Сборник статей - Язык и мышление. 2011г

связанными между собой. И эта заполненная фонетическим значением пустота парадигматически организована звукосимволическими оппозициями.

Фоносемантике свойственен подход, дающий возможность, наряду с местом и способом артикуляции звуков, а также семантическими возможностями их фонологических оппозиций (что характерно для фонетики и фонологии соответственно), учитывать предполагаемое наличие у звукосимволических элементов ингерентных способностей к изображению признаков, предметов и состояний окружающей действительности.

Итак, определенные звуки или их сочетания в отрыве от цельного слова сами по себе могут обладать звукосимволическим значением. Следовательно, возникает необходимость выделить единицу - носитель звукосимволического компонента слова. Очевидно, это не артикулируемый звук и не противопоставляемая другим отдельно взятая фонема, а некий фоносемантический инвариант для фонем, объединенных одним способом или местом артикуляции, предполагаемый при выявлении артикуляционных признаков, релевантных для семантических функций целого слова. Определение этого инварианта, называемого фонемотипом, дает А.Б. Михалев: «класс фонем, объединенных общими артикуляционными признаками и схожими звукоизобразительными функциями в различных языках» (Михалев 1995: 61).

Сказанное о фонемотипе хорошо сочетается с идеей интегральных звуковых признаков, выдвинутой Н.Ф. Яковлевым, и идеей приоритета смыслоотождествительной функции фонемы перед смыслоразличительной, четко сформулированной лингвистами Женевской школы, особенно Э. Бейсаном.

Гласные фонемотипы реализуют свои значения через оппозиции в вокалическом треугольнике: верхний подъем символизирует понятие «высокий», синестетически развивающееся в «легкость», «веселость», задний ряд – «дальний» (синестетически «сложность», «преодоление»). Артикуляционносимволическое значение согласных фонемотипов обусловливается противопоставлением по месту или способу образования: дентальность символизирует такие понятия, как «твердость», «преграда», «давление», синестетически развивающееся в «плотный», «густой», лабиальность символизирует «объемное», «раздутое», синестетически развивающееся в «круглое», «полное», «большое».

Наблюдается сложное взаимодействие между фонетическими и семантическими оппозициями, вследствие чего вопрос об их аналогичности фактически снимается, поскольку предметом рассмотрения выступает не сравнение оппозиций между собой, а установление зоны их интеграции.

В.В. Левицкий выделяет фоносемантические противопоставления, но предлагает отграничивать их от фонологических. По его мнению, для именования классических фонологических оппозиций следует использовать термин коммуникативные, в то время фоносемантические оппозиции нужно называть экспрессивными, или звукосимволическими. Даже по формулировке их названий понятно, какое значение вкладывает в такое разграничение В.В. Левицкий. В своих исследованиях он приходит к важному выводу: «Определенные звуки имеют символическое значение лишь постольку, поскольку им противопоставлены какие-либо другие звуки» (Левицкий 1998: 52). Это значит, что звукоизо-

61

бразительное значение обусловлено парадигматически. И далее: «Экспрессивные (звукосимволические) оппозиции в том или ином языке, по-видимому, не всегда совпадают с коммуникативными (то есть принятыми в фонологии) оппозициями в том или ином языке» (там же).

Приступая к анализу парадигматического аспекта фоносемантики, мы считаем необходимым рассматривать звукосимволические оппозиции с учетом совмещения двух взаимозависимых, но разных планов – с точки зрения комбинации семантического и формального, то есть фонетико-фонологического, противопоставлений. Такое сопоставление позволяет выделить следующие виды звукосимволических оппозиций.

1.Нулевая оппозиция. В ней находятся некие звукосимволические элементы или единицы, тождественные или в плане содержания, или в плане выражения, то есть между разными звукосимволическими явлениями наблюдается тождество в одной из составляющих их сторон. Такой вид отношений можно представить в виде формулы А=В, где каждая из величин символизирует отдельный элемент оппозиции.

А) Семантическая нулевая оппозиция. Разные фонетические признаки обнаруживают соответствие на одном из полюсов семантической шкалы. План звукосимволического содержания таких элементов совпадает, а форма различается: например, понятие «маленький» символизируется такими фонетическими признаками, как передний ряд, верхний подъем, глухость, сонорность, палатализованность; понятие «мокрый» – такими признаками, как латеральность, сонорность, переднеязычность.

