8. Аграрный вопрос в распечатке.

Наряду с сеньориальными повинностями церковь и государство со своей стороны обременяли крестьянство все более возраставшими поборами и налогами. Уже в XVII в. каждое повышение налогов вызывало сильнейшее недовольство и нередко вооруженные выступления народа. В XVIII в. вопрос о налогах приобрел еще более острый характер. «Налог не должен быть разорительным и несоответствующим всей сумме дохода нации». Этими поучительными словами начинался рукописный текст, составленный экономистом Кенэ и врученный им Людовику XV для печатания на типографском станке (печатание было одним из развлечений этого короля). Но короли феодально-абсолютистской Франции плохо слушали своих просвещенных советников, выражавших в той или иной мере передовые для того времени буржуазные идеи. Всевозможные поборы, и в том числе церковная десятина, все более возрастали. Крестьян особенно возмущала претензия духовенства распространять десятину на вновь вводимые культуры, а также распространение десятинной повинности на овечью шерсть и поросят, что справедливо считалось двойной десятиной. Прямые и косвенные государственные налоги, как явствует из депутатских наказов 1789 г., были непомерно тяжелы. Крестьяне деревни Вильбужи, близ города Санса, заявляли в 1789 г. о главном прямом налоге (талья): «... Приход в такой степени задавлен непосильной тяжестью тальи, что почти половина жителей доведена до нищенства». Однако, кроме тальи, крестьяне платили капитацшо — поголовный налог и так называемую двадцатину. Раскладка двадцатинного налога производилась произвольно. Дворянство было вовсе освобождено от уплаты тальи и платило лишь ничтожную часть капитации (например, в Бретани в 1789 г. только одну четырнадцатую часть этого налога). Тяжкий косвенный налог на соль — габель — уже сам по себе возбуждал временами крестьянские волнения. Торговля солью была государственной монополией, и правительство, не считаясь с действительной потребностью крестьян, заставляло их покупать соль в излишнем количестве и по повышенной цене. Размеры тальи с 1715 по 1789 г. значительно возросли. Постоянный рост и всех прочих налогов, злоупотребления при их распределении, равно как и постоянная неуверенность в доходах, отражались на покупательной способности крестьян. Феодальные повинности, государственные налоги и судебные злоупотребления ограничивали развитие внутреннего рынка и стесняли развитие промышленности. Недостаточное развитие промышленности в свою очередь задерживало развитие сельскохозяйственного производства. Французский историк Шере удачно назвал возобновившееся в 70—80-х годах XVIII в. резкое усиление феодальной эксплуатации феодальной реакцией. Шере писал, что в эти годы сеньоры «проверяли свои документы, возобновляли свои поземельные росписи, вынимали из-под спуда долговые обязательства, от которых их предшественники имели благоразумие отказаться, придумывали новые обязательства, старались сломить сопротивление своих должников и затевали с ними бесконечные судебные процессы и беспощадную борьбу». Возобновление поземельных описей и долговых обязательств, о которых идет речь, было средством ограбления и усиленной эксплуатации крестьян. Кроме общих и коренных условий, тормозивших развитие капиталистической ренты во Франции, были и другие причины, побуждавшие сеньоров сохранять и усиливать стародавнюю практику внеэкономического принуждения: для перехода к «английским» (капиталистическим) порядкам у них не хватало ни материальных средств, ни специальных знаний. Между тем в предшествовавшие времена в условиях почти непрерывного роста продовольственных цен во Франции уже появились заметные элементы капиталистического фермерства. Интерес к передовым методам земледелия ранее никогда не приобретал во Франции такой остроты, как в 40—60-е годы XVIII в. До середины века французские ученые общества почти не интересовались вопросами агрикультуры, а в 1762 г. сразу три провинциальные академии (в Руане, Бордо, Месе) объявили конкурс на лучшее сочинение о способах мелиорации земель. Стремлении к усовершенствованию сельского хозяйства внезапно проникло в различные слои французского общества. Среди «фанатиков агрикультуры» был, например, старый ученый Дюамель дю Монсо, член французской и пяти иностранных академий, аббат Розье, лауреат Лиможского сельскохозяйственного общества, аптекарь Пармантье, страстный пропагандист культуры картофеля (в те времена еще мало распространенной во Франции), и многие другие энтузиасты, встречавшие горячее сочугствие и поддержку среди французских просветителей. В этих условиях феодальная реакция приобретала особенно крупное политическое значение: вместо ожидавшихся реформ, которые содействовали бы распространению агрономических нововведений, повсеместно усилился феодальный гнет, и подавляющее большинство дворянства стало еще более ревностно, чем раньше, охранять неприкосновенность феодальных порядков. При таком резком обострении противоречий между капиталистическим укладом и феодально-абсолютистским строем стал неизбежным раскол в среде привилегированных. Новой и существенно важной объективной закономерностью в развитии французского общества на данном этапе было появление широкого либерального течения, а затем и либеральной политической группировки дворян, сторонников буржуазных преобразований.

Лицо средневекового города с господством в нем цехового строя в XVTII в. изменилось во Франции до неузнаваемости. Правда, и во второй половине этого века цехи еще существовали и цеховая регламентация, ограничивая количество наемной силы, стесняла развитие капитализма. Но господствующей формой промышленности, поднимавшей общественную производительность труда во Франции, была уже капиталистическая мануфактура. Непреодолимые требования экономической жизни заставили французское правительство освободить от цеховых стеснений не только сельскую, но частично и городскую промышленность. Освобождались либо некоторые отрасли производства, либо отдельные улицы в городах, населенные рабочими и мастерами определенной профессии. Руководящая роль в мануфактуре принадлежала чаще всего купцам-промышленникам, владельцам промышленного сырья, которое они раздавали работавшим на дому кустарям. Особенно быстро развивалась в XVIII в. капиталистическая текстильная мануфактура. В Нормандии с 1701—1702 гг. началось прядение хлопка для производства полушелковых-полубумажных тканей, и вскоре новая отрасль — хлопчатобумажное производство — вступила в ожесточенную конкуренцию со старинным, широко распространенным во Франции шерстяным и полотняным производством.

Совсем иным было положение церковной аристократии: архиепископов и епископов (всего 135 человек), аббатов и аббатис, возглавлявших 1100 мужских к 678 женских монастырей (в общем к монашествующему духовенству принадлежало около 60 тыс. человек). Годовые доходы некоторых архиепископов доходили до 100 — 200 тыс. ливров. Архиепископы и епископы жили, как светские аристократы, в роскошных дворцах, часто устраивая пышные приемы и щедро одаряя своих фаворитов и фавориток. При Людовике XV среди епископов были еще выходцы из третьего сословия, однако в следующее царствование, в 80-х годах, лицам недворянского происхождения был полностью закрыт доступ не только в епископат, но и ко всем другим сколько-нибудь выгодным церковным должностям. Не доверяя низшему духовенству, Людовик XVI воспретил приходским священникам собираться на съезды без разрешения епархиальных властей. Епископы перемещали сельских священников из одного прихода в другой по своему произволу. Второе сословие — дворянство состояло из двух различных групп: «дворянства шпаги» и «дворянства мантии». Главной обязанностью дворянства шпаги была военная служба. Однако в 1789 г., по подсчету Лавуазье, только 18 323 дворянина были действительно способны носить оружие. Дворянство шпаги, как и духовное сословие, не было однородно. Иным дворянам и шпагу купить было не на что. В одном и том же втором сословии были и безземельные, и мелкопоместные дворяне, и сеньоры, владевшие тысячами гектаров земли, преимущественно титулованная знать: герцоги, маркизы, графы и виконты. В 1771 г. во Франции было 70 тыс. дворян, из них 3 тыс. титулованных. Королевский двор — эта, по выражению передовых современников, «могила нации» — привлекал аристократов, покидавших свои поместья, чтобы вести паразитическое существование в Париже или в Версале за счет королевских милостей и субсидий. Беспечная, разгульная жизнь и постоянное безделье считались характерными и необходимыми признаками подлинного барства. Король и принцы показывали пример расточительности. Состояние герцога Орлеанского, родственника короля по младшей линии Бурбонов, оценивалось в 114 млн. ливров, а его долги — в 74 млн. ливров. Угождая королю и его фаворитам, дворяне жили выше своих средств, делали долги и даже богатейшие из них нередко разорялись. К дворянству мантии относилась судейская знать, члены высших судебных учреждений — парламентов и высших финансово-административных органов. В XVI—XVII вв. эта чиновная знать носила еще название люди мантии и резко отличалась от дворянства шпаги своим происхождением: люди мантии были выходцами из третьего сословия. Но постепенно их связи с третьим сословием утрачивались и они превращались в прослойку господствующего класса феодалов — дворянство мантии, которое в XVIII в. было уже тесно связано в лице своих виднейших семейств с родовитой знатью.

