§ 4. Спиноза: учение о субстанции.

Слабым пунктом учения Декарта был неопределенный статус субстанций: с одной стороны, подлинным бытием обладала только бесконечная субстанция - бог, а конечные, сотворенные, субстанции находились в зависимости от бесконечной. Это затруд­нение попытался преодолеть Б. Спиноза (1632—1677), не принявший его дуализ­ма и создавший монистическое учение о единой субстанции, кото­рую он назвал богом, или природой. Его учение - пример край­него реализма (в средневековом его понимании), переходящего в пантеизм.

Спиноза определяет субстанцию как причину самой себя (кауза суи), то, что существует через само себя и познается из самого себя. Именуя субстанцию богом, или природой, Спиноза тем самым подчеркивает, что это не бог религий, не личность, наделенная сознанием, могуществом и волей, не творец природных вещей. Бог Спинозы – бесконечная, безличная сущность, главным определением которой яв­ляется существование, бытие в качестве начала и причины всего сущего. Представление о слиянии бога и природы, которое лежит в основе учения Спинозы, называется пантеизмом.

Спиноза продолжает традицию Николая Кузанского и Джордано Бруно. Пантеизм Спинозы - шаг на пути к материализму, и не случайно материализм XVIII и XIX веков нередко апеллировал к учению Спинозы. Мышление и протяжение, согласно Спинозе, суть атрибуты субстанции, а единичные вещи (мыслящие существа и протяженные предметы) - это модусы (видоизменения) субстанции.

Спинозой было развито учение о параллелизме материальной и духовной субстанций: все явления в физическом мире, будучи модусами атрибута протяжения, развиваются в той же последовательности, как и все модусы в сфере мышления. Поэтому порядок и связь идей, по словам Спинозы, соответствует порядку и связи вещей; и те, и другие суть только следствия божественной сущности. Отсюда вытекает спинозовское определение души как идеи человеческого тела.

Весь мировой процесс, таким образом, совершается в силу абсолютной необходимости, и человеческая воля ничего не в состоянии здесь изменить. Спиноза вообще не признает такой способности, как воля, единичная человеческая душа не есть нечто самостоятельное, она не есть субстанция, дух человека - это не что иное, как модус мышления, а потому «воля и разум - одно и то же». Человек может только постигнуть ход мирового процесса, чтобы сообразовать с ним свою жизнь и свои желания, полагает Спиноза. В этом сказалась известная близость его миросозерцания учению стоиков: «Не смеяться, не плакать, не проклинать, а понимать» вот максима - его этики.

§ 5. Лейбниц: учение о множественности субстанций.

Учению Спинозы о единой субстанции, модусами которой являются все единичные вещи и существа, немецкий философ Г. Лейбниц (1646—1716) противопоставил учение о множественности субстанций. Самостоятельно существующие субстанции получили у Лейбница название монад («монада» в переводе с греческого означает «единое», или «единица»). Согласно Лейбницу, монада проста, то есть не состоит из частей, а потому неделима. Не протяжение, а деятельность составляет сущность каждой мо­нады.

Как поясняет Лейбниц, монада представляет собой именно то, что невозможно объяснись с помощью механических причин: 1) представление, или восприятие, 2) стремление. Он допускает её исходную, первичную, простую реальность, как главное свойство простых субстанций. Деятельность монад, по Лейбницу, выражается в непрерывной смене внутренних состояний, которые мы можем наблюдать, созерцая жизнь собственной души. Монады, говорит Лейбниц, называются душами, когда у них есть чувство, и духами, когда они обладают разумом.

Таким образом, все в мире оказывается живым и одушевленным, и там, где мы видим просто кусок вещества, в действительности существует целый мир живых существ монад. Такое представление сегодня вряд ли вызовет удивление, поскольку мы знаем, что в каждой капле воды кишат невидимые нам мириады микроорганизмов. Нужно сказать, что монадология Лейбница своим возникновением в немалой степени обязана именно открытию микроскопа А.Левенгуком.

Учение о бессознательных представлениях. Лей­бниц считает, что неделимые монады составляют сущность всей природы. Лейбниц вводит понятие так называемых бессознательных представлений. Между сознательно переживаемыми и бессознательными состояниями нет резкого перехода, переходы в состояниях монад постепенные: лишь бесконечно большое их число, будучи суммированным, дает доступную сознанию величину.

Монады по своему рангу различаются в зависимости от того, в какой мере их деятельность становится ясной и отчетливой, то есть переходит на уровень осознанной. В этом смысле монады составляют как бы единую лестницу живых существ, низшие ступеньки которых образуют минералы, затем — растения, животные, наконец, человек; на вершине лестницы. Лейбниц помещает высшую монаду — бога. Возрастание степени сознательности или разумности — вот Лейбницев критерий для оп­ределения степени развитости монады.

В его учении монады являются замкнутыми, совершенно исключено воздействие их друг на друга; каждая из них подобна самостоятельной, обособленной вселенной. В этом смысле каждая из монад Лейбни­ца подобна субстанции Спинозы: она есть то, что существует само по себе и не зависит ни от чего другого, кроме бога, сотворившего весь мир монад. И в то же время любая монада воспринимает, как бы переживает в самой себе весь космос. Даже разумные монады - человеческие души - имеют в себе больше бессознательных, чем сознательных представлений, и только божественная субстанция видит все сущее при ярком свете сознания.

Лейбниц вводит понятие предустановленной гармонии, которая сходна с учением Декарта о параллелизме процессов, протекающих в протяженной и мыслящей субстанции, и учением Спинозы о параллелизме атрибутов. Синхронность протекания восприятия в замкнутых монадах происходит благодаря посредству бога, устанавливающего гармонию внутреннего и внешнего. У Лейбница степень разумности монады тождественна степени ее свободы, прогресс в познании определяет прогресс нравственности и служит главным источником развития человеческого общества. Учение Лейбница - один из источников философии Просвещения.

В теории познания Лейбниц не принимает полностью учение о врожденных идеях. Он полагает, что человеческому разуму врождены не идеи, а предрасположения, которые под влиянием опыта яснее проступают и осознаются, подобно тому, как скульптор, работая над глыбой мрамора, придаёт ему нужную форму. Идеи имеют в разуме не актуальное, а только виртуальное существование. Лейбниц говорит: «В разуме нет ничего, чего не было бы в чувствах, кроме самого разума».

Все доступные человеку знания Лейбниц делит на два вида: «истины разума» и «истины факта». К первым относятся знания, полученные с помощью одних лишь понятий разума, без обращения к опыту, например, закон тождества и противоречия, аксиомы математики. Напротив, «истины факта» мы получаем эмпирическим путем, к ним относится большая часть наших представлений о мире. «Истины разума», согласно Лейбницу, всегда имеют необходимый и всеобщий характер, тогда как «истины факта» — лишь вероятностный. Для высшей монады, обладающей абсолютным знанием, все её знание предстает в форме «истин разума».

Хотя, как мы видели, в центре внимания философов XVII века оказались проблемы познания. Не случайно проблема субстанции оказалась одной из центральных в учениях Декарта, Спинозы и других представителей рационализма XVII века. Большинство из них разделяют убеждение, что мышление постигает бытие и что в этом сущность мышления и состоит. Неистинное мышление, заблуждение определяется субъективными особенностями самого мыслящего. Спиноза говорил: «Истина открывает и саму себя, и ложь».

8