XIX в. Обогатилось в основном представлениями и техническими

приемами, позволявшими во все большей мере передавать богатство

художественных произведений. Среди них: необходимость сохранения

национального, жанрового и индивидуального своеобразия подлинника.

Стало окончательно ясно, что в рамках пословного, ≪буквального

≫ перевода решать такие задачи невозможно; напротив —

вольный перевод приветствовался, если он способствовал сохранению

≪впечатления≫.

Единственным стойким апологетом буквального перевода выступал

известный русский поэт А. А. Фет. Фет считал подлинник непостижимым

в его красоте и призывал переводчика к максимальной буквальности

перевода, за которой ≪читатель с чутьем всегда угадает силу

оригинала≫.

Перевод в России. XXв.

Рубеж.Установилась и официально закрепилась литературная норма языка - авторитетна. Развитие промышленности. Формирование научных и технических текстов. «Техника сглаживания» - перевод худ. произведений кажется сглаженным и однообразным, т.к. П. стремились использовать норму языка. Искусство становится более прикладным, искусство модерна. Потребность в получении информации, в переводе.

Расширяется географический диапазон П. авторов – вся Европа, США, грузинские, армянские произведения. Расцвет издательского дела. Книга – произведение прикладного искусства. Количество заказов на П. растет. 2 группы: 1. передавали своеобразие подлинника (Блок – Гейне, Байрона, Анненский – Еврипида, 2. Приспособление П. к своему стилю (Бальмонт – Шелли).

Переводят меньше, для заработка. Развитие психологической стороны языка – сомнение появляется в возможности перевода (Потебня), но это не отказ.

Ведущие тенденции начала 20 века: -ориентация на литературную норму. -передача национального своеобразия и формальных особенностей оригинала (из 18 века)

Начало 20 века – время переводческого бума. Новые горизонты, традиции переплетаются с новотворством. Формируются новые представления о языке и тексте.

После революции – грандиозные перемены, отказ от всего старого. Все переводимо и допущение возможности переделки оригинала. Первые годы после революции отмечены независимостью от старого. Сюда относится и христианская вера. Человек отходит от веры и его моральные границы были стёрты, считал, что всё можно перевести. Это стало догмой.

Новому миру нужна была новая культура, при новом строе все потребности были сформулированы в лозунгах «Мы свой, мы новый мир построим», «Культуру в массы». Культура становится оружием.

Созданы план серии книг и издательство «Всемирная литература» (инициатива Горького, до 1927 г.). Полный контроль государства. Выпускались только книги, написанные после Великой Французской революции 1789 г. Привлечены Блок, Брюсов, П. Лозинский, Ганзен, Зоргенфрей. П. Гюго, Бальзака, Беранже, Флобера, Доде, Мопассана, Гейне, Шиллера, Диккенса, Твена, Шоу, Лондона и др. Н.Гумилев и К.Чуковский выпускают «Принципы перевода» - зависимость выбора средств от их функции в тексте. Фёдоров позже разрабатывает эту концепцию.

Издательство «Академия» (20-30 гг.) - свои принципы – детальное изучение оригиналов, 2 принципа – эквивалентность (точность в передаче лексических и семантических стороно подлинника) и эквилинеарность (полная передача синтаксиса) (отпечаток школы русского формализма). Работали под предводительством Веселовского. Начали переводы с Античности. Критика. контроль гослитиздата.

В 20-е гг. обучение иностранного языку стало доступным для всех. Огромный поток П. с языков народов СССР и с русского.

Новые лозунги «Языки в массы». Надо научить читать тексты, связанные с идеологией. Не было носителей. Система «Тысяч» - сдача знаков текста. Грамматико-переводной метод. Советский человек был лишён возможности общаться на и/я, читать книги на и/я. Лишь по специальности, а в переводе читал те книги, которые допускало государство и насколько перевод соотвествовал оригиналу было ему неизвестно. Был контроль над литературой. Единственный язык ля полного освоения – русский. Повсюду насаждался. конституции составлялись по принципу России, все указания из Москвы.

Для переводчиков куча работы: с русского языка на языки СССР и обратно. Ориентация на литературную норму. Стремление сохранить национальное своеобразие.

Идеологическая обработка текста. 2 этапа: Подстрочник, который потом обрабатывали, заменяли «вредные» слова. Бэмби Ф. Зальтена. Искажения.

1924 год – перевод с немецкого «Пчела Майа». С точки зрения идеологии переводят. Но детсткая литература обогатилась. Мумий Троль. Нильс. Были целые серии детской литературы. Восстановление «Всемирной литературы».

В СССр прогрессивные тексты западных авторов были запрещены, да и многие советские тоже.

Большое кол-во негосударственных, корпоративных издательств. М. – Книга революции, Молодая Гвардия, Новая Москва. Спб – Новелла, Мысль, Алконост, Петроград (бвстро закрылись), небольшие тиражи, отражение интересов читателей, «бульварная» лит-ра. Жанры: готический роман, физиологический роман, женский роман, технократический роман-утопия, приключенческий роман. Плохие переводы.

30-40 гг. – жесткие идеологические критерии отбора. П. теряли эстетическую ценность. Диккенс – Кривцова, Ланн. Радлова – Шекспира. Лозинский – «Божественная комедия» Данте, Шекспира и др.

Б. Пастернак – по неволе – Гете, Шекспира, принцип – склонение на свои нравы. С.Я. Маршак, детская интернациональная лет-ра. Коммунистическая идеология, мрачный колорит. Перевод сказок народов мира, фольклор. Доминируют средства древнего жанра сказки. Задунайская, Любарская, Габбе. Христианские наслоения заменялись языческим колоритом. Свифт, «Необыкновенное путеществие Нильса с дикими гусями». Идея коллективного перевода. Левик. Маршак – Бернс, Шекспир, Гейне – выравнивание формы.

40-50 гг. – труды по теории перевода. Теория научно-технического и военного перевода в учебно-прикладном аспекте. Учебники по технике переводе Морозова, Федорова.

Во время войны – большая практика устного перевода рус.-нем., нем.-рус.

Ахматова – восточную поэзию.

П. обсуждается в критических и научных статья. Разграничение художественного и других видов П. После смерти Сталина начинают печтататься запрещенные ранее авторы – Фолкнер, Хэмигуэй, Моэм, Гессе и др. Сэлинджер «Надо пропастью во ржи» - Райт-Ковалева.

Полемика по поводу подхода к П. Лингвистический подход – худ. текст как одна из языковых реализаций – угроза свободе творчества. Литературоведческий подход способен воплощать метод соц. Реализма. «Реалистический перевод» - Иван Кашкин (Хэмингуэя) – опасность формализма, важна передача обрызов как таковых.

С 1955 г. – журнал «Иностранная литература». «Степной волк» Гессе, «Шум и ярость» Фолкнера и много других. Расцвет книгоиздательского дела, качество.

60-е гг. Ларин «Теория и критика П.» - двуединая основа наук о языке и литературе. Развитие языкознания, появление машинного перевода. Труды Федорова, Рецкера, Швейцера, Бурхударова, Комиссарова и др.

70-80-е гг. переводятся произведения, ранее считаемые непереводимыми. Древнеисландский эпос «Старшая Эдда» - Корузина, немецкая эпическая поэма «Кудруна» - Френкель и др.

Многие из уже известных произведений пеериздатся в новой редации или переводятся заново. Сказки Андерсена – Брауде, Стребловой.

Феномен «Гиперпереводимости» - чрезвычайная популярность авторов у П. Шекспир «Гамлет», австрийский поэт Райнер Мария Рильке.

80-90 гг культура перевода была разрушена (перестройка).

90-е гг. изсчезают цензурные барьеры, исчезает гос. Издательская система. Частные издательства ориентируются на прибыль. Появл. Больш. Кол-во бульварной лит-ры. Эротика, порнография, ужасы, фантастика, детективы. Низкое качество переводов. Они низко оплачиваются. Ошибки в русском языке. Статус переводчика чрезвычайно низок. Широкомасштабная организация обучения переводчиков.

Сейчас нет цензуры, нет единого контроля. На сегодня переводить может кто угодно и как угодно. Обнаруживается много ошибок в старых переводах. У переводчиков есть возможность сотрудничества с автором книги.

9.Развитие перевода и переводческой науки в эпоху глобализации. Профессиональные компетенции переводчика.

Переводческая деятельность имеет богатую многовековую историю, изучение которой проливает свет на важные стороны развития языка, литературы и культуры разных народов. В период глобализации произошли значительные количественные и качественные изменения, во многом сказавшиеся как на самом характере переводческой деятельности, так и на требованиях, предъявляемых к переводу и переводчикам. Большое число информативных переводов означало существенные изменения в требованиях, предъявляемых к переводчику, и в условиях его работы. Остановимся кратко на некоторых основных особенностях, характеризующих переводческую деятельность в современном мире. 1)Прежде всего значительно возросли требования к точности перевода. Если переводчики художественной литературы допускали порой, как мы уже знаем, всевозможные вольности, то это в худшем случае приводило к искаженному представлению о творческой манере автора и о литературных достоинствах произведения. Однако, искажения в техническом, коммерческом, дипломатическом переводе могут иметь гораздо более серьезные последствия -- политические конфликты, материальные потери, человеческие жертвы и даже новый Чернобыль. Поэтому свободный перевод в таких областях признается совершенно недопустимым, и переводчики стараются возможно точнее передать все детали содержания оригинала, избегая в то же время буквализма, искажающего это содержание или затрудняющего его восприятие. 2)Другая отличительная черта современной переводческой деятельности заключается в большом количестве текстов технического (или шире: специального) характера, перевод которых требует от переводчика основательных познаний в соответствующей предметной области. В век научно-технической революции и сложных финансово-экономических отношений нередко даже в газетах и журналах, предназначенных для широкого читателя, можно встретить материалы, разобраться в которых будет нелегко и специалисту. А профессиональному переводчику приходится переводить сложнейшие тексты по ядерной физике, компьютерной технике, космической медицине и многим другим наукам и специальным областям. И при этом сам переводчик может иметь гуманитарное образование или техническую подготовку в совсем иной области. Понятно, что такие тексты ставят перед переводчиком очень трудные задачи и делают весьма вероятными терминологические и фактологические ляпсусы в переводе. 3)Непосредственно связана с предыдущей и еще одна особенность переводческой деятельности в современном мире: большое тематическое разнообразие текстов, с которыми приходится иметь дело переводчику. Понятно, что переводчик легче достигает хороших результатов, если он переводит тексты из какой-то узкой, всесторонне знакомой ему области. Такая узкая специализация всегда желательна, и порой переводчикам удавалось выбирать самим, какие тексты они будут переводить, а от каких будут отказываться. Особенно в благоприятном положении находились в этом отношении художественные переводчики: они часто переводили только тех авторов, которые были им близки по духу и по творческой манере. Современному переводчику-профессионалу, как правило, узкая специализация недоступна, и ему приходится иметь дело с текстами самой разнообразной тематики. Даже если он занимается переводом в казалось бы узкой области, скажем, работает переводчиком на судостроительном заводе, все равно ему приходится переводить, помимо всевозможной технической и технологической информации, относящейся к судостроению, обширную документацию по экспортным операциям, контракты с зарубежными поставщиками, рекламные материалы и т.д. Иначе говоря, он будет заниматься техническим, экономическим, юридическим и многими другими видами перевода. Что же касается, например, переводчика, работающего в такой международной организации, как ООН, то ему постоянно приходится переключаться от одной тематической области к другой. Сегодня он переводит текст по ядерной радиации, завтра -- по наркотикам, послезавтра -- по морскому праву и т.д. 4)В заключение отметим еще одну особенность современной переводческой деятельности -- значительное число так называемый канонических переводов. Речь идет о том, что переводы многих ответственных документов часто получают своеобразный официальный статус, выступают в качестве единственного общепризнанного, «законного» представителя оригинала. И когда такой документ, полностью или частично, упоминается или цитируется, он не переводится заново, а используется уже существующий официальный перевод, даже если переводчик находит его не вполне удовлетворительным и хотел бы его улучшить. Такие официальные переводы могут существовать у уставов, резолюций и других материалов, публикуемых международными организациями, у выступлений известных государственных или общественных деятелей, дипломатических нот и деклараций и тому подобных документов. В таких случаях переводчику приходится порой тратить немало времени и усилий, чтобы отыскать официальный перевод и заимствовать из него необходимые формулировки. Аналогичные проблемы возникают и тогда, когда в оригинале цитируются официальные документы и выступления, сделанные ранее на языке перевода. Такие цитаты, естественно, приводятся в переводе на язык оригинала, и попытка обратного перевода вместо того, чтобы обратиться к первоисточнику, может окончиться весьма печально. Опасность такого непрофессионального поведения особенно велика, если переводчик сталкивается со скрытой цитатой, приводимой в тексте без указания на источник. Все сказанное, разумеется, относится и к подобному цитированию в оригинале отрывков из художественных произведений на переводящем языке. В своей замечательной книге «Высокое искусство» Корней Иванович Чуковский приводит любопытный пример того, что может получиться при переводе неузнанной цитаты. В одной немецкой книге об экономическом положении Украины был напечатан в качестве эпиграфа отрывок из пушкинской «Полтавы». Помните у Пушкина:

«Богат и славен Кочубей, Его поля необозримы, Там табуны его коней пасутся вольны, нехранимы. Вокруг Полтавы хутора окружены его садами. И много у него добра мехов, атласа, серебра и на виду, и под замками». Переводчик этой книги не догадался процитировать «Полтаву» по подлиннику и перевел пушкинские строки с немецкого языка на русский. Вот что у него получилось: «Был Кочубей богат и горд, Его поля обширны были, И очень много конских морд, мехов, сатина первый сорт Его потребностям служили». Как справедливо замечает Чуковский, если бы по этому переводу мы вздумали знакомиться с творчеством Пушкина, Пушкин явился бы нам дубиноголовым кретином. Количественные и качественные изменения характера переводческой деятельности в современном мире вызвали необходимость в широких теоретических исследованиях этого феномена. В результате этих исследований была создана теория перевода. Профессиональная компетенция переводчика.

(По В.Н. Комиссарову)

Переводчику присущи как компетенции общие с любым носителем языка, так и специфические, профессиональные. И даже в общих компетенциях, его компетенции специфичны.

1) Языковая компетенция – прежде всего включает в себя все аспекты владении языком, характерные для любого носителя языка: знания о системе, норме и узусе языка, о его словарном составе и грамматическом строе, о территориальных, социальных и иных различиях в употреблении языковых единиц и т.д.

Дополнительные требования к языковой компетенции переводчика обусловлены прежде всего тем, что он должен иметь все эти знания для двух языков. Он должен уметь быстро расширять и пополнять свои знания в сопоставительном плане.

Языковая компетенция переводчика отличается гибкостью, способностью быстро перестраиваться, способностью переходить от речевосприятия к речепроизводству, от одного языка к другому, от одного стиля к другому. Характер и границы языковой компетенции переводчика в значительной степени навязываются извне: цели общения, выбор и способ употребления языковых средств задаются оригиналом и не зависят от желания переводчика.

2) Текстообразующая (текстовая) компетенция – умение создавать тексты разного типа в соответствии с принятыми в данном языковом коллективе правилами и стереотипами. Для переводчика это включает также соотношение таких правил для двух языков, особенно знание различий как в общей стратегии построения текста, так и в его языковом оформлении.

3) Коммуникативная компетенция – умение интерпретировать смысл высказывания, текста. Для переводчика это также умение проецировать на высказывание в оригинале интерпретативные возможности реципиента перевода. Переводчик корректирует соотношение языкового содержания, вводя недостающую информацию.

4) Личностные характеристики

психологический аспект – перевод предполагает особую психическую организацию, особую психоречевую реактивность, гибкость и пластичность, быструю концентрацию внимания, скорость мобилизации интеллектуального и эмоционального потенциала. Требуются широта интересов, высокая эрудированность.

