Колесов В. В. Историческая грамматика русского языка

3.Утрата редуцированных гласных в древнерусском языке

идр., поначалу происходили закономерные устранения слабых редуцированных, ср.: возпи в Лавр.; оупвание в А 1220; бисра, вертъпы, скрежьта в ЕС 1377. Но впоследствии церковнославянскими (а потому и литературными русскими) стали «полные» формы этих слов.

Способствовала тому старая церковная традиция, согласно которой в подобных словах слабые ъ, ь прояснялись в большинстве русских рукописей еще в XI в.; ср.: оупъвати в ГБ ХI, но оуповати в И 73, АЕ 1092, ДЕ 1164, ЖН 1219, УС ХII и др. Благозвучие высокого стиля произношения воспрепятствовало фонетическому изменению и привело к стилистическому его регулированию.

3.3.Прояснение сильных редуцированных

Прояснение сильных ъ, ь начинается в морфологической позиции, которая не давала чередования их со слабыми ъ, ь . Такая позиция образовалась в некоторых флексиях (тв. п. ед. ч. мужского рода -ъмь, -ьмь при чередовании с -омь/-емь; вин. п. ед. ч. женского рода -ъвь, ряда флексий мн. ч. *ŭ- и *ĭ-основ, например -ъхъ, -ьхъ, -ьмъ) и суффиксах (-ъв, -ък, которые чередовались с суффиксами -ов, -ок). Некоторые церковнославянские корневые морфемы также представлялиъ, ь в абсолютно сильной позиции (бъхъма, довъльнû), но они непоказательны для собственно русских изменений, ибо о под влиянием южнославянских оригиналов могло проникнуть в русские рукописи и раньше XII в. Важнее корневые морфемы типа тьм-ьн-, шьд-ъш-,

вкоторых по самой структуре основы ь всегда находился в сильной позиции.

Формы со «вторым полногласием» также давали постоянно сильный редуцированный в корне, особенно если это было суффиксальное слово: вьрьвъка, дьрьвьня при вьрьвъ, дьрьвь, дьрьви (оба редуцированных в корне одновременно оказывались сильными). Написания ор, ер (на месте ър, ьр) особенно показательны, потому что они не могли попасть из южнославянских оригиналов, а представляли собой собственно русское отражение общеславянского изменения. Тексты Выг. ХII, ГЕ 1144, Е ХII, БГ ХII, Мин. ХII, ЕК ХII, а из северных

рукописей (но реже) МЕ 1215, А 1220, УК ХIII отражают именно этот этап прояснения ъ, ь — только в указанных положениях. Например,

впервом почерке Е ХII 250 раз отражен переход ъ, ь в о, е , и все примеры касаются только абсолютно сильной позиции: вшедъ, дûломь,

довольно, жерновъ, кротокъ, плоть, яремника и др. В Выг. ХII и БГ ХII подавляющее число прояснившихся ъ, ь приходится на со-

четание *tъrt (в первой рукописи их около 80%, во второй около 90% от общего числа написаний с прояснившимися сильными ъ, ь ).

81

Фонология

В ДЕ 1164, рукописи, наиболее полно отражающей прояснение сильных редуцированных, во всех указанных случаях почти последовательные написания с о, е , тогда как для прочих положений с сильными ъ, ь возможны некоторые отступления (например, в предлогах

иприставках). Новгородские рукописи только к концу XIII в. отража-

ют этот этап изменения; в НЕ 1270 из 378 сочетаний типа *tъrt 65 переданы с о , 123 — с е в корне шед-, 88 — с е в суффиксах типа -ьн, -ьц, 3 — в суффиксе -ък и т. д.

Таким образом, наблюдается функциональная связанность слабой

ипостоянно сильной позиций; прояснение сильных ъ, ь вызывается утратой находившихся в следующем слоге слабых ъ, ь . Морфологически это значит, что усиление сильных ъ, ь происходило не в слове (морфеме), а в словоформе; ср. в ЕК ХII: вещемъ < вещьмъ (дат. п. мн. ч.), чинохъ < чинъхъ. Как падение слабых, так и прояснение

сильных сначала является синтагматическим изменением и, следовательно, еще не означает утраты фонем ъ, ь .