К крупной буржуазии принадлежали откупщики, банкиры, судовладельцы, купцы-оптовики, многие домовладельцы-коммерсанты, крупные промышленники—мануфактуристы. Возможностью быстрой наживы за счет бесправного и все более разоряемого народа особенно широко пользовались откупщики налогов. Задолженность государства вполне отвечала интересам откупщиков, банкиров, всех правительственных кредиторов. Известно, что Маркс считал государственный долг одним из самых сильных рычагов первоначального накопления. Государственные кредиторы составляли наиболее верноподданническую часть буржуазии. Лишь с появлением опасности государственного банкротства отношение и этой части буржуазии к правительству изменилось.

Многочисленная мелкая буржуазия состояла из цеховых мастеров, лавочников, владельцев мелких мастерских капиталистического типа. К мелкой буржуазии относилась и часть работников рассеянной мануфактуры, например многие лионские шелкоткачи, имевшие по три-четыре станка, для обслуживания которых сами мастера постоянно нанимали ткачей-подмастерьев. Все эти прослойки мелкой буржуазии мало различались по материальному положению и были объединены ненавистью к засилью привилегированных. Предпролетариат еще не выделялся заметно из общенародной массы, был слаб и сравнительно немногочислен. К различным прослойкам этого класса принадлежали ремесленные подмастерья, поденщики, ученики, рабочие мануфактур, портовые грузчики, шахтеры. Уже задолго до революции происходила глубокая социальная дифференциация в среде французского крестьянства. Подавляющую массу сельского населения составляла беднота. Ужасающая нищета широких слоев крестьянства засвидетельствована многими современниками, в том числе и представителями тогдашней администрации.

9. Начало революции, падение абсолютизма - 5 мая 1789 г. в Версале открылись заседания Генеральных штатов. Король и депутаты от дворянства и духовенства стремились ограничить Генеральные штаты функциями совещательного органа, призванного, по их мнению, разрешить лишь частный вопрос - финансовые затруднения казны. Напротив, депутаты третьего сословия настаивали на расширении прав Генеральных; штатов, добивались превращения их в высший законодательный орган страны. 17 июня собрание депутатов третьего сословия решилось на смелый акт: оно провозгласило себя Национальным собрaнием, пригласив остальных депутатов присоединиться к ним. 20 июня в ответ на попытку правительства сорвать очередное заседание Национального собрания депутаты третьего сословия, собравшись в здании манежа (в зале для игры в мяч), дали клятву не расходиться, пока не будет выработана конституция. Три дня спустя по распоряжению короля было созвано заседание Генеральных штатов, на котором король предложил депутатам разделиться по сословиям и заседать порознь. Но депутаты третьего сословия не подчинились этому приказу, продолжали свои заседания и привлекли на свою сторону часть депутатов других сословий, в том числе группу влиятельных представителей либерального дворянства. 9 июля Национальное собрание объявило себя Учредительным собранием - высшим представительным и законодательным органом французского народа, призванным выработать для него основные законы. Король и поддерживавшие его приверженцы феодально-абсолютистского строя не хотели мириться с решениями Национального собрания. В Париж и Версаль стягивались верные королю войска. Королевский двор подготовлял разгон Собрания. 11 июля Людовик XVI дал отставку Неккеру и предписал ему покинуть столицу. Взятие Бастилии, Победоносное восстание 14 июля 1789 г. явилось началом революции. Королю и феодальной партии пришлось под давлением народных масс пойти на уступки. Неккера вернули к власти. Король признал решения Национального собрания. В эти дни в Париже возник орган городского самоуправления - муниципалитет, составленный из представителей крупной буржуазии. Была сформирована буржуазная национальная гвардия. Командующим ее стал маркиз Лафайет, создавший себе популярность участием в войне североамериканских колоний Англии за независимость. 18 июля началось восстание в Труа, 19-го - в Страсбурге, 21-го - в Шербуре, 24-го - в Руане. В Страсбурге восставший народ был в течение двух дней полным хозяином города. Рабочие, вооруженные топорами и молотками, взломали двери городской ратуши, и народ, ворвавшись в здание, сжег все хранившиеся там документы. В Руане и Шербуре местные жители, вышедшие на улицу с возгласами: «Хлеба!», «Смерть скупщикам!», заставили продавать хлеб по пониженным ценам. В Труа восставший народ захватил оружие и овладел ратушей. В провинциальных городах упразднялись старые органы власти и создавались выборные муниципалитеты. Нередко королевские чиновники и старые городские власти в страхе перед народными волнениями предпочитали без сопротивления уступать власть новым, буржуазным муниципалитетам. Крестьянские восстания заставили Учредительное собрание спешно заняться аграрным вопросом. В решениях, принятых 4-11 августа 1789 г., Учредительное собрание провозгласило, что «феодальный режим полностью уничтожается». Однако только так называемые личные повинности и церковная десятина упразднялись безвозмездно. Прочие феодальные повинности, вытекавшие из держания крестьянином земельного участка, подлежали выкупу. Выкуп устанавливался в интересах не только дворянства, но и той части крупной буржуазии, которая усиленно скупала земли, принадлежавшие дворянству, а вместе с ними приобретала и феодальные права. Крестьянские восстания и «муниципальная революция» в городах расширили и закрепили победу, одержанную народом Парижа 14 июля .1789 г. Власть в стране фактически перешла в руки буржуазии. Буржуазия главенствовала в муниципалитетах Парижа и других городов Франции. Вооруженная сила революции - национальная гвардия - находилась под ее руководством. В Учредительном собрании господство также принадлежало буржуазии и примкнувшему к ней либеральному дворянству. Буржуазия была тогда революционным классом. Она боролась против феодально-абсолютистского строя и стремилась к его уничтожению. Идеологи буржуазии, возглавлявшие третье сословие, отождествляли общественные идеалы своего класса с интересами всей французской нации и даже всего человечества. 26 августа 1789 г. Учредительное собрание приняло «Декларацию прав человека и гражданина»- важнейший документ Французской революции, имевший всемирно-историческое значение. «Люди рождаются и остаются свободными и равными в правах»,- говорилось в Декларации. Этот революционный принцип был возвещен в то время, когда в большей части мира человек оставался еще рабом В Учредительном собрании руководящую роль играла партия конституционалистов, выражавшая интересы верхушки буржуазии и либерального дворянства. Лидеры этой партии - блестящий оратор, гибкий и двуличный политический делец граф Мирабо, скрытный и изворотливый аббат Сиейес и другие - пользовались большим влиянием и популярностью в Учредительном собрании. Они были сторонниками конституционной монархии и ограниченных реформ, которые должны были упрочить господство крупной буржуазии. Поднявшись к власти на гребне народного восстания, крупная буржуазия сразу же обнаружила свое стремление не допустить глубоких демократических преобразований. Через пять дней после того, как Учредительное собрание с воодушевлением приняло Декларацию прав человека и гражданина, оно стало обсуждать законопроект об избирательной системе. По утвержденному Собранием закону граждане делились на активных и пассивных. Пассивными объявлялись граждане, не обладавшие имущественным цензом,- они были лишены права выбирать и быть избираемыми. Активными считались граждане, обладавшие установленным цензом,- им предоставлялись избирательные права. В прямом противоречии с принципом равенства, провозглашенным в Декларации, буржуазия старалась узаконить свое господство и оставить трудящихся политически бесправными. Король и придворная партия отнюдь не были склонны мириться с завоеваниями революции и деятельно готовились к контрреволюционному перевороту. Король не утверждал Декларацию прав человека и гражданина и августовские декреты о ликвидации феодальных прав. В сентябре в Версаль были вызваны новые войска. 1 октября в королевском дворце произошла контрреволюционная манифестация реакционного офицерства. Все это свидетельствовало о намерении короля и его окружения разогнать Учредительное собрание и с помощью военной силы подавить революцию. Осенью 1789 г. продовольственное положение в Париже снова резко ухудшилось. Беднота голодала. В широких массах трудящихся столицы, в особенности среди женщин, часами простаивавших в очередях за хлебом, росло недовольство. Оно усиливалось еще и под влиянием настойчивых слухов о контрреволюционных приготовлениях двора. 5 октября огромные толпы народа двинулись в Версаль. Народ окружил королевский дворец, а на рассвете 6 октября ворвался туда. Король вынужден был не только утвердить все решения Учредительного собрания, но и, по требованию народа, переехать со своей семьей в Париж. Вслед за королем туда же перенесло свои заседания и Учредительное собрание. Это новое революционное выступление народных масс Парижа, как и в июльские дни, сорвало контрреволюционные замыслы двора и помешало осуществить разгон Учредительного собрания. Король после переезда в столицу оказался под бдительным надзором народных масс и уже не мог открыто сопротивляться революционным преобразованиям. Учредительное собрание получило возможность беспрепятственно продолжать свою работу и проводить дальнейшие буржуазные реформы.

