Khilyuta_V_V__Zabluzhdenie_-_obyazatelny_priznak_moshennicheskogo_obmana

Статья: Заблуждение - обязательный признак мошеннического обмана (Хилюта В.В.) ("Российская юстиция", 2009, N 4)

Документ предоставлен КонсультантПлюс Дата сохранения: 06.12.2014

ЗАБЛУЖДЕНИЕ - ОБЯЗАТЕЛЬНЫЙ ПРИЗНАК МОШЕННИЧЕСКОГО ОБМАНА

В.В. ХИЛЮТА

Хилюта В.В., кандидат юридических наук, заместитель начальника отдела главного управления юстиции Гродненского облисполкома, доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики ГрГУ (Республика Беларусь).

В статье рассматриваются различные аспекты совершения обмана в имущественной сфере. На примерах, имевших место в судебно-следственной практике, проводится анализ обмана как средства совершения хищения (кражи, присвоения или растраты, грабежа) и как способа совершения мошенничества. При установлении критериев разграничения обмана автором статьи предлагается уделять внимание состоянию заблуждения при передаче потерпевшим имущества.

Мошеннический обман имеет своей целью введение потерпевшего в заблуждение, преступник стремится фальсифицировать его волю таким образом, чтобы мотивом для принятия решения о передаче имущества послужило определенное поведение виновного. Совершая мошенничество, виновное лицо воздействует на сознание и волю потерпевшего, при этом вводя обманываемого в состояние заблуждения, истинная цель инициатора мошенничества скрывается от адресата, а афишируется иная цель (привлекательная для обманываемого). Следствие такого воздействия - введение лица в заблуждение или поддержание уже имеющегося заблуждения.

Заблуждение - это неправильное, извращенное отражение предметов, явлений в сознании человека, ложная мысль или совокупность мыслей, которые субъект принимает за истинные. Заблуждение по существу всегда основывается на неверности самих посылок, а потому его следует отличать от ошибки, которая представляет собой лишь нарушение формальной стороны мышления. Источник заблуждения коренится в природе самого человеческого разума, способного ставить вопросы, но не способного их разрешить в силу ограниченности своей природы. Поэтому мошенник, вводя лицо в заблуждение, в первую очередь использует его зависимое, пассивное состояние.

По сути своей, вводя лицо в заблуждение, мошенник паразитирует на возможности человеческого разума иметь ложные представления о реальной действительности, развитии событий и причинной связи между явлениями <1>. Находясь в состоянии заблуждения, лицо, в отношении которого совершается обман, избирает ту или иную линию поведения не со знанием истинного положения дел (его действия инспирированы поведением виновного) <2>, а руководствуясь ложными утверждениями виновного. Потерпевший передает имущество виновному на том основании, что он верит сведениям, которые сообщаются мошенником. Таким образом, заблуждение выступает связующим звеном между поведением виновного и действиями обманываемого, его представлениями и суждениями о соответствующих обстоятельствах.

--------------------------------

<1> Литовченко В.Н. Уголовная ответственность за посягательства на социалистическую собственность (понятие хищения). М., 1985. С. 36.

<2> Панов Н.И. Квалификация преступлений, совершаемых путем обмана. Харьков, 1980. С. 42.

Заблуждение является продолжением искажения определенных фактов виновным в сфере интеллектуальной и волевой деятельности обманываемого и выступает следствием поведения виновного лица. Путем обмана виновный стремится вызвать у потерпевшего ошибочные представления об окружающей действительности, поэтому не признается обманом акт поведения, который не связан с воздействием на сознание (психику) другого человека <3>. Соответственно мошеннический обман будет отсутствовать в случаях:

--------------------------------

<3> См.: Безверхов А. Некоторые вопросы квалификации мошенничества // Уголовное право. 2008. N 2. С. 6.

- проведения противоправных манипуляций при купле-продаже товаров с использованием автоматов <4>;

--------------------------------

<4> Например, в абзаце 1 п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" прямо указано, что "не образует состава мошенничества хищение чужих денежных средств путем использования заранее похищенной или поддельной кредитной (расчетной) карты, если выдача наличных денежных средств осуществляется посредством банкомата без участия уполномоченного работника кредитной организации. В этом случае содеянное следует квалифицировать по соответствующей части статьи 158 УК РФ" (кража).

