Хозяйственные и производственные сооружения

Следы большей части хозяйственных построек сохраняются в виде многочисленных и разнообразных ям. Назначение многих (если не большинства) из них с трудом поддается интерпретации. Исключение, прежде всего, составляют так называемые «хлебные», или «зерновые» ямы. Характерная колоколовидная, или

[60]

кувшинообразная форма, обмазки и обожженность по дну и стенкам позволяют легко выделить их из всего массива ям. Предположение о возможности использования некоторых параметров этих сооружений, в частности их полезного объема, уже высказывалось автором при рассмотрении памятников роменской культуры Север-ской земли [Григорьев А. В., 2000. С. 105, 106. Рис. 40]. Запас зерна, хранившийся в этих ямах, вероятно, предназначался для посева, и его размер может быть весьма информативен для решения ряда социальных и экономических вопросов.

Из четырех наиболее полно исследованных памятников зерновые ямы были достоверно зафиксированы лишь на двух поселениях — уд. Торхово и Уткино. Кроме того, на окраине поселения у д. Слободка и Изрог, в раскопе площадью менее 100 кв. м, было отмечено скопление из семи таких ям. На городище у д. Тимофеевка, где было вскрыто более 500 кв. м слоя, следов подобных ям не обнаружено. Отсутствие хлебных ям на этом памятнике может объясняться двумя причинами. Либо крупное городище являлось

[61]

центром значительной округи и проживавшие на его территории представители социальной верхушки не занимались земледелием, либо (и это представляется более вероятным) в поздний период жители лесной зоны отказались от традиционных способов хранения зерна, более характерных для лесостепи. В пользу последнего предположения говорит факт отсутствия подобных ям на синхронных позднему периоду поселениях земли вятичей.

На городище у с. Супруты, вероятно, одновременного Торховскому и Уткинскому поселениям, колоколовидных ям славянского времени также не зафиксировано. В отчетах С. А. Изюмовой, исследовавшей большую часть памятника, подобные ямы не отмечены. Следует заметить, что в текстах указанных отчетов описанию ям уделено крайне мало внимания, а прилагающиеся чертежи далеко не всегда позволяют судить об их форме. В более поздних раскопах (1995, 1996, 1999—2002 гг.) зерновых ям славянского времени достоверно не было. При том что площадь, исследованная в последние годы, составляла ок. 440 кв. м, отсутствие здесь хлебных ям весьма показательно, поскольку на синхронных памятниках (Торхо-во и Уткино) на 100 кв. м приходилось в среднем по 2—3 подобные ямы. Очевидно, если на Супрутском поселении и существовали зерновые ямы, то в очень небольшом количестве. Объяснение этому явлению может содержаться прежде всего в социальном статусе памятника.

На Торховском и Уткинском поселениях хлебные ямы представлены столь же широко, как и на близких по времени памятниках Северской земли и Подонья. Их средний объем составляет 1,15 куб. м и 1,09 куб. м, что соответствует 5,5 и 5,2 четвертям. Средние запасы зерна в этих ямах составляли 0,89 и 0,84 т в пересчете на пшеницу [Hutte, 1935. С. 988. Табл. 10], что несколько выше, чем на таких памятниках роменского типа, как Опошня, Новотроицкое и Титчиха, но значительно ниже, чем на поселении X — 1-й пол. XI вв. ус. Горбово, где они достигали 1,03 т [Григорьев А. В., 2000. С. 105].

Все ямы указанных поселений могут быть разделены по объему на три достаточно четкие группы. Это малые (до 4-х четв.), средние (4—7 четв.) и большие (свыше 7 четв.). Соотношение этих групп на Торхово и Уткино близко к соотношению на городище Новотроицком на Левобережье Днепра. Количество больших, средних и малых ям здесь примерно одинаково, с некоторым преимуществом ям малого размера (рис. 22). Соотношение различных групп зерновых ям на расположенном в Верхнем Подонье городище Титчиха представляется менее развитым: здесь господствуют ямы малых размеров, а большие единичны. Наибольшие различия, носящие принципиальный характер, наблюдаются между распределением ям по объему на ранних славянских памятниках Упы и раннем ро-менском городище у с. Опошня Полтавской обл., а также наиболее позднем роменском поселении у с. Горбово на Десне.

На основании исследования материалов Северской земли было отмечено, что изменения в соотношении зерновых ям различных объемов отражают социальные перемены в обществе и соответствуют определенным хронологическим периодам. Возрастание дифференциации в размерах запасов зерна происходит постепенно на протяжении 2-й пол. VIII — 1-й пол. XI вв. Уровень различий, отмеченный на памятниках бассейна Упы, подобен ситуации, харак-

[62]

терной для роменских памятников IX в., что позволяет предположить их близость в плане социального и экономического развития.

