41

61. Проблема человека. Многообразие концепций.

Историческая эпоха философии	Что такое человек?
Античность	Микрокосм (Душа + тело ) Душа есть проявление идеи (Платон) Душа — это форма человека (Аристотель)
Средние века	Духовность + душа + тело; духовность есть связь человека с Богом посредством веры, любви, надежды, совести.
Новое время	Существо разумное и действующее по законам разума (Локк, Кант). Проявление общественных отношений (Маркс). Существо волевое и страстное (Ницше).
XX век	Существо, осваивающее мир в соответствии с феноменологической работой сознания (Гуссерль и другие феноменологи). Существо, бытийствующее в мире и стремящееся к его пониманию посредством языка и переживаний (заботы, страха, надежды на будущее) (Хайдеггер и другие герменевтики). Существо, границей которого, его подлинной природой является язык (Витгенштейн, Остин и другие философы-аналитики). Существо, всегда отличающее себя от принятых в обществе норм, бунтующее против однообразного (Деррида, Фуко, Лиотар и другие постмодернисты). Существо, в котором бессознательное господствует над сознательным (Фрейд и его последователи).

1. Природное в человеке

...Так, век за веком - скоро ли, Господь? -

Под скальпелем природы и искусства,

Кричит наш дух, изнемогает плоть,

Рождая орган для шестого чувства.

Н.Гумилев.

Философско-натуралистическая антропология исходит из того, что человек, его сущность и существование определяются, прежде всего, природной первоосновой. Она более характерна для материалистического подхода в философии, хотя допускает и некоторые варианты религиозно-идеалистических истолкований (пантеизм, деизм и др.).

Такой подход имеет бесспорные основания. Во-первых, традиция рассматривать человека в качестве развивающегося звена космической эволюции (а в природе видеть мать-прародительницу) не только не ослабевает в общечеловеческой культуре, но продолжает плодотворно развиваться, опираясь, прежде всего, на естественнонаучные знания. Во-вторых (и уж это ни у кого не вызывает возражений), человек соединен с окружающим миром фундаментальными жизнетворными связями; а создавать вокруг себя “очеловеченную природу” возможно, лишь пересотворяя природу девственную. В-третьих (и это имеет особую важность для внутреннего мира человека), природа существует не только вокруг нас, но и в нас самих. Более того, она непосредственно представлена на нескольких уровнях - физическом, биологическом и врожденно-психическом. Косвенное же ее влияние охватывает всего человека.

Конечно, как внешняя по отношению к человеку, так и входящая в его внутренний мир природа (последнюю будем называть “природным в человеке”*) находится под все возрастающим воздействием культуры и цивилизации. Но она продолжает подчиняться, прежде всего, своим собственным универсальным закономерностям, которые просто своеобразно проявляются в заданных цивилизацией условиях. Ведь социокультурное не “отменяет” физическое и биологическое, а как бы надстраивается над ними. Так в свое время биологическое возвысилось над физическим, не устраняя его, а включая в себя (в “снятом” виде).

Итак, человек бессилен быть “высшим законодателем” по отношению к природному универсуму. Однако он приобретает все большую власть над конкретными формами и условиями проявлений природных закономерностей. Умело сочетая не зависящие от них “природные стихии”, люди могут устремляться от одной объективной необходимости к другой, более для них благоприятной. Это напоминает манипуляции с парусом, позволяющие плыть даже против ветра. Другой пример: отправляя в космос ракету, мы не отменяем закон гравитации, а преодолеваем его благодаря разумному использованию иных физических закономерностей. Чем глубже мы познаем окружающий мир, тем более тонкими и изощренными способами воздействия на него мы овладеваем, тем более могущественными энергиями и силами способны оперировать. Последнее время они становятся сравнимыми по мощи и значению с теми космическими факторами, которые формировали человечество. В этом и наше величие, и наша трагедия. Смирим гордыню, отложим разговоры о величии до более безмятежной поры. В чем же наша трагедия, вырастающая из нашего могущества?