Постепенно утратив все фонемные признаки различения, они стали н е ф о н е м а м и в связи со вторичным смягчением полумягких

согласных, но фонематически же они еще существуют, потому что сильные ъ, ь не совпали пока с другими гласными в сильных пози-

циях.

Фонетический характер прояснения ъ, ь подтверждается тем, что

первоначально происходило фонетически закономерное прояснение только тех ъ, ь , которые находились в слоге перед ъ, ь . Например,

в рукописях начала XIV в. (ПС ХIV, ЛЕ ХIV, ПА 1307, MП XIV), а в московских рукописях и позже (МЕ 1358) обычно изменение ъ, ь в пределах фонетического слова, т. е. весь снемъ (= съньмъ), воспи

(= възъпи), вось вûкъ (= въ сь вûкъ), вотъ часъ (= въ тъ часъ), во чти (= въ чьсти), злыêтъ рабъ (= злыи тъ рабъ), народось (= народъ сь),

работъ (= рабъ тъ) и др., также только перед и, оу, о или перед сочетанием согласных, в составе которого находится редуцированный (во мнозû, изо многъ, надо мною из прежних въ мънозû и из мъногъ). В результате возникали расхождения между разными формами одного корня или даже одного слова; ср.: правденъ — праведна, рпотъ — ропьщють в ПЕ 1307; воспи — взопиêть в ПC XIV; снемъ — сонмû в Ип. 1425; также жрець в Лавр. — жерцю в Ип. 1425; пришлець в Пут. ХIII — зашелци в Новг. гр. 1317 г.; четчи — чтець в Новг. гр. 1368 г.

Еще сложнее ситуация в сочетаниях типа *tъrt. Фонетическая утрата слабых редуцированных приводила к образованию непроизносимых сочетаний согласных в ряде словоформ; ср.: кви, крве, крви

в ПЕ 1307; отъ крве, отъ крви в Луцк. ХIV; дьври, къ дьвремъ, при

дьврехъ в ГЕ 1266; до дври в СЕ 1340. В украинских говорах это привело к слоговости л, р , а впоследствии дало сочетания типа лы, ры; ср.: дрыва, ßблыко в ЖС ХIII; скрыжеть в Луцк. ХIV; брыви, слызы

82

3.Утрата редуцированных гласных в древнерусском языке

вГалицк. гр. 1424 г. В русском языке эти сочетания изменились иначе: произошло обобщение сильных ъ, ь по всей парадигме, т. е.

двери < двьри по аналогии с дверь < двьрь.

Расхождение между разными формами слова вызывало задержку слабых редуцированных в сложных сочетаниях согласных, особенно одинаковых согласных: жьжение ≥ жежение вместо ожидаемого жжение. Фонетическое изменение настолько разрушило важные морфологические связи слов и форм, что необходимо должно было возникнуть сдерживающее это распадение семантическое начало.

Однако прежде закончились изменения, связанные с теми согласными, которые по своим фонетическим свойствам совпадали с ъ, ь , т. е. с глайдами.

Глайды как особый класс фонем сохранялись в древнерусском языке до утраты редуцированных. Фонетическое ослабление ъ, ь на этот раз приводило их к действительной редукции, поэтому в о д н о м

с л о г е с глайдом начиналась и редукция гласного полного образования — как реакция на прояснение сильных ъ, ь в слогах без глайдов.

Глайды раньше других согласных начинали вторичное смягчение полумягких, затем именно глайды в результате ослабления ъ, ь вошли с последними в синтагматические чередования (дври, пимоу вместо

двьри, примоу), подготавливая фонологические условия последующей утраты ъ, ь . Теперь мы видим, что первоначально и фонетическая редукция безударного гласного возникала в слогах с глайдом, представляя собой следствие падения слабых редуцированных. Все последовательные преобразования глайдов объясняются промежуточным их положением между гласными и согласными в исходной системе — это п о д в и ж н ы е элементы системы, и все касающиеся их

изменения происходили поэтому в пределах с л о г а, а н е c л о в о- ф о р м ы. Скопление глайдов в слоге легко могло нарушить естественный ход фонетического изменения [ ]. Так, мы ожидали бы полногласия в словах: борноволокъ (слов. branovlék), рус. диал. борноватъ,

голдоба (ср. голодовка), горностай (чеш. hranostaj, польск. gronostaj), морзобой ‘морзобойный хлеб’, укр. морзоватий ‘белоснежный’, скорлупа (ст.-сл. скралоупа, чеш. škraloup, др.-рус. скоролоуплß в рукописи 1499 г.) и др. Сочетание нескольких глайдов в последовательностях типа *tor n-, *nor t- задерживало развитие полной гласности, необходимой для образования русского полногласия.

