Хозяйственные общества
Прежде всего пересматривается сама система хозяйственных обществ: проект, вслед за Концепцией (см. п. 4.1.4 разд. III), отказывает в праве на существование обществам с дополнительной ответственностью, не получившим распространения на практике (соответственно ст. 95 ГК исключается).
Сильное "переформатирование" ожидается и в отношении "организации" законодательного массива, посвященного хозяйственным обществам.
Во-первых, должно произойти определенное перераспределение норм между кодификационным актом и специальным законом. Ряд значимых моментов функционирования хозяйственных обществ предлагается отразить непосредственно в ГК, отказавшись от отсылочного регулирования: речь, в частности, идет о максимальном числе участников общества с ограниченной ответственностью (не более 50 лиц) (п. 1 ст. 88 проекта). Более того, "в перспективе все нормы права, определяющие гражданско-правовой статус хозяйственных обществ, по мысли разработчиков Концепции, можно было бы включить в ГК" (п. 4.1.2 разд. III).
Во-вторых, отдельные Законы об обществах с ограниченной ответственностью и об акционерных обществах должен заменить общий специальный закон о хозяйственных обществах (к которому и отсылает проект - см., к примеру, п. 1 ст. 68, п. 3 ст. 87, ст. 89, п. 2 ст. 90, ст. 93, 94, п. 3 ст. 96, п. 7 ст. 97, п. 1, 3 и 4 ст. 98, п. 2 и 4 ст. 99, ст. 100 - 102). Предпосылка к этому - "наличие множества общих норм, которые с незначительными изъятиями можно применить ко всем видам хозяйственных обществ" (п. 4.1.3 разд. III Концепции).
Изменения затрагивают и вопросы управления в хозяйственных обществах. Проектом отвергается подход к их нормированию применительно к отдельным видам хозяйственных обществ (сообразно чему ст. 91, 103 ГК подлежат исключению). Основные параметры управленческой структуры и смежные с этим аспекты задаются "ступенчато" - через установление предписаний: а) об управлении в корпорации (ст. 65.3); б) об особенностях управления в хозяйственных товариществах и обществах (ст. 67.1). Органами управления хозяйственными обществами по проекту являются:
1) Общее собрание участников (акционеров), выступающее высшим органом управления.
Проект неисчерпывающим образом определяет исключительную компетенцию данного органа, допуская тем не менее делегирование относящихся к ней вопросов (любых!) на решение иных органов корпорации, но исключительно при наличии прямого указания на это в ГК или ином законе (но не в уставе!). В ГК в редакции проекта оговаривается возможность отнесения к компетенции иных коллегиальных органов управления следующих вопросов: образование других органов корпорации и досрочное прекращение их полномочий; утверждение годовых отчетов и бухгалтерских балансов <9>; принятие решения о передаче полномочий единоличного исполнительного органа управляющей организации, в качестве которой, подчеркнем, может выступить лишь другое хозяйственное общество (а не любая коммерческая организация, как это предусмотрено п. 2.1 ст. 32 Закона об ООО и п. 1 ст. 69 Закона об АО), либо управляющему (индивидуальному предпринимателю);
--------------------------------
<9> Отнесение названных двух вопросов к компетенции иных органов должно осуществляться в соответствии с законом, из чего должен быть сделан вывод о недостаточности одного указания устава (без дополнительной санкции со стороны специального закона) для признания решения, принятого иным органом, легитимным.
2) наблюдательный совет - постоянно действующий коллегиальный орган, контролирующий деятельность исполнительных органов и образуемый в случаях, установленных законом или уставом; причем в его состав "не могут входить единоличный исполнительный орган и члены... коллегиальных исполнительных органов" (из приведенной выдержки из п. 3 ст. 65.3 вытекает возможность создания нескольких коллегиальных исполнительных органов в одной корпорации (что достаточно экстравагантно и малооправданно), правда, в п. 5 ст. 65.3, специально посвященном исполнительным органам, о коллегиальном исполнительном органе уже говорится в единственном числе; выявленное противоречие требует устранения).
К сожалению, приходится отметить ряд неточностей и разночтений при описании наблюдательного совета, что способно спровоцировать проблемы в процессе правоприменения. Так:
- если в п. 2 ст. 67.1 упоминается только наблюдательный совет, то п. 3 ст. 65.3 разрешает дать совету и иное название (употребляется фраза "наблюдательный или иной совет");
- неудачным видится обозначение рассматриваемого органа в дальнейшем (см. п. 5 ст. 65.3) как постоянно действующего коллегиального органа участников корпорации (ибо органы - составная часть юридического лица, а не его участников).
Неопределенность присутствует и в оценке наблюдательного совета как органа управления. С одной стороны, положения о нем инкорпорированы в статью "Управление в корпорации", а с другой - в Концепции предлагалось закрепить более четкую структуру органов акционерного общества "с ясным разделением функций управления и контроля" и, в ракурсе сказанного, "отказаться от терминологической путаницы в названии контрольного (!) органа", который должен именоваться не "совет директоров (наблюдательный совет)", а "наблюдательный совет" (п. 4.1.9 разд. III);
3) исполнительные органы, подотчетные уже перечисленным структурным подразделениям, при этом единоличный исполнительный орган (директор, генеральный директор, председатель и т.д.) образуется в безусловном порядке, а коллегиальный (совет директоров, правление, дирекция и т.п.) - в случаях, предусмотренных законом или уставом.
