Разграничение подведомственности КС РФ и др.судов

Правила разграничения полномочий Конституционного Суда РФ и иных федеральных судов (судов общей юрисдикции и арбитражных судов) Судебная власть в РФ осуществляется разными по своей юридической природе, принципам организации и деятельности судебными органами. Речь идет о Конституционном Суде РФ, судах общей юрисдикции и арбитражных судах, образующих в своей совокупности систему федеральных судов. Разделение судебной власти на три ее ветви обусловливает необходимость разграничения юрисдикционных полномочий, то есть подведомственности федеральных судов. При решении вопросов, связанных с разграничением юрисдикционных полномочий федеральных судов, необходимо руководствоваться Конституцией РФ (ст. 15, 76, 85, ч. 3 ст. 90, ст. 115, 118, ч. 2 ст. 120, ст. 125127); ФКЗ «О судебной системе РФ» (п. 3 ст. 5, ст. 18, 19, 23, 27)'; ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» (ст. 1,3, 79, 84, 87, 93, гл. XI, ст. 100)2; ФКЗ «О военных судах РФ» (ст. 9)3; ГПК РСФСР (ч. 2 ст .25, ст. 116); АПК РФ (ч. 2 ст. 11, п. 2 ч. 1 ст. 22, ч. 2 ст. 24); ГК РФ (ст. 3, 13); ФЗ «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов РФ» (ст. 12)4; ФЗ «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ» (ст. 29 и ЗО)5; ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ» \ 999 г. В редакции ФЗ от 29 июля 2000 г. (ст. 25, п. 3 и 4 ст. 27, ст. 29/1 )6; Постановлением Конституционного Суда РФ «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ» от 16 июня 1998 г.7; постановлением № 8 Пленума ВС РФ от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» (пп. 2, 3, 4, 5, 7)8.  Конституционный Суд РФ как судебный орган конституционного контроля занимает особое положение в системе федеральных судов, потому что в отличие от общих и арбитражных судов его юрисдикционная деятельность носит не правоприменительный, а право-проверяющий характер'. В связи с этим Конституционный Суд РФ при рассмотрении дел в порядке конституционного судопроизводства решает только вопросы права. Установление фактических обстоятельств дела осуществляется им постольку, поскольку это не входит в компетенцию иных федеральных судов (ч. 2 и 3 ст. 3 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ»). В порядке конституционного судопроизводства Конституционный Суд РФ рассматривает два вида споров, имеющих конституционное значение: а) споры о конституционности законов и иных нормативно-правовых актов; б) споры о компетенции между органами государственной власти РФ и субъектов РФ.  Споры о конституционности нормативно-правовых актов. При рассмотрении дел по спорам о конституционности нормативных актов Конституционный Суд РФ осуществляет функцию нормоконтроля, юридическая сущность которой состоит в том, что «акты или их отдельные положения, признанные Конституционным Судом неконституционными, утрачивают силу» (ч. 6 ст. 125 Конституции РФ). Поскольку правоприменительная деятельность общих и арбитражных судов невозможна без соответствующей оценки применяемых по конкретному юридическому делу законов и иных правовых актов (см. ст. 15, 120 Конституции РФ; ст. 3, 12, 13 ГК РФ; ст. 116 ГПК; ст. 11, 22, 24 АПК), возникает проблема соотношения и разграничения юрисдикционных полномочий федеральных судов: Конституционного Суда, судов общей юрисдикции, арбитражных судов по оценке ими правовых актов, образующих в своей совокупности правовую систему РФ (то есть по осуществлению функции нормоконтроля). Особую остроту указанная проблема приобрела в связи с постановлением Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции РФ2, а также развернувшейся вокруг этого постановления дискуссией".  Толкуя ст. 125, 126 и 127 Конституции РФ, Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что суды общей юрисдикции и арбитражные суды не вправе проверять нормативно-правовые акты на соответствие их Конституции РФ и федеральным законам'. В обоснование своего вывода Конституционный Суд сослался, во-первых, на отсутствие специальной регламентации такой деятельности общих и арбитражных судов как на уровне Конституции РФ, так и ФКЗ и, во-вторых, на отсутствие соответствующих этой деятельности специфических форм правосудия, подобных конституционному судопроизводству. Однако эти доводы КС РФ несостоятельны по следующим причинам.  