Этимо-энциклопедический словарь

Сетков Николай Александрович: другие произведения.

Этимо-энциклопедический словарь для любознательных

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь] Комментарии: 4, последний от 29/08/2010.

© Copyright Сетков Николай Александрович

Размещен: 22/04/2007, изменен: 17/02/2009. 672k. Статистика.

Справочник: Оценка: 4.98*44 Ваша оценка:

Аннотация:

для побуждения интереса у молодёжи к изучению русского и других языков

ББК 81,411,2-4

С33

Красноярск: издательство "Кларетианум", 2005г.

Н. А. СЕТКОВ

У СЛОВ ИСТОРИЯ СВОЯ

Этимо-энциклопедический словарь для

любознательных

(для побуждения интереса у молодёжи к изучению русского и

других языков)

Вступительное слово

Молчат гробницы, мумии и кости -

Лишь слову жизнь дана:

Из древней тьмы на мировом погосте

Звучат лишь письмена.

И нет у нас иного достоянья!

Умейте же беречь

Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья

Наш дар бесценный - речь.

И.А. Бунин

Самая большая ценность народа - его язык.

Д.С. Лихачев

Пристрастный опыт общения в течение многих лет со школьниками, студентами и аспирантами, знакомыми и незнакомыми людьми, наблюдения за выступлениями политиков, журналистов и коллег-учёных с неизбежным разочарованием убеждают, что в последнее время мы все стали относиться к родному русскому языку с необъяснимым пренебрежением. Бесконечны печальные примеры "неестественной" глухоты в повседневной языковой практике и непочтительного, неосторожного обращения с языком и словом. Чего стоит произношение только одних числительных - непреодолимый "камень преткновения" для публичных людей, визитной карточкой которых давно уже стала речевая безграмотность. Ежедневно с экрана телевизора слышишь: "В двух тысяч шестом" году вместо "В две тысячи..."; "Я не буду целовать холодных рук" (строчка из популярной песни), а правильно - "холодные руки"; правда, тогда собьётся песенный стихотворный ритм. Но стоит ли тиражировать плохие стихи, жертвуя нормами языка? Неужели сами исполнители не слышат?

Воинственна и безапелляционна "цеховая" безграмотность (может потому, что устаревшее немецкое слово "zechen", от которого и возникло слово цех как объединение ремесленников, означает пировать!?). От юристов постоянно слышишь: "осу?жденные" вместо осуждённые или осу?женные. Сестры и врачи говорят "флюорографи?я" и "кардиографи?я", а надо, флюорогра?фия и кардиогра?фия (не говорят же они "географи?я"); "приляжьте" вместо прилягте и т.п. Конечно, хочется великодушного оправдания status praesens (настоящего положения вещей) - мол, это просто профессиональный жаргон, сленг - что хотите. Но отличительной особенностью сленга является особая лексика, где слова имеют специальный смысл, а общеупотребительные слова в том же самом значении никак не могут быть профессионализмами. Повседневная бытовая речь, а тем более профессиональная -- буквально перенасыщена плеоназмами, которые, с одной стороны, можно рассматривать как речевой недостаток, как неумение говорить и мыслить точно и лаконично, а, с другой, многие из них уже приобрели форму устойчивых словосочетаний. Нередко приходится слышать: "кредит доверия", а ведь слово "credit" и есть доверие; "дебиторская задолженность", где "debitor" уже и есть должник; "совместное сотрудничество", где сотрудничество -- совместная работа; а также: "начать с нуля" (тогда как правильно - "начать от нуля"); "нулевой цикл" (цикл не может быть нулевым), дСбыча, а не добы?ча -- бесконечен перечень примеров языковой глухоты. Особый разговор -- это рекламные "художества"!

