Вместе с тем возник ряд серьезнейших проблем освободившихся стран, называемых развивающимися странами, или странами Третьего мира. Эти проблемы носят не только региональный, но и глобальный характер, а потому могут быть решены лишь при активном участии всех стран мирового сообщества.

К развивающимся странам в соответствии с достаточно, подвижной классификацией ООН принято относить большинство стран мира, за исключением развитых индустриальных стран.

Несмотря на огромное разнообразие хозяйственной жизни, страны Третьего мира имеют и сходные характеристики, позволяющие объединить их в данную категорию. Основная из них – колониальное прошлое, последствия которого можно обнаружить в экономике, политике, культуре этих стран.

У них один путь формирования действующей структуры промышленности – повсеместное преобладание ручного производства в колониальный период и программа перехода к индустриальным методам производства после обретения независимости.

Поэтому в развивающихся странах тесно соседствуют доиндустриальные и индустриальные типы производства, а также производства, основанные на новейших достижениях научно-технической революции.

Но в основном преобладают два первых типа. Экономика всех стран Третьего мира характеризуется негармоничностью в развитии отраслей народного хозяйства, которая объясняется и тем, что они не прошли в полном объеме последовательные фазы экономического развития, как лидирующие страны.

Для большинства развивающихся стран характерна политика этатизма, т.е. прямого государственного вмешательства в экономику с целью ускорения темпов ее роста. Отсутствие достаточного количества частных капиталовложений и иностранных инвестиций заставляет государство брать на себя функции инвестора.

Правда, в последние годы во многих развивающихся странах начала осуществляться политика разгосударствления предприятий – приватизация, подкрепляемая мерами по стимулированию частного сектора: льготное налогообложение, либерализация импорта и протекционизм в отношении наиболее важных предприятий, находящихся в частной собственности.

Несмотря на важные общие характеристики, объединяющие развивающиеся страны, их условно можно разделить на несколько однотипных групп. При этом необходимо руководствоваться такими критериями, как: структура экономики страны, экспорта и импорта, степень открытости страны и вовлеченность ее в мировое хозяйство, некоторые особенности экономической политики государства.

Наименее развитые страны. К числу наименее развитых стран относятся ряд государств Тропической Африки (Экваториальная Гвинея, Эфиопия, Чад, Того, Танзания, Сомали, Западная Сахара), Азии (Кампучия, Лаос), Латинской Америки (Таити, Гватемала, Гвиана, Гондурас и др.). Для этих стран характерны низкие, или даже отрицательные темпы роста.

В структуре хозяйства этих стран преобладает аграрный сектор (до 80-90%), хотя он не в состоянии обеспечить внутренние потребности в продовольствии и сырье.

Низкая рентабельность основного сектора экономики не позволяет опираться на внутренние источники накопления для столь необходимых инвестиций в развитие производства, подготовку квалифицированной рабочей силы, совершенствование технологии и т.п.

Для наименее развитых стран характерно слабое развитие рыночного механизма. Это обусловлено рутинным состоянием сельского хозяйства (занято в среднем 80% самодеятельного населения, создающего всего 42% валового внутреннего продукта, неразвитостью промышленности, низким покупательным уровнем населения).

Национальный капитал в большей части, тем не менее, сосредоточен в коммерческой сфере. Однако он предпочитает занимать нишу торговли импортными товарами и не инвестировать национальное производство из-за высокой степени риска.

Для экономики этой группы стран характерна неразвитость производственной, вспомогательной инфраструктуры, транспортной сети, электроэнергетики, системы связи, банковского дела, что совсем не способствует привлечению иностранных инвестиций и сдерживает развитие экономики на основе скудных внутренних накоплений. Более того, 80-90-е гг. проявилась тенденция к уменьшению притока зарубежных инвестиций в их экономику, которая тем самым становится менее открытой.

Не способствует открытости экономики и структура внешней торговли. Все страны этой группы – одновременно и экспортеры сельскохозяйственной продукции, цены на которую наиболее подвержены колебаниям на внешнем рынке, и крупнейшие импортеры промышленной продукции.

Негативное воздействие на экономическое развитие этих стран оказывает демографическая ситуация. Высокие темпы прироста населения способствуют сохранению низкого уровня дохода, сдерживают рост покупательной способности. А низкая производительность сельского хозяйства в сочетании с ростом народонаселения приводит к дефициту питания и голоду.