Б) Формальная нулевая оппозиция. В такой формальной оппозиции находятся фонетические признаки, план выражения которых тождественен, а звукосимволические соответствия не совпадают: например, такой фонетический признак, как «верхний подъем» звукосимволически связан с понятиями «маленький» и «быстрый».

2.Привативная оппозиция – это такая, в которых оба сравниваемых члена во всем совпадают, за исключением одного признака. В такой оппозиции обычны отношения включения (смыслового или формального): А > В.

А) Семантическая привативная оппозиция. Она характерна для звукоизобразительного значения морфемотипов, которые включают в себя значения фонемотипов, образуя фоносемантическое поле. Так, например, звукоизобразительное значение морфемотипа «назальный-спирант» включает следующие оттенки: НАЗАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ \ ОТРИЦАТЕЛЬНАЯ ОЦЕНКА \ ПРОНЗАТЬ \ РЕЗАТЬ \ ОСТРЫЙ, в то время как фонемотип «назальный N» представляет собой звукоподражание протяжным «стонущим» звукам; собственно нос; по специфическим сокращениям мышц носа при выражении эмоции отвращения развивается в символ отрицания.

Б) Формальная привативная оппозиция. Она характерна для любых фонемотипов, где признак «звонкость-глухость» или «палатализованностьнепалатализованность» оказываются нерелевантными: дентальный [Д\Т], спирант [З\С\Ж\Ш\Ж] и под.

62

3.Эквиполентная оппозиция. В ней реализуются отношения пересечения, т.е. частичного (неполного) совпадения, неполной эквивалентности плана содержания или плана выражения: А ~ В.

А) Семантическая эквиполентная оппозиция. Она характерна для нескольких морфемотипов, инициалью которых выступает один фонемотип, а финалью

–разные: морфемотип «спирант-гуттуральный» имеет следующие звукоизобразительные значения – СКРЕСТИ \ РЕЗАТЬ \ РУБИТЬ \ СКОЛЬЗИТЬ \ БИТЬ \ СТЕГАТЬ \ ПРЫГАТЬ \ ЗВУКОПОДРАЖАНИЕ, а морфемотип «спирант - дентальный» – РЕЗАТЬ \ БИТЬ \ КОЛОТЬ \ СЖИМАТЬ \ СТАВИТЬ \ ТВЕРДЫЙ \ ЗВУКОПОДРАЖАНИЕ.

Б) Формальная эквиполентная оппозиция. Она характерна, очевидно, для описанных выше морфемотипов, у которых частично совпадает формально и семантически часть корня.

4.Дизъюнктивная оппозиция. Это отношения несовпадения, исключения (семантического или формального). В них находятся звукоизобразительные единицы или элементы, не имеющие ничего общего в плане содержания или в плане выражения: А≠В.

А) Семантическая дизъюнктивная оппозиция встречается в тех случаях, когда план выражения тождествен (формально это нулевая оппозиция), а план содержания не совпадает: фоносемантическое поле любой звукоизобразительной единицы образуется комплексом значений ядра и периферии, которые могут находиться в отношениях несовпадения. Так, семантическую модель морфемотипа «вибрант – гласный – спирант» составляют такие несовпадающие значения, как ВЫСШАЯ СТЕПЕНЬ и ВОЗДЕЙСТВИЕ, УВЕЛИЧЕНИЕ и ИЗОБРАЖЕНИЕ, ФОРМИРОВАНИЕ и РАСПРОСТРАНЕНИЕ.

Б) Формальная дизъюнктивная оппозиция характерна для любых разных в плане выражения звукосимволических явлений.

Не претендуя на полноту и безошибочность систематизации эмпирического материала, данной статьей мы скорее определяем направление постановки проблемы, нежели даем ответ на вопрос о парадигматическом статусе фоносемантических элементов. Еще предстоит выяснить, почему и в каких условиях происходит нейтрализация интегративных параметров оппозиции. Однако ясно одно: именно парадигматические отношения мотивируют появление и развитие звукоизобразительного значения в метасистеме языка.

ЦИТИРУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Булыгина, Т.В. Оппозиции / Т.В. Булыгина, С.А. Крылов // Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В.Н. Ярцевой. – М: Большая Российская энциклопедия, 2002. – 709 с.: ил.

Журавлев, А.П. Фонетическое значение / А.П. Журавлев. – Л.: ЛГУ, 1974.

– 160 с.

Левицкий, В.В. Звуковой символизм. Основные итоги / В.В. Левицкий. –

Черновцы, 1998. – 130 с.

Михалев, А.Б. Теория фоносемантического поля / А.Б. Михалев. – Пятигорск: Изд-во ПГЛУ. 1995. – 213 с.

63

Трубецкой, Н.С. Основы фонологии / Н.С. Трубецкой. – М.: Аспект Пресс,

2000. – 352 с.

Докт.филол.наук, профессор А.И.Фефилов (Ульяновск)

ОБЪЕКТИВИРУЮЩИЙ ЯЗЫК  РЕПРЕЗЕНТИРУЮЩАЯ РЕЧЬ

Идеальное есть отражение (представление, образ, мыслительное понятие) материального в сознании человека. Человек осознает материальное посредством идеального. Но, чтобы осознать идеальное, его необходимо материализовать с помощью специального знака. Таким образом, получаем следующую эпистемологическую цепочку:

(1) Материальный знак -- Мыслительное понятие -- Материальный объект Однако сводить процесс отражения к идеализации объектов материального

мира было бы недостаточным. Мы часто одно идеальное представляем в перспективе другого идеального. Иначе говоря, объектом отражения может стать идеальный объект, например, какое-то мыслительное понятие, ср.

(2)Материальный знак -- Мыслительное понятие_1 -- Мыслительный объект (= Мыслительное понятие_2)

Отражаемый материальный или мыслительный объект идеализируется в виде отражающего мыслительного понятия, которое по отношению к объекту отражения следует считать инструментом отражения или идеальным знаком отражаемого объекта. Материальный знак, с помощью которого мы выходим на инструментальное мыслительное понятие, должен относиться по логике рассуждения также к инструментальному знаку. Мыслительный знак – это инструмент первого порядка. Материальный знак – это инструмент второго порядка.

Самым распространенным способом материализации мыслительной идеальности считается естественный язык. Язык материализует мысль с помощью звуковой или графической формы, которую, однако, нельзя рассматривать как пустую материальную оболочку. Язык материально-идеальное явление, а точнее – формально-семантическое. Семантическая часть языкового знака представляет собой вербализованный аналог какого-то мыслительного понятия, и также участвует в объективации последнего.

Языковой знак в целом выступает как средство объективации мыслительного понятия. Объективация – это семантизация мыслительного понятия и последующая его формантизация. Исходя из сказанного, получаем следующую последовательность отражения материального и обозначения идеального:

(3)Языковой формант -- Формантизированная семантика -- Отражающее мыслительное понятие -- Отражаемый материальный объект.

или:

(4)Языковой формант -- Формантизированная семантика -- Отражающее мыслительное понятие -- Отражаемый мыслительный объект.

Следует заметить, что осознание любого объекта – это актуализация его мыслительного образа. Первичным объектом осознания и последующего понимания в нашем случае является языковой формант. Ему соответствует в сознании определенное представление. Это акустический или графический и акусти-

64

ческий образ – акустема или графема+акустема. В таком случае мы имеем следующее уточнение эпистемологических отношений (3) и (4), ср.:

(5)Языковой формант – Акустема или Графема+Акустема – Формантизированная семантика -- Отражающее мыслительное понятие -- Отражаемый материальный объект

или

(6)Языковой формант – Акустема или Графема+Акустема – Формантизированная семантика -- Отражающее мыслительное понятие -- Отражаемый мыслительный объект.

Отражаемый материальный объект предстает человеку не обязательно в качестве явного наблюдаемого объекта. Чаще он являет себя виртуально в виде мыслительного образа и опять-таки в форме вербальной оболочки – простого или сложного имени. Таким образом, эпистемологическая цепочка начинается

изамыкается языковой материей. Говоря проще, одна языковая единица соотносится с другой языковой единицей. Первая выполняет функцию объективации. Вторая – функцию репрезентации, т.е. представления мыслительного объекта в виде имени и значения. Реально соотносятся объективирующее и обозначающее слово, ср.

