4. Глава 2. Анализ различных точек зрения, затрагивающих проблему легализации оружия

Юристы соглашаются с представителями МВД, заявившими, что изменения в правилах стали, по сути, технической доработкой, но в то же время считают, что они совершенствуют правовой институт самообороны.

По словам Казацкера, «принятые правительством поправки могут говорить о том, что органы исполнительной власти, наконец, озаботились юридической доработкой понятия самообороны, которое пока имеет весьма размытый характер».

Дополнение, разрешающее носить и использовать оружие и в целях самообороны, по своему смыслу, лишь уточняет ранее принятые нормативные правовые акты, отмечает Казацкер. «Но это очень полезное новшество, поскольку нередко для вменения уголовных деяний, связанных с превышением необходимой самообороны, следствию было достаточно въедливо выяснять, зачем виновное лицо носило определенное оружие при себе», — пояснил эксперт.

Член Ассоциации юристов России Чермен Дзотов заявил, что закрепление в правилах нормы, разрешающей ношение определенных видов оружия, дает гражданам дополнительную защиту в ситуации необходимой самообороны.

«Теперь россиянину дали дополнительную защиту, и если при нападении на него он воспользуется таким оружием, со стороны закона к нему будет меньше вопросов», — заявил Дзотов. Он уточнил, что использовать оружие в случае необходимой самообороны законодательство разрешало и до этого. Юристы также отмечают, что поправки сокращают число необходимых разрешений.

«Теперь будет выдаваться единое разрешение (лицензия) на хранение, хранение и ношение оружия или хранение и использование оружия на стрелковом объекте вместо ранее выдаваемых нескольких лицензий на каждый вид разрешаемой деятельности», — сказал Киминчижи. В СФ считают излишней мерой разрешение носить оружие для самообороны: «Я считаю эту меру излишней, которая может привести не к снижению преступности или повышению безопасности наших граждан, а, напротив, увеличению трагических инцидентов», — сказал РИА Новости председатель комитета Совфеда по обороне и безопасности Виктор Озеров. Во вторник в банке нормативных и распорядительных актов было размещено постановление правительства, разрешившее гражданам, имеющим необходимую лицензию, носить оружие в целях самообороны.

