ЗАГАДКИ ЖИЗНИ РЕЗИДЕНТА АВРААМА ВЕСЕЛОВСКОГО

и

J L J L a и с х о д е марта 1 7 2 0 г. российский посол в Голландии гвар­ дии подполковник князь Борис Иванович Куракин получил из Санкт-Петербурга тревожное послание. Своеручно подписанная канцлером Гавриилом Головкиным депеша извещала о бесследном исчезновении Авраама Веселовского. Князю Борису Ивановичу предписывалось «трудиться, каким способом его, Веселовского...

поймать и за арест отдать, а потом и сюда, оковав, за караулом при­ слать»1. Отчего же исчезновение господина Веселовского озаботи­ ло столь высокие российские инстанции? Что за человека предстоя­ ло разыскивать гвардии подполковнику Борису Куракину?

1

Первые достоверные сведения об Аврааме Павловиче Веселовском2 относятся к 1703 г. Весной этого года вместе с братьями Исааком и Федором он поступил в новоучрежденную в Москве немецкую шко­ лу3. Ее руководителем являлся бывший хозяин Марты Скавронской пастор Эрнст Глюк, выдающийся лингвист и педагог, автор перево­ да Библии на латышский язык.

После двух лет учебы в заведении пастора Глюка Авраам Ве­ селовский был командирован за границу. Первоначально он состо­ ял при знаменитом литературном агенте Петра I бароне Г. Гюйсене,

ав 1707 г. попал в секретари к отправленному в Италию для встречи

спапой римским Б. И. Куракину4.

Судя по всему, и Генрих Гюйсен, и Борис Куракин остались до­ вольны помощником. Отозванный в 1708 г. в Россию А. П. Веселов­ ский незамедлительно получил назначение переводчиком немецко­ го и латинского языков в Государственную посольскую канцелярию. Определенному состоять «у секретных дел» Аврааму Павловичу был установлен колоссальный для тех времен оклад — 200 рублей в год5.

Впрочем, Аврааму Павловичу повезло не только с окладом. Служители Посольской канцелярии едва ли не постоянно труди­ лись в непосредственной близости от особы государя. Неудивитель­ но, что в этих условиях молодой переводчик сумел обратить на себя высочайшее внимание. Уже в августе 1709 г., не проработав и десяти месяцев, Авраам Павлович отправился в союзную Данию с почетной миссией уведомить короля Фредерика IV о Полтавской победе6.

Между тем переводчик А. П. Веселовский попал в поле зрения не только царя. В 1710 г. в окладном списке Посольской канцелярии против его имени появилась помета: «Взят в Ижерскую канцеля­ рию»7. Формально возглавлявшееся президентом Анисимом Щуки­ ным, это не очень приметное учреждение находилось под руковод­ ством генерал-фельдмаршала и государственных тайных дел министра светлейшего князя Александра Даниловича Меншикова.

Среди многочисленных сотрудников «полудержавного власте­ лина» Авраам Павлович занял вскоре более чем видное положение. Знаток внутриправительственных «конъюнктур» секретарь Василий Степанов в октябре 1712г. писал находившемуся в Турции П. П. Шафи­ рову, что «ныне Аврам Веселовской... у князя гораздо в милости, и хотя и не виден при его светлости, однако ж он все дела отправляет...»8.

Не по долгом времени «отправление дел» Александра Данило­ вича сменилось для посольского переводчика новыми обязанностя­ ми. 24 мая 1715 г., получив ранг резидента, А. П. Веселовский был определен главой российского представительства в Вене9. Тридца­ тилетний Авраам Павлович занял один из ключевых постов в дипло­ матической иерархии страны.