Но, может, это просто новые формы постоянно изменяющегося языка? И потому надо быть к ним терпимее! На самом же деле всё обстоит намного проще. И простота ситуации заключается в том, что многих представителей разных профессиональных цехов не научили или научили неправильно такие же глухие к родному языку учителя и преподаватели, которых, в свою очередь, не научили их учителя.

В современном разговорном русском языке развилась поистине безграничная терпимость к иноязычным заимствованиям. Повсеместно распространённая смысловая мешанина при неточном употреблении иностранных слов вместо привычных представляет реальную угрозу языку, с которой не считаться, нельзя. Опасность заимствований заключается в стыдливом лукавстве, за которым прячется непотребность и жёсткость родных эквивалентов. Поэтому убийца стал киллером, вымогатель - рэкетиром, посредник - маклером, а продажный журналист - ангажированным. Особенно это опасно для сознания детей и юношей с неустоявшейся ещё системой ценностей. А ведь ещё А.С. Пушкин в "Евгении Онегине" подмечал:

.... Мы любим муз чужих игрушки,

Чужих наречий погремушки,

А не читаем книг своих.

Как давно всё это было, но изменилось ли что-то в нашем сознании, и наших пристрастиях!

Ориентация на быстроту передачи информации, языковая суетливость приводят к клишированию речевых оборотов, употреблению словесных "блоков" и штампов, обедняющих стилевое разнообразие литературной речи, притупляющих "языковой слух". Канцеляризмы и милиционеризмы, слова-паразиты утяжеляют и обедняют нашу речь. В течение последних нескольких лет вся Россия "заразилась" и тяжело заболела новым словесным паразитом "как бы". Союз как с частицей бы, став вдруг вездесущей речевой вставкой, превратил нашу жизнь в "псевдожизнь". У нас всё теперь "квази" и "якобы". Мы "как бы" живём, "как бы" чувствуем и "как бы" делаем, а отсюда проистекают и многие наши неразрешимые проблемы (нельзя сбрасывать со счёта до конца ешё не изученное психофизиологическое воздействие языка на нашу жизнь, наше сознание и наше поведение).

Раньше мы учились русскому литературному языку, читая хорошую художественную литературу, дарившую нам прекрасные образцы родной речи. Вспоминается яркий пример бережного отношения простых русских людей к своему языку. В прозаической поэме "Печаль полей" С.Н. Сергеева-Ценского есть строчки, характеризующие речь деревенского плотника: "...говорил он рассудительно, не спеша, любовно выплавляя каждое слово". Вот где ощущается смачный вкус языка!

В настоящее время резко упала относительная доля художественной литературы за счет роста публицистической печатной продукции и так называемого "лёгкого чтива", которые и становятся материальной основой для формирования современного разговорного языка, его норм. Поэтому особая ответственность лежит на средствах массовой информации, становящихся зачастую инициаторами деструктивных процессов в языке, тиражирующих и распространяющих его "варваризацию", все эти чики-брики, вау и лажи.

Изменить сложившееся положение вещей критикой и призывами, ужесточением требований в учебных заведениях, блестящими примерами владения родной речью (коих, правда, "днём с огнём не сыскать"), конечно, нереально (а давно ли мы слушали абсолютно грамотных дикторов советского радио и телевидения, вот это была школа!). Да и учителя наши - я имею ввиду поколение пятидесятилетних - были совершенными культурными архетипами и, кажется, "последними из могикан".

Поэтому есть только один продуктивный путь - путь возбуждения у молодёжи внутреннего интереса к языку, потребности в освоении удивительного в своём многообразии и в многоразличии своих проявлений современного русского языка.

Внесение смысла в непонятное слово или выражение - непреложный закон языка. Очень многие слова пришли к нам из глубокой, уже неосязаемой, но ещё интуитивно понимаемой древности, породив фактом своего существования почти детективные лингвистические истории. Происхождение других слов, напротив, настолько туманно и загадочно для нас, что сия тайна, скорее всего, никогда не будет разгадана. Но любая тайна влечёт пытливый ум к познанию, к её разгадке.