- неправомерного внедрения в чужую информационную систему ложных программ, позволяющих завладевать имуществом;

- опускания в кассы автомата вместо денег металлических или иных предметов и т.д.

Итак, обман - это, прежде всего, информационное, интеллектуальное воздействие одного лица на психику другого субъекта, и он возникает там, где существует ситуация психологической оценки <5>. Поэтому незаконные уловки корыстного характера с использованием компьютерной техники не могут расцениваться как противоправные деяния, содержащие обман в качестве обязательного признака завладения имуществом, если только они не состоят в воздействии на сознание другого человека. Как отмечал в свое время И.А. Клепицкий, воздействие на компьютер не является обманом компьютера, поскольку технические устройства лишены психики <6>. Как видно, суть данного постулата сводится к тому, что обман - это воздействие на человека, а не на вещь, поэтому некоторые ученые полагают, что содержание обмана следует характеризовать как дезинформирование потерпевшего в рефлексивном управлении процессом принятия им решения о совершении действий имущественного характера <7>.

--------------------------------

<5> См.: Лунин Н.Н. Мошенничество по уголовному законодательству России: уголовно-правовая характеристика и квалификация: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. М., 2006. С. 16; Тутуков А.Ю. Обман как способ совершения преступлений в сфере экономики: исторический, законодательный, теоретический и правоприменительный аспекты: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. Краснодар, 2008. С. 10; Суслина Е.В. Ответственность за мошенничество по Уголовному кодексу Российской Федерации: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. Екатеринбург, 2007. С. 18 - 19.

<6> Клепицкий И. Мошенничество и правонарушения гражданско-правового характера // Законность. 1995. N 7. С. 42. Правда, в настоящее время некоторыми учеными не исключается, что постепенно, с распространением различных идентификационных технических средств, не воспринимающих набор известных владельцу карты знаков, а сличающих с образцами индивидуальные данные человека (отпечатки пальцев, голос, черты лица и т.п.), судебная практика склонится к тому, чтобы видеть в такого рода обмане идентификационной машины разновидность обмана как признака мошенничества (См.: Яни П. Постановление Пленума Верховного Суда о квалификации мошенничества, присвоения и растраты: проблемы разграничения и совокупности // Законность. 2008. N 6. С. 13).

<7> См.: Плохова В.И. Ненасильственные преступления против собственности: криминологическая и правовая обоснованность. СПб., 2003. С. 243.

Обманные действия при хищении путем мошенничества должны быть совершены не позднее момента перехода имущества в пользу виновного, в противном случае будет иметь место не мошенничество, а хищение путем кражи, присвоения или растраты. Это означает, что между обманом и заблуждением потерпевшего, определившим передачу имущества, должна существовать причинная связь <8>. Так, согласно п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 21 декабря 2001 г. N 15 "О применении судами уголовного законодательства по делам о хищениях имущества" получение имущества под условием выполнения какого-либо обязательства может быть квалифицировано как мошенничество лишь в том случае, когда виновный еще в момент завладения этим имуществом имел цель его присвоения и не намеревался выполнить принятое обязательство.

--------------------------------

<8> Матышевский П.С. Уголовно-правовая охрана социалистической собственности в Украинской ССР. Киев, 1972. С. 71.

Таким образом, специфичность развития причинной связи при мошенничестве состоит в том, что в акте перехода имущества из владения потерпевшего к виновному непосредственное участие принимает сам потерпевший, действующий под влиянием заблуждения. При этом в любом случае мошенничества должно быть установлено, что заблуждение имело место в результате предшествующего по времени обмана со стороны виновного <9>. Если же причина неадекватного восприятия потерпевшим соответствующей ситуации была вызвана его особым состоянием (болезни, алкогольного опьянения, малолетства и т.д.), чем пользуется похититель, то мошенничество будет отсутствовать <10>. Поэтому при мошенничестве имущество преступнику должно передавать дееспособное лицо, чьи действия по распоряжению имуществом являются юридически значимыми. Если же путем обмана происходит завладение имуществом недееспособного или ограниченно дееспособного в силу возраста или психического расстройства лица, то поведение преступника образует кражу, а не мошенничество, поскольку воля таких лиц юридически ничтожна <11> (такое лицо не в состоянии действовать разумно, определять действительность передаваемых ему сведений).

