НОУ ВПО «Академия управления «ТИСБИ»

Л.А. Бессонова

История и философия науки

(курс лекций)

г. Казань

2008

Рекомендовано к печати научно-методическим советом НОУ ВПО «Академия управления «ТИСБИ»

Составитель: д.ф.н., проф. Бессонова Л.А.

Рецензенты:

– д.ф.н., профессор, зав.кафедрой философии КГТУ им. С.М. Кирова В.И. Курашов

- к.ф.н., доцент кафедры философии НОУ ВПО «Академия управления «ТИСБИ» Л.М. Седова

История и философия науки / Курс лекций.

- Составитель – д.ф.н., профессор Л.А. Бессонова. – Казань. НОУ ВПО «Академия управления «ТИСБИ». – 2008. 0 с.

Курс лекций по истории и философии науки предназначен для аспирантов и соискателей изучающих дисциплину «история и философия науки» и готовящихся к сдаче кандидатского экзамена. Курс лекций составлен на основе программы кандидатских экзаменов Министерства образования и науки Российской Федерации (Москва, 2004 г.) и включает обязательный для каждого соискателя ученой степени кандидата наук минимум знаний, проблем и идей по общим вопросам науки и научного познания, а также, учитывая гуманитарный профиль учебного заведения, по проблемам социально-гуманитарного знания и познания.

Содержание

Лекция № 1. Проблемы и основные концепции современной философии

науки. 2

Лекция № 2. Наука в культуре современной цивилизации. 20

Лекция № 3. Возникновение науки и основные стадии ее развития. 46

Лекция № 4. Структура научного знания. 84

Лекция № 5. Логика и методология научного познания. 105

Лекция № 6. Научные традиции и научные революции. Типы научной рациональности. 122

Лекция № 7.(8) Особенности современного этапа развития науки. Перспективы научно-технического прогресса. 136

Лекция № 8.(6) Динамика науки как процесс зарождения нового знания. 162

Раздел II. Философские проблемы социально-гуманитарного знания и познания. 172

Лекция № 9. Общетеоретические проблемы социально-гуманитарного познания. 172

Лекция № 10. Разработка проблем социально-гуманитарных наук в «философии жизни» и баденской школе неокантианства. 187

Лекция № 11. Методы и методология социально-гуманитарного познания. 206

Лекция № 1.

Проблемы и основные концепции современной философии науки.

1. Предмет философии науки.

2. Наука как познавательная деятельность, как социальный институт, как особая сфера культуры.

3. Эволюция подходов к анализу науки: от логического позитивизма до эпистемологического анархизма. Интерналистский и экстерналистский подходы в понимании механизмов научной деятельности.

1. Философия науки как дисциплина, наряду с философией истории, логикой, методологией, представляет рефлексию по поводу бытия науки. Возникла она сравнительно недавно – во второй половине XX столетия и причиной ее появления стала необходимость осмыслить место, функции науки в условиях современной научно-технической революции. Уместно привести определение философии науки, изложенное в коллективной работе «Философия науки и техники»: «…предметом философии науки являются общие закономерности и тенденции научного познания как особой деятельности по производству научных знаний, взятых в их историческом развитии и рассматриваемых в исторически меняющемся культурном контексте»¹.

Философия науки, таким образом, может быть представлена как особое знание о науке в целом, ее месте в культуре, о том, как совершается научный поиск, какова динамика научного знания, методы и методология исследовательской деятельности. В круг интересов философа науки входят вопросы о критериях научности знания, способах его обоснования, чем одна теория отличается от другой, какова логика научного знания, модели его развития и другое. Всё это вопросы, идущие от специфики самой философии, для которой характерен предельно общий подход к осмыслению разнообразных феноменов, и в данном случае философия науки занята рефлексией над наукой в ее предельных глубинах и подлинных первоначалах.

Но и внутри самой науки возникают специфические проблемы, решение которых также требует философского подхода, критической рефлексии.

Кроме того, в спектр философии науки попадает и рефлексия о соотношении философии и науки. Как они взаимодействуют, какое влияние оказывает философия на науку, а наука на философию? Здесь философия науки включает в себя методологию и социологию научного познания, эпистемологию.

Философию науки следует отличать от других дисциплин, изучающих те или иные аспекты науки. К таковым относятся история науки, науковедение, социология науки, психология науки. Обозначим, в общих чертах их отличия.

История науки носит дескриптивный, описательный характер, она занимается описанием отдельных открытий и изобретений в разных областях науки и в разные исторические периоды. Предметом науковедения является изучение форм взаимодействия науки с общественными структурами, социологии науки – анализ структуры научных сообществ, взаимодействие между ними. Психология науки изучает важнейшие компоненты процесса научного творчества: воображение, интуицию, фантазию, озарение и пр. В отличие от них, философия науки исследует сам процесс познания в совокупности его элементов и сторон, общий характер взаимодействия науки и общества, рост и развитие научного знания в целом.

Не следует также отождествлять философию науки как дисциплину с философией науки как одним из направлений современной западноевропейской философии, возникшем как самостоятельная область исследования в середине XIX века и существующим по сей день. Задачей этого направления является выявление особенностей научного познания и его специфики для разных областей действительности, а также динамики научного познания, его закономерностей. Философия науки в этой ипостаси существует в разнообразии философских школ: неоконтианства, позитивизма и неопозитивизма, критического рационализма, «философии и методологии научного познания», и др.

Как видно, задачи обеих этих «философий» схожи, однако различие заключается в том, что философия науки как дисциплина рассматривает науку в широком контексте развития истории, культуры, ценностных аспектов бытия человека в современном мире. Философия науки как дисциплина стремится довести анализ науки до мировоззренческих проблем. Она возникла позже (в середине XX века) и стремится довести анализ науки до мировоззренческих проблем. Этим отличается данная дисциплина от науковедения, к примеру, или истории науки, социологии науки. Её специфика вытекает из самой природы философии – быть «самосознанием культуры». Во все времена, с самого её возникновения, она занималась анализом основных форм духовной деятельности человека, отвечала на запросы культурной ситуации. К примеру, в античности на первый план осмысления мира выдвинулись проблемы натурфилософии (милетцы, Гераклит, Демокрит), человека (софисты, Сократ, Платон), политики (Аристотель). В средние века философы занимались анализом доминирующей формы общественного сознания – религии, в эпоху Просвещения – права. В эпоху Нового времени в центр внимания философов попадает проблема научного метода. Можно говорить о том, что основы методологии науки заложили мыслители XVII века Ф.Бэкон и Р.Декарт. О работе И. Канта «Критика чистого разума» также можно говорить как о философии науки в таком её аспекте, как соотношение науки и методологии науки (как возможна наука в качестве объективного, общезначимого знания, ставил вопрос И.Кант. И ответ его сводился к признанию значения опыта, факта, критики как основы общезначимых суждений для науки).

В наше время доминирующей формой общественного сознания является наука, а потому, как заявляет один из отечественных философов современности А.Д. Панин, сегодня без философии науки не может быть никакой философии (хотя с этим можно и поспорить).

Философия же науки как одно из направлений западно-европейской философии возникла из осмысления соотношения, взаимодействия философии и науки. Она опирается на позитивистский призыв к философам отказаться от метафизических абстракций и обратиться к исследованию позитивного (научного) знания. Именно позитивизм претендует на роль философии науки (в представлении О. Конта).

Философия науки как дисциплина, безусловно, испытывает огромное влияние западноевропейского направления философии науки. Оно прежде всего в том, что концептуальные основы, стержневые проблемы философии науки как дисциплины рассматриваются с позиций выводов и разработок конкретных авторов конкретных школ западноевропейского направления.

В отечественной философии проблемы философии науки наиболее активно стали обсуждаться в 60-е годы XX столетия. К их числу следует отнести вопросы диалектики, логики и методологии научного познания, социальной философии, теории отражения. Пальму первенства философы отдали проблемам теории как форме научного познания, обоснованию истинности научных знаний, соотношению различных научных методов (индукции, дедукции, анализа, синтеза, моделирования и др.), логике формирования теоретических концепций.

Наиболее выдающимися отечественными специалистами в области философии науки, внесшими значительный вклад в разработку перечисленных проблем, являются ученые и философы: Б.М. Кедров, П.В. Копнин, В.С. Стёпин, Г.И. Рузавин, М.В. Мостепаненко, Л.Б. Баженов, П.Н. Федосеева, Л.А. Микешина, В.А. Лекторский, П.П. Гайденко и др.

В этот же период появляется большое количество работ по философии физики, философии биологии, философии истории, философии психологии, философии математики, медицины. Особое место занимают философские проблемы социально-гуманитарного знания.

2. Говорить о философии науки невозможно, не уяснив вопроса о том, что же такое наука. При определении понятия «наука» следует учитывать по крайней мере три аспекта ее бытия: познавательный, социальный и социокультурный. При таком подходе наука предстает как «особый вид познавательной деятельности, направленный на выработку объективных, системно-организованных и обоснованных знаний о мире»², как «социальная система, состоящая из профессиональных сообществ, основной целью которых является получение, распространение и применение научного знания»³, и как специфическая сфера культуры (наравне с моралью, религией, философией, искусством).

Кратко рассмотрим содержание этих трех аспектов бытия науки.

Наука как познавательная деятельность имеет цель: выявить законы, по которым существуют объекты материального мира с тем, чтобы эти объекты преобразовывать в соответствии с потребностями человека.

Наука возникла из практической деятельности, обыденного, повседневного, житейского опыта, однако, в отличие от него, приобрела способность опережать практику по освоению объектов материального мира. «Она способна выходить за рамки каждого исторически-определенного вида практики и открывать для человечества новые предметные миры, которые могут стать объектами практического освоения лишь на будущих этапах развития цивилизации»⁴. Происходит это благодаря тому, что ученый способен, учитывая общие закономерности природы и общества и, отталкиваясь от них, создавать теоретические модели с помощью абстрактных и идеальных объектов. Истинность или ложность этих моделей проходит проверку экспериментальным методом и, как следствие, в случае подтверждения эмпирически проверяемых моделей они объявляются относительно истинными, в случае же опровержения либо отвергаются, либо подвергаются исправлениям, пересмотру.

Деятельность ученых в поиске и утверждении истины, ее проверки требует не только эксперимента, но и использования специальных приборов, технических изобретений (микроскопа, телескопа, кино и фотокамеры, химических реактивов пр.), что и позволяет опережать исследование объектов, не существующих в практике.

Наука как познавательная деятельность исходит из положения об объективном характере познаваемых предметов, нацелена на выявление предмета исследования, реальных законов бытия.

Как пишет Г.И. Рузавин «объективность, предметность и нацеленность исследования на открытие все новых явлений и процессов природы и общества придают научному познанию необходимую целостность, превращая науку в систему объективно истинных понятий, суждений и теорий»⁵.

Из вышеизложенного следует, что науке присущи такие характерные только для нее признаки, как обоснованность и доказательность знания, способность прогнозировать, предвидеть ход отдельных процессов и явлений, системность, нацеленность на практику, методологическая рефлексия.

