22. Образ лишнего человека в романах Гончарова («Обрыв»)

Обрыв старая и новая Россия в романе Гончарова «Обрыв».

В результате на страницах «Обрыва» перед читателем разворачивается драма Райского-художника -- одаренного человека, не нашедшего своего места в жизни, растратившего свой талант впустую. Но драма Райского не ограничивается только эстетическими проблемами. В ней отражается судьба молодого поколения, утратившего связь с коренными устоями русской жизни. Хранительницей этих устоев в романе является бабушка. Бабушка -- настоящий кладезь тысячелетней народной мудрости. Кажется, что жизнь для бабушки проста, ответы на все вопросы она черпает в проверенной веками мудрости предков. Она не набожна, но нормы православной морали для нее святы, как святы и традиции местного дворянского общества. Жизнь бабушки и обитателей ее поместья течет спокойно, размеренно, все в ней правильно, все складно, без потрясений и сбоев с прямого, строго определенного порядка вещей. За это Бережкову уважает весь город, сам губернатор ездит к ней на обед. Любят и побаиваются Татьяну Марковну и вверенные ее попечению крестьяне. Все знают, что она строга, но справедлива. От ее зоркого взгляда не ускользает ни один уголок в усадьбе, ни одно событие в жизни крепостных людей. Вспомним также, как бабушка избавила Веру от искушения дальнейших встреч с Марком на дне обрыва после трагической ночи: она распорядилась снести с лица земли беседку, как удаляют отжившие куски коры со здорового дерева. Читателя не может не восхищать то, с каким смирением и достоинством несет эта женщина обрушившееся на нее горе. «Вот что отразилось, -- пишет Гончаров, -- ...в моей старухе...: старая, консервативная русская жизнь! Не жили ли старые наши поколения и старшие, господствовавшие и управлявшие нашими судьбами представители этих поколений или лучше сказать, не спали ли они под навесом старой мудрости, пробавляясь преданиями, хотя и соглашались (как бабушка в спорах с внуком) про себя, что надо жить иначе, но боялись, беспокоились, как она, и пятились в страхе от всего нового, зажимая глаза, и, когда нельзя было уйти назад, уступали неохотно, и тогда сквозь обветшавшую, негодную мудрость пробивались свежие русские силы здравого смысла?..»

Тема страсти и падения в романе «Обрыв».

В центре романа оказывается фигура писателя Райского. Райский предстает в романе прежде всего поклонником красоты и проповедником страсти. Саму страсть он понимает весьма широко: это и любовь-страсть, и и темперамент- страсть художника, и страсть служения высокой идее. В страсти он видит лекарство от вечного сна и застоя, страсть это могучее средство для пробуждения личного, гражданского сознания. Например, Ему хочется расшевелить Софью, свою дальнюю родственницу, превратив её из холодной мраморной статуи в живую, исполненную страстей женщину.

Райский неожиданно сближён в сюжете со своим антагонистом, подлинным «революционером страсти» Марком Волховым, современным отрицателем-нигилистом. Волхов тоже чувствует себя в роли «освободителя» женщины, когда внушает ей «новые», прогрессивные понятия о свободе и браке. Примером является свидание с Верой, когда он будет страстно призывать её «перейти Рубикон», преодолеть предков и тётушек, распрощаться со старой правдой.

Правда, если Райский в своей «философии страсти» скорее исповедует чисто романтическую позицию, то Волхов-последовательный «реалист». Райский освобождает в основном на словах, Волхов- на деле, призывая Веру к «новой правде».

Волохов способен пробудить в Вере только страсть, в порыве которой она решается на безрассудный поступок. Так что же толкает Веру подастся соблазну «новой правды»?. Отчасти та самонадеянность ума, которая роднит неукротимый нрав Веры с мироощущением «нового» человека Марка Волхова. Уже задним числом Вера своё «падение» расценивает как возмездие за собственную гордость. Героиня понимает, что попала в опасность из-за своей «самолюбивой воли». В финале романа актуализируется мотив родовой вины: грех молодости бабушки отзывается и в судьбе Веры и Марка, которые тоже прельстились желанием «быть как боги»( эту библейскую фразу, сгубившую первых людей, часто любит повторять Волхов). Однако мотив искушения далеко не главный в ряду тех,которые притягивают Веру к опасной пропасти. Гораздо более Вера одержима другой страстью- желанием жертвенного подвига. На дно страшного обрыва к Марку она спускается в основном для того, чтобы даже с риском собственной нравственной гибели спасти «заблудшего» и вместе с ним выйти из тёмной пропасти.