В мировом хозяйстве наименее развитые страны занимают место периферии, выполняя функции поставщиков сырья и дешевой рабочей силы.

Страны со среднем уровнем развития. В многочисленную группу развивающихся стран со среднем уровнем экономического развития входят Египет, Сирия, Тунис, Алжир, Филиппины, Индонезия, Перу, Колумбия и др. Структура экономики этих стран характеризуется большим удельным весом промышленности по сравнению с аграрным сектором, более развитой внутренней и внешней торговлей.

Эта группа стран располагает большими потенциями в развитии благодаря наличию внутренних источников накопления. Перед этими странами не стоит столь остро проблема нищеты и голода. Их место в мировом хозяйстве определяется существенным технологическим разрывом с развитыми странами и большой внешней задолженностью.

Нефтедобывающие страны. Значительной спецификой экономики отличаются нефтедобывающие страны: Кувейт, Бахрейн, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты и др., ранее носившие характерные черты отстающих государств. Крупнейшие в мире запасы нефти, активно эксплуатирующиеся в этих странах, позволили им в короткие сроки войти в число наиболее богатых (по уровню ежегодных доходов на душу населения) государств мира.

Однако структура экономики в целом характеризуется крайней однобокостью, несбалансированностью, а поэтому и потенциальной уязвимостью. Наряду с высоким развитием добывающей отрасли, остальные отрасли не играют в действительности существенной роли в экономике.

В системе мирового хозяйства эти страны прочно занимают место крупнейших экспортеров нефти. Во многом благодаря этому данная группа стран становится и крупнейшим международным банковским центром.

Страны третьего мира

 

Вместе с тем возник ряд серьезнейших проблем освободившихся стран, называемыхразвивающимися странами, или странами Третьего мира. Эти проблемы но-сят не только региональный, но и глобальный характер, а потому могут быть решены лишь при активном участии всех стран мирового сообщества. К развивающимся странам в соответствии с достаточно, подвижной классификацией ООН принято относить большинство стран мира, за исключением развитых индустриальных стран. Несмотря на огромное разнообразие хозяйственной жизни, страны Третьего мира имеют и сходные характеристики, позволяющие объединить их в данную категорию. Основная из них – колониальное прошлое, последствия которого можно обнаружить в экономике, политике, культу-ре этих стран. У них один путь формирования действующей структуры промышленности – повсе-местное преобладание ручного производства в колониальный период и программа перехода к ин-дустриальным методам производства после обретения независимости. Поэтому в развивающихся странах тесно соседствуют доиндустриальные и индустриальные типы производства, а также про-изводства, основанные на новейших достижениях научно-технической революции. Но в основном преобладают два первых типа. Экономика всех стран Третьего мира характеризуется негармонич-ностью в развитии отраслей народного хозяйства, которая объясняется и тем, что они не прошли в полном объеме последовательные фазы экономического развития, как лидирующие страны. Для большинства развивающихся стран характерна политика этатизма, т.