4. Этнорелигиозный терроризм

Проблема причин терроризма всегда будет принадлежать к числу самых актуальных, поскольку сам терроризм - в тех или иных формах - вечен. Этнорелигиозный - лишь одна из его разновидностей, поэтому необходимо искать и исследовать причины именно этнорелигиозного терроризма, а не какого-нибудь иного, всегда обязательно учитывая его характер, конкретные проявления, конкретных людей, особенно лидеров, конкретные условия, в которых он реализуется. По сравнению с другими видами, этнорелигиозный терроризм сейчас получил в мире наибольшее распространение.

Какова роль религии в порождении, провоцировании этнорелигиозного терроризма? Ответ на этот очень важный вопрос не может быть однозначным.

Во-первых, в священных текстах разных религий достаточно просто найти призывы к насилию или обоснование справедливости его применения. В этом смысле Коран, например, почти не отличается от Библии, особенно от Ветхого Завета. К тому же очень многое зависит от толкования конкретных текстов, т.е. от позиции того, кто толкует. Вот почему нет никаких оснований считать тот же Коран главным источником мусульманского экстремизма. Но раз священные книги отнюдь не чужды насилию, если в них можно черпать вдохновение и оправдание терроризма, то религия оказывается весьма причастной к такому явлению. Откровение Святого Иоанна Богослова (Апокалипсис) весьма красноречиво в этом смысле.

Во-вторых, именно религия является весьма чувствительной ко всем посягательствам на то, что она считает своей святыней или важной ценностью. Она руками своей церкви готова охранять их также и путем агрессии. В критических ситуациях церковь особенно склонна к черно-белому восприятию мира, разделяя всех на своих и чужих. Церковь делает сугубо религиозные символы национальным достоянием народа и фундаментом его культуры, объявляя их неприкосновенными и особо чтимыми. Они действительно становятся таковыми, они так и воспринимаются людьми, а поэтому действительное или мнимое покушение на них расценивается в качестве величайшей опасности, избежать которой следует любой ценой.

В-третьих, в священных текстах столь же легко обнаружить осуждение насилия, проповедь любви, прощения и милосердия. И в этом отношении Коран не отличается от Библии. Поэтому борьба с терроризмом предполагает максимальную опору на религию и служителей церкви всех конфессий.

Современный этнорелигиозный терроризм представляет собой главным образом столкновение двух мировых культур - ислама и христианства, Востока и Запада, если понимать их не географически, а как ареалы распространения определенных цивилизаций, это столкновение двух ментальностей, двух мировосприятий, двух отношений к жизни и труду.

5. Религиозная ситуация в России

Современное российское общество, как известно, характеризуется конфликтами, насилием, борьбой между различными группировками за власть и собственность, поэтому стабильность в нем в настоящее время возможна лишь как нечто временное, ибо ключевым фактором формирования социальных отношений являются групповые интересы. Религиозные группы - это всегда часть того мира, в котором они существуют, одно из звеньев системы, в которой сталкиваются интересы различных враждующих между собой сил.

Привычка видеть в представителях других религиозных групп "врагов" может усиливаться или ослабляться в зависимости от многих конкретных условий, а также от отношения к данным религиозным группам властных структур. Например, возрастание отрицательного отношения православного духовенства Дальнего Востока к представителям других христианских церквей: католикам, баптистам, адвентистам, евангелистам и пр., которых они обвиняют в оказании негативного влияния на духовно-нравственное состояние общества, в подрыве обороноспособности страны, в шпионаже и т.д., заметно усилилось с начала 90-х годов не только из-за появления в законе положения об альтернативной службе, "уравнивания" этих конфессий в правах с православием в возможности возвращения и строительства культовых зданий, открытия ими своих духовных образовательных учреждений, издательской деятельности, но и благодаря попустительству по отношению к негативным высказываниям в отношении протестантов со стороны государственных чиновников, по долгу службы поставленных защищать конституционный принцип свободы совести.

В настоящее время в дальневосточном регионе России по количеству верующих и количеству зарегистрированных религиозных организаций баптисты, адвентисты и пятидесятники значительно опережают "более традиционные" религии (ислам, буддизм и иудаизм) (приложение 2).

Очень часто религиозные конфликты, по внешнему проявлению, маскировали столкновение на этнической или политической основе. "Например, появление на Дальнем Востоке южнокорейских, японских и американских миссионеров, представителей нетрадиционных религий и культов в условиях обострения многих социальных и политических проблем дальневосточного региона: постоянный отток интеллектуальной элиты в европейскую часть страны, вызванный многомесячными задержками заработной платы ученым, инженерам, писателям, преподавателям, врачам; сокращение рабочих мест в результате приватизации и искусственное банкротство крупнейших предприятий ДВ; закрытие ряда научно-исследовательских учреждений; проблема демаркации границы; разграничение полномочий федерального центра и местных администраций; проблемы военно-промышленного и энергетического комплексов, усугубленных в Приморье многолетним конфликтом краевой и городской администраций, - справедливо воспринималось научной и православной общественностью не как реализация права на свободу совести и вероисповедания, не как результат демократизации российского общества, а как религиозная экспансия, угрожающая национальным интересам России.

В подобных условиях резко негативное отношение населения в целом и Русской православной церкви, в частности, к иностранным миссионерам вполне понятно. Несомненно, что в определенных условиях религия может выступать и как фактор разобщения народа.

Появление в Приморье в 1997 году эмиссаров Украинской православной церкви, попытавшихся не только "переманить" из Русской православной церкви прихожан украинского происхождения, но и обсуждать вопросы относительно культурно-национальной автономии, еще одно подтверждение тому, что религиозный конфликт есть результат более глубоких социально-политических противоречий, если экономические интересы и связи, чаще всего, способствуют единению общества, то религиозные различия служат единственным символом дифференциации, что приводило и приводит к обострению межнациональных противоречий.

Конфликты существуют не только между религиозными группами, но и внутри их. Социальное поведение внутри групп часто является результатом стремления индивида к удовлетворению эгоистических интересов, и в ходе борьбы за власть, привилегии, престиж возникают конфликты: между клиром и мирянами, между мужчинами и женщинами и др. Например, конфликт во Владимиро-Александровской христианской церкви "Иисуса Христа" между пастором Ли Дзе Воном из Южной Кореи и прихожанами. Для достижения своей цели - получения очередного ходатайства об аккредитации - пастор "хватался за нож", "ругался с председателем общины, переворачивал столы, размахивал кулаками…". Рассмотрев вопрос о многолетней конфликтной ситуации в данной религиозной общине экспертно-консультативный совет по свободе совести и вероисповеданиям при администрации Приморского края в своем решении 17 апреля 1998 года определил: "Просить паспортно-визовую службу УВД администрации края лишить визы пастора Ли Дзе Вона Владимиро-Александровской христианской церкви "Иисуса Христа".

Во всем российском обществе религиозная жизнь отмечена конфликтом между консерваторами-традиционалистами и модернистами, сторонниками религиозного обновления и реформ. Как правило, борьба между ними выходит за рамки чисто теологического спора и отражает неоднородность духовенства, его различные социально-политические ориентации. В начале 90-х годов подобный конфликт привел к появлению в ряде регионов России приверженцев Русской православной церкви за границей.