Все рассмотренные изменения связаны с разложением силлабемы как единой функциональной единицы. Это — снятие общих для слога различительных признаков и распределение их между гласным и согласным элементами слога. На первых этапах такого перераспределения роль плавных (позже глайдов вообще) оказывается очень существенной.

83

Фонология

Утрата редуцированных завершается не прояснением ъ, ь в о, е , как можно было бы думать, имея в виду совпадения ъ, ь с о, е . Это чисто фонетический процесс, связанный с возместительным продлением слога перед утраченными (слабыми) ъ, ь : [сънъ ≥ сънъ ≥ сън ≥ сон]. Фонетический характер продления заключается и в том, что слабый редуцированный предварительно должен был исчезнуть также и в звучании, только после этого возможно компенсаторное изменение звуков в пределах словоформы. Вот почему сначала исчезали слабые и только затем п р о я с н и л и с ь с и л ь н ы е редуцированные.

После вторичного смягчения полумягких и связанных с этим изменений синтагматическая система фонем оказалась «на перепутье».

Вдальнейшем должны были произойти собственно фонемные изменения, но характер сложившихся отношений предполагал двоякий выбор: фонемное выравнивание могло пойти по линии словоформ, следовательно, сохранения прежнего состава фонем в каждой словоформе. Это произошло в севернорусских говорах, которые отразили и фонетический этап утраты редуцированных, т. е. не привели к выравниванию форм типа цка, цтя при доску, тесть и не образовали

морфологических чередований типа лба — лобъ, льда — лёдъ на месте исконных о, е (лобъ, ледъ).

Но в возникшем противоречии между словоформой и словом фонема могла «победить» и как представитель м о р ф е м ы. Это произошло в южнорусских говорах, и впоследствии именно эта система была положена в основу современного русского литературного языка.

Вэтой системе прошло выравнивание типа тесть — тестя — тестю (из тьсть — тьсти — тьсти) по сильной позиции морфемы, образовалось морфологическое чередование типа лоб — лба. Появилась, следовательно, возможность варьирования в зависимости от разных форм слова; поскольку такое варьирование определялось словесным ударением, в основной массе русских говоров возникло позиционное чередование гласных, которые образуют так называемые пересекающиеся ряды чередований (гласный под ударением чередуется с подударным гласным).

Обычным было фонетическое изменение в последовательном ряду редуцированных многосложного слова с прояснением ъ, ь : Полтескъ < Пълътьскъ в Синод.; изъ подъшевъ < подъшьвъ в Ип. 1425; также уже указанные рпоть < ръпътъ, снемъ < съньмъ, швец <

шьвьцъ. Одновременно с тем образовывались и другие формы слова: Плоцкъ, подошва, ропта (как в ХА ХII и ропту в Гр. 1496 г.), съ сонмомь (ПА ХI), сонма (Лавр. под 1169 г.), на сонмû (Ип. 1425 под 1228 г.), о шевцû (Зак. судн.) и т. д. Как правило, подобные чередо-

вания гласных в корне были совмещены с чередованием ударения в разных словоформах по типу: *rьръtъ — *rьръtа, *sъпьтъ — *sъпьта,

84

3. Утрата редуцированных гласных в древнерусском языке

*sъпьтъMть, *sъпьтé. Сильная позиция ъ, ь изменяла варьирование

впарадигме в связи с изменением словесного ударения; ср.: Полоцк — Полоцка — Полоцку... по косвенным формам (с полногласием); Смольньскъ — Смольньска ≥ Смоленск — Смоленска также по косвенным формам, хотя и с ударением на суффиксе, т. е. Смо-

лéнск — Смолéнска... Иначе в словах с ударением на конце и, следовательно, с ъ, ь под новоакутом: швец — швеца — швецу и т. д. (по форме им. п. ед. ч.); в словах с колебанием ударения варьирова-

ние сохранялось до XIX в. (ср. в русской поэзии этогo времени:

пришлец — пришлеца, но пришелец — пришельца). Фонемный состав морфемы стабилизировался только при оформлении акцента — основной характеристики фонетического слова. В словах высокого слога, пришедших из церковнославянского языка, обычно ударение

на первом слоге, следовательно, выравнивание шло по формам косвенных падежей: ср. ропот — ропота, сонм — сонма... с разным отношением к слабым ъ, ь — распространяется в сложных сочетаниях coгласных (не ропт) и утрачивается в простых сочетаниях (не сонем).

