Глава XVII

Равным образом очевидны, можно сказать, все главнейшие черты характера, стоящие в связи с властью, ибо власть обладает отчасти теми же чертами, какими обладает богатство, отчасти лучшими. По своему характеру люди, обладающие властью, честолюбивее и мужественнее людей богатых, потому что они стремятся к делам, которые им возможно исполнить вследствие их власти. Они заботливее, так как находятся в хлопотах, принужденные смотреть за [всем], что касается их власти. Они держатся с большей торжественностью и важностью, потому что их сан делает их более торжественными; поэтому-то они сдерживают себя. Торжественность их отличается мягкостью, а важность благопристойностью. И когда они поступают несправедливо, их проступки значительны, а не ничтожны.

Что касается счастья [удачи], то оно отчасти обладает указанными чертами характера, потому что счастье, кажущееся величайшим сводится к этому, и еще к хорошим детям; счастье влечет за собой обилие физических благ. Под влиянием счастья люди делаются высокомернее и безрассуднее; с счастьем связана одна прекраснейшая черта характера — именно та, что люди счастливые боголюбивы; они известным образом относятся к божеству, веря в него, под влиянием того, что им дает жребий.

Мы сказали о чертах характера сообразно возрасту и счастью; противоположное же очевидно из противоположного, например характер человека бедного, несчастного и неимеющего власти.

Глава XVIII

Убеждающие речи употребляются ради решения (ибо для того, что мы знаем и относительно чего приняли известное решение, не нужно никаких речей), а это бывает в том случае, когда кто-нибудь с помощью речи склоняет или отклоняет какое-нибудь отдельное лицо, как, например, делают люди, уговаривая и убеждая, так как один человек есть все-таки судья; вообще говоря, тот судья, кого нужно убедить; и все равно, обращает ли человек свою речь к противнику, или говорит на предложенную тему, потому что необходимо воспользоваться речью и уничтожить противоположные мнения, к которым, как к противнику, обращается речь. Таким же образом нужно поступать и в эпидиктических речах, ибо речь представляет себя как бы судью в слушателе. Вообще в политических прениях есть один настоящий судья — [именно], решающий данный вопрос. Вопросом же является то, относительно чего сомневаются и о чем совещаются.

Раньше, говоря о речах совещательных, мы сказали о характерах соответственно видам государственного устройства, так что теперь нам следовало бы разобрать вопрос, как и с помощью чего можно сделать речи этическими.

Так как для каждого рода речей мы указали свою особую цель и так как относительно всех их были взяты нами мнения и посылки, из которых черпают способы убеждения ораторы в речах совещательных, эпидиктических и судебных, так как, кроме того, мы рассмотрели, с помощью чего возможно сделать речи этическими, то нам остается сказать об общих [принципах], ибо всем необходимо пользоваться в своих речах рассуждением о возможном и невозможном и пытаться показать, — одним, что что-нибудь было, другим — что что-нибудь будет. Кроме того, топ о величине является общим для всех речей, так как фигурой преувеличения и умаления пользуются все ораторы: советующие и отсоветывающие, хвалящие и порицающие, обвиняющие и оправдывающие.

Рассмотрев это, мы попытаемся вообще сказать об энтимемах, если найдем что, и о примерах, чтобы, присоединив остальное, исполнить поставленную с самого начала задачу. Из общих топов, преувеличение наиболее свойственно речам эпидиктическим, как было сказано, совершившееся — речам судебным, ибо по поводу совершившегося принимается решение, а возможное и будущее — речам совещательным.