В ноябре 1789 г. Учредительное собрание, чтобы ликвидировать финансовый кризис и сломить власть церкви, являвшейся важной опорой феодального строя, постановило конфисковать церковные земли, объявить их «национальным имуществом» и пустить в продажу. Одновременно было принято постановление о выпуске так называемых ассигнатов - государственных денежных обязательств, стоимость которых обеспечивалась доходом от продажи церковных земель. Десигнатами предполагалось оплатить государственный долг, но в дальнейшем они превратились в обычные бумажные деньги. В мае 1790 г. был узаконен порядок продажи «национальных имуществ» мелкими участками с рассрочкой платежей до 12 лет. Однако вскоре дробление земельных участков было отменено, а рассрочка сокращена до четырех лет. При таких условиях лишь зажиточные крестьяне имели возможность приобретать церковные земли. Вместе с тем законами, принятыми в марте и мае 1790 г., Учредительное собрание установило очень тяжелые условия выкупа крестьянами феодальных повинностей. Крестьянство открыто выражало свое недовольство политикой буржуазного Учредительного собрания и вновь становилось на путь борьбы. Осенью 1790 г. опять начались крестьянские волнения, запылали помещичьи усадьбы. Во многих местах крестьяне, нападая на замки и усадьбы, сжигали все архивные документы и прекращали феодальные платежи. Нередко крестьяне смежных деревень договаривались между собой, что «никто не должен уплачивать поземельного налога и что тот, кто уплатит таковой, будет повешен». Учредительное собрание направляло в провинции, охваченные крестьянским движением, войска, национальную гвардию, чрезвычайных уполномоченных. Но все попытки потушить огонь крестьянских восстаний были тщетными. В 1789-1791 гг. Учредительное собрание осуществило ряд других реформ, утверждавших во Франции основы буржуазного общественного строя. Оно отменило сословное деление, наследственные титулы дворянства, изъяло из ведения духовенства регистрацию актов рождения, брака, смерти, поставило церковь и ее служителей под контроль государства. Вместо прежнего средневекового административного устройства вводилось единообразное деление Франции на 83 департамента, упразднялись цехи, отменялась правительственная регламентация промышленного производства, уничтожались внутренние таможенные пошлины и другие ограничения, препятствовавшие развитию промышленности и торговли. Все эти преобразования, имевшие исторически прогрессивный характер, соответствовали интересам буржуазии и призваны были обеспечить благоприятные условия для развития ее торговой и промышленной деятельности. В то же время Учредительное собрание приняло законы, специально направленные против трудящихся. Так, вскоре после событий 5-6 октября 1789 г. был принят закон, разрешавший применять военную силу для подавления народных восстаний.

В Париже продолжались рабочие волнения. В августе 1789 г. около 3 тыс. работников портняжных мастерских устроили демонстрацию, требуя повышения заработной платы; демонстрантов рассеял отряд национальной гвардии. Возникали волнения и среди безработных, занятых на организованных муниципалитетом землекопных работах. Рабочие грозили даже сжечь ратушу. Забастовочное движение, руководимое рабочими организациями («Типографский клуб», «Братский союз» плотников и др.), вызвало большую тревогу среди хозяев. Они поспешили обратиться сперва к парижскому муниципалитету, а затем и непосредственно к Учредительному собранию с требованием принять решительные меры против забастовщиков. Учредительное собрание пошло навстречу домогательствам предпринимателей и по предложению депутата Ле Шапелье издало 14 июня 1791 г. декрет, запрещавший рабочим под страхом денежных штрафов и тюремного заключения объединяться в союзы и проводить стачки. Два дня спустя, 16 июня, Учредительное собрание посталовило закрыть «благотворительные мастерские», организованные в 1789 г. для безработных. В 1791 г. Учредительное собрание закончило составление конституции. Франция провозглашалась конституционной монархией. Высшая исполнительная власть предоставлялась королю, высшая законодательная власть - Законодательному собранию. В выборах могли участвовать только так называемые активные граждане, составлявшие менее 20% населения. Конституция не отменила существовавшее в колониях рабство. Антидемократическая политика Учредительного собрания вызывала все более резкое недовольство в народе. Крестьяне, рабочие, ремесленники, мелкие собственники оставались не удовлетворенными в своих социальных и политических требованиях; революция не дала им того, чего они от нее ожидали. В Учредительном собрании интересы демократических кругов представляла группа депутатов, возглавлявшаяся адвокатом из Арраса - Максимилианом Робеспьером (1758-1794), убежденным, непреклонным сторонником демократии, к голосу которого все больше прислушивались в стране.

В столице и в провинциальных городах возникли различные политические клубы. Наибольшее влияние имели клуб якобинцев и клуб кордельеров. Они назывались так по имени монастырей, в помещении которых собирались Состав якобинского клуба в 1789-1791 гг. был довольно пестрым; клуб объединял буржуазных политических деятелей различных оттенков - от Мирабо до Робеспьера. Клуб кордельеров, возникший в апреле 1790 г., служил политическим центром для простых людей, принимавших активное участие в событиях революции. В его составе было много «пассивных граждан», в его заседаниях участвовали также и женщины. Среди деятелей этого клуба выделялись блестящий оратор Жорж Дантон (1759-1794) и талантливый журналист Камилл Демулен. С трибуны клуба кордельеров раздавалась резкая критика антидемократической политики Учредительного собрания и цензовой конституции 1791 г. Огромное влияние на революционно-демократическое движение имела газета «Друг народа», издававшаяся Маратом.