Зависимость от ударения видна в односложных словоформах. Фонетический процесс разъединения словоформ многих слов (ко цтю, тûстъ — аки ст в Ип. 1425; лесть — лсти, честь — чти

вЛавр.) еще сложнее у слов без сильных ъ, ь , как дска в Лавр.; дчи

вУставе Владимира (по всем спискам); на цкахъ в Гр. 1509 г. и т. д. Утрата редуцированного приводила к усложнению фонетического состава слова.

Чередования сохранились только в подвижных акцентных пара-

дигмах, став важной характеристикой такой парадигмы; ср.: день — дня — на день, сон — сна — сонной и т. д., хотя исконно этот ряд имен

вподвижный тип не входил (например, сънъ), их акцентная подвиж-

ность вызвана сохранением морфологического чередования гласного полного образования с ъ, ь . Регулирующее воздействие ударения на формирование нового типа сочетаний подчеркивает морфонологический характер самого чередования, поскольку к концу XIV в. единственным устойчивым морфологическим средством в русском языке оставалось словесное ударение.

Основные изменения редуцированных как в новгородско-псков- ских, так и в ростово-суздальских говорах завершаются к концу XIV в. К этому времени окончательно складывается современное диалектное членение русского языка, поэтому материал современных говоров становится прямым источником изучения исторических изменений в

фонетике.

Когда началось регулирующее выравнивание «новых» о, е в пределах морфемы, когда «сильные» о, е из ъ, ь связали воедино серию словоформ и тем самым дали «новым» о, е то же морфологическое

85

Фонология

значение, которое имели исконные о, е , только тогда редуцированные окончательно утратили свой фонемный статус в системе.

Таким образом, о, е из ъ, ь совпали с исконными о, е по функции, стали о т т е н к а м и ф о н е м о, е .

3.4.Изменение редуцированных в сочетании

сполугласными

Вдревнеславянских текстах буквой (и) обозначались i, i(j), (j)ь, ь(j) , буквой ы — у, ъ(j), y(j) ; ы встречается редко. Лишь в самом конце XI в. позиционное распределение между и–ь отражается в рукописях: до этого редкие написания типа змья, третьяго в ОЕ 1056,

И73, И 76 можно объяснить влиянием южнославянских оригиналов.

Сначала наиболее часты написания с ъ перед слогом, в котором содержится jу (змью), с середины XII в. они стоят наравне с написанием ье, затем развиваются и написания ъя (при возможном сохранении написаний ие, ия). Хотя сочетания ии встречаются наиболее

часто, практически нет написаний типа ьи, напряженные редуцированные в положении перед и сохраняются вплоть до падения редуцированных. Видимо, в сочетании ьjи редуцированный еще был близок по своему качеству к j и к и . Что же это за качество?

Вэтой позиции возникали более закрытые, напряженные, узкие варианты ъj, ьj ; составители славянской азбуки признавали их равными фонемам (ы, и) и не различали на письме. Исконные ы, и в положении перед j также совпадали с ъ, ь ; ср. [ш”иjа] и [зм’ьjа], впоследствии одинаково давшие ь (шия, змия). Возникла нейтрализация противопоставления по признаку подъема:

ъj ≥ ъ ≤ ыjьj ≥ ь ≤ иj .

Маркированными членами были ы, и , совпадавшие в слабой позиции с ъ, ь , но только в кратком слоге, например под ударением: [мыj7] > [мыj7] (= мыю). В предударном слоге долгота сохранялась (бию [би’j7]), но в форме имперфекта [биj’аш”é] дало [биjаш”é]. Впоследствии во всех славянских языках первоначальное распределение по ударению отразилось на характере основы; ср. совр. рус. мыть, бить, но мою, бью (основы инфинитива и наст. вр. различаются составом фонем). Однако слабые, сократившиеся иj, ыj совпали с ъj, ьj .

