Новые вызовы

  

   Главное проблемой Корейского полуострова на сегодня стало отсутствие единства мирового сообщества в том, какое место в нем может занять КНДР, сохраняющая приверженность специфическому тоталитарному политическому режиму. Надо ли содействовать "врастанию" КНДР в мировое сообщество или же добиваться исчезновения этого режима - что равнозначно ликвидации самого северокорейского государства?

   Если Китай, Россия, позднее и сама Южная Корея, страны ЕС и Япония пришли к выводу о том, что наиболее рациональным путем является сохранение северокорейской государственности при постепенном "вовлечении" Пхеньяна в международное общение и сотрудничество без попыток подорвать строй КНДР, то нынешняя американская администрация, в отличие от периода президентства Б.Клинтона, похоже, придерживается иной точки зрения. Вашингтонские ястребы явно взяли курс на смену режима в Пхеньяне, причем готов использовать даже "иракское лекарство", не задумываясь о том, к каким катастрофическим последствиям это может привести.

   В начале 2002 года неожиданно для всех Президента Дж.Буш объявил КНДР частью "оси зла", и последующие события показали, что это не было случайной оговоркой. Рубежом стал октябрь 2002 года, когда направленный в Пхеньян зам.госсекретаря США Дж.Келли выдвинул перед северокорейцами обвинение в том, что они уже несколько лет, "по разведданным", занимаются секретной программой обогащения урана для создания ядерного оружия. Первый замминидел КНДР Кан Сок Чу после ночного совещания с руководством страны ответил, что перед лицом американской угрозы КНДР "может быть вынуждена иметь не только ядерное оружие, получаемое в результате обогащения урана, но и более мощное оружие".

   Американцы спустя две недели растиражировали свою интерпретацию этого заявления: КНДР, мол, официально призналась в разработке ядерного оружия. В отсутствие официальных разъяснений Пхеньяна весь мир пребывал в недоумении, склоняясь к американской версии происшедшего. Для понимания контекста этого демарша и замысла северокорейцев вернемся на несколько лет назад.

   Еще в 1990 г., когда Советский Союз предупредил Пхеньян о грядущей нормализации своих отношений с Сеулом, северокорейское руководство пригрозило, что в интересах "самозащиты" вынуждено будет "в условиях наличия ядерного оружия в Южной Корее ... пойти на разработку соответствующего оружия противодействия". Ядерные исследования велись в КНДР с начала 60-х годов, а в 70-е годы, как теперь с опозданием стало ясно, был взят курс на создание собственного плутониевого ядерного оружия. Справедливости ради следует отметить, что и в Южной Корее при Пак Чжон Хи тайно разрабатывалось ядерное оружие, причем к концу 70-х годов эта программа была завершена на 95%. После убийства Пак Чжон Хи в 1979 г. США добились сворачивания этих работ.

   КНДР присоединилась к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) лишь в 1985 г., да и то под давлением СССР, который сделал это условием оказания помощи в строительстве АЭС. Контрольное же соглашение с МАГАТЭ было подписано КНДР лишь в 1992 г. Первые же инспекции МАГАТЭ показали, что дело нечисто. В ответ на призывы поставить ядерную деятельность под контроль МАГАТЭ КНДР в марте 1993 г. приостановила свое членство в ДНЯО. Это спровоцировало полномасштабный кризис. США всерьез, как признавалось впоследствии, рассматривали вариант военного удара по ядерным объектам на Севере и лишь поездка в Пхеньян бывшего президента США Дж.Картера в июне 1994 г. позволила перевести решение проблемы в переговорное русло. В результате 12 октября 1994 г. в Женеве было подписано Рамочное соглашение между США и КНДР, согласно которому КНДР замораживала свою ядерную программу в обмен на строительство двух легководных реакторов силами международного консорциума КЕДО и нормализацию отношений с США.

   Программа строительства ЛВР, которую первоначально предполагалось завершить к 2003 году, выполнялась, однако, с опозданием, что заставило КНДР сомневаться в искренности намерений КЕДО когда-либо завершить строительство. США дали понять, что ни на какие "компенсации" за задержку в выполнении своих обязательств не пойдут. Чахлые ростки "разрядки" между Вашингтоном и Пхеньяном так и не принялись, несмотря на визит Госсекретаря США М.Олбрайт в Пхеньян и подписанную в октябре 2000 года в Вашингтоне на высоком уровне декларацию о прекращении периода двусторонней враждебности.

   Администрация Дж.Буша сначала взяла паузу в продолжении линии своих предшественников, а потом и вовсе записала КНДР в "ось зла", что породило в Пхеньяне опасения о возможности "иракского сценария" в отношении Северной Кореи. В этих условиях обвинения со стороны американского эмиссара в секретной ядерной программе были восприняты северокорейцами как начало кампании давления, которая развернулась бы независимо от отрицания ими этих обвинений. В качестве контрхода в Пхеньяне решили, очевидно, повысить ставки: прибегнуть к формуле "не отрицать и не подтверждать" наличия ядерной программы с тем, чтобы попытаться заставить США в целях выяснения истины сесть за стол переговоров и "в пакете" урегулировать свои озабоченности в отношении северокорейских ОМУ в обмен на предоставление КНДР гарантий безопасности и невмешательства.

