4. Узбекско-таджикские взаимоотношения

В Центральной Азии наибольшей напряженностью отличаются узбекско-таджикские отношения. Здесь наиболее ярко выражено явление сочетания межэтнических и межгосударственных разногласий. Узбеко-таджикские противоречия являются самыми затяжными по своему развитию. Более половины таджиков проживает в экономически отсталых и неразвитых районах Узбекистана – Сурхадарьинской, Ферганской, Кашкадарьинской областях. Уровень жизни здесь значительно ниже среднего по стране. Среди населения наблюдается катастрофический уровень безработицы, и это при резком демографическом росте. Среди таджикского населения Узбекистана не наблюдается четко выраженного стремления участвовать в политической жизни страны. Оно в общей своей массе отличается пассивностью и неверием в свои возможности. В то же время, в Таджикистане имеется крупная узбекская диаспора, численностью более 1 млн человек, занимающая в количественном отношении второе место после титульной нации. В общей сложности узбеки составляют около четверти населения республики. В отличие от «узбекских» таджиков, для них характерно стремление принимать участие в государственном строительстве, активно участвовать в политической и экономической жизни Таджикистана, изменяя ситуацию в соответствии со своими интересами и потребностями. Наиболее ярко это стремление проявилось во время гражданской войны начала 90-х гг., когда этнические узбеки, при поддержке официального Ташкента оказали заметное влияние на ход разворачивавшихся в стране событий. Расселение этнических групп таджиков и узбеков практически на 50% не соответствует границам и географическому положению национальных государств – Республики Узбекистан и Республики Таджикистан, что создает почву для многочисленных противоречий, самыми опасными из которых являются межэтнические. На состояние узбеко-таджикских межэтнических взаимоотношений большое влияние оказывают сложные межгосударственные отношения, сложившиеся между Ташкентом и Душанбе. В данном случае, вполне вероятно срастание межэтнических и межгосударственных противоречий. Одним из факторов, значительно осложняющим узбеко-таджикские взаимоотношения, является с новой силой всплывшая проблема безопасности двусторонней границы. Более половины всех этнических таджиков в Узбекистане проживают в приграничных с Таджикистаном и Афганистаном областях. По сведениям узбекских официальных органов, во время вторжения вооруженных отрядов Исламского движения Узбекистана на территорию Центральной Азии, некоторые местные жители, в основном таджики по национальности, проживающие в горных кишлаках имели контакты с боевиками. В этой связи узбекские власти предприняли акцию по выселению граждан Таджикистана, перебравшихся на территорию Узбекистана во время гражданской войны. Однако по некоторым сведениям насильственному переселению подвергаются и граждане РУ таджикской национальности. Кроме того, активно применяется тактика минирования узбекско-таджикской границы. Однако зачастую жертвами мин становятся мирные граждане. Это также служит причиной зреющего недовольства политикой Ташкента, которое вполне может вылиться в всплески недовольства, обращенного в этническую окраску. Состояние узбекско-таджикских межэтнических взаимоотношений на сегодняшний день представляется наиболее запутанным и, соответственно, наиболее взрывоопасным в Центральной Азии. Какого-либо действенного решения данной проблемы предложено не было. Данная модель двусторонних отношений является в настоящее время и на среднюю перспективу для ШОС наиболее взрывоопасной в ряду «внутренних» центрально-азиатских проблем. Думается, что в том или ином виде она должна войти в повестку организации.

Прошедший год сохранил неформальное соперничество двух лидеров региона – Узбекистана и Казахстана. В этой связи заметным событием стал визит президента Туркменистана С. Ниязова в Бухару и подписание с И. Каримовым узбекско-туркменского договора «О дружбе, укреплении доверия и развитии сотрудничества». Стороны ликвидировали разрыв в отношениях, произошедший по вине Ашхабада в 2002 г. и заявили о «вечной дружбе». Однако эксперты предполагают, что кроме задач двустороннего взаимодействия, туркмено-узбекское политическое сближение косвенно может быть направлено и против Казахстана. В любом случае, новый «союз» свидетельствует, во-первых, об активизации Ашхабада и его частичном отказе от политики нейтралитета, и, во-вторых, о некотором «переформатировании» структуры отношений в регионе и формировании нового «центра силы» в лице Ташкента и Ашхабада в противовес Астане – Бишкеку - Душанбе.

Использованная литература:

1. Haussmann R. Prisoners of Geography// Foreign Policy, №122. January-February. 2000.

2. Davis J., Sweeney M. Central Asia in U.S. Strategy and Operational Planning: Where do we go from here? The Institute for Foreign Policy Analysis Washington, 2004.

3. Davis J., Sweeney M. Central Asia in U.S. Strategy. Р. i,ii.

4. Puffert D.The Economics of Spatial Network Externalities and the Dynamics of Railway Gauge Standardization//The Journal of Economic History, Vol. 52, No. 2 1992.

5. http://reliefweb.int/sites/reliefweb.int/files/resources/HB_ROCCA_20130709%20Russian.pdf