Нельзя забывать, что для формирования профессиональной культуры, без которой невозможен социальный успех человека, очень нужна культура общая, важнейшей составной частью которой в свою очередь является языковая культура и общий словарный запас человека, или, как говорят лингвисты, его пассивный и активный словарь. Стоит ли доказывать простую истину: чем богаче лексика человека, тем богаче его интеллектуальный и духовный мир. И, наконец, точность и обширность языка помогают лучше запоминать выученное, лучше организовывать изучаемый материал, что совсем немаловажно для учащихся. Поэтому постоянное чтение словарей, хотя это и не романы, -- настоятельная необходимость для культурного человека.

Антуан де Сент-Экзюпери в "Планете людей" сказал: "Пытаясь охватить мир сегодняшний, мы черпаем из словаря, сложившегося в мире вчерашнем. И нам кажется, будто в прошлом жизнь была созвучнее человеческой природе, -- но это лишь потому, что она созвучнее нашему языку".

Поэтому образованным и культурным людям для успешного присвоения (именно так, а не иначе!) родной культуры, освоения и понимания истории, классической художественной литературы, литературы прошлых веков необходимо знание не только истории слов и выражений, максим, поговорок и пословиц, но также знание и ныне не использующихся слов, так называемых историзмов и архаизмов. Наконец, есть необходимость и в освоении интернационального словарного фонда, пополняющегося с поразительной быстротой.

Как с возрастом меняется на протяжении всей своей жизни человек, так и язык не стоит на месте, а постоянно развивается. Многие слова и понятия исчезают из нашей жизни, из современного обиходного разговорного языка, как уходят в прошлое предметы быта и многие социальные явления. Красноречивым примером может служить незабываемый для старшего поколения новояз советского времени -- авоська, которою наш народ, обладающий известной долей защитного цинизма, в предперестроечный ("предперестрелочный") период с поразительной точностью превратил в "нехренаську". Чего же говорить, например, о всеми забытом слове пушкинского и толстовского вокабулярия -- финмуш ("fine mouche"), которое по-французски означает плут, плутовка. Другие произвольно выбранные мной слова, такие как: ямщик и облучок, кручина и прялка, кафтан и кушак, оброк и перст, городовой и приказчик, галоши (была и форма калоши) и патефон -- хотя и остаются ещё узнаваемыми, но уже полностью исчезли из повседневного обращения. Напротив, в советское время не было в бытовой лексике слов, связанных с наркотиками и наркоманией, хорошо знакомых сейчас даже школьникам.

Новояз советского и, прежде всего, послереволюционного времени - это тема для особого разговора. В тот недавний ещё период нашей истории в русской словесности, в бытовой лексике делалось всё, чтобы через новый понятийный аппарат исключить из жизни всякий полёт фантазии, творчества, свободомыслия и самомыслия, внутренне присущих русскому народу. Для этой цели в повседневную лексику насильственно внедрялись "мертвые слова" с редуцированными, оскоплёнными смыслами и значениями, словесные штампы и стереотипы, обслуживавшие идейные догматы и политическую коньюнктуру, уничтожалась живая магия многих русских слов, взращиваемая на протяжений столетий великой русской литературой и ещё, более великой на мой взгляд, поэзией. К сожалению, именно русский язык стал инструментом идеологической инквизиции и массового террора в устах партийных "обличителей" и многочисленных рядовых доносчиков. Повсеместная атмосфера страха породила свою уникальную лексику (чистка, проработка, классовая непримиримость, отщепенцы, ренегаты и т.д. и т.п.), поддерживалась и, в свою очередь, порождалась этой лексикой, лексикой "людей-винтиков", от которой содрогнулся мир.