Наука как социальный институт начала формироваться в XVII – XVIII вв., когда в Западной Европе возникли первые научные сообщества, академии, стали выпускаться научные журналы. На сегодняшний день наука представляет сложную сеть «взаимодействующих друг с другом коллективов, организаций и учреждений – от лабораторий и кафедр до государственных институтов и академий, от «невидимых колледжей» до больших организаций со всеми атрибутами юридического лица, от научных институтов и научных парков до научно-инвестиционных корпораций, от дисциплинарных сообществ до национальных научных и международных объединений»⁶

В процессе развития науки менялись ее функции в социальной жизни. Так, в период становления науки как социального института (эпоха Возрождения и Новое время) она приобретала мировоззренческую функцию в борьбе с теологией и религией. Затем, в процессе бурного развития науки и техники, она становится производительной силой общества. Никто не может отрицать то огромное влияние, какое оказывает научно-технический прогресс на все сферы жизни общества и человека.

Сегодня наука – не только социальный институт, но и социальная сила, поскольку ее методы, научные знания широко используются в решении самых разных проблем, возникающих в обществе.

К примеру, методы и данные конкретных наук широко используются при разработке планов и программ социального, экономического развития. Здесь необходимо участие ученых, комплексное применение знаний и методов естественных, технических и общественных наук.

Функции науки как социальной силы чрезвычайно необходимы в решении глобальных, экологических проблем современности. Не секрет, что именно развитие науки, научно-технический прогресс породил эти проблемы, но и, с другой стороны, никто иной, как сами ученые указали на эту опасность, именно они обозначили симптомы надвигающейся опасности для человечества и привлекли к ней внимание общественности, руководителей государств, учреждений, предприятий. Объяснение причин возникновения экологической опасности, поиски путей разрешения этих проблем, выдвижение целей, задач и средств для их достижения – все это является прерогативой ученых в современном мире.

Наука как специфическая сфера культуры рассматривается с точки зрения ее взаимодействия с другими формами общественного сознания (искусством, религией, философией, моралью и т.д.), а также выявления специфических для науки и отличительных от других форм общественного сознания признаков.

Поскольку вопрос об отношении науки и искусства, науки и философии будет рассмотрен в наших лекциях позже, а о специфических её особенностях говорилось двумя абзацами выше, ограничимся положением о том, что, являясь неотъемлемой частью культуры, она, прежде всего, нацелена на окультуривание самого человека, субъекта познавательной деятельности. Познание мира для каждого происходит в уже сформировавшихся в определенной культуре знаний, способов и методов познания, специальных понятий и тем самым способствует социализации личности. Научные знания глубоко проникают в быт людей, формируют их мировоззрение и тем самым становятся социальной силой, формирующей личность, способствующей ее врастанию в определенную культуру.

Начало систематическому анализу науки было положено позитивизмом. Возникает он в 30-40-е годы XIX столетия, а его основателем считается французский философ, социолог, методолог и популяризатор наук О.Конт (1797-1857). Последователи О.Конта – Г.Спенсер, Д.С. Милль и др. составили ядро школы позитивизма. (В России это течение представлено именами П.Лаврова, Н.Михайловского). Можно сказать, что философия позитивизма – это философия научного знания. В своем развитии позитивизм прошел IV стадии: первый позитивизм (О.Конт, Г.Спенсер, Д.С.Милль, И.Тэн и др.); второй позитивизм, представленный именами Э.Маха, В.Оствальда; третий позитивизм, или неопозитивизм в форме аналитической философии (К.Поппер, А.Куайн, Айдукевич, Л.Витгенштейн и др.) и философов Венского кружка, на основе которого сформировался логический позитивизм в лице М.Шлика, Нейрата, Карнапа и др.) и, наконец, четвертый позитивизм, или постпозитивизм (Т.Кун, И.Лакатос, П.Фейерабенд и др.)⁷.

Эволюция позитивизма – это эволюция проблем философии науки.

Первые позитивисты обосновали два коренных преобразования: в сфере науки – отказ от претензий на раскрытие причин и проникновения в их сущность, в сфере философии - отказ от метафизических наслоений. Старая философия, или «метафизика» со своими глубинными поисками бытия, должна уступить место «новой» философии – философии физики, химии и др., опирающейся не на абстрактные, теоретические построения, а на факты, имеющей предметом исследования не область духа, а мир явлений, физический мир.

3. Позитивистские установки О. Конта, Г. Спенсера, Дж.С. Милля опирались на принцип механистического истолкования мира, сложившийся в физике. Однако, новые открытия на рубеже XIX – XX столетий, связанные с развитием квантовой физики, поставили под вопрос механистическую методологию. Кроме того, обнаружилась некая уязвимость и эмпирической методологии, поскольку выявилось, что результаты научных опытов зависят от природы, от органов чувств человека. К этому времени интенсивно развивается психология, претендующая на статус науки. Отсюда проблема связи психологии с другими науками, изучающими человека и окружающий его мир. В этих условиях возникает кризис позитивистских установок и на повестку встает ряд вопросов «метафизического» характера: о природе познания, об отношении объекта и субъекта познания, взаимоотношении физического и психического, о характере и истоках опыта и др. Так возникает вторая стадия позитивизма – эмпириокритицизм (критика опыта), основателями которого являются австрийский философ Эрнст Мах, швейцарец Рихард Авенариус, немецкий ученый В. Оствальд. В целом разделяя позиции позитивизма в науке и философии (о необходимости изъятия из науки таких «метафизических» понятий, как «субстанция», «причинность», «материальное», «идеальное»), эмпириокритицизм обосновал и ряд своих принципов.

Суть эмпириокритицизма в целом можно представить в следующих позициях Эрнста Маха. Мир состоит из элементов, которые представляют собой соединения физического и психического «…весь внутренний и внешний мир состоит из числа однородных элементов»⁸.

Поскольку это так, стало быть материализм, идеализм – крайности, от которых следует отказаться.

Далее, поскольку все элементы мира абсолютно равны, между ними не может быть отношений «сущность – явление», «причина – следствие». Природа нам дана только раз и повторение разных случайностей в ней существует только в абстракции. Единственный вид отношений, существующий между элементами – функциональные отношения. Поскольку между элементами мира нет отношений «сущность – явление», «причина – следствие», а есть лишь функциональные отношения (отношения координированного изменения, возникновения или сосуществования явлений, которые сопровождаются изменениями), то и в познании не следует использовать такие понятия, как «причина», «сущность», «вещь в себе» и др. Их следует заменить на понятие «функции». Таким образом, функция науки и познания сводится лишь к описанию «численных величин одних признаков на основании численных величин других признаков…»⁹. Такая теория познания получила определение «дескриптивизм».

Научные понятия Мах истолковывает как определенный род связи чувственных элементов: законы в науке – не более, чем описания, а теория – худший вид описания, поскольку она наиболее всего отстоит от объекта. Однако, теория необходима, поскольку в ней в сжатом виде аккумулируются огромные множества отдельных описаний, которые без них невозможно было бы запомнить и воспроизвести. В использовании теории появляется принцип экономии мышления, который Мах считает фундаментальным, регулирующим развитие человеческого познания.

Конец XIX столетия сопровождается крупными открытиями: рентген-лучей, явления радиоактивности, электрона, кванта энергии. Объяснить их механическим путем было сложно и невозможно. А что можно было сделать? Описать, как это сделал Максвелл, фиксируя феномен электромагнитных явлений, или классифицировать. Такова была ситуация в науке того времени, таким было умонастроение эпохи, и Э. Мах успешно отразил его в своих работах.

Однако, махизм очень скоро потерял свою привлекательность, когда ученые стали создавать объяснительные теории, не имеющие механистического характера.

В 1922 году на кафедре философии индуктивных наук (кафедра Э. Маха) Венского университета сформировался Венский кружок, объединивший группу ученых и философов, поставивших целью создание новой научной философии на основе идей Э. Маха и вышедшей к тому времени работы Витгенштейна «Логико-философский трактат». Используя идею Маха о том, что научными могут считатся лишь высказывания о наблюдаемых феноменах и тезис Витгенштейна о том, что осмысленными предложения являются потому, что они описывают наблюдаемые факты, представители Венского кружка предлоили программу обновления научного и философского знания. В общем виде из взгляды можно свести к следующим положениям: важнейшими инструментами научной, познавательной деятельности являются логика и язык. Так, Бертран Рассел обосновал идею, согласно которой задачей науки является рассмотрение, изучение объектов и получение знаний о мире, задачей же его философии как логического анализа является прояснение, уточнение смысла слов и предложений, составляющих знание.

В сфере методологии науки представители Венского кружка выступили с идеей разграничения эмпирического и теоретического уровней знания, выделили в научном знании твердую эмпирическую основу, отрицательно относились к философии, абсолютизировали логические методы анализа и построения научного знания. В истолковании научного знания они ориентировались на математические дисциплины.

Неопозитивисты (именно так определялось впоследствии это направление), считая подлинными только эмпирические знания, предприняли попытку свести теоретические понятия и суждения к утверждениям наблюдения. Так, Л. Витгенштейн в уже упоминаемой нами работе выдвинул принцип верификации (от лат. verificatia – подтверждения, или verus – истина) как процедуры установления истинности научной гипотезы на основе ее соответствия эмпирическим данным (прямая верификация) или теоретическим положениям, соответствующим эмпирическим данным (косвенная верификация). Деятельность ученого должна сводиться, по его представлению, к двум процедурам: установлению протокольных предложений (все предложения науки – подобно протокольным предложениям – говорят о чувственных данных) и изобретению способов их обобщения и объединения.

Неопозитивисты делали ставку на анализ знания. Следующая его волна их последователей – постпозитивистов – поставила проблемы развития научного знания, а в 70-е годы XX века – проблему рациональности научного знания. Она породила плеяду философов науки – таких, как Карл Поппер, Томас Кун, Поль Фейерабенд, Лакатос, Майкл Полани и др.

Если логические позитивисты, как говорилось выше, заботились о верификации утверждений науки, об их подтверждении эмпирическими данными, то Карл Поппер выдвинул принцип фальсификации и фальсифицируемости знания.

Как он пришел к этому? К примеру, если для верификации (или подтверждения) общего предложения «Все деревья теряют листву зимой» необходимо осмотреть огромное количество деревьев, чтобы убедиться в его истинности, то всегда можно опровергнуть это подтверждение, поскольку есть деревья или может найтись хотя бы одно дерево, не теряющее листву зимой. Тогда выходит, что законы и теории в науке остаются временными, предположительными, гипотетическими. Их невозможно верифицировать, их можно лишь подвергнуть проверкам, которые рано или поздно выявят их ложность. Отсюда выводы: цель, которую преследуют ученые – получение истины – недостижима. Получить истинное описание мира невозможно. Даже если в процессе научного поиска мы случайно наталкиваемся на истину, то мы не можем с уверенностью сказать, что это истина. Ни непротиворечивость, ни подтверждаемость эмпирическими данными не могут быть критерием истины, поскольку любую фантазию можно логически представить как истину, а заблуждениям найти подтверждения.

В результате такой критики Поппер предлагает другой методологический принцип – фальсификации. Фальсификация – это принципиальная опровержимость (фальсифицируемость) любого утверждения, относящегося к науке. В каждом из утверждений необходимо выявлять ложные воззрения и отбрасывать их – только так можно приблизиться к истине. Познание – это процесс, начинается он не с наблюдений, а с выдвижений догадок, предположений и идет путем проб и ошибок. В итоге, в процессе познания обнаруживаются ложные догадки и они отбрасываются. Ложная теория сменяется новой, не имеющей с прежней никакой связи, более того, она должна максимально отличаться от старой. Так Поппер выступил против кумулятивизма в науке – такого представления, согласно которому развитие научного знания представлялось как процесс добавления, накопления новых истинных знаний, ведущих к прогрессу в науке. Научные теории в его интерпретации независимы друг от друга и в своем развитии не дополняют, а развивают друг друга. В науке постоянно происходит процесс перестроек теорий.

