Лекция. Русская консервативная публицистика второй половины XIX века

Гл. 1 Политико-философская концепция русского консерватизма и ее отражение...

консервативным взглядам новое, динамичное и противоречивое время, идеи предшественников получили новую интерпретацию.

Подводя итог краткому обзору этапов становления консерватизма в России, необходимо отметить, что консервативная идео­ логия, поначалу формировавшаяся в среде патриотически настроенного образованного общества, долгое время развивалась как оппозиционное общественно-политическое течение. После смены правительственного курса государство взяло ее на вооружение и теоретически доработало как базис для официальной государственной идеологии, она стала инструментом администра- тивно-бюрократического аппарата, в обществе же, напротив, стала вызывать насмешки и скрытую критику, публичные проявления которой подавлялись цензурой. Как и в екатерининскую эпоху, при Николае общество не было озабочено развитием консервативной идеологии, с этим прекрасно справлялось государство. Но в николаевское царствование государство, очевидно, переусердствовало, создав систему информационного террора, возмущавшую даже консервативно-патриотически настроенную часть общества и отделившую императора от интеллектуальной элиты нации.

Вскоре политическая ситуация вновь изменилась, в эпоху либеральных реформ Александра II «центр тяжести» русского консерватизма перенесен в гласную общественно-литератур- ную сферу. Консерваторы-монархисты сформировали оппозицию, состоящую из людей независимо мыслящих и готовых отстаивать свои взгляды от нападок одновременно и цензуры и собратьев по перу, ибо большинство последних с восторгом приветствовали либеральные преобразования. Литературными талантами М. Н. Каткова, И. С. Аксакова, Н. П. ГиляроваПлатонова, Ф. М. Достоевского была создана гармоничная система консервативных взглядов, основу которой составили религиозные убеждения, свободные от обскурантизма, монархизм, свободный от подобострастия, патриотизм без шовинизма и государственный прагматизм, лишенный космополитических иллюзий, но не переходящий грань политического цинизма. Подробнее о становлении политических

90

1.4. Основные этапы формирования консервативной идеологии в России

взглядов, издательской и публицистической деятельности ведущих мыслителей русского консерватизма пойдет речь в следующей главе.

Выводы

1.Все консервативные доктрины исходят из общих философских предпосылок, среди которых главными являются иррационализм и религиозное миросознание, антропологический и гносеологический пессимизм, то есть утверждение несовершенства человеческой природы и ограниченности познавательных возможностей человека. Исходя из этих предпосылок, консерватизм приходит к утверждению невозможности создать идеальное государство на основе умозрительных рационалистических концепций и необходимости следовать традиции, сложившейся под влиянием географических, климатических, политических факторов в жизни определенного народа.

2.Общность философских предпосылок консервативных учений не делает консерватизм универсальной идеологией, постулирующей одинаковые политические принципы в различных национальных государствах. Будучи нацелен на хранение традиций общественно-политической жизни конкретного народа, консерватизм неизбежно приобретает выраженный национальный характер.

3.Русский консерватизм как система общественно-политиче- ских взглядов имеет три главных концепта.

Самодержавие в широком смысле понимается как непреложная ценность национального политического суверенитета, обеспечиваемого за счет сильного государства с централизованной системой управления, тяготеющего к сосредоточению всей нераздельной полноты власти в лице конкретного человека (монарха/генсека/президента).

Православие понимается на уровне общественно-полити- ческой практики как система ценностей общества, которая, вопервых, устанавливает приоритет духовных благ по отношению

91

Гл. 1 Политико-философская концепция русского консерватизма и ее отражение...

к материальным и интересов коллектива по отношению к индивидуальным, во-вторых, формирует четкое представление о культурной, духовной идентичности последователей этой системы ценностей по отношению к остальному миру (культурный суверенитет) и консолидирует общество на основе декларируемой культурной оппозиции другим государствам и обществам.

Народность базируется на единстве культурных ориентиров и ценностей всех классов общества, на развитии и сохранении национальной культурной традиции, политически реализуется в многонациональном имперском государстве как система интегрального национализма, т.е. признание приоритета политических интересов государствообразующей нации как ядра полиэтнической государственности на фоне широкой культурной автономии малых народов, нацеленной на сохранение особенностей их языка, культуры, бытовых традиций и стремления к установлению равенства прав и возможностей для представителей различных народов империи.

