(Из Уланда)

О, не кладите меня

Вземлю сырую — Скройте, заройте меня

Втраву густую!

Пускай дыханье ветерка евелит травою,

Свирель поет издалека, Светло и тихо облака Плывут надо мною!..

<1832>

7. Сон на море

И море и буря качали наш челн; Я, сонный, был предан всей прихоти волн. Две беспредельности были во мне, И мной своевольно играли оне.

Вкруг меня, как кимвалы, звучали скалы, Окликалися ветры и пели валы.

Я в хаосе звуков лежал оглушен, Но над хаосом звуков носился мой сон.

Болезненно-яркий, волшебно-немой, Он веял легко над гремящею тьмой.

В лучах огневицы развил он свой мир — Земля зеленела, светился эфир, Сады-лавиринфы, чертоги, столпы,

Исонмы кипели безмолвной толпы. Я много узнал мне неведомых лиц,

Зрел тварей волшебных, таинственных птиц, По высям творенья, как бог, я шагал,

Имир подо мною недвижный сиял.

Но все грезы насквозь, как волшебника вой, Мне слышался грохот пучины морской, И в тихую область видений и снов Врывалася пена ревущих валов.

<1836>

8

С поляны коршун поднялся, Высоко к небу он взвился; Всѐ выше, дале вьется он, И вот ушел за небосклон.

Природа-мать ему дала Два мощных, два живых крыла — А я здесь в поте и в пыли,

Я, царь земли, прирос к земли!..

<1836>

9

Душа моя — Элизиум теней, Теней безмолвных, светлых и прекрасных, Ни помыслам годины буйной сей,

Ни радостям, ни горю не причастных.

Душа моя, Элизиум теней, Что общего меж жизнью и тобою!

Меж вами, призраки минувших, лучших дней И сей бесчувственной толпою?..

<1836>

10. День и ночь

На мир таинственный духо в, Над этой бездной безымянной, Покров наброшен златотканый Высокой волею богов.

День — сей блистательный покров — День, земнородных оживленье, Души болящей исцеленье, Друг человеков и богов!

Но меркнет день — настала ночь; Пришла, и с мира рокового Ткань благодатную покрова Сорвав, отбрасывает прочь… И бездна нам обнажена С своими страхами и мглами,

И нет преград меж ей и нами — Вот отчего нам ночь страшна!

<1839>

11. Русской женщине

Вдали от солнца и природы, Вдали от света и искусства, Вдали от жизни и любви Мелькнут твои младые годы, Живые помертвеют чувства, Мечты развеются твои…

И жизнь твоя пройдет незрима, В краю безлюдном, безымянном, На незамеченной земле, — Как исчезает облак дыма

На небе тусклом и туманном, В осенней беспредельной мгле…

1848 или 1849

12

Как дымный столп светлеет в вышине! — Как тень внизу скользит неуловима!..

«Вот наша жизнь, — промолвила ты мне, — Не светлый дым, блестящий при луне, А эта тень, бегущая от дыма…»

1848 или 1849

13

Слезы людские, о слезы людские, Льетесь вы ранней и поздней порой… Льетесь безвестные, льетесь незримые, Неистощимые, неисчислимые, — Льетесь, как льются струи дождевые В осень глухую, порою ночной.

<1849>

14. Поэзия

Среди громов, среди огней, Среди клокочущих страстей, В стихийном, пламенном раздоре, Она с небес слетает к нам — Небесная к земным сынам,

С лазурной ясностью во взоре — И на бунтующее море Льет примирительный елей.

<1850>

15

Не знаю я, коснется ль благодать Моей души болезненно-греховной, Удастся ль ей воскреснуть и восстать,

Пройдет ли обморок духовный?

Но если бы душа могла Здесь, на земле, найти успокоенье,

Мне благодатью ты б была — Ты, ты, мое земное провиденье!..

1851

16. Последняя любовь

О, как на склоне наших лет

Нежней мы любим и суеверней… Сияй, сияй, прощальный свет Любви последней, зари вечерней!

Полнеба обхватила тень, Лишь там, на западе, бродит сиянье,

Помедли, помедли, вечерний день, Продлись, продлись, очарованье.

Пускай скудеет в жилах кровь, Но в сердце не скудеет нежность… О ты, последняя любовь!

Ты и блаженство и безнадежность.

