1 Джафаров д. М.-ф. Ахундов. Критико-биографический очерк. – с. 28

Иногда Ахундов прибегает к завуалированной, иносказательной форме выражения своего отношения к конкретным событиям, особенно когда речь идет о политических событиях. Так в одной газетной заметке Ахундов прочел о кризисе шахской власти в Иране, в связи с чем ожидались важные перемены в высших кругах иранского государства. Это сообщение подсказывало Ахундову тему стихотворения, в котором переводится идея неизбежности краха шахской власти, деспотического правления. Но писать об этом открыто, он не мог, и поэтому задумал стихотворение, в котором даётся на первый взгляд совершенно «безобидное», изложение обычных ходов шахматных фигур. Заметим, что стихотворение написано на персидском языке и относится по всей вероятности, к позднему периоду творчества Ахундова, когда он решительно выступал против монархическо-деспотического режима.

Нередко непосредственным поводом для написания того или иного стихотворения служили факты личной биографии писателя, если, конечно, эти факты казались ему значительными и характерными для раскрытия типических явлений общественной жизни. Таково, например, стихотворение, рассказывающее о посещении Ахундовым иранского государственного деятеля Абдурасулхана, который вёл себя крайне бестактно по отношению к поэту. Стихотворение высмеивает Абдурасулхана, но это отнюдь не выражение личной неприязни, в Абдурасулхане поэт видит типичного представителя распущенной, продажной, лицемерной иранской плутократии, абсолютно далёкой от общественных интересов.

Этих примеров достаточно, чтобы понять характер поэзии Ахундова. Используя жизненные факты, он не только бил по отдельным представителям властей и духовенства, но и раскрывал сущность этих фактов. Это касается не только сатиры Ахундова, предельно конкретной, предметной, целенаправленной, но и других его стихотворений, во многом также написанных в связи с какими-то событиями, имевшими место в окружающей среде, либо в личной жизни поэта. В посланиях, посвящениях, одах, а также лирических стихотворениях, созданных в стиле Вагифа и Закира, за фактами, случаями, событиями жизни чувствуются глубокие раздумья поэта, его деятельная натура, твёрдая вера в свои убеждения. Стихи Ахундова согреты мягким лиризмом, наполнены дыханием страдающего поэта. Но основной их пафос – это воля к непримиримой борьбе с мракобесием, к борьбе за утверждение просветительских идей. В этом отношении весьма характерны его стихотворные послания карабахскому хану Джафар-Кули-хану и поэту Закиру, стихи о новом алфавите, посвященные сыну батумского каймакана Османа Шевги, стихотворение «Ванда».

Свои стихи Ахундов писал под псевдонимом «Сабухи» - «Утренний», что хорошо выражает смысл его поэзии, да и всей жизни: Ахундов был предвозвестником ясного утра, светлого будущего своего народа.

Предвозвестник ясного утра, светлого будущего своего народа.

Сороковые годы были для Ахундова годами учёбы, подготовки к новым «славным битвам». И хотя в этот период писателем не было создано какое-нибудь количество значительных произведений, года эти не прошли для него даром.

Писатель принимал деятельное участие в научной и культурной жизни Тифлиса. В 1846 году он задумал организовать масонскую ложу, о чем поведал одному из своих тифлисских друзей офицеру Хасай-беку Уцмиеву, высокообразованному человеку, мужу известной поэтессы Натаван.

Но вскоре его захватила новая идея: создание национального театра, который казался ему в тех исторических условиях наиболее целесообразной областью деятельности для осуществления великих целей просвещения народа.

Ахундову хорошо были известны религиозные представления, устраиваемые в Азербайджане в дни махаррама, представления известные под названием «шебих». Не вызывает сомнения и то, что Ахундов хорошо знал и представления народного театра, пользующегося популярностью среди широких масс. Был он знаком и с отдельными водевильными и другими короткими театрализованными представлениями, которые устраивались время от времени в Тифлисе.

Тифлисский театр был открыт в 1845 году. В первый период существования этого театра во главе его находился писатель В. Соллогуб, который приложил немало усилий к оживлению театральной жизни в Тифлисе. Ахундов проявил огромный интерес к театру, был его завсегдатаем. Вскоре он сблизился с Соллогубом, который, хотя и не отличался особой верой в силу «туземцев», но в Ахундове признавал особое дарование драматурга. Впоследствии он даже писал о том, что талант и сатирический ум Ахундова настолько велики, что, если толково будут направлены, ему суждено положить начало народному театру.

Очень важным являлось для Ахундова знакомство с произведениями Грибоедова, Гоголя, Шекспира, Мольера, которые несмотря на большую засорённость Тифлисского театра фальшивими мелодрамами и пустыми водевилями, все же появлялись иногда на тифлисской сцене.

Ахундов хорошо понимал огромное познавательно-воспитательное значение сценического искусства, его актуальность в тех исторических событиях, когда театр мог служить наиболее действенным средством воспитания широких слоев общества в духе просветительских идей. «Ныне полезными, отвечающими вкусу читателя и интересам нации произведениями, - писал Ахундов, - являются драма и роман.»¹

Это понимание огромной воспитательной драматургии и театра привело Ахундова к тому, что в 1850 году он решил попробовать свои силы в драматургии. За очень короткий срок (1850 – 1852), на одном дыхании, им было создано пять пьес. Пьесы Ахундова рисуют широкую реалистическую картину жизни свое отражение многие существенные стороны азербайджанской действительности. Несмотря на широту и многообразие тематики, все объединены одной общей идеей, придающей им целостное единство. Это – критика застойной, жизни патриорахально-феодального общества; обличение общественных порядков, при которых сознание людей притупляется, и они верят в колдовство и чародейства, чуждаются науки, просвещения и культуры. Но Ахундов хорошо понимал, что, при всей косности и неподвижности патриорхально-феодального общества, не застой, а прогресс составляет закон жизни, что в недрах старого общественного строя зреют новые силы, которые свидетельствуют о непрочности деспотического порядка с его презрением человеку.

Однако эти силы встречают упорное сопротивление со стороны корыстолюбцев. Ахундов не употребляет понятия «класс», но совершенно очевидно, что врагов прогресса он видит прежде всего в имущих слоях,