Бегство короля составляло часть давно подготовленного и тщательно продуманного заговора. Король должен был бежать в пограничную крепость Монмеди, где стояли войска под командованием ярого монархиста маркиза де Буйе, а оттуда во главе контрреволюционных войск двинуться на Париж, разогнать Собрание и восстановить феодально-абсолютистский режим. Заговорщики рассчитывали также, что бегство короля из Парижа побудит иностранные державы Осуществить интервенцию в целях восстановления во Франции старых порядков. Очевидная для всех измена короля породила острый политический кризис. Клуб кордельеров возглавил движение народных масс, настаивавших на отрешении короля-изменника от власти. Требование республики, с которым и ранее выступали кордельеры, теперь приобрело много сторонников не только в столице, но и в провинции. Стоявшая у власти крупная буржуазия не желала, однако, ликвидировать монархический режим. Пытаясь спасти и реабилитировать монархию, Учредительное соорание приняло решение, поддерживавшее лживую версию о «похищении» короля. Кордельеры развернули агитацию против этой политики Собрания. Якобинский клуб раскололся. Революционно-демократическая его часть поддержала кордельеров. Правая часть клуба - конституционалисты -16 июля вышла из его состава и создала новый клуб - клуб фельянов, называвшийся так но имени монастыря, в котором происходили его заседания. 17 июля по призыву клуба кордельеров многие тысячи парижан, главным образом рабочие и ремесленники, собрались на Марсовом поле, чтобы поставить свои подписи под петицией, требовавшей низложения короля и предания его суду. Против мирной народной демонстрации была двинута национальная гвардия под командованием Лафайета. Национальная гвардия открыла огонь. Несколько сот раненых и много убитых осталось на Марсовом поле. Расстрел 17 июля 1791 г. означал открытый переход крупной монархической буржуазии на контрреволюционные позиции. В конце сентября 1791 г., исчерпав свои полномочия, учредительное собрание разошлось. 1 октября того же года открылось Законодательное собрание, выбранное на основе цензовой избирательной системы. Правую часть Законодательного собрания составляли фельяны - партия крупных финансистов и негоциантов, судовладельцев-работорговцев и плантаторов, владельцев копей и крупных земельных собственников, промышленников, связанных с производством предметов роскоши. Эта часть крупной буржуазии и примыкавшее к ней либеральное дворянство были заинтересованы в сохранении монархии и конституции 1791 г. Опираясь на многочисленную группу депутатов центра, фельяны первое время играли в Законодательном собрании руководящую роль. Левую часть собрания составляли депутаты, связанные с якобинским клубом. Вскоре они раскололись на две группы. Одна из них получила название жирондистов (наиболее видные депутаты этой партии были избраны в департаменте Жиронда). Жирондисты представляли торгово-промышленную и новую землевладельческую буржуазию, главным образом южных, юго-западных и юго-восточных департаментов, заинтересованную в коренном буржуазном переустройстве общества. Они были настроены более радикально, чем фельяны. На первых порах они также поддерживали конституцию 1791 г., но в дальнейшем перешли на республиканские позиции и превратились в буржуазных республиканцев. Виднейшими ораторами жирондистов были журналист Бриссо и Верньо. В якобинском клубе политика жирондистов подвергалась критике со стороны Робеспьера и других деятелей, представлявших интересы наиболее демократических слоев тогдашней Франции. Их поддерживала крайне левая группа депутатов в Законодательном собрании. Эти депутаты получили название монтаньяров, так как в Законодательном собрании, а позднее в Конвенте, они занимали места на самых верхних скамьях в зале заседаний, на «горе» (по-французски гора - lamontagne). С течением времени термин «монтаньяры» стал отождествляться с термином «якобинцы». В январе 1792 г. в Париже начались крупные волнения на почве дороговизны и продовольственных лишений. В Бордо весной 1792 г. произошла стачка плотников и пекарей. Рабочие боролись за повышение заработной платы в связи с ростом дороговизны. В Законодательное соорание поступали многочисленные петиции от рабочих и бедноты с требованием установления твердых цен на продукты питания и обуздания спекулянтов. Волновалась и сельская беднота. В некоторых районах Франции вооруженные отряды голодающих крестьян захватывали и делили между собой зерно, силой устанавливали продажу хлеба и других продуктов по твердым ценам.

Начало революционных войн - Английская дипломатия стремилась примирить враждовавшие тогда между собой Австрию и Пруссию и использовать их объединенные силы против Франции. На это были направлены усилия и царской России. Летом 1790 г. на Рейхенбахской конференции при посредничестве Англии удалось урегулировать основные разногласия между Пруссией и Австрией. В августе 1791 г. в замке Пильниц австрийский император и прусский король подписали декларацию о совместных действиях для оказания помощи французскому королю. Пильницкая декларация означала сговор об интервенции против Франции. 20 апреля 1792 г. Франция объявила войну Австрии. Вскоре в войну против Франции вступила и союзница Австрии - Пруссия. Тайный сговор короля и аристократов с иностранными интервентами, о котором раньше лишь догадывались, теперь, после изменнических действий генералов, становился явным. Якобинцы указывали на это в своих речах и памфлетах и звали массы к борьбе как против внешней, так и против внутренней контрреволюции. Под давлением народных масс Законодательное собрание 11 июля 1792 г. приняло декрет, объявлявший «отечество в опасности». Согласно этому декрету все пригодные к военной службе мужчины подлежали призыву в армию.

С каждым днем становилось все более очевидным, что победа над внешней контрреволюцией невозможна без разгрома внутренней контрреволюции. Народ настойчиво требовал низложения короля и сурового наказания генералов-предателей. Коммуна (орган городского самоуправления) Марселя в конце июня 1792 г. приняла петицию с требованием упразднения королевской власти. Такое же требование выдвигалось и в ряде других департаментов. В июле в некоторых секциях Парижа явочным порядком было отменено деление граждан на «активных» и «пассивных». Секция Моконсей, в которой проживало много рабочих и ремесленников, приняла постановление, гласившее, что секция «не признает более Людовика XVI королем французов». Федераты установили тесный контакт с якобинцами и создали свой орган - Центральный комитет. Отражая революционную решимость широких народных масс провинции, федераты представили Законодательному собранию петиции, в которых настаивали на отрешении короля от власти и созыве избранного демократическим путем Национального Конвента для пересмотра конституции. В ночь на 10 августа набат возвестил начало нового восстания в столице. Народ собирался по секциям, формировал отряды. Комиссары секций провозгласили себя революционной Коммуной Парижа и возглавили восстание. Батальоны национальной гвардии из рабочих предместий, а также отряды федератов, прибывшие из департаментов, двинулись к Тюильрийскому дворцу - резиденции короля. Дворец этот представлял собой укрепленный замок; на подступах к дворцу была сосредоточена артиллерия. Но отряд марсельских добровольцев вступил в братание с артиллеристами и под возгласы «Да здравствует нация!» увлек их за собой. Путь к дворцу был открыт. Король и королева укрылись в здании Законодательного собрания. Казалось, что народное восстание добилось бескровной победы. Но в момент, когда отряды восставших ворвались во внутренний двор Тюильрийского замка, засевшие там наемники-швейцарцы и офицеры-монархисты открыли огонь. Народ сначала отхлынул, оставив десятки убитых и раненых, но уже через несколько минут разгорелся ожесточенный бой. Жители столицы, а также отряды федератов ринулись на штурм дворца. Часть его защитников была перебита, остальные капитулировали. В этом кровопролитном сражении народ потерял около 500 человек убитыми и ранеными.

В результате восстания 10 августа 1792 г. власть в столице перешла фактически в руки революционной Коммуны Парижа. Законодательное собрание объявило Людовика XVI только временно отрешенным от власти, но по настоянию Коммуны король и его семья подверглись аресту. Был издан декрет о созыве Национального Конвента, в борах которого могли участвовать все мужчины, достигшие 21 года, без всякого Деления граждан на «активных» и «пассивных». Законодательное собрание назначило новое правительство - Временный исполнительный совет, состоявший из жирондистов: единственным якобинцем в совете был Дантон. 14 августа Законодательное собрание приняло декрет о разделе общинных земель. Конфискованные земли эмигрантов было разрешено сдавать мелкими участками от 2 до 4 арпанов (примерно от 0,5 до 1 га) в бессрочное владение за годовую ренту или передавать в полную собственность с уплатой наличными. На следующий день было принято постановление о прекращении всех судебных преследований по делам, связанным с бывшими феодальными правами. 25 августа Законодательное собрание постановило отменить без выкупа феодальные права тех владельцев, которые не могли юридически их доказать соответствующими документами.

