Левиафан выпуск 4

Дугин А. Г. Квадриполяризм	21

Евразийская византийско-туранская цивилизация, таким образом, является безусловным культурным, социальным, историческим и геополитическим фактом. Это то четвертое пространство, четвертый полюс, который и меняет всю картину. Если вокруг этой цивилизации мы сможем объединить постсоветское пространство, тогда будет настоящая многополярность, где будет свое место у Америки, у Европы, у Китая с Японией, а мы будем выступать как важнейший игрок на всех уровнях принятия решений, отстаивая свои интересы.

Поэтому квадриполяризм представляет состояние с минимальным количеством полюсов, которое мы должны отстаивать самым радикальным образом. Попытки лишить наш четвертый полюс его онтологического и дискурсивного статуса (т.к. дискурс — это также способ осуществления гегемонии) должны всячески пресекаться. Феномен квадриполяризма должен не только исторически обосновываться, наша задача — чтобы четвертый полюс был в будущем, это логика нашей истории и государства. Поэтому понятие квадриполяризма приобретает характер базовой идеологической установки, идейной борьбы за пан-идею Евразии.

В этой борьбе чрезвычайно важно наличие понимания сути евразийской идентичности как духовного начала. Евразия не должна распадаться в нашем сознании, анализе и исследованиях. Синтез Византии и Турана — это то, что должно обосновываться в нашей образовательной практике, медийной деятельности, научном сообществе. Евразийство должно стать догмой нашего нынешнего исторического этапа и патриотизма. Любой другой патриотизм, который не будет евразийским, сам по себе сомнителен.

Мы либо утверждаем квадриполярность, либо нас просто не будет. Но квадриполяризм — это не последнее слово. Полюсов должно быть не меньше, чем четыре. Вполне возможно, что латиноамериканская, исламская и африканская цивилизации сложатся в нечто самостоятельное. А кто будет говорить

22	Гегемония и полюса власти

только о трех полюсах это должно восприниматься не иначе, как попытка перетолковать и украсть у нас будущее. С теми, кто отстаивает данную позицию, мы не будем продолжать диалог. Если они уже начали перетолковывать наши термины, то они подтвердили свое поражение, что является и символом нашей победы.

В. И. Добреньков

Добреньков В. И.

ПОЛЮСА И СОЦИАЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ

Если рассматривать современные геополитические тренды, то главным из них будет гегемония Соединенных Штатов Америки в мире. Она и определяет направление всех международных отношений, хотя сейчас и формируются силы, противостоящие этому основному тренду. Они могут противостоять в виде полюсов, о которых говорил А.Г. Дугин, но, как мне кажется, нужно учитывать одну вещь. Я хотел бы обратиться к марксистской теории, которая рассматривает все противоречия в мире как противоречие между капитализмом и социализмом. Это и есть главное противоречие той нашей эпохи, которая также определяла всю архитектуру международных отношений. Мы часто забываем об этой специфике. Ведь те страны, которые определяют полюс, являются еще и определенным типом социальной системы. Всё-таки капитализм, существующий в мире,

находитсявстадииимпериализма,что уже в своё время было описано мыслителями прошлого столетия. Причем, это последняя стадия капитализма, предшествующая его гибели, и в то же время мир, в лице разных стран, сопротивляется этой гегемонии.

Для примера рассмотрим Россию. И поставим вопрос — какой социальный строй в России? Мы ведь построили олигархический капитализм. И в данном контексте и перед Россией, и перед США стоит вопрос поиска и

24	Гегемония и полюса власти

организации экономической, социальной и духовной сферы общества. Получается, что у нас сейчас нет никаких идеалов и ка- кой-либо программы. А у Китая они есть. В Китае строят социализм, т.е. общество, которое по своей природе антагонистично американскому и, в этом смысле, они больше всего противостоят ему. Мне кажется, что мы сейчас должны присоединяться к Китаю, а не Китай к нам. На мой взгляд, Китай — это будущее человечества, потому что они не отказались от своей идеи. Если заканчивается эпоха капитализма, перед миром стоит вопрос о будущем типе социальной системы. И кроме социализма я не вижу никакой другой системы. Хотя Запад сделал все возможное, чтобы скомпрометировать социализм.

Нельзя построить общество, не опираясь на теорию. Я являюсь сторонником многополярного мира, но борьба в мире всегда осуществляется между двумя полюсами, один из которых — либерально-империалистический капитализм в лице США и их сателлитов, а другой— это страны, которые не хотят строить капитализм американского типа, обреченный на гибель. И этот процесс упадка американского общества уже пошел. Многие американские социологи это подтверждают и предрекают свою гибель. Что будет с Россией тоже не известно, но если мы будем продолжатьстроитькапитализм—онаперестанетсуществовать как государство, начнется распад территории. Поэтому главная задача сейчас — не только отстаивать квадриполярный мир, но искать выход из сложившегося тупика. Когда будет союз мощных государств (Бразилия, Венесуэла, Россия и т.д.), тогда мы сможем противостоять агрессивным тенденциям Запада.