морально-этический аспект – ответственность за качество своей работы, осознание морального и материального ущерба при недобросовестном переводе.

5) Техническая характеристика – знания теории перевода, вариантов построения переводческой стратегии в зависимости от вида перевода, знание правил оформления конвенциональных текстов в разных языках

10.Дискуссия о переводимости.

КОНЦЕПЦИИ НЕПЕРЕВОДИМОСТИ

– никогда не была доминирующей, т.к. противоречила самой практике.

Противоположностью ей является концепция полной переводимости. Она опирается на тот факт, что для всех языковых коллективов реальная действительность в принципе едина и следовательно более или менее полно отражается во всех языках.

Л.С. Бархударов

Сторонниками принципиальной непереводимости, как известно, выступали В. Гумбольдт (см. главу), Л. Вайсгербер, утверждавший, что каждый язык содержит уникальную «картину мира», определяющую мировосприятие говорящих на этом языке, и, наконец, свое крайнее выражение этот взгляд нашел в «принципе лингвистического релятивизма» (гипотеза Сэпира-Уорфа), где язык и мышление отождествляются.

В противоположность упомянутым выше теориям, метафизически абсолютизирующим роль языка в процессе познания и статически рассматривающим понятие культуры (как застывшего, неизменного образования), философия языка эпохи Просвещения (Декарт, Лейбниц, Вольф) манифестировала «Принцип абсолютной переводимости», утверждая, что все языки есть лишь вариации некоего общего lingua universalis и для перевода важна лишь общность понятий. Этот принцип нашел свое продолжение и развитие в теории универсалий Н. Хомского и в опоре на денотативную функцию Языка. Все взгляды такого рода представляют другую крайность: чрезмерное обобщение приводит к недооценке роли языка в процессе познания.

Наиболее обоснованным представляется принцип относительной переводимости, предложенный В. Коллером:

«Взаимообусловленная связь: язык (отдельно взятый язык)-мышление-восприятие действительности — представляется динамичной и постоянно меняющейся. Границы, которые устанавливают для познания язык и интерпретации действительности, оформленные с помощью языка, сразу находят свое отражение в процессе познания, они изменяются и расширяются; эти изменения, в свою очередь, отпечатываются в языке (языковом употреблении): языки и, соответственно, носители языков обладают креативностью (креативность языка). Эта креативность выражается, среди прочего, и в методах перевода, с помощью которых заполняются пробелы в лексической системе ПЯ. Следовательно, переводимость не только относительна, но и всегда прогрессивна: «переводя, мы одновременно повышаем переводимость языков».

11.Соотношение адекватности и эквивалентности в переводе. 1.Эквивалентность и адекватность

1. Термины "эквивалентность" и "адекватность" издавна используются в переводоведческой литературе. Порой в них вкладывается разное содержание, а иногда они рассматриваются как синонимы.

Термин "адекватность" в ряде случаев оказывается взаимоза¬меняемым с термином "эквивалентность". Например, выдви¬гаемое Дж. Кэтфордом понятие переводческой эквивалентности -- translation equivalence -- трактуется как "адекватность перевода".

В то же время у других авторов понятия "эквивалентность" и "адекватность" противопоставляются друг другу, и при этом на различной основе.

Так, В.Н. Комиссаров рассматривает "эквивалентный перевод" и "адекватный перевод" как понятия неидентичные, хотя и тесно соприкасающиеся друг с другом. По его мнению, адекватный перевод -- это понятие, которое имеет более широкий смысл и используется как синоним "хорошего"перевода, т.е. перевода, который обеспечивает необходимую полноту межъязыковой коммуникации, в конкретных условиях; а эквивалентность -- смысловая общность приравниваемых друг к другу единиц языка и речи.

В ином ключе решают проблему соотношения эквивалентности и адекватности К. Раис и Г. Вермеер: они считают, что эквивалентность - это особый случай адекватности. Эквивалентность (в их понимании) охватывает отношения как между отдельными знаками, так и между целыми текстами. Эквивалентность знаков еще не означает эквивалентности текстов, и, наоборот, эквивалентность текстов вовсе не подразумевает эквивалентности всех их сегментов.

Адекватность -- соответствие выбора языковых знаков на языке перевода тому измерению исходного текста, которое избирается в качестве основного ориентира процесса перевода. Это такое соотношение исходного и конечного текстов, при котором последовательно учитывается цель перевода: "лингвистический перевод", "учебный перевод" и др.

2. Обе категории -- эквивалентность и адекватность -- носят оценочно- нормативный характер.

Различия этих двух понятий заключаются в следующем:

1) эквивалентность ориентирована на результаты перевода, на соответствие создаваемого в итоге межъязыковой коммуникации текста определенным параметрам оригинала;

2) адекватность связана с условиями протекания межъязыкового коммуникативного акта, с его детерминантами и фильтрами, с выбором стратегии перевода, отвечающей коммуникативной ситуации.

Иными словами, если эквивалентность отвечает на вопрос о том, соответствует ли конечный текст исходному, то адекватность отвечает на вопрос о том, соответствует ли перевод как процесс данным коммуникативным условиям.

2.СКОПОС – универсальная модель эквивалентности. СКОПОС – цель, цель деятельности переводчика. Ведь перевод – практическая деятельность, а любая деятельность имеет цель. Если цель, которую преследует переводчик недостигнута – значит вся работа сделана напрасно. Переводчик, находяйщийся в центре внимания данной концепции, рассматривается как личность, целью практической деятельности которого может быть что угодно от понравиться шефу до ввести в заблуждение. Успех перевода определяет его адекватность, т.е. правильный выбор способа перевода. Правильный – значит, ведущий к достижению цели. Термин эквивалентность используется для обозначения свойств результата переводческой деятельности – текста. Хотя она и понимается как функциональное соответствие ПТ оригиналу, но отнюдь не является целью перевода.

12.Концепция формального соответствия. Самая древняя концепция из известных нам носит название концепции формального соответствия. Эта концепция, по-видимому, служила основой письменного перевода в древности. Основной массив переводимой литературы в то время составляли библейские и религиозные тексты, что создавало особые условия формирования соответствующих взглядов на перевод. Как известно, Библия почиталась как ипостась Божия, слово Божие, зафиксированное теми, кто непосредственно был причастен Богу – апостолами. Всеобщая неграмотность и вера делали сам текст святыней. Слово Библии считалось неприкосновенным, поскольку дано было Богом именно в такой форме. Это породило иконическую теорию языкового знака, которая утверждает непроизвольность связи формы и содержания знака. Следовательно, перевод по существу был святотатством, подлинно священным могло быть только исходное слово. Однако, насущная необходимость распространения христианства требовала создания иноязычных Библий. Работа по переводу осуществлялась в монастырях наиболее образованными священниками, которые стремились по возможности более полно отразить весь объем информации заложенный в Священном писании. В соответствии с концепцией формального соответствия, возникшей как теоретическое осмысление этой цели, в переводе копировалась, прежде всего, ФОРМА оригинала, содержание же зачастую приносилось в жертву. В результате текст перевода оказывался темным, непонятным вследствие его дословности и перегруженности внутрилингвистической информацией, широкого использования транслитерации (mamoth – мамон). Это нисколько не умаляло его религиозного значения, поскольку считалось, что понять Божий замысел – выше сил человеческих. Древние переводы Библии изобилуют нелепостями, порой возникавшими в результате многократно повторенных описок (верблюд и угольное ушко), тем не менее пиитет перед текстом был настолько велик, что несанкционированное высшим духовенством внесение в него изменений приводило к серьезным социальным потрясениям (Реформа Мартина Лютера 16 в., раскол Никона 18 в.). Эта концепция становится популярной всякий раз, когда в обществе появляется поклонение тексту. Например, А. Фет, как переводчик, стремился сохранить в стихе форму: кол-во слогов, рифму, размер стиха, мало заботясь о содержании. Подстрочники в научных целях. 13.Концепция нормативно-содержательного соответствия. В концепции нормативно-содержательного соответствия основная цель переводчика состоит в (!)передаче полного содержания ИТ !!)при неприменном соблюдении норм ПЯ. Она является антиподом предыдущей и существовала в древности как ее альтернатива для устного перевода. Впервые идею такого подхода к переводу сформулировал Лютер. Он, руководствуясь этими идеями, сделал новый перевод Библии на средневерхненемецкий, причем следуя второму требованию данной концепции он опирался с одной стороны на простонародный, уличный, а с другой на канцелярский язык. Ведь к тому времени еще не сформировались национальные литературные нормы. С появлением языковой нормы эта концепция развилась и до сир пор является основой для устного официального перевода и всех информационных переводов.

14.Концепция полноценности перевода Концепция полноценности перевода ориентирована в основном на письменный перевод художественного текста. Ее выразителями являются довоенные советсткие филологи: А.Федоров, К.Чуковский, Н. Гумилев. Появление этой концепции связано с расцветом структурализма в лингвистике и стремлением описать язык через самого себя без обращения к внеязыковой действительности. Отсюда основной мыслью этой теории является необходимость исчерпывающей передачи содержания при использовании равноценных средств. Экспрессия, выраженная метафорой, должна передаваться метафорой. Перевод как лингвистическое упражнение, осуществляемое по определенным правилам. В данной концепции все единицы текста делились на содержательные (неясно какое содержание имеется ввиду!) и функциональные (упускается из виду, что и более крупные части текста могут выполнять определенную функцию). И все эти единицы должнв быть переданы! Существенным усовершенствованием этой теории явился позднее появившийся принцип ранговой иерархии выделенных конпонентов, что позволило выделить "пустые" и "вариабельные" элементы содержания, которыми можно пожертвовать.

15.Концепция динамической эквивалентности. Концепция динамической или функциональной эквивалентности (Ю.Найда, А.Д. Швейцер). В рамках этой концепции эквивалентностью называется сходство интеллектуальной и эстетической реакции получетелей оригинала и перевода. Задача переводчика состоит в том, чтобы выявить функциональную доминанту переводимого текста и сохранить ее в тексте оригинала. Среди основных функций текста, отличающихся установкой на тот или иной компоненнт речевого акта, выделяются (типология Р. Якобсона)

• денотативная,

• экспрессивная (на отправителя),

• поэтическая (на выбор формы коммуникации)

• металингвистическая (на код, игра слов)

• контактоустанавливающая (х-ка речевого акта, на контакт между коммуникантами)

• конативная / волеизъявительная (на получателя)

Недостатки: неопределен термин реакция, нет типов реакций. В этой теории впервые переводчик воспринимается не просто как лицо, знающее два языка, но и как специалист по коммуникации и культуре соответствующих стран. Он может делать лингвоэтнические поправки с целью уравнять реакции адресатов, преодолеть лингвоэтнические расхождения. В случаях же когда эта несовпадающая информация является частью содержания текста приходится чем-то жертвовать. Уровни экивалентности 1) уровень языковых знаков (слов); 2) уровень высказывания; 3) уровень (структуры) сообщения; 4) уровень описания ситуации; 5) уровень цели коммуникации.

Примеры

Разные типы эквивалентности перевода можно проиллюстрировать следующими примерами из работы В.Н.Комиссарова :

• 5)Первый тип (эквивалентность на уровне цели коммуникации):

That's a pretty thing to say.

Постыдился бы!

Цель коммуникации здесь заключается в выражении эмоций говорящего, который возмущен предыдущим высказыванием собеседника. В переводе использована одна из стереотипных фраз, служащих для выражения возмущения в русском языке. При этом составляющие ее языковые средства не соответствуют единицам оригинала и даже сама ситуация описана по-другому: в оригинале дается оценка тому, что человек сказал, а в переводе даются рекомендации в отношении поведения человека, сказавшего это.

• 4)Второй тип (эквивалентность на уровне описания ситуации):

Не answered the phone.

Он снял трубку.

В этом случае общая часть содержания оригинала и перевода не только передает одинаковую цель коммуникации, но и отражает одну и ту же внеязыковую ситуацию. Здесь несопоставимые языковые средства оригинала и перевода фактически описывают один и тот же поступок, указывают на одинаковую реальность - снять трубку - это и есть «ответить» на звонок.

• 3)Третий тип (эквивалентность на уровне сообщения):

Scrubbing makes me bad-tempered.

От мытья полову меня настроение портится.

При таком переводе сохраняется цель коммуникации, описывается та же ситуация и сохраняются общие понятия, с помощью которых эта ситуация обозначена в оригинале, хотя ни синтаксическая структура, не использованные в переводе слова не воспроизводят синтаксической структуры и значений слов оригинала.

• 2)Четвертый тип (эквивалентность на уровне структуры высказывания):

told him what I thought of her.

Я сказал ему свое мнение о ней.

Этот тип эквивалентности предполагает, наряду с тремя компонентами содержания, сохранявшимися в третьем типе, воспроизведение в переводе значительной части значений синтаксических структур оригинала. Иными словами, здесь уже сохраняются значения, заключенные в связях между языковыми единицами, однако эквивалентности на уровне слов нет (what I thought of her - свое мнение о ней).

• 1)Пятый тип (эквивалентность на уровне языковых знаков):

The house was sold for 10 thousand dollars

Дом был продан за 10 тысяч долларов.

В этом типе эквивалентности сохраняется цель коммуникации, описание ситуации, смысл сообщения, значение синтаксических структур и значение слов, т.е. достигается максимальная степень близости содержания оригинала и перевода, которая может существовать между текстами на разных языках.

Итак, при каждом последующем типе эквивалентности передается тот же тип информации, что и на предыдущем, плюс некоторая дополнительная информация. В этом отношении новый, «перевернутый» вариант модели действительно представляется более логичным и удобным.

16.Понятия эквивалента и эквивалентности в современном переводоведении (, скопос-теория, герменевтический подход, В.Н. Комиссаров и др.)

1)В современном переводоведении существуют различные подходы к определению эквивалента и эквивалентности. Так, например, лингвистический словарь определяет понятие эквивалент – как единицу речи, совпадающую по функции с другой, способную выполнять ту же функцию, что и другая единица речи.

Понятие же эквивалентности перевода определяется как общность содержания (смысловая близость) оригинала и перевода.

По мнению В.Н. Комиссарова «эквивалентом следует считать постоянное равнозначное соответствие, как правило, не зависящее от контекста».[20:55]

С. Влахов считает, что «эквивалент предполагает полное тождество между соответствующими единицами двух языков в плане содержания (семантика, коннотация, фон)».[14:47]

А.О. Иванов под эквивалентом понимает «функциональное соответствие в языке перевода, передающее на аналогичном уровне плана выражения (слова, словосочетания) все релевантные в пределах данного контекста компоненты значения или одного из вариантов значения исходной единицы языка – источника

Определяя условия переводческой эквивалентности, Дж. Кэтфорд пишет: "Для того, чтобы существовала переводческая эквивалентность, необходимо, чтобы как исходный, так и конечный тексты были бы соотносимы с функционально релевантными признаками данной ситуации". Под функционально релевантными признаками ситуации подразумеваются признаки, существенные с точки зрения коммуникативной функции текста в данной ситуации. Функциональная релевантность не может быть точно определена и устанавливается чисто интуитивно на основе широкого экстралингвистического контекста (или "контекста" в терминологии Кэтфорда).

Выше, рассматривая определение перевода у Кэтфорда, мы отмечали, что основным элементом этого определения является отражение в переводе предметной (референциальной) ситуации. Ту же соматическую направленность мы находим и в характерном для этого автора понимании эквивалентности. Но, как справедливо отмечает автор обзора переводоведческих работ по эквивалентности и адекватности Р. Левицкий, "поскольку свойства ситуации не подлежат научному описанию, теории перевода остается заняться только межъязыковыми закономерностями, которые прослеживаются на пути от оригинала к переводу. Такая позиция приводит, в частности, к введению понятия "restricted translation" — перевода на одном, избранном уровне языка".