На протяжении жизни в языке слова меняют свою форму, произношение, значение и толкование (например, слово позор в старину имело значение зрелище, а слово искренний - ближний; слово семинар в 20-х годах прошлого века произносили как семинарий). Конечно, знать всё невозможно из-за огромного количества слов; особенно это касается специальных терминов. Для примера, одна ономастика чего стоит! Но иметь хотя бы некоторые общие представления о происхождении слов, их этимологии, истории заимствований образованному человеку необходимо.

Трудности пользования языком заключаются ещё и в том, что язык, как средство общения, должен соответствовать обстановке, среде, контексту разговора.

Каким же путём пойти? Пусть попробует рядовой читатель обратиться к самому авторитетному из современных словарей - Большому академическому словарю русского языка в 17 томах, выходившему с 1950 по 1965 гг. Его официальное название "Словарь современного литературного языка". К великому сожалению, это библиографическая редкость. Он недоступен рядовому читателю. Но и этот словарь включает только литературные, нормированные слова. Термины, собственные имена, неологизмы настоящего времени и некоторые другие разряды слов, а тем более их происхождение вряд ли вы найдете даже в самых полных словарях, как правило, созданных больше полувека назад. А сколько слов содержит живой разговорный язык! Я даже не имею в виду диалекты, которые, к великому сожалению, повсеместно стираются и исчезают.

Лингвисты насчитывают около 6000 различных естественных языков (есть ещё и искусственные), используемых человечеством. Но с биологической точки зрения правильнее говорить о существовании единого человеческого языка, являющегося феноменальным продуктом сложнейшего по своей внутренней организации природного образования - нашего мозга, поражающего посвящённых невообразимым богатством межнейронных (межклеточных) связей. Простой подсчёт этих связей (синапсов) только в коре головного мозга человека занял бы 26 миллионов лет! Появлению языка у людей и их очеловечиванию через него есть биологическое оправдание, но это тема особого и, думаю, очень интересного разговора.

Следует помнить, что слова, которые мы произносим, не только описывают, отражают реальность, но и создают её, порой замыкая человека в некоем враждебном пространстве, покинуть которое без усилий невозможно. И жизнь наша складывается в полном соответствии с тем, как мы говорим. Мне постоянно приходится убеждать многих молодых людей в небезобидности ненормативной лексики. Возникает простая логическая цепочка: грязные слова порождают грязные мысли; грязные мысли - грязные поступки; грязные поступки - грязную жизнь! Порочный круг замыкается. А начинается всё с простого небрежения к своему языку, через которое, кстати, проявляется и неуважение людей друг к другу. Природа, создавая человека и его язык, трудилась миллионы лет, а мы не чтим её творенье. Предостережение об осторожном обращении с языком звучит в словах известного американского лингвиста Э. Сепира: "Язык служит руководством к восприятию социальной действительности".

Удивительно, но вечное несоответствие между духовными запросами людей и условиями их жизни сохраняется и поныне, только как бы "вывернутым" наизнанку. Если раньше плохие условия жизни "гнобили" полёт творческой мысли и духа (представьте бедного, голодного, с горящим взором и бледным лицом поэта, живущего под крышей на мансарде), то сейчас при постоянном улучшении материальных условий нашей жизни духовные запросы многих и многих, напротив, становятся всё более приземлёнными. Всё больше появляется людей, "проявленных" только вещами, которыми они обладают, а не своими личностными качествами; отними вещь - и нет человека!

Не требует доказательств способность нашего языка оказывать воздействие на окружающих нас людей. Язык перестраивает человека, расширяет пределы его возможностей, он может обогащать и возносить его дух и мысль, поднимая беспредельно личный "потолок" человека. Именно наш язык питает корни "дерева надежды", надежды на то, что мир не рухнет, что он станет ещё красивее и совершеннее, а значит -- человечнее.