Конвент, борьба между якобинцами и жирондистами - В день победы при Вальми в Париже открылись заседания Национального Конвента, избранного на основе всеобщего избирательного права. В Конвенте было 750 депутатов. 165 из них принадлежали к жирондистам, около 100 - к якобинцам. Париж избрал своими депутатами только якобинцев, в том числе Робеспьера, Марата и Дантона. Остальные депутаты не примыкали ни к одной партии - их иронически прозвали «равниной» или «болотом». Первыми актами Конвента были декреты об упразднении монархии и установлении во Франции республики, воспринятые народом с величайшим удовлетворением. С первых же дней как в самом Конвенте, так и за его пределами завязалась борьба между жирондистами и якобинцами. Хотя жирондисты не участвовали в восстанин 10 августа и народное восстание победило вопреки им, они стали теперь правящей партией. В их руках находился Временный исполнительный совет, к ним перешла на первых порах руководящая роль и в Конвенте. Жирондисты представляли те слои торгово-промышленной и землевладельческой буржуазии, которые уже успели добиться осуществления своих основных экономических и политических требований. Жирондисты боялись народных масс, не хотели дальнейшего развития революции, пытались остановить, затормозить ее, ограничить достигнутыми пределами. Якобинцы же отражали интересы революционно-демократической, главным образом мелкой, буржуазии, которая в блоке с широкими народными массами города и деревни стремилась развивать революцию дальше. Сила якобинцев - этих передовых буржуазных революционеров - состояла в том, что они не боялись народа, а опирались на него и смело возглавляли его борьбу за дальнейшее углубление революции. Среди многих политических вопросов, служивших предметом спора и борьбы между жирондистами и якобинцами, в конце 1792 г. наибольшую остроту приобрел вопрос о судьбе бывшего короля. Народные массы давно требовали предания свергнутого короля суду. Якобинцы поддерживали это справедливое требование народа. Когда в Конвенте начался судебный процесс над королем, жирондисты стали прилагать все усилия, чтобы спасти его жизнь. И для жирондистов, и для якобинцев было очевидным, что вопрос о судьбе бывшего короля - это не личный, а политический вопрос. Казнить короля - значило смело идти вперед по революционному пути, сохранить ему жизнь - значило задержать революцию на достигнутом уровне и пойти на уступку внутренней и внешней контрреволюции. 21 января 1793 г. Людовик XVI был казнен.

Жирондистское правительство пыталось покрыть расходы на войну с Англией увеличением выпуска бумажных денег. Количество выпущенных в обращение ассигнатов оказалось очень велико. Это привело к их резкому обесценению и, как следствие этого, к стремительному росту цен на товары, в особенности продовольственные. Зажиточные крестьяне и крупные торговцы-оптовики, скупавшие зерно, придерживали хлеб, не выпускали его на рынок, рассчитывая нажиться на дальнейшем повышении цен. В результате хлеб, а вслед за ним и другие продукты потребления стали вовсе исчезать из продажи или продавались из-под полы, по спекулятивным ценам. Наиболее отчетливо формулировал это требование один из видных деятелей клуба кордельеров, бывший священник Жак Ру, в первые годы революции близкий к Марату и скрывавший его от преследований. Вместе с Жаком Ру выступали среди народных масс его сторонники Теофиль Леклерк, Варле и др. Жирондисты, ненавидевшие Жака Ру и других народных агитаторов, дали им прозвище «бешеные». Якобинцы вначале высказывались против максимума и относились отрицательно к агитации «бешеных», но, понимая необходимость решительных революционных мероприятий и активного участия народных масс в борьбе против контрреволюции и интервенции, с апреля 1793г. изменили свою позицию и стали выступать за установление твердых цен. Одновременно они предложили для покрытия растущих военных расходов ввести чрезвычайный налог на крупных собственников в виде принудительного займа. Жирондисты, рьяно защищая корыстные интересы торгово-промышленной буржуазии и крупных землевладельцев, решительно отвергали эти требования, видя в них покушение на «священное право собственности» и «свободу торговли». Антинародную политику жирондисты проводили и в аграрном вопроса. Еще осенью 1792 г. они добились фактической отмены выгодных для деревенской бедноты августовских декретов о порядке распродажи эмигрантских земель. Тем самым у крестьянства было отнято одно из его важнейших завоеваний. В апреле 1793 г. жирондисты провели в Конвенте декрет о порядке продажи «национальных имуществ», направленный против бедного и среднего крестьянства. Декрет, в частности, запрещал практиковавшиеся во многих местах временные соглашения малоимущих крестьян для совместной покупки земельного участка из фонда «национальных имуществ» с последующим его разделом между владельцами. В марте 1793 г. вспыхнуло контрреволюционное восстание в Вандее, которое распространилось и на Бретань. В мятеже приняли активное участие местные крестьяне, находившиеся под сильным влиянием католической церкви и недовольные объявленной Конвентом всеобщей мобилизацией. Вскоре восстание было возглавлено дворянами-эмигрантами, получавшими помощь от Англии. Положение республики снова стало угрожающим. Но народные массы проявили замечательную революционную энергию и инициативу. Добровольцы тысячами вступали в армию. Сознавая, что без удовлетворения главных требований народа невозможно достижение победы над врагом, якобинцы, вопреки яростному сопротивлению жирондистов, добились принятия Конвентом 4 мая 1793 г. декрета о введении твердых цен на зерно по всей Франции, а 20 мая - решения о выпуске принудительного займа. Политика жирондистов, скатившихся к контрреволюции и национальной измене, сделала неизбежным новое народное восстание. 31 мая 1793 г. секции Парижа, создавшие из своих представителей повстанческий комитет, двинулись к зданию Конвента. Вместе с санкюлотами(«Санкюлотами» («sans-culottes») тогда назывались демократические слои населения: санкюлоты носили длинные брюки, а не «кюлот» (короткие брюки), как аристократы. ) шли и отряды национальной гвардии, командование над которой было передано якобинцу Анрио. Явившись в Конвент, представители секций и Коммуны Парижа потребовали упразднить «комиссию 12-ти» и арестовать ряд жирондистских депутатов. Робеспьер произнес обвинительную речь против Жиронды и поддержал требование парижских секций. Конвент постановил распустить «комиссию 12-ти», но не согласился на арест жирондистских депутатов. Таким образом, выступление 31 мая не дало решающего результата. Борьба продолжалась. 1 июня Марат в страстной речи призвал «суверенный народ» подняться на защиту революции. С утра 2 июня 80 тыс. национальных гвардейцев и вооруженных граждан окружили здание Конвента, на которое по приказу Анрио были направлены жерла пушек. Конвент вынужден был подчиниться требованиям народа и принять декрет об исключении из своего состава 29 депутатов-жирондистов. Народное восстание 31 мая - 2 июня нанесло окончательный удар политическому господству крупной буржуазии. Не только буржуазно-монархическая партия фельянов, но и буржуазно-республиканская партия жирондистов, также защищавшая интересы крупных собственников и боявшаяся народа, оказалась неспособной пойти на революционные меры, необходимые для решения задач буржуазно-демократической революции и для успешной борьбы с внешней и внутренней контрреволюцией. Жирондисты, как прежде фельяны, стали помехой делу революции и превратились в контрреволюционную силу. Господство Жиронды было сломлено, власть перешла к якобинцам.

