Глава 2 Как человек становится личностью

труда, которые по самому своему характеру больше всего подходят для молодежи. Молодежь играет главную роль на всех новостройках, в освоении новых земель и т. п. Молодежь зани мает ведущие места в новейших, наиболее быстро развивающихся отраслях науки и техники (известно, что выдающиеся открытия в точных науках делают, как правило, совсем молодые люди, до 25— 30 лет). В настоящее время половина научных работников СССР — люди не старше 30 лет13. Социалистическое общество может предоставить молодежи достаточно интересную и богатую деятельность. Вопрос лишь в том, чтобы полностью реализовать эти возможности.

Таким образом, хотя известные возрастные стадии развития личности универсальны и существуют во всяком обществе, их конкретное содержание, а также сами механизмы социализации (семья, специальные учреждения общественного воспитания — ясли, детские сады, школы и т. п., формальные и неформальные возрастные группы и организации) являются историческими, их значение и удельный вес варьируют в зависимости от социально-экономи- ческого строя общества.

121

2. ФОРМИРОВАНИЕ Я У РЕБЕНКА

Когда обидят двухлетнего длю, он говорит угрожающе: — Сейчас темно сделаю! — И закрывает глаза, убежденный, что благодаря этому весь мир погрузился во тьму.

К. Чуковский

Процесс формирования человеческой личности в онтогенезе может быть рассмотрен с двух сторон: 1) как постепенное самораскрытие каких-то заложенных в индивиде качеств, 2) как результат внешнего воздействия, направленного и ненаправленного воспитания. Многочисленные педагогические и психологические исследования убедительно свидетельствуют в пользу второго подхода. Однако в нем заложена опасность механицизма, понимания процесса воспитания как внешнего, механического наложения на индивида социальной формы. Как хорошо сказал Г. С. Батищев, «человека нельзя «сделать», «произвести», «вылепить» как вещь, как продукт, как пассивный результат воздействия извне,— но можно только обусловить его включение в деятельность, вызвать его собственную активность и исключительно через механизм этой его собственной — совместной с другими людьми — деятельности он сформируется в то, чем делает его эта (общественная в своей сущности, коллективная) деятельность (труд и т. д.)» 14. Эта идея лежит в основе советской психологической концепции развития и воспитания ребенка, ее разделяют и крупнейшие зарубежные ученые (Ж. Пиаже, А. Валлон).

122

Чтобы понять формирование личности ребенка как целостный процесс, необходимо синтезировать социальные условия и деятельность индивида в единую теоретическую систему. Основными элементами этой системы должны быть: 1) содержание деятельности ребенка, 2) круг его общения, выраженный в структуре его социальных ролей, 3) содержание и структура его самосознания. Все эти три момента зависят от целого комплекса социальных условий, как общих, так и специфических. Но значение разных элементов социальной среды (социально-экономических условий, культурного окружения, семьи, школы, группы сверстников и т. п.) не одинаково на различных стадиях процесса социализации. Усложнение и обогащение деятельности ребенка означает расширение круга его общения; социально-экономические условия и культура, которые вначале влияют лишь опосредствованно, через ближайшее окружение ребенка, теперь становятся непосредственно влияющими факторами. Увеличение числа механизмов социализации порождает усложнение ролевой структуры личности, а это, в свою очередь, фиксируется ее самосознанием и выражается в ценностных ориентациях. Не переставая быть объектом многообразных социальных воздействий, индивид постепенно расширяет свои возможности как субъекта сознательной, творческой деятельности.

К сожалению, цельная история этого процесса еще не написана ни психологами, ни социологами. Особенно слабо освещен в советской литературе социологический аспект проблемы: воспитание как направленный социальный

123

процесс. Иностранная литература не может восполнить этот пробел, так как, во-первых, ее недостаточно и, во-вторых, социальные условия в СССР и капиталистических странах совершенно различны. Учитывая эти обстоятельства, а также то, что эта тема далека от главных научных интересов автора, он должен заранее извиниться за фрагментарность и неполноту этого раздела книги.