В выдвинутой Ю. Найдой концепции переводческой эквивалентностью, определяется Г. Йегером как отношение между текстами, существующее в тех случаях, когда оба текста совпадают по своей коммуникативной ценности, или, иными словами, способны вызвать одинаковый коммуникативный эффект.

Последний, понимается как передача адресату определенного мыслительного содержания. Иными словами, коммуникативная эквивалентность — это отношение между текстом на исходном языке и текстом на языке перевода, которое возникает в тех случаях, когда при переходе от оригинала к конечному тексту сохраняется или остается инвариантной изначальная коммуникативная ценность текста. 2)В "скопос-теории" стало жестким правилом разграничивать понятия "эквивалентность" и "адекватность". Перевод признается адекватным, если он соответствует поставленной цели. Тип текста значения не имеет. Таким образом, адекватность — это от­ношение между ИТ и ПТ, возникающее из цели перевода. "Цель оправдывает средства", поэтому для достижения цели переводчик сам определяет адекватный способ перевода текста и, следовательно, понятие "адекватность" относится к процессу, к технологии перевода. Эквивалентность — это результат выполненного перевода. Под эквивалентностью понимается функциональное соответствие текста перевода тексту оригинала.

Такой подход позволил им отнести к переводу помимо пере­вода художественных текстов различные пересказы: реферативные, сокращенные переводы; вольные переводы, переводы, вы­полненные для определенных социальных групп, или переводы, в которых что-то опускается по моральным, религиозным или идеологическим признакам. В качестве примера можно назвать пересказ А. Толстым итальянской сказки "Пиноккио" в "Золотом ключике", осовремененные в языковом отношении мольеровские пьесы, переработанные для широкого круга читателей юридические тексты и т.п.

Эквивалентность в "скопос-теории" — это всего лишь разновидность адекватности. Перевод признается только в том случае эквивалентным, если переводчик добился реализации той же цели, что стояла и перед автором ИТ, что случается чрезвычайно редко и зависит от везения. Эквивалентность — это "частный случай достижения адекватности определенной цели" и относится к результату перевода. Как правильно отмечает Э. Лабно-Фалецка, по сути, К. Райе и Г. Фермеер поменяли местами два понятия, чем и внесли терминологическую неразбериху, ведь цель является всего лишь предпосылкой, условием перевода. По мнению Л.К. Латышева, работы такого характера не имеют никакого отношения к переводу. Их следует отнести к различным видам языкового посредничества. Аналогично высказывается скандинавский ученый А.Ф. Келлетат. "Скопос-теорию" она характеризует как "шаг назад в теории перевода". Функционалистский подход фактически стирает всякое различие между переводом и переложением, а теория перевода превращается в теорию "перетекстовки", которая нужна переводчику лишь в работе с деловыми текстами, например таки­ми, как проспекты, инструкции, реклама, деловая переписка.

3)Неогерменевтическая универсальная модель перевода. В центре этой концепции — проблема понимания, постижения переводчиком исходного текста. Одна из сторонниц концепции, немецкая исследовательница Р. Штольце, изложившая основы своей герменевтической концепции в монографии «Герменевтический перевод»6 формулирует ее следующим образом: «Перевод есть понимание». Следовательно, каждый переводчик, ориентируясь на глубину своего индивидуального понимания данного фрагмента данного текста, примет переводческое решение, не похожее на его же решения или решения других переводчиков в аналогичных случаях. Поэтому, в зависимости от индивидуального понимания игра слов в одном случае будет передана буквально, в другом случае — воспроизведена, но на основе многозначности слова другой семантики, а в третьем — вовсе опущена. Поскольку каждый текст требует индивидуально-творческого понимания, все переводческие решения индивидуальны и неповторимы. Понятие эквивалентности растворяется в неопределенности начального этапа перевода.

В трудах Д. Штайнера, В. Беньямина, Д. Робинсона, сторонников герменевтического подхода, отражена как лингвофилософская, так и практическая его сторона. По мнению В. Беньямина, только путем перевода можно приблизиться к тому «чистому» глубинному языку, который является ядром всех языков и присутствует лишь в лучших текстовых произведениях человечества; задача переводчика — пробиться к этому чистому языку, а перевод, который приблизился к этой поэтической чистоте, и есть перевод эквивалентный. Переводовед и практик перевода Д. Робинсон призывает переводчика к герменевтическому диалогу с автором и к поощрению поэтического творчества переводчика.

17.Виды соответствий в переводе. Теория закономерных переводческих соответствий Я.И. Рецкера

Для перевода, в целом, характерна не только смысловая, но и структурная близость к оригиналу. В большинстве случаев для каждого предложения оригинала можно обнаружить соответствующее предложение в тексте перевода. Более того, сопоставление переводов с их оригиналами показывает, что в процессе перевода значения определенных единиц ИЯ регулярно передаются с помощью одних и тех же единиц ПЯ. Это и не удивительно: языковые единицы обладают относительно устойчивым значением, что и предопределяет возможность того, что они могут регулярно заменять друг друга при переводе. Единица ПЯ, регулярно используемая для перевода данной единицы ИЯ, называется переводческим соответствием. «Регулярно» значит, что такая единица используется в качестве соответствия при переводе разных текстов разными переводчиками.

Теория закономерных соответствий Рецкера является одной из первых теорий созданных в результате изучения текстов в переводе (текста оригинала и текста перевода). Эта теория учитывает то обстоятельство, что некоторые приемы логико-семантического порядка в процессе перевода повторяются. Так, для перевода отдельных слов и сочетаний необходимо найти существующие в другом языке постоянные эквиваленты. Постоянные эквиваленты имеются во всех языках, например, для имен собственных, терминов, числительных. Для перевода некоторых других слов и словосочетаний можно найти только вариантные контекстуальные соответствия, т.е. временные эквиваленты, годные для данного контекста, для данного употребления слова или словосочетания в речи. И, наконец, для перевода еще одной группы слов или словосочетаний приходится прибегать к приемам логического мышления и связанным с ними лексическими трансформациями. Таким образом, по мнению Рецкера, между единицами текстов оригинала и перевода имеются "три категории соответствий:

1) эквиваленты, установившиеся в силу тождества обозначаемого, а также отложившиеся в традиции языковых контактов; 2) вариантные и контекстуальные соответствия 3) все виды переводческих трансформаций".

Теория Я.И. Рецкера объясняет основные приемы работы переводчика. Она стимулирует изучение эквивалентов, объема значений слов и словосочетаний; она показывает значение контекста и подсказывает наиболее перспективные лексические трансформации, к которым может прибегнуть переводчик для поиска соответствий к единицам исходного текста. В этом большая ценность теории Я.И. Рецкера. Но теория Рецкера не объясняет всего процесса перевода, поскольку ее автор ограничивается изучением части объекта науки о переводе — изучением единиц текстов оригинала и перевода. Теория закономерных соответствий входит составной частью в общую теорию перевода. Она представляется весьма полезной для сопоставительного изучения языков.

(Комиссаров)

1. Соответствия-заимствования, воспроизводящие в ПЯ форму иноязычного слова: tribalism -- трайбализм, know-how -- ноу-хау, chip -- чип. 2. Соответствия-кальки, воспроизводящие морфемный состав слова или составные части словосочетания: backbencher -- заднескамеечник, brain drain -- утечка мозгов, work-to-rule -- работа (строго) по правилам. 3. Соответствия-аналоги, создаваемые путем использования единиц ПЯ, не вполне соответствующих по значению исходным единицам, но способных их заменить в конкретном случае. Для перевода английского drugstore можно использовать русское «аптека», хотя это не одно и то же, поскольку в drugstore продаются не только лекарства, но и продукты, газеты, хозяйственные товары и пр. Afternoon -- это не «вечер», но если участники конференции проводят в день два заседания -- morning session и afternoon session, то второе в переводе можно назвать «вечерним». 4. Соответствия -- лексические замены, создаваемые с помощью одного из видов переводческих трансформаций, о которых шла речь в предыдущей лекции. Так, при переводе на русский язык английского exposure, не имеющего прямого соответствия, например, в предложении «Не died of exposure» в зависимости от широкого контекста могут быть использованы трансформации конкретизации или модуляции: «Он умер от простуды», «Он замерз в снегах», «Он погиб от солнечного удара» и т.п. 5. При невозможности создать окказиональное соответствие указанными выше способами для передачи значения безэквивалентного слова используется описание, раскрывающее это значение при помощи развернутого словосочетания: landslide -- победа на выборах подавляющим большинством голосов, brinkmanship -- искусство проведения политики на грани войны, coroner -- следователь, проводящий дознание в случае насильственной или скоропостижной смерти. Таким образом, значения безэквивалентных слов в конкретных контекстах передаются столь же успешно, как и значения слов, имеющих единичные или множественные соответствия.

Характер и способы применения фразеологических соответствий во многом определяются особенностями семантики фразеологических единиц. Семантика таких единиц представляет собой сложный информативный комплекс, имеющий как предметно-логические, так и коннотативные компоненты. Наиболее важными из них с точки зрения выбора соответствия в ПЯ являются следующие: 1) переносный или образный компонент значения фразеологизма; 2) прямой или предметный компонент значения фразеологизма, составляющий основу образа, «образный стержень»; 3) эмоциональный компонент значения фразеологизма; 4) стилистический компонент значения фразеологизма; 5) национально-этнический компонент значения фразеологизма. Нередко каждый компонент называют значением фразеологической единицы.

(дополнительно)

Существуют три типа соответствий образным фразеологическим единицам оригинала. Первый тип соответствий обычно именуют фразеологическими эквивалентами. При использовании таких соответствий сохраняется весь комплекс значений переводимой единицы. В этом случае в ПЯ имеется образный фразеологизм, совпадающий по всем параметрам с фразеологической единицей оригинала, например: «Strike the iron while it is hot» -- «Куй железо, пока горячо». Использование такого соответствия позволяет наиболее полно воспроизвести иноязычный фразеологизм, и переводчик прежде всего пытается его отыскать. Однако при этом необходимо учитывать два обстоятельства, ограничивающих возможность применения первого вида фразеологических соответствий. Во-первых, фразеологических эквивалентов сравнительно немного. Чаще всего они обнаруживаются у так называемых интернациональных фразеологизмов, заимствованных обоими языками из какого-нибудь третьего языка, главным образом, латинского или греческого: the heel of Achilles -- Ахиллесова пята, the sword of Damocles -- Дамоклов меч и т.п. Эквивалентные единицы могут быть заимствованы и в более поздний период. Так, и английский, и русский языки заимствовали из французского языка пословицу «Le jeu ne vaut pas la chandelle» -- The game is not worth the candle; Игра не стоит свеч. Во-вторых, при заимствовании обоими языками одного и того же фразеологизма его значение в одном из них может видоизмениться, и в результате эти фразеологизмы окажутся «ложными друзьями переводчика» -- сходными по форме, но разными по содержанию. Например, английское «to lead by the nose» и русское «водить за нос» по форме совпадают, но английский фразеологизм означает «полностью подчинить, командовать», а русский -- «обманывать». Аналогичным образом, «to throw dust in the eyes» означает «обманывать», а «пускать пыль в глаза» -- «хвастаться, важничать». Расхождение между соответствующими фразеологизмами может быть связано с коннотативными компонентами их семантики. Так, английский фразеологизм «to save one's skin» соответствует русскому «спасти свою шкуру», когда он употребляется в отрицательном смысле. Но этот же фразеологизм может иметь положительную коннотацию, и тогда такой перевод окажется неправильным. Сравните «Betty saved Tim's skin by typing his report for him» -- «Бетти выручила (спасла от неприятностей) Тима, напечатав за него доклад». Второй тип фразеологических соответствий представляют так называемые фразеологические аналоги. Когда переводчику не удается найти фразеологический эквивалент, он смотрит, нет ли в ПЯ фразеологизма с таким же переносным значением, хотя и основанном на ином образе: «to turn back the clock» -- «повернуть вспять колесо истории», «A bird in the hand is worth two in the bush» -- «Лучше синицу в руки, чем журавля в небе» и т.п. Использование соответствия этого типа обеспечивает достаточно высокую степень эквивалентности. Однако и здесь существуют некоторые ограничения. Во-первых, нужно убедиться, что при этом сохраняются эмоциональное и стилистическое значения фразеологизма. Английское «Jack of all trades» и русское «мастер на все руки» оба относятся к человеку, который может заниматься самыми разными делами. Однако русский идиом не является фразеологическим аналогом английскому, поскольку у них не совпадают эмоциональные значения. По-русски это, действительно, мастер, умелец в положительном смысле, а по-английски это -- master of none, то есть неумеха, портящий все, за что берется. Аналогичным образом, русский фразеологизм «черного кобеля не отмоешь добела», принадлежащий к разговорному стилю, нельзя использовать для перевода английского литературного идиома Can the leopard change his spots? Во-вторых, этот способ перевода неприменим в тех случаях, когда в переводящем языке фразеологизм обладает ярко выраженной национальной окраской. Как правило, перевод передает то, что, как предполагается, сказано иностранным автором оригинала, и было бы странно, если в переводе, скажем, английский лорд заявлял, что не следует «ездить в Тулу со своим самоваром». Третий тип фразеологических соответствий создается путем калькирования иноязычной образной единицы: «People who live in glass houses should not throw stones» -- «Люди, живущие в стеклянных домах, не должны бросать камни». Соответствия-кальки обладают определенными достоинствами и достаточно широко используются в переводческой практике. Во-первых, они позволяют сохранить образный строй оригинала, что особенно важно в художественном переводе. Во-вторых, они дают возможность преодолеть трудности, которые возникают, когда в оригинале образ обыгрывается для создания развернутой метафоры. Так, английский фразеологизм «It is raining cats and dogs» обычно переводится «Дождь льет как из ведра», но когда автор пишет «It was raining cats and dogs and a little puppy got on my page», переводчик может предпочесть кальку, чтобы можно было обыграть тот же образ (возможно, с поясняющими дополнениями типа «как говорится», как «говорят англичане» и т.п.), например: «Был такой дождь, будто, как говорят англичане, с неба сыпались кошки и собаки, и один маленький щенок упал мне на страницу». Эти преимущества фразеологической кальки побуждают порой переводчика использовать такой способ перевода даже при наличии эквивалента или аналога. У русской пословицы «Соловья баснями не кормят» есть английский фразеологический аналог «Fine words butter no parsnip», но переводчики нередко предпочитают кальку «Nightingales are not fed on fairy-tales».

18.Критерии оценки перевода. Норма перевода.

Критерии оценки перевода.

Качество перевода - результаты процесса перевода, которые определяются степенью его соответствия переводческой норме и характером невольных или сознательных отклонений от этой нормы.

Качество перевода обуславливается:

• степенью смысловой близости перевода оригиналу;

• жанрово-стилистической принадлежностью текстов оригинала и перевода;

• прагматическими факторами, влияющими на выбор варианта перевода.

Эти аспекты перевода:

• носят нормативный характер;

• определяют стратегию переводчика и критерии оценки перевода.

Нормативные требования к качеству перевода имеют смысл лишь по отношению к определенному типу текстов и определенным условиям переводческой деятельности. Было бы принципиально неверным пользоваться одинаковыми критериями для оценки перевода бульварного романа и высокохудожественного литературного произведения, перевода оперного либретто и патентного свидетельства.

Наиболее объективным критерием характеристики результатов деятельности переводчика является эквивалентность перевода оригиналу.

Практически критика переводов основывается на интуитивном представлении о жанрово-стилистической норме:

• перевод художественного произведения оценивается по его литературным достоинствам;

• технический перевод - по терминологической правильности;

• перевод рекламы - по ее действенности.

Для ряда практических целей необходима такая система критериев, которая исходила бы из градации ошибок, основанной на степени искажения содержания оригинала при переводе.