«Здесь нужна культура использования оружия, а у российского общества ее нет», — убежден сенатор. Озеров полагает, что разрешение носить оружие в целях самообороны не поможет россиянам против настоящих преступников, «которых вряд ли можно запугать в виде ружья», а против хулиганов может оказаться чрезмерным, здесь лучше использовать газовые баллончики, применение которых разрешено. «Всегда надо знать, что в любой стрессовой ситуации люди не всегда смогут поступать объективно, особенно если у них в руках оружие. Честно говоря, не очень хорошо представляю, как все охотники завтра возьмут ружья и будут ходить с ними по Москве»,- добавил Озеров. Интервью с М.Барщевский [5]. С.КОРЗУН: Всех приветствую. Сергей Корзун у микрофона. Гость студии «Особого мнения» сегодня юрист Михаил Барщевский. Михаил Юрьевич, здравствуйте.  М.БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер.  С.КОРЗУН: 2, можно сказать, один теракт и одно массовое убийство. Одно произошло в США, другое в российском Белгороде. Снова ставят на повестку дня одну из ваших любимых тем, кстати, вопрос о разрешении гражданам иметь короткоствольное оружие и вообще о праве на ношение оружия, о праве на самооборону.  Здесь мне подобрали статистику, в общем, наши информационники, которые, собственно, и просили осветить эту тему поподробнее. Какая-то совершенно такая, подобранная особым образом. По этой статистике (я даю вам просто время еще отдышаться, потому что здесь вход неожиданный в эфир дает свое). Что касается США. В соседнем с местом происшествия Вашингтоне продажа пистолетов и револьверов запрещена вовсе. В ряде штатов от заявки на получение разрешения на пистолет проходит положенная по закону неделя. В Калифорнии, где происходит, внимание, 16,7% всех убийств в стране… Ну, штат сильно населен, но, тем не менее. 15 дней от заявки до покупки. В Нью-Йорке, на чьем счету почти 10% убийств, в штатах Массачусетс, Иллинойс и ряде других – один месяц. По статистики в штатах подобных Виржинии, где разрешение получается прямо в магазине без испытательного срока от 5 до 30 дней (таких половина примерно в США), насильственных преступлений совершается на 34,6% меньше, убийств на 3,7% меньше и ограблений на 76,9% меньше. Ну, прям, вот, как для вас подобрали специально, чтобы вашу позицию.  М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, давайте я вам еще добавлю.  С.КОРЗУН: Добавляйте-добавляйте.  М.БАРЩЕВСКИЙ: Американскую статистику добавлю.  С.КОРЗУН: Вот это американская и была, кстати сказать.  М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, вот я вам добавлю еще к американской статистике американскую. Значит, в штате Флорида запрещено было до недавнего времени оружие. Ну, там в некоторых штатах запрещено. Короткоствол. Мы сейчас говорим про короткоствол. Значит, года 3 назад в штате Флорида разрешили женщинам в возрасте от 16 и до бесконечности приобретать короткоствольное оружие.  С.КОРЗУН: Только женщинам?  М.БАРЩЕВСКИЙ: Только женщинам. Значит, количество изнасилований и ограблений в первый год сократилось на, по-моему, 68 или 86 процентов, не помню. То есть однозначно. Что, потому что все женщины отстреливались? Нет. Потому что преступники знали, что у нее, вот у этой в короткой юбочке, которая мне сейчас понравилась, у нее может быть пистолет. И уже сами не лезли.  А что касается Белгорода, то простой пример. Вот, я бы хотел, чтобы каждый радиослушатель представил себе, что он стоит рядом с этим охотничьим магазином. Вот, он там стоит. Вот, представьте себе эту ситуацию. И он видит, что из магазина выскакивает человек с карабином и начинает палить по прохожим. Вот, что вы можете сделать? С.КОРЗУН: Лечь, укрыться. Как говорили даже, закрыть двери магазина.  М.БАРЩЕВСКИЙ: То есть спасти никого, да? Теперь что произошло бы в Израиле, например? Или, там, в Молдавии, или в США? Вот, когда появляется такой человек, то есть вероятность, по крайней мере, того, что кто-то из прохожих на улице подмышкой имеет пистолет. И любой из них в этой ситуации что делает? Выхватывает его и стреляет. Но главное, что преступник знает, что его могут убить. Если он хоть немножко в здравом уме, то он на улицу с карабином не выйдет, потому что его пристрелят, могут пристрелить. А в этой ситуации он себя чувствует совершенно безнаказанно. Я обычно привожу такой пример. Девушка заходит в подъезд, за ней заходит 2 жлоба. Они ничем не рискуют, потому что даже если видеокамеры и зафиксируют, даже если у них бейсболка надета задом наперед, то пойди их найди. И кто их будет искать, если они у этой девушки отберут мобильный телефон? Ну, или немножко изнасилуют?  Теперь представьте себе, что разрешено ношение короткоствола и они гипотетически допускают мысль, что у нее в сумочке может быть пистолет. Они зайдут? У вас статистика интересная. А вы попросите, чтобы вам подобрали статистику по количеству изнасилований в зависимости от разрешения на оружие в том или ином штате США. И количество грабежей.  И есть обратный пример. Он довольно расхожий. По-моему, в 1999 году в Великобритании запретили. Там было разрешено оружие, запретили оружие. Рост уличной преступности в первый год составил худо-бедно 90%. Это еще, так сказать, мультинациональная политика не была реализована в полном объеме.  Сегодня население РФ абсолютно (я это утверждаю) беззащитно. Вот, абсолютно беззащитно.  