Вспомним мудрейшую мысль: если мы идем вперед во всем, кроме нравственности, значит, мы идем назад... Вот почему наступил очень ответственный и трагичный период в развитии человечества. Мы не можем похвастаться особыми достижениями в нравственной сфере. А безнравственный замысел, помноженный на колоссальные возможности и масштабы его современного воплощения, представляет недопустимую угрозу. И даже наши деяния, совершаемые не злонамеренно, а по неразумению, по незнанию, могут приносить не меньший, а порою даже больший вред. Причем раньше ошибки или сознательно творимое зло покрывались “запасом прочности” экологических и социальных систем. Теперь такого запаса прочности может и не хватить.

В связи с этим невероятно возросли требования к углубленному пониманию самих себя и окружающего мира. Предрасположен ли человек биогенетически к агрессивному поведению и конкурентной борьбе? Или врожденные механизмы поведения не всевластны, и во многих типах деятельности в большей мере сказываются социокультурные воздействия? В чем человек схож, а в чем отличен от животных? Насколько он свободен от внутренней и внешней природной заданности? Правит ли им страсть к наслаждениям, желание повелевать себе подобными, или его влечет высшая, пока не совсем ясная цель?

Отвечая на подобные вопросы, сторонники натуралистических объяснений основных особенностей человеческого бытия явно или неявно опираются на принципы природного детерминизма и редукционизма. Однако их позиции и выводы могут существенно расходиться не только в теоретическом аспекте, но и по нравственным и идеологическим критериям.

Из крупных философов не очень далекого прошлого последовательными сторонниками природного понимания человека были, в частности, обожествлявший природу И.В.Гете и Л.Фейербах¹. Значительное методологическое влияние на развитие натуралистической антропологии в свое время оказал позитивизм (работы О.Конта, Г.Спенсера и др.).

Из современных течений натуралистической ориентации можно назвать фрейдизм², которому принадлежит бесспорный приоритет в систематической и многосторонней разработке проблемы бессознательного, скрытых мотивов человеческого поведения.

К школам и течениям, разрабатывающим натуралистическую сторону сущности и существования человека, можно также отнести социобиологию, неосоциал-дарвинизм, генетический детерминизм, антропо-этологию, экологическую психологию, эколого-философскую антропологию и др.

К натуралистической ориентации исследований человека также примыкали или примыкают эволюционная эпистемология, натурализм в эстетике, эволюционная этика, экологическая психология и др. В дальнейшем автор довольно подробно рассматривает антропонатуралистические взгляды Фрейда, Лоренца и некоторых других исследователей.

Что касается философской и общетеоретической социобиологии³, то она постепенно привела к появлению особого философского направления, дающего оригинальную целостную картину человека и его общественной жизни. При этом были синтезированы важнейшие идеи из области социального дарвинизма, генетического детерминизма и этологии. Социобиология исследует биологические основы социального поведения как человека, так и животных. Особое внимание уделяется агрессивности и сексуальности, эгоизму и альтруизму, поисково-активным и устойчиво-консервативным характеристикам.

Социобиология опирается на принцип об универсальном значении социальности для всего животного мира, о ее постепенном развитии. Совершенствование социальности происходит в результате естественного отбора более жизнеспособных стереотипов* совместного поведения. Согласно социобиологическому подходу, самые существенные черты человеческого поведения формировались под воздействием естественного отбора и обусловлены генетическими факторами. Теория “геннокультурной коэволюции” исходит из того, что процессы органического и культурного развития протекают согласованно друг с другом (однако “тон задают” гены).

Интересные выводы были сделаны в результате осмысления некоторых программных исследований в рамках современной социобиологии, этологии, социальной психологии и ряда других наук: для человека (и других высших животных) генетически запрограммированы как инстинкты сохранения особи (“эгоистическая установка”), так и инстинкты сохранения вида (“альтруистическая установка”); причем характер и степень их проявления в значительной мере зависят от соответствующих социальных ситуаций. Альтруизм может показаться человеку менее “выгодным”, чем эгоизм. И на самом деле он способен уменьшить шансы на непосредственные жизненные успехи; однако он более оправдан в стратегическом отношении.⁴

Одна из естественнонаучных причин оживления социобиологизма в философской антропологии - это прогресс молекулярной биологии, включающий такие важнейшие открытия, как раскрытие механики белкового синтеза, расшифровка генетического кода, что заметно углубило наши знания о жизненных процессах.

Но если, изучая важнейшие биологические и социобиологические процессы, характерные для человека, перестают учитывать надбиологические факторы, определяющие его сущность и существование, то это становится роковым просчетом.