2

Венское назначение Авраама Веселовского не вполне соответствовало традициям кадровой политики Петра I. «Природные» русские, возглав­ лявшие на протяжении 1700-1715 гг. российские миссии в Европе10, были в основном людьми с немалым опытом предшествующей службы: административной (А. И. Дашков, А. А. Матвеев, П. А. Толстой) или воен­ ной (Г. Ф. Долгоруков, Б. И. Куракин). По происхождению они являлись либо представителями аристократических родов (П. А. Голицын, Г. Ф. и В. Л. Долгоруковы, Б. И. Куракин), либо выходцами из старинных или же близких царскому дому фамилий (А. Г. Головкин, А. И.Дашков, А. П. Измайлов, А.А. Матвеев, П. А Толстой). Сын неродовитого стольни­ ка П.Я. Веселовского11, малоопытный в государственных делах, Авраам Павлович имел безусловно мало шансов попасть в резиденты, если бы не протекция герцога Ижорского А.Д. Меншикова.

Как бы то ни было, А. П. Веселовский быстро освоился в сто­ лице Священной Римской империи. Профессионально владевший немецким языком, очень неглупый, энергичный, коммуникабель­

ный, он был доброжелательно принят двором, свел дружбу с влия­ тельнейшим вице-канцлером графом Фридрихом Шенборном.

Круг занятий резидента оказался весьма широким. В быт­ ность свою в Вене Аврааму Веселовскому довелось «приискивать» для Петра I книгу о Юлии Цезаре, хлопотать о покупке для Алексан­ дра Меншикова парадной кареты12, руководить поисками скрывше­ гося царевича Алексея Петровича13.

Удачно складывалась тем временем и карьера братьев Авраама Павловича. Федор Веселовский, некоторое время проработав в Вене, состоял затем при Б. И. Куракине в Ганновере и Гааге; в мае 1714 г. удостоился пожалования в чин секретаря посольства. Определен­ ный в январе 1717г. исполнять обязанности главы российской мис­ сии в Лондоне, он через пять месяцев был утвержден резидентом14.

Не хуже обстояли дела у Исаака Павловича. С 1709 г. трудив­ шийся в посольствах в Берлине и Копенгагене, сопровождавший ца­ ря в заграничной поездке 1716-1717 гг., он в июне 1718 г. занял пост руководителя Иностранной экспедиции — одного из подраз­ делений центрального аппарата ведомства15. С этим назначением братья Веселовские образовали наиболее могущественный клан в составе российской дипломатической номенклатуры16.

Ситуация переменилась в феврале 1719 г. В ответ на высылку из России имперского резидента Отто Плеера А. П. Веселовскому было предписано в течение восьми суток покинуть Вену. 12 февра­ ля, не получив традиционной отпускной аудиенции у императора, Авраам Павлович покинул «цесарскую» столицу17.

Оставшись без должности, А. П. Веселовский сначала получил назначение резидентом ко двору ландграфа гессен-кассельского18.Но вскоре планы петербургского начальства переменились. Рескриптом от 3 апреля 1719 г. Аврааму Павловичу предложено было возвратиться в Россию. Бывшего венского резидента ожидало направление «с неко­ торыми нужнейшими коммисиями к другому некоторому двору»19.

Выполняя предписание, Авраам Павлович прибыл в Берлин. Повидавшись с российским послом графом Александром Головки­ ным, а также нанеся визит к находившемуся в прусской столице тай­ ному советнику П. А. Толстому, резидент отправился в Санкт-Петер­ бург20. По дороге Авраам Павлович исчез.

3

Бегство А. П. Веселовского явилось весьма неприятной неожиданно­ стью для российского правительства. Крайне раздосадован был и Петр I. В апреле 1720 г., вслед за распоряжением князю Борису Кура­ кину, указание о поиске и аресте Авраама Павловича было направле­ но главам и других посольств21. Не надеясь, однако, на успешные дей­ ствия дипломатов, руководство страны запланировало идругие меры.

Весной 1720 г. на территории одного из германских княжеств из числа безработных местных офицеров была сформирована бое­ вая оперативная группа. Возглавил ее действовавший под именем Вольского российский военный агент при австрийской армии князь Юрий Иванович Гагарин.

Группа имела цель, установив местопребывание А. П. Веселов­ ского, организовать его похищение и вывоз в Россию. В случае не­ возможности задержания, по-видимому, предусматривался вариант убийства беглого резидента. Дипломатическое прикрытие опера­ ции обеспечивал направленный в том же апреле чрезвычайным по­ сланником в Вену генерал-майор Павел Иванович Ягужинский, пер­ вое лицо в окружении Петра I последних лет царствования22.