Что касается особого положения конституционного судопроизводства как специфической формы правосудия, то его особенность и специфика по сравнению с гражданским и арбитражным судопроизводством не выходит за рамки своеобразного разделения труда (специализации) между тремя ветвями судебной власти (см. ч. 2 ст. 118, ст. 125, 126 и 127 Конституции РФ). В этом плане гражданское и арбитражное виды судопроизводства такие же специфичные формы правосудия, как и конституционное. Более того, по смыслу действующей Конституции РФ (ст. 118, ч. 1 ст. 120, ч. 1 ст. 128) федеральные суды осуществляют судебную власть в пределах установленной нормами Конституции РФ (ст. 125, 126, 127) компетенции самостоятельно и независимо от чьей бы то ни было воли, кроме случаев взаимного влияния в порядке и по основаниям, установленным законом. По степени взаимного влияния трех ветвей судебной власти конституционное и гражданское виды судопроизводства вряд ли уступают друг другу. Если решение Конституционного Суда о неконституционности нормативного акта, примененного по конкретному делу, может повлиять на позицию общего или арбитражного суда опосредованно, то есть через процедуру пересмотра судебных постановлений, которая еще не гарантирует качественного изменения выводов общего или арбитражного суда по существу дела в целом (ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, ч. 1 ст. 5 ФКЗ «О судебной системе РФ», ч. 2 ст. 314 и ч. 2 ст. 331 ГПК, ч. 2 ст. 178 и ч. 2 ст. 190 АПК), то суды общей юрисдикции (гражданское судопроизводство) через институт преюдиции способны оказать прямое влияние на выводы арбитражных судов (арбитражное судопроизводство) по существу рассматриваемых ими дел (ст. 58 АПК). В этой связи обращают на себя внимание недостаточно корректные утверждения Конституционного Суда РФ (см. п. 4 постановления от 16 июня 1998 г.). Одно из них сводится к тому, что постановления КС РФ о неконституционности нормативных актов обязывают всех правоприменителей, включая суды обшей и арбитражной юрисдикции, действовать в соответствии «с правовыми позициями Конституционного Суда РФ». Представляется, что в данном случае Конституционный Суд РФ вышел за пределы своих конституционных полномочий, присвоив своим решениям более высокий статус по сравнению с тем, который определен Конституцией РФ. Такое утверждение Конституционного Суда противоречит ч. 2 ст. 4 и ч. 1 ст. 120 Конституции РФ, предусматривающим положения о верховенстве Конституции РФ, независимости судей и подчинении их (включая судей Конституционного Суда РФ) только Конституции РФ, а также ч. 1 ст. 5 ФКЗ «О судебной системе РФ», в силу которой федеральные суды осуществляют судебную власть самостоятельно и независимо от чьей бы то ни было воли, подчиняясь Конституции РФ и закону. В связи с этим роль и значение постановлений Конституционного Суда РФ о неконституционности нормативных правовых актов ограничиваются лишь тем, что неконституционный акт исключается из правовой системы РФ (ч. 6 ст. 125, ч. 1 ст. 15 Конституции РФ), вследствие чего общие и арбитражные суды при рассмотрении конкретных юридических дел обязаны руководствоваться действующей правовой системой РФ, а не правовой позицией Конституционного Суда как таковой.  Согласно другому утверждению Конституционного Суда РФ, решения общих и арбитражных судов в отличие от его решений не обладают такой же юридической силой (имеются в виду официальность и общеобязательность), а поэтому «не обязательны для других судов по другим делам». Такое мнение Конституционного Суда не соответствует правовой действительности, потому что противоречит, во-первых, положениям ст. 3 и 6 ФКЗ «О судебной системе РФ», ст. 7 ФКЗ «Об арбитражных судах в РФ», ст. 13 АПК, ст. 13 ГПК, в соответствии с которыми акты всех ветвей судебной власти носят официальный и общеобязательный характер. Во-вторых, при веденное выше мнение Конституционного Суда противоречит ч. 2 и 3 ст. 55, п. 4 ст. 214 ГПК; ч. 2, 3, 4 ст. 58 и п. 1 ч. 1 ст. 81 АПК, предусматривающим через институты преюдиции и приостановления производства по делу обязательность актов одних судов для других судов и по другим делам.  