е. прямого госу-дарственного вмешательства в экономику с целью ускорения темпов ее роста. Отсутствие доста-точного количества частных капиталовложений и иностранных инвестицийзаставляет государст-во брать на себя функции инвестора. Правда, в последние годы во многих развивающихся странах начала осуществляться политика разгосударствления предприятий – приватизация, подкрепляе-мая мерами по стимулированию частного сектора: льготное налогообложение, либерализация им-порта и протекционизм в отношении наиболее важных предприятий, находящихся в частной соб-ственности. Несмотря на важные общие характеристики, объединяющие развивающиеся страны, их ус-ловно можно разделить на несколько однотипных групп. При этом необходимо руководствоваться такими критериями, как: структура экономики страны, экспорта и импорта, степень открытости страны и вовлеченность ее в мировое хозяйство, некоторые особенности экономической политики государства. Наимение развитые страны. К числу наименее развитых стран относятся рыд государств Тропической Африки (Экваториальная Гвинея, Эфиопия, Чад, Того, Танзания, Сомали, Западная Сахара), Азии (Кампучия, Лаос), Латинской Америки (Таити, Гватемала, Гвиана, Гондурас и др.). Для этих стран характерны низкие, или даже отрицательные темпы роста. В структуре хозяйства этих стран преобладает аграрный сектор (до 80-90%), хотя он не в состоянии обеспечить внутрен-ние потребности в продовольствии и сырье. Низкая рентабельность основного сектора экономики не позволяет опираться на внутренние источники накопления для столь необходимых инвестиций в развитие производства, подготовку квалифицированной рабочей силы, совершенствование тех-нологии и т.п. Для наименее развитых стран характерно слабое развитие рыночного механизма. Это обу-словлено рутинным состоянием сельского хозяйства (занято в среднем 80% самодеятельного на-селения, создающего всего 42% валового внутреннего продукта, неразвитостью промышленности, низким покупательным уровнем населения). Национальный капитал в большей части, тем не ме-нее, сосредоточен в коммерческой сфере. Однако он предпочитает занимать нишу торговли им-портными товарами и не инвестировать национальное производство из-за высокой степени риска. Для экономики этой группы стран характерна неразвитость производственной, вспомога-тельной инфраструктуры, транспортной сети, электроэнергетики, системы связи, банковского де-ла, что совсем не способствует привлечению иностранных инвестиций и сдерживает развитие экономики на основе скудных внутренних накоплений. Более того, 80-90-е гг. проявилась тенден-ция к уменьшению притока зарубежных инвестиций в их экономику, которая тем самым стано-вится менее открытой. Не способствует открытости экономики и структура внешней торговли. Все страны этой группы – одновременно и экспортеры сельскохозяйственной продукции, цены на которую наибо-лее подвержены колебаниям на внешнем рынке, и крупнейшие импортеры промышленной про-дукции. Негативное воздействие на экономическое развитие этих стран оказывает демографическая ситуация. Высокие темпы прироста населения способствуют сохранению низкого уровня дохода, сдерживают рост покупательной способности. А низкая производительность сельского хозяйства в сочетании с ростом народонаселения приводит к дефициту питания и голоду. В мировом хозяйстве наименее развитые страны занимают место периферии, выполняя функции поставщиков сырья и дешевой рабочей силы. Страны со среднем уровнем развития. В многочисленную группу развивающихся стран со среднем уровнем экономического развития входят Египет, Сирия, Тунис, Алжир, Филиппины, Индонезия, Перу, Колумбия и др. Структура экономики этих стран характеризуется большим удельным весом промышленности по сравнению с аграрным сектором, более развитой внутренней и внешней торговлей. Эта группа стран располагает большими потенциями в развитии благодаря наличию внутренних источников накопления. Перед этими странами не стоит столь остро про-блема нищеты и голода. Их место в мировом хозяйстве определяется существенным технологиче-ским разрывом с развитыми странами и большой внешней задолженностью.