Якобинская революционно-демократическая диктатура - Сразу же по приходе к власти якобинцы пошли навстречу требованиям крестьянства. Декретом 3 июня Конвент установил льготный порядок продажи конфискованных земель эмигрантов малоимущим крестьянам - мелкими участками с рассрочкой платежа на 10 лет. Через несколько дней Конвент декретировал возвращение крестьянам всех отнятых помещиками общинных земель и порядок раздела общинных земель поровну на душу населения по требованию трети жителей общины. Наконец, 17 июля, осуществляя главное требование крестьянства, Конвент принял постановление о полном, окончательном и безвозмездном уничтожении всех феодальных прав, повинностей и поборов. Феодальные акты и документы подлежали сожжению, а хранение их наказывалось каторгой. Конституция 1793 г. устанавливала во Франции республиканский строй. Высшая законодательная власть принадлежала Законодательному собранию, избираемому всеми гражданами (мужчинами), достигшими 21 года; важнейшие законопроекты подлежали утверждению народом на первичных собраниях избирателей. Высшая исполнительная власть предоставлялась Исполнительному совету из 24 человек; половина членов этого Совета ежегодно подлежала обновлению. Принятая Конвентом новая Декларация прав человека и гражданина объявляла правами человека свободу, равенство, безопасность и собственность, а целью общества-«всеобщее счастье». Свобода личности, вероисповедания, печати, подачи петиций, законодательной инициативы, право на образование, на общественную помощь в случае нетрудоспособности, право на сопротивление угнетению - таковы были демократические принципы, провозглашенные конституцией 1793 г. Ожесточенная классовая борьба заставила, однако, якобинцев отказаться от практического осуществления конституции 1793 г. Крайняя напряженность внешнего и внутреннего положения республики, сражавшейся с многочисленными и непримиримыми врагами, необходимость организовать и вооружить армию, мобилизовать весь народ, сломить внутреннюю контрреволюцию и искоренить измену - все это требовало крепкого централизованного руководства. Еще в июле Конвент обновил созданный ранее Комитет общественного спасения. Дантон, игравший до этого руководящую роль в Комитете и все более проявлявший примиренческое отношение к жирондистам, был отстранен. В состав Комитета в разное время были выбраны обнаруживший непреклонную волю к подавлению контрреволюции Робеспьер и полные революционной энергии и смелости Сен-Жюст и Кутон. Фактическим руководителем Комитета общественного спасения стал Робеспьер. Воспитанный на идеях Руссо, человек твердой воли и проницательного ума, неустрашимый в борьбе с врагами революции, далекий от всяких личных корыстных расчетов, Робеспьер - «Неподкупный», как его прозвали, приобрел огромный авторитет и влияние, стал на деле вождем революционного правительства. Комитет общественного спасения, подотчетный Конвенту, превратился под руководством Робеспьера в главный орган якобинской диктатуры; ему подчинялись все государственные учреждения и армия; ему принадлежало руководство внутренней и внешней политикой, делом обороны страны. Большую роль играл также реорганизованный Комитет общественной безопасности, на который возложена была задача вести борьбу с внутренней контрреволюцией. Конвент и Комитет общественного спасения осуществляли свою власть при посредстве комиссаров из числа депутатов Конвента, которые направлялись на места с чрезвычайно широкими полномочиями для подавления контрреволюции и реализации мероприятий революционного правительства. Комиссары Конвента назначались и в армию, где они проводили огромную работу, заботились о снабжении войск всем необходимым, контролировали деятельность командного состава, беспощадно расправлялись с изменниками, руководили агитацией и т. д. Большое значение в системе революционно-демократической диктатуры имели местные революционные комитеты. Они следили за выполнением директив Комитета общественного спасения, вели борьбу с контрреволюционными элементами, помогали комиссарам Конвента в осуществлении стоявших перед ними задач. Видную роль в период революционно-демократической диктатуры играл якобинский клуб с его разветвленной сетью отделений - провинциальными клубами и народными обществами. Большим влиянием пользовались также Парижская коммуна и комитеты 48 секций Парижа.

Летом 1793 г. обострилось продовольственное положение республики. Городские низы испытывали невыносимую нужду. Представители плебейства, в частности «бешеные», выступили с критикой политики якобинского правительства, а также конституции 1793 г., считая, что она не обеспечивает интересов бедноты. Якобинцы ответили на критику «бешеных» репрессиями: в начале сентября Жак Ру и другие вожди «бешеных» были арестованы. В этих репрессиях против представителей народа сказалась буржуазная природа даже таких смелых революционеров, как якобинцы. Но плебейство оставалось важнейшей боевой силой революции. 4-5 сентября в Париже произошли крупные уличные выступления. Главными требованиями народа, в том числе рабочих, активно участвовавших в этих выступлениях, были: «всеобщий максимум», революционный террор, помощь бедноте. Стремясь сохранить союз не только с крестьянством, но и с городским плебейством, якобинцы пошли навстречу требованиям санкюлотов. 5 сентября было принято постановление об организации особой «революционной армии» для «приведения в исполнение всюду, где это понадобится, революционных законов и мер общественного спасения, декретированных Конвентом». В задачи революционной армпи входило, в частности, содействовать снабжению Парижа продовольствием и бороться со спекуляцией и укрывательством товаров. С целью упорядочения снабжения населения по твердым ценам хлебом и прочими необходимыми продуктами в Париже и многих других городах были введены карточки на хлеб, мясо, сахар, масло, соль, мыло. Специальным постановлением Конвента разрешалось выпекать и продавать хлеб лишь одного сорта - «хлеб равенства». За спекуляцию и укрытие продовольствия устанавливалась смертная казнь. Под давлением народных низов Конвент решил также «поставить террор в порядок дня». 17 сентября был принят закон о «подозрительных», расширявший права революционных органов в борьбе против контрреволюционных элементов. Так, в ответ на террор контрреволюционеров был усилен революционный террор. 23 августа 1793 г. Конвент принял декрет, который гласил: «С настоящего момента и до тех пор, пока враги не будут изгнаны за пределы территории республики, все французы объявляются в состоянии постоянной мобилизации». Народ горячо одобрил этот декрет. За короткий срок в армию влилось новое пополнение в составе 420 тыс. бойцов. К началу 1794 г. под ружьем находилось свыше 600 тыс. солдат.