Норма перевода. Общая теория перевода включает как дескриптивные, так и нормативные (прескриптивные) разделы. В то время как дескриптивные разделы изучают перевод как средство межъязыковой комму­никации, реально наблюдаемое явление, в нормативных разделах лингвистики перевода на основе теоретического изучения перевода формулируются практические рекомендации, направленные на оптимизацию переводческого процесса, облегчение и повышение качества труда переводчика, разра­ботку методов оценки переводов и методики обуче­ния будущих переводчиков. Как пишет В.Н.Комис­саров, практические рекомендации переводчику и оценка перевода взаимосвязаны. Если переводчик должен выполнять какие-то требования, то оценка результатов его работы определяется тем, насколь­ко успешно он выполнил эти требования. Все, кто оценивает перевод, исходят из того, что правильный перевод должен отвечать определенным требовани­ям. Совокупность требований, предъявляемых к качеству перевода, называется нормой перево­ла ³⁰¹

В нормативных разделах лингвистики перевода качество перевода определяется степенью его со­ответствия переводческой норме и характером от­клонений от этой нормы.

Результаты процесса перевода обусловливают­ся степенью смысловой близости перевода ориги­налу, жанрово-стилистической принадлежностью текстов оригинала и перевода, прагматическими факторами, влияющими на выбор варианта пере­вода, требованием нормативного использования переводчиком языка перевода, необходимостью учитывать общепринятые взгляды на цели и задачи переводческой деятельности, разделяемые обще­ством в определенный исторический период. Исхо­дя из этого, В.Н.Комиссаров³⁰² предлагает различать пять видов нормативных требований, или норм пе­ревода:

1. Норма эквивалентности перевода;

2. Жанрово-стилистическая норма перевода;

3. Норма переводческой речи;

4. Прагматическая норма перевода;

5. Конвенциональная норма перевода.

19.Понятие инварианта в переводе. Виды содержания текста. Ранговая иерархия компонентов содержания в переводе.

Что заставляет нас признать один текст переводом другого? Мы рассчитываем на то, что перевод окажется копией оригинала, только на другом языке. Если он близок к копии, мы считаем, что это хороший перевод. Если есть отклонения, мы считаем, что перевод плохой. Значит, при переводе что-то очень важное сохраняется. Это пока не уточненное нами «что-то» мы и называем инвариантом перевода. (Термин заимствован из математики и означает то общее, что существует во всех вариантах.)

На первый взгляд, если опираться на представление о двустороннем характере знака, инвариантом должно быть содержание. Но пока мы не разграничивали понятия «значение» и «содержание». Теперь для определения сути инварианта нам необходимо это сделать. Значение относится к единицам языка, оно существует и тогда, когда единицы языка не употреблены в коммуникации и не превратились в единицы речи (тексты). Понятие содержания связано с единицами речи (текста). Опираясь на понятие теории языковой коммуникации, мы можем сказать, что содержание — это та информация, которая воспринимается рецептором и оказывает на него воздействие, это тот материал, с помощью которого это воздействие осуществляется.

Понятие содержания следует отграничить от понятия функции текста. Всякая информация, закодированная языком, представляет собой текст, у которого есть своя функция. Под функцией мы будем понимать свойство текста вызывать коммуникативный эффект, т. е. определенную запланированную реакцию адресата. Это свойство, заложенное в исходном тексте в конкретных средствах, мы назовем коммуникативным заданием. Таким образом, в переводе должно через сохранение содержания отразиться коммуникативное задание оригинала и породить тот же эффект. Функция текста, реализуемая через содержание, может уточняться речевой ситуацией. Фраза «Ну, ты молодец!» может выражать и одобрение, похвалу, и ироничное осуждение. С другой стороны, сходство речевой ситуации может обнаружить одинаковость функции текстов, содержащих компоненты с разным референциальным значением.

собой содержание текста. Поскольку содержание складывается из комплекса разнородных компонентов, его состав обычно условно классифицируют по видам. Из разнообразия таких классификаций выберем ту, которая в наибольшей степени релевантна для перевода. При этом мы будем опираться на те категории реальной действительности, с которыми соотнесен языковой знак: 1. Предметы и явления (денотаты). 2. Их образы в сознании людей (сигнификаты). 3. Люди — источники и рецепторы языковых знаков, которые их интерпретируют (интерпретаторы). 4. Языковой код как знаковая система. 5. Ситуативный контекст (единство предметной ситуации и речевой ситуации).

Соответственно мы можем выделить следующие виды содержания: денотативное, сигнификативное, интерпретативное, внутриязыковое.

Денотативное содержание — это та часть содержания текста, которая отражает объективные, наиболее существенные свойства предметов и явлений, не зависящих от точки зрения источника текста, ситуации общения, особенностей языка и лингвоэтнической специфики. Это — общая соотнесенность текста с реальным миром (обобщенное представление о столе, яблоке и т. п.).

Сигнификативное содержание фиксирует особенности отражения денотатов людьми одной этнической общности и связано с их историей, культурой и языковой традицией. Это содержание сопутствует денотативному. Его элементы называют сигнификативными коннотациями, среди которых можно выделить следующие типы:

1. Устойчивые ассоциации: der Ochse — глупость (нем.), осел —глупость (рус); снег — der Schnee — высшая степень белизны (нем. /рус). 2. Соотнесенность с определенным периодом истории народа: целина, комсомол (СССР); околоточный (Россия XIX в.); Hitlerjugend (фашизм в Германии) и т. п. 3. Идеологическая оценочность: Moskaus Hand (отрицательная); развитое социалистическое общество (положительная); totalitarc Gesellschaft (отрицательная). 4. Соотнесенность с социальной средой: der Lohn — зарплата рабочих; das Gehalt — зарплата служащих, die Gage — зарплата деятелей искусства, der Sold — денежное содержание военнослужащих. 5. Экспрессивно-оценочная окраска: reden (говорить) —schwatzen

(болтать); der Junge (мальчик) — der Griinschnabel (сопляк) и т. п. 6. Указание на соотнесенность с ситуацией общения (выбор нормативно-стилистической и функционально-стилистической окраски содержания в зависимости от социальной роли и сферы общения): официальный доклад, беседа двух приятелей, текст средств массовой информации.

Интерпретативное содержание, или содержание на уровне интерпретатора, — это та часть общего содержания, которая связана с индивидуальным толкованием при порождении текста и при его восприятии. Интерпретация осложняется при двуязычной коммуникации, когда между источником и рецептором появляется переводчик. Возникают четыре этапа интерпретации содержания: I — при его порождении источником; II — при его восприятии переводчиком; III — при его перевыражении переводчиком; IV — при восприятии адресатом. К содержанию на уровне интерпретатора относятся также некоторые аллюзии — фигуры стиля, представляющие собой намеки на известное историческое событие, литературные сюжеты, героев, пословицу (перейти Рубикон, Демьянова уха, маниловщина), но только в том случае, если они изменены, зашифрованы интерпретатором: «Sie haben nur notige Informationen herausgepickt» — намек на фразеологический оборот «Rosinen herauspicken» — «снимать сливки».

Внутриязыковое содержание отражает соотнесенность языковых знаков между собой и внутри системы языкового кода, не выходя за рамки данного языка. Обычно внутриязыковое содержание не реализуется, так как в большинстве случаев языковые знаки «прозрачны для значения», их связи между собой внутри языка носителями языка не осознаются. Мы не осознаем, какой падеж употребляем, какой выбираем порядок слов. Внутриязыковое содержание в тексте обнаруживается лишь тогда, когда внутриязыковые значения переходят на уровень содержания. Например, в художественном тексте, когда мужской и женский грамматический род существительных участвует в олицетворении («der Mond» и «die Lotosblume» как пара влюбленных — у Г. Гейне).

На основании всего сказанного можно определить инвариант перевода как соотношение содержания текста и ситуативного контекста, разное для каждого конкретного текста и представляющее собой его коммуникативное задание. Это соотношение переводчик и должен передать в переводе.

Ранговая иерархия компонентов содержания

Согласно классификации, предложенной Л. К. Латышевым, в ранговой иерархии компонентов содержания текста можно выделить четыре ступени: 1. Инвариантные компоненты — те, которые не могут быть опущены или заменены другими. В стихотворении Г. Гейне «Ein Fichtenbaum...» э т о— противопоставление мужского и женского рода существительных, обозначающих деревья. Значит, к инвариантным компонентам относится внутриязыковое содержание (грамматический род) и часть денотативного содержания (обобщенное представление о дереве). Только при их сохранении аллегория разлученных влюбленных, переданная через олицетворение вросших корнями в разную почву деревьев, будет сохранена. В научном тексте инвариантным компонентом содержания будет денотативное, реализуемое в терминах. 2. Инвариантно-вариабельные компоненты — те, которые не могут быть заменены. В том же стихотворении к ним относятся денотаты существительных «der Fichtenbaum» и «die Palme». Не случайно переводчики в свое время заменяли при передаче слова «der Fichtenbaum» ель на кедр (Ф. И. Тютчев) или дуб (А. А. Фет). 3. Вариабельные компоненты содержания могут быть заменены или даже опущены, так как в реализации коммуникативного задания они играют второстепенную роль. В переводе Ф. Тютчева «auf kahler Нöh» переведено как «на дикой скале». 4. Пустые компоненты содержания — те, которые в данном тексте в содержание не входят и лишь косвенно участвуют в реализации коммуникативного эффекта. Чаще всего это — внутриязыковые значения, как и морфемный состав слова, грамматические категории и т. п. В упомянутом тексте по лесоводству род существительных, обозначающих разновидности деревьев, — пустой компонент содержания. Дательный падеж в словосочетании «im Norden» — также пустой элемент, и в переводе он не воспроизводится.

Итак, коммуникативное задание формирует содержание, выдвигая на первый план одни элементы значений языковых знаков и игнорируя другие, т. е. инвариантные компоненты содержания — это производные функции текста, они доминируют в содержании и могут быть определены как функциональные доминанты содержания. В таком случае языковые средства, которые их оформляют, оказываются доминантами перевода.