Таким образом, конституционное, гражданское и арбитражное виды судопроизводства представляют собой равноправные формы правосудия, оказывающие влияние друг на друга лишь в той мере, в какой это необходимо для поддержания конституционного баланса различных ветвей судебной власти, специализирующихся на рассмотрении подведомственных им категорий юридических дел.  Раздел IV. Компетенция судов общей юрисдикции  Далее, отрицая право общих и арбитражных судов самостоятельно оценивать (проверять) нормативные правовые акты с точки зрения соответствия их Конституции РФ и федеральному закону, Конституционный Суд сослался на отсутствие регламентации такой деятельности на уровне Конституции РФ. При этом было обращено внимание на то обстоятельство, что ст. 125 Конституции РФ, в отличие от ст. 126 и 127, предусматривает специальную регламентацию деятельности Конституционного Суда РФ, в том числе по проверке им конституционности нормативно-правовых актов. Однако буквальное содержание и смысл сравниваемых норм Конституции РФ не дают оснований для подобных утверждений. С точки зрения объема конституционной регламентации деятельности Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и судов общей юрисдикции, а также Высшего Арбитражного Суда РФ и арбитражных судов, ст. 125 Конституции практически ничем не отличается от ее ст. 126 и 127, потому что «специальная регламентация» на конституционном уровне деятельности всех федеральных судов ограничивается перечислением основных направлений их деятельности, то есть определением видов, категорий дел, подведомственных Конституционному Суду, общим и арбитражным судам согласно их специализации. Детальная же регламентация конституционного, гражданского и арбитражного судопроизводств осуществляется специальными законами, а именно ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», ГПК, ФКЗ «Об арбитражных судах в РФ», АПК. Содержащийся в ст. 125 Конституции перечень субъектов права на обращение в Конституционный Суд нельзя расценивать как исчерпывающее доказательство более глубокой, то есть специальной регламентации деятельности Конституционного Суда по сравнению с другими федеральными судами (ст. 126 и 127), потому что характер субъекта инициатора конституционного судопроизводства является одним из конституирующих признаков дел, составляющих предмет ведения Конституционного Суда, а поэтому не выходит за рамки общей регламентации его деятельности. Единственное исключение представляет собой ч. 6 ст. 125 Конституции, положения которой, действительно, выходят за рамки общей (по сравнению со ст. 126 и 127) регламентации деятельности федеральных судов, потому что определяют юридические последствия только решений Конституционного Суда по одной из подведомственных ему категорий юридических дел дел о неконституционности нормативных актов. Однако при решении вопроса об объеме конституционной регламентации деятельности федеральных судов нельзя ограничиваться анализом лишь трех конституционных норм (ст. 125, 126 и 127), потому что юридические последствия деятельности общих и арбитражных судов по оценке ими нормативных актов определены в иных нормах Конституции РФ, а именно в ч. 2 ст. 120, ч. 3 ст. 90, ч. 3 и 5 ст. 76, ст. 15. Поскольку правоприменение составляет предмет деятельности только общих и арбитражных судов, то содержащиеся в указанных выше нормах Конституции последствия оценки нормативно-правовых актов в виде неприменения противоречащего Конституции или федеральному закону нормативно-правового акта, а также принятия решения в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу, адресованы не Конституционному Суду, а судам общей и арбитражной юрисдикции как правоприменительным органам. Это, в свою очередь, означает, что право и вместе с тем обязанность общих и арбитражных судов оценивать подлежащие применению по конкретному юридическому делу нормативные правовые акты на их конституционность и законность непосредственно вытекают из конституционных норм, а поэтому не могут быть отменены или умалены кем бы