Поппер опроверг достоверность индуктивного метода познания, долгое время считавшегося важнейшим и даже единственным в теории познания. Сутью этого метода является убеждение в том, что научное познание начинается с наблюдений и констатации фактов (Ф. Бэкон), затем следует их обобщение и выдвижение теории. Но что позволяет нам от фактов переходить к общим положениям? Поппер отвечает на этот вопрос следующим образом: «Индукция, то есть вывод, опирающийся на множество наблюдений, представляет собой мир. Она не является ни психологическим фактом, ни фактом обыденной жизни, ни фактом научной практики».¹⁰

Несмотря на то, что многие положения концепции Поппера носят спорный характер, его вклад в философию науки огромен. Принцип фальсификации содержит ориентацию науки на критический анализ содержания научного знания (не случайно его философия определяется понятием «критический рационализм»), на постоянную необходимость критического пересмотра всех ее достижений. Поппер утвердил взгляд на науку как на динамический процесс, в котором происходят постоянные изменения. Кроме того, методологический анализ изменения знаний привел к необходимости обратиться к реальным примерам из истории науки. Это, в свою очередь, повлекло за собой утверждение исторического подхода к анализу науки (а не логического), что было предпринято Томасом Куном (1922 – 1996) – ключевой фигурой в постпозитивизме. Свои оригинальные идеи он изложил в работе «Структура научных революций» (1962). (Концепции Т. Куна, И. Лакатоса, П. Фейерабенда подробно излагаются в лекции «Динамика науки как процесс зарождения нового знания». – Прим. автора).

Главная заслуга его философии науки заключается в том, что он представил развитие науки как скачкообразный революционный процесс смены парадигм и дисциплинарных матриц. На каждом определенном историческом этапе развития науки в рамках научного сообщества складывается научная парадигма и в ее рамках происходит процесс накопления эмпирических фактов, их обработка, совершенствуется методика исследования, после чего происходит скачок. Влекущий за собой революционные изменения.

Томас Кун обозначил важнейшие проблемы науки, одна из которых – как знания развиваются. Но сразу на повестку дня встали другие проблемы – если знания растут и углубляются, то как осуществляется их преемственность, в каких формах старая парадигма передается новой? На каких основах осуществляется взаимодействие сторонников старой и новой парадигм? Как возможна оценка преимуществ новой парадигмы перед старой?

На эти вопросы ответил другой представитель критического рационализма – Имре Лакатос (1922 – 1974). Концепцию Лакатоса называют методологией научно-исследовательских программ. Его основные работы: «Фальсификация и методология научно-исследовательских программ», «История науки и ее рациональные реконструкции» и др.

Основой методологии Лакатоса является идея, согласно которой развитие науки представляет историю возникновения, функционирования и чередования научно-исследовательских программ, представляющих собой связанную последовательность научных теорий. Эта последовательность складывается вокруг одной, фундаментальной теории (парадигмы), которую принимает интеллектуальная элита. Она и составляет «жесткое ядро» научно-исследовательской программы. Вокруг этого ядра создаются новые гипотезы, образуя «защитный пояс». Философ вводит еще ряд понятий: «позитивная эвристика», «негативная эвристика».

В функционировании, росте, и смене научных программ и проявляет себя, по мнению Лакатоса, научная рациональность.

Заслугой Лакатоса является то, что он свои представления о научной рациональности максимально приблизил к истории науки, и тем самым попытался соединить исторический подход к науке с сохранением рационалистической установки.

Однако, концепция Лакатоса страдала схематичностью, многие важные события в науке в нее не укладывались, тем не менее, был дан толчок к изменению представлений о научной рациональности, что и предпринял Поль Фейерабенд (1924 – 1994).

Концепция П. Фейерабенда определяется как эпистемологический анархизм.

Отталкиваясь от идей Поппера и Лакатоса, что при столкновении научных теорий с некоторыми фактами для их опровержения необходима ещё одна теория, Фейерабенд выдвинул методологический принцип полиферации – размножения теорий. Согласно этому принципу, ученые должны создавать альтернативные теории, несовместимые с общепризнанными, в результате чего разворачивается их критика, конкуренция и в целом, расширяется мощь человеческого мышления.

Каждая новая теория несоизмерима с предшествующей, поскольку соединяет в себе старые и устанавливает новые нормы. Каждый ученый свободен разрабатывать свою собственную теорию, невзирая на конкуренцию, критику, несообразности и противоречия, а потому развитие науки иррационально, теории получают признание не потому, что они ближе к истине или рационально обоснованы, а благодаря активной пропагандистской деятельности их сторонников. Таким образом, в науке царит анархия: каждый волен изобретать свою собственную концепцию; ее не возможно сравнить с другими концепциями, поскольку не существует никакой основы для такого сравнения, следовательно, все допустимо, все оправдано.

Сравнивая науку с мифом, Фейерабенд приходит к выводу о том, что они ничем не отличаются и представляют разные формы идеологии.

На сегодняшний день состояние аналитической философии в разнообразии ее проявлений находится в состоянии кризиса. В лице Фейерабенда философия науки дошла до критики самой науки и оправдания иррационализма. Его призыв к стиранию граней между наукой и миром, наукой и религией по сути дела привел и к выводу о ненужности философии науки как теории научного познания. В этой ситуации акцент смещается с проблем познания в область социологии науки, этики науки, герменевтики.

В отечественной философии проблемы научной рациональности рассматриваются в рамках исследовательского направления «философия и методология науки», представителями которого (как указывалось выше) являются В.С. Степин, В.С. Швырев, П.Ф. Юдин и др.

Отечественные философы науки заимствуют идеи западноевропейских ее представителей, дополняя и расширяя собственными представлениями об особенностях и закономерностях научной рациональности.

Отличительной чертой отечественной философии и методологии науки является ее ориентация на представление о научном познании как об исторически меняющейся деятельности, детерминированной, с одной стороны, характером исследуемых объектов, с другой – социальными условиями, отражающими исторически определенный этап цивилизации.

С этой точки зрения наука предстает не только как тип познавательной деятельности или совокупность дисциплинарных знаний, но и как социальный и культурный феномен.

В философии науки сложилось направление – интернализм¹¹, которое объясняет развитие науки только историей идей. Интернализм выделяет в качестве движущей силы развития науки внутренние факторы, логику решения проблем, интеллектуальные традиции. Культурно-историческим традициям в интернализме отводится второстепенное место. В противоположность этому направлению сложилась концепция экстернализма, объясняющего динамику науки внешними факторами: социальными заказами, социально-экономическими ориентирами, культурно-историческим контекстом. В интернализме проявляется тенденция полной изоляции научно-теоретической деятельности от других форм культурной деятельности: наука – внутри себя, в полной изоляции от социально- культурных факторов (Лакатос, Поппер и др.)

Экстернализм уходит корнями в философию Нового времени, когда наука и научное познание связывались с ростом материального могущества человека («Знание – сила», - так сформулировал свой взгляд на назначение науки Ф. Бекон). Впоследствии взгляд на практическое предназначение науки, ее зависимость от наличных социальных факторов развивался в рамках марксисткой традиции К. Марксом, В.И. Лениным, А.А. Богдаловым, Д. Лукачом и др., а в логическом позитивизме – Т. Куном, П. Фейерабендом и др.

Отечественные философы науки разрабатывают серединный путь развития научного знания, исходящий из взаимосвязи внутринаучных и социально- культурных факторов.

Таким образом, заимствуя идеи западноевропейских философов науки, отечественные ее представители разрабатывают основные проблемы науки и научного познания в современном мире: природы и структуры научного знания, идеалов и критериев научности, оснований науки, развития и роста научного познания, методов и методологии научного познания, его места и роли научного познания в современной культуре.

Литература:

1. Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. – М., 1996.

2. Степин В.С. Наука // Новейший философский словарь. – Минск, 2003.

3. Философия науки / Под ред. С.А. Лебедева: Учебн. Пособие для вузов. – М., 2004.

4. Рузавин Г.Н. Философия науки: Учебн. пособие для студентов высших учебных заведений. – М., 2005.

5. Мах Э. Анализ ощущений и отношения физического к психическому. – М., 1998.

6. Поппер К. Логика и рост научного знания. – М., 1983.

7. Кун Т. Структура научных революций. – М., 1987.

Лекция № 2.

Наука в культуре современной цивилизации.

1. Традиционный и техногенный способы цивилизационного развития. Дилемма «Сциентизм – антисциентизм».

2. Наука как составная часть культуры. Наука и философия, наука и религия, наука и искусство. Обыденное познание и наука.

3. Роль науки в современном образовании. Функции науки в современном обществе.

1. Современное общество определяется понятием «техногенная цивилизация». Что это означает? Как связано с обсуждаемым в нашем курсе предметом – наукой?

Само понятие «цивилизация» вошло в общественные науки и философию сравнительно недавно (в XVIII веке во Франции) и означало общество, в котором реализованы идеалы свободы, равенства и братства (от франц. «civiliz» - гражданский).

Позже, в XIX веке, когда появляются этнографы и этнография как наука, под цивилизацией стали понимать общество, пришедшее на смену первобытному (Льюис Морган в работе «Древнее общество» отмечает, что на смену родоплеменным отношениям приходит цивилизационное, основанное на частной собственности и территориально оформленное).

Позднее в это понятие были внесены особые акценты – часть философов, этнографов, историков отождествляли понятие «цивилизация» с понятием «культура» (А. Тайлор «Первобытная культура»), другие интерпретировали его в негативном смысле, как явление, противоречащее гуманным, человеческим аспектам бытия. Многое в этом отношении «сделала» работа немецкого философа О. Шпенглера (1880 – 1936) «Закат Европы», где он определяет цивилизацию как упадок культуры.

Несмотря на противоречивость, сама логика жизни и исторического развития общества показали социальные науки показали необходимость его использования, и на сегодняшний день среди отечественных философов сложилась позиция, согласно которой понятие цивилизация предстает как способ существования людей в современном мире и включает в себя всю созданную человеком культуру и самого человека.

Возникновение цивилизации связано с разделением труда, формированием новых социальных, экономических отношений, отделением умственного труда от физического, возникновением преднауки, письменности.

Культура – явление уникальное, неповторимое, цивилизация – то, что объединяет многие культуры по ряду вышеперечисленных признаков. Культуры Древнего Египта, Древней Греции и Рима, Вавилона, Ассирии, Китая и др. мы определяем как цивилизации. Под это понятие подводятся комплексы разных культур со своей религией, нравственностью, искусством, образом жизни, нравами, обычаями. Это обстоятельство позволило сформулировать концепцию локальных культур и цивилизаций, в которой абсолютизируется момент уникальности каждой культуры и цивилизации. Однако, жизнь показывает, что эти культуры взаимодействуют, их можно характеризовать как цивилизационные культуры, поскольку они, при всем их различии, имеют ряд общих признаков (на которые указывалось выше).

В недрах европейской цивилизации сформировалось индустриальное общество, перерастающее в развитых экономических странах в постиндустриальное. Его и определяют как техногенная цивилизация.

Что является отличительным признаком этого общества?