Осенью 1793 г. был подавлен жирондистский мятеж на юге. Потерпели поражение и вандейские мятежники. В то же время республиканские армии героическим сопротивлением остановили и отбросили назад войска интервентов. В декабре войсками Конвента был взят Тулон - крупный военно-морской порт, ранее сданный контрреволюционерами англичанам. К весне 1794 г. военное положение республики существенно улучшилось. Французская армия, захватив инициативу, прочно удерживала ее в своих руках. Изгнав интервентов из пределов Франции, войска республики вели наступательные бои на территории противника. 26 июня 1794 г. в ожесточенной битве при Флерюсе французская армия под командованием генерала Журдана наголову разбила войска интервентов. В этом сражении французы впервые использовали воздушный шар, вызвавший смятение в войсках противника. Победа при Флерюсе имела решающее значение. Она не только устранила угрозу для Франции, но и открыла французской армии путь в Бельгию, Голландию и в Рейнскую область. Однако поскольку государственное вмешательство осуществлялось только в сфере распределения, не затрагивая способа производства, вся репрессивная политика якобинского правительства и все его усилия в области государственной регламентации не могли ослабить экономическую мощь буржуазии. Более того, за годы революции экономическая мощь буржуазии как класса значительно возросла в результате ликвидации феодального землевладения и продажи национальных имуществ. Война, нарушившая обычные экономические связи, предъявлявшая огромные требования ко всем областям хозяйственной жизни, также создавала, вопреки ограничительным мероприятиям якобинцев, благоприятные условия для обогащения ловких дельцов. Из всех щелей, из всех пор общества, освобожденного от феодальных оков, росла предприимчивая, дерзкая, жадная к наживе новая буржуазия, ряды которой беспрестанно пополнялись выходцами из мелкобуржуазных слоев города и зажиточного крестьянства. Спекуляция на дефицитных товарах, игра на меняющемся курсе денег, продажа и перепродажа земельных участков, огромные поставки для армии и военного ведомства, сопровождавшиеся всякого рода мошенничествами и махинациями,- все это служило источником быстрого, почти сказочного обогащения новой буржуазии. Политика репрессий якобинского правительства не могла ни остановить, ни даже ослабить этот процесс. Рискуя сложить голову на плахе, все эти выросшие за годы революции, опьяненные возможностью в кратчайший срок создать огромное состояние богачи неудержимо рвались к барышу и умели обходить законы о максимуме, о запрете спекуляции и другие ограничительные меры революционного правительства. До тех пор, пока исход борьбы с внешней и внутренней феодальной контрреволюцией не был решен, собственнические элементы вынуждены были мириться с революционным режимом. Но по мере того, как благодаря победам республиканских армий опасность феодальной реставрации ослабевала, буржуазия все решительнее стремилась избавиться от революционно-демократической диктатуры. Подобно городской буржуазии, эволюционировало зажиточное и даже среднее крестьянство, поддерживавшее якобинцев лишь до первых решающих побед. Как и буржуазия, имущие слои деревни враждебно относились к политике максимума, добивались отмены твердых цен, стремились немедленно и полностью без всяких ограничений, запретов, реквизиций воспользоваться приобретенным за годы революции. Между тем якобинцы продолжали неуклонно проводить свою политику террора и максимума. В начале 1794 г. они сделали попытку осуществить новые социально-экономические мероприятия в ущерб крупным собственникам. 8 и 13 вантоза (конец февраля - начало марта) Конвент по докладу Сен-Жюста принял важные, имевшие большое принципиальное значение декреты. Согласно этим так называемым вантозским декретам, собственность лиц, признанных врагами революции, подлежала конфискации и бесплатному распределению среди неимущих. Врагами революции в то время считались не только бывшие аристократы, но и многочисленные представители как старой, фельянской и жирондистской, так и новой буржуазии, в частности спекулянты, нарушавшие закон о максимуме. В вантозских декретах отразились уравнительные устремления якобинцев-учеников и последователей Руссо. Если бы вантозские декреты удалось провести в жизнь, это означало бы значительное увеличение числа мелких собственников, прежде всего из рядов бедноты. Однако собственнические элементы воспротивились осуществлению вантозских декретов. Якобинцы не обеспечили условий для действительного улучшения материального положения плебейства. Установив под давлением народных масс максимум на продукты питания, якобинцы распространили его и на заработную плату рабочих, причинив им тем немалый вред. Они оставили в силе антирабочий закон Ле Шапелье. Наемные рабочие, преданные борцы революции, самоотверженно трудившиеся на оборону республики, принимавшие активное участие в политической жизни, в низовых органах революционно-демократической диктатуры - революционных комитетах, революционных клубах и народных обществах, также становились все более недовольными политикой якобинцев. Якобинская диктатура не осуществила и чаяний деревенской бедноты. Распродажу национальных имуществ использовала в основном зажиточная верхушка крестьянства, скупившая большую часть земли. В эти годы безостановочно усиливалась дифференциация крестьянства. Беднота добивалась ограничения размеров «ферм», владений зажиточных крестьян, изъятия у них излишков земли и раздела ее между неимущими, но якобинцы не решались поддержать эти требования. Местные органы власти обычно становились на сторону богатых крестьян в их конфликтах с сельскохозяйственными рабочими. Все это вызывало и среди малоимущих слоев деревни недовольство якобинской политикой. Обострение внутренних противоречий в стране и кризис революционной диктатуры привели к борьбе в рядах якобинцев. С осени 1793 г. среди якобинцев начали оформляться две оппозиционные группировки. Первая из них складывалась вокруг Дантона. Группировка дантонистов вскоре определилась как откровенно правое направление, представлявшее разбогатевшую за годы революции новую буржуазию. На страницах редактировавшейся Демуленом газеты «Старый кордельер», в своих речах и статьях дантонисты выступали как сторонники политики умеренности, спуска революции на тормозах. Дантонисты более или менее откровенно требовали отказа от политики террора и постепенной ликвидации революционно-демократической диктатуры. В вопросах внешней политики они стремились к соглашению с Англией и другими участниками контрреволюционной коалиции, чтобы любой ценой поскорее добиться заключения мира. Но политика робеспьеристского Комитета общественного спасения встречала оппозицию и слева. Парижская коммуна и секции отражали это недовольство. Они искали путей к смягчению нужды бедноты, настаивали на проведении политики суровых репрессий против спекулянтов, нарушителей закона о максимуме и т. д. Впрочем, ясной и определенной программы действий у них не было. Осенью 1793 г. между эбертистами, влияние которых было тогда сильно в Парижской коммуне, и робеспьеристами обнаружились серьезные расхождения по вопросам религиозной политики. В Париже и кое-где в провинции эбертисты начали осуществлять политику «дехристианизации», сопровождавшуюся закрытием церквей, принуждением духовенства отрекаться от сана и т. д. Эти мероприятия, осуществлявшиеся главным образом административными мерами, натолкнулись на сопротивление народных масс, особенно крестьянства. Робеспьер решительно осудил насильственную «дехристианизацию», и она была прекращена. Но борьба между эбертистами и робеспьеристами продолжалась. Весной 1794 г. эбертисты в связи с ухудшением продовольственного положения в столице усилили критику деятельности Комитета общественного спасения. Руководимый ими клуб кордельеров готовился вызвать новое народное движение, на этот раз направленное против Комитета. Однако Эбер и его сторонники были арестованы, осуждены Революционным трибуналом и 24 марта казнены. Спустя неделю правительство нанесло удар по дантонистам. 2 апреля Дантон, Демулен и другие были преданы Революционному трибуналу и 5 апреля гильотинированы. В действительности якобинская диктатура переживала острый кризис, обусловленный новой общественно-политической обстановкой, сложившейся в стране после победы над феодально-монархической контрреволюцией. Между тем якобинцы, встречая все возрастающую враждебность со стороны городской и сельской буржуазии и в то же время утрачивая опору в народных массах, не знали и не могли найти путей для преодоления этого кризиса. 10 июня 1794 г. Конвент по настоянию Робеспьера принял новый закон, значительно усиливавший террор. В течение шести недель после издания этого закона Революционный трибунал ежедневно выносил до 50 смертных приговоров.

Избежавшие кары дантонисты и близкие к ним депутаты Конвента, а также люди, близкие к эбертистам, вступили в тайные связи с целью устранения Робеспьера и других руководителей Комитета общественного спасения. К июлю 1794 г. в глубоком подполье возник новый заговор против революционного правительства. Главными его организаторами были лица, боявшиеся сурового наказания за свои преступления. В заговор оказались втянутыми не только многие члены Конвента, в том числе депутаты «болота», но и некоторые члены Комитета общественного спасения (например, близкие к эбертистам Колло д'Эрбуа и Билло-Варенн) и Комитета общественной безопасности. Субъективные настроения и намерения отдельных лиц, участвовавших в заговоре, были различны, но объективно заговор этот носил контрреволюционный характер. 27 июля 1794 г. (9 термидора II года по революционному календарю) заговорщики открыто выступили на заседании Конвента против Робеспьера, не дали ему говорить и потребовали его ареста. Тут же были арестованы Робеспьер, его младший брат Огюстен и его ближайшие единомышленники - Сен-Жюст, Кутон и Леба. На защиту революционного правительства поднялась Парижская коммуна. По ее распоряжению арестованные были освобождены и доставлены в ратушу. Коммуна провозгласила восстание против контрреволюционного большинства Конвента и обратилась к парижским секциям с призывом прислать в ее распоряжение свои вооруженные силы. Конвент со своей стороны объявил вне закона Робеспьера и других арестованных с ним лиц, а также руководителей Коммуны и обратился к секциям с требованием оказать помощь Конвенту в подавлении «мятежа». Между тем Коммуна проявляла нерешительность и не предпринимала активных действий против Конвента. Вооруженные отряды, которые по призыву Коммуны собрались на площади перед ратушей, начали расходиться. В два часа ночи вооруженные силы Конвента почти беспрепятственно достигли ратуши и ворвались в нее. Вместе с членами Коммуны были вновь арестованы Робеспьер и его соратники. 28 июля (10 термидора) руководители якобинского правительства и Коммуны, объявленные вне закона, были без суда гильотинированы. Казни приверженцев революционного правительства продолжались и в следующие два дня. Переворот 9 термидора низверг революционно-демократическую якобинскую диктатуру и тем самым фактически положил конец революции.