О других категориях хозяйственных сооружений на поселениях бассейна Упы в настоящее время трудно сказать что-либо определенное. Вероятно, большинство из них представляло собой легкие наземные конструкции, следы которых практически не фиксируются в поврежденных слоях памятников. Так, очевидно, для хозяйственных нужд использовались внутренние клети городища Тимофеевка, хотя их плохая сохранность не позволяет конкретизировать это предположение. Возможно, остатками наземных построек являются значительные по площади, но слабо заглубленные в грунт ямы. Примером тому могут служить ямы 14 и 19 Торховского поселения. Прямоугольные в плане, размерами 2,00 х 1,40—1,50 м, они были заглублены всего на 0,20—0,25 м от уровня древней дневной поверхности. Трудно предположить, что они могли использоваться иначе, как углубленные части наземных сооружений. Несмотря на то, что подобные ямы известны на всех исследованных раскопками памятниках, никаких данных для реконструкции наземных частей этих построек не имеется.

Определенный интерес представляет еще одна яма (№ 8), исследованная на поселении у д. Торхово (рис. 23). Она имела прямоугольную в плане форму размерами 2,50 х 1,50 м и была углублена на 0,65—0,75 м. Стенки ямы были сделаны с глубоким, до 0,20 м, подбоем в нижней части. В верхней части заполнения отчетливо читалась мощная прослойка угля, включавшая крупные фрагменты горелых плах и понижающаяся от краев ямы к ее центру. Сверху про-

[63]

слойка была перекрыта переотложенным материковым суглинком. Вероятно, перекрытие котлована одновременно являлось полом какого-то наземного сооружения. В пользу этого говорит повышенная концентрация костей животных и керамики по его поверхности. Отсутствие следов отопительных сооружений позволяет предполагать, что котлован относился к постройке хозяйственного назначения. Следует особо отметить, что прямоугольные котлованы со стенками, сделанными в виде подбоя, не характерны для славянских памятников. Ближайшей аналогией этой конструкции, как хронологически, так и территориально, является постройка 1 Дмитриевского городища, где, впрочем, она также единственная в своем роде [Плетнева С. А., 1989. С. 20—22. Рис. 6].

Помимо ям, назначение большей части которых, как уже отмечалось, остается неясным, к хозяйственным сооружениям может быть отнесена часть развалов печей, не связанных с жилыми постройками. К сожалению, степень сохранности слоя памятников не

[64]

всегда позволяет судить о том, относились ли остатки того или иного отопительного сооружения к наземной постройке или являлись следами отдельно стоящей «летней» печи. Такие печи хорошо известны на роменских памятниках Северской земли [Григорьев А. В. 2000. С. 107, 108], но не отмечены в славянских материалах Верхнего Подонья.

Сооружения, связанные с металлургическим производством, представлены на памятниках бассейна Упы в небольшом количестве, но все же полнее, чем на сопредельных славянских территориях. При этом площадь, изученная раскопками на поселениях Упы, много меньше, чем на памятниках Левобережья Днепра и Верхнего Подонья.

Малое количество известных комплексов и их конструктивное разнообразие вынуждают рассмотреть каждый объект подробнее. Наиболее интенсивные следы производства железа фиксируются на поселении у д. Торхово. В слоях этого памятника в большом количестве встречаются куски руды, шлаки, мелкие выплески железа. Вероятно, это объясняется близостью залежей железной руды, выходы которой имеются в непосредственной близости от поселения, в обрывах берегов р. Синяя Тулица. Именно здесь в 1632 г. были основаны первые в России железоделательные заводы [Гриценко В. П., 1997. С. 101; Григорьев А. В., Зайцев В. В., 1999. С. 92—94].

Исследованный на памятнике комплекс, который можно связать с первичной выплавкой железа, стратиграфически относится к ранним этапам существования славянского поселка. Он был перекрыт и отчасти поврежден также славянскими ямами 146 и 58. Сооружение представляло собой округлую в плане яму (№ 14а), несколько вытянутую по линии северо-запад—юго-восток (рис. 24). Ее размеры по верхнему краю 1,25 х 1,10 м соответственно. С глубины 0,40 м от уровня материка начиналось небольшое расширение, а с глубины 0,60 м — постепенное сужение к центру дна. Максимальная глубина ямы от уровня материка достигала 0,90 м. К северо-западу от ямы на расстоянии 0,64 м располагалась яма 48, составлявшая с ямой 14а единый комплекс. Эта яма имела под-квадратную в плане форму размерами 0,40 х 0,40 м при глубине 0,25 м и была ориентирована углами строго по сторонам света. Ямы были соединены округлым в разрезе отверстием. Диаметр отверстия при выходе из ямы 48 0,32 м, на расстоянии 0,20 м от начала оно резко сужалось до 0,26 м и выходило в яму 14а. Отверстие шло с заметным понижением от ямы 48 к яме 14а (перепад 0,13 м), куда оно выходило на 0,30 м выше дна. Стенки ямы 48 и материк вокруг нее были прокалены на глубину 1—2 см, стенки отверстия также прокалены на глубину 1,5—2 см. По-видимому, отверстие служило воздуходувным каналом. Был ли второй такой же канал с противоположной стороны, установить невозможно, поскольку объект был разрушен на всю глубину зерновой ямой 146.