то ни было, в том числе и Конституционным Судом РФ (ч. 4 ст. 5 ФКЗ «О судебной системе РФ»). Кроме этого, поскольку оценка нормативного правового акта с точки зрения его места и роли в правовой системе РФ является необходимым элементом правоприменения, практическая реализация выводов Конституционного Суда РФ, изложенных в резолютивной части его постановления от 16 июня 1998 г., привела бы к параличу судебной системы РФ2. Таким образом, проблема, поставленная в решении Конституционного Суда по делу о толковании ст. 125, 126 и 127 Конституции РФ от 16 июня 1998 г., заключается не в том, что общие и арбитражные суды не могут (не вправе) самостоятельно оценивать нормативно-правовые акты на их конституционность и законность, а в том, как, не нарушая конституционного баланса трех ветвей судебной власти, решить вопрос о разграничении между ними полномочий по осуществлению нормоконтроля.  В качестве критериев разграничения полномочий Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции и арбитражных судов в сфере нормоконтроля выступают: а) характер правового акта, подлежащего проверке (нормативный или ненормативный), а также его место в правовой системе РФ; б) уровень правовой коллизии (то есть проверка акта на конституционность или законность); в) характер субъекта инициатора проверки акта на соответствие его Конституции или федеральному закону; г) характер юридических последствий нормоконтроля.  Правовую систему РФ в соответствии с конституционным и отраслевым законодательством образуют Конституция РФ; общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры с участием РФ; федеральные конституционные законы; федеральные законы; нормативные и ненормативные акты Президента РФ, Совета Федерации и Государственной Думы РФ, Правительства и федеральных органов исполнительной власти; конституции (уставы) субъектов РФ; законы и иные нормативные и ненормативные правовые акты субъектов РФ, затрагивающие права и интересы граждан и организаций; нормативные и ненормативные акты органов местного самоуправления, иных органов и организаций, а также их должностных лиц. Необходимость соответствующей оценки правовых актов, то есть нормоконтроля, обусловлена иерархической структурой правовой системы РФ, а также внутрисистемными коллизиями. Основные критерии такой оценки содержатся в нормах Конституции РФ (ч. 2 ст. 4, ст. 15, 16, ч. 3, 5, 6 ст. 76, ст. 79, ч. 3 ст. 90, ч. 1 и 3 ст. 115, ч. 2 ст. 120), ФКЗ «О судебной системе РФ» (ч. 1 и 3 ст. 5), ФЗ «О международных договорах РФ» (ч. 2 и 3 ст. 5), ГК РФ (п. 25, 7 ст. 3, ст. 7), АПК РФ (ч. 2 ст. 11), ПК РФ (ст. 4 и 6) и могут быть сформулированы в виде следующих положений: 1) Приоритет Конституции РФ, имеющей высшую юридическую силу и прямое действие на всей территории РФ. При этом никакие другие положения Конституции РФ не могут противоречить положениям ее главы 1 (ст. 116), определяющей основы конституционного строя (ч. 2 ст. 16). 2) Приоритет общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ над национальными законами и иными правовыми актами, кроме Конституции РФ. 3) Приоритет Конституции РФ и федеральных законов над законами и иными правовыми актами субъектов РФ, изданными по предметам совместного ведения. 4) Приоритет Конституции РФ и федеральных законов над законами и иными правовыми актами субъектов РФ, изданными по вопросам самостоятельного ведения в порядке ч. 4 ст. 76 Конституции РФ. Здесь будет уместным отметить неоднозначность решения вопроса о соотношении федеральных законов и нормативных актов субъектов РФ, изданных по вопросам самостоятельного ведения, в самой Конституции РФ. Согласно ч. 6 ст. 76 Конституции РФ в случае противоречия между федеральным законом и нормативным правовым актом субъекта РФ, изданным по вопросам собственного ведения, приоритет имеет нормативный правовой акт субъекта РФ. Однако данная конституционная норма непосредственно нарушает положения других конституционных норм, а именно ч. 2 ст. 4 и ч. 2 ст. 16. В соответствии с ч. 2 ст. 4 Конституции РФ Конституция РФ и федеральные законы имеют верховенство на всей территории РФ. Поскольку норма о верховенстве федеральных законов помещена в