать меры для ревизии существующих внутренних норм. Такое изменение внутреннего права было сочтено наилучшим способом избежать нарушения обязательств Китая в рамках ВТО38. По состоянию на 2012 г. китайские суды не рассмотрели ни одного дела, в котором бы оспаривались национальные нормы на том основании, что они противоречат праву ВТО39.

8. Законодательство Российской Федерации

Основы взаимодействия международного и национального права установлены в ст. 15 Конституции Российской Федерации. В части 4 этой статьи говорится, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Этой же конституционной нормой определено, что если международным договором Российской Федерации

36Gramaphone Company of India Ltd. Vs. Birendra Bahadur Pandey & Ors 2 (1984), 2 SCC 534.

37Judgment dated August 6, 2007 in W. P. Nos.24759/2006 & 24750/2005.

38Обзор дискуссии китайских ученых по поводу прямого применения норм права ВТО и анализ аргументов, приводимых сторонами спора, см.: Mengyao Xu. The Application of the WTO Agreement in China // http://tobias-lib.uni-tuebingen.de/ volltexte/2012/6099/pdf/Dissertation_Mengyao_Xu_Entgueltige_Kopie_21152 Titel.pdf

39Ibid. P. 129.

76	Февраль 2014 (№ 2)

Международное право

установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Постановления Пленума Верховного Суда РФ устанавливают, что положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно40. Особо указывалось, что международные договоры, наделенные силой прямого и непосредственного действия в правовой системе Российской Федерации, применимы судами в том случае, если международным договором установлены иные правила, чем применимым законом Российской Федерации41.

Таким образом, российское законодательство и постановления высших судов нашей страны закрепили самый жесткий вариант приоритета норм международного права над правом внутренним, а именно приоритет международных договоров над законами, принятыми как до, так и после вступления в силу международных договоров (по крайней мере тех из них, где согласие на их обязательность было оформлено законом). На все это накладывается провозглашение прямого действия норм международных договоров, во всяком случае тех их них, которые имеют силу закона.

Этот же подход к вопросам приоритета международного договора и их прямому действию в национальном правопорядке был практически дословно воспроизведен в п. 151 доклада рабочей группы по присоединению России в ВТО42. Даже если исходить из того, что этот пункт не относится к числу обязательных для России, а представляет собой некие заверения, все равно складывается впечатление, что в этом пункте допускается не только приоритет соглашений ВТО, но и их прямое применение в правопорядке России в том смысле, о котором говорилось в самом начале статьи.

Тот же подход прослеживается в пунктах доклада рабочей группы, посвященных Таможенному союзу и его взаимодействию с правом ВТО, где упоминается договор о функционировании Таможенного союза в рамках многосторонней торговой системы, подписанный 19 мая 2011 г. В пункте 185 доклада рабочей группы ясно сказано, что права и обязанности государства — члена Таможенного союза по соглашениям ВТО будут иметь приоритет над всеми нормативными актами Таможенного союза, принятыми как до вступления государства в Таможенный союз, так и после этого. Более того, согласно п. 186 доклада, если права и обязанности государства — члена Таможенного союза, взятые им на себя в рамках ВТО, будут нарушены актами Таможенного союза, то последние могут быть обжалованы в Суд ЕврАзЭС как государствами или органами Таможенного союза, так и частными лицами. Таким образом, в докладе рабочей группы допускается, что право ВТО будет прямо применяться для обжалования актов Таможенного союза в Суде ЕврАзЭС.

9. Практика российских судов и Суда ЕврАзЭС

Надо отметить, что спустя год после присоединения России к ВТО, в условиях доктринальной нерешенности вопроса о прямом действии норм ВТО, уже начали появляться дела, по которым истцы прямо просят суды применить те или иные положения ВТО при

40Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия». П. 5 // http://w ww.constitution.ru/decisions/ 10003328/10003328.htm

41Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» // СПС «Гарант».

42«С даты ратификации Российской Федерацией Протокола о присоединении, включающего Соглашение ВТО и другие обязательства, принятые Российской Федерацией как часть условий присоединения к ВТО, он становится неотъемлемой частью правовой системы Российской Федерации. Органы судебной власти Российской Федерации будут толковать и применять его положения. Таким образом, международные договоры Российской Федерации, в отношении которых согласие Российской­ Федерации на участие в них выражено путем принятия федерального закона (как в случае Протокола о присоединении­ Российской Федерации), имеют приоритет при применении перед всеми предыдущими и последующими

федеральными­ законами, равно как и перед всеми подзаконными нормативными правовыми актами (указами и распоряжениями Президента Российской Федерации, постановлениями и распоряжениями Правительства Российской Федерации, актами федеральных органов исполнительной власти)».

Февраль 2014 (№ 2)

77