4. Государственнический характер русского консерватизма определяет идеологическую гибкость и кажущуюся содержательную расплывчатость, внутреннюю противоречивость его как системы общественно-политических взглядов. На самом деле русский консерватизм, декларирующий в качестве главной ценности безоговорочный приоритет сохранения и усиления мощи национального суверенного государства, на каждом историческом этапе предлагает систему действий, нацеленную на решение тех проблем, которые именно сегодня стоят перед этим государством. Разнообразие этих проблем определяет и разнообразие деталей политических программ русских консерваторов, хотя в своей глубинной основе русский консерватизм безо всяких внутренних противоречий следует идейным константам, перечисленным в пункте 3.

Вопреки распространенному мнению русский консерватизм возник и формировался не как комплекс идей, нацеленных на безоговорочную лояльность существующей власти и сохранение статус кво, каким бы оно ни было. Напротив, русский консерватизм родился вне системы государственной администрации как форма оппозиционной идеологии.

92

1.4.Основные этапы формирования консервативной идеологии в России

Во п р о с ы и з а д а н и я

1.Перечислите и охарактеризуйте основные этапы становления со- циально-политической концепции русского консерватизма.

2.Каковы общие черты, свойственные всем консервативным доктринам независимо от того, в какой национальной системе культуры они формировались? Поясните значение каждой из них.

3.Каковы основные постулаты тройственного лозунга, определяющего содержательное своеобразие системы русского консерватизма? Охарактеризуйте каждый из них.

Глава 2

Русская консервативная печать второй половины XIX в.: основные издания и издатели

2.1. Издания М. Н. Каткова

2.1.1. Создание редакционно-издательского комплекса Каткова

Михаил Никифорович Катков (1818–1887) начал публицистическую деятельность в 1839 г. Будучи студентом Императорского Московского университета, Катков стал сотрудничать в «Московском наблюдателе», редактором которого в это время был В. Г. Белинский — на тот момент близкий друг Каткова. В мае того же года Катков вел переговоры с редактором «Отечественных записок» А. А. Краевским о сотрудничестве в этом журнале, а в октябре уже переехал из Москвы в СанктПетербург, чтобы всецело посвятить себя журнальной работе. Уже его первые юношеские произведения не остались незамеченными: статью Каткова, написанную по поводу изданного И. П. Сахаровым сборника народных песен, даже приписывали знаменитому московскому профессору Н. И. Надеждину (Неведенский 1889, с. 10).

Кроме того, Катков переводил многие шедевры мировой литературы, и его переводы публика также находила удачными. Переводы из Шекспира, Гейне и Гофмана появлялись на страни-

94

2.1. Издания М. Н. Каткова

цах «Отечественных записок» и «Литературного прибавления» к «Русскому инвалиду».

Во время учебы в Берлинском университете (1840–1841) Катков вел в «Отечественных записках» рубрику, посвященную немецкой литературе, сообщал заграничные известия, которые печатались в отделе «Смесь» под названием «Берлинские новости». По возвращении из Берлина Катков всецело посвятил себя работе над диссертацией, которую блестяще защитил в 1845 г. Его научный труд «Об элементах и формах славяно-русского языка» был высоко оценен коллегами по Московскому университету. В это время у Каткова произошла размолвка с Белинским, имевшим большой вес в редакции «Отечественных записок».

Вероятно, главной причиной перерыва в литературной деятельности была нищета. Журнальные публикации отнимали много времени и сил, но не обеспечивали средств к существованию. Катков — разночинец по происхождению, из бедной семьи, рано лишился отца, вынужден был заботиться не только о себе: на его попечении находились престарелая мать и младший брат. Безденежье заставляет Каткова искать средства к существованию, и он всерьез задумывается о государственной службе и карьере чиновника.

После защиты диссертации Катков становится профессором Императорского Московского университета. Кафедра русской словесности была на тот момент занята, и ему предложили место адъюнкт-профессора на кафедре философии. Там он читал лекции по психологии, логике и истории философии. Профессорская деятельность Каткова была недолгой. В 1850 г. вышло распоряжение о том, что преподавание философии должно быть передано профессорам богословия, священнослужителям. По ходатайству попечителя Московского учебного округа графа Строганова Катков получил место редактора университетской газеты «Московские ведомости». Руководя этим изданием с 1851 по 1856 г., Катков приобрел опыт редакторской деятельности и проявил не только литературные способности, но и талант руководителя, предпринимателя, организатора. Газета не принадлежала Каткову как редактору, его предприимчивость и инициатива в

95

Гл. 2 Русская консервативная печать второй половины XIX в. ...