гл. 1 Конституции РФ (ст. 116), определяющей основы конституционного строя, она не может быть изменена другими конституционными нормами (в частности ч. 6 ст. 76), потому что согласно ч. 2 ст. 16 Конституции РФ никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить основам конституционного строя. Таким образом, в случае возникновения коллизии между федеральным законом и нормативным актом субъекта РФ, изданным по предметам самостоятельного ведения, должен применяться федеральный закон, а не нормативный акт субъекта РФ в силу прямого предписания норм, содержащихся в ч. 2 ст. 4 и ч. 2 ст. 16 Конституции, имеющих приоритет над ее ч. 6 ст. 76'. 5) Приоритет Конституции РФ и федеральных законов над актами Президента РФ. 6) Приоритет Конституции РФ, федеральных законов, актов Президента РФ над актами Правительства РФ. 7) Приоритет Конституции РФ, федеральных законов, актов Президента РФ и Правительства РФ над актами федеральных органов исполнительной власти, местного самоуправления, иных органов и должностных лиц. 8) Не подлежат применению не опубликованные в официальном порядке для всеобщего сведения законы, а также иные нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина.  Простота и логическая стройность системы основных критериев нормоконтроля свидетельствуют об их доступности для понимания и самостоятельного использования любым правоприменителем, что служит еще одним доказательством способности судов общей и арбитражной юрисдикции самостоятельно, то есть, не прибегая к помощи Конституционного Суда РФ, оценивать нормативные правовые акты на соответствие их Конституции РФ и законам. Однако юридические последствия такой оценки, учитывая роль и значение Конституционного Суда и иных федеральных судов в судебной системе РФ, могут и должны быть различными. Анализ соответствующих норм Конституции РФ и федеральных законов позволяет выделить три разновидности юридических последствий нормоконтроля. 1) Признание акта или отдельных его положений неконституционными с последующей утратой таким актом или его части юридической силы (ч. 6 ст. 125 Конституции РФ). 2) Признание правового акта или отдельной его части незаконным с последующим прекращением юридического действия такого акта или отдельной его части. Данное последствие нормоконтроля получило название «признание акта недействительным» (ч. 2 ст. 46 Конституции РФ, абз. 5 ст. 12, ст. 13 ГК РФ, ст. 137 НК РФ, ст. 7 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», ст. 116, ч. 3 ст. 239/8 ГПК, абз. 9 ч. 2 ст. 22, абз. 3 ч. 2 ст. 24 АПК). 3) Признание правового акта неконституционным или незаконным с последующим его неприменением (ст. 15, ч. 5 ст. 76, ч. 2 ст. 120 Конституции РФ, ч. 3 ст. 5 ФКЗ о судебной системе РФ, п. 5 ст. 3, п. 2 ст. 7, абз. 12 ст. 12 ГК РФ, ст. 10 ГПК, ч. 2 ст. 11 АПК). Юридическая сущность указанных последствий нормоконтроля может быть сведена к двум его разновидностям: а) утрате правовым актом юридической силы и б) его неприменению.  Практическое значение такого последствия нормоконтроля, как утрата правовым актом юридической силы, состоит в том, что акт, признанный утратившим силу (то есть недействующим, недействительным), исключается из правовой системы РФ. Поэтому признание правового акта недействительным' по мотиву его неконституционности или незаконности представляет собой эффективный и достаточно оперативный способ устранения правовых коллизий, который хотя и доступен любому федеральному суду, но лишь в пределах предоставленных ему полномочий. В связи с этим возникает проблема разграничения полномочий федеральных судов по устранению правовых коллизий. Указанные полномочия разграничиваются с помощью таких критериев, как характер правового акта (нормативный или ненормативный), его место в правовой системе России, а также уровень правовой коллизии. С учетом указанных критериев, а также ст. 125 Конституции РФ к исключительному ведению Конституционного Суда РФ отнесены дела о признании неконституционными (уровень коллизии) федеральных законов; нормативных актов Президента РФ, Федерального Собрания, Правительства РФ; конституций (уставов), а также законов и иных нормативных актов