1.3.3. Сфера этноса.

Следующий уровень социальной действительности выступает как уровень воспроизводства ассоциации посредством непосредственной жизнедеятельности ее членов. Прежде всего, это касается процесса восстановления способности к деятельности у членов ассоциации. Такое воспроизводство в непосредственной жизнедеятельности можно назвать «простым воспроизводством». Специфика этого процесса обусловлена естественными ограничениями, касающимися специфики Человека как носителя способности к деятельности. Первое естественное различие, которое обуславливает механизм воспроизводства социальной ассоциации, полярно – это разделение людей по половому признаку, которое обозначается как «гендерная дифференциация».

Из опыта традиционных сообществ можно предположить существование в предыдущие исторические эпохи отдельных профессиональных сообществ, в которых половые различия служили основанием получения профессионального статуса. Деятельность каждого из таких сообществ служила основанием для воспроизводства способности к деятельности членов другого сообщества. Остатки таких традиций в современном обществе присутствуют в виде отдельной сферы «домашнего хозяйства», в котором традиции обуславливают разделение на «мужские» и «женские» обязанности.

Учет гендерной дифференциации в анализе корпоративной функции профессионального сообщества представляет собой исследование, наиболее модное в современной литературе. Однако данные различия в самой ассоциации не затрагивают механизм ее воспроизводства. Как фактор сохранения целостности ассоциации гендерная дифференциация не только регулирует отношения внутри профессионального сообщества, но и формирует отдельный механизм «продолжения рода». Он воспроизводит ассоциацию не только посредством восстановления способности к деятельности у членов ассоциации, но и посредством рождения новой жизни, воспроизводства поколений. Если для сохранения ассоциативной целостности необходимо придерживаться принципа — «кто не работает, тот не ест», то для продолжения рода принципом функционирования является прямо противоположный — «кто не работает, тот ест».

По мнению большинства исследователей, уровень, возникающий на основе механизма продолжения рода, является генетически первым для всей социальной действительности, своеобразной «клеточкой», из которой развились все остальные уровни. В нем сформировались признаки отличия Человека от всей остальной Природы. На первых этапах социального развития он поглощал или включал в себя в неразвитом виде как уровни общественного богатства и социальной ассоциации, так и вышестоящие уровни. Можно сказать, что в неразвитом общественном состоянии данный уровень может быть ассоциирован с категорией «Общество».

На этом уровне специфика целостного процесса, включающего воспроизводство социальной ассоциации на основе присвоения общественного богатства в качестве основы жизнедеятельности организма продолжения рода, находит свое выражение в категории «этнос» или «этнические структуры». Для такой науки как этнография до сих пор данный уровень предоставляет исчерпывающие данные о специфике общественного развития. В научной литературе именно этнические структуры несомненно подпадают под определение «социальная общность». «Что представляет собой общность? Существенно, что она принципиально подобна индивиду и даже индивидуальности. С этой точки зрения она не только объект (познания, реконструкции, деконструктции и т.п.), но и субъект. Особенно полно разработана эта тема применительно к различным народам, нациям, этносам…» (Пигров К. С. Указ соч., С. 239)

Механизм воспроизводства рода включает два противоположных процесса, учитывающие два типа естественных различий: по полу и возрасту. Эти различия предполагают существование взаимозависимостей, обуславливающих переход от прямой оппозиции, выраженной принципом деления на два («свой — чужой»), к опосредованной оппозиции, выраженной принципом деления на три («триады»). Первая из таких взаимозависимостей обуславливает процесс деторождения, вторая — смену поколений. Взаимозависимости, лежащие в основании нового социального субъекта — этноса, характеризуются в литературе как «семейно-брачные». Социальная организация этноса формируется на основании соединения мужского и женского начал одного поколения для деторождения отношениями «супружества».

Специфика отношений полов выражается существованием устойчивых социальных форм и жестких ограничений для общения представителей различного пола как коллективного, так и индивидуального. В широком плане исследователи выделяют категорию «брак» в качестве признанных в этносе форм межполового общения. Более того, любые формы индивидуальных контактов учитывают половую дифференциацию, что накладывает свой отпечаток на всю систему общения. Поэтому в этнографии под браком понимается вся структура социально организованного межполового общения.