С.КОРЗУН: Даже имея право на травматический тип оружия, да?  М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Вот, насчет травматики, знаете, я… Ну, насколько я, по крайней мере, помню, я никогда не менял свою позицию. Ну вот как там с выборами губернаторов. Как их отменили, я все время говорил, что надо вернуть, надо вернуть, надо вернуть. Как с выборами по партийным спискам или смешанной системе, я говорил надо смешанную, надо смешанную, надо смешанную, твердил себе свое.  Вот, есть один вопрос, в котором я свою точку зрения менял, признаюсь. Это по поводу травматики. Значит, когда обсуждался этот вопрос по поводу травматики, разрешения на нее, я был активным сторонником травматики, я поддерживал эту вещь. Я ошибался. Потому что мне в голову не могло прийти с учетом моего собственного отношения к оружию, что травматика станет игрушкой. Когда человек вынимает травматику, он не думает, что он может убить. А, на самом деле, может убить. И убивает.  Вы обратите внимание на одну вещь. Вот, все говорят «Вот, если мы разрешим оружие, то у преступников оно будет». У этого белгородского стрелка мы ему разрешали оружие иметь?  С.КОРЗУН: Отцу разрешали.  М.БАРЩЕВСКИЙ: Отцу разрешали.  С.КОРЗУН: Да.  М.БАРЩЕВСКИЙ: А ему – нет. Но отец никого не застрелил. То есть я к чему веду? У преступников оружие есть всегда. Вот, поймите это, наконец. И оно запрещено или не запрещено, у преступников оно есть. Из зарегистрированного нарезного оружия никто преступления совершать не будет, потому что найдут его за 30 секунд. По пулегильзотеке 30 секунд, чтобы найти хозяина этого ствола.  Так вот а мирные, законопослушные граждане оказались как бараны, идущие на заклание. Они ничего не могут противопоставить преступнику. Ничего. И когда мы говорим о том, что если мы разрешим оружие, у нас увеличится преступность, это либо лукавство, либо глупость, потому что статистика, мировая статистика показывает, что те страны, в которых разрешено оружие и, таким образом, самооборона, там в разы снижается количество преступлений. В разы. И не потому, что все отстреливаются, поймите это. А потому что преступники боятся, что будут отстреливаться.  С.КОРЗУН: Два вопроса. Первый по российскому менталитету. Вы сказали, что изменили свое мнение по отношению к травматике именно из-за того, что из травматики можно, в принципе, смертельно ранить или убить.  М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. А воспринимают как игрушку. Воспринимают как игрушку.  С.КОРЗУН: А где гарантия того, что огнестрельное оружие не будут воспринимать как игрушку?  М.БАРЩЕВСКИЙ: А совершенно другая психология. Когда я вынимаю боевой пистолет, я первое о чем думаю, как бы мне из него не убить, а только ранить. Когда я вынимаю травматику, я не думаю об этом вообще, потому что я знаю, что из нее убить нельзя. Я заблуждаюсь, но я знаю, что из нее убить нельзя.  У нас достаточно определенное количество есть короткоствола на руках – это и наградные, и табельные, и так далее. И кроме Евсюкова вы не вспомните ни одного случая совершения преступления с разрешенным боевым оружием. Ни одного.  Длинноствола на руках 6 миллионов стволов.   С.КОРЗУН: Ну да. Там охотников много у нас. М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. А много преступлений с ним совершается теми, кому оно выдано? Я не беру случайные преступления, типа, по неосторожности там, убийство на охоте. Ну, это несчастный случай, что называется. А умышленных преступлений много? Единицы. И я всегда привожу один пример. Нападения на дальнобойщиков практически прекратились с тех пор, как появилось разрешение на длинноствол. Ограбление загородных коттеджей стало очень экзотическим преступлением и, как правило, прежде, чем идти на грабеж коттеджа загородного или квартиры, люди проверяют, а есть ли там оружие. И когда есть, никто не хочет нарываться на пулю.  Поэтому и наш собственный опыт с длинностволом, и наш собственный опыт с короткостволом показывает, что как раз боевое оружие не представляет опасности и, наоборот, ведет к снижению. Это превентивная мера к снижению преступности. А, вот, незащищенность населения приводит к тому, что у нас есть огромный реальный рост преступности, и сколько бы полиция на ушах ни стояла… Имейте идеальную полицию… Вот, мы исходим из того, что в Америке идеальная полиция. Но тем не менее, в Америке, посмотрите, в тех штатах, где разрешено оружие, уровень преступности намного ниже, чем в тех штатах, где не разрешено.  И последнее что касается этого испытательного срока. Вот здесь я совершенно согласен. Если бы там директором был я и меня бы спросили, какие меры нужны для того, чтобы в России разрешить оружие, я бы сказал, испытательный срок 2 недели. То есть, вот, с момента заявки до выдачи оружия, до права на покупку оружия 2 недели, потому что это, может быть, человек расстроен, психоз, ну, девушка его бросила, на работе уволили, да?  С.КОРЗУН: То есть за это время что-то проверяется? Либо просто как молодоженам предлагают просто подождать какое-то время, проверить свои чувства к оружию.  