   Дело, однако, было в том, что американская администрация не так уж была заинтересована в выяснении истины. И без того еще с 1994 года в Вашингтоне, как признался министр обороны США, исходили из того, что у Пхеньяна есть один-два примитивных плутониевых ядерных заряда. Так что еще парочка урановых не могли бы кардинальным образом в глазах Вашингтона изменить ситуацию. Гораздо важнее для США было обеспечить свое доминирование в корейских делах, для чего Пхеньян и предоставил удобный повод, позволяющий сколотить "антисеверокорейскую коалицию". Недооценил Пхеньян и мощь пропагандистской машины Запада, легко убедившей почти весь мир в "непредсказуемости и злонамеренности" северокорейских лидеров, якобы "нарушивших все мыслимые международные обязательства" - хотя тезис о "возможности обладания" при определенных условиях ОМУ пусть политически и некорректен, таким нарушением сам по себе не является. Однако только на основании этих слов США приняли практические меры, уже безусловно являвшиеся нарушением их обязательств по Рамочному соглашению: добились прекращения с ноября 2002 года поставок по нему мазута в КНДР, чем обрекли населения этой страны на холодную и темную зиму.

   Тщательно проанализировав всю совокупность информации, в т.ч. полученную доверительно от США и КНДР, российское руководство сформулировало следующий подход к этой проблеме.

   1. Москва твердо выступает за неуклонное соблюдение Договора о нераспространении ядерного оружия, за реализацию идеи безъядерного статуса Корейского полуострова.

   2. Российская сторона считает необходимым сохранить и соблюдать Рамочное соглашение между КНДР и США от 1994 года, создающее основы для обеспечения безъядерного статуса Корейского полуострова.

   3. Россия считает, что все возникающие проблемы следует урегулировать посредством мирного диалога между заинтересованными сторонами, прежде всего между КНДР и США, в ходе которого в пакете могут быть сняты взаимные озабоченности сторон.

   4. Россия выступает за то, чтобы осложнения в корейской ситуации не препятствовали дальнейшему продвижению межкорейского диалога, а также развитию других диалоговых процессов на полуострове и вокруг него.

   На этой основе развернулась активная дипломатическая деятельность Москвы в ее контактах с КНДР, США, Южной Кореей, Японией, в рамках "восьмерки", ООН и МАГАТЭ. Россия исходит из важности урегулирования проблемы мирным компромиссным путем: КНДР должна получить искомые гарантии национальной безопасности и невмешательства, внеся при этом ясность в вопрос о своих ОМУ и безусловно отказавшись от ядерных амбиций. Очевидно, что такое пакетное решение может быть надежным и устойчивым только при наличии многосторонних гарантий. Ключевую роль должен сыграть американо-северокорейский диалог, но окончателдьное урегулирование должно учитывать интересы и получить гарантии сос стороны заинтересованных государства, в первую очередь Южной Кореи, России, Китая и Японии.

  

х х х

  

   В начале XXI века, как и в начале ХХ, Корейский полуостров вновь стал одним из центров пересечения интересов великих держав, оказался в фокусе мировой политики. Сто лет назад противоречия вокруг Кореи не были решены мирно, что привело к трагедии для корейского народа - потере государственности и оккупации Японией, стало источником внутрикорейского и международных конфликтов на весь ХХ век.

   Сегодня ситуация иная: есть возможность цивилизованно решить вопрос о мирном сосуществовании двух корейских государств и объединении Кореи с учетом интересов двух частей разделенной нации и заинтересованных стран. Это, однако, требует отказа от политики силы, нажима и шантажа, согласованных усилий и гармонизации интересов. В частности, "подтягивание" экономического уровня Северной Кореи для того, чтобы позволить ей равноправно вписаться в систему внутрикорейского, регионального и международного разделения труда, представляется необходимой экономической предпосылкой национального примирения и интеграции КНДР в мировое сообщество. Россия выступила с новаторской идеей трехстороннего сотрудничества, которое позволило бы не только обеспечить экономическое сопроцветание, но и добиться кардинального улучшения отношений Севера и Юга, повышение степени безопасности в регионе в целом. На этом пути не обойтись без согласованных действий как народов двух частей Кореи, так и коллективных усилий заинтересованных стран.

Литература:    В.П.Ткаченко. Корейский полуостров и интересы России.-М,. 2002, с.69-72.

   Г.Толорая. Новый старый партнер на Дальнем Востоке. - "Проблемы Дальнего Востока", 5 - 2000.

   Сообщение пресс-службы МПС России, 15.11.2002.

   Проблемы Дальнего Востока 5 - 2000, с.36

   Сообщение ИТАР ТАСС из Вашингтона. 17.10.2002

   В.П.Ткаченко. Корейский полуостров и интересы России. - М.2000, с.71.

   The North Korean Nuclear Program/Ed. by J.Molts, A.Mansurov, NY&L, 2000, рр..21-37, 127-130.

   Чунан Ильбо. Сеул, 26.09.1993.