--------------------------------

<9> Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб., 2002. С. 320; Бегалиев Б.А. Проблемы борьбы с мошенничеством по законодательству Республики Казахстан (криминологический и уголовно-правовой аспекты): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. Алматы, 2007. С. 15 - 16.

<10> В этой связи нельзя согласиться с исследователями, которые предлагают использование неопытности несовершеннолетнего, особой уязвимости и доверчивости лица рассматривать как квалифицированное мошенничество (См.: Астафьев К.В. Виктимологический аспект мошенничества (уголовно-правовое и криминологическое исследование): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.08. Казань, 2007. С. 6 - 8).

<11> См.: Уголовное право. Особенная часть: Учеб. для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. М., 2001. С. 217.

Мошенничество также будет отсутствовать в случае, когда лицо, выполняющее работу по трудовому соглашению (договору подряда), получает завышенное вознаграждение с ведома и согласия должностного лица, которое представляет эту организацию в сделке <12>. В данном случае должностное лицо (представитель собственника) не находится в состоянии заблуждения и его воля не сфальсифицирована. Нередко потерпевший сам является соучастником совершенного против него преступления, например, осознавая то, что против него совершаются обманные действия, лицо сознательно участвует в проведении этой операции (вкладывает деньги в финансовую пирамиду), рассчитывая извлечь для себя выгоду от действий виновных. Однако в такой ситуации он не находится в состоянии заблуждения, поскольку полностью осознает возникшую ситуацию и совершаемые действия с его участием (так, лицо вступает в игру "наперстки", полностью осознавая, что его хотят обмануть, рассчитывая вместе с тем на то, что не он будет обманут, а ему удастся обмануть других).

--------------------------------

<12> См.: Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество (вопросы квалификации). М., 1971. С. 47.

Примером могут являться и действия, когда лицу подбрасывается чужой бумажник с крупной суммой денег, а затем обнаруживается якобы его истинный владелец и, пересчитывая деньги, говорит о том, что там была значительно большая сумма и требует, чтобы лицо, его нашедшее, вернуло недостающую денежную сумму. Тут же появляются "свидетели" произошедшего, которые подтверждают правомерность заявленных требований и склоняют лицо передать владельцу бумажника якобы им (потерпевшим) присвоенные деньги. Квалификация таких действий как мошеннического обмана будет неправильной, т.к. потерпевшее лицо не находится в состоянии заблуждения и полностью осознает произошедшее, включая неправомерность требований виновного.

Заблуждение является тем определяющим моментом, который позволяет отграничить мошенничество от многих имущественных преступлений, поскольку даже если лицо вследствие применяемого обмана "добровольно" передает имущество виновному, но полностью осознает противоправность совершаемых им действий, то имеет место не мошенничество, а иное корыстное посягательство на собственность.

Так, П. с целью завладения чужим имуществом пришел в квартиру Щ., представился ей братом женщины, у которой сын Щ. якобы украл 600 тыс. рублей, и потребовал вернуть похищенное, угрожая ей и сыну нанесением тяжких телесных повреждений и поджогом квартиры. Опасаясь угрозы, Щ. передала П. требуемую сумму.

В данном случае виновный совершил не мошенничество, а разбой, т.к. деньги у потерпевшей были изъяты вопреки ее воле, под угрозой применения насилия. Хотя П. и применил обман, он являлся лишь условием, облегчавшим завладение имуществом, и Щ. вполне осознавала противоправность действий П., т.е. не была введена в заблуждение виновным. Считаем, что именно это обстоятельство (состояние заблуждения) является решающим при уголовно-правовой квалификации рассматриваемых действий, а не "добровольность" передачи имущества преступнику потерпевшей, как полагает Л. Чащина <13>.

--------------------------------

<13> См.: Чащина Л. Ошибки квалификации при рассмотрении дел о мошенничестве // Российская юстиция. 1998. N 10. С. 50.