Изучение культур и цивилизаций прошлого показало, что в них чрезвычайно медленно происходил процесс развития производительных сил и смены существующих социальных порядков и устоев. Всякое появляющееся «новое» в хозяйственной жизни, в общественных устоях встречалось с осторожностью и недоверием и принималось лишь в том случае, если не противоречило традициям и было признано авторитетом жрецов, старейшин, либо религии. О. Шпенглер в упоминаемой нами работе отмечает, что был период в истории человечества – аграрный, когда население занималось в основном сельскохозяйственным трудом с его монотонностью, цикличностью и малой производительностью. Существование таких обществ насчитывает многие тысячелетия. В них все подчинялось установившимся порядкам, традициям. Это были традиционные общества. Затем, на смену аграрным обществам, приходят аграрно-ремесленные, являющиеся итогом развития городов, появления мануфактур и ремесел. Эти общества определяют как период предкапитализма (XIV – XVIII вв.), сменившийся индустриальным обществом, а в XX веке постиндустриальным. Так сформировалась техногенная цивилизация. Всего четыре с половиной столетия шел этот процесс, однако темпы развития производительных сил, социальных изменений не идут ни в какое сравнение с оными в традиционных цивилизациях.

Почему? Можно выделить, по крайней мере, четыре момента, содержащих ответы на этот вопрос.

Во-первых, техногенная цивилизация с первых моментов ее зарождения (появления цехов, мануфактур и т.д.) была ориентирована на совершенствование и внедрение в производство техники. Этому есть причина – внедрение новаций в производство, усовершенствование орудий труда приводили к росту количества и качества продукции, что влияло на успехи в конкурентной борьбе на рынке.

Во-вторых, технологизация процесса производства потребовала со временем использования достижений науки. Наука, как известно, способна опережать практику и возможности технического производства, что в конечном счете влияет на ускорение темпов технического совершенствования производства. Эти моменты способствовали в дальнейшем превращению науки в непосредственную производительную силу общества.

В-третьих, внедрение науки в производство повлекло за собой кардинальные изменения во всех сферах общественной жизни, в культуре в целом. Религия, будучи основой духовности, оттеснилась наукой.

В-четвертых, истинную ценность приобретают знания, опирающиеся на объективные законы, а не на веру. Научные знания становятся орудием переустройства мира и общества, они позволяли, как тогда представлялось, осознано, разумно, с учетом объективных законов, устраивать мир.

Таким образом, если в традиционных цивилизациях акцент делался на сохранение в неизменном виде всего накопленного опыта, способов и видов деятельности, в техногенных главной ценностью становится поиск новых знаний и, основанных на них, новых видов и способов деятельности. И здесь науке отводится главная роль.

Однако, как всякое явление в общественной жизни, стремительные успехи в науке и технике очень скоро обнаружили и свои негативные стороны. Проникновение в глубочайшие структуры материи, овладение энергией атома и исследование термоядерных реакций открыло перед человечеством невиданные возможности использования природной энергии – вопрос в том, в каких целях? Атомная и водородная бомбы – опаснейшее оружие в руках военных, способное привести все человечество к гибели.

Рост промышленности, целью которого, казалось бы, является повышение благосостояния людей, оборачивается экологическим кризисом – загрязнением окружающей среды, почв, водоемов. При чем здесь наука, может кое-кто сказать? Ведь не секрет, что многие обозначенные моменты можно объяснить нерациональной, безответственной социальной политикой, техническим прогрессом. Но в том-то и дело, что наука здесь проявляет себя, хотя и косвенно, не как созидательная, а как разрушительная сила.

Вопрос об отношении к науке – кардинальный вопрос философии науки, который привел к дилемме «сциентизм – антисциентизм».

Сциентизм (от лат. science) абсолютизирует роль науки, рассматривая ее как универсальное средство всех проблем современности. Сциентисты рассматривают науку как некое сверхчеловеческое, надиндивидуальное, надсоциальное явление, указывающее путь слепому человечеству. Она способна (используя метафору), как Василиса прекрасная, взмахом рукава своей одежды подарить человечеству ковер-самолет, шапку-невидимку и т.д.

Антисциентисты не абсолютизируют роль науки. Да, наука – прекрасное создание человечества, но не безупречное. Она порождает порядок и гармонию, но – если вспомнить, что происходило с наукой, в частности с физикой, на рубеже веков – хаос идей, альтернативных открытий, отсутствие единой доказуемой истины, то где же здесь порядок?

Наука – основа добра и морали? А войны? Наука – движущая сила НТП, а конвейерное производство? Наука бескорыстна, а ученые подсчитали, что в XXI веке она «съест» все экономические ресурсы. Наука навязывает человечеству дикий ритм существования, человек с пеленок должен специализироваться, а детство? Такие моменты можно перечислять до бесконечности.

Несмотря на различия в позициях, их объединяет одно – демонологизация науки (представление о ней как о неком надиндивидуальном, надсоциальном явлении либо со знаком «+», либо со знаком « - ».

Попробуем подробно разобраться в этой дилемме.

Дать общую характеристику сциентизма как и антисциентизма сложно. Можно сказать, что это стиль мышления, философская традиция. Это дилемма, которая существует не только среди философов, но и писателей, общественных, политических деятелей.

На сегодня можно говорить о разных проявлениях сциентизма: социологическом, культурологическом, методологическом. В социологическом сциентизме абсолютизируется роль науки в социальной жизни, в культурологическом – наука занимает доминирующее положение в культуре, в методологическом – отдается пальма первенства методам познания – философии и логике.

Социологический сциентизм зарождается в Эпоху просвещения (идеи Тюрго, Кондорсе и др.). В общих чертах его суть можно свести к следующим трем выводам:

• Представлению о том, что научно-технический прогресс (НТП), понимаемый как прогресс Разума, является единственным и определяющим фактором социального прогресса. НТП – независимая не от чего переменная успеха.

• Выводу о том, что прогресс научного знания определяется внутренними, имманентными, присущими только ему законами и не зависит ни от политики, ни от идеологии (тезис автономии).

• Утверждению о том, что возможно создать некую социальную теорию, автономную от идеологии и политики, которая автоматически может стать силой общественного прогресса. Именно это, третье положение и разработал О.Конт в открытом им законе трех стадий человеческого мышления.

Учение О. Конта нашло широкое признание среди философов того времени, его влияние испытали на себе и мыслители России, однако к концу XIX – началу XX века вместо обещанного порядка и прогресса наступает эпоха революций, войн, обостряется борьба и конкуренция в политике, идеологии. Социологический сциентизм подвергается критическому переосмыслению, зарождается антисциентизм. Следует отметить, что социологическому сциентизму позитивистов противостояла марксистская социологическая доктрина. В частности, утверждая положение о том, что общественное развитие подчиняется объективным, независимым от человека и человечества законам, марксисты в то же время отрицали тезис о том, что прогресс производительных сил сам по себе, автоматически ведет к смене общественно-экономического устройства общества.

Возрождение социологического сциентизма намечается после II мировой войны. В работах неопозитивистов (Нейрита, К. Поппера и др.) содержится критика позитивистских, марксистских социологических концепций.

Так, К. Поппер не отрицает тезиса о том, что прогресс научного знания определяет ход общественного развития. Да, на ход истории знания оказывают сильнейшее влияние, но при этом невозможно предсказать будущее развитие знания а, следовательно, и ход истории. Он отрицает логическое обоснование исторического прогресса. «Если мы думаем, что история прогрессирует или что мы вынуждены прогрессировать, то мы совершаем такую же ошибку, как и те, кто верит, что история имеет смысл, который может быть в ней открыт, а не придан ей. Ведь прогрессировать – значит двигаться к некой цели, которая существует для нас как для человеческих существ. Для «истории» это невозможно. Прогрессировать можем только мы, человеческие индивидуумы… защищая и усиливая те демократические институты, от которых зависит свобода… и прогресс… Мы должны стать творцами своей судьбы»¹². Иными словами: прогресса в обществе нет, есть социальные изменения. Не нравится история – создавай её сам. Общественные изменения не могут осуществляться независимо от идеологии, политики (разрушение принципа автономии).

В 50 – 60 годы намечается бум сциентизма. Сегодня сциентисты указывают не только на НТП как решающий фактор общественного прогресса, но и на особое место, особую роль техники. Особым влиянием пользуется новая идея технологического детерминизма, в которой демонологизируется техника, опять же, как некое надиндивидуальное явление, управляющая сила общественного прогресса.

Можно подвести итог под основные постулаты социологического сциентизма и выявить его противоречия:

• Сторонники социологического сциентизма утверждают, что с ростом знаний и расширением последствий НТП все социальные проблемы будут автоматически разрешаться. Развитие науки приведет к угасанию идеологических разногласий, идеологическое мышление будет заменено логическим, научными доводами.

Антисциентизм, критикуя этот принцип автономии, приходит к следующим выводам: почему в равноценных по своим культурным достижениям цивилизациях – Древней Индии, Древнем Египте, Древней Греции – наука сформировалась только в последней? Объясняется это тем, что в Древней Греции сложилась уникальная форма общественного устройства – полисная система, способствующая разложению и плюрализации мифологического мышления. Зарождение демократии стимулировало свободное высказывание мыслей, что придало толчок к развитию науки. Если посмотреть на историю научных идей, то и здесь можно говорить о влиянии, воздействии на них внешних факторов – экономических, политических. Атомная бомба – изобретение XX века – во многом порождение военных амбиций государств, участвующих во II Мировой войне и стремящихся к приоритету в оружии массового уничтожения. Таким образом тезис автономии в сциентизме – довольно грубая конструкция.

• Сциентисты утверждают, что ход человеческой истории осуществляется без нашего влияния. Получается, что человек – заложник НТП? Эта идея антигуманна, на что и указывают антисциентисты.

Внутри позитивизма, вместе с социологическим, сформировался и культурологический. Можно говорить о разных его вариантах: умеренном, радикальном, изоляционистском.

Умеренная форма культурологического сциентизма сформировалась в XIX веке в идее О. Конта об онаучивании всех форм духовной деятельности, об их перестройке по образцу научного мышления (философия, искусство, мораль). При этом следует отметить, что умеренные позитивисты не призывали к размыванию других форм.

Радикальный вариант культурологического сциентизма сформировался в рамках неопозитивизма. Неопозитивисты пытались объявить все формы духовной деятельности, в которых нет научных оснований, незаконными, а потому их следует размыть, растворить в науке. Философия, по мнению Карнапа, ничего о мире не говорит, она – совокупность ненаучных высказываний, а потому не является знанием о мире.

Другие формы духовной деятельности (искусство, мораль, религия) он трактует как средства выражения личности, они так же – не знания.

Современная форма культурного сциентизма – изоляционизм. Его суть заключается в попытке полной изоляции научно-теоретической деятельности от всех иных форм культурной деятельности. Науку следует изолировать от философии, искусства и т.д.

Почему стали возможными подобные установки? Соответствуют ли они действительности?

Со времен Античности и вплоть до Нового времени наука и другие виды духовной деятельности рассматривались в единстве. Античные математики, к примеру, пифагорейцы установили взаимосвязь чисел и звуков в музыке, геометры изучали и выявляли наиболее изящные формы в архитектуре и градостроительстве. Великий Леонардо да Винчи в эпоху Возрождения заявил о зависимости живописи от математики, сделав открытие линейной перспективы. Научные знания не отделялись от нравственных, этических ценностей.