Особенно важно отметить тот факт, что индивидуальное общение полов не может быть сведено к процессу деторождения. В конечном счете, эти индивидуальные отношения могут становиться отношениями супружества, что приводит к формированию «семьи». Семья строится на основании равенства полов с учетом их природных различий, а не равноправия. Хотя семья и доминирует в социальном регулировании процесса деторождения, но ее основная функция связана с регулированием отношений между поколениями. Таким образом, уже в отношениях полов при переходе от брака к семье наблюдается замена непосредственной оппозиции опосредованной — отношения мужчин и женщин дополняется третьим членом — ребенком.

В семье межполовые отношения переходят во взаимозависимость поколений. Отношения поколений строятся из расчета длительности человеческой жизни и времени формирования способности к рождению первого ребенка. Возрастная оппозиция «отцы — дети» носит симметричный характер. В данных отношениях участвуют не два, а три поколения. Из них среднее способно к воспроизводству рода и участвует в присвоении общественного богатства. Оно разделяется по половому признаку и общение внутри него обусловлено законами брака, принятыми в этносе. Старшее поколение в тенденции утрачивает принцип разделения на противоположный пол и исключается из социальной ассоциации, из непосредственного присвоения общественного богатства. Младшее поколение еще не имеет возможности строить отношения внутри поколения по законам межполового общения и исключено из процесса воспроизводства общественного богатства.

Переход из поколения в поколение в любом обществе связан с жесткими социальными ритуалами. Отношения между поколениями обладают специфическими особенностями и ярче всего представлены оппозицией, развивающейся по принципу триады «деды — отцы — внуки». Социальная форма отношений родителей и детей основана на ограниченности младшего поколения в социальной деятельности, а старшего поколения — во времени их жизни и деятельной активности. Отношения между поколениями дедов и внуков строятся на тождественности их ограниченности в социальной деятельности. Ограничение самостоятельности вызывает принцип взаимного служения как основы взаимоотношений этих поколений.

Столь сложное переплетение отношений отразилось в представлениях о семье как «клеточке» или «ячейке» общества, основанной на супружестве и кровном родстве. В литературе семье как ячейке отводится функция установления определенного социального порядка в особой сфере жизнедеятельности, обозначаемой категорией «быт». Содержание данной категории ограничено сферой ведения хозяйства, которое направлено на воспроизводство способности к деятельности, как индивидуального плана, так и путем продолжения рода. Однако социально-философский анализ выявляет более широкую сферу воздействия семьи на социальный порядок.

Прежде всего, отмечается, что факт нетрудоспособности старшего и младшего поколений вызывает социальное отношение «иждивения». Таким образом, профессиональная активность индивида в ассоциации получает дополнительную мотивировку в получении средств к жизни за пределами потребностей собственной жизнедеятельности. Еще одним дополнительным фактором связи ассоциации и семьи становится включение ее членов в профессиональное сообщество. Это проявляется в передачи знаний, опыта, навыков и умений посредством ученичества в рамках семьи, что получило отражение в понятии «династия». Когда результаты эффективного процесса воспроизводства общественного богатства не выходят за пределы семьи, это закрепляется в социальном институте «наследования».

Сочетание династических традиций и наследственной практики формирует неразрывное единство расширенной семьи и профессионального сообщества. За пределами семейных отношений включение в профессиональное сообщество приобретает характер служения интересам семейно-профессиональной общности и закрепляется для каждого индивида особыми социальными ритуалами. Такая расширенная профессионально-семейная общность не только является историческим фактом, но и в современном обществе получила широкое распространение как «клановая структура» организации процесса воспроизводства общественного богатства в рамках воспроизводства самой ассоциации. Следует отметить, что клановые структуры не афишируют свою деятельность, наиболее известными из них являются структуры «теневой экономики», такие как «мафия». Однако и в легальных структурах современного бизнеса, особенно в финансово-банковской сфере, клановые структуры доминируют.

Подобное усложнение социальных взаимозависимостей на уровне этноса порождает массу разнородных социальных процессов и сил, которые с необходимостью должны быть увязаны в едином процессе жизнедеятельности. В противном случае, хаотическое противостояние сил может иметь взрывоопасный характер, угрожающий как корпорации, так и воспроизводству рода. На данном уровне социальной действительности эта необходимость выражается в формировании векторной суммы действий разнородных социальных сил. В социально-философском анализе данное отношение выражено в категории «образ жизни».