(7)Объективирующая единица языка (Языковой формант – Акустема или Графема+Акустема – Формантизированная семантика) -- Репрезентирую-

щая (обозначающая) единица языка (Языковой формант – Акустема или Графема+Акустема – Формантизированная семантика) -- Отражающее мыслительное понятие -- Отражаемый материальный или мыслительный объект.

Обычно в роли репрезентирующей языковой единицы выступает родовое имя, а в роли объективирующей – видовое имя, например:

Столяр  Человек (одушевленный, мужчина/женщина,.. специалист по обработке дерева …) -- изготавливающий столы и другую мебель…

При этом репрезентирующему имени приписывается определенная совокупность мыслительных понятий или признаков, которыми оно не обладает как родовое имя. Приписываемые признаки «уравнивают» родовое имя с видовым именем. Само репрезентируемое понятие, опять-таки, нельзя осознать иначе как посредством отдельных слов, организованных в синтагму и его представляющих. Если говорить точнее – с помощью видовой языковой единицы объективируется синтагма или предложение, в которых исходный предмет мысли вербализуется с помощью родового имени и предицируется смежными и замыкающими именами, относящимися как к родовым, так и видовым именам иной понятийной сферы, ср.

(I) Простая объективирующая языковая единица  (II)Сложная репрезентирующая единица.

Что репрезентирует сложная единица? – Концептуальную ситуацию, в которой именуется одушевленная агентивная субстанция - СУБ_ОДУШ_АГЕНС

(человек - специалист по обработке дерева), находящаяся в акциональном от-

ношении - РЕЛ_АКЦ (делает) к другой субстанции, неодушевленной, фактитивной - СУБ_НЕОДУШ_ФАКТИТИВ (столы и другую мебель). Реально агентивная субстанция осознается в квантитативном плане как единственная –

65

ЕДИН (один), в то время как субстанция фактитивная (создающаяся в ходе деятельности) мыслится как множественная – МНОЖ (много). Сама деятельность представляется протяженной во времени – ТЕМ_ДУРАТИВ (в течение какогото времени). Потенциально обе субстанции как и само их отношение (действие) могут характеризоваться квалитативными признаками, ср. опытный, ква-

лифицированный (специалист по обработке дерева); деревянные, декоратив-

ные (столы); (делает) аккуратно, добросовестно. Также отдаленно ассоции-

руются локальные параметры, ср. на мебельной фабрике, в столярной мас-

терской. Реально репрезентируемые субстанции, как и сама деятельность или действие, характеризуются пустыми в содержательном отношении квалитативными дейксисами, ср. какой-то, как-то, какие-то. Аналогичным образом, сводится до дейктического маркера вербализатор локального концепта, ср. где-

то.

Вроли вербальных репрезентантов (см. слова, выделенные жирным шрифтом) могут выступать языковые единицы с различным информативным наполнением, условно от контенсиональной единицы до контенсионального нуля, ср. 1 / 0,9/ 0,8/…. – 0. За пределами стандартного понимания находятся терминологические слова, диапозон контенсиональности которых превышает единицу, ср.

1< 2,1/2,2/2,3/…: мебельщик, краснодеревщик.

Вцелом репрезентируемую ситуацию конституируют шесть основных ло- гико-мыслительных понятий (СУБСТАНЦИАЛЬНОСТЬ, РЕЛЯЦИОНАЛЬНОСТЬ, ТЕМПОРАЛЬНОСТЬ, КВАЛИТАТИВНОСТЬ, КВАНТИТАТИВНОСТЬ, ЛОКАЛЬНОСТЬ), которые представлены в концептеме в различных модификациях, с учетом функциональной нагрузки, с разной степенью ассоциативности и реальной или потенциальной выраженности, см. рис.1, где:

Жирные стрелки символизируют детерминативные отношения логикосемантических признаков в составе концептемы. Ядро концептемы во внутреннем четырехугольнике представляет собой отношение приоритетных функционализированных концептов, умопостигаемых в первую очередь благодаря экспликации с помощью вербальных компонентов сложной репрезентирующей

66

единицы. Обычные (нежирные) стрелки символизируют процессы репрезентации.