значительной мере ограничивались правлением университета, и Катков стал задумываться о независимой издательской деятельности.

После отмены Александром II ограничений на создание новых органов периодики Катков подал министру народного просвещения А. С. Норову прошение о разрешении на издание нового журнала (1855). Получив согласие, Катков покинул пост редактора «Московских ведомостей» и стал редактором и издателем журнала «Русский вестник».

Роль «Русского вестника» и его редактора в литературном процессе замечательна тем, что именно на страницах этого журнала увидели свет величайшие творения русской классической литературы: большинство произведений Ф. М. Достоевского, «Губернские очерки» М. Е. Салтыкова-Щедрина, романы Л. Н. Толстого и повести И. С. Тургенева, произведения Н. С. Лескова («На ножах»), А. Ф. Писемского («Взбаламученное море»), В. Крестовского и многих других знаменитых русских писателей украшали литературный отдел издания.

Что касается общественно-политической позиции издания, самостоятельное видение политической ситуации в стране и точное представление о перспективах ее развития складывались у Каткова постепенно. Его политические взгляды сформировались далеко не сразу. В конце сороковых — середине пятидесятых годов он, подобно многим представителям интеллигенции того времени, разделял оппозиционные настроения. Он не позволял себе явного отрицания самодержавия как идеологии и формы правления, скорее это был естественный протест мыслящего человека против всеподавляющей информационной диктатуры николаевского времени, не протест против монархии, а недовольство монархом. К моменту начала работы в «Русском вестнике» образец идеального строя для Каткова — Англия, где умели проводить реформы, не делая революций, а политическая платформа — отстаивать ценности свободы слова, личности и неприкосновенности частной собственности, огражденные твердым законом.

Первым и потому, возможно, наиболее важным этапом переосмысления либеральных взглядов явилась полемика Каткова с

96

2.1. Издания М. Н. Каткова

А. И. Герценом, возглавлявшим Вольную русскую типографию в Лондоне. По крайней мере, в рамках этой полемики Катков впервые определенно демонстрировал публике, читателю, что отходит от умеренно-либеральных позиций англомана-западника, которые составляли основу его мировоззрения в конце 1850-х гг.

На формирование идеологической системы зрелого философа и публициста оказывают огромное влияние годы учения, те авторитеты, которые были избраны в юности, дружеские связи. Интересен тот факт, что будущие яростные оппоненты в юности пребывали практически в одном кругу и почти в одно время, однако пути их личностного становления оказались совершенно различны.

Со студенческих лет Катков симпатизировал тем философским системам, которые провозглашают созерцательное отношение к жизни и примирение с действительностью, имеют оттенок мистицизма и, во всяком случае, чужды революционных преобразований. Катков примыкает на время к университетскому кружку либерального толка, прежде всего, потому, что он чувствовал потребность в общении с людьми, способными дать пищу для развития, а все лучшие силы нарождавшейся русской публицистики

илитературы группировались тогда вокруг кружка Станкевича. Но даже во времена самых теплых отношений Каткова с Белинским, Бакуниным и другими членами кружка последние часто говорили об отчуждении по отношению к молодому приятелю, который, несмотря на их влияние, мыслил все-таки своеобразно (Неведенский 1889, с. 64–67).

Со второй половины 1840-х гг. «Катков полностью отошел от Белинского» и с этого момента «ни к каким кругам более не примыкал» (Егоров 1991, с. 304), так же как, впрочем, и Герцен, который, оплакав идеологический разрыв с кругом близких друзей

ипризнав окончательный распад своего кружка, покинул родину в 1847 г.

Вторая половина 1850-х гг. — период, интересный тем, что воззрения, проповедовавшиеся изданиями Каткова и Герцена, не отличались еще так разительно, как после рубежного 1862 г. Более того, «в представлении не особо искушенной аудитории

97

Гл. 2 Русская консервативная печать второй половины XIX в. ...