Антиглобализм. Третий мир. Влияние глобализации на проблемы стран третьего мира

• Идеология  

Известный индийский писатель, постоянный автор «The Guardian» и «The New York Times» Панкадж Мишра называет интеллектуалов мудаками и объясняет уроженцу Ирана, главному редактору лондонского журнала «Tank» Масуду Голсорхи, порочность и недолговечность глобализации. Масуд Голсорхи. На Западе многие опять начали вспоминать и сочувственно говорить о европейских империях. Как вы думаете, что заставляет людей обращаться к имперской теме, которую мы вообще-то привыкли считать закрытой?  Панкадж Мишра. Я думаю, ими движет ощущение кризиса. Мир после холодной войны оказался совсем не таким, каким его ожидала увидеть западная элита. С 1989 года какое-то время представлялось, что в мире осталась одна западная модель, которую все остальные страны должны перенять, знаменитый «конец истории» (термин политолога Фрэнсиса Фукуямы. — Esquire). Но в последние 15 лет эта идея натолкнулась на жесткое сопротивление, и не только в интеллектуальной сфере, но и в политике. В Латинской Америке, Ираке и в других местах, где Штаты пытались навязать эту идею силой, их попытки не увенчались успехом. Эти относительные неудачи привели людей в такое отчаяние, что они принялись обшаривать прошлое в поисках примеров, доказывающих преимущество западных ценностей и позволяющих заявить: «Это были замечательные империи. Запад сделал в них много хорошего — он дал Востоку демократию, дал парламентскую систему, конституцию, построил для него железные дороги и так далее. И если третий мир перестанет сопротивляться влиянию Запада, то у него все наладится». В общем, мы имеем дело с попыткой придать интеллектуальную респектабельность старой имперской идее, дела у которой обстоят сегодня не слишком хорошо. М.Г. В свое время раздел Индии (на Индию и мусульманский Пакистан. — Esquire) и раздел Палестины (на государство Израиль и арабские территории. — Esquire) были типично европейскими решениями. Кажется, что это единственная схема, которую способен предложить европейский ум. П.М. Раздел Индии, как и Палестины, произошел в 1947 году. Откуда пришел взгляд, согласно которому люди, различающиеся этнически или религиозно, якобы не могут жить вместе? Из Европы, где шесть миллионов евреев погибли в результате крупнейшей этнической чистки всех времен и народов. Одним словом, Палестине и Индии пришлось взвалить на себя бремя европейских ошибок. Дело в том, что Азия заимствовала у Европы стереотипы национальных государств, а вместе с ними и их модель демократии. Но эта модель была рассчитана на страны с однородным населением. Именно поэтому она не годится ни для Пакистана, ни для Индии, ни для Ирака. Ирак после Саддама — отличный пример того, как такая политика только обостряет этнические конфликты. М.Г. С другой стороны, влияние Запада принесло с собой прогресс в такие места, где еще долго господствовало бы невежество. Это не значит, что глобализация хороша сама по себе, но без нее немалая часть человечества отставала бы в технологическом смысле, и этот разрыв все увеличивался бы. Что вы думаете об этом? П.М. Я оцениваю положение по-другому. Во-первых, в культурном отношении глобализация уже сейчас терпит неудачу. Сегодня с трудом вспоминается, каким был мир до 11 сентября, но надо сказать, что громадная его часть была под влиянием американской культуры, а сейчас это скорее под вопросом. Многие страны с большим потребительским потенциалом охвачены антиамериканизмом. Кроме того, я не вижу, чтобы глобализация предлагала людям выбор. Это наступление шло более или менее непрерывно с XIX века, когда Европа завоевывала мир, потом в середине XX века вожжи перешли к США. И поскольку у одной стороны имелось столько власти, ресурсов, средств управления, то почти каждое общество на земле неизбежно подверглось его воздействию. Да, постоянно шли разговоры о том, что массы получили от этого множество преимуществ. Говорили об общем увеличении продолжительности жизни — хотя, разумеется, можно возразить, что лучше прожить сорок лет хорошо, чем влачить долгое жалкое, отчужденное существование на этой планете. Но проблема в том, что модернизация не является для большинства этих стран свободным выбором. Раньше ее навязывал империализм, теперь глобализация. Я считаю, что страны третьего мира должны обрести способность вести диалог на равных, предлагать свои альтернативные способы жить на земле. М.Г. Придумать «демократию для третьего мира»? П.М. Я приведу такой пример. Нынешнее индийское правительство было избрано благодаря своим обещаниям помочь бедным. Хотя оно тоже идет на компромиссы и во многом участвует в делах глобального капитала, ему все-таки приходится учитывать интересы мелких фермеров — например, защищать их от конкуренции с европейскими фермерами, допустить которую было бы безумием. Поэтому Индии пришлось покинуть переговоры в Дохе (международные переговоры в рамках ВТО. — Esquire). Недовольная этим газета Financial Times написала: «Эти лидеры забыли, что им следует руководить своими избирателями». Но говорить о странах с миллиардным населением на языке менеджеров, говорить о них как о мелких компаниях, персонал которых можно легко умаслить, просто смешно. В каком-то смысле события вроде прекращения переговоров в Дохе обнадеживают. Они обещают, что правительства таких стран будут более ответственны перед населением у себя дома. Раньше они соглашались со всем, чего от них требовала глобальная элита. В этом смысле очень интересный пример для меня — Ганди. Он был приверженцем взгляда на Индию, исключавшего бессмысленные заимствования как у Запада, так и у индийских традиций. Он не разрабатывал крупных социальных проектов, не предлагал социальных утопий. Его очень занимало формирование этического бытия. Как и Будда, он считал, что нравственная жизнь отдельной личности способствует улучшению общества, но вначале личность должна привести свою собственную жизнь в порядок. И глядя на Ганди, видно, что при формировании такой жизни можно брать все полезное из самых разных источников: если в Библии, в Коране или у Толстого сказано что-то важное, это идет в дело. М.