20.Культурологический и социологический аспекты переводоведения

В создание лингвистической базы современного переводоведения немаловажный вклад вносит и социолингвистика, изучающая различные аспекты проблемы «язык и общество». Особую ценность для теории перевода представляют два взаимодополняющих подхода к этой проблеме. С одной стороны, язык рассматривается как единое социально-культурное образование, отражающее особенности определенного этноса как носителя определенной культуры, выделяющей его среди других культур. С другой стороны, изучаются различные виды вариативности в языке, связанные с неоднородностью и многогранностью общественной жизни, существованием социальных, профессиональных и многих других различий между людьми в рамках одной и той же культуры. Проблема взаимоотношения языка и культуры традиционно включалась в сферу интересов языковедов. Однако в последние десятилетия понятие «культура» приобретает все более широкую интерпретацию. На смену понимания культуры как совокупности материальных и духовных достижений цивилизации пришло расширенное толкование этого термина, включающее все особенности исторических, социальных и психологических явлений, характерных для данного этноса, его традиции, ценности, взгляды, институты, поведение, быт, условия жизни -- словом, все стороны его бытия и сознания. Такое понимание культуры, естественно, включает в нее язык и все другие аспекты вербальной коммуникации как важнейшего условия человеческого существования. В теоретическом плане новая трактовка понятия «культура» получила дальнейшее развитие в двух направлениях. С одной стороны, начала формироваться новая научная дисциплина «культурология» как важная часть глобальной науки о человеке. С другой стороны, традиционная проблема «язык и культура» приобрела новую значимость и масштабность. Язык как орудие вербальной коммуникации является важнейшей частью культуры, и все особенности его структуры и функционирования могут считаться проявлениями культуры соответствующего языкового (или этнического) коллектива. Однако следует учитывать сложный и опосредственный характер связи языка с другими элементами культуры. Окружающий мир, духовная жизнь и поведение людей отражаются в сознании человека в определенных когнитивных структурах, которые, в свою очередь, реализуются и переструктурируются в языковых категориях и формах. Формирование и развитие когнитивных и особенно языковых структур происходит не только под влиянием внешних факторов (других элементов культуры), но и по своим внутренним законам, определяющим существование когнитивных и языковых систем как целостных образований. Для исследования закономерностей переводческой деятельности большой интерес представляют особенности языка, прямо или косвенно обусловленные культурой носителей языка. Подобные особенности могут обнаруживаться на разных уровнях языковой структуры, в правилах вербальной коммуникации, в способах описания внеязыковой реальности. Легко демонстрируется социально-культурная детерминированность словарного состава языка. Речь идет не только о том, что количество наименований в определенной сфере деятельности прямо зависит от степени общественной значимости этой сферы. Традиционно в качестве примера такой зависимости упоминается большое число названий разных видов снега у эскимосов или многочисленные названия окраски лошадей у аргентинских пастухов. Однако не меньший интерес представляют факты отражения в значении и употреблении лексических единиц своеобразия осмысления представителями данной культуры окружающего мира. Так, для англичанина глаза, зубы и язык воспринимаются как непосредственно расположенные в голове (eyes in the head, teeth in the head, tongue in the head). В английской культуре особое значение имеет «noon» -- 12 часов дня, служащие основной точкой отсчета времени. Это не только середина дня (midday), но и конец утра (morning), которое длится с полуночи, частично перекрывая и темное (night) и светлое (day) время суток. К этой точке привязан и особый прием пищи -- «lunch» в отличие от главной еды в сутки -- «dinner», которую едят в середине или в конце дня. После главной точки отсчета начинается «afternoon» (post meridiem), вроде бы вторая половина дня, которая длится до заката солнца (before sunset or nightfall). Ho «nightfall» -- это, ведь, наступление ночи (или, точнее, темноты), первую часть которой, видимо, составляет «evening», поскольку она же может называться «night». Английский чай (tea) подается вроде бы ближе к вечеру или в конце второй половины дня (in the late afternoon), но есть еще «supper», который едят вечером (если «dinner» съели в середине дня) или поздно ночью. В целом, образуется своеобразная картина суток, характерная для английской культуры. Особенности восприятия окружающего мира отражаются и на способах описания типичных ситуаций. Например для представителей английской культуры свойственно включать в чувственные восприятия воспринимающего субъекта (ср. русское «Вдруг послышался шум» и английский перевод «Suddenly we heard noise»). Решающую роль играют социально-культурные факторы в формировании у коммуникантов фоновых знаний, без которых, как мы уже знаем, невозможна интерпретация речевых высказываний. Наибольший интерес для теории и практики перевода представляют сообщения, непосредственно отражающие условия жизни и обычаи представителей определенной культуры. В английских домах спальни часто располагаются на втором этаже, и поэтому фраза «It's late I'll go up» легко истолковывается как намерение говорящего отправиться спать. Когда американец сообщает, что он хочет купить «a three bedroom apartment», его сообщение будет правильно понято лишь тем, кто знает, что в его стране, кроме индивидуальных спален, принято иметь и одну общую комнату, и поэтому речь идет о четырехкомнатной квартире. В каждой культуре существуют свои способы предотвращения нежелательного развития событий: «This appointment will make or break me, so keep your fingers crossed, please.» -- Эта встреча решит мою судьбу, так что ругай меня, пожалуйста. Изучение культурной обусловленности разных сторон вербальной коммуникации представляет большой интерес для переводоведения. Мы уже отмечали, что переводческая деятельность означает не только взаимодействие двух языков, но и контакт между двумя культурами. Следует учитывать, что наряду с уникальными особенностями, характеризующими каждую отдельную культуру, существуют факторы, общие для многих или некоторых культур. Кроме того, различные культуры всегда оказывали и продолжают оказывать влияние друг на друга. Реальная жизнь опровергает утверждения об обособленности и принципиальной взаимной непроницаемости культур. Подобные сомнения в возможности полноценного контакта между разными культурами высказывались некоторыми лингвистами, этнографами, литераторами, философами и другими деятелями культуры. В языкознании наиболее известна концепция, именуемая «Гипотеза Сепира--Уорфа». Эта концепция, которую часто называют гипотезой лингвистической относительности, исходит из предположения, что структура языка определяет структуру мышления и способ познания внешнего мира. Характер познания действительности зависит от языка, на котором мыслит познающий субъект. Люди членят мир, организуют его в понятия и распределяют значения так, как это навязывается им языком. Познание не имеет объективного, общечеловеческого характера: сходные явления складываются в разные картины из-за различий в мышлении, навязываемых различиями языков. Отсюда следует, что полное взаимопонимание между представителями разных культур, говорящих на разных языках, принципиально невозможно: языки воздвигают между мышлением людей разной культуры непреодолимый барьер. Каждый язык создает своеобразную «языковую картину мира», что является одной из причин трудностей, возникающих при переводе. Структура языка, действительно, способна определять возможные пути построения сообщений, организуя определенным образом выражаемые мысли, порой навязывая говорящим обязательное употребление тех или иных форм. Но верно и то, что языковая форма высказывания не определяет однозначно содержание высказывания, выводимое на основе интерпретации значений составляющих его единиц, а служит лишь исходной базой для понимания глобального смысла. Один и тот же смысл может быть выведен из разных языковых структур, и, наоборот, одна и та же структура может служить основой для формирования и понимания различных сообщений. Таким образом, зависимость выраженных мыслей от способа их языкового выражения оказывается относительной и ограниченной. Говорящие могут сознавать различие между формой высказывания и сутью дела, преодолевать навязываемые языком стереотипы. Когда сегодня русский человек говорит, что солнце «всходит и заходит», это не означает, что он не согласен с Коперником и всерьез полагает, что солнце движется вокруг земли. Он может осознавать, что фактически происходит совсем иное: вращаясь вокруг своей оси, земля на какое-то время обращает к солнцу ту часть своей поверхности, где он находится. Способ выражения этой мысли, принятый в русском языке, может отражать существовавшие когда-то представления об устройстве мироздания, но никак не предопределяет мышление современного человека. Не препятствуют языковые барьеры и контактам между культурами. В условиях взаимосвязи и взаимозависимости современного мира различные культуры не изолированы друг от друга, а постоянно контактируют и взаимодействуют. Представители одной культуры сталкиваются с особенностями других культур при непосредственном общении с носителями этих культур у себя в стране и за ее пределами или получают соответствующую информацию устно или письменно с экрана, с газетных страниц, из литературных произведений и иных источников. Одним из таких источников, получившим широкое распространение в современном мире, являются переводы. Раскрывая своеобразие и многообразие культурных ценностей, обычаев и традиций, переводы способствуют взаимопониманию и взаимоуважению, обогащают культуру каждого народа, вносят большой вклад в развитие его языка, литературы, науки и техники. Важную роль играют переводы в принимающей культуре, то есть в культуре языка перевода. Известно, что многие национальные языки и культуры формировались под влиянием переводов, главным образом, с античных языков. Переводы сыграли решающую роль в развитии культуры славянских народов. Переводы религиозных книг с греческого на церковно-славянский (староболгарский) язык, выполненные Кириллом и Мефодием, положили начало формированию русского языка, русской письменности и литературы. В рамках разных культур на разных этапах развития к переводам предъявлялись неодинаковые требования. Этим требованиям должен был удовлетворять не только выбор текстов для перевода, но и избираемая переводчиком стратегия. Отчасти выбор стратегии мог определиться характером переводимых текстов или теоретическими установками самих переводчиков. Так, переводчики религиозных текстов, благоговейно относившиеся к каждой букве священного оригинала, стремились к максимально буквальному его воспроизведению, даже в ущерб смыслу и нормам языка перевода. Напротив, многие переводчики художественной литературы весьма вольно обращались с оригиналом. Выдающиеся русские переводчики Карамзин и Жуковский создавали блестящие образцы вольного перевода, а Вяземский, Гнедич и Фет упорно отстаивали необходимость перевода буквального. Но в любом случае переводчикам приходилось учитывать отношение к их деятельности, преобладавшее в их культуре в данное время. Первые попытки сделать переводы Библии более понятными и соответствующими языковой норме вызывали неприятие и возмущение верующих, в культуре которых считалось, что священный текст должен быть мистическим и загадочным. Решительный отказ Мартина Лютера от практики буквалистского перевода Библии привел к потрясениям и расколу в христианском мире. От французских переводчиков в 18 веке общество требовало «исправляющих» переводов, приводящих переводимое произведение «варварского» автора в соответствие с требованиями «хорошего вкуса», законодателями которого считали себя французы. В современных культурах обычно относительно спокойно воспринимаются вольности переводчиков литературных произведений (которые к тому же нередко переводят с подстрочника или через третий язык) и предъявляют требования высокой точности к информативным (дипломатическим, коммерческим, техническим и пр.) переводам. Известна и зависимость стратегии переводчика от степени престижности иностранного автора в принимающей культуре. Считающиеся классическими или образцовыми произведения прославленных и знаменитых авторов переводятся с повышенным вниманием к воспроизведению их содержания и авторского стиля, в то время как в переводах менее известных авторов нередко широко используются стандартные, приблизительные варианты, облегчающие задачу переводчика и нивелирующие смысловые и стилистические особенности оригинала. Г.Тури указывает и на зависимость характера перевода от жанра переводимого литературного произведения. Если перевод принадлежит к литературному жанру, отсутствующему или слабо развитому в принимающей культуре, то переводчики более тщательно сохраняют жанровые особенности оригинала. Напротив, в жанрах, хорошо развитых в принимающей культуре, переводы соблюдают требования этих жанров в данной культуре. Социально-культурное влияние на стратегию переводчика нередко отражается и на полноте воспроизведения в переводе содержания оригинала, вынуждая переводчика сокращать или полностью опускать все, что в принимающей культуре считается недопустимым по идеологическим, моральным или эстетическим соображениям. Различные формы культурной детерминированности переводческой деятельности составляют своеобразную конвенциональную норму перевода -- совокупность требований, предъявляемых обществом к переводам на определенном этапе истории. Существование единой культуры и общего языка отнюдь не означает однородности культурно-языкового коллектива. Для каждого общества характерно наличие многочисленных территориальных, социальных, профессиональных, возрастных и других различий, которые находят отражение в особенностях употребления языковых средств отдельными группами людей. Кроме того, одни и те же люди могут по-разному использовать язык в разных социальных ситуациях. Различные виды языковой вариативности подобного рода составляют сферу интересов социолингвистики, и данные этой лингвистической дисциплины широко используются в современном переводоведении. Прежде всего различия в употреблении средств языка связаны с проживанием людей, пользующихся одним и тем же языком, в разных странах или в разных частях одной страны. Если язык используется в нескольких странах, то в каждой из них он приобретает некоторые отличительные черты, в результате чего возникают национальные варианты этого языка. Так, существуют британский, американский и австралийский варианты английского языка и разновидности немецкого языка в Германии, Австрии и Швейцарии, испанского языка в самой Испании, на Кубе и в ряде стран Латинской Америки. В пределах одной страны могут существовать некоторые различия в речи жителей отдельных территорий -- так называемые территориальные диалекты. Английский язык в северо-восточных штатах США отличается от языка жителей южных штатов или штатов Среднего Запада, а немцы в Баварии говорят не так, как жители Берлина. Между некоторыми территориальными диалектами имеются лишь незначительные фонетические, лексические или грамматические различия, в других случаях эти различия настолько велики, что диалект может считаться отдельным языком. В некоторых странах диалектальные различия постепенно стираются, в других -- оказываются более устойчивыми. Для теории перевода существование территориальных диалектов представляет интерес, главным образом, в связи с практическими проблемами, которые они создают для переводчика. Использование в оригинале форм таких диалектов может иметь двоякий характер. С одной стороны, диалект может представлять собой вид языка, используемого в процессе общения, то есть выступать в качестве исходного языка. С другой стороны, диалектальные формы могут употребляться с целью языковой характеристики отдельных персонажей. В первом случае диалектальный статус исходного языка вообще не имеет отношения к содержанию оригинала, и от переводчика требуется лишь знание этого диалекта, особенностей его употребления и его отличия от общенародных форм языка, частью которого он является. Во втором случае перед переводчиком встает задача передачи той дополнительной информации о территориальной принадлежности говорящего, которая содержится в оригинале. Трудность заключается в том, что для этой цели невозможно использовать соответствующие диалектальные формы языка перевода, даже если таковые имеются, поскольку они идентифицируют совершенно иную группу людей. Попытка установить эквивалентность между, скажем, диалектом негров Миссури, на котором говорит негр Джим у Марка Твена, и каким-либо диалектом немецкого или русского языков теоретически не оправдана и практически не наблюдается. Сходное географическое расположение диалектов не играет при этом никакой роли.. Решение этой проблемы отчасти облегчается существованием и другого вида языкового варьирования: так называемых социальных диалектов. Речь членов одного и того же языкового коллектива может различаться не только потому, что они живут в разных частях своей страны, но и вследствие их принадлежности к разным слоям общества. В разных странах социальное расслоение общества, отражающееся в языковых особенностях, может быть различным. Наиболее распространенными являются различия между речью людей, получивших стандартное школьное образование и овладевших общенародными языковыми нормами, и речью малообразованных людей, отклоняющейся в той или иной степени от литературной нормы. Подобные различия характерны для самых разных языков, что облегчает их воспроизведение в переводе. Для переводческой практики весьма важно учитывать тот факт, что между социальными и территориальными диалектами часто существует тесная связь: территориальные различия обычно сохраняются в речи малообразованных людей и сглаживаются в процессе получения образования. Отдельный диалект может быть отграничен и географически, и общественным положением, то есть быть одновременно и территориальным и социальным. Таков, например, лондонский «кокни», характерный для речи «низов» английской столицы. Благодаря наличию такой связи, дополнительная информация, репрезентируемая территориально-диалектными формами, может быть передана в переводе средствами малообразованной речи. При этом учитывается, что, как правило, социальный диалект отличается от общенародного языка лишь отдельными языковыми особенностями, своего рода «указателями» (markers). Присутствие в тексте хотя бы небольшого числа таких указателей обеспечивает воспроизведение данного вида информации, например: «Не do look quiet, don't 'e? D'e know 'oo 'e is, Sir? -- Вид-то у него спокойный, правда? Часом не знаете, сэр, кто он такой?». Роль совокупности грамматических (don't вместо doesn't) и фонетических ('е вместо he, 'e вместо you, 'oo вместо who) признаков, указывающих на принадлежность говорящего к простонародью, переводчик попытался возместить в переводе одним просторечным оборотом «Часом не знаете?». Некоторые трудности при передаче особенностей социальных диалектов могут возникнуть в связи с тем, что степень социального расслоения в разных странах различна, как и различна степень такого расслоения в языке. В таких случаях эквивалентность в перевбде может устанавливаться между совершенно разными типами речи. Важно лишь, чтобы различия в речевых формах имели соответствующий социальный статус. Например, в переводах на английский язык романов западно-африканских писателей горожане говорят стандартным английским языком, а крестьяне языком Библии. В любом случае переводчик должен хорошо знать социальные диалекты обоих языков, участвующих в переводе, и уметь соотносить их признаки. Меньше трудностей в переводе возникает в связи с существованием в языке еще одного вида диалектов, отражающих особенности употребления языка представителями некоторых профессий. Речь моряков, солдат, студентов и тому подобных профессиональных групп может обладать определенными особенностями, главным образом, в области лексики, которые выделяют в языке ряд профессиональных диалектов (или жаргонов). В большинстве случаев основные профессиональные группы можно обнаружить в разных культурах и при переводе могут быть использованы формы соответствующего профессионального диалекта. Варьирование языковых средств не ограничивается территориальным, социальным и профессиональным расслоением языка. В языке выделяются также так называемые функциональные стили -- совокупности языковых средств, преимущественно употребляющихся в определенных сферах общения. Хотя число функциональных стилей в отдельных языках может не совпадать, а их границы не всегда ясно очерчены, в большинстве языков достаточно четко выделяются такие функциональные разновидности, как художественный стиль (стиль художественной прозы и поэзии), публицистический стиль, научный стиль (совокупность научно-технического и научно-гуманитарного стилей), официально-деловой стиль (совокупность официально-деловых документов), газетно-информационный стиль, разговорный стиль и некоторые другие. Каждый функциональный стиль использует языковые средства, которые встречаются и в других стилях, но его характеризует преобладающее употребление определенного набора таких средств. В рамках функционального стиля выделяются отдельные жанры или типы текстов. Например, в научном стиле -- это монография, научная статья, лекция, доклад, выступление, сообщение (и другие устные разновидности). Хотя границы жанров подчас недостаточно четки, в каждом из них можно выделить его жанровую доминанту, своего рода прото-текст, характеризующийся определенным набором языковых признаков. Отдельный конкретный текст в большей или меньшей степени соответствует прото-тексту своего жанра. Различные функциональные стили обнаруживают способность к взаимодействию и взаимопроникновению. Сравнение таких стилей выявляет как контрастные признаки, противопоставляющие один стиль другому (например, эмоциональность художественного текста и неэмоциональность большинства научных текстов), так и языковые признаки, которые в одинаковой степени характерны для нескольких функциональных стилей. Так, осложненность синтаксических построений типична не только для официально-деловых, но и для научных текстов, ограниченное использование эмоциональной лексики наблюдается не только в научной прозе, но и в газетно-информационных материалах, логичность изложения -- ведущий признак научного текста -- присущ и многим художественным текстам и т.д. Лингвистическая классификация функциональных стилей представляет большой интерес для переводоведения. На ее основе в теории перевода выделяются отдельные виды перевода,отличающиеся характером переводческих трудностей и уровнем эквивалентности, которую должен обеспечивать переводчик. При таком подходе, в первую очередь, противопоставляется перевод текстов художественного стиля (художественный перевод) и перевод текстов всех прочих «нехудожественных» стилей (прагматический или информативный перевод). Такое противопоставление основано на различии главных задач, стоящих перед переводчиком в каждом из этих видов перевода. В художественном переводе основная цель переводчика заключается в передаче художественно-эстетических достоинств оригинала, в создании полноценного художественного произведения на языке перевода. Художественные переводы составляют часть литературы в принимающей культуре, наряду с оригинальными произведениями. Для достижения художественности переводчик порой отказывается от максимальной точности в передаче содержания оригинала. Напротив, в информативном переводе в центре внимания переводчика находится информация, содержащаяся в исходном тексте, которую он стремится передать возможно полнее. Дальнейшее выделение видов перевода производится в рамках художественного перевода по литературным жанрам, а в информативном переводе -- по отдельным функциональным стилям. Жанрово-стилистическая классификация переводов связана с использованием в переводе двух языков и отражает особенности каждого из них. Принадлежность оригинала к определенному функциональному стилю исходного языка определяет его доминантную функцию, которая должна быть передана в переводе, и, как правило, предопределяет выбор функционального стиля в переводе. В свою очередь, выбранный стиль перевода требует соблюдения его норм и особенностей в языке перевода, даже если они в той или иной степени не совпадают с нормами аналогичного стиля в исходном языке. Выделение видов перевода на основе жанрово-стилистической принадлежности оригинала наиболее оправдано в тех случаях, когда существует значительное расхождение в языковой характеристике соответствующих стилей и жанров в двух языках, вызывающее необходимость в своего рода стилистической адаптации перевода, изменения характера используемых соответствий, отказа от использования стилистических признаков, наиболее близких некоторым элементам оригинала, но неуместным в данном функциональном стиле языка перевода. Следует учитывать, что появление таких признаков в тексте перевода приводит к резкому нарушению стилистической нормы и создает в переводе дополнительный, а иногда и абсолютно неприемлемый эффект. В качестве примера можно упомянуть сравнительно свободное употребление нецензурной лексики в литературных произведениях в одних странах и недопустимость такого явления в некоторых других культурах. Можно также указать на различия газетно-информационных материалов, например, в английском и русском языках. В целом, стиль английской печати оказывается более заземленным, шире использует элементы разговорного стиля. Кроме этого, между английской и русской газетой обнаруживается целый ряд частных расхождений: в использовании военной лексики, высокопарных выражений, оскорбительных эпитетов, всевозможных сокращений и аббревиатур, фамильярных манипуляций с именами государственных и политических деятелей и т.д. Несовпадение языковых особенностей данного стиля в этих языках, вызывающее необходимость стилистической адаптации при переводе, и служит основанием для выделения перевода таких материалов в особый вид перевода.