Оперативно-розыскные мероприятия группы Ю. И. Гагари­ на-Вольского увенчались успехом. Уже в июле сотрудник группы полковник Энслин (он же Бердышевский) напал на след Авраама Павловича в окрестностях Франкфурта-на-Майне. В окончательной идентификации укрывшегося под вымышленным именем А. П. Ве­ селовского Энслину помог встреченный им на постоялом дворе майор Шенк, когда-то состоявший на русской службе. В шифрован­ ном донесении полковник сообщал, что в проезжем «кавалере Фрелихе» Шенк уверенно опознал «безделного крещеного жида», кото­ рый «в его время был секретарем у князя Меншикова»23.

Незамедлительно уведомив руководителя операции, Энслин ринулся в погоню за резидентом. Следуя по пятам за стремительно перемещавшимся «кавалером Фрелихом», полковник «довел» его до Франкфурта. Оттуда беглец отправился в Гессен-Кассель.

Постоянно осведомляемый П. И. Ягужинским о ходе поисков, Петр I счел необходимым в августе дать князю Гагарину дополни­ тельные инструкции. Забеспокоившись о дипломатических ослож­ нениях в случае огласки деятельности оперативной группы, царь решил придать захвату А. П. Веселовского «законный» характер.

Для этой цели «господину Вольскому» предлагалось, не вы­ пуская Авраама Павловича из-под наблюдения, воспользоваться для его ареста помощью судебных властей Гессен-Касселя. Здраво рас­ судив, что политические обвинения вряд ли произведут должное впечатление на немецких юристов, царь предписал Юрию Ива­ новичу под видом частного лица обвинить бывшего резидента в неуплате крупного денежного долга.

Добившись же заключения Авраама Веселовского под стражу, Ю. И. Гагарин должен был немедленно предъявить ландграфу офи­ циальную грамоту с требованием выдачи арестанта России. Впро­ чем, окончательный выбор способа действий Петр I оставлял «в во­ лю» Юрия Ивановича24.

Новые указания руководитель оперативной группы получил в августе и от генерал-майора Ягужинского. На случай введения

вдействие варианта похищения А. П. Веселовского Павел Иванович санкционировал расплату с исполнителями теми деньгами, кото­ рые будут обнаружены при «счастливо добытом» резиденте25.

Кольцо вокруг «кавалера Фрелиха» сжималось. В начале сен­ тября царские агенты вели за ним уже почти непрерывную слежку. Со дня на день капкан должен был захлопнуться.

Ивсе же Авраам Павлович выпутался. Предупрежденный

впоследний момент о западне, он спешно выехал из Гессен-Кассе- ля в неизвестном направлении.26Дальнейшие усилия Ю. И. Гагари­ на-Вольского оказались тщетными. А. П. Веселовского безуспеш­ но разыскивали в Гамбурге, на протяжении нескольких недель бесплодно караулили в Копенгагене27... Операция провалилась.

Бегство А. П. Веселовского неблагоприятно отразилось на положе­ нии его братьев. В апреле 1720 г. Петр I указал «секретарю Исаку Ве­ селовскому в Коллегии иностранных дел у дел не быть». Бывший на­ чальник Иностранной экспедиции, дипломат с 13-летним стажем был определен в Берг-Мануфактур-коллегию «для переводу книг ис­ торических и политических»28.

Месяцем ранее царь распорядился сместить с должности и Фе­ дора Веселовского. В июле 1720 г. опальный лондонский резидент был назначен секретарем посольства в Данию29. Не желая оказаться «страдателем за брата Аврама», передав начальству «вечное адио», Федор Павлович, вслед за братом, избрал путь эмиграции30. Один из влия­ тельнейших кланов российской правительственной среды распался.

Что же до Авраама Павловича, то, благополучно ускользнув

всентябре 1720 г. от боевиков князя Юрия Ивановича, он укрылся

вАнглии. Безуспешно попытавшись в 1724 г. получить британское

гражданство31, первый российский дипломат-невозвращенец

в1730-е гг. перебрался в Швейцарию32.