М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. А что касается проверки, то с учетом массового психоза по этому поводу у нас, я бы сделал следующее. Ну, там, справка из психдиспансера, из наркодиспансера там само собой, отсутствие судимости за умышленные преступления само собой. Но я бы сделал бы несколько очередей. В первую очередь я бы разрешил это людям, прошедшим, все-таки, армию. В принципе, умеющим обращаться с оружием, уже державших в руках оружие. Во-вторых, я бы ввел для мужчин возрастные ограничения, там, лет с 21-го хотя бы, для женщин лет с 16-ти я бы разрешил. Ну уж с 18-ти точно совершенно. Именно как превентивная мера против насилия.  С.КОРЗУН: Ну, женщины у нас мало служат в армии. Это понятно. Тогда если будете отсекать их, тогда идея об уменьшении изнасилований пропадает. Нет, нет. Я и говорю, что женщин я не отсекаю. Мужчин я отсекаю. Вот. Значит, в обязательном порядке, конечно, курсы, потому что с оружием надо уметь обращаться. И обязательно, с моей точки зрения, полиграф. Потому что проверка на полиграфе позволяет не только выяснить наличие или отсутствие преступного умысла, но и способность или неспособность разобраться с оппонентом так, чтобы он больше никогда не возникал. Понимаете? Ну, это вот такой… Потому что справку у нас можно купить, а полиграф, все-таки, купить сложно. Вот. Поэтому…  Да, и, естественно, ответственность лица, принявшего решение о выдаче разрешения на приобретение короткоствола, по крайней мере там, в течение 3-х лет с момента принятия этого решения за действия того, кому он разрешил. Мне скажут «Это будет очень коррупционно». Да, это будет коррупционно. Да. Но это…  С.КОРЗУН: Вы не видите ничего плохого в этом.  М.БАРЩЕВСКИЙ: У нас коррупционное всё.  С.КОРЗУН: Или просто плюсы перевешивают?  М.БАРЩЕВСКИЙ: У нас коррупционное всё. Плюсы перевешивают, и борьба с коррупцией – это одно, а право граждан на самооборону – это, все-таки, даже более важное, чем… Знаете, если кого-то убьют, то ему уже будет все равно, каков уровень коррупции в стране при том, что он не может себя защитить, не смог себя защитить.  С.КОРЗУН: Последнее, наверное, по этой теме. Правоприменительная практика. Стоит вспомнить хотя бы случай, произошедший недавно в метро и широко обсуждавшийся. Он, правда, с травматикой был связан, когда девушка там нанесла несколько ранений точными выстрелами, как одни утверждают. Не надо ли будет менять сложившуюся практику, которая часто в самозащите от нападения, в самообороне видит преступный умысел?  М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, во-первых, спасибо вам за этот пример с девушкой, потому что там ситуация, все-таки, как выяснилось, по крайней мере, согласно приговору суда, там не было самообороны, а травматика для нее была игрушкой. Если она уже стреляла, как установлено судом и видно на видеокамере, стреляла в лежащего и стреляла, как она сама давала пояснения, она стреляла в толпу, чтобы прекратилась драка. Ну, вот, из боевого пистолета стал бы кто-нибудь стрелять в толпу, чтобы прекратилась драка? Ну, задумайтесь. А из травматики – можно. А из боевого – нет, нельзя. Так вот это вопрос психологического отношения к травматике. Почему я сказал, что я меняю свою позицию.  Что касается судебной практики, недавно было очень неплохое постановление Верховного суда по практике применения статьи о превышении пределов необходимой самообороны. Но, все-таки, до конца, с моей точки зрения, Верховный суд не дошел. Я даже предлагал там исходить из тезиса «Мой дом – моя крепость», перемещение периметра моего участка или моей квартиры дает мне право стрелять. Вот это не сформулировали. Правда, сформулировали другую вещь, что если я установил дома какую-нибудь там ловушку или, там, самострел, то я отвечаю за последствия только в том случае, если это было законное проникновение. Ну, МЧС приехало. А если незаконное, то я не отвечаю. Потому что раньше за это сажали.   Очень люблю пример один, когда… Ну, этому делу лет 30, этому примеру. Москвич один, когда только появилась вневедомственная охрана, уезжал… А вы знаете, когда сдаешь квартиру на вневедомственную охрану, нужно было ключи отдать в милицию. Вот он, значит, отдал ключи в милицию, уехал отдыхать в Сочи. И поставил на столе бутылку коньяка, хорошо замешанного с мышьяком. Приезжает он через месяц, входит в квартиру, а там 2 трупа, 2 милиционера лежат. И вот это дело стало хрестоматийным. Его осудили за непредумышленное убийство. А с моей точки зрения, там не было вины, поскольку милиционеры не должны были входить в квартиру при отсутствии вызова. Значит, если они вошли, то они не должны были пить коньяк. Если они выпили коньяк, то они сами рисковали своей жизнью. То есть он не виноват, он не предвидел и не мог предвидеть, что правоохранители будут нахаляву пить его коньяк. Вот моя позиция была еще тогда, в советские времена.  Но вот сейчас Верховный суд приблизительно эту позицию занял. Вот, если незаконное проникновение. А если было бы законное, например, протечка и пришел сантехник, и напоролся бы на самострел, вот тогда ты отвечаешь за неосторожное убийство.  Таким образом, мнения разделились на два лагеря «за» и «против». Одни считают, что легализация ношения оружия приведет к увеличению преступлений и беспорядков в обществе, другая сторона полагает, опираясь на международный опыт, что это даст нам возможность уменьшить во много раз статистику преступлений, однако лично я не могу до конца принять ту или иную точку зрения, т.к. в каждой из них вижу как положительные, так и отрицательные аспекты.