Любой язык постоянно обогащается через изменение основ человеческого бытия. Ярчайшим примером тому служит внедрение в нашу жизнь компьютерного языка. Бытовая лексика интенсивно обогащается и языком науки. Например, с привычной теперь уже лёгкостью использующееся к месту и не к месту в наше бытиё вошло слово стресс - научный термин, придуманный канадским учёным Гансом Селье для описания стереотипного защитного физиологического состояния у животных и человека - неспецифического адаптационного синдрома, возникающего в ответ на действие раздражителей - стрессоров.

Мир, в котором мы живём, ещё никогда не был таким разнообразным, таким многослойным и таким неохватно сложным. Достаточно напомнить читателю, что почти половина сегодняшних знаний получена нашими современниками! При этом складывается парадоксальная ситуация в повседневной языковой среде. С резким ускорением развития всех пластов человеческой жизни, с расширением возможностей и доступности различных форм образования объём личного словника у многих, напротив, сокращается, исчезает потребность в интеллектуальном развитии и самосовершенствовании. Академик Д.С. Лихачев в своих "Раздумьях" отмечал: "Важнейший способ узнать человека, его умственное развитие, его моральный облик, его характер - прислушаться к тому, как он говорит".

Существует множество литературных источников, обширных и глубоких исследований по различным вопросам языкознания, в том числе и этимологии. Однако эти источники, как правило, недоступны рядовому, а тем более юному читателю: они либо отсутствуют в продаже (тиражи небольшие), либо не "по карману" из-за высокой цены. К тому же написаны они академическим, сухим, и, чего греха таить, скучным и очень сложным для понимания неподготовленным читателем языком, который напрочь отбивает всякий интерес. Они перегружены специальными понятиями и терминами, вряд ли стимулирующими простое человеческое любопытство (или, если хотите, любознательность), которое и служит основным движителем познания. Человеку со здоровой психикой и пытливым умом всегда хочется заглянуть за "занавесочку", посмотреть: а что там, "под колпачком?". Тем и отличаются от нас дети, и именно поэтому они изначально более талантливы, чем взрослые; мы же со временем делаем их себе подобными!

И, наконец, словари совершенно безлики, в них нет неповторимой души, эмоций и чувств авторов, они простое стойло или загон для слов, не более. К тому же большие словари не хочется часто брать в руки.

Вот почему неплохо было бы иметь словари, которые как хранилища интегрированной памяти не только вызывают любопытство, но будят мысль и чувство (я и сам хотел бы иметь такой словарь под рукой).

Каким же должен быть такой словарь? Допускаю, что, прежде всего, он не должен быть специализированным и очень строгим, составленным по всем правилам лексикографии. В нём должна присутствовать некоторая свобода в изложении материала, незаконченность и недосказанность (но без издевательского тумана специальных словарей), и он должен быть комплексным (энциклопедическим и этимо-историческим одновременно), иначе такой словарь будет походить на школьный учебник, где мир давно застыл и предельно скучен в своей непротиворечивости.

Эти простые рассуждения и побудили меня собрать воедино всё то, что копилось подспудно в течение многих лет в моей профессионально натренированной учительской памяти. Этим и только этим обусловлен мой выбор слов, т.е. простой ограниченностью моих личных познаний. При этом в словарь включены только те слова, которых нет в широко доступных словарях, таких, например, как: "Большой иллюстрированный словарь иностранных слов" (Москва, "Русские словари", "Астрель", АСТ, 2002 г.) и "Советский энциклопедический словарь" под редакцией А.М. Прохорова. Если же такие слова присутствуют в этих словарях, то в них даны менее полные или иные сведения, чем в настоящем словарике.

Человеческие интересы всегда очень избирательны. То, что целиком захватывает одного человека, может быть абсолютно безразличным и даже чуждым другому. И я это очень хорошо понимаю. Поэтому те, кто убеждён, что есть другие более важные занятия в жизни, чем чтение словарей, пусть не утруждают себя.