Вотличие от Федора Павловича, так и не свыкшегося с жизнью на чужбине33, А. П. Веселовский ни разу не предпринял стараний вернуться на родину. Предлагавший Вольтеру помощь в составлении «Истории Петра Великого»34, успевший познакомиться со знамени­ той Екатериной Романовной Дашковой и с не менее знаменитым Алексеем Орловым35, Авраам Павлович скончался в Женеве 16 янва­ ря 1783 г., оставив впечатляющее наследство в 369 392 ливра36.

Что ж, долгие годы, проведенные в спокойствии и комфор­ те, — вроде бы заслуженный итог смелости и решительности Авраа­

ма Веселовского, «выбравшего свободу», рискнувшего предпочесть европейскую цивилизованность деспотизму петербургского режи­ ма. Между тем история счастливой эмиграции господина Веселов­ ского порождает некоторые вопросы. И первый из них таков:

а на какие, собственно говоря, деньги Авраам Павлович весьма без­ бедно прожил 63 эмигрантских года?

5

В молодости Авраам Веселовский был небогат. Стремительно про­ двинувшийся по служебной лестнице, он не располагал ни семей­ ными капиталами, ни земельными владениями37. Составлявшее вну­ шительную для России сумму в 3000 ефимков38 резидентское жалованье Авраама Павловича совершенно не соответствовало до­ роговизне венской жизни.

Возглавлявший посольство в Вене в 1712-1715 гг. куда более состоятельный А. А. Матвеев дошел до такой нужды, что заложил фа­ мильные драгоценности39. В июле 1714 г. тайный советник Андрей Артамонович в отчаянии писал П. В. Курбатову, что ему остается лишь «публично по миру скитатца, ибо мне назначенным жаловань­ ем... честно и бездолжно отнюдь управить себя нелзя без великого стыду»40.

Но, быть может, резидент Веселовский был завербован им­ перскими властями, имел щедрый пенсион от своего приятеля гра­ фа Шенборна? Нет, никакой секретной информации из российско­ го посольства венский кабинет не получал41. Да и впоследствии беглый дипломат отечественных государственных тайн не разгла­ шал. В отличие от своих последователей в XX в. не писал резидент

имемуаров о беспросветной русской жизни. Что же тогда? Откуда все-таки взялись деньги у Авраама Павловича? Уж не помог ли недав­ ний «принципал» — светлейший князь Александр Меншиков?

Возможности помочь своему бывшему секретарю у герцога Александра Даниловича, безусловно, имелись. Подростком торго­ вавший с лотка пирожками, он стал за два десятилетия правитель­ ственной карьеры самым богатым человеком России42.

К1727 г. князь Меншиков являлся собственником более трех тысяч сел и деревень, шести городов, многих домов и торговых за­ ведений. Только в Москве светлейший князь имел 9 дворов, 8 лавок

ипитейный погреб. Его поместья размещались в 42 уездах Европей­ ской России, в Прибалтике, на Украине, в Польше, Пруссии. Алек­ сандру Даниловичу принадлежали кирпичные, винокуренные, ко­ жевенные, три парусных, два стекольных и хрустальный заводы, соляные и рыбные промыслы, железные рудники. Доходы с этой хо­ зяйственной империи были, разумеется, огромны.

Велики были и масштабы финансовых махинаций Алексан­

дра Меншикова. Так и не завершившая распутывание темных дел герцога Ижорского розыскная канцелярия генерал-лейтенанта В. В. Долгорукова к 1718 г. определила ущерб, нанесенный им рос­ сийской казне, в 1 163 026 рублей43.

Наиболее широкую огласку имела подрядная афера светлей­ шего. В начале 1710-х гг. через подставных лиц он заключил с каз­ ной несколько контрактов на поставку для армии хлеба. Вследствие искусственно завышенных цен (назначенных стараниями Алексан­ дра Даниловича как одного из руководителей правительства), чис­ тая прибыль от этой махинации составила 48 343 рубля44.