Эпоха Нового времени внесла иные ценностные установки, иное понимание знания. Знание должно приносить пользу – только такое знание положительное. Приносит ли пользу искусство, поэзия, музыка, философия? Очевидно – нет.

Только знание, очищенное от субъективизма, может оцениваться как истинное, а это научное знание. В культуре Нового времени и заложен тот сдвиг в оценке человеческой деятельности, который породил сциентизм – ориентацию на познавательный аспект человеческой деятельности как на единственно ценный, важный, значимый и полезный.

Однако, пути, ведущие к объективной истине – разные. Научное познание не безличностно, в нем так же, как и в любом другом виде деятельности, задействован человек, субъект. И хотя творческий момент в этом процессе сокрыт (фантазия, воображение, интуиция), без них невозможна деятельность ученого. Научное познание – не только процесс раскрытия причинно-следственных связей, но и продукт творческой деятельности ученого, оно несет на себе печать его личности и той социокультурной среды, в которой он жил и творил. Социокультурная обусловленность науки, также как и своеобразие личности ученого – факт и отрицать это не возможно. Более того, это и создает гуманистический образ науки.

В противоположность сциентизму в современной культуре сформировалась иная мировоззренческая установка – антисциентизм. Ядро антисциентизма составляет идея об антигуманной сущности науки и технического прогресса. Наука и техника не способна создать адекватный образ человека, мир его ценностей, смысло-жизненных ориентиров (Хайдеггер: «техника – судьба нашего времени, но в силу этого человек не встречает себя, свою сущность»), наука несет в себе опасность из-за экологических, технологических применений («Наука – чудесный плод, но … является источником опасности. Она уничтожает человеческое бытие», - К. Ясперс.). Наука усредняет и стандартизирует всех, она способна привести к утверждению тоталитарного сознания в обществе (Маркузе в работе «Одномерный человек» говорит о том, что человек, ориентированный только на науку - одномерный человек.).

Отечественный философ Н. Бердяев также в связи с этим рассуждал: «никто не сомневается в ценностях науки, они – неоспоримый факт, но необходимо знать границы науки. Наука не может дать целей для жизни, осознание значимости жизни, она не знает тайн, а знает только истины».

Как преодолеть дилемму «сциентизм – антисциентизм»? Пути и возможности есть, их несколько. Один из главных – выработать новое понимание науки, преодолев ее антигуманный образ, и в то же время уравнять в правах, наряду с научным, ценность и необходимость иных, вненаучных способов познания мира, вненаучной рациональности, понять, что они – в одной связке. Плодами науки пользуется не кто-то, а люди, и от их моральных установок, их чувства ответственности за судьбу человечества зависит и то, как они будут распоряжаться ее плодами. Кроме того, научная объективность – это тоже субъективность, в научном познании выступает не сам по себе объект, а субъект – объект.

2. Так является ли наука частью культуры или она нечто, что выше или противостоит её проявлениям? Чтобы ответить на этот вопрос необходимо рассмотреть формы взаимодействия науки с другими феноменами культуры.

Наука и философия. Рассматривая вопрос о соотношении науки и философии, необходимо определиться, в каком ракурсе, в каком направлении следует рассматривать эту проблему. Поскольку наука, также как и философия, религия, искусство и пр. входят в тело культуры, то прежде всего встает вопрос о том, как они взаимодействуют. Однако невозможно говорить о взаимодействии без выяснения специфических черт этих компонентов и общих для них моментов.

Начнем с последнего. Из курса вузовской философии вам известно, что в античной культуре философия рассматривалась как «наука наук», поскольку она включала в себя все знания о мире, накопленные к тому периоду.

В этом ореоле универсального знания философия просуществовала вплоть до Нового времени. В процессе накопления знаний о мире, их дифференциации сформировались отдельные отрасли науки.

Этот процесс положил начало спорам о том, что же такое философия и наука. Можно выделить несколько позиций по этому вопросу: философия-наука. Так, немецкий философ И.Г.Фихте считал философию не просто наукой, но «наукоучением». Другой немецкий философ, В. Вундт считал философию всеобщей наукой, соединяющей в единую, непротиворечивую систему результаты познания конкретных наук, а также способной свести все методы научного познания к единым принципам. В марксизме философия определялась как наука о наиболее общих законах природы, общества и мышления.

В XX веке философию все чаще стали выводить за границы науки. Так, представитель экзистенциальной философии А. Камю рассматривал философию как форму решения человеком своих проблем. Позитивисты (О. Конт, Г. Спенсер др.) отвели философии роль координатора, посредника между различными областями научного знания. Представители неопозитивизма свели философию к учению о методе познания, к виду аналитической деятельности, приписав ей функции «прояснения понятий» и т.д. (к в. № 3 первой лекции)

Чтобы разобраться во всей этой разноголосице, необходимо выяснить прежде всего отличия этих форм освоения мира.

Философия, как отмечал в свое время Гегель, начинается с поиска первоосновы. Она изначально и по сей день задумывается о всеохватывающем единстве всего сущего, ищет ответ на вопрос «Что есть сущее?». Для ответа на этот вопрос ей необходимы знания о мире, о самых разных явлениях действительности, которые она обобщает и репрезентует с помощью специфических, универсальных категорий («причина и следствие», «необходимость и случайность», «возможность и действительность» и др.). Знания о мире для философа являются необходимым материалом для мыслительных конструкций, с его помощью он создает универсальную картину мира. Философы используют эмпирическую базу, обобщенные представления о мире, весь опыт его духовного освоения, представленный в науке, искусстве, религии, политике, праве, морали и др.

При всем при том, она не может быть сведена к науке, хотя опирается как и наука, на категориальный аппарат, объективность, обнаружение закономерностей. Ее нельзя отнести к искусству, хотя в ней задействованы и воображение, и интуиция и используется язык притч, метафор. Она – не религия, хотя зачастую имеет дело с умопостигаемым миром сущностей, с чувственным - сверхчувственным материалом, использует символы и образы.

С первых дней своего существования философия проявилась в особом стиле мышления. К нему в первую очередь следует отнести удивление и сомнение – именно с них начинается философия. Первые греческие философы обратили внимание на то, что зачастую общепринятые истины (мнения), основанные на житейском опыте, расходятся с тем, что дает истинное знание, основанное на размышлении. Начать размышлять и означает усомниться в достоверности повседневного, житейского подхода. Так возникает критика мнений, но цель критики и сомнения в философии – не разрушение коллективных мнений, нравственных устоев, а стремление проверить их на прочность, отбросить те, что не выдержали эту проверку, или устарели и поставить на прочный фундамент знания.

Таким образом, субстанциализм, универсализм, критичная рефлексивность – специфические черты философии как теоретической (умопостигаемой) формы освоения действительности. Добавим к сказанному, что проблематика философии в конечном итоге направлена к человеку. Философия ориентирует человека в мире, она дает ответы на важнейшие для него смысложизненные вопросы. Кроме того, философия не дает однозначных ответов, они всегда имеют авторский характер. Одна и та же проблема, к примеру «что значит быть?» или «что такое быть?» порождает множество ответов. Здесь проявляет себя личная пристрастность авторов. Философия «живет» собственной историей, каждый философ добавляет к разноголосице проблем свое решение – и это также не вяжется с образом науки. Философия постоянно как бы оборачивается на себя, возвращается к исходным предпосылкам и предлагает новые ответы (ответ на вопрос о смысле жизни, к примеру, не может быть одинаковым для античной культуры и современности). Таким образом, мы можем определить философию как теоретическую деятельности, предметом которой является взаимодействие человека и мира. Философия транслирует мировоззрение конкретно каждого философа, культуры в целом.

Мировоззрение выступает в философии в форме знания, носит систематический, упорядоченный характер и это сближает ее с наукой. Наука, также как и философия, опирается на теоретические методы исследования, использует логику как инструмент для обоснования своих положений, нацеленных на получение достоверных и общезначимых положений. Так же, как философия, научное познание имеет целью заглянуть за пределы наблюдаемого мира, чтобы описать мир ненаблюдаемый, не данный человеку в опыте, но тем не менее существующий (так, такие объекты науки, как «поле», «скорость», «инерция» не даны нам в чувствах, в ощущениях). Однако, при наличии общих моментов, наука имеет «свое лицо».

Начиная с XVI века сложилось представление о науке как о таком виде деятельности, целью которого является получение истинного знания о мире, об объективных (не зависящих от человека) законах явлений и процессов окружающего человека мира. Истинность знаний в науке подвергается проверке с помощью систематических наблюдений и экспериментов. Таким образом, в классическом естествознании, у истоков которого стоят Галилей, Ньютон, сложился определенный образ науки как средства, способного дать окончательные и истинные знания о мире. К примеру, критерий непротиворечивости требует от ученого умения использовать законы.

Что позволяет науке претендовать на статус такой формы познания, которая единственно может дать человечеству истину? Ведь и для философии целью является истина.

На сегодняшний день в науковедении сформулированы принципы научности, некоторые из них мы приведем:

• объективность содержания;

• рационалистическая обоснованность (опора знания на необходимые основания);

• систематичность как организация знания по определенным принципам;

• теоретичность;

• понятийность

• возможность проверки научных истин;

• куммулятивность, т.е. приращиваемость к новым знаниям;

• специфичность методов познания и правил исследования;

• способность предвидения.

Совершенно очевидно, что философия не всем критериям научности отвечает.

Научное знание – продукт эмпирического свойства и его достоверность также эмпирически можно подтвердить или опровергнуть. Проверить же достоверность философских построений эмпирически невозможно, они носят априорный характер. Можно ли проверить на достоверность идею Гегеля о детерминированности развития природы саморазвитием Абсолютного духа? В отличие от науки, в философии «никогда не было единой парадигмы, для нее напротив характерен плюрализм систем, течений, школ… Философия не дает нам истины в том классическом ее понимании, в котором дает нам истину наука. Нельзя говорить об истинных или ложных философских утверждениях и концепциях, ибо к ним истинная оценка вообще не применима. Попробуйте сказать, например, что философия Канта ложна, а философия Гегеля истина, или что философия Хайдеггера истинна, а философия Витгенштейна ложна, и вы сразу же почувствуете, как дико это звучит».¹³ В науке познаваемая действительность – это объект, в философии – не только объект, но и отношение «объект – субъект», философ представляет действительность так, как она выступает в формах мышления, а потому в философии, в отличие от науки, всегда присутствует элемент субъективности. Законы науки способны прогнозировать развитие исследуемых явлений, философские принципы в силу их всеобщности – вряд ли. Для науки характерен прогресс, о философии этого не скажешь. Как говорил К. Ясперс: «Мы определенно, существенно продвинулись по сравнению с древнегреческим врачом Гиппократом. Но едва ли сможем сказать, что продвинулись дальше Платона. Только в материале научного познания, которым он пользовался, мы находимся дальше. В самом же философствовании мы, возможно, вряд ли достигли его»¹⁴.

Различия можно было бы продолжить, но и приведенных позиций достаточно для того, чтобы сделать вывод – философия не наука (не совсем наука), тем не менее, они тесно взаимосвязаны и взаимодействуют.