Между 1852 и 1854

17

Есть в осени первоначальной Короткая, но дивная пора — Весь день стоит как бы хрустальный, И лучезарны вечера…

Где бодрый серп гулял и падал колос, Теперь уж пусто всѐ — простор везде, — Лишь паутины тонкий волос Блестит на праздной борозде.

Пустеет воздух, птиц не слышно боле, Но далеко еще до первых зимних бурь — И льется чистая и теплая лазурь На отдыхающее поле…

1857

18

Природа — сфинкс. И тем она верней Своим искусом губит человека, Что, может статься, никакой от века Загадки нет и не было у ней.

1869

И. С. Тургенев (1818–1883) 19. (В дороге)

Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые,

Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые.

Вспомнишь обильные страстные речи, Взгляды, так жадно, так робко ловимые,

Первые встречи, последние встречи, Тихого голоса звуки любимые.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной, Многое вспомнишь родное далекое, Слушая ропот колес непрестанный, Глядя задумчиво в небо широкое.

1843

20

Отсутствующими очами Увижу я незримый свет, Отсутствующими ушами Услышу хор немых планет. Отсутствующими руками Без красок напишу портрет. Отсутствующими зубами

Съем невещественный паштет, И буду рассуждать о том Несуществующим умом.

1881

А. А. Фет (1820–1892) 21

Зеркало в зеркало, с трепетным лепетом,

Я при свечах навела;

Вдва ряда свет — и таинственным трепетом Чудно горят зеркала.

Страшно припомнить душой оробелою: Там, за спиной, нет огня…

Тяжкое что-то над шеею белою Плавает, давит меня!

Ну как уставят гробами дубовыми Весь этот ряд между свеч!

Ну как лохматый с глазами свинцовыми Выглянет вдруг из-за плеч!

Ленты да радуги, ярче и жарче дня… Дух захватило в груди…

Суженый! золото, се ребро!.. Чур меня, Чур меня — сгинь, пропади!

<1842>

22

Здравствуй! тысячу раз мой привет тебе, ночь! Опять и опять я люблю тебя,

Тихая, теплая, Серебром окаймленная!

Робко, свечу потушив, подхожу я к окну… Меня не видать, зато сам я всѐ вижу…

Дождусь, непременно дождусь: Калитка вздрогнѐт, растворяясь,

Цветы, закачавшись, сильнее запахнут, и долго, Долго при месяце будет мелькать покрывало.

<1842>

23

Я пришел к тебе с приветом, Рассказать, что солнце встало, Что оно горячим светом По листам затрепетало;

Рассказать, что лес проснулся, Весь проснулся, веткой каждой, Каждой птицей встрепенулся И весенней полон жаждой;

Рассказать, что с той же страстью, Как вчера, пришел я снова, Что душа все так же счастью И тебе служить готова;

Рассказать, что отовсюду На меня весельем веет, Что не знаю сам, что буду

Петь, — но только песня зреет.

<1843>

24

Как мошки зарею, Крылатые звуки толпятся;

С любимой мечтою Не хочется сердцу расстаться.

Но цвет вдохновенья Печален средь буднишних терний;

Былое стремленье Далеко, как отблеск вечерний.

Но память былого Всѐ крадется в сердце тревожно…

О, если б без слова Сказаться душой было можно!

1844

25

Ветер злой, ветр крутой в поле Заливается,

А сугроб на степной воле Завивается.

При луне на версте мороз — Огонечками.

Про живых ветер весть пронес С позвоночками.

Под дубовым крестом свистит, Раздувается.

Серый заяц степной хрустит, Не пугается.

<1847>

26

Напрасно!

Куда ни взгляну я, встречаю везде неудачу, И тягостно сердцу, что лгать я обязан всечасно; Тебе улыбаюсь, а внутренно горько я плачу,

Напрасно.

Разлука!

Душа человека какие выносит мученья!

А часто на них намекнуть лишь достаточно

звука. Стою как безумный, еще не постиг выраженья:

Разлука.

Свиданье!

Разбей этот кубок: в нем капля надежды таится. Она-то продлит и она-то усилит страданье, И в жизни туманной всѐ будет обманчиво сниться

Свиданье.

Не нами Бессилье изведано слов к выраженью желаний.

Безмолвные муки сказалися людям веками, Но очередь наша, и кончится ряд испытаний

Не нами.

Но больно, Что жребии жизни святым побужденьям

враждебны;

В груди человека до них бы добраться