В более полном виде сложную репрезентирующую единицу можно представить следующим образом:

(II): (1) Какой-то --- (2)Человек (один, одушевленный, мужчина/женщина,..) --- (3) являющийся специалистом по обработке дерева … --- (4) изготавливающий столы и какую-то другую мебель…--- (5) какого-то качества --- (6) в каком-то количестве --- (7) когда-то / в

течение определенного времени --- (8) где-то…

Простая объективирующая единица (I) представляет собой мотивированное или немотивированное имя. В нашем случае это мотивированная лингвема СТОЛЯР, в которой явно представлены фоновый номинационно-семантический признак стол- (НСП), суффикс -яр с грамматико-семантическими признаками (ГСП) «единственное число.» и «мужской род»; и категориальносемантический признак (КСП) столяр, который представляет базовую номинацию с частеречным признаком «существительности», см. рис.2.

Рис. 2

Итак, так называемый семиотический акт это соотношение простой языковой единицы (лингвемы) и сложной речевой единицы (локутемы), ср.: (I)  (II). При этом локутема строго не фиксирована архитектонически. Это может быть словосочетание, предложение, фрагмент текста, текст. Объективирующее отношение лингвемы к локутеме имеет характер синтезирования, или превращения сложной единицы в простую с утратой эксплицитных компонентов и связей и их переходом в ассоциативный фон.

Изложенное выше убеждает нас в том, что отношение ИДЕАЛЬНОГО и МАТЕРИАЛЬНОГО, выделяемое в методологии наук, не сводится к известным процессам отражения, объясняемым привычными терминами ПЕРВИЧНАЯ КАРТИНА МИРА (ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ) и ВТОРИЧНАЯ КАРТИНА МИРА (СОЗНАНИЕ). Идеальность сознания не пребывает вне какой-либо знаковой материи – какого-то символьного или естественного языка. Материальная действительность при переходе в мыслительную идеальность осознается благодаря материи знака. В случае естественного языка она умопостигается благодаря семантизированным вербальным формам – звуковым или графическим и звуковым. Семантизированность языковых форм – это идеальность второго порядка, активно взаимодействующая с идеальностью первого порядка – мыслью. Однако голых мыслей не существует. Как правило, они получают знаковую презентацию. Мыслительные понятия предварительно объективируются – расщепляются (анализируются) и именуются, т.е. формализуются с помощью отдельных

67

языковых и совокупных речевых единиц. На этапе репрезентации они синтезируются, закрепляясь за специальными формантными образованиями – нарицательных слов (лингвем) или специализированных имен (терминов). Акт репрезентации – это в упрощенном понимании соотношение формозначения с организованной совокупностью формопонятий. Таким образом, переход материальной действительности в мыслительную идеальность это не простой процесс отражения. Материя идеализируется и одновременно материализуется (только иным способом), отчуждаясь от своей первичности. Можно сказать, действительность интегрируется в формально-идеальные структуры. При этом не следует форму понимать только как материальное звуковое или символьное воплощение. Форма в сознании человека пребывает в идеализированном состоянии в виде, например, акустических или визуальных образов. В сознании человека представлена идеальность формы, интегрированная с идеальностью материи объективного мира. Понимание же обеспечивается благодаря соотношению языковых форм – объективирующих и репрезентирующих.

68

ДИНАМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКА И МЫШЛЕНИЯ

Докт. филос. наук А.Ю.Ивлева (Саранск)

ОТРАЖЕНИЕ ПРОЦЕССА МЫШЛЕНИЯ В ТЕКСТАХ "ПОТОКА СОЗНАНИЯ" НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ

Известно, что механизм человеческого мышления реализуется в двух противостоящих динамических звеньях – предметно-изобразительном коде (внутренняя речь) и речедвигательном коде (экспрессивная речь).

Во внутренней речи все связи содержательны, а не формальны, а всякого рода конвенциональность отсутствует – внутренняя речь не знает цензуры и может нарушать все правила прагматики и эстетики прекрасного. Это утверждение прекрасно иллюстрируют английские тексты, написанные в манере "потока сознания". Как правило, в этой связи вспоминают знаменитый роман "Улисс" Дж. Джойса, забывая о другом романе того же автора – «Поминки по Финнегану».