субъектов РФ, изданных по вопросам самостоятельного и совместного ведения (характер акта и его место в правовой системе России). Субъектами права на обращение в Конституционный Суд РФ с просьбой о признании неконституционными перечисленных в ч. 2 ст. 125 Конституции РФ нормативно-правовых актов являются Президент РФ, Совет Федерации, Государственная Дума РФ, 1/5 членов Совета Федерации или депутатов Госдумы РФ, Правительство РФ, Верховный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ, органы законодательной и исполнительной власти субъектов РФ. Что же касается таких инициаторов конституционного нормоконтроля, как граждане и суды общей юрисдикции, а также арбитражные суды, то в соответствии с ч. 4 ст. 125 Конституции РФ Конституционный Суд по жалобам граждан и запросам федеральных судов проверяет конституционность лишь законов, примененных или подлежащих применению в конкретном юридическом деле. Признание Конституционным Судом РФ оспариваемого нормативного акта, в том числе федерального закона, неконституционным влечет утрату им юридической силы и как следствие этого разрешение судом дела на основе норм Конституции РФ или правового положения, имеющего наибольшую юридическую силу по отношению к неконституционному акту, прекратившему свое действие (последствие нормоконтроля).  К ведению общих и арбитражных судов относятся дела о признании недействительными (последствие нормоконтроля) по мотиву несоответствия законам или иным нормативным актам (уровень коллизии) всех иных актов, образующих правовую систему России, а именно: ненормативных актов Президента РФ, Федерального Собрания и Правительства РФ; нормативных и ненормативных актов федеральных органов исполнительной власти; законов и иных нормативных и ненормативных актов субъектов Федерации, затрагивающие права и интересы граждан и организаций ; нормативных и ненормативных актов местного самоуправления, иных органов и организаций, а также их должностных лиц (характер акта и его место в правовой системе России).  Особое внимание следует обратить на нормативные акты Правительства РФ. Дело в том, что согласно Конституции РФ (ст. 125) дела о признании нормативных актов Правительства РФ неконституционными и, следовательно, недействительными (ч. 6 ст. 125) отнесены к ведению Конституционного Суда РФ. Верховный Суд РФ рассматривает в соответствии со ст. 116 ГПК дела о признании недействительными по мотиву несоответствия федеральному закону, но не Конституции (уровень коллизии) лишь ненормативных актов Правительства РФ. Однако в порядке исключения из этого правила (имеется в виду характер акта) в соответствии с ФКЗ «О военных судах» (подп. 1 п. 3 ст. 9) Военная коллегия ВС РФ вправе рассматривать дела об оспаривании нормативных актов Правительства РФ, затрагивающих права, свободы и охраняемые законом интересы военнослужащих, а также граждан, проходящих военные сборы. Таким образом, Верховный Суд РФ в лице его Военной коллегии вправе признавать нормативные акты Правительства РФ недействительными по мотиву несоответствия их федеральному законодательству о военной службе. По смыслу ч. 9 ст. 23 ФКЗ «О Правительстве РФ», действующего в редакции от 31 декабря 1997 г., акты Правительства РФ как нормативного, так и ненормативного характера могут быть обжалованы в суд и в иных случаях.  Полномочия судов общей и арбитражной юрисдикции по устранению правовых коллизий путем признания соответствующего акта недействительным, в свою очередь, разграничиваются в соответствии со специализацией указанных судов с помощью таких критериев, как характер акта (нормативный или ненормативный) и характер прав, свобод и интересов, которые могут быть нарушены таким актом. В соответствии с этими критериями к ведению арбитражных судов относятся дела о признании недействительными лишь ненормативных актов государственных органов, федеральных органов исполнительной власти, иных органов и их должностных лиц, затрагивающие права и законные интересы граждан и организаций в сфере предпринимательской и иной сопутствующей ей экономической деятельности. К ведению судов общей юрисдикции относятся иные дела о признании недействительными нормативных и ненормативных актов государственных и негосударственных органов, а также должностных лиц, затрагивающие права и законные интересы граждан и организаций.  