Мелентьева Н. В.

ДЕКОНСТРУКЦИЯ ОДНОПОЛЯРНОЙ ГЕГЕМОНИИ: ОБ АРСЕНАЛЕ КОНТРГЕГЕМОНИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

Антонио Грамши — учение о гегемонии

Вевразийском подходе к теории многополярного мира принципиальным является тезис А. Грамши о том, что всякая власть опирается как на насилие и принуждение, обеспеченные политической и экономической властью, так и на согласие, конcенсус массы населения, за которыми стоит доминация гуманитарного дискурса.

Согласно Грамши, захват политической власти и собственности как ее экономической основы автоматически не гарантирует стабильности власти. Ситуацию, при которой достигается достаточный уровень согласия, Грамши называет гегемонией. Гегемония — не застывшее состояние, а непрерывный динамичный «молекулярный» микропроцесс, протекающий не в открытой классовой борьбе, а по законам невидимого столкновения, изменения или сохранения представлений, настроений, мнений в коллективном сознании.

Вэтомпроцессегосударствос

егобюрократическимаппаратом
является лишь внешней, грубой	Н. В. Мелентьева
силой гегемонии, «облеченной

26	Гегемония и полюса власти

в броню принуждения», но при этом не самой эффективной. Подлинным тонким телом гегемонии, обеспечивающим стабильность или провоцирующим слом общественного механизма, является то, что называется «культурным ядром» общества. Это доминирующий мировоззренческий дискурс, включающий в себя долговременные цивилизационные приоритеты и ценности (традиции и предрассудки, образы и символы, представления о человеке и космосе, добре и зле, справедливости и дисгармонии, традиции и новаторстве), и транслируемый различными общественными группами— активными и пассивными носителями коллективного сознания, коллективной воли сообщества.

Устойчивость или подрыв, разрушение этого «культурного ядра» есть условие успешности или неуспеха социальной революции. Как отмечалось, и поддержание, и размывание этого культурного ядра есть «процесс малых токов», микропроцесс, своего рода, ползучая революция диссолюции или артикуляции дискурса. Она обеспечивается тем, что в современной антропологии называется «плотным описанием» социо-культурной ситуации, созданием массированного пространства истин— верований, которые за счет бесконечной повторяемости, тиражируемости образуют высокую концентрацию узнаваемого и широко разделяемого содержательного пространства.

Высокая плотность дискурса, как правило, обеспечивается значительным массивом материалов— книг, брошюр, статей в прессе, коллоквиумов, семинаров, лекций в различных высших и средних учебных заведениях, разговоров, передач, обсуждений на радио, телевидении и в интернете, создающих как формы высокого интеллектуального топоса, так и контуры обыденного сознания массы. С точки зрения А. Грамши главными лицами, агентами поддержания или диссолюции дискурса являются, с одной стороны, так называемая «традиционная» и, с другой, оперативная или «органическая» интеллигенция. При этом последняя обслуживает правящий класс за вознагражде-

Мелентьева Н. В. Деконструкция однополярной гегемонии 27

ние, быстро перестраиваясь под запросы текущего момента и действуя оперативно, в то время как «традиционная» интеллигенция сохраняет относительную укорененность в многовековой культурной традиции и верность типу культурного и исторического развития нации, менее активно идет на прямое и циничное сотрудничество с властью, ориентируясь на духовные приоритеты как ценность. Подобная «традиционная» интеллигенция представлена прежде всего церковнослужителями, академическими учеными, философами, преподавателями вузов, школ, некоторыми представителями творческих кругов, писателями, режиссерами, актерами и т.д.

Борьба за дискурс

Втакой ситуации следует признать важность грамшистской формулы о том, что включенность массы в доминирующий дискурс властной элиты есть результат гносеологической

иобщекультурной работы определенных компетентных групп: «органической интеллигенции», которая включается в существующий политический порядок, разделяет его основные тезисы и транспонирует властные стратегии в культурные и мировоззренческие коды, создавая или транслируя то, что называется «обыденным сознанием», миропереживанием, «здравым смыслом», «философским фольклором». В то же время оппонируют этому процессу иные группы интеллигенции, среди которых, помимо вышеназванной «традиционной интеллигенции», существуют иные группы, целенаправленно работающие на разрушение доминантного дискурса.

Вцентре сражения за многополярный мир стоят интеллектуалы, владеющие арсеналом деконструкции современного однополярного господствующего дискурса (и его вариантов), то есть выявления его рукотворного, ситуативного, локального во времени и пространстве статуса, его парадигмального, то есть изменяемого— созидаемого и разрушаемого— характера. Иными словами, существует контр-элита или контр-интеллигенция,

28	Гегемония и полюса власти

контр-интеллектуалы, носители контр-гегемонистского дискурса, которые в условиях доминации одного дискурса могут выступать суверенами создания альтернативного дискурса, особенно в тех случаях, когда господствующий дискурс искусственен, навязан извне и не соответствует культурным кодам и традициям данного цивилизационного образования. Такой контр-элитой, контр-гегемонистской группой в современных условиях мы считаем евразийское интеллектуальное сообщество, концентрирующееся в России вокруг партии «Евразия» и «Международного Евразийского Движения».