Под образом жизни подразумевается целостный процесс жизнедеятельности этноса как определенного социального субъекта. В образе жизни закрепляются достигнутые результаты организации самого субъекта и специфика взаимозависимости процессов его воспроизводства. Таким образом, из всех так называемых социальных сил формируется «совокупная общественная сила». Она выражает распределенность общественного богатства в системе взаимозависимости индивидов в социальной ассоциации и закрепленности процесса воспроизводства рода в семейно-брачных отношениях. Образ жизни есть конкретно-исторический жизненный процесс, обусловленный социальными силами данного субъекта и характеризующийся практическим способом их применения для реализации его интереса, достижения цели и удовлетворения потребностей.

Этнос как социальный субъект, прежде всего, особым образом организуется сам, создавая целостную структуру разрешения внутренних противоречий, которая динамична и сбалансирована в образе жизни. Для образа жизни характерно единство двух типов воспроизводства: общественного богатства и социальной ассоциации одновременно. Основной характеристикой образа жизни выступает способ организации социальных сил. Он выражает специфику организации, обеспечивающей воплощение общественного богатства и способностей к его воспроизводству в каждом ее члене. Таким образом, внутренней характеристикой этноса является «социальное равенство», учитывающее все индивидуальные особенности и естественные различия. Однако место индивида в этносе определяется бо́льшим количеством факторов, чем в профессиональном сообществе. Таким образом, только идентификация с этносом как социальным субъектом дает индивиду развернутый социальный статус.

Проблема образа жизни выражается в том, что внутренний баланс этноса обеспечивается способностью данного субъекта к расширенному воспроизводству. Прямое социальное регулирование процессов деторождения и смены поколений не предусмотрено самой природой Человека. Для этого этносом вырабатывается особая форма регулирования баланса социальных сил в рамках единого процесса жизнедеятельности, которая выражается категорией «культурно-историческая традиция». Она представляет собой особую форму проявления образа жизни конкретного этноса на определенном этапе его развития.

Понятия «образ жизни» и «культурно-историческая традиция» в истории социально-философского анализа оказались в некоей оппозиции. Первая категория стала основополагающей в марксистском анализе социально-классовых отношений. Вторая — в различных культурологических и этнографических теориях, где данное понятие послужило, например, основой для исторической концепции цивилизаций А. Тойнби. Поэтому представление об этносе как определенном социальном субъекте стало ассоциироваться, прежде всего, с развитием культурно-исторических традиций, что нашло выражение в формировании ряда социальных теорий, особое место среди которых занимает теория «этногенеза» и «пассионарности» Л. Гумилева. Однако уже в рамках марксизма стало традицией анализировать такие формы социальных отношений, как рабство и феодализм в качестве форм непосредственно личных отношений этноса, и капитализм как опосредованно личную зависимость. Более того, определенные этнические общности также связывались с этапами развития человечества, представленными категорией «общественно-экономическая формация». Например, формирование нации как этнической общности непосредственно связывается с капиталистической общественно-экономической формацией.

Одной из основных проблем анализа этноса как уровня социальной действительности является прямое перенесение теоретических концепций и выводов в политическую практику регулирования межэтнических отношений. Этническая самоидентификация в современном мире является фактором противостояния процессу глобализации как на индивидуальном, так и на групповом уровне. Национальные проблемы послужили фактором, способствовавшим распаду крупных государственных образований на рубеже XX-XXI веков, в том числе и Советского Союза.

В рамках нашего анализа данная проблема демонстрирует тот факт, что формирование совокупной общественной силы на уровне этноса не только обеспечивает его существование как социального субъекта, но и требует особых усилий по удержанию этой совокупной силы и ее осознанной направленности. Эти процессы осуществляются на новом уровне социальной действительности, где формируется новый социальный субъект. Таким образом, проблемы реализации возможностей этноса и самого его стабильного существования напрямую зависят от способности сохранять, воспроизводить и направлять совокупную общественную силу. Этой способностью обладает новый социальный субъект, действия которого создают в социальной действительности уровень управления социальными процессами.