Журнал Институциональной Экономики

Фонд ЖИЭ 2010:10.1017/S1744137410000378

Институты и экономическое развитие: теория, политика и история

Ха-Джун Чан

Экономический факультет, Университет Кембриджа, Авеню Сидвик, Кембридж CБ3 9ДД, Великобритания

Аннотация: Автор статьи пытается расширить понимание институциональной экономики с помощью критического исследования доминирующих рассуждений в различных институтах. Во-первых, я утверждаю, что рассуждения страдают от большого количества теоретических проблем – это и пренебрежение причинной связью, и неспособность видеть невозможность свободного рынка, и вера в то, что самый свободный рынок и самая сильная защита частных прав собственности благоприятны для экономического развития. Во-вторых, я указываю на то, что воображаемое доказательство, показыващее превосходство «либерализованных» учреждений, полагается на поперечный разрез эконометрических исследований, которые страдают от дефектных понятий, неверных измерений и гетерогенных образцов. Наконец, я утверждаю, что в настоящее время у большинства рассуждений плохое понимание изменений непосредственно в учреждениях, которое часто заставляет принимать оптимистические или пессимистические положения о выполнимости институциональной реформы.

1. Введение

Однажды тема изучения инстиутов стала одной из наиболее популярных областей исследования в экономике развивающихся стран за прошлые 10-15 лет. Под влиянием более широкого возрождения интереса к институтам в экономике, представленных развитием неоинстиутциональной экономики в 1980-ых, учреждения начали получать популярность к началу 1990-ых гг., как объяснение международных различий в экономическом развитии, даже в таких институах, как Всемирный банк и Международный валютный фонд (МВФ) (Стейн, 2008: 38-42). Однако именно с конца 1990-ых гг. институты оказались в центральном положении в дебатах по экономическому развитию.

С конца 1990-ых представление о том, что низкокачественные инстуитуты - первопричина экономических проблем в развивающихся странах, стало широко распространенным. Так, Международный валютный фонд и Всемирный банк начали налагать много ограничений, которые потребовали, чтобы заимствующая страна приняла более «успешные» инстиуты, развивающие «управление» (см. Капур и Вебер, 2000). В то же самое время многие правительства богатых стран также начали приписывать ограничения. Нет никакого согласованного определения того, каковы эти «лучшие» (успешные) учреждения, часто называемые Глобальными Стандартными Институтами (ГСИ). Однако это - учреждения, которые, как правило, находятся в англо-американских странах, которые наиболее явно замечены как максимизаторы рыночной свободы и защиты частных прав собственности.

1 Давление для принятия ГСИ развивающимися странами также прибыло из двусторонней, региональной и многосторонней торговли и инвестиционных соглашений, которые начали набирать рост с середины 1990-ых. Например, Всемирная торговая организация вынудила развивающиеся страны принять американский стиль законов об интеллектуальных правах собственности (ИПС) через связанные с торговлей соглашения о правах интеллектуальной собственности (ТРИПС). В качестве другого примера можно привести печально известную главу 11 НАФТА (Североамериканское соглашение о свободной торговле), полностью изменившую учреждение, через которое правительства стран-участников регулируют корпорации. Беспрецедентно это позволяет зарубежным инвесторам предъявлять иск правительству страны - организатора непосредственно в том случае, если они думают, что были конфискованы правительством не только непосредственно через конфискацию, но также и косвенно, т.е. через уменьшающие прибыль положения.

Также для того, чтобы собрать все ограничения и международные правила, развивающиеся страны все чаще подлежат более неофициальным давлениям для принятия ГСИ. Не только Всемирный банк и Международный валютный фонд, но также и ОЭСР (Организация Экономического Сотрудничества и Развития), G7, Мировой Экономический Форум и многие другие мозговые центры и политические форумы, которые являются во власти богатых стран, продвинули представление о том, что развивающиеся страны должны принять ГСИ. Международная финансовая пресса обычно сранивает страны с не англо-американскими институтами, включая также и развитые страны.