21.Текстологические аспекты перевода. Типология текстов в переводе и переводоведении. Переводческая типология текстов.

Проблемы перевода -- это, в основном, проблемы анализа, понимания и построения текста. Не случайно, многие переводове-ды рассматривают текст в качестве основной единицы перевода (ЕП). Для этого есть несколько оснований. Во-первых, поскольку текст представляет собой единое смысловое целое, значения всех его элементов взаимосвязаны и подчинены этому целому. Поэтому понимание отдельных высказываний в большей или меньшей степени зависит от содержания всего текста и от того места, которое они в тексте занимают. Таким образом, текст является той единицей, в рамках которой решается вопрос о контекстуальном значении всех языковых средств. Во-вторых, при оценке значимости неизбежных потерь при переводе действует принцип преобладания целого над частью. Это означает допустимость пожертвования менее существенными деталями ради успешной передачи глобального содержания текста. В-третьих, конечной целью переводчика является создание текста, который отвечал бы требованиям когезии и когерентности, и все решения переводчика принимаются с учетом этих требований. Конечно, признание текста основной единицей перевода не решает проблем, связанных с передачей отдельных элементов его содержания, но оно подчеркивает важность текстологических аспектов перевода.

Проблемы перевода – это проблемы анализа, понимания и построения текста. В связи с этим многие переводоведы рассматривают текст в качестве основной единицы перевода.

Текст – это речевое произведение, с помощью которого осуществляется вербальная коммуникация. Текст состоит из высказываний, который говорящий создает, отбирая языковые единицы и соединяя их по правилам грамматики другого языка в соответствии со своим коммуникативным намерением. Построение и понимание высказывания происходит на основе как лингвистических, так и экстралингвистических факторов.

Текст представляет собой сложное структурное и содержательное целое, коммуникативный потенциал которого гораздо больше совокупного содержания составляющих его высказываний. Переводчик должен уметь воспринимать эту целостность текста оригинала и обеспечивать целостность создаваемого их текста перевода.

Учитывая первостепенную роль текста в переводе, теоретики перевода пытаются разработать переводческую типологию текстов, которая отражала бы различия в общей стратегии переводчика, разную степень воспроизведения отдельных элементов или функций оригинала и роль переводчика как создателя текста перевода.

К. Райс предлагает различать следующие типы текстов: • в первом доминирует функция описания – такой текст ориентирован на содержание, и при переводе этих текстов (коммерческих, научных, деловых) задача переводчика заключается в том, чтобы как можно полнее передать это сообщение; • во втором – функция выражения. Считается ориентированным на форму (художественная литература), и задача переводчика – в сохранении художественно-эстетического воздействия оригинала; • в третьем – функция призыва. Ориентирован на обращение, стремится достичь определенного экстралингвистического эффекта, и поэтому в переводе должно быть четко передано это обращение к слушателю или читателю; • четвертый тип текстов – аудиомедиальный (тексты радио- и телепередач, сценических произведений). При переводе таких текстов необходимо учитывать условия неязыковой среды, в которой они будут использоваться.

А. Нойберт считал, что важнейшей задачей перевода является передача реального воздействия текста оригинала на его читателя, чтобы у читателей перевода возникли бы такие же прагматические отношения к передаваемому сообщению. В связи с этим он классифицировал переводимые тексты на основе их прагматической ориентации: • в первом типе у текстов оригинала и перевода имеются общие цели, основанные на общих потребностях. Содержание оригинала не предназначено исключительно для аудитории исходного языка (рекламные объявления, научно-техническая литература); • второй тип отношений характерен для текстов, исключительно предназначенных для аудитории исходного языка (официальные распоряжения, местная информация); • третий – художественная литература – тексты хотя и создаются для аудитории исходного языка, но могут выражать и общечеловеческие потребности; • четвертый – создается на исходном языке, но предназначается для перевода на другой язык и изначально ориентирован на аудиторию переводящего языка.

Содержательная структура текста может рассматриваться в трех разных измерениях.

• вертикальном; • горизонтальном; • глубинном.

Вертикальная структура текста создается его формально-тематическим содержанием начиная с общего замысла или темы текста, которая развертывается во все более мелких фрагментах текста: подтемах, субподтемах, микротемах, вплоть до отдельных суждений. Такое развертывание "сверху -- вниз" осуществляется говорящим, создающим текст в соответствии со своим коммуникативным намерением. Воспринимающий текст формирует эту иерархическую структуру в обратном направлении — "снизу — вверх", от более мелких частей содержания к целостному пониманию всего текста.

Горизонтальная структура создается формальными и смысловыми связями между высказываниями. Формальная связность текста (когезия) достигается с помощью различных языковых средств: союзов, повторов, слов-заместителей, согласования временных и иных форм и т. п. Смысловое единство текста (когерентность) обеспечивается логической последовательностью и непротиворечивостью изложения, логическими связями ("итак", "следовательно", "подведем итоги" и др.), использованием стереотипных формул, обозначающих начало и концовки повествования, анафорическими и катафорическими ссылками к другим частям.

Непосредственно связана с когерентностью текста его тема-рематическая структура.

В содержании высказывания можно выделить два смысловых фокуса: • тема – исходный пункт сообщения; то, что, как предполагается, известно собеседнику или предлагается ему как нечто данное; • рема – главный смысловой центр сообщения; то, что сообщается; та новая информация, ради которой это сообщение создано.

Соотношение темы и ремы или актуальное членение характерно и для смысловой структуры отдельного высказывания.

Глубинная структура содержания текста отражает процесс построения речевых высказываний и включения их в текст. Языковые средства, которые говорящий использует для передачи задуманного сообщения, служат своего рода "кирпичиками смысла", и в каждом высказывании они отбираются и организуются таким образом, чтобы интерпретировать значения относительно друг друга и относительно обозначаемой ими реальности.

В любом акте общения "глубина" понимания передаваемого сообщения может быть неодинаковой для разных коммуникантов, и некоторые из них могут довольствоваться обобщенным языковым содержанием высказывания. Бывают случаи, когда и языковое содержание высказывания оказывается понятым лишь частично или вообще не осознается коммуникантом вследствие отсутствия у него необходимых языковых или фоновых знаний, что лишает его возможности сопоставлять и правильно интерпретировать "кирпичики смысла".

Языковое содержание текста составляет лишь первый слой его "глубинной" смысловой структуры. Этот слой играет роль основы такой структуры, поскольку глобальное содержание текста извлекается из него и через него. Однако он обычно содержит лишь меньшую часть информации, передаваемой в тексте.

В значительной степени расширяет и обогащает информацию, которую коммуниканты могут извлечь из отдельных высказываний и текста в целом, вторичная актуализация значений языковых единиц. Хотя языковое содержание текста может самостоятельно выполнять некоторые коммуникативные функции, его главная роль в речевом общении осуществляется благодаря тому, что это описание типовой ситуации соотносится с конкретными референтами и тем самым каждое высказывание включается в единичный контекст, связанными с такими же контекстами других высказываний в том же тексте, становится реальным речевым высказыванием, единицей текста. Теперь "кирпичики смысла", составляющие состояние высказывания, дополнительно интерпретируются по отношению к конкретным предметам мысли.

Контекстуализация высказывания – основа речевой коммуникации, обязательное условие функционирования языка в качестве средства общения между людьми. Именно конкретно-контекстуальный смысл высказывания является главным содержанием большинства актов речевого общения. Возможность описывать с помощью одного и того же набора языковых единиц множество конкретных ситуаций значительно расширяет коммуникативные потенции языка; включает речевое общение в практическую деятельность людей; связывает то, что говорится, с тем, что воспринимается с помощью органов чувств.

Глобальное содержание текста составляется следующими семантическими слоями:• языковым содержанием; • конкретно-контекстуальным смыслом; • имплицитным смыслом.

Немаловажное значение в речевой коммуникации имеет способность языкового содержания высказывания передавать дополнительный смысл, имплицитно связанный с ним и выводимый из него коммуникантами. Классификация Алексеевой

согласно И.С. Алексеевой все тексты подразделяются на 4 группы:

I. Примарно-когнитивные тексты: научный, научно-учебный,

научно-популярный, объявления, искусствоведческий, музыковедческий, философский, документы, деловое письмо. Для них характерен

групповой (реже коллективный) источник, групповой (реже коллективный)

реципиент, I или II группа переводимости.

П. Примарно-оперативные тексты: законодательный, религиозный,

проповедь, инструкция, рецепт. Источник коллективный или

групповой, реципиент, как правило, коллективный, группа переводимости

I или П.

III. Примарно-эмоционалъные тексты: траурное объявление, некролог,

беллетристика, публичная речь, реклама, мемуарный текст.

Источник преимущественно коллективный, хотя иногда наблюдаются

отдельные признаки индивидуального источника, реципиент также

в основном коллективный, группа переводимости I или II, в отдельных

случаях — III (реклама). Исключение составляет личное письмо,

где и источник, и реципиент — индивидуальные.

IV. Примарно-эстетические тексты: художественный текст, художественная

публицистика. И источник, и реципиент — индивидуальные, группа переводимости — III.

Доминирующая доля информации не всегда явно выражена. Так, в религиозных текстах и текстах проповедей приблизительно равное место занимают оперативная и эмоциональная информация, поэтому эти типы текста находятся в пограничном положении между II и III группами.

Доминирующий тип информации не всегда определяет коммуникативное задание текста. Характерным примером является текст рекламы, где явно доминирует эмоциональная информация, но ядром коммуникативного задания является побуждение, апелляция. Однако, как уже не раз подчеркивалось, транслато- логическая классификация типов текста, т. е. классификация, ориентированная на перевод, ставит во главу угла не экстралингвистическис параметры коммуникации, а их лингвистическое оформление, которое осуществляется языковыми средствами согласно видам информации, содержащимся в тексте. Следовательно, с точки зрения транслатологической типологии текст рекламы относится к примарно-эмоциональным текстам.

22.Проблема единицы перевода

1. Очевидно, что в процессе перевода переводчик оперирует какими-то единицами языка, анализирует их значение с целью нахождения соответствий в языке перевода.

В теории перевода есть 2 подхода:

●Единица перевода – уже известная, выделенная в языкознании единица языка (см. вопрос 3)

●Выделять собственную переводческую единицу

Ж.-П. Вине

Ж. Дарбельне канадские ученые, впервые сказали о единице перевода

Их определяет является основным (у них 1 подход)

Единица перевода – минимальная языковая единица текста оригинала, переводимая как одно целое в том смысле, что в тексте перевода нельзя обнаружить единиц языка перевода, воспроизводящих значение составных частей данной единицы, если таковые имеются.

Л.С. Бархударов: в качестве такой единицы может выступать единица любого языка.

А.Д. Швейцер не согласен с таким подходом, т.к. в нём единица – величина переменная, а единица измерения в любой науке должна быть постоянной величиной.

Это проблема решается по-разному, существует несколько способов выделения единицы перевода.

2. Смотри учебник Алексеевой стр. 148-149

Существуют различные взгляды на выявление единиц перевода.

В основе первого способа, ориентированного на оригинал, лежит сам процесс перевода. Единицей перевода тогда будет считаться минимальный отрезок текста, выступающий в качестве самостоятельного объекта процесса перевода. Такой способ релевантен для устного перевода и предусматривает линейное однонаправленное развертывание текста во времени (звучащая речь). Минимальной единицей перевода в этом случае чаще всего оказывается предложение. Короче единица перевода будет при синхронном переводе, когда переводчик порождает текст почти одновременно с его поступлением, и, как правило, она держится в пределах смысловой группы.

В основе второго способа — ориентация на текст перевода. За единицу перевода принимается минимальный набор лексем или граммем ИЯ, который можно поставить в соответствие с грамматической категорией ПЯ. При таком подходе система лексических и грамматических категорий ПЯ проецируется на язык оригинала. В тексте оригинала выявляются, таким образом, совокупность языковых единиц, и всякий раз их появление в тексте ИЯ сигнализирует о том, что необходимо использовать определенную лексическую или грамматическую категорию ПЯ.

Третий способ выявления единиц перевода ориентирован только на план содержания оригинала. При таком принципе важен анализ состава содержания оригинала, зависимый от функции текста. Далее предлагается расчленить содержание на «элементарные смыслы», что представляется несколько сомнительным, так как отсутствует единая объективная языковая основа этого расчленения.

Наконец, четвертый способ вычленения единиц перевода, также ориентированный на оригинал, основывается на принципе семантического единства. С точки зрения практики перевода он наиболее актуален. Единицей перевода здесь считается минимальная языковая единица текста оригинала, воспринимаемая как единое целое с точки зрения семантики. Такой способ не связан с выявлением средств перевыражения, но имеет непосредственную связь с определением компонентов содержания и инварианта перевода. Имеется в виду такая единица исходного текста, для которой может быть найдено соответствие в тексте перевода, но составные части которой по отдельности не имеют соответствий в тексте перевода. Она может обладать сложной структурой, но части ее, взятые по отдельности, непереводимы. Единицей перевода такого типа может быть единица любого языкового уровня. В зависимости от уровня, к которому относится единица перевода, следует различать: перевод на уровне: фонем/графем, морфем, слов, словосочетаний, предложений, текстов.

3. 1) Перевод на уровне фонем /графем.

Фонема не является носителем самостоятельного значения, она играет в языке лишь смыслоразличительную роль. Однако часто именно она является единицей перевода.

чтобы перевести имя Goethe, каждой фонеме немецкого языка ищут близкую по звучанию и артикуляции фонему русского языка => Гёте.

Такой способ называется переводческой транскрипцией.

Если соответствие устанавливается на уровне графем, т.е. букв, способ называется переводческой транслитерацией.

Heine – Гейне

В истории перевода существовали различные подходы, поэтому иногда даже было сочетание транскрипции и транслитерации.

Lincoln – Линкольн – транслитерация

Newton – Ньютон – сочетание

Didenot – Дибро

Транслитерация была распространена до 19 века, и переведенные таким образом слова попали в культурную традицию, и некоторые сохранились до наших дней.

Начиная с середины 19 века входит в моду транскрипция.

Перевод на уровне фонем регулярно встречается:

• При передаче личных имён и географических названий, однако осторожно: традиция!

• При передаче экзотизмов (политические, культурные, бытовые реалии)

изба

• При транскрипционном способе заимствования слов, обозначающих новые, либо модные понятия

брейндрейн – утечка мозгов

Офис – контора

Тинэйджер – подросток

• Перевод на уровне морфемы

table + s – стол-ы

Haus/aufgabe – д/з

Очень редкий случай такой единицы перевода, т.к. морфологическая структура семантически эквивалентных слов в разных языках обычно не совпадает.

• Перевод на уровне слов – встречается довольно часто.

My brother lives in Moscow.

Мой брат живёт в Москве.

Внимание! Единица перевода определяется в оригинале, и даже если в тексте перевода одному слову соответствует несколько, это всё равно будет на уровне слова.

to snub – относиться свысока

• Перевод на уровне словосочетаний – уместен в сочетаниях разного типа:

• Устойчивый фразеологизм сочетание с непрозрачным значением

to spill the beans – проболтаться, выдать секрет

• Устойчивое сочетание прозрачного значения

to catch fire - загореться

• Свободные словосочетания, относительно неразложимые в данном смысле

to come late – опоздать

to get dressed – одеться

При переводе часто употребляется сочетание перевода на уровне слов и на уровне словосочетания. Часто особенности синтаксиса заставляют нас переводить на уровне словосочетания.