С конца XI в. в древнерусских рукописях именно ыj, иj передаются уже как ъj, ьj : оумъ в ЮЕ 1120; покръêть в М 97; пьß в ДЕ 1164, Е ХII; осьß в ДЕ 1164; бьßше, пьß в Выг. ХII; мъß в Пр. 1262;

86

3. Утрата редуцированных гласных в древнерусском языке

стръêма в ЖС ХIII; оумъю, сумъêши в E XIV; мъßшес . в Пант. 1317; то же сохраняется в архаических написаниях летописного текста и в поздних списках; ср.: къ стрьемъ, пьßнъствомь, стръß, сьßхоу, съßю- че в Ип. 1425; къ шью в Синод.; не мъющемоус в БЗ XVI и т. д.

Впоследствии ъ, ь изменились так же, как и все сильные редуцированные, совпав в конце XIII в.

Напряженные ъ, ь изменяются в о, е как в сильной (1), так и в слабой (2) позиции; cp.:

l) бес треи кунъ в НК 1282 (в тексте Русской Правды); треê (род. п. мн. ч.) в Гр. 1268 г.; которой городъ, старейшей братъ, сынъ меншеи

вЛавр.; кн´жь дûцкои в Синод. и др. с определенной дифференциацией: например в Дом. XVI в разговорных словах -ои, -еи (подворейце), а в церковных -ыи, -ии (животворящии);

2)ороужеêмъ в Гр. 1263 г.; чеêи в НК 1282 (Русская Правда);

оубеêть, пеêть, пеюще в E XVI; строя (стрыя) в Лавр.; боêноу,

любовею в ЕС 1377; деßковъ в Гр. 1371 г.; в других рукописях XIII в. братеê, вещею, гнееть, Софеи и др. В северо-восточных рукописях такие примеры появляются только с XIV в.; ср.: винопеица в ПЕ 1354,

вдвинских грамотах XV в. рядом могут быть роучея и роучiя. В церковных текстах последовательно сохраняются старые написания типа

биютъ, пиемъ.

Таким образом, уже на фонетической стадии изменения ъ, ь в о, е происходят независимо от позиции; к моменту изменения все сокра-

щения слабых редуцированных завершились, и все сохранявшиеся к тому времени ъ, ь являлись с и л ь н ы м и. Есть и другое доказательство длительного сохранения ъ, ь — их употребление в конце слова.

Конечные ъ, ь перед и ( ji, jь ) в определенных сочетаниях употребляются как ъ, ь с середины XI до середины XIII в.; ср. написания типа и въземы и, изûсти и, моляхоути и, почьтети и, поßлы и, приимы и, цûловавыи и и др. (на месте изûсть и, поßлъ и, где и ‘его’ [jь]) в И73, в южнорусских рукописях XII–XIII вв. (ДЕ 1164, ЖС ХIII,

Е 1283), в Смол. гр. 1229 г., в ПЕ ХIII, в Муз. ХII, в ЖН 1219, в ПЕ 1307. Пока в этой фонетической позиции возможно было появление ъ, ь , можно считать, что ъ, ь реально еще отличались от о, е из ъ, ь . Еще в ME 1358 находим написание злыêтъ рабъ злыи тъ (‘злой тот’), в котором конечное сочетание jь (буква и), попадая в сильное положение, ведет себя как прояснившийся ь . Впоследствии изменилось отношение к местоимению и (= его), другие типы сочетаний предотвратили появление форм 1-го л. мн. ч. наст. вр. типа приимыи

(= страдательное причастие приимыи). Лексико-грамматические выравнивания после XIV в. включили о, е из ъ, ь в обычные для

русского языка типы чередований, так что в современном языке мы имеем закономерные пьет, шьет, но гостья и гостея, швея, также друзья, мужья, но и братья, при обязательном сохранении гласного

87

Фонология

всловах типа змея, шея. Как и в случае со свободным редуцированным, окончательное изменение ъ, ь связано с их включением в морфологические ряды, а это случилось не ранее XV в. Рассмотрим ряд примеров, подтверждающих это.

