«Я покинул родимый дом…» Сергей Есенин

Я покинул родимый дом, Голубую оставил Русь. В три звезды березняк над прудом Теплит матери старой грусть.

Золотою лягушкой луна Распласталась на тихой воде. Словно яблонный цвет, седина У отца пролилась в бороде.

Я не скоро, не скоро вернусь! Долго петь и звенеть пурге. Стережет голубую Русь Старый клен на одной ноге.

И я знаю, есть радость в нем Тем, кто листьев целует дождь, Оттого, что тот старый клен Головой на меня похож.

Анализ стихотворения Есенина «Я покинул родимый дом…»

В 1912 году 17-летний Сергей Есенин, получит диплом сельского учителя, отказался от возможности преподавать в родной школе и отправился в Москву, чтобы попытаться устроиться на работу в газету. Будущий поэт тогда еще не подозревал, что покидает село Константиново навсегда. Отныне он всегда будет здесь чужаком в силу различных обстоятельств.

В первые годы столичной жизни Есенин буквально бредил родным домом, однако из а работы в типографии и учебы в университете у него не было возможности повидать отца и мать. А после революции он осознал, что уже никогда не сможет быть по-настоящему счастлив в Константиново, где, как и во многих российских селах, полностью изменился уклад жизни. В 1918 году он написал стихотворение «Я покинул родимый дом…», наполненное грустью и болью оттого, что судьба сыграла с ним злую шутку, лишив родины, которую он боготворил. В этом произведении автор впервые попытался донести до читателей мысль, как легко стать изгоем в собственной стране, которая способна разрушить детские иллюзии любого человека.

Первые строчки этого стихотворения повествуют о том, что поэт не только покинул свою малую родину, но и «голубую оставил Русь». Однако в этот период Есенин находился в России и даже не мог предположить, что когда-нибудь ему удастся побывать за границей. Тогда почему же он утверждает обратное? Все дело в том, что та «голубая Русь», которую так любил поэт, навсегда осталась в прошлом, и теперь лишь существует в воспоминаниях автора. Поэтому Есенин, который все же на несколько дней заехал в гости к родителям, отмечает, что даже они изменились. Так, «словно яблоневый цвет, седина у отца пролилась в бороде», а мать, измученная слухами о непутевом сыне и волнующаяся за его судьбу, даже при встрече с ним продолжает грустить.

Понимая, что мир детский грез разрушен окончательно и бесповоротно, поэт отмечает: «Я не скоро, не скоро вернусь!». Действительно, пройдет почти пять лет, прежде чем Есенин вновь побывает в Константиново и с трудом сможет узнать родное село. Не потому, что оно так сильно изменилось, а из-за того, что сами люди стали другими, и в их новом мире поэту, пусть даже такому знаменитому и талантливому, попросту нет места. Но в то момент, когда писались эти строчки, Есенин имел ввиду совсем другое. Он был уверен, что еще не скоро сможет увидеть свою родину такой, какой она была до революции. Автор и не предполагал, что изменения, происходящие в стране, будут настолько глобальными и масштабными, однако верил в то, что рано или поздно все встанет на свои места, и его «голубая Русь», которую стережет «старый клен на одной ноге», по-прежнему распахнет перед ним свои объятия.

Себя Есенин также сравнивает со старым кленом, так как новая власть для него немногим лучше предыдущей. Как крестьянский сын, поэт понимает, что теперь его односельчане имеют гораздо больше возможностей для самореализации. Однако поэт не может простить того, что сам дух села с его самобытностью разрушается, людей заставляют менять свои традиции и взгляды, которые создавались поколениями. Поэтому, проводя параллель между собой и кленом, автор хочет тем самым подчеркнуть, что также стоит на страже той, старой Руси, так как именно в ее истоках люди с незапамятных времен черпали свою душевную силу. Теперь же, когда этот источник иссяк, Есенин просто не узнает свою родину, погрязшую в гражданской войне. И ему больно осознавать, что после этой кровавой бойни люди уже никогда не смогут быть прежними – открытыми, рассудительными и живущими по совести, а не по указке партии, которая занята не столько нуждами народа, сколько укреплением собственных позиций и распределением сфер влияния в обществе.

«Возвращение на родину» Сергей Есенин

Я посетил родимые места, Ту сельщину, Где жил мальчишкой, Где каланчой с березовою вышкой Взметнулась колокольня без креста.

Как много изменилось там, В их бедном, неприглядном быте. Какое множество открытий За мною следовало по пятам.

Отцовский дом Не мог я распознать: Приметный клен уж под окном не машет, И на крылечке не сидит уж мать, Кормя цыплят крупитчатою кашей.

Стара, должно быть, стала… Да, стара. Я с грустью озираюсь на окрестность: Какая незнакомая мне местность! Одна, как прежняя, белеется гора, Да у горы Высокий серый камень.

Здесь кладбище! Подгнившие кресты, Как будто в рукопашной мертвецы, Застыли с распростертыми руками. По тропке, опершись на подожок, Идет старик, сметая пыль с бурьяна. «Прохожий! Укажи, дружок, Где тут живет Есенина Татьяна?»

«Татьяна… Гм… Да вон за той избой. А ты ей что? Сродни? Аль, может, сын пропащий?»

«Да, сын. Но что, старик, с тобой? Скажи мне, Отчего ты так глядишь скорбяще?»