Не чужд был Александр Данилович и взяточничества. Первый бесспорный эпизод такого рода имел место еще во времена его службы царским денщиком. 30 августа 1698 г. в Москве был аресто­ ван купец Гавриил Романович Никитин. Носивший высокий чин гостя (соответствовавший купцу первой гильдии в ХѴІІІ-ХІХ вв.), Гавриил Романович дерзнул весьма неуважительно отозваться о вы­ сокой особе монарха. Поводом для «непристойных» слов купца по­ служили взаимоотношения Петра I с Александром Меншиковым.

В приватной беседе с жителем Панкратьевской слободы Фад­ деем Золотарем господин Никитин пустился в рассуждения о том, что «к Алексашке де Меншикову государева милость такова, что никому таковой». В ответ на осторожную реплику собеседника, что «милость» царя к денщику имеет причиной «молитву ево [Меншикова] к Богу», гость Гавриил Романович категорично высказал иное мнение: «Тут де Бога и не было, черт де ево [государя] с ним снес, живет с ним [Менши­ ковым] блудно и держит ево у себя на постеле, что жонку...»45

Оказавшись под караулом в Преображенском приказе, зло­ язычный коммерсант решил добиться освобождения через столь мало уважаемого им, но влиятельного государева денщика. За содействие Гавриил Романович предложил гвардии сержанту Мен­ шикову тысячу рублей. «Птенец гнезда Петрова» твердо запросил две с половиной (весь капитал Г. Р. Никитина, одного из богатейших купцов страны, составлял в 1697 г. 20 750 рублей). Передаче денег помешало непредвиденное обстоятельство — появление царя46.

С годами аппетиты Александра Даниловича не убавлялись. Так, командуя в 1712-1713 гг. экспедиционным корпусом, действо­ вавшим против шведов в Польше и Германии, за обещание не допус­ кать мародерства светлейший князь вытребовал у магистрата Дан­ цига 20 000 талеров, у магистрата Гамбурга — 10 000 червонных...47

Итак, в возможностях Александра Даниловича оказать мате­ риальную поддержку Аврааму Павловичу сомневаться не приходит­ ся. Неясно другое. С какой стати генерал-фельдмаршалу Меншикову было обеспечивать счастливую эмиграцию беглому дипломату?

События 8 сентября 1727 г. вполне можно внести в летопись отечест­ венных государственных переворотов. В этот день генерал-лейте­ нант Семен Андреевич Салтыков объявил домашний арест генера-

лиссимусу Александру Меншикову48. Переоценивший свое влияние на 13-летнего императора Петра II, жениха его дочери Марии, Алек­ сандр Данилович потепрел жесточайшее крушение. Спустя два дня «полудержавный властелин» был сослан в принадлежавшую ему кре­ пость Раненбург Воронежской губернии. В апреле 1728 г. новым ме­ стом ссылки опального князя определили сибирский город Березов. Имущество несостоявшегося тестя Петра II было конфисковано. Им­ перия герцога Ижорского в одночасье прекратила существование.

Между тем комиссия, занявшаяся описью «имения» бывшего генералиссимуса, столкнулась с неожиданным обстоятельством. Наличной денежной казны у Александра Меншикова было обна­ ружено в общей сложности 85 423 рубля. Еще на 120 тысяч было найдено драгоценностей49. Куда же исчезли основные капиталы Александра Даниловича, собранные за много лет неустанного ли­ хоимства, казнокрадства, рачительного хозяйствования в огром­ ных владениях? А ведь осведомленнейший Борис Иванович Кура­ кин стоимость одних только «каменьев» герцога Ижорского оценивал в полтора миллиона рублей...50

По всей видимости, деньги светлейшего осели в западноевропей­ ских банках. Трудно сказать, с какого времени А. Д. Меншиков, трезво осознавший всю непрочность института частной собственности в Рос­ сии, занялся вывозом капитала. По крайней мере, в начале 1710-х гг. эти операции шли полным ходом. А.А. Курбатов писал в 1713 г. кабинет-сек- ретарю Макарову о переводах денег светлейшего князя «за море» уже как о чем-то само собой разумеющемся^!. В середине 1720-х гг. вклады Александра Меншикова в лондонские и амстердамские банки составля­ ли, по некоторым сведениям, 9 миллионов р у б л е й 52.