Живой и, очевидно, неоднозначный отклик получит новелла, в соответствии с которой решения общего собрания участников и наблюдательного совета, а также состав участников, присутствовавших при их принятии, подлежат нотариальному удостоверению (п. 4 ст. 65.3 проекта). Распространение указанного требования на всякие решения, причем в отношении любых корпораций, кажется небесспорным.
Реализованным в проекте оказалось сформулированное в Концепции пожелание о закреплении в ГК общих правил о возможности заключения участниками хозяйственных обществ взаимных соглашений (п. 4.1.11 разд. III). В проекте они именуются корпоративными договорами, под которыми понимаются договоры об осуществлении участниками своих корпоративных (членских) прав. Формализуя конструкцию корпоративного договора, проект в том числе раскрывает предметно-содержательный аспект соглашения (участники договора обязуются осуществлять определенным образом или воздерживаться от осуществления указанных прав); вводит требование к форме соглашения (его надлежит заключать в письменной форме, причем лишь путем составления одного документа, подписанного сторонами); разрешает вопрос о юридической силе договора и последствиях несоблюдения его условий (нарушение договора, хотя и влечет ответственность перед контрагентами, не является основанием для признания недействительными решений органов общества и совершенных обществом сделок). Приведенные положения не противоречат имеющимся нормам о соглашениях участников обществ с ограниченной ответственностью (п. 3 ст. 8 Закона об ООО) и акционеров (ст. 32.1 Закона об АО).
Вопросы внешнего аудита проектом не подвергнуты ревизии (ср. п. 4, 5 ст. 67.1 проекта и п. 4 ст. 91, п. 5 ст. 103 ГК); единственное нововведение состоит в обязательности ежегодного привлечения профессионального аудитора для проверки и подтверждения правильности годовой финансовой отчетности для всех без исключения акционерных обществ (а не только компаний, обязанных публиковать для всеобщего сведения предусмотренные законом документы). Внутренний контроль за финансово-хозяйственной деятельностью (со стороны ревизионных органов) проект, к сожалению, обходит молчанием.
Ключевыми изменениями в части функционирования обществ с ограниченной ответственностью являются следующие положения:
1) уточняется характеристика уставного капитала как величины, составляемой из "номинальной стоимости долей участников" (ГК в действующей редакции говорит о "стоимости долей, приобретенных... участниками"). Данный подход, уже поддержанный в Законе о ООО (см. п. 1 ст. 14), согласуется, с одной стороны, с упоминавшимся концептом "твердого" уставного капитала, а с другой - с возможностью при определенных обстоятельствах принадлежности долей в уставном капитале не участникам, а обществу;
2) скорректировано правило о последствиях превышения размера уставного капитала над стоимостью чистых активов по окончании второго или каждого последующего финансового года: в проекте обществу вменяется в обязанность зарегистрировать уменьшение уставного капитала в установленном порядке, дополнительная же обязанность - объявить о таком уменьшении - отменяется;
3) новшества (пожалуй, наиболее весомые) привносятся в механизм выхода участника из общества (ст. 94 проекта). В первую очередь расширяется перечень случаев, трактуемых как "выход из общества". В настоящее время, как известно, собственно о выходе речь идет при подаче соответствующего заявления; т.е. выход рассматривается как добровольное и немотивированное прекращение участия в обществе (напомним, что право на выход должно быть специально оговорено в уставе). Наряду с этим понятием "выход" в проекте планируется охватывать и ситуации предъявления обществу требования о приобретении обществом доли участия в установленных законом случаях (неполучение согласия на отчуждение доли, принятие обществом решения о совершении крупной сделки и пр. - см. п. 3 и 6 ст. 93 проекта, п. 2 ст. 23 Закона об ООО). При всех обозначенных вариантах выхода доля участника переходит к обществу с момента получения последним соответствующего заявления или требования.
Кроме того, уточняется, что выходящему участнику выдача в натуре имущества, вместо выплаты действительной стоимости доли в уставном капитале, производится лишь с его согласия. Однако в этом нет ничего "революционного": данное положение опять же уже содержится в Законе об ООО (см. п. 2 и 6.1 ст. 23).
В отличие от обществ с ограниченной ответственностью правовой статус акционерных обществ предполагается подвергнуть более серьезной трансформации. К числу "стержневого" нововведения концептуального плана необходимо отнести отказ от деления акционерных обществ на типы - открытые и закрытые. В литературе и корпоративной среде долгое время ведется полемика по поводу целесообразности сохранения конструкции закрытого акционерного общества. Основными аргументами ее противников являются ссылки на: а) дублирование во многих значимых аспектах института общества с ограниченной ответственностью; б) необоснованность умаления оборотоспособности акций (ибо это идет вразрез с сутью акционерной формы соединства, предназначенной обеспечивать не стабильность субъектного состава, а максимизацию притока капиталов).