Когда-то ещё Конфуций (Кун-цзы) сказал: "Давай наставления только тому, кто ищет знаний, обнаружив своё невежество. Оказывай помощь только тому, кто не умеет внятно высказать свои заветные думы. Обучай только того, кто способен, узнав про один угол квадрата, предсавить себе остальные три".

Таким образом, эта книжка появилась на свет как результат слабой надежды в ком-то из молодых читателей - школьников и студентов -- или просто любознательных людей возбудить более глубокий интерес и вызвать благоговейное отношение к нашему языку, этому удивительному "продукту" ещё более удивительного эволюционного творения - мозга.

Итак, попробуем докопаться, хотя бы немного узнать об истории жизни и первозначений некоторых слов, чтобы начать понимать, "откуда что взялось".

С искренним уважением и признательностью

ко всем взявшим в руки эту книгу

Николай Сетков

"В начале было слово (логос), и слово было у Бога..."

Первые строки Евангелия от Иоанна.

Библия

Слова, слова, их много рядом с нами,

Не каждый знать и помнить все слова готов...

Но наша мысль жива только словами

И потому - не обойтись без слов.

А

А. Буква А ведёт своё происхождение от древнего египетского иероглифа, а затем и буквы "алеф" первого алфавита, созданного финикийцами во втором тысячелетии до н.э. У египтян этот иероглиф изображал название священного быка Аписа, а у финикийцев - вола. Высказано предположение, что иероглиф "алеф" представлял собой стилизованное изображение Гиад - рассеянного звёздного скопления в созвездии Тельца.

Интересна история самого слова "алеф", происхождение которого связано с санскритским названием слона - "ифа". В арабо-семитских языках к этому слову был добавлен артикль "эль", и слона стали называть "эль-ифа", а последнее слово со временем и превратилось в слово "алеф", обозначающее при этом не слона, а быка. От семитских племён название переняли древние греки, превратив его согласно закономерностям своего словообразования в "элефас", которое у латинян преобразовалось в "элефантус". Именно в таком виде европейские языки и ассимилировали слово "элефант" - слон.

Абиссиния. Так называлась Эфиопия в прошлом (см. статью Эфиопия). Название происходит от наименования одного из аравийских племён - "хабеш", переправившегося в Эфиопию из Передней Азии через Красное море ещё до н. э. Арабы до сих пор для обозначения Эфиопии используют слово "Аль-Хабаша".

Древние греки удивительно точно называли Эфиопию полуденною частью мира.

"Аб ово". Выражение представляет собой так называемое "иноязычное вкрапление" в русском языке. Этот знаменитый латинский афоризм ("ab ovo" - с яйца) очень часто путают с древнейшей философской формулой, разрешённой ещё в XVII веке знаменитым английским естествоиспытателем и врачом Уильямом Гарвеем (1578 - 1657 гг.), отвергавшим идею самозарождения организмов и утверждавшим: "Всё живое из яйца" ("Omne vivum ex ovo"). Идеи о центральной роли яйца имеют очень давнюю историю. Ещё в VII веке до н. э. в Древней Греции сложились представления в рамках так называемой орфической (от "orthos" - правильный, прямой) космогонии, согласно которой началом мира было яйцо. Подобные идеи о зарождении всего сущего из "мирового яйца" высказывались ещё раньше и финикийцами (принадлежали к семитским племенам).

Постулат Гарвея постепенно "модернизировался" в формулу, лёгшую в основу научной клеточной теории, гласящей: "Каждая клетка происходит только из клетки" ("Omnis cellula ex cellula"). А латинский афоризм "ab ovo" никакого отношения не имеет к философии естествознания и был связан с древнеримской традицией начинать застольную трапезу с куриного яйца.

На тему вечной полушутливой-полусерьёзной философской проблемы "Что первично, яйцо или курица?" английский философ Герберт Спенсер (1820 - 1903 гг.) пошутил: "Курица - это средство, с помощью которого яйцо производит другое яйцо".