The terrestrial/globe/is a member/of the solar/system

Земной шар входит в солнечную систему.

• Перевод на уровне предложений.

• Идиоматические выражения (пословицы; поговорки)

Every dark cloud has a silver lining – Нет худа без добра

Too many cooks spoil the broth – У 7 нянек дитя плачет.

• Перевод устойчивых клише, формул вежливости, запретительных или разрешительных надписей, дорожных указателей.

Keep off the grass – По газону не ходить!

Wet paint – Осторожно окрашено!

Slow, men at work – Осторожно, ведутся работы!

Many happy returns of the day – C наилучшими пожеланиями

• Перевод неустойчивых предикативных конструкций, предложений, но синтаксически преобразованию было подвержено всё предложение.

I have to admit it – 1) Мне приходится это принять. 2) Тут уже ничего не поделаешь.

The boy was given money – Мальчику дали деньги

• Перевод на уровне текста.

Бархударов подразумевает под этим перевод поэтических текстов. В современном функционально-коммуникативном подходе в переводе любой текст должен рассматриваться в качестве единицы перевода. Это не означает вольного обращения с отдельными частями или единицами внутри этого текста. В некоторых ситуациях воспроизведение коммуникативного эффекта текста вполне возможно через сокращение лексических или синтаксических структур, но в других случаях (часто художественных, публистических переводах) воссоздание коммуникативного задания, эффекта заставляет переводчика отказаться от использования межъязыковых соответствий.

23.Причины переводческих трансформаций. Мера переводческих трансформаций.

(причины: составляющие лингфоэтнического барьера)

Различие систем ИЯ и ПЯ

Понятие системы языка (языковой системы) достаточно абстрактно. Упрощенно языковую систему можно определить как совокупность еди­ниц языка разного уровня (фонем, морфем, лексем), грамматических форм, а также моделей, по которым они сочетаются, образуя речь.

Существенно, что продуктами системы могут быть не только реально существующие ("общепринятые") языковые единицы и их сочетания, но и гипотетические образования, которые могли бы быть произведены систе­мой, но тем не менее не произведены. Система немецкого языка позволила писателю Э.М.Ремарку сконструировать сложное слово Trinkgeldgesicht:

Ravic bemerkte den Hausknecht, der mit einem Trinkgeldgesichtnoch an der Tür stand (E.M.Remarque. Arc de Triumphe). Равик заметил слугу, все еще стоявшего у дверей. На его лице было написано ожидание чаевых.

Возможности русского словосложения не позволяют образовать аналог указанному немецкому сложному слову. Поэтому переводчику приходится использовать иные лексико-грамматические конструкции, отличные от тех, что в оригинале.

Несовпадение норм ИЯ и ПЯ

В отличие от языковой системы языковая норма выражается в конкрет­но реализуемых, реально функционирующих формах языкового выраже­ния, принятых обществом и признаваемых им правильными. Норма есть факт коллективного языкового сознания. По выражению известного учено­го Э.Коссериу, "норма - это коллективная реализация системы". Норма является своего рода фильтром, который либо пропускает, либо задержи­вает то, что производит языковая система: пропускает то, что реально су­ществует в языке и функционирует в речи, и "отфильтровывает" те продук­ты системы, которые реально в языке не существуют и в нормальной речи не употребляются.

Kürzlich erzählte Frau v. Daan allerhand Lustiges von ihren verschiedenen Flirts. (Das Tagebuch der Anne Frank). Недавно фрау фон Даан рассказывала всякие веселые истории про своих ухажеровв молодости (Дневник Анны Франк).

Система русского языка в принципе позволяет перевести более точно: "рассказывала о своих флиртах", но норма русского языка этого не допускает, ибо в русском языке (согласно его норме) слово "флирт" не имеет множественного числа.

Существуя в языке как объективно данное, норма отражается в грам­матиках, словарях, справочниках. Норма не есть нечто незыблемое. Она с течением времени меняется. Поэтому в языке наблюдаются колебания, отступления от нормы, существуют ее варианты. Так, например, раньше нельзя было сказать "Он махает", можно было только "Он машет". Теперь нормативны оба варианта.

Несовпадение речевых норм (узусов) носителей ИЯ и ПЯ

Узус представляет собой как бы еще один фильтр, следующий за фильтром, образуемым языковой нормой. Главная разница между фильт­ром-нормой и фильтром-узусом заключается в следующем: то, что норма относит к неправильному, является абсолютно неправильным, неправильным всегда и везде (например, где бы и кто бы ни сказал "Не забудьте оплатить за проезд", это всегда будет неграмотно); узус же отделяет то, что принято говорить в данной ситуации, от того, что говорить не принято. Соответственно, узус можно определить как ситуативные правила выбора средств языкового выражения.

В переводе переводчик вынужден учитывать требования узуса - языко­вые привычки носителей ПЯ. Если этого не делать, то нарушается привыч­ное восприятие текста, что (как уже говорилось) отрицательно сказывается на равноценности регулятивного воздействия.

Der Glasermeister hob die Faust. Der Wirt sprang dazwischen. „Ruh jetzt!... Macht euer Sach woanders aus...“ ( L. Frank. Die Räuberbande). Стекольщик размахнулся кулаком. Но между ними встал хозяин. - Теперь баста! … Счеты сводите в другом месте. (Л. Франк.Шайка разбойников)

При переводе выделенного места переводчик сделал существенные поп­равки на узус. Он использовал для перевода не ближайшие семантические соответствия, а те выражения, которые согласно русской речевой тради­ции употребляются в соответствующих ситуациях

Расхождение преинформационных запасов носителей ИЯ и носителей ПЯ

Как уже отмечалось, отправитель строит свой текст в расчете на опреде­ленную предварительную информированность адресата текста о предмете сообщения. Если такой расчет ошибочен, и адресат предполагаемой преинформацией не располагает, коммуникация может не состояться, поскольку адресат, возможно, попросту не поймет, о чем идет речь. Что касается перевода, то для него характерно, что нередко исходный текст рассчитан на информацию, которой располагают носители ИЯ, но не носитель ПЯ. Это обстоятельство должен учитывать переводчик и вносить в свой перевод соответствующие корректуры.

Ег sprach vom Risiko, und ich sah das Menetekel an der Wand. (G. Karau. Go oder Doppelspiel im Untergrund) Он говорил о риске, а я видел на стене те самые слова, которые были начертаны в царском дворце невидимой рукой и предрекали Вавилону гибель. (Г.Карау. Двойная игра). ( Menetekel – библ. предупреждение о грозящей опасности, зловещее предзнаменование)

В данном случае автору перевода пришлось найти вариант, "расшифровы­вающий" мало известное русскому читателю понятие Меnеtekel.

Итак, основными факторами лингвоэтнического барьера являются рас­хождения коммуникативных компетенций носителей ИЯ и носителей ПЯ в части языковых систем, норм, узусов и преинформационных запасов. В процессе перевода переводчик осуществляет перевыражение содержания ИТ средствами системы ПЯ. Иногда этого бывает достаточно для дости­жения равноценности регулятивного воздействия. В результате получается перевод, текстуально наиболее близкий к оригиналу. Но нередко требуют­ся "поправки" на норму, узус и преинформационный запас носителей ПЯ. Тогда переводчик прибегает к трансформациям. Иначе говоря, причинами переводческих трансформаций являются расхождение языковых норм, узусов и преинформационных запасов носителей ИЯ и носителей ПЯ

Мера переводческих трансформаций.

1)Как многие другие операции, трансформации могут быть либо недостаточны, либо чрезмерны, либо вообще применены там, где можно было обойтись и без них.

О том, что такое действительно имеет место в переводе, говорят два популярных переводческих понятия «буквализм» и «вольность».

Буквализмы в тексте перевода - это те его места, которые являются результатом того, что переводчик не произвел необходимую трансформацию и перевел слишком близко к исходному тексту.

Переводческая вольность - явление, противоположное буквализму. Если буквализм - результат недостаточности переводческих трансформаций, то вольность - продукт их чрезмерности. О переводческой вольности говорят в тех случаях, когда переводчик без ущерба для качества перевода мог бы перевести ближе к исходному тексту.

Итак, адекватная мера трансформации находится посредине между буквализмом и вольностью. Это та мера, которая отличает качественный нотариальный перевод.

В качестве стратегических (очень общих) ориентиров, помогающих переводчику не впасть в ту или иную крайность (буквализм или вольность) при выполнении трансформаций, могут послужить следующие принципы:

1. мотивированность трансформации: трансформация должна быть мотивирована необходимостью достижения равноценности регулятивного воздействия исходного текста и переводного текста.

2. минимальность трансформации, означает, что из ряда возможных трансформаций предпочтительнее та, которая решает задачу достижения равноценности регулятивного воздействия исходного текста и переводного текста за счет минимальных отступлений от семантики и структуры оригинала.

3. ограниченность меры переводческих трансформаций. Мера трансформации (ее масштаб, глубина) определяется тем, насколько в данном акте двуязычной коммуникации проявляется расхождение коммуникативных компетенций носителей языка оригинала и носителей языка перевода. Чем больше дает о себе знать это расхождение, тем большая мера трансформации необходима, чтобы добиться равноценности регулятивного воздействия исходного текста и переводного текста.

Проблема «Супертрансформаций» возникает, пожалуй, не как следствие лингвистических, а как следствие этнических, культурных различий двух народов. У каждого народа есть свой, чисто национальный подход к некоторым предметам и явлениям, не совпадающий с взглядом на них с других народов. И эти расхождения не поддаются нивелированию («сглаживанию») с помощью переводческих трансформаций. Те «супертрансформации», которые для этого требуются, не только не допустимы в переводе, но в известном смысле абсурдны.

Как, к примеру, добиться равноценности регулятивного воздействия при переводе рекламы свиной колбасы на языки мусульманских народов, считающих свинину нечистым мясом? Может быть, заменить свинину бараниной? Однако такая «сверхтрансформация» абсурдна, поскольку ничего не оставляет от содержания исходного текста. 24.Переводческие трансформации. Перестановки. Грамматические замены. Причины и мера переводческих трансформаций.

1.Перестановка. Это изменение в переводе рассположения (по порядку следования) языковых элементов, соответствующих языковым элементам подлинника. Перестановкам могут подвергаться слова, словосочетания, части сложного предложения, элементарные предложения внутри сложного, самостоятельные предложения в системе целого текста. Наиболее частотны перестановки членов предложения — изменение порядка слов. 2. Замена. Это наиболее распространенный вид переводческих трансформаций. 1) 3амены форм слова часто зависят от расхождений грамматическом строе языков. Такие замены объективны:

Б. Падежные замены — при различии в управлении: Ich verabschiede mich von ihm (дат. п.) — Я прощаюсь с ним (тв. п.) Ich bediene mich der Brille (род. п.) — Я пользуюсь очками (тв. п.). Я использую (ношу) очки (вин. п.)

С. Замена praesens historicum в немецком языке на прошедшее время в русском языке. Такая замена связана с традициями вхождения praesens historicum как стилистического приема в русскую литературу. В немецких текстах он распространен шире, чем в русских, и переводчик в ряде случаев вправе сократить количество употреблений этой формы, иначе это может создать эффект неестественности, искусственности стиля.

2 ) Замены частей речи:

А. Замена сложного существительного немецкого языка на сочетание прил.+сущ. или сущ.+сущ. в русском переводе. Эти замены объективны и иногда представляют собой однозначные соответствия: Ubersetzungswissenschaft —теория перевода NiederdBterreich — Нижняя Австрия. Поэтому к трансформациям мы можем отнести лишь те из них, которые переводчик сам «выстраивает» в процессе перевода: Herbststimmung — осеннее настроение Sommerluft — воздух лета. Аналогичные замены можно наблюдать и при переводе с английского языка: popular protest — протест населения (прил. + сущ. — сущ. + сущ.) Latin American peoples — народ Латинской Америки (прил.+ прил.+ сущ. — сущ.+ прил.+ сущ.). Словосочетания такого рода, хотя и являются разложимыми, постепенно приобретают в речи клишированный характер; тогда выбор становится излишним, и трансформация-замена приближается к однозначному эквиваленту. Б. Замена отглагольного существительного со значением деятеля в немецком языке на глагол в русском языке. In der Erziehung der Kinder bin ich Versagerln. — С воспитанием детей у меня ничего не получается. Er 1st guter Red пег. — Он хорошо говорит. Er war ein freundlicher Nachbar, nichts sonst, ein Pfeifenraucher. —Просто приветливый сосед, ничего больше, он еще трубку курил. В первом и третьем примерах замена объективна, так как соответствие

существительным «Versagerin» и «Pfeifenraucher» отсутствует в русском языке. Во втором примере выбор перевода зависит от реализации существительного «Redncr» в контексте.

В. Прономинализация, или замена первичной номинации на вторичную (например, существительного на личное или указательное местоимение). Эта замена основывается на решении переводчика, который имеет основание применять прономинализацию только при переводе таких типов текста, где актуальна компрессия текста припереводе (устный последовательный и синхронный перевод официального текста) и в содержании нет эстетического компонента (следовательно, прономинализация вряд ли возможна в художественном переводе). 3) Замены членов предложения -—необходимы тогда, когда происходит перестройка синтаксической структуры: А. Замена немецкого пассива на активный залог при переводе на русский язык влечет за собой смену субъектно-объектных отношений. Эта замена характерна для перевода разговорной речи, где пассивный залог в русском тексте не типичен: Er wurde von meiner Schwester empfangen. — Его встретила моя сестра. Б. В следующем примере замена членов предложения (предикатив — субъект) также связана с традициями ситуативного словоупотребления: Im Zimmer war es ausnehmend heiB. — В комнате стояла страшная жара. Замены такого рода, разумеется, не являются обязательными и единственно возможными. В данном случае вариант: «В комнате было страшно жарко» тоже возможен; следовательно, трансформация-замена может иметь в качестве альтернативы комплекс вариантных соответствий.

4 ) Синтаксические замены в сложном предложении : А. Замена сложного предложения простым. Diese Literatur war es, die man romantische genannt hatte. — Именно эту литературу назвали романтической. Diesmal war es Leopold, der von einem Drachen traumte und deshalb schlecht schlief. — На этот раз именно / не кто иной как / Леопольд грезил о драконе. В обоих примерах продемонстрирован типичный случай замены немецкого сложноподчиненного предложения с предикативным придаточным на простое. Функцию актуализации субъекта главного предложения берет на себя в русском переводе лексический компонент (именно, не кто иной как). Б. Замена простого предложения на сложное. Хорошим примером может служить перевод на русский язык предложения, содержащего конструкцию accusativus cum infinitivo, которая в русском языке отсутствует и может передаваться либо с помощью модального придаточного, либо с помощью объектного придаточного: Ich sehe ihn vorbeigehen. — Я вижу, как (что) он идет. Помимо двух видов сложноподчиненных предложений, данное предложение может быть передано с помощью сложносочиненного бессоюзного: Я вижу: он идет. Подобные синтаксические замены практически всегда сопровождаются заменой форм слов (inn вин. п. — «он» им. п., vorbeigehcn Inf. — «идет» 3-е л. ед. ч.) и заменой частей речи. В. Замена сложносочиненного предложения на сложноподчиненное. Объективными могут считаться замены немецкого предложения с сочинительным союзом причинного значения «denn» на русское сложноподчиненное с союзом «поскольку»; замены сложноподчиненного немецкого предложения с двухчастным сочинительным союзом «zwar.. .aber» на русское сложноподчиненное с «хотя».