В Концепции развития корпоративного законодательства на период до 2008 г., утв. Правительством РФ 18 мая 2006 г., впервые было официально предложено закрепление в акционерном Законе единой модели акционерного общества (без деления на открытое и закрытое) с одновременным введением дифференцированной системы регулирования в зависимости от того, в каком порядке привлекается акционерный капитал и где обращаются акции. Сходные идеи, отраженные в проекте, высказаны и в Концепции: во-первых, об отказе от "искусственного выделения типов акционерных обществ", во-вторых, о "закреплении особенностей функционирования публичных акционерных обществ (известных немецкому, английскому и американскому корпоративному законодательству), которыми признаются акционерные общества с момента государственной регистрации проспекта их акций, подлежащих размещению среди неограниченного круга лиц по открытой подписке" (п. 4.1.5, 4.1.6 разд. III) <10>.
--------------------------------
<10> Интересно заметить, что украинский законодатель более года назад легализовал деление акционерных обществ на публичные и частные, избрав в качестве основных критериев группировки способ размещения акций и численность акционеров (см.: Щербина Е. Новый закон об акционерных обществах в Украине. Что важно знать юристу российской компании // Юрист компании. 2009. N 10. С. 41 - 42). В отечественном проекте, заметим, понятие частного акционерного общества не выводится.
Итак, на смену подразделения акционерных компаний на типы должно прийти обособление публичных акционерных обществ - организаций, акции которых, а равно ценные бумаги, конвертируемые в акции (например, облигации, опционы), во-первых, публично размещаются (путем открытой подписки) и, во-вторых, публично обращаются, причем на условиях, установленных законами о ценных бумагах. Из этого проистекает разноплановая статусная специфика публичных обществ, призванная обеспечить максимальную свободу оборота акций и создать инструменты превентивной охраны интересов акционеров:
- ограничение количества акций, принадлежащих одному акционеру, их суммарной номинальной стоимости и максимального количества голосов, предоставляемых одному акционеру, недопустимо;
- обязательным является создание наблюдательного совета в количестве не менее пяти членов, а также совета директоров, не менее 1/4 которого должны составлять независимые директора;
- ведение реестра акционеров и функции счетной комиссии призвана осуществлять независимая организация, имеющая лицензию;
- размер уставного капитала не может быть менее 100 млн. рублей;
- общество обязано публично раскрывать информацию, предусмотренную законом (ст. 97 и п. 5 ст. 99 проекта).
Статус публичного акционерного общества не является "вечным": законом о хозяйственных обществах должны быть установлены условия, при которых публичное общество может его утратить.
В разряд других важных новелл следует отнести:
1) установление дополнительных правил касательно привилегированных акций (п. 1 ст. 102 проекта):
а) их номинальная стоимость не должна быть ниже номинальной стоимости обыкновенных акций (сегодня она может быть любой, в том числе и ниже номинала обыкновенных акций);
б) при первоначальной эмиссии привилегированных акций их размещение не должно приводить к изменению размера долей владельцев обыкновенных акций (данное предписание видится не вполне вразумительным - неясно, о каких долях идет речь и как размещение новых акций не повлияет на структуру уставного капитала);
2) введение дополнительных формальных требований к договору о создании акционерного общества: его надлежит заключать в письменной форме исключительно путем составления одного документа, подписанного сторонами (п. 1 ст. 98 ГК); тем самым обмен документами посредством связи исключается. Думается, что аналогичное правило логично было бы закрепить и для договора об учреждении общества с ограниченной ответственностью.
Помимо прочего, в проекте предпринимается попытка устранить ряд несогласованностей между ГК и действующим акционерным Законом. Так, в проекте указывается, что:
а) преимущественное право на покупку дополнительно размещаемых акций действует не в силу устава, а в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом (п. 3 ст. 100) <11>. В ныне же действующей редакции п. 3 ст. 100 ГК преимущественное право акционеров на покупку дополнительно выпускаемых обществом акций может устанавливаться только уставом, хотя лишь и в случаях, предусмотренных Законом об акционерных обществах; при этом Закон об АО (ст. 40, 41), в противоречие ГК, не отдает введение правил о преимущественном праве на "откуп" уставу. Прием императивной законодательной регламентации (использованный в Законе об АО), принимая во внимание значимость вопроса, достоин поддержки с позиции практической целесообразности;
--------------------------------
<11> Досадно, что при корректировке правил ст. 100 ГК забыли исправить ошибку при обозначении второго способа увеличения уставного капитала: в Кодексе говорится о "выпуске дополнительных акций", тогда как более точной является фраза "размещение дополнительных акций".
б) дополнительные случаи, когда общество не вправе объявлять и выплачивать дивиденды, могут быть введены законом (п. 2 ст. 102 ГК). Сегодня же ГК содержит замкнутый перечень таких случаев, что не согласуется с Законом об АО (см. ст. 43), значительно его расширяющим.