Процесс социализации ребенка начинается буквально с первых же минут его жизни. В первые месяцы и годы жизни ребенок особенно интенсивно осваивает окружающий мир, его психика наиболее пластична, поэтому потеря этих лет практически невосполнима. Это доказывается историей детей, которые были лишены человеческого общества и воспитывались среди животных. Киплинговский Маугли в конце концов вернулся к людям. Реальные истории этого рода гораздо трагичнее. Известна, например, судьба двух индийских девочек, Камалы и Амалы, которые были найдены миссионером в волчьем логове, когда первой было восемь лет, а второй — полтора года. В 1920 г., когда их нашли, девочки имели физический облик человеческих существ, но поведение их было типично волчьим. Амала вскоре умерла, а Камала прожила до 1929 г. Она научилась понимать простые команды, освоила свыше 30 слов и пыталась в некоторых случаях подражать другим, нормальным детям. Однако ни нормального психического развития, ни удовлетворительного приспособления к условиям человеческого общежития добиться так и не удалось.

124

ФОРМИРОВАНИЕ ЛИЧНОСТИ В СЕМЬЕ

Первичной ячейкой социализации ребенка является семья. Уже физический уход за младенцем (туго ли его пеленают, кормят ли его строго по расписанию или как только он начинает кричать, сколько времени продолжается кормление грудью и каким образом ребенка от нее отнимают, как приучают регулировать свои физические отправления и т. п.) оказывает известное влияние на его психику. Группа фрейдистски настроенных антропологов даже усматривала в специфических методах ухода за ребенком ключ к пониманию не только его индивидуального характера, но и характера данного общества, культуры как целого. Эти ученые, создавшие специальное направление исследований «культуры и личности», которое сейчас называют также психологической антропологией, собрали большой сравнительный материал о положении детей и методах ухода за ними в различных обществах. Однако доказать свой исходный тезис они, естественно, не смогли, а некоторые их концепции выглядят буквально как пародии (например, попытка Д. Горера «объяснить» особенности русского национального характера распространенным в русских семьях обычаем туго пеленать младенцев). Этот «пеленочный детерминизм» подвергся резкой критике, и в настоящее время, говоря о факторах социализации младенца, внимание фиксируют не столько на методах ухода за ребенком, сколько на общей эмоциональной атмосфере, в которой он растет: как относятся к ребенку родители, чувствует ли он себя любимым, окруженным заботой, или же, наоборот, заброшен-

125

ным 15. Обобщая результаты многих специальных исследований, Б. Берельсон и Г. А. Стейнер 16 считают установленным, что, чем меньше ласки, заботы и тепла получает ребенок, тем медленнее он созревает как личность, тем больше он склонен к пассивности и апатичности, тем больше у него шансов иметь слабый характер. Поскольку проявления родительской любви вызывают у ребенка ощущение ценности собственного Я, отсутствие такой заботы снижает эмоциональную самооценку ребенка, что сказывается и в старшем возрасте. Если требования, предъявляемые к ребенку, начиная с младенчества, неопределенны или противоречивы, это тормозит формирование его самосознания, делает его слабым и неустойчивым. Слишком суровые, властные родители подавляют инициативу ребенка, в дальнейшем это отрицательно сказывается и на его отношениях со сверстниками.

На формирование личностных качеств ребенка влияют не только сознательные воспитательные воздействия родителей, но и общий тонус семейной жизни. Если родители живут большими общественными интересами, это способствует расширению кругозора и у детей, которые из услышанных разговоров взрослых извлекают нередко больше уроков, чем из специальных бесед. И наоборот, если отец не считает зазорным принести с производства казенное имущество, дети тоже начинают считать это нормальным и естественным.

Значение семьи как первичной ячейки общества и важнейшего фактора социализации ребенка трудно преувеличить. Разговоры об

126

«отмирании» семьи, которые идут среди некоторых зарубежных социологов, не учитывают трех важнейших обстоятельств.

Во-первых, только непосредственная родительская ласка и забота могут обеспечить то эмоциональное тепло, в котором так нуждается ребенок, особенно в первые годы жизни.

Во-вторых, семья представляет собой первичную группу, в которой осуществляется интимный контакт не только детей и родителей, но и детей различных возрастов между собой. В семье дети постепенно приобщаются к сложному миру взрослых. Это весьма существенно. Имеются данные о том, что воспитанники даже самых хороших дошкольных детдомов в некоторых аспектах своего развития отстают от детей того же возраста, воспитывающихся в семье. Причина проста: они практически изолированы от откровенных разговоров взрослых, и это замедляет их ознакомление с некоторыми сторонами социальной жизни (отношения между взрослыми на работе, цена денег и т. п.). Не случайно развитие системы общественного воспитания (школыинтернаты и т. п.) сочетается у нас с попытками имитировать семейную жизнь для детей, лишенных родителей (усыновление, или когда ребенок воскресенье проводит в семье товарища и т. п.).