Впредлогах въ, къ, съ перед начальным и ъ также оказывался напряженным, поэтому со второй половины XI в. имеем написания:

вы Иêр´млû, вы имени, вы искоусû в И 73; вы измъдûниê М 95; вы иноу, вы истиноу в М 97; вы им , вы истиноу в АЕ 1092; вы Исаиньсцûмь в ПА ХI; вы им , кы иномоу в З ХII; выиноу ‘вечно’в ЕК ХII; вы иго в УС ХII; вы изьскû в НК 1282. В XII в. в связи с падением редуцированных происходило «стяжение» сочетаний типа (ыи ≥ ы); объясняют это редукцией начальных нейотированных гласных. Ср.: вынûхъ в ЕК ХII; выноую в Смол. гр. 1229 г.; выстобку в Гр. ок. 1300 г.;

вылмерь (= в Ильмень), вынъ законъ, сываномъ в Лавр., хотя здесь сохранялись и старые формы перед j : сыидевû в Лавр.; отымуться

вМоск. гр. 1328 г. Перед нейотированным гласным написание с ы (вынъ) передает уже утрату слабого ъ в предлоге и переход и после твердого согласного в ы , но только в рукописях XIV в. и более поздних. На фонетической стадии утраты редуцированных напряженные

вэтой позиции прояснялись, как всякие напряженные, давая написания типа воиноу ‘вечно’ в УК ХIII.

С XV в. в грамотах появляется довольно много написаний со смягчением согласного: безь ихъ, ви ихъ, вь ихъ, кь ихъ, си ихъ, ви ивû, ки

иве, что сохраняется до сих пор в ряде среднерусских говоров как произношение в избе [в’изб’е], об избе [об’изб’е], от них [ат’их], с ним [с’им], с ними [с’има]. Подобное смягчение происходило только перед йотированным и (из jь ), подобно тому, как оно происходит перед любым йотированным гласным. Ср.: вь рославль в Гр. 1392 г.; вь êколи, вь еловую в новгородских грамотах XV в.; ви ямчужное, си Егоръвской в северных актах; в более поздних московских грамотах встречаются написания выное, сыконъ, сыноземци, но вь ево. Таким образом, последовательное выравнивание произношения, характерного для современного литературного языка, привело к формам как

[выване], [выдее], [выных], так и [вызбе], [выйди]. Произошло перераспределение оттенков и–ы и фонологизация j , после этого словоформа выване противоречила морфеме Иван-, и потому происходит морфонологическое выравнивание словоформ. Завершилось оно довольно поздно. На личные местоимения оно так и не распространилось, точнее, направление выравнивания там было другим (ср.: в него, с ним). Любопытно, что церковнославянский язык перенял не древнерусское произношение выимя и др., фонетически сходное с церковнославянским же изменением напряженных типа сûдыи, а возникшее на фонетическом этапе падения редуцированных русское произношение во имя, во иную, воистину. Отчасти это связано с ударением

88

3. Утрата редуцированных гласных в древнерусском языке

сочетаний, поскольку с подобным произношением связана нехарактерная для русского языка оттяжка ударения на предлог (ср. во имя во всех акцентованных русских рукописях с XIV в.).

Сочетание jь в любой позиции в древнерусских рукописях также передавалось буквой и ( ): игла, иго, игра, искра, искрь ‘близкий’. В украинском языке сильное и сохранилось (игла < *jьgъla), а слабое утратилось (гра < *jьgra); в русском начальное сочетание jь сохранилось как и независимо от позиции, что доказывает его позднее изменение.

В середине слова положение сложнее. Фонетически здесь также употребляется и — и в корне, и в суффиксе (ср.: гноинъ в ОЕ 1056), и даже в новой, древнерусской флексии тв. п. ед. ч. -ьмь; ср.: гноимь

вОЕ 1056, И 73, МЕ 1117, З ХII; также êлеимь в МЕ 1117; сълоучаимь

вИ 73; разбоимь в З ХII.

После вторичного смягчения согласных, особенно в связи с падением редуцированных, начался морфологический процесс вычленения морфем; старое совмещение части корня ( j ) и части суффикса ( ь ), например в [gnoj-ьn-ъ], оказывалось неприемлемым. Но то, что для АЕ 1092 являлось только колебанием (здесь, наряду с възаêмъ, потаêнъ, приêмъ, находим възаимъ и др.), то для ДЕ 1164 и более поздних рукописей уже результат фонетического изменения сильного ь :

галилûêскъ, гноêнъ, достоêнъ (и достоинъ), самарûескъ в ДЕ 1164;