Конкретные науки, как указывалось, имеют свой предмет исследования, методы и формы, уровень обобщения. Философия же предметом своего анализа делает эти обобщения частных наук, т.е., она представляет собой второй, более высокий уровень обобщения. Если на первом уровне обобщения конкретными науками формулируются законы, то второй уровень (философия) выявляет более общие закономерности и тенденции явлений и процессов. Отмечено, что крупнейшие открытия и достижения конкретных наук способствуют и развитию философии.

В свою очередь, и философия оказывает влияние на частные науки. Философия не делает открытий, но зачастую идеи философов оплодотворяют научный поиск, служат своего рода пусковым механизмом, «моторчиком» для изысканий ученых. Выводы, полученные в рамках философии, становятся не только средством получения научного знания, но и входят в содержание науки. Кроме того, философские категории имеют универсальный характер, а потому используются в науке в процессе обобщения полученных данных. Взаимосвязь философии и частных наук хорошо выразил И.В. Гете: «От физика нельзя требовать, чтобы он был философом, … но он должен быть знаком с работой философа, чтобы доводить феномены вплоть до философской области. От философа нельзя требовать, чтобы он был физиком и, тем не менее, его воздействие на область физики и необходимо, и желательно. Для этого ему не нужны частности, нужно лишь понимание тех конечных пунктов, где эти частности сходятся»¹⁵.

Следует добавить, что философия обобщает не только научные положения, но весь материал культуры, все феномены творчества, а потому она может быть как научной, так и ненаучной: философию Платона вряд ли можно назвать научной!

Наука и искусство. Если наука прославляет в человеке разум, то что открывает в нем искусство? Гегель писал: «Всеобщая потребность в искусстве проистекает из разумного стремления человека духовно осознать внутренний и внешний мир, представив его как предмет, в котором он узнает собственное «я»¹⁶.

Следовательно, способность осознавать мир «духовно» (а также разумно) и есть то, что резко отличает человека от окружающих его живых существ. Более того, если признаки осмысленного поведения можно обнаружить и у животных (дельфинов, собак, лошадей и т.д.), то наличие у них способностей к творчеству, эстетических чувств доказать чрезвычайно сложно (если не невозможно).

Так же как наука, искусство вполне может претендовать на особое, автономное место в культуре, поскольку обладает целым рядом специфических черт.

Наука отражает мир в законах, теориях, понятиях, искусство – в художественном образе. Художественный образ – это всегда личное, субъективное, отношение художника к изображаемым событиям. В науке же мы имеем дело с беспристрастным миром понятий, теорий, законов, в них отсутствует лицо ученого. Искусство призвано будить в человеке, прежде всего, его переживания, эмоции. Однако, как и наука, искусство призвано отображать реальный мир, и каждая из этих видов деятельности выделяет свой аспект деятельности и способы исследования. Они дополняют друг друга, расширяя горизонты мира и освобождая человека от плена страхов и зависимости от внешних, порой враждебных ему сил.

Искусство, в отличие от науки, «раскрывает истину в чувственной форме» (Гегель), способствует более глубокому пониманию людьми жизни, привитию к ней любви, благоговению перед ее красотой. Искусство в гораздо большей степени, чем наука, способствует объединению людей (от простолюдинов дол аристократов, оно не знает национальных различий), оно мощный фактор общения. «Искусство … само по себе имеет свойство соединять людей. Всякое искусство делает так, что люди, воспринимающие чувство, переданное художником, соединяются душой, во-первых, с художником и, во-вторых, со всеми людьми, получившими то же впечатление».¹⁷

Искусство отображает жизнь специфическими средствами: словами, красками, звуками, линиями, объемами и т.д., создавая запоминающиеся образы.

Несмотря на отличия, эти две формы духовной деятельности взаимодействуют, поскольку представляют собой особый вид человеческой деятельности, ориентированный на познание, освоение и оценку окружающего мира.

Взаимодействие науки и искусства осуществляется в рамках эстетики – науки о законах искусства. Саму эстетику определяют как теорию чувственного познания. В рамках эстетики сложились такие направления, как искусствознание, включающее в себя историю искусства, теорию искусства и художественную критику. Искусствознание, в свою очередь, тесно связанно с философией, психологией, семиотикой, что породило целый спектр таких дисциплин, как философия искусства, психология искусства, социология искусства и т.д. В свою очередь, в рамках самого искусства появляются дисциплины, исследующие отдельные виды искусства – музыковедение, киноведение, театроведение и др.

Научно-технический прогресс оказывает влияние на искусство в форме проникновения в него техники. История искусства запечатлела вхождение в искусство разных видов техники – множительной в виде примитивных клише до современных полиграфических машин, от фонографа до современных записывающих устройств, от первых литейных форм до автоматических штамповальных и разливочных установок.

Взаимодействие техники и искусства привело к появлению новых, технических видов искусства, таких как художественная фотография, кино, телевидение. Научно-техническая революция способствовала появлению такого вида творческой деятельности, как дизайн, проявлению в архитектуре не только новых форм, но и использованию новых видов строительных материалов (стекла, пластика, алюминия взамен дереву, кирпичу, мрамору).

В свою очередь, идеи психоанализа отразились в живописи в таком направлении, как сюрреализм; концепция кубизма в искусстве также сформировалась не без влияния науки (геометрии).

Влияние науки на искусство не является однозначно положительным. Достаточно одного примера – техника во многом способствовала превращению искусства в псевдоискусство, а культуры – в «массовую культуру» (живой голос и фонограмма – вещи разные; запись на диске литературного произведения и его чтение – опять таки вещи разные и т.д.). Кроме того, некоторые виды искусства (произведения живописи, скульптуры, музыки, архитектуры) создаются «раз и навсегда», они не могут быть подвергнуты изменениям или усовершенствованию, и в этом смысле искусство (некоторые его виды) консервативно, оно основано на традициях. Наука же динамична, знания в ней быстро устаревают. За последние два тысячелетия в физике, математике, биологии, химии, медицине, не говоря о технике, шла непрерывная переоценка ценностей, происходили поистине революционные изменения. Значит ли это, что наука деформирует ценности? Ответить однозначно на этот вопрос сложно, однако совершенно очевидно, что культура на сегодняшний день находится в состоянии кризиса, характерной чертой которого является распад традиционных духовных ценностей. Однако вселяет надежду и поддерживает оптимизм в этом вопросе один немаловажный фактор: прогресс в искусстве не носит прямолинейного характера, как в науке, оно развивается своеобразными толчками, не зависящими от опытного знания, внутренними мало изученными импульсами. Чем объяснить, к примеру, взлет художественного творчества в эпоху, названную Серебряным веком в культуре России? Влияние социального фактора здесь мало улавливается, поскольку уровень развития производительных сил, социальный строй или информированность людей того периода уступают сегодняшним показателям.

Так или иначе, остается признать факт – наука становится доминирующим фактором новой культуры (как когда-то религия), а другие формы духовной деятельности (искусство, мораль, религия) возможно, будут оказывать сдерживающее влияние на динамизм науки.

Наука и обыденное познание. Наука как явление современной культуры, появилась не на пустом месте – ей предшествовали донаучные формы знания, которые и по сей день существуют и функционируют в обществе. О разнообразии их форм мы будем говорить позже, в этом же разделе речь пойдет о таком способе познания мира, как обыденные, повседневные, житейские знания, основанные на здравом смысле.

Обыденное познание представляет такой способ получения знаний, в основе которого лежит трудовая деятельность людей и отношения, складывающиеся в быту. Обыденные знания возникают стихийно, отражают внешние стороны предметов и явлений, имеют недифференцированный, аморфный характер. Они ориентированны на информационное обеспечение самых непосредственных, неспециализированных и непрофессиональных форм деятельности и применимы в однотипных, сравнительно несложных ситуациях.

Даже эта, неполная характеристика обыденного познания обнаруживает значительные его различия с научным. Начнем с того, что источником формирования научных знаний является специальные формы научной деятельности, предполагающие взаимодействие гипотез, фактов, наблюдений. Научное знание направлено на постижение сущности явлений, на достижение все более полной и объективной истины. Если вопрос об истинности обыденных знаний во многом остается проблематичным, то научное познание способно давать и дает истинные знания о тех или иных событиях, явлениях в жизни природы и общества. Объясняется это тем, что непосредственное производство научного знания, как основная цель научного познания, осуществляется с помощью специализированных, не встречающихся в обыденной практике, средств и методов, которые служат своего рода «фильтром», позволяющим повысить степень достоверности, объективности, свести к минимуму возможные ошибки и заблуждения.

Различен язык обыденного познания и научного – первый отличается многозначностью, нечеткой логической структурой, психологической ассоциативностью. Развитое же теоретическое знание фиксируется в понятиях высокой степени абстракции, в суждениях, построенных по правилам искусственного языка, что зачастую делает его недоступным для обыденного сознания. Научные понятия точны, конкретны, нередко далеки и терминологически и по существу от обыденного языка.

Обозначенные характеристики и отличия обыденного и теоретического познания позволяют, во-первых, рассматривать обыденное познание как некий атавизм, как примитивную форму познания, не имеющую ничего общего с наукой и, во-вторых, не придавать обыденным знаниям и познанию значения.

Тенденция резкого противопоставления науки обыденному познанию проявила себя в неопозитивистской концепции демаркации научного знания от ненаучного. Целью программы демаркации являлась попытка найти окончательные критерии, с помощью которых можно было бы отличить научные знания от ненаучных, метафизических и псевдонаучных. В начале необходимо было найти способы проверки самих научных знаний – и здесь мнения разошлись. Одни позитивисты высказывались за такой эмпирический способ проверки знаний, как критерий подтверждения, другие выдвинули концепции верификации и фальсификации (см. об этом подробно в первой лекции).

Однако, все эти концепции не могли разрушить того очевидного положения, что наука сама по себе не могла возникнуть. Был в истории человечества период, когда ее не было, а знания о мире были и функционировали, обеспечивая практическую деятельность людей. И сейчас мы во многом руководствуемся обыденными знаниями. Однако, здравый смысл современного человека во многом отличается от такового у человека древнего мира, причиной чего во многом является функционирование науки в обществе.

Между обыденным и научным знанием существует взаимодействие и «работает» закон преемственности. Чтобы в этом разобраться, рассмотрим в чем их сходство. Во-первых, как обыденное, так и научное познание имеют одну общую цель – дать или иметь знание о действительности. Научно-теоретическое знание имеет дело с миром аналитически расчлененным, идеализированным, миром теоретических моделей и абстракций; обыденное – с миром полиморфным, эмпирическим, но как то, так и другое направлены к одному и тому же реально, объективно существующему миру, только по-разному, разными средствами отражают разные стороны бытия.

Во-вторых, обыденное познание предваряет научное, в нем стихийно, неотрефлексированно фиксируются закономерности и связи различных явлений. К примеру, в такой форме обыденного познания, как пословицы и поговорки, можно обнаружить «угадывание» причинно-следственных связей («нет дыма без огня», «просто так и ворон не каркает»), представления о связи необходимого и случайного («на беду и вилы стреляют», «не всегда стрела в цель попадает»), указания на изменчивость, преходящий характер бытия («не все коту масленица, бывает и постный день», «не все ненастье, проглянет и красно солнышко» и др.). Влияние обыденного на научное прослеживается во всех без исключения науках; научное мышление, возникая на основе предположений здравого смысла, в дальнейшем уточняет их, исправляет или заменяет другими. Предположения, основанные на наблюдении и смысле о том, что Солнце вращается вокруг Земли, которые вошли в систему Птолемея, впоследствии было дополнено и заменено научными положениями, чему способствовало применение не только специфически эмпирических, но и теоретических методов исследования реальности.