Случаи, когда замены подчинения на сочинение связаны со спецификой передачи системных признаков текста (например, при переводе немецкой сказки на русский язык, учитывая, что в рус ской народной сказке сочинительная связь частотнее, чем в немецкой), относятся к случаям замен, ответственность за которые несет переводчик, а его решение связано с его фоновой компетентностью.

Г. Замена союзной связи в сложноподчиненном русском предложении на бессоюзную в немецком также объективна, хотя и факультативна, поскольку в немецком союзное объектное придаточное со значением косвенной речи также возможно:

Он сказал, что видел меня. — Er sagte, er hatte mich gesehen. Er sagte, dass er mich gesehen hatte.

5) Лексические замены . Этот разряд замен описан многими авторами. Однако и определения, предлагаемые исследователями, и иллюстрирующий их фактический материал приводят к путанице, которая лишает понятие «лексические замены» определенных границ.

Так, Т. Р. Левицкая и А. М. Фитерман, комментируя все виды лексических замен в разделе «Лексические трансформации», в основном ведут речь о контекстуально обусловленных соответствиях, т. е. о вариантных соответствиях. Авторы не дают развернутого определения лексических трансформаций, но отмечают, что данные явления обусловлены различиями в смысловой структуре слова и различными нормами сочетаемости в двух языках. Но такими характеристиками обладает вся лексика языка, за исключением той, которая передается с помощью однозначных эквивалентных соответствий.

Лексические трансформации выделяет и В. Н. Комиссаров. Отмечая, что «лексические трансформации описывают формальные и содержательные отношения между словами и словосочетаниями в оригинале и переводе», — а это, собственно говоря, можно сказать о любом виде соответствий — автор в качестве первого же примера приводит транскрипционные соответствия, которые, как мы наблюдали, редставляют собой однозначные эквиваленты.

Итак, попытаемся найти объективные критерии, чтобы отграничить лексические трансформации и, в частности, лексические замены от всех прочих видов переводческих преобразований, приводящих к созданию соответствия.

Различия в смысловой структуре, нормах и ресурсах функционирования соответствующих по денотату слов в разных языках имеются всегда. Этим, в частности, и обусловлена «неполнота» соответствия текста перевода тексту оригинала, о которой мы говорили, определяя понятие «эквивалентность».'Однако в одних случаях при переводе удается подобрать слово или словосочетание, по своему семному составу и контекстуальным оттенкам соответствующее слову подлинника, а в других — нет, и тогда приходится использовать слово с другим семным составом, а не переданные компоненты значения компенсировать, передав их посредством контекстуального окружения, или же пожертвовать ими. В первых случаях мы можем говорить о вариантных соответствиях, а если контекст не важен, поскольку значение слова от него не зависит, — об однозначных эквивалентах. В случаях второго рода происходит преобразование, трансформация лексемы — и тогда мы имеем право говорить именно о лексической трансформации.

Рассмотрим специфику лексической трансформации на нескольких примерах:

Пример 1.

Zartschwellende Sehnsucht spricht aus dem wunderbaren Anstieg der Basslinie... — Постепенно нарастающее нежное томление слышится в прекрасной восходящей линии басов...

Переводчик заменил глагол sprechen «говорить» на глагол «слышаться» с другим семным составом, стремясь сохранить сочетаемость в рамках книжно-литературной нормы; при этом семантика глагола «говорить», употребленного здесь в метафорическом смысле (Sehnsucht spricht — персонификация) передана в переводе не полностью; переводчик построил свою традиционную метафору «томление слышится». Выбор обусловлен единством лексического поля сферы восприятия, из диапазона которого переводчик выбрал слово, обозначающее другое звено восприятия: «говорить» (производить звук) он заменил на «слышать» (воспринимать звук). Лексические замены такого рода иногда называют «логическим развитием». Что получилось в результате лексической замены? Переводчик пожертвовал частью семного состава одного слова во имя системных признаков данного текста: он сохранил смысл высказывания, метафоричность, книжность стиля и нормативную сочетаемость.

Пример 2.

Dort blieb er bis zu seinem Tod. — Там он остался до конца жизни.

В переводе на месте существительного Tod «смерть» мы находим перифраз «конец жизни», представляющий собой эвфемизм, возникновение и употребление которого связано с этикой человеческого общения. По семному составу слово подлинника и его соответствие также отличаются, но переводчик, помимо явного стремления подчеркнуть книжность и некоторую возвышенность стиля, по-видимому, учитывал также и очень вероятную двусмысленность, которая могла возникнуть при выборе им вариантного соответствия «до смерти», которое содержит сему пейоративного усиления («до смерти надоел»), поэтому предпочел эвфемизм.

Следует отметить, что лексические замены всегда представляют собой одно из возможных решений, и поскольку при этом зачастую происходит утрата некоторых компонентов смысла, переводчик решается на лексические замены крайне редко.

Среди случаев лексических замен наиболее часто встречаются, пожалуй, четыре: частичное изменение семного состава исходной лексемы, перераспределение семного состава исходной лексемы, конкретизация и генерализация.

A. Частичное изменение семного состава исходной лексемы. Примеры такого изменения приведены выше. Как уже отмечалось, применение такого рода лексической замены обусловлено контекстом, как широким, в том числе ситуативным, так и узким — сочетаемостью в рамках литературной нормы ПЯ.

Б. Перераспределение семного состава исходной лексемы. Такое перераспределение необходимо, если исходная лексема содержит в своем составе семы, которые невозможно передать одной лексемой ПЯ, а также в случае, если есть опасность нарушить правила сочетаемости:

In den Biographien steht, Brochs Haft in Aussee habe ihm einen tiefen Schock und nie mehr zu bannende Todesgedanken vermittel... — В биографиях написано, что заключение в Аусзе было глубоким потрясением для Броха и породило в нем уже неотвратимую мысль о смерти...

В переводе семантика слова «vermitteln» передана с помощью двух глаголов: «было» и «породило». Причиной лексической замены является сочетаемость с двумя прямыми дополнениями, которые в переводе переданы вариантными соответствиями «потрясение» и «мысль о смерти»; для них не нашлось глагола нужной семантики, который бы сочетался и с тем, и с другим дополнением, да вдобавок обладал бы нужной семантикой. 25.Переводческие трансформации. Добавления. Опущения. Причины и мера переводческих трансформаций. 3. Добавления. Добавления представляют собой расширение текста подлинника, связанное с необходимостью полноты передачи его содержания, а также различиями в грамматическом строе. В первом случае, как правило, добавляются слова с собственным референциальным значением, и тогда мы можем говорить о лексических добавлениях; во втором — формальные грамматические компоненты (артикль, коррелат, вспомогательный глагол), и тогда речь идет о грамматических добавлениях. А. Языковые: Он дурак. — Er ist ein Dummkopf. Грамматическое добавление связано с требованием обязательной двусоставности немецкого предложения и экспликацией категории соотнесенности (неопределенный артикль «ein»), для выражения которой в русском языке нет специальных средств. Б. Контекстуальные: П р и м е р 1. Он раздвинул створчатую фусума и вошел в комнату. — В переводе с японского добавлено слово «створчатую», которое раскрывает смысл экзотизма «фусума», значение которого реципиенту незнакомо. Такое добавление можно назвать лексическим. П р и м е р 2. Der alternde Beethoven ringt sich empor aus den Leiden durch die befreiende Macht des schaffenden Denkens. — С помощью освободительной силы созидающей мысли стареющий Бетховен возвышается над бездной страданий. Добавление слова «бездна» дополняет метафору «вырваться из страданий», которую мы видим в подлиннике, и усиливает колорит возвышенной книжности, характерной для стиля текста в целом. Перед нами опять лексическое добавление. 4. Опущения. Опущения часто представляют собой операцию, обратную добавлениям, если речь идет об объективных расхождениях между языками (пример А в предшествующем разделе). Контекстуальные опущения бывают связаны с видом перевода (в устном последовательном и синхронном переводе они связаны с компрессией текста и не затрагивают только инвариантные соответствия). В других случаях они охватывают избыточные компоненты традиционного словоупотребления: Es ist wichtig, wie dieses Wort verwendet und benutzt wird. — Важно, как это слово употребляется. Из двух глаголов «verwendet» и «benutzt» в переводе оставлен один, поскольку избыточное употребление двух близких по семантике глаголов — характерная черта многих типов немецкого письменного текста, не находящая аналогичной традиции в русском языке. Еще пример: Die Unfallmeldung soll den Vorgang und Verlauf des Unfalls so genau beschreiben, dass eine nachtragliche Rekonstruktion und Ermittlung des Schuldigen moglich ist. В данном примере два существительных-синонима: «Vorgang» и «Verlauf», обозначающие «процесс, ход», разумеется, требуют при переводе опущения. По мнению Й. Альбрехта, традиция эта восходит к средневековым переводам с латыни, когда переводчики рядом с калькированным словом или приблизительным соответствием ставили транскрибированное слово (напр., в «Kudrun», сер. XIII в.: decke und kuvertiure). До сих пор наличие таких синонимических пар в древнем тексте считается у текстологов признаком того, что текст является переводом. А сам метод, который укоренился прежде всего в немецкой и французской переводческой традиции, превратился затем в стилистический прием письменной речи, выйдя за рамки переводных текстов, но не имея параллелей во многих европейских языках. Можно предположить, что в немецкой традиции стойкость этого приема связана с другой традицией — использованием парных словосочетаний (klipp und klar, Hab und Gut). 26.Переводческие трансформации. Генерализация. Конкретизация. Антонимический перевод. Компенсация. Причины и мера переводческих трансформаций. Конкретизация. Конкретизацией обычно называют замену слова или словосочетания ИЯ с более широким референциальным значением на слово или словосочетание ПЯ с более узким референциальным значением.

Конкретизация может быть языковой и контекстуальной.

Такого рода отношения связывают русское слово «рука» и две возможные конкретизирующие замены при переводе на немецкий язык: «Агт» и «Hand», английский язык: «агт» и «hand», французский язык: «main» и «bras». Выбор замены в данном случае, как и в предыдущем, определяется более широким предметным контекстом. И в первом, и во втором примере перед нами — объективная (языковая) конкретизация.

Контекстуальная конкретизация осознанно вводится переводчиком и зависит не только от меры постижения им оригинала, но и от индивидуальных пристрастий, формирующих индивидуальный стиль переводчика:

Die Dichtung ist es, die uns das Herz eines anderen Volkes erschliesst... — Художественная литература — вот что открывает нам душу другого народа...

Лексическая замена слова «Dichtung» (поэзия, литературное творчество) на более конкретное понятие, обозначаемое словом «художественная литература», связана с опорой на контекст всего публицистического произведения, где обсуждается творчество крупнейших прозаиков. Но когда тот же переводчик, переводя описание того, как писателям приходилось в годы советской власти прятать свои запрещенные творения «unter dem Fussboden» (т. е. под полом, в подполье), выбирает лексическую конкретизацию «под половицами» — это уже относится к его индивидуальному видению ситуации и обусловлено его авторским восприятием. Это же касается конкретизирующего соответствия: «Lekture» (чтение) — «прочитанные книги», обнаруженного у того же переводчика. Генерализация. Это замена, обратная конкретизации, когда в переводе появляется слово с более широким референциальным значением, нежели слово ИЯ. Причины применения этого вида лексических замен в письменном тексте — те же, что и причины появления конкретизации.

Однако генерализация имеет еще одну, очень обширную область применения — устный перевод, и здесь причины ее возникновения другие. Она помогает переводчику в обстановке дефицита времени быстро найти соответствие, особенно если он не знает конкретного термина или забыл его, но знает, что означает слово в общих чертах.

Помимо тех случаев, которые упоминались, этот тип замен применяется иногда при передаче экзотизмов: пагода —• Tempel (храм); Hut — головной убор, особенно в тех случаях, когда текст перегружен экзотизмами и это затемняет содержание текста.

Антонимический перевод. Особый вид трансформации представляет собой антонимический перевод. Он применяется тогда, когда прямой путь невозможен или нежелателен. Это комплексная лексико-грамматическая замена, которая заключается в трансформации утвердительной конструкции в отрицательную: Er sagte nichts. — Он промолчал. Sie sah nicht besonders glücklich aus. — Вид у нее был довольно несчастный. Man kann da recht sicher sein. — В этом можно не сомневаться. Sie sind spärlich. — Их почти нет. Die Sprache erzählt uns manches, wovon keine andere Geschichtsquelle zu berichten weiß. — Язык рассказывает нам некоторые вещи, о которых умалчивают другие исторические источники. Мы привели довольно большой объем примеров, чтобы механизм оформления антонимического варианта оказался представлен во всей своей полноте. Как мы видим, антонимический перевод обычно сопровождается оформлением отрицания действия или качества лексическими средствами («промолчал», «несчастный», «умалчивают»), либо, на-оборот, явление, качество, свойство или действие, из семантики которых следует их отрицание, заменяются в переводе на лексические соответствия с семантикой наличия данного качества, свойства и т. п., но сопровождаются формальными аналитическими компонентами отрицания (рус. «нет», «не»; нем. «kein», «nicht», «nichts»). Этот тип трансформации является контекстуальным и зависит от выбора переводчика, причем выбор этот во многих случаях представляется равноправным. Такая равноправная свобода выбора особенно значима в устном переводе и является важным психологическим фактором уверенности переводчика в своих силах. Компенсация. Компенсация также относится к разновидностям трансформации. Она касается функциональных доминант текста, занимающих в иерархии компонентов содержания верхние ступеньки: инвариантных и вариантно-вариабельных компонентов. Различается позиционная и разноуровневая (или качественная) компенсация. В качестве примера одноуровневой позиционной компенсации может служить передача в переводе фразеологизмов. Помимо функции передачи когнитивной информации в тексте, они одновременно выполняют функцию передачи просторечно-разговорной окраски текста (в художественном тексте, бытовом устном тексте) или функцию фигуры стиля в официальной речи, являясь там разновидностью ораторского афоризма. Однако, как известно, не всякий фразеологизм находит в языке идиоматическое соответствие, в таком случае фразеологизм с другим образом вводится в текст в другом месте, поскольку важен сам факт наличия определенного числа фразеологизмов в данном тексте — для создания колорита просторечности. Широко применяется компенсация при переводе народной сказки, где ряд инвариантных признаков системы ее стиля: сказовый порядок слов, устойчивые эпитеты, беспредикатные структуры, архаично просторечная лексика должны с достаточной степенью частотности наполнять текст, но не привязаны к конкретным словам. Поэтому при невозможности передать в данном месте конкретное средство (например, беспредикатную структуру) предлагается разноуровневая компенсация, скажем, в виде сказового порядка слов: «Nicht lange — so klopfte jemand an». — «Сидел он, сидел — вдруг слышит: стучит кто-то!» В поэзии компенсация служит средством системной передачи высокого стиля. В приведенном ниже примере препозитивный генитив служит качественной (разноуровневой) компенсацией для лексики высокого стиля («ужель») подлинника: Ужель еще твои страданья Моя любовь не обвила? Ist derm von meines Liebes Ftilee Noch nicht umwoben all' Dein Leid? (А. К. Толстой. «Обычной полная печали...») (пер. К. Павловой) Как видно из характеристики случаев компенсации, невозможность передать в переводе то или иное языковое средство может быть связана с тем, что происходит «столкновение» разнородных средств стиля; это бывает в тех текстах, которые по составу информации неоднородны: публицистических, художественных, рекламных. Но иногда компенсация объективна, поскольку связана со спецификой языковой системы каждого из языков. Так, компенсация неизбежна, если текст написан на диалекте: система и особенности функционирования территориальных вариантов языка и их роль в общенациональном языке в каждой культуре различны. В таких случаях ориентируются на функцию данного языкового средства; и если в данном случае диалект несет функцию близости к разговорной речи, то его компенсируют с помощью средств оформления разговорной речи.

27.Моделирование процесса перевода. Модели процесса перевода:денотативно-ситуативная, трансформационная модель, семантическая модель, трехфазная модель О.Каде, интегративная модель и др.