В-третьих, родительские чувства и забота о детях — естественные человеческие чувства, обогащающие индивида как личность. Как ребенок нуждается в том, чтобы о нем заботились, и это дает ему ощущение надежности и прочности мира, так взрослый человек испытывает потребность заботиться о другом, быть опорой для

127

слабого, ощущая таким образом собственную силу и значительность. Полнее всего это проявляется именно в родительских чувствах. Как пишет американский социолог Д. Боссард, «семейные отношения включают в себя не только то, что родители передают своим детям и дети друг другу, но и то, что дети передают своим родителям. Эти «дары» детей заключаются: 1) в обогащении внутрисемейных связей; 2) в расширении круга интересов семьи; 3) в эмоциональном удовлетворении, продолжающемся всю жизнь; 4) в возможности возвращения к пройденным этапам жизни; 5) в контроле за развитием новой человеческой личности; 6) в более глубоком понимании жизни и «истинного смысла жизни»»17. Конечно, значение и соотношение этих чувств и моментов может изменяться, но нет оснований думать, что человечество вообще от них откажется.

Но если «отмирание» семьи представляется ложной идеей, то никак нельзя закрывать глаза на происходящие в семье (и с ней) серьезные социальные изменения. Современная семья является продуктом длительного исторического развития. Ее не было в первобытном обществе, где социализация детей осуществлялась непосредственно в масштабах всей родовой общины. Затем долгое время семья была едва ли не главной социально-экономической ячейкой общества, выполняя, помимо регулирования половых отношений и воспитания детей, еще целый ряд социальных функций. Семья была первичной производственной ячейкой (вспомним крестьянское хозяйство); эту функцию она постепенно утратила. Семья была первичной имущест-

128

венной и потребительской ячейкой; эту функцию она частично сохраняет, но развитие системы общественного обслуживания, питания IT т. д. делает ее все менее существенной. Наконец, семья была не только важнейшей, но и почти единственной (за исключением церкви) ячейкой по воспитанию детей; эту функцию она сохраняет, но в суженном масштабе. Уже появление всеобщего школьного образования до известной степени эмансипирует детей от се мьи, ослабляет ее влияние. Чем раньше начинается общественное обучение и воспитание, тем меньше, соответственно, удельный вес семьи. Общность черт, формируемая в процессе коллективного общения и под влиянием средств массовой коммуникации (печать, радио, телевидение, кино и т. д.), все больше перевешивает влияние особенных условий, свойственных той или иной семье. Нравится нам это или нет, этот процесс закономерен и неотвратим.

Наконец, существенные сдвиги наблюдаются в структуре самой семьи. Из «большой семьи», включавшей в себя многочисленных родственников, она превращается в нуклеарную семью, состоящую только из мужа, жены и их потомства. Взрослые дети, как правило, предпочитают, если имеют к тому возможность (особенно влияют жилищные условия и проблема ухода за ребенком в отсутствие родителей), жить отдельно от родителей. Изменяется и соотношение мужских и женских ролей в семье. Традиционная моногамная семья базировалась на экономическом и моральном господстве мужчины, который был не только кормильцем и собственником, но и главным дисциплинирующим

129

фактором для детей. Теперь положение изменилось. Прежде всего, растет процент работающих женщин. В 1965 г. женщины составляли 49% общей численности рабочих и служащих СССР 18. Это меняет и распределение семейных функций. С одной стороны, работающая мать уделяет меньше времени семье, но, с другой стороны, ее престиж повышается. Женщина все чаще становится фактически главой семьи. Традиционные черты «мужского» характера во многом связаны с подражанием мальчика отцу. Усиление женского влияния в семье плюс преобладание женского персонала на любой педагогической работе (в 1965 г. женщины составляли 71% всех работников просвещения19) создают реальную перспективу изменения «мужского» характера, его, так сказать, феминизации, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Об этом пишут некоторые зарубежные психологи. Можно только пожалеть, что эта проблема, как и остальные вопросы, связанные с половыми различиями, не привлекает внимания советской педагогики.

Не только родители влияют на формирование личности ребенка. И в семье и вне ее (ясли, детский сад и т. п.) ребенок сталкивается также с другими взрослыми. И если верно, что человеческое Я формируется в процессе взаимодействия с другими людьми, логично предположить, что расширение этого взаимодействия уже в раннем возрасте скажется на свойствах личности. Психолог Т. Сарбин20 предложил 90 студентам (30 мужчинам, 60 женщинам) описать себя, выбрав из 200 слов-характеристик наиболее подходящие, а также сообщить о себе неко-

130