“Колокол”, “Русский вестник” и “Современник” взаимодополняли друг друга» (Макушин 2001, с. 70–77) с той лишь разницей, что их либерализм имел различные оттенки — чуть более консервативный у «Вестника» и чуть более радикальный у «Колокола», многие объясняли только тем, что «Русский вестник» говорил подцензурно, а «Колокол» — свободно.

Постепенно расхождение во взглядах становится все более очевидно, уже в 1861 г. умеренно-либеральный «Русский вестник» Каткова начал попытки намеками и обиняками пошатнуть исключительный авторитет Герцена, особенно очевидный

всреде молодежи, которая доставала и читала лондонские издания несмотря на запреты. Говоря о полемике тех или иных российских изданий с Герценом в это время, можно иметь в виду лишь косвенные ссылки на материалы «Колокола» и упоминания о лондонских изгнанниках столь привычным для русской подцензурной печати эзоповым языком, ибо произведения и имя Герцена запрещено было упоминать публично, и «русским журналистам приходилось проводить через цензуру лишь скрытые герценовские цитаты, понятные далеко не всем» (Громова 2000, с. 93).

Встатье «Старые боги и новые боги» Катков открыто полемизирует с «Современником» и скрыто, между строк, иронизирует по поводу авторитета изданий Герцена. Сравнивая Герцена с московским прорицателем Иваном Яковлевичем, о котором ходили толки в Москве, Катков писал, что не стоит упрекать непросвещенных московских барынь, ездящих на поклонение к шарлатану-прорицателю, если уж русская образованная публика столь же слепо отправляется на поклонение своему новому идолу, с которым даже открытая полемика запрещена, ибо «новые культы обладают привилегиями: они окружены святыней неприкосновенности» (Русский вестник. 1861. № 2. С. 894). Напомним,

вэти годы имело место своеобразное паломничество: в Лондон действительно отправлялось множество русских, и не только тех, у кого действительно дело к Герцену, но и таких, кто желали посмотреть на него просто из любопытства. «Герцен слыл “Апостолом русской свободы”, как его кликали тогда в Лондоне уличные

98

2.1. Издания М. Н. Каткова

мальчишки, водя к нему на поклонение русских туристов» (Павлов 1895, с. 311).

Вначале 1861 г. «Колокол» относится к «Русскому вестнику» не только весьма лояльно, но даже одобряет некоторые действия редакции. Герцен в статье «Донос на «Морской сборник» (март 1861 г.) ставил другим в пример Каткова как редактора, способного противостоять административному давлению. Причиной этого послужил эпизод из редакторской практики Каткова, когда он наотрез отказался поместить в «Русском вестнике» статью обер-прокурора Священного Синода графа Д. А. Толстого несмотря на недвусмысленные указания высокопоставленных лиц (см.: Любимов 1889).

Вянваре 1862 г. Катков поместил в «Русском вестнике» ставшую программной статью «К какой принадлежим мы партии?». Герцена возмутил высказанный в ней тезис о том, что в стране, где отсутствуют парламентские учреждения, а политическая жизнь общества концентрируется только в сфере журналистики

илитературы, партии есть лишь пустой звук, прозвище, которое каждый выбирает для себя по своему усмотрению. Он поместил в «Колоколе» полемическую публикацию «Сенаторам и тайным советникам журнализма»: «И это [тезис об отсутствии политических партий в России. — О. К.] сказано в 1862 году, когда Михайлов, скованный, шел в Иркутск, когда дворянство нескольких губерний порывается сбросить с себя сословные привилегии, когда весь народ русский заявил еще раз, спокойно и твердо, свое право на землю…» (Герцен 1956, т. XVI, с. 91).

Однако Герцен не видит злонамеренности в высказываниях «Русского вестника», а, скорее, сожалеет о Каткове и Леонтьеве как о недальновидных схоластиках, которые, не видя реальной жизни, «не узнали Христа»: «Вы еще ждете мессию по-писанному, в церковном облачении, в сиянии и в торжестве, в сопровождении самого Молинари… а он родился опять в овчарне» (там же, т. XVI, с. 91). Герцена, впрочем, задевает не только содержание статьи, но и поучительный тон Каткова, который «больше возбуждает отпора и озлобления, чем всякая желчевая выходка и всякая злая ирония» (там же, т. XVI, с. 90).

99