можаескъ, переêмъ, ßецъ в Синод. и НК 1282 — встречается даже в синтагматически обусловленных сочетаниях типа долгыêсь поуть в

ПН 1296 (= долгий сь); странныесь в ЕС 1377 (= странный сь), что косвенно подтверждает фонетический характер таких изменений. Подобным изменениям подвергается также исконное и : ср. написания вроде Троецькой в грамоте XV в.; военъ в Пут. ХIII и т. д. Фонетическая стадия изменения сохранялась в украинском языке (ср.: възаêмъ, гноêнъ, достоêнъ, июдûêскъ, наêмникъ в Е 1283), а московские рукописи долго сохраняли традиционные написания (ср.: възаимъ, галилûискъ, гноинъ, достоинъ, наимникъ, приимъ в МЕ 1358), из которых неясно, сохраняют ли они и старое произношение форм или только следуют старой традиции письма. В разных по происхождению текстах возможны колебания: ср. приемъ и наимъ в MП XIV. В русских говорах обнаруживаются колебания, которые указывают на различные направления последующего морфонологического выравнивания. В русском литературном языке даже на письме долго отражались колебания между е, и: взаем — взаимно, достоен — достоин, яец — яиц и т. д. Объясняется это морфологическими связями с другими словами: гноенъ как боленъ, но достоинъ как стоити. Окончательное соотнесение с о или е здесь, как и во всех прочих преобразованиях ъ, ь , определялось не фонетически, а морфонологически на том завершающем этапе утраты редуцированных, который происходил уже в XIV в.

89

Фонология

«Второе полногласие» объясняется все теми же фонетическими условиями прояснения сильных. В с л о в о ф о р м а х вьрьхъ — вьрьха сильными являлись соответственно врьхъ — вьрха, но, поскольку оба редуцированных рядом с плавным входят в одну и ту же морфему, в последней создается абсолютно сильная позиция редуцированного, а с таких редуцированных началось прояснение ъ, ь . Сложность консонантных сочетаний, возникавших в результате этого, обусловила сохранение слабого редуцированного, и до XV в. мы встречаем в Е 1355, ГЕ 1357, Пут. ХIII написания типа отверьзоу > отверъзоу, почерьпала, терьплю, церьковь и др. Произношение с мягким [р] сохранилось и в старомосковской норме (верх [в’ер’х], первый [п’ер’вый], серп [с’ер’п]), только перед зубным в древнерусском языке [р’] отвердел (дерзкий [д’ерск’ий]). В северных рукописях ХII– ХIII вв. отражается фонетический этап изменения, т. е. закономерные по характеру утраты ъ, ь : стълопника в С 1156; търожку в Синод.; ч’ремное море в ПC XIV; но также столпъ и торгъ; этот этап сохраняется и в топонимических названиях на новгородской территории (название речки Вревка < вьрьвъка). В дальнейшем происходило выравнивание словоформ со вторыми о, е , т. е. тех корневых сочетаний, за которыми следовали ъ, ь : стълопьникъ ≥ столопникъ, търожку ≥ торожку, в форме им. п. ед. ч. вьрехъ, стълопъ при верха, столпа

также дали верёх, столоп. Достоверные примеры современного севернорусского второго полногласия относятся к самому концу XIII в., но особенно много их в XIV и XV вв. (бороть, верешь, вûревки).

Второе полногласие в суффиксальных образованиях было общерусским явлением, потому что в сочетании с ь-суффиксом второй редуцированный корня всегда оказывался сильным (ср.: мълъньи — мълъньû — мълъньямъ и т. д.), почему даже восточные русские рукописи дают написания: молонии, моланья, моланьямъ (с отражением аканья) в ПС ХIV, в суффиксальных берьвно (в Е 1362 беревна), земле полозныя, коромъчии в ПА 1307. Произношение слов берёвнушко, верёвка, деревня, молонья, остолоп, посолонь, сумеречный (но сумерки), тверёже, черёмуха и др. сохранилось со вторым полногласием во всех русских говорах. Что же касается непроизводных, они сохранили прежний состав фонем только в некоторых северных говорах.

3.5. Фонологические следствия утраты редуцированных

Таким образом, утрата редуцированных происходила н е с ко л ь - ко р а з. После образования новоакутовой интонации ъ, ь утратили всякое просодическое значение и, следовательно, перестали исполнять

90