«Добро, мой внук, Добро, что не узнал ты деда!..» «Ах, дедушка, ужели это ты?» И полилась печальная беседа Слезами теплыми на пыльные цветы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . «Тебе, пожалуй, скоро будет тридцать… А мне уж девяносто… Скоро в гроб. Давно пора бы было воротиться». Он говорит, а сам все морщит лоб. «Да!.. Время!.. Ты не коммунист?» «Нет!..» «А сестры стали комсомолки. Такая гадость! Просто удавись! Вчера иконы выбросили с полки, На церкви комиссар снял крест. Теперь и богу негде помолиться. Уж я хожу украдкой нынче в лес, Молюсь осинам… Может, пригодится…

Пойдем домой — Ты все увидишь сам». И мы идем, топча межой кукольни. Я улыбаюсь пашням и лесам, А дед с тоской глядит на колокольню. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . «Здорово, мать! Здорово!» — И я опять тяну к глазам платок. Тут разрыдаться может и корова, Глядя на этот бедный уголок.

На стенке календарный Ленин. Здесь жизнь сестер, Сестер, а не моя, — Но все ж готов упасть я на колени, Увидев вас, любимые края.

Пришли соседи… Женщина с ребенком. Уже никто меня не узнает. По-байроновски наша собачонка Меня встречала с лаем у ворот.

Ах, милый край! Не тот ты стал, Не тот. Да уж и я, конечно, стал не прежний. Чем мать и дед грустней и безнадежней, Тем веселей сестры смеется рот.

Конечно, мне и Ленин не икона, Я знаю мир… Люблю мою семью… Но отчего-то все-таки с поклоном Сажусь на деревянную скамью.

«Ну, говори, сестра!»

И вот сестра разводит, Раскрыв, как Библию, пузатый «Капитал», О Марксе, Энгельсе… Ни при какой погоде Я этих книг, конечно, не читал.

И мне смешно, Как шустрая девчонка Меня во всем за шиворот берёт… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . По-байроновски наша собачонка Меня встречала с лаем у ворот.

Анализ стихотворения Есенина «Возвращение на родину»

Спустя десять лет после переезда в Москву Сергей Есенин все же нашел возможность побывать в родном селе Константиново и встретиться со своими родными. Отец поэта к тому времени уже скончался, однако еще жива была мать и сестры, а отчий дом, покосившийся и просевший, все так же приветливо смотрел на улицу резными окнами. Этому путешествию в прошлое поэт посвятил множество стихов, среди которых – «Возвращение на родину», написанное в 1924 году. Место, где прошло детство поэта, стало совсем иным, и уже новое поколение мальчишек бегает по сельским улицам, хотя очень «много изменилось там, в их бедном неприглядном быте».

Открытия, которые поджидали поэта в родном селе, произвели на него странное впечатление. Есенин не смог найти свой родной дом, клен возле которого оказался срублен. А случайный прохожий, у которого он решил поинтересоваться, где же нынче живет его мать, Татьяна Есенина, оказался его собственным дедом. Эта встреча оказалась неожиданной и совсем безрадостной – «полилась печальная беседа слезами теплыми на пыльные цветы». Дед рассказал поэту о том, как изменилось село за это время, и очень сетовал на то, что вместе с новой властью пришла эра безбожия. Сестры поэта, став комсомолками, выбросили из дома все иконы. «На церкви комиссар снял крест. Теперь и богу негде помолиться», — сетует дед на новые порядки.

Дом, такой знакомый и любимый с детства, производит на Есенина, у которого слезы наворачиваются на глаза, не менее удручающее впечатление. «Тут разрыдаться может и корова, глядя на этот бедный уголок», — отмечает поэт. Он удивляется, что люди стали жить гораздо беднее, чем до революции, а иконы на стенах заменили портреты Ленина. Есенин понимает, что упустил в этой жизни что-то очень важное, он уже не вписывается в новое общество, которое живет по иным законам. Тем не менее, автор признается: «Но все ж готов упасть я на колени, увидев вас, любимые края».

Сестры поэта давно выросли, и теперь являются ярыми сторонницами нового порядка, для них Библией стали труды Маркса и Энгельса, хотя сам поэт признается: «Я этих книг, конечно, не читал». И ему очень смешно, что «шустрая девчонка» пытается обратить его в свою веру навязывая коммунистические идеалы, к которым поэт совершенно равнодушен. Есенин понимает, что даже в родном доме он – совершенно чужой человек, которого не ждали и не рассчитывали увидеть самые близкие люди, изменившиеся за это время и ставшие абсолютно чужими.

«Шаганэ ты моя, Шаганэ…» Сергей Есенин

Шаганэ ты моя, Шаганэ! Потому, что я с севера, что ли, Я готов рассказать тебе поле, Про волнистую рожь при луне. Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому, что я с севера, что ли, Что луна там огромней в сто раз, Как бы ни был красив Шираз, Он не лучше рязанских раздолий. Потому, что я с севера, что ли.

Я готов рассказать тебе поле, Эти волосы взял я у ржи, Если хочешь, на палец вяжи — Я нисколько не чувствую боли. Я готов рассказать тебе поле.

Про волнистую рожь при луне По кудрям ты моим догадайся. Дорогая, шути, улыбайся, Не буди только память во мне Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ! Там, на севере, девушка тоже, На тебя она страшно похожа, Может, думает обо мне… Шаганэ ты моя, Шаганэ.