Многолетним финансовым агентом Александра Даниловича в Западной Европе являлся О. А. Соловьев. С его арестом в сентябре 1717 г. канал вывоза меншиковских капиталов оказался перекрыт. Осипа Алексеевича без промедления требовалось кем-то заменить.

Из доверенных лиц князя Меншикова за рубежом находился лишь Авраам Павлович Веселовский. На протяжении пяти лет проработаший в непосредственной близости от князя, прекрасно ори­ ентировавшийся на Западе, Авраам Павлович был заодно повязан и родственной порукой: его брат Яков в 1710-е гг. состоял секрета­ рем Александра Даниловича.

Возможная причастность А. П. Веселовского к вывозу княже­ ских миллионов высвечивает не только источники его эмигрант­ ского благосостояния. Глубоко загадочными остаются поныне и мо­ тивы бегства преуспевавшего дипломата. Ставшее к настоящему времени бесспорным, мимоходом высказанное предположение П. И. Ягужинского об «интригах» Авраама Веселовского в связи с де­ лом царевича Алексея Петровича53 в действительности не имеет до­ кументального подтверждения54.

Если же принять версию об исполнении резидентом тайных финансовых поручений светлейшего князя, то причины его невозвращенства становятся понятными. Не сумев в 1719 г. предотвра­ тить вызов А. П. Веселовского в Россию, заинтересованный в его дальнейшем пребывании в Европе, князь Меншиков, очевидно, предложил своему бывшему секретарю «лечь на дно». В этой ситуа­ ции Авраам Павлович в самом деле «выбрал свободу». Подкреплен­ ную, правда, щедрыми субсидиями (возможно, частью процентных сумм по банковским вкладам светлейшего).

Получает свое объяснение и чудесное избавление резидента от рук боевиков князя Гагарина. Находясь в курсе всех перипетий секрет­ нейшей операции, президент Военной коллегии генерал-фельдмаршал Меншиков, безусловно, имел все возможности в решающий момент вы­ вести дипломата из-под удара. Впрочем, к бегству Авраама Павловича могли побудить в 1719 г. не одни только указания светлейшего князя.

7

Одна из попыток Федора Веселовского вернуться в Отечество была предпринята им в 1731 г. Стремясь заслужить благорасположение российского руководства, бывший лондонский резидент вступил в регулярную переписку с вице-канцлером А. И. Остерманом.

Разносторонне информированный Ф. П. Веселовский принялся извещать Андрея Ивановича о внутриполитическом положении Анг­ лии, о парламентских новостях, событиях придворной жизни. В одном из писем Федор Павлович между иного глухо упомянул о некоем «бещастном неволном случае», который «остращил» его итолкнул к эмигра­ ции55. Может, в 1719 г. чем-то «остращен» был иАвраам Веселовский?

Среди распоряжений Петра I Павлу Ягужинскому касательно по­ исков беглого резидента едва ли не центральным пунктом значилось поручение заблокировать счет Авраама Павловича в одном из венских банков56. Что за деньги хранились на этом счете? Не судьба же личных средств небогатого А. П. Веселовского так озаботила самодержца...

Через резидента в Вене, похоже, шли какие-то очень серьез­ ные финансовые операции российского правительства. На что пред­ назначались эти деньги? На нелегальную закупку оружия?57 На под­ готовку разведывательных и диверсионных мероприятий против Швеции? Вряд ли когда-нибудь удастся найти ответы на эти вопросы.

Как бы то ни было, в условиях, по-видимому, бесконтрольно­ го распоряжения значительными суммами казенных капиталов не­ которая их часть, не исключено, систематически присваивалась А. П. Веселовским. Не ложный ли сигнал о грядущем разоблачении его махинаций «остращил» Авраама Павловича?

А может, через венского резидента в заграничные банки поступали одновременно и деньги правительства, и деньги Алек-