Теория многополярного мира еще не является полноценной, развитой и универсально принятой теорией. Евразийское сообщество интеллектуалов находится на концептуальных подходах к этой теории. Но следует отметить, что евразийские теоретические арсеналы очень внушительны.

Потенциал русской мысли для теории многополярности

Если обратиться к русской мысли XIX века, то там блистательно разработана тема множественности культур и цивилизаций, а также тема альтернативности русской и евразийской цивилизаций по отношению к другим, и в частности, к западноевропейской. Здесь можно сослаться на славянофилов, указать на гениальные разработки Николая Данилевского, Константина Леонтьева, русских евразийцев ХХ века, в частности, Петра Савицкого и Николая Трубецкого.

В русской мыслительной традиции Х1Х века гениально разработанатемаспецификизападноевропейскойцивилизациикак неединственной и несовершенной, в каком-то смысле дефектной, имеющей множество злых и скучных сторон -— вспомнить хотя бы остроумное рассуждение К. Леонтьева о красоте и фееричности восточного турецкого костюма в сравнении с убогой серостью, одномерностью и скукой европейского платья для присутственных мест— своего рода метафору соотноше-

Мелентьева Н. В. Деконструкция однополярной гегемонии 29

ния принципов западного рассудочного индивидуализма и восточного многомерного красочного холизма.

Интересны русские рассуждения о западной цивилизации как о необязательной к исполнению, в том смысле, что само развитие общественных организмов является нелинейным, многомерным, идет параллельными путями, а не путем однонаправленной единой последовательности культур, не столбовой дорогой цивилизации. Все эти блески русской мысли евразийские интеллектуалы считают своим бесценным наследием и арсеналом.

Постмодерн как союзник

Еще одним источником евразийских рассуждений о многополярности является постмодерн, который релятивизировал историю, представив ее как смену парадигм, «больших рассказов», своеобразных рукотворно-нерукотворных мифов, то есть властных дискурсов, обладающих вполне конкретной темпоральной и пространственной привязкой и, в конечном счете, подлежащих деконструкции.

Исследование фазового перехода от модерна к постмодерну, фундаментально проведенное в рамках евразийского дискурса, вскрыло основания модерна как доминирующей парадигмы последних столетий и позволило рассматривать, казалось бы, еще недавно консенсусные принципы прогресса, научности, рациональности, индивидуализма, демократии, приоритета западной цивилизации и отсталости других народов как искусственные и релятивные онто-гносеологические построения, подлежащие деструкции и выявлению лежащих в их основаниях человеческих устремлений, интересов, типов поведения, способов освоения мира.

В этом отношении чрезвычайно полезными в евразийском дискурсе являются размышления Фридриха Ницше и Мартина

30	Гегемония и полюса власти

Хайдеггера о властном характере гносеологии в том виде, как она сложилась в западноевропейском сообществе.

«Знание-сила»— тезис Френсиса Бэкона начала Нового времени. Знание как «воля к власти» («Wille zur Macht»)— тезис Ницше. «Forsetzunde Durchsetzung», «преднамеренное навязы-

вание»или«Forstellung»,«постав»—идеяМартинаХайдеггера. Внимание евразийских интеллектуалов к концепциям бытия, знания, сущего у Мартина Хайдеггера было абсолютно неизбежным с точки зрения выстраивания аргументации в пользу идеи очень специфической по мировым меркам и исключительной судьбы западноевропейской технической цивилизации. Ведь «Forsetzunde Durchsetzung»— это навязывание миру воли человеческого действия, человеческого интереса по изъятию сущего из бытия. Хайдеггер глубочайшим образом отслеживает, как западноевропейская мысль, начиная с Платона, проходит путь от живого контакта с бытием, как у досократиков, к механическому, искусственному взаимодействию с сущим и к утрате бытия и богов в современной западной философии. История техники рассматривается Хайдеггером как история одномерной манипуляции с сущим. Нас интересуют стратегии взаимодействия западного человека с бытием и сущим, гениальные хайдеггеровские прозрения относительно властного манипулирования западной ментальностью и практикой с бытием.

Тематика искусственного выстраивания онтологии и приоритета воли и «воли к власти» в гносеологических и практических стратегиях отношения человека с миром дает нам взгляд в глубину проблематики и позволяет обоснованно критиковать стратегии западной одно-, двух— и трех-полярности.

На идее Хайдеггера о преднамеренном навязывании, Forsetzunde Durchsetzung— идее своего рода предрешенчества человечества западного сектора мира относительно того, как он видит, понимает, ассимилирует, включает в свое пространство мир, как он его обрезает, кроит и сшивает заново— основано все европейское учение о бытии.