3. Как следует из рассмотренных в предыдущих параграфах проблем, наука является неотъемлемой, составной частью культуры, она взаимодействует со всеми формами духовной деятельности. Более того, динамический характер современной техногенной цивилизации во многом обусловлен динамическим характером науки и научного познания.

Особенно важна роль науки в образовании. Можно отметить несколько моментов, раскрывающих ее значение в этой сфере.

В основе образовательного процесса лежит научная картина мира, формирующая научное, достоверное знание о мироздании, о самых разных областях и сферах действительности. Образование – это тот исходный момент, с которого начинается встреча каждого человека с наукой, подготовка к жизни, формирование мировоззрения.

Научные подходы и методы пронизывают все содержание учебного процесса. Образовательные модели опираются на сугубо научные обоснования и достижения разнообразных наук – педагогики, психологии, физиологии, дидактики и т.д. Сегодняшнее образование и обучение переживают большие перемены: стремительно внедряются в учебный процесс новые информационные технологии обучения, что, в свою очередь, требует переосмысления целей и задач образования. Современное общество нуждается в специалистах, не просто обладающих определенной суммой знаний, но способных находить выход из нестандартных ситуаций, умеющих адаптироваться к быстро меняющимся условиям среды и потока информации.

Одной из важнейших задач современного образования является внедрение достижений научно-технического прогресса в обучение, что требует компьютеризации школ, учебных заведений, создания и развития единой информационной среды, разработки обучающих программ, методик обучения, виртуальных компьютерных практикумов и т.д.

Науке многое предстоит сделать для создания таких моделей образовательного процесса, в которых возможным было бы сбалансированное соотношение естественно научных и гуманитарных компонентов современного знания. Сам процесс обучения должен быть максимально приближен к конкретным, жизненным ситуациям, а потому большое значение имеет внедрение в обучение таких методов, как мозговой штурм, деловые игры, тренинги, анализ нетипичных ситуаций и т.д. Необходимо помнить, что в процессе образования готовится тот человеческий, интеллектуальный потенциал, который войдет в современную техногенную цивилизацию, отличающуюся, как уже указывалось, динамизмом.

Система образования, включающая в себя науку, пополняет саму науку интеллектуальными кадрами наиболее одаренных, талантливых, неординарных личностей из числа обучающихся, способствуя тем самым подъему общества на новый интеллектуальный уровень.

Усиливающая роль науки требует осмысления вопроса о том, каковы ее функции. Это важно, поскольку они меняются, как меняется весь ее облик и характер взаимосвязей с обществом.

Традиционно принято выделять три группы функций науки: культурно-мировоззренческую, функцию производительной силы общества и социальной силы, поскольку ее методы и научное знание в целом оказывают заметное влияние на решение разнообразных проблем, возникающих в современном обществе.

Культурно-мировоззренческая функция науки утверждалась в жесткой полемике с религией и теологией. Вплоть до XVII века монополией на формирование представлений о мироздании, месте человека в нем, о ценностях и смысле жизни обладала теология. Научные же знания во внимание не принимались и функционировали наравне и вместе с обыденными, частными.

Открытие Николая Коперника послужило тем толчком, благодаря которому наука вышла на мировоззренческую проблематику, поскольку его система опровергла Аристотеле – Птолемеевскую картину мира, на которую опиралась и теология; более того, гелиоцентрическая система Коперника противоречила обыденным представлениям об устройстве мироздания.

Последующие открытия в науке, сопровождающиеся острыми идейными конфликтами, трагическими ситуациями в судьбе ученых, все в большей степени укрепляли позиции науки в важнейших вопросах о строении мира, материи, возникновении жизни и происхождении самого человека. Немало времени прошло, прежде чем наука вошла в образование, а занятия наукой стали престижными в глазах общественности.

Прошло также немало времени, прежде чем достижения науки стали применяться в производстве. Этому способствовало возникновение, наряду с теоретическими, ряда прикладных, технических наук, таких как сопротивление материалов, технология металлов, электроника, теория механизмов и машин. Прикладная наука непосредственно была поставлена на службу производству, но только в XX веке о науке заговорили как о непосредственной производительной силе общества. Развернувшаяся научно-техническая революция привела к кардинальным изменениям в сфере труда: замене ручного труда машинным, механизации и автоматизации трудоемких процессов, применению компьютеров, информационной техники во многих отраслях хозяйствования. С целью сближения науки с производством создаются конструкторские бюро, объединения ученых, занимающихся научными исследованиями в области производства. Беспрецедентные масштабы и темпы современного научно-технического прогресса демонстрируют результаты её во всех сферах жизни, во всех отраслях трудовой деятельности человека. С другой стороны, и сама наука с расширением сферы ее применения получает мощный импульс для своего развития.

Это приводит к тому, что влияние науки выходит за рамки производственной сферы, она все активнее оказывает влияние на социальную сферу. Сегодня ни одно из социально-экономических преобразований не осуществляется без разработки масштабных планов и программ, в которых не принимали бы участие ученые. Как правило, такие планы имеют комплексный характер, а потому предполагают взаимодействие общественных, естественных и технических наук.

Сегодня обсуждаются вопросы небезобидных для природы и жизни человека последствий научно-технического прогресса, породивших экологические проблемы. Именно на долю ученых выпала задача выяснения причин экологической опасности и только наука способна найти пути выхода из глобальных проблем современности – в этом отношении она выступает как социальная сила общества.

Превращение науки в социальную силу порождает комплекс проблем внутри науки: как управлять самой наукой в условиях научно-технического прогресса, какие методы научной познавательной деятельности применимы к другим формам познания и культуры (паранауке, обыденному познанию, искусству) с целью научного управления культурными процессами, какое влияние оказывают на науку социальные реалии и многое другое.

Литература:

1. Гегель Г. Эстетика. В 4 тт. – М., 1968. Т. 1.

2. Гете И.В. Избранные философские произведения. – М., 1964. С. 369.

3. Границы науки. М.: ИФ РАН, 2000.

4. Злобин Н. Культурные смыслы науки. – М., 1997.

5. Косарева Л.М. Рождение науки Нового времени из духа культуры. – М., 1977

6. Природа философского знания // Что такое философия? (Материалы круглого стола МГУ им. М.В. Ломоносова. – Май 1994 г.) – Вестник Московского университета, Сер. 7 Философия. 1995. № 2.

7. Толстой Л.Н. Литература, искусство. – М., 1978

8. Современная философия и наука: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. – М., 1996.

9. Ясперс К. Введение в философию. – Минск, 2000.

Лекция № 3.

Возникновение науки и основные стадии ее развития.

1. Преднаука и наука в собственном ее смысле.

2. Культура античного полиса и становление первых форм теоретической науки.

3. Специфические особенности средневековой культуры и науки.

4. Новоевропейская культура и становление опытной науки.

5. Революция в естествознании конца XIX – начала XX вв. и становление неклассической науки.

6. Возникновение дисциплинарно организованной науки. Наука как профессиональная деятельность. Формирование технических наук.

1. Наука, являясь своеобразной формой духовного производства, не может быть представлена как нечто раз и навсегда данное, неизменное – она имеет свою историю, то есть прошлое настоящее и будущее.

В истории науки обычно выделяют две стадии: ее возникновения и стадию собственно науки. В свою очередь стадия возникновения науки включает в себя период донауки и преднауки.

Донаучные знания о мире отражены в мифологии. Характерной особенностью донаучного, мифологического отношения к миру является отсутствие представлений о разделении реального и нереального, объективного и субъективного, подлинного и мнимого – в нем все едино, слитно. В мифологическом сознании предмет сливается с его образом, однако этот образ мог меняться и, в свою очередь, предмет, его отражающий, также менялся, как бы «оборачивался», претерпевая различные, в том числе и не свойственные ему, трансформации. Отсюда проистекает и ещё одна особенность восприятия мира в мифологическом смысле – дубликация миров, способность помимо «видимого» мира «видеть», угадывать и «невидимый мир». Причиной такого восприятия мира являлась опора на чувственную наглядность, на изменчивость, нестабильность чувств, на духовно-личностное отношение к действительности. В нем наличествует непосредственная проекция чувств, переживаний, человеческих страстей на действительность, тождество человека и действительности. Всякое событие в мифологическом сознании представлялось как одухотворенное, а потом символизирующее нечто в отношении к воспринимающему его субъекту, как знак чего-то за ним скрытого и имеющего отношение к субъекту, связанного с ним. Отсюда «угадывание» связи субъекта и действительности по принципу «причина – значение», а не «причина – следствие» как это характерно для научного мышления.

Прошло немало времени, прежде чем в рамках мифологического познания мира произошли трансформации, в результате которых сформировалось представление о действительности как о некоем «вещном», «внесубъективном» объекте, самодостаточном и обладающем внутренней организацией. Произошел важнейший для истории науки, да и человечества, сдвиг в восприятии мира как чего-то внеположенного субъекту, а потому и апелляция к его природным, вещественным основаниям, что потребовало умения размышлять о нем, выстраивать конструкции по типу «причина – следствие». Так совершился скачок от чувственно-слитного, антропоморфного и анимаморфного мира психической реальности к миру, в котором субъект и природный, «вещный» мир разделены, и этот, второй, не зависит от первого, а «живет» по собственным законам, познание которых основано на рациональных комплексах и аргументах и ориентировано на объектный мир.

Следующий этап развития донаучного знания определяют как переход от логоса к преднауке. Наиболее ярко этот процесс проявил себя в древневосточных цивилизациях – Египте, Месопотамии, Индии, Китае.

Обнаруженные древневавилонские тексты, богатый археологический и этнографический материал свидетельствует о том, что восточная цивилизация располагала достаточным объемом знаний в области математики, геометрии, астрономии, медицины. Можно ли в таком случае говорить о том, что там уже была наука? Свидетельствует ли наличие знаний о наличии науки? Общепризнано, что науки как таковой в древневосточных цивилизациях не было. Почему?

Во-первых, главным отличительным признаком науки является опора на теоретические модели, абстрактные объекты, которые затем проходят проверку с помощью эмпирических объектов. Знания же в древних цивилизациях опирались на непосредственную практику, нужды и потребности повседневной жизни. К примеру, возникновение геометрии в Египте связано с необходимостью измерения земли – сезонные разливы Нила меняли границы земельных участков, их формы, что требовало их восстановления. Так возникла практика измерения земельных площадей, умение определять площади участков с различной геометрической конфигурацией. Египтяне первые научились вычислять площади таких геометрических фигур, как прямоугольник, треугольник, трапеция, окружность, при этом они вынуждены были отвлекаться от точных границ их ширины, не учитывать неровности, то есть создавать их отвлеченные модели.

Таким образом, эти модели в исходной точке носили эмпирический характер, а в конечной – прикладной, кроме того, такие модели не всегда давали точные результаты. Самое же главное, существенное их свойство в том, что создавались они с опорой на известные эмпирические (наблюдаемые) образы, а не на абстрактные понятия, что и позволяет определять их как преднаучные.

