4. Телесность, язык и социальное различие. Понятие габитус у п. Бурдье
Для обозначения инкорпорированной истории и социальности П. Бурдье (ранее Н. Элиас) активно использует понятие габитус (от лат. habitus — внешность). Это понятие содействует примирению противоречия между методологическиминдивидуализмом и методологическим коллективизмом, между детерминизмом иволюнтаризмом. Это делает его крайне полезным для социально-исторической антропологии.
С одной стороны, габитус обозначает предопределенность, принудительность. Это необходимость, которая обрела плоть в вещах и телах.
Можно обозначить основные детерминанты габитуса:
1) капитал (не только экономический, но и социальный, культурный);
2) позиция в отношениях производства (например, определенная через профессию, род занятий со всеми сопутствующими детерминациями);
3) тип социальной связи, в которую человек включен;
4) история группы, к которой принадлежит индивид;
5) индивидуальная история (биография).
Эти детерминанты определяют манеру держаться, мыслить и говорить. Их воздействие многократно усиливается деятельностью средств информации и системы образования.
Тело, освоенное историей, присваивает себе самым абсолютным и непосредственным образом вещи, пронизанные той же историей. В принципе,объективированная и инкорпорированная истории — одна и та же история.Отношение к социальному миру не является отношением механической причинности. История «переполняет» габитус и среду обитания, короля и его двор, епископа и епархию, хозяина предприятия и само предприятие. Место определяет короля или король определяет место?
В процессе социализации индивида происходит интериоризация качеств, определенных названными и другими параметрами. Наше тело и язык наполнены онемевшими верованиями, унаследованными жестами. В течение жизни человек обретает новые телесные, язы-
39
ковые, поведенческие и др. навыки, которые мы называем социальными. Огромное значение имеют семейная и школьная социализации, социализация через средства коммуникации. Кино и телевидение каждый день демонстрируют, каким должно быть легитимное (узаконенное, образцовое, нормальное) тело, как человек должен улыбаться, ходить, реагировать. Нам показывают, что такое красивые женщина, мужчина, ребенок, старик.
Понятие габитус позволяет представить восприятие людьми социального мира как продукт двойного социального структурирования. С «объективной» стороны оно структурировано социально, поскольку институты общества, в котором человек живет, предстают восприятию как данные объективно. С «субъективной» стороны сами схемы восприятия и оценивания не только приспосабливаются к рассматриваемому моменту, но и являются продуктом предшествующей реальной и символической борьбы13.
Мы говорим о «человеке на своем месте», об ощущении человеком собственной позиции в системе общественных связей и отношений. Человек ощущает, что можно, а чего нельзя «себе позволить». Одни негласно принимают свое положение, испытывая чувство границы (это не для нас). Они уважают дистанцию и через обозначение дистанции заставляют других себя уважать. Они делают то, что «должны делать», с радостью или покоряются тому, что обозначают словом судьба, признавая, что они созданы для того, что они делают, и иного не дано. Другие недовольны своим положением и желают изменить его. В рамках понимания габитуса как инкорпорированных схем деятельности изменение объяснить трудно. Здесь приходит на помощь еще один смысл этого понятия.
Габитус выступает как система организующих принципов действия, порождающая разные практики. Человек — реальный социальный агент выступает как практический оператор конструирования объектов. Понятие габитуспозволяет объяснить изменение человека. Габитус — не только системаприобретенных схем деятельности, функционирующих на практике как категории восприятия и оценки, как принципы классификации элементов социального мира. Это включенная в тело возможность социальной игры, игра, превратившаяся в натуру. Понятие игры позволяет показать, что действия человека, с одной стороны, социально детерминированы: игра осуществляется по правилам. Игра — место закономерностей. Но с другой — игра подразумевает бесконечное множество ходов в рамках заданных правил. Тем самым возникает возможность объяснять изменения человека и общества.
Как подчеркивает П. Бурдье, «габитус, в качестве социального, вписанного в тело, в биологического индивида, позволяет производить бесконечность актов игры, которые вписаны в игру как возможность и объективная необходимость»14. Для описания того, что
13 См.: Bourdieu P. The Logic of Practice. – Stanford, 1990. – P. 53.
14 Бурдье П. Начала. – M., 1994. – С. 99—100.
40
«схватывается» этим понятием, исследователь вводит образ игрока в теннис, мгновенно принимающего «нужное» решение, не успев задуматься.
В качестве примера можно привести брачные церемонии, подобные актам осуществления стратегического плана. Такие сценарии будущего подразумевают социально разделяемые ожидания. В брачную церемонию включен «правильный» сценарий семейной жизни, подобно грамматическому правилу. Социум и язык дают правило. Но в соответствии с правилом каждая пара осуществляет свой собственный сценарий.
Понятие габитус позволяет реализовать новый тип социального объяснения.Социальный агент перестает рассматриваться только как производное социальной структуры, а социальный мир как пространство объективно заданных связей, внешнее по отношению к агентам. Человек не только наследует общество, но иизобретает его. Этот процесс социального изобретения бесконечен.
Для чего еще введено это понятие? Чтобы осознать парадокс: поведение может быть ориентировано на цель, не будучи сознательно направлено к этой цели, но в то же время оно движимо этой целью. Представления о деятельности человека в истории утрачивают фатализм. В то же время это понятие вскрывает давление условий и социальных обусловленностей в самом сердце человека — социального агента.