Стенки и дно основной ямы не были обожжены, что позволяет предполагать использование специальной колбы. В заполнении ямы, состоявшем из железных шлаков, обожженного песка и мелких кусочков известняка, в большом количестве встречались куски (порой весьма крупные) глиняной «обмазки» толщиной 0,04—0,05 м. Степень обожженности этих кусков резко увеличивалась от внеш-

[65]

Рис. 24. Поселение у д. Торхово. Раскопы 3, 6, горн (ямы 14а и 48):

1. — дерн и слой пашни;

2. — гумусированныи суглинок;

3. — суглинок;

4. — обожженная глина;

5. — зола;

6. — уголь;

7. — известняк;

S — железные шлаки;

9 — диффузионный слой;

10— материк

[66]

ней поверхности к внутренней. Последняя имела слегка вогнутую форму и была сильно ошлакована. Скорее всего, эти «куски» и являются фрагментами глиняной колбы.

Описанный выше горн относится кдомницам подземного типа и по своей конструкции и основным параметрам необычайно близок, почти идентичен сыродутным печам лесостепного варианта салтовской культуры, в частности Ютановским [Афанасьев Г. А, 1987. С. 75—78. Рис. 48]. Его главным и единственным отличием является расположение не на склоне, а на относительно ровной площадке и, как следствие, отсутствие шлакоотводного канала. Очевидно, по завершению плавки крица вынималась через верх, чем и объясняется полное разрушение тигля.

Печь совершенно иного типа была исследована М. Е. Смирновой на поселении у д. Уткино [Арх. ИА РАН. Р-1: № 13613. Л. 34,1 35. Рис. 19, 25]. Стратиграфически она относилась ко второму, среднему этапу жизни славянского поселка. От домницы сохранилась лишь нижняя часть на высоту не более 0,40 м, что затрудняет ее реконструкцию (рис. 25). Однако схема сооружения достаточно понятна. Горн был опущен в яму 54 диаметром до 1,10 м и глубиной до 0,50 м от уровня материка. Его основание имело в плане форму прямоугольника со скругленными углами. С юго-западной стороны от него отходил короткий шлакоотводный канал. Общие размеры

Рис. 25. Поселение у д. Ут-кино (раскопки М. Е. Смирновой). Раскоп 1, горн (яма 54).

1 — переотложенная серо-коричневая супесь;

2. — обожженная глина;

3. — ошлакованная до глазури глина;

2. — зола;

2. — железный шлак;

3. — камни;

7— материк

[67]

нижней части горна составляли 0,80 х 1,05 м по линиям северо-запад—юго-восток и северо-восток—юго-запад соответственно. Стенки печи толщиной 0,12 м были сложены из глины и с внутренней стороны покрыты шлаковой крустой. Вдоль стен, с внутренней стороны, находились неплотно положенные камни. Горн имел коническую форму и, вероятно, возвышался над уровнем древней поверхности приблизительно на половину своей высоты. В заполнении основного объема печи находились крупные куски верхних частей стенок горна, отдельные мелкие камни, зола. Шлакоотводный канал выходил в сторону специальной предгорновой ямы. Он имел небольшую протяженность (ок. 0,25—0,30 м) и заметный наклон. Предгорновая яма размерами 1,50 х 2,00 м была вытянута по линии юго-запад—северо-восток и была заглублена на 0,20—0,25 м относительно основания горна. Она смыкалась с котлованом жилища 1, к моменту функционирования домницы заброшенным, но заполненным лишь отчасти. Заполнение канала и нижняя часть заполнения предгорновой ямы состояли в основном из кусков железного шлака. Скопление шлака наблюдалось и в южной четверти котлована постройки 1. Судя по расположению этого скопления (как в плане, так и в профиле), оно образовалось в результате откидывания шлаков от горна. Постепенно заплывающий котлован старого жилища был использован в качестве удобного места свалки производственных отходов.

В целом рассмотренное сооружение близко к наземным сыродутным печам, в которых нижнее отверстие служило одновременно и для подачи воздуха, и для оттока шлака. Следов специальных воздуходувных каналов здесь не зафиксировано. Подобные горны весьма широко распространены в Восточной Европе на памятниках конца I — 1-й пол. II тыс. н. э. Особенностью данной печи является то, что она была на половину своей высоты заглублена в специально вырытую по форме и размерам горна яму. Возможно, такое конструктивное решение возникло под влиянием традиций сооружения домниц подземного типа.

В ходе работ на Супрутском городище были зафиксированы остатки какого-то сооружения, содержавшего в своем заполнении «развал из прокаленного известняка, сажи, угля, железных шлаков, обломков оплавленной глиняной обмазки» [Изюмова С. А., 1974. С. 53, 54]. Автор раскопок интерпретирует его как остатки сыродутного горна, но сказать что-либо определенное о конструкции и назначении сооружения на основании зафиксированных деталей не возможно.

Подавляющее большинство хозяйственных и производственных построек исследовано на поселениях раннего хронологического периода. Для этого времени в их облике прослеживаются отдельные, но весьма выразительные черты, характерные для памятников салтово-маяцкой культуры.