В центре политической жизни Франции 70-х годов стояла борьба за сохранение республики. После подавления Парижской коммуны значительно усилилось стремление влиятельных реакционных кругов к провозглашению монархии. Национальное собрание, избранное в феврале 1871 г., состояло в подавляющем большинстве из монархистов. Они делились на три группы: легитимистов (приверженцев «легитимной», «законной» династии Бурбонов), орлеанистов (сторонников восстановления наследников Луи Филиппа) и бонапартистов. Республика с монархическими учреждениями, «республика без республиканцев» - такой должна была быть, с точки зрения Тьера и поддерживавших его кругов буржуазии, форма государственного устройства Франции. В 1872 г. был издан закон, угрожавший заключением в тюрьму на срок от 2 до 5 лет за пропаганду социализма. В течение 1875 г. Национальное собрание приняло основы конституционных законов Третьей республики. По сравнению с буржуазно-демократичаскими конституциями периода революций 1789 и 1848 гг. конституция 1875 г. была шагом назад, и этот факт ярко отражал эволюцию политических устремлений буржуазии. Конституция 1875 г. не содержала прямого указания на форму государственного строя. Слово «республика» упоминалось лишь в статье, устанавливавшей порядок выборов президента, причем и эта статья была принята большинством только в один голос. Президент получил широкие права, вплоть до права роспуска палаты депутатов. Он должен был избираться на срок в 7 лет на объединенном собрании членов обеих палат. Реакционные элементы придавали особое значение второй палате - созданному по новой конституции сенату, который избирался не путем прямого голосования, а представителями муниципалитетов. Наделенный весьма широкими полномочиями, сенат мог препятствовать всей деятельности палаты депутатов. От участия в выборах в палату депутатов отстранялись женщины и военнослужащие. Но в тех условиях, когда во Франции существовала реальная угроза монархического переворота, конституция 1875 г. имела некоторое прогрессивное значение. На парламентских выборах 1876 г. большинство в парламенте получили республиканцы. Сторонники монархии, оказавшись в меньшинстве, предприняли после этого попытку установить диктатуру Мак-Магона. Президент вынудил правительство, возглавлявшееся одним из лидеров умеренных республиканцев - Ж. Симоном, подать в отставку и вернул к власти роялиста герцога де Брольи. Новое правительство, так называемое «министерство 16 мая», получило от палаты депутатов вотум недоверия. Тогда палата была с санкции сената распущена. Конфликт принял весьма острые формы. 363 депутата, голосовавшие против кабинета, обратились к стране с манифестом. Исход борьбы в пользу республики решила позиция широких народных масс - рабочего класса и крестьянства. Выборы 1877 г. принесли новую победу буржуазным республиканцам. Умеренные республиканцы откладывали обещанные реформы до «подходящего» (opportun) времени, что закрепило за ними кличку оппортунистов. Под давлением возрождавшегося рабочего движения они провели в 1880 г. закон об амнистии участникам Парижской коммуны. Такой же вынужденный характер имело принятие в 1884 г. закона о легализации профессиональных союзов, а также незначительное ограничение эксплуатации детей и женщин-работниц. Обещанная демократизация государственного строя свелась только к введению выборности всего состава сената (по законам 1875 г. часть сенаторов назначалась пожизненно) В начале 80-х годов были осуществлены реформы, направленные на введение всеобщего, бесплатного, светского обучения. Опираясь на мелкую и отчасти среднюю буржуазию, на некоторые слои крестьянства и рабочих, радикалы выступили в качестве решительной оппозиции правительству. На выборах 1881 г. умеренные республиканцы снова добились победы, но ее нельзя было считать прочной. Радикалы завоевали 50 мест в палате, их влияние продолжало расти. Парламентские выборы 1893 г. принесли значительную победу французским социалистам. Так, принятая Рабочей партией в первой половине 90-х годов специальная аграрная программа. Основные положения программы сводились к поддержке мелкой собственности крестьян. Острота классовых противоречий в стране ярко проявилась в пеРИ0Д политического кризиса, возникшего в конце 90-х годов в связи с так называемым делом Дрейфуса.

11. Наполеон Бонапарт после государственного переворота поспешил юридически оформить свою власть. Он продиктовал новую конституцию, согласно которой вся полнота власти сосредоточивалась в руках первого консула. Четыре законодательных органа - сенат, государственный совет, трибунат и законодательный корпус имели чисто декоративное значение. Наполеон покончил с парламентским режимом и избирательным правом, даже в том урезанном виде, в каком оно существовало при Директории. Вместо права выбирать депутатов граждане Франции получили лишь право намечать кандидатов, из числа которых правительство само назначало членов законодательных органов.

Созданная революцией система выборного местного и областного (департаментского) самоуправления была также уничтожена. Ее заменила полицейско-чиновничья система префектур: министр внутренних дел назначал префекта департамента, префект назначал мэров и членов муниципальных советов городов и коммун. Вся Франция была теперь сверху донизу охвачена строго централизованным административным аппаратом, нити управления которым в конечном счете сосредоточивались в руках Наполеона. Могущественное и разветвленное ведомство полиции опутывало густой сетью всю общественную и личную жизнь французов: ничто не ускользало от его наблюдения.

Одной из первых мер Наполеона, проведенных в начале 1800 г., было закрытие независимых газет; он сохранил лишь те органы печати, которые всецело подчинялись правительству. Была установлена строжайшая цензура. Из литературы, театра, преподавания исключали все, что напоминало о революции и о ее деятелях.

Наполеон ликвидировал прогрессивное законодательство революции в вопросах религии и церкви. В 1801 г. был заключен, а в 1802 г. введен в действие конкордат (соглашение) с папой Пием VII. В силу конкордата католицизм признавался «религией огромного большинства французских граждан»; государство выплачивало духовенству жалованье; римский папа отказывался от претензий на конфискованные во время революции церковные земли и признавал контроль французского государства над деятельностью священников и епископов. Этим соглашением с папой Наполеон стремился поставить католическую церковь на службу новому, буржуазному строю.

Империя В 1804 г. при непосредственном участии Наполеона было закончено составление Гражданского кодекса - свода законов, регулировавших гражданские отношения. Гражданский кодекс, направленный против отжившего свой век феодализма и его правовых норм, устанавливал правовые нормы нового, буржуазного общества. Он был прогрессивным по сравнению с законодательством феодально-абсолютистских государств, но означал шаг назад по сравнению с гражданским законодательством периода революции.

Экономическое развитие Франции сделало за годы консульства и империи значительные успехи. В промышленности наряду с капиталистической мануфактурой возникло новое, фабричное, машинное производство. Промышленный переворот во Франции начался раньше всего в текстильной промышленности - в хлопчатобумажном и шерстяном прядении. К 1812 г. в стране уже насчитывалось более 200 механических прядильных фабрик, в том числе много крупных. Изобретение в 1805 г. станка Жаккарда, хотя еще и не привело к вытеснению ручного труда, но быстро двинуло вперед развитие шелковой промышленности. В Лионе с 1800 по 1811 г. количество ткачей почти утроилось. Выросло льняное производство. Медленнее развивалась тяжелая промышленность. Выплавка чугуна с 1790 по 1810 г., однако, более чем удвоилась. Увеличилось количество доменных печей, повысилась их производительность. В целом уровень производства к 1811 г. был почти на 50% выше уровня производства 1789 г., хотя французская промышленность все еще намного отставала от английской.

Сельское хозяйство за годы консульства и империи также развивалось довольно успешно. Продукция зерновых культур увеличилась сравнительно ненамного: с 1790 по 1812 г. - на 10%. Зато крупные успехи сделали виноградарство, шелководство, льноводство; значительно выросло и поголовье скота.