Г. То есть вы прописываете интеллектуалам нравственное очищение? П.М. Прописывать что-либо было бы самонадеянно. Но меня восхищает буддийское представление о нравственной жизни. Будда предписывает человеку постоянный контроль над своими идеями, чувствами, вспышками и желаниями. Современные западные интеллектуалы, за исключением таких психологов, как Ницше, обычно относятся к этому с презрением. Они слишком много вложили в свои абстракции, слишком ими опьянены. Но сегодня уже невозможно не заметить общего истощения. Мы переживаем период интеллектуальной исчерпанности, потому что мы испробовали, причем с максимально возможным радикализмом, с максимальной отвагой и жестокостью, все светские идеологии, появившиеся за последние 200 лет. Мы все испытали — и куда теперь двигаться? Я считаю, что нам необходимо серьезное признание нашей неудачи. Мы должны осознать, насколько был опасен интеллектуал, человек идей, в прошедшие 200 лет. Вину за насилие постоянно возлагают на религии, но в последние два столетия из-за идей было убито больше народу, чем из-за воды и хлеба. Поэтому нам следует поставить под сомнение то центральное положение, которое интеллектуал занимал в нашем обществе. М.Г. И как же поступить с интеллектуальным сословием? Вы считаете, оно не нужно? П.М. Мы должны обратить внимание на маргинальные фигуры. Мне приходят на ум индийские монахи. Многие из тех, с кем я встречался, люди невероятно утонченные, не говоря уже о доброте и способности к сочувствию. Лично мне беседа с ними дает куда больше, чем разговор с напыщенным, упоенным собой человеком идей. Поскольку мы воспитаны определенным образом, у нас в крови уважительное отношение к интеллектуалу, а между тем очень многие из них — настоящие мудаки. М.Г. Ух ты! Пошла в ход специальная терминология. П.М. Можно ли ожидать от человека, который в личной жизни ведет себя как мудак, ценных идей для сограждан, для общества в целом? М.Г. Несостоятельность интеллектуалов проявляется и в их «жреческом» языке, в странном жаргоне. Часто приходится гадать, что человек имел в виду. Интеллектуалы разного профиля — к примеру, архитекторы — говорят на каком-то «волапюке». Каждый в своей области чувствует себя служителем идеала, по меньшей мере человеком, идущим в ногу с современностью. Но при этом напрочь отсутствует единая общественная идея, которая задавала бы цель. П.М. Это большая беда, случившаяся после 1989 года, после падения коммунистического режима. То, что изначально вдохновляло коммунистический проект, по крайней мере до того, как он воплотился в репрессивных государственных структурах, — это идея новой жизни, поиск альтернативы капитализму. Но весь круг коммунистических идей был дискредитирован на повседневном уровне, а этого достаточно, чтобы надолго потерять значимость. И теперь многим кажется, что возможен только один образ жизни, один способ трудиться, потреблять, наслаждаться и испытывать счастье. Поистине мы переживаем один из мрачных периодов истории. Кругом только корпоративная глобализация, расширение рынков, стремление загнать больше потребителей в свой загон. То, что наш политический класс, наша бизнес-элита, наши СМИ не хотят знать ничего другого, вселяет ужас. В таком положении остается только думать о возможных вариантах развития. Но и это вообразить нелегко. Мы совершенно не знаем, что произойдет в ближайшие 10-20 лет. Если думать трезво, можно нарисовать множество антиутопий, и экологических, и политических. Но дальше разрушения Ливана заглянуть трудно. А взгляд далеко вперед — это мощный духовный источник. Иначе, как большинство интеллектуалов, ты кончишь оправданием нынешнего порядка вещей, убедишь себя, что это будет продолжаться вечно. Но мы-то знаем, что не будет. М.Г. Если попытаться вообразить себе конец или ослабление глобалистской идеологии — как это могло бы произойти? П.М. В прессе проскальзывали сообщения о том, что китайцы начинают беспокоиться из-за своих долларов, вложенных в американские долгосрочные казначейские обязательства. Если экономики Восточной Азии начнут изымать свои доллары, я думаю, начнется хаос, потому что вся американская экономика в определенном смысле построена на блефе и не выдержит массового отказа от доллара. Это только один возможный сценарий. Спусковым крючком может стать и повышение цен на нефть. После 11 сентября мы уже имеем крах «Энрона»; публичное расследование неприлично высоких заработков главных исполнительных директоров компаний; ряд документальных фильмов, разоблачающих темные стороны глобализации; сокращение налогов для богатых в США; осознание огромного разрыва в доходах в западных странах. Я считаю, что уже создается определенный идеологический климат, и очень многие все сильней и сильней подозревают, что их обманывают.