По одному из уголовных дел Ш., Л., А. вошли в квартиру Р. и представились работниками уголовного розыска, явившимися якобы для производства обыска. Р. взяла из шкафа шкатулку с деньгами и хотела ее спрятать, но один из преступников отнял у нее шкатулку. На попытку Р. протестовать ей пригрозили арестом и заключением в карцер. Судом действия Ш., Л., А. были квалифицированы как открытое завладение имуществом. В кассационных жалобах адвокаты виновных утверждали, что их подзащитные совершили мошенничество. При этом они ссылались на то, что у потерпевшей и присутствовавших при обыске О. и Т. сложилось впечатление законности совершаемых действий, к ним действительно пришли работники милиции, в связи с чем Р. якобы не препятствовала обыску и добровольно выдала ценности. Однако вышестоящая судебная инстанция указала, что Ш., Л. и А., проникая в квартиру Р., не ставили перед собой цель убедить путем обмана Р. в том, чтобы она добровольно передала им деньги как якобы им принадлежащие. Представляясь в качестве работников милиции, они рассчитывали лишь на то, чтобы именем представителей власти психически парализовать волю Р. к сопротивлению и независимо от согласия Р. передать деньги завладеть ими в присутствии Р., не применяя к ней физического насилия. Вследствие чего действия Ш., Л., А. представляют собой открытое похищение (грабеж) <14>.

--------------------------------

<14> См.: Сабитов Р.А. Обман как средство совершения преступления. Омск, 1980. С. 32.

В иной ситуации суд признал виновными в мошенничестве П. и К. при следующих обстоятельствах. Так, П. узнал от своей знакомой, что она была изнасилована У. Через несколько дней по настоянию П. и К. она написала заявление о привлечении У. к уголовной ответственности за изнасилование. С этим заявлением П. и К. поехали к У. на работу, где выдали себя за работников милиции и заявили, что против него возбуждено уголовное дело, но если он заплатит им деньги, то дело будет прекращено. Путем обмана и угроз им удалось получить от У. требуемую сумму денег. Вышестоящая судебная инстанция признала неправильной квалификацию действий осужденных по статье о мошенничестве и указала, что такие действия П. и К. следует оценивать как вымогательство, ибо виновные, выдавая себя за работников милиции, угрожали У. уголовным преследованием и разглашением позорящих сведений, вымогая у него деньги <15>.

--------------------------------

<15> Борзенков Г.Н. Ответственность за мошенничество (вопросы квалификации). М., 1971. С. 134 - 135.

Как видно, в рассматриваемых случаях потерпевшие сами не передавали имущество виновным (с позиций ученых, анализировавших данные примеры, можно сказать, что отсутствует признак добровольности передачи имущества). Это действительно так, но должен ли этот факт быть определяющим. Как нам представляется, отправной точкой отсчета здесь должно выступать осознание лицом произошедшего, т.е. находилось ли оно в состоянии заблуждения. Однако сделать это не так просто.

Безусловно, с одной стороны, можно согласиться с тем, что при мошенничестве необходимо, чтобы потерпевший выразил свое согласие на уступку вещи, которое лишь с внешней стороны кажется добровольным и свободным. С другой стороны, характер того или иного сознания потерпевшего определяется способом деятельности виновного. Поэтому не исключена ситуация, когда потерпевший будет находиться в состоянии заблуждения и под страхом совершения какого-либо неблаговидного деяния против него передаст имущество виновному. И обман здесь выражается в возбуждении ложного чувства страха, но главная особенность заключается в том, что при обмане виновное лицо пытается вызвать в сознании другого лица ошибочное представление о существовании будто бы на своей стороне какого-либо права на получение имущества.

Следовательно, даже если какие-либо насильственные действия входили в планы мошенника и являлись средством убеждения других лиц, а передача имущества была результатом ошибочного мнения о существовании права получить имущество виновным, то в двух рассматриваемых нами выше примерах грабеж и вымогательство отсутствуют, т.к. преступное последствие имеет своей причиной не насилие (угроза применения насилия), а обман.

Грабеж же (или вымогательство) будет иметь место, если, например, потерпевший осознает, что похититель не имеет никакого права на имущество и невольно допускает его похищение, уступая силе или не имея возможности воспрепятствовать завладению имуществом. Сказанное вполне подтверждается многочисленными примерами, когда при совершении кражи или грабежа имущество похищается внезапно, причем потерпевший в ряде случаев не успевает даже опомниться. При совершении мошенничества, наоборот, потерпевший, введенный в заблуждение посредством обмана, соглашается на передачу имущества похитителю (или уступает его), полагая, что тот имеет на то право.

КонсультантПлюс надежная правовая поддержка

www.consultant.ru

Страница из