Критики утверждают, что «Поминки по Финнегану» – роман словотворческий, его нельзя читать из-за непонятного языка. Правда, язык здесь все же английский, но в каждой строке – слова, которых в английском нет. Обычно их нельзя найти и ни в каком другом языке, поскольку это неологизмы Джойса. По наблюдениям лингвистов их тысячи: если во всем «Улиссе» менее 30 тысяч слов, то в «Поминках» 49200 только таких, которые употреблены единственный раз. О смысле некоторых слов может догадаться читатель, знающий языки и имеющий обширную эрудицию или не жалеющий своего времени на поиск информации в специальной литературе. И все же на полное понимание надежд мало. К концу своей работы над романом сам Джойс признавался, что смысл некоторых слов он забыл и восстановить не мог. Джойс «сочинял» свои слова, обращаясь приблизительно к семидесяти языкам, строя межязыковые или мультиязыковые гибриды. Частным принципом при этом было такое искажение написания иноязычного слова, что звучание его напоминало какое-то английское, значение же возникшего гибрида получалось как минимум двойным, вбирая в себя значение исходного зримого слова и полученного слышимого. Таким образом, Художник прибегал к семантической гибридизации, порой нарушая языковую эстетику, но "приоткрывая" в тексте процесс мышления.

Чтобы увидеть этот процесс и попытаться расшифровать текст, приходиться прибегать к разным областям знания. Сугубо лингвистических знаний при этом явно недостаточно, поскольку, по утверждению самого Джойса, происходит «сверхоплодотворение» (superfecundation) слова, внедрение в него новых значений и ассоциаций. Тем не менее «сверхоплодотворенное» слово, не принадлежащее никакому языку и не ведающее никаких грамматических правил, попросту выпадает из системы нормальной коммуникации, и, следовательно, недоступно для чисто лингвистического восприятия.

69

Таким образом, текст потока сознания, как никакой другой, показывает взаимодействие внутреннего, субъективного языка и натурального, объективного. Он представляет процесс мышления в наименее стилизованном виде, и интерпретация такого текста должна осуществляться не только с применением знаний в области филологии, философии, но и психологии.

Канд. пед. наук Т.В.Карих (Иркутск)

К ПРОБЛЕМЕ МОДЕЛИРОВАНИЯ ТЕКСТОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

При разработке своей коммуникативно-познавательной модели овладения технологией текстовой деятельности исходным считаем положение отечест-

венной психологии о том, что функциональной основой мотивированной и целенаправленной предметной деятельности является признание активного деятельного начала в развитии личности и ее сознания, а также идею системного строения личностного сознания, его смыслового устройства, познавательных структур, составляющих его предметное содержание, мотивирующей сферы сознания.

Личность как носитель сознания (и мыслительных структур – впечатлений, знаний, идей) соприкасается с внешним миром и полученные данные перерабатывает на разных уровнях личностного сознания, стремится их эксплицировать, сделать достоянием других и видит в этом основу для самовыражения и самоутверждения, для установления контакта и сотрудничества с другими людьми, для решения тех или иных практических, научных, общественных задач.

Поэтому личность актуализирует свои мыслительные структуры в знаковом общении, в котором они приобретают иную ценность. Мыслительные структуры при этом не сводятся к элементам языка (речи), не совпадают с речью, но предполагают речь.

В коммуникативно-познавательной – текстовой – деятельности содержание, внутренние связи и отношения сложной системы личностного сознания воспроизводятся для других в текстах, которые становятся частью окружающего человека предметного мира, элементом его практического опыта, а воплощенные в них познавательные структуры реорганизуются для целей общения и служат основой преобразовательной практической деятельности социальных субъектов (Дридзе Т.М.).

Поэтому самостоятельному анализу могут быть подвергнуты представленные друг в друге две высшие формы психической деятельности – мыслительная, основанная на отражательной способности сознания и осуществляющая познавательную функцию, и речемыслительная как разновидность первой, но с функцией «вторичного» познания мира в общении.

Речемыслительная деятельность осуществляется на основе единства первой и второй сигнальных систем. Первая сигнальная система опосредует деятельность второй через «промежуточный уровень» = «функциональный базис речи» (И.Н.Горелов). При этом в структуре личностного языкового сознания выделяются поля: сенсорное, идеаторное, мотивационное.

70