К сожалению, в истории отечественной биологии был печальный рецидив почти полного возврата к догарвеевским представлениям о самозарождении жизни. Соратница печально известного академика Т.Д. Лысенко, академик АМН СССР О.Б. Лепешинская (1871 - 1963 гг.) развивала и яростно, а порой и беспринципно, доказывала свою псевдонаучную теорию происхождения клеток из неклеточного живого вещества и даже получила в 1950 г. Сталинскую премию за книгу "Происхождение клеток из живого вещества". С публичными демонстрациями её экспериментов по самозарождению клеток были связаны многочисленные курьёзные истории, небезопасные для участников. Очевидцы рассказывали: когда изредка кто-то из самых смелых оппонентов, сомневающихся в достоверности опытов Лепешинской, говорил, что ничего не видит, Ольга Борисовна сражала скептика наповал убийственным "научным" аргументом: "Коммунист обязан видеть!". К чему привела "лысенковщина" в биологической науке, теперь мы все хорошо знаем.

Абхазы. Абхазия. Этот этноним переводится на русский язык как "человек души". Существует и другой более старый этноним абхазов - "азы".

Август. Восьмой месяц Юлианского и Григорианского календарей. Название произошло от имени первого римского императора Октавиана Августа. Само слово "август" ("augustus") означает возвышенный, величавый, священный.

Австралия. В переводе с латинского языка "australis" означает южная земля. Такое название материку дал английский полярный исследователь Флиндерс Мэтью (1774 - 1814 гг.), заменив название, данное ранее В. Янцем, - "Новая Голландия".

Другие мореплаватели также давали свои названия вновь открытому материку. Так, голландский мореплаватель Тасман Абел Янсзон (1603 - 1659 гг.), в честь которого назван расположенный у юго-восточного побережья Австралии остров Тасмания ("Tasmania"), называл южный материк "Землёй Ван-Диммена", а английский мореплаватель Джеймс Кук (Cook) (1728 - 1779 гг.) - "Новым Южным Уэльсом".

Агрус. Старорусское название крыжовника. В минувшие века на Руси был очень популярен напиток из крыжовника - "агрусная водичка".

Адам. В Библии ("Ветхом Завете") и Коране именем Адам назван первый человек, отец рода человеческого. C древнееврейского языка "адам" переводится как "красная глина", поскольку первый человек согласно библейским представлениям был вылеплен из красной глины, или "праха земного". По представлениям древних шумер, Адам - "идеальный человек". Для сравнения - однокоренное слово "дам" означает кровь.

С именем Адам связана идиома "Адамово яблоко" - образное название кадыка. Это выражение происходит от библейского запретного плода - яблока из Эдемского сада (см. статью Рай), которым Ева соблазнила Адама.

Считается, что имя Адам может быть своеобразным символом всего человечества, поскольку последовательность букв в имени соответствует греческим названиям четырёх стран света: "Anatole" - Восток, "Dysis" - Запад, "Arktos" - Север (см. статью Арктика) и "Mesembria" - Юг.

От "Anatole" происходит древнегреческое название Малой Азии, или Анатолии (в настоящее время - азиатская часть Турции), поскольку она располагалась на востоке по отношению к Греции.

Азия. Самая большая часть света, образующая с Европой единый материк Евразию. Название "Asia" в переводе с индоевропейского языка означает "Восходящая". У древнегреческого географа и путешественника Страбона (64 г. до н.э. - 24 г н.э.), автора "Географии" в 17 томах, "азиями" названы племена скифов, живших на востоке за Каспийским морем. Возможно, поэтому, когда римская империя стала расширяться далеко на восток, её восточная провинция, охватывающая и современную Малую Азию, была названа Азией (Асией). Со временем это название распространилось и на остальную часть материка. Главным городом Азии как восточной римской провинции стал Пергам ("Pergamos"), откуда "родом" пергамент - древнейший материал для письма, получаемый из очищенной, растянутой и отполированной кожи животных.