В результате проверки правового акта на соответствие его федеральным законам и правовым положениям наибольшей юридической силы (то есть осуществления функции нормоконтроля) суды общей юрисдикции и арбитражные суды вправе самостоятельно, то есть без обращения в Конституционный Суд РФ, признать незаконный акт недействительным. Таким образом, недействительность правового акта как последствие нормоконтроля, осуществляемого в пределах своих полномочий Конституционным Судом, а также судами общей и арбитражной юрисдикции, означает утрату правовым актом своей юридической силы. Такой акт считается недействующим, в силу чего он исключается из правовой системы РФ без специальной процедуры отмены законодательным или иным органом, его издавшим'. Именно по этой причине признание правового акта недействительным (недействующим) по мотиву его неконституционности или незаконности является наиболее оптимальным способом устранения правовых коллизий, которым может воспользоваться любой федеральный суд: конституционный, общий или арбитражный. Однако в отличие от общих и арбитражных судов Конституционный Суд при осуществлении нормоконтроля не вправе устанавливать и исследовать фактические обстоятельства дела, если это входит в компетенцию иных федеральных судов. В связи с этим решение Конституционного Суда по индивидуальной жалобе гражданина на неконституционность обжалованного закона нельзя рассматривать как окончательное по конкретному юридическому делу, а сам Конституционный Суд как высшую и последнюю инстанцию в его разрешении. Признание Конституционным Судом обжалованного закона неконституционным влечет утрату им юридической силы и, как следствие этого, разрешение конкретного юридического дела общим или арбитражным судом на основе норм Конституции (когда закон еще не применялся) или пересмотр судебного решения, основанного на неконституционном законе, в установленном порядке.  Решения судов общей и арбитражной юрисдикции, принимаемые в порядке осуществления функции нормоконтроля, в отличие от решений Конституционного Суда являются окончательными в том смысле, что правовой акт, признанный общим или арбитражным судом недействительным, применению не подлежит. Дело в таком случае разрешается по существу на основе норм Конституции РФ, федерального закона или иного правового положения, имеющего наибольшую юридическую силу по отношению к недействительному акту, в результате чего нарушенное незаконным правовым актом субъективное право или охраняемый законом интерес подлежит восстановлению либо защите иными способами, предусмотренными российским законодательством.  При разграничении полномочий Конституционного Суда и иных федеральных судов по оценке нормативных правовых актов необходимо иметь ввиду, что действующая Конституция РФ (ст. 15, 120 и др.) не запрещает судам общей юрисдикции и арбитражным судам при рассмотрении конкретных юридических дел оценивать те нормативно-правовые акты, проверка которых на их конституционность составляет предмет исключительного ведения Конституционного Суда РФ (ст. 125 Конституции РФ). Однако последствия такой оценки (проверки) совершенно иные. Если в процессе рассмотрения конкретного юридического дела общий или арбитражный суд придет к выводу о несоответствии Конституции РФ федеральных и иных законов, а также нормативных актов Президента РФ, Федерального Собрания, Правительства РФ, высших органов государственной власти субъекта Федерации, то, в отличие от Конституционного Суда, общие и арбитражные суды не вправе, во-первых, признавать их недействительными; во-вторых, применять их, то есть руководствоваться при разрешении дела по существу, несмотря на сохранение таким актом юридической силы оценки общим или арбитражным судом в процессе рассмотрения конкретного юридического дела представляет собой относительно безболезненный способ преодоления правовой коллизии, поскольку дает возможность разрешить дело по существу в соответствии с теми правовыми положениями, которые имеют наибольшую юридическую силу.