2. Эти негативные комментарии прессы поступили для того, чтобы их более серьезно восприняли развивающиеся страны, потому что увеличение рынков капитала значительно увеличило власть зарубежных инвесторов, которые прочно находятся под влиянием международной финансовой прессы.

Конечно, вышеупомянутое обсуждение о внешних силах не должно говорить о том, что не было никаких внутренних давлений для принятия ГСИ в развивающихся странах. ГСИ - это институты, которые демонстрируют первосходство богатых над бедными, капитала над трудом и финансового капитал над индустриальным капиталом. Поэтому многие богатые люди, особенно финансовые капиталисты, в развивающихся странах были «за» ГСИ. Кроме того, некоторые из идеологов свободного рынка в развивающихся странах были даже более догматическими, чем те же только из богатых стран в манере, которую латиноамериканцы описывают как ‘больше католик, чем Папа Римский’.

1.Наиболее часто встречающимися примерами давлений являются:

(1) общеправовая юридическая система, которая продвигает бесплатные контракты; (2) индустриальная система, основанная на частной собственности, которая требует существенной приватизации во многих странах; (3) финансовая система, основанная на развитом фондовом рынке с небольшим слиянием компаний, которая будет гарантировать то, что лучшее управление командой доступно каждому предприятию; (4) режим финансового регулирования, который поощряет «благоразумие» и «стабильность», включая политически независимый центральный банк и строгое соблюдение отношений достаточности капитала; (5) ориентируемая акционером на корпоративное управление система, которая гарантирует, что корпорациями управляют для их владельцев; (6) гибкий рынок труда, который позволяет быстрое перераспределение труда в ответ на изменения цен; (7) политическая система, ограничивающая произвольные действия политических правителей и их агентов (то есть, бюрократы) через децентрализацию власти и минимизацию свободы действий для агентов общественного сектора (для теоретических и эмпирических критических замечаний дискурса о ГСИ см.Чан, 2005).

2. Несмотря на эти давления, учреждения в не англо-американских развитых странах доказали, что те, кто оказал подобное давление на эти страны, не имел достаточно много финансовых рычагов по ним в то время как силы, защищающие существующие учреждения, были весьма сильны. Так, институциональные различия между богатыми странами все еще остаются очень большими даже при том, что они, возможно, были несколько уменьшены по сравнению с периодом между концом Второй Мировой войны и развитием неолиберализма в 1980-ых гг. Об институциональном разнообразии капитализма см. Альберта (1991), Стрика (1992), Чана(1997), и Холла и Соскиса (2001).

Стимулирование увеличивающихся требований для институциональной реформы в развивающихся странах явилось резким ростом для академического исследовании относительно роли учреждений в экономическом развитии. Иногда такое исследование было обеспечено организациями. Лучшими примерами являются «Управления делами» (Марк I, который издал в 1999, and Марк VIII издал в 2009 с помощью группы исследования во главе с Дэниелом Кауфманом; см. Кауфман и др., 1999, 2002, 2003, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009) и ежегодные сообщения о создании бизнеса, оба изданные Всемирным банком. Однако многое из этого поставлялось экономистами иногда в прямом ответе на требования реального мира, но также и под влиянием академической моды и высоко публичности новой темы исследования. В этой статье я пытаюсь критически оценить дискурс в отношениях между учреждениями и экономическим развитием, который утверждает, что институты, максимизирующие рыночную свободу и наиболее настоятельно защищающие частные права собственности, лучше для экономического развития. Я указываю в статье, что понимание отношений между институтами частной собственности и предприятий, с одной стороны, и экономическим развитием, с другой стороны, обозначенные в данной дискуссии, довольно упрощено. Тогда я продолжаю утверждать, что эмпирическое доказательство может выглядеть довольно внушительным при первом рассмотрении. Это сопровождается обсуждением по поводу того, как в настоящее время вышеобозначенный дискурс страдает от довольно несовершенной теории о том, как изменяются сами учреждения.