Тем не менее, в рамках древневосточных знаний обнаруживаются отдельные случаи, когда исследование начиналось с простейших абстрактных объектов, которым находились эмпирические интерпретации. Нагляднее всего этот момент представлен в математике. К примеру, вавилоняне решали системы уравнений и извлекали корни, египтяне оперировали простейшими натуральными дробями, тем самым совершая «первые шаги по использованию общих абстрактных понятий для образования других, конкретных понятий».¹⁸

В целом же эта стадия в истории науки определяется как переходный период от донаучного к научному познанию, или преднаука. Ее характеризуют следующие черты:

• знания в этот период возникали путем индуктивного обобщения непосредственного практического опыта, не имели дедуктивного и доказательного характера и имели целью практическое применение, то есть носили рецептурный характер. Древневосточная наука не являлась самодостаточной деятельностью («наука ради науки», «познание ради познания»), она служила решению прикладных задач.

• Древневосточная наука не была рациональной в полном смысле этого слова, что объяснялось особенностями социально-политического устройства обществ того периода. Знаниями владели жрецы, представители аристократии, власти, а потому их мнение и авторитет являлись истиной, принимались на веру. Свобода мнения, умение аргументировано, рационально доказывать общезначимые истины не сложились к этому периоду (и не могли сложиться, поскольку в обществе не было к этому предпосылок). Каста жрецов, своего рода интеллектуалов восточных деспотий, превращала знания в предмет поклонения, в таинство. Монополия жрецов на знание, отсутствие демократического духа в обществе обусловили нерациональный, догматический характер древневосточной науки, превратив ее в эзотерическое, сакральное занятие, в священнодействие.

• Несмотря на огромные успехи древневосточной мысли (древние египтяне и вавилоняне, как упоминалось выше, умели решать уравнения первой и второй степени, определять площади треугольников и четырехугольников, знали и владели формулами объемов пирамиды, конуса, цилиндра) знания, наука в целом не имела систематического характера, древние не владели приемами доказательства. Цель знаний была одна – решать частные, практические задачи по принципу «как поступить в определенной ситуации», они не «поднимались» до общетеоретических обобщений. Кроме того, эти знания были своего рода профессиональной тайной, они не доходили до широких масс простых людей, а потому часто приобретали оттенок магического характера.

Перечисленные особенности и позволяют древневосточные знания рассматривать лишь как переходный период от донауки к науке. В дальнейшем в математике и геометрии древних греков именно этот момент достиг своего развертывания, придав им черты науки. В естествознании же переход к научному изучению природы произошел лишь в XVII веке.

2. Колыбелью подлинной науки считают античную Грецию периода наивысшего расцвета ее культуры – VI-IV вв. до н.э., а также римский период античности – III в. до н.э.- I в.н.э.

Греки многое заимствовали у египтян и вавилонян, в частности математические знания, что и позволило им совершить переход от наглядности, эмпиричности к их рациональной, теоретической обработке. Можно сказать, что они «работали» не с реальными предметами, а их моделями (математическими, геометрическими и т.д.), выделяя в них основные понятия и недоказуемые утверждения, которые они назвали аксиомами (от греч. axioma – бесспорная, не требующая доказательств истина).

Остальные знания они пытались доказать, используя логику и опираясь на аксиомы, из чего выводились теоремы (от греч. theorema – рассматривать, обдумывать). Таким образом, в античной науке, в первую очередь геометрии, произошел скачок, переход от эмпиричного изучения и накопления знаний к их теоретическому исследованию. Для этого необходимо было прибегнуть не к чувственным формам доказательства знаний, а к логическим обобщениям. Необходимо было выделить исходные утверждения геометрии из всех других знаний о мире, сформулировать их в виде аксиом, а затем остальные утверждения выявить логически из аксиом или доказать как теоремы.

Завершенную аксиоматическую форму геометрического знания представил знаменитый древнегреческий математик и геометр Евклид (III в. до н.э.) в его труде «Начала». Однако этому предшествовал длительный период накопления и систематизации различных доказательств.

Считается, что у истоков греческой науки стоит фигура Фалеса (VII – VI вв. до н.э.), мудреца, философа, человека, совершившего несколько путешествий в Египет с познавательной целью. Источники говорят о нем как о мудреце, привезшем в Элладу геометрию. Известна теорема Фалеса о равенстве углов при основании равнобедренного треугольника, о равенстве двух треугольников, имеющих равную одну сторону и два прилегающих к ней угла. Эти геометрические утверждения были, вероятно, известны и египтянам, но они не стремились доказать их логически, Фалес же тем и вошел в историю науки, что положил начало логическим доказательствам теорем в геометрии.

Следующей значительной фигурой в истории греческой науки (геометрии, математики) по праву считается Пифагор. Прокл, неоплатоник, схоласт (V в.н.э.), написавший многочисленные комментарии к диалогам Платона и «Началам» Евклида, пишет: «Пифагор … преобразовал эту науку в форму свободного образования. Он изучал эту науку, исходя от первых ее оснований и старался получить теоремы при помощи чисто логического мышления, вне конкретных представлений»¹⁹. Пифагор создал школу своих последователей и учеников – Пифагорейский орден», в котором математика превратилась в составную часть их религии как веры в магическое свойство чисел. Отвлекаясь от многих чрезвычайно интересных и содержательных моментов пифагореизма, остановимся на том, что составляет предмет нашего исследования – генезис науки.

Главными достижениями здесь являются поиски строго логических доказательств в геометрии, что нашло выражение в знаменитой теореме о квадрате гипотенузы прямоугольного треугольника, равном сумме квадратов двух катетов, изучение свойств правильных многогранников, звездчатого пятиугольника и др. Пифагор внес вклад в астрономию, «объявив Землю шаром, находящимся в центре Вселенной, знал о собственном движении планет и Солнца»²⁰.

Исследуя историю становления науки, невозможно обойти вниманием элеатов – Парменида, Зенона. Их заслугой является идея, согласно которой все знания следует разделить на чувственные знания – мнения и умопостигаемые – знания по истине. Они провели демаркационную линию между миром физическим, природным, чувственным и миром идей, понятий интеллигибельным. При этом истина, сущее раскрывается только благодаря мышлению, а стало быть рацио – истинный источник истинных знаний.

И вторая важная заслуга элеатов – разработка методов доказательств, теории доказательств. Зенон, представитель элейской школы, сформулировал принцип доказательства «от противного», и обнаружения неразрешимости противоречий. Этому он посвящает свои знаменитые апории. Приведем для примера апорию «Стрела». Исходный тезис: «движение есть ничто иное, как переход из одного состояния покоя к другому состоянию покоя». Пущенная стрела, очевидно, должна прилететь в определенный пункт, за какое-то время она проходит определенное расстояние, стало быть – движется. Но в каждый из моментов времени полета стрела занимает равное ей пространство, значит, она покоится в каждом из них. Отсюда, в сумме всех моментов полетного времени стрела покоится. («Движенья нет сказал мудрец брадатый», - так в одном из своих стихотворений писал о Зеноне А.С. Пушкин)

Значительным этапом в развитии образа древнегреческой науки является атомистическая концепция Демокрита. Опираясь на логику, интуицию Демокрит умозрительным путем пришел к идее о том, что в основаниях мира должны существовать некие неделимые частицы мироздания – атомы (от греч. atomon – неделение). Рассуждения Демокрита можно условно воспроизвести в следующем виде: все в мире изменяется, делится, но есть ли предел этому делению? Если представить, что нет, тогда рано или поздно мир исчезнет, что противоречит принципу вечного существования. Стало быть, должен существовать некий предел деления мира, некие неделимые частицы (атомы), благодаря которым мир сохраняется в многообразии его явлений и процессов. В лице Демокрита древнегреческая наука продемонстрировала такие особенности, как теоретичность, логичность и доказательность суждений, умение оперировать абстрактными, не опирающимися на эмпирические знания, моделями.

Вышеобозначенные мотивы, идеи и тенденции нашли дальнейшее продолжение в учении Платона и Аристотеля. IV в. до н.э. в Древней Греции оценивается как век Платона. Следует отметить, что во многом этому способствовал и тот факт, что ещё при его жизни была открыта созданная им Академия, ставшая центром философии и науки.

Прежде всего, представляет интерес форма текста платоновского учения – диалог. По сути дела диалог есть беседа, основанная на доказательстве истины путем обнаружения противоречий во мнениях собеседников. В такой форме проводил свои беседы учитель Платона – Сократ, назвавший этот метод диалектикой. Он был заимствован Платоном из математики. Платон считал его единственно верным методом доказательства. Гениальной идеей Платона является его учение о мире эйдосов – вечных, бестелесных сущностей, слепками с которого является мир вещей. В чем значение этой идеи для науки? В самом общем виде можно сказать следующее: чтобы постичь, познать мир, человеку необходимо пойти дальше вещей, данных ему в ощущениях, постигнуть истинную реальность можно лишь размышляя над общими началами и миром идей. Реальные факты мало занимают разум, для него важнее теории. Данный подход стал возможным благодаря всему предшествующему этапу формирования приемов и методов, сложившихся в науках (математики, геометрии). Кроме того, с Платона, можно сказать, начался процесс размежевания философии и науки – философия отныне будет иметь дело с понятиями и идеями, наука – с миром, данным в ощущениях, физическим миром.

По сути дела, Платон завершил обозначенную элеатами оппозицию «знание – мнение», опрокинув ее на онтологическую проблематику, обосновав двойственность бытия: его неизменную, нестановящуюся основу, представляющую предмет знания, и подвижную эмпирическую видимость, выступающую предметом чувственного восприятия и мнения.

Эта оппозиция была разрешена Аристотелем (IV в. до н.э.), учеником Платона, который, развивая теорию науки, представил знание как плод упорядоченного восприятия и опыта, в которых объединяется вся информация, поступающая от органов чувств. Он первым произвел классификацию наук, дифференцировав различные области знания и разделив все живое на виды и роды, ввел понятия пространства, времени, причинности – ключевые для науки. Оппозиционируя Платону, он указал на необходимость изучения явлений или феноменов, а не понятий.

Но, пожалуй, величайшая заслуга Аристотеля в истории науки заключается в том, что он осуществил синтез известных, уже сложившихся до него и существующих в разрозненном виде, приемов логических доказательств, представив их канон, образец исследования, на который ориентировалось все научное знание. Сам Аристотель был разносторонним ученным, философом, математиком, физиком. Его работа «Физика» легла в основу научных представлений не только Античности, но и Средних веков, преодолеваясь вплоть до Нового времени.

К III в. до н.э. завоеванная Александром Македонским империя распалась на несколько государств, одним из которых было государство (царство) Птолемеев, расположившееся на территории Египта с центром в городе Александрия. Именно здесь и были основаны знаменитая Александрийская библиотека и Мусейон (музей), ставшие центрами науки и философии и перенявшими традиции платоновской Академии и Аристотелева Лицея. Здесь получили дальнейшее развитие научные знания в области математики, физики (механики), медицины, астрономии и космологии.

Основателем и наиболее ярким представителем Александрийской математической школы был Евклид, а его труд «Начала» (в других переводах «Элементы», «Принципы») является первым систематическим трудом по геометрии, охватившем все геометрические знания древних. Труд Евклида стал образцом и идеалом научной строгости. Известно, что Ньютон (XVII в.), Спиноза (XVII в.) свои труды старались излагать, заимствуя у Евклида его прием строгой научной теории. В основе «Начал» Евклида положен аксиоматический метод, то есть когда из неограниченного числа теоретических положений с логической необходимостью выводятся другие.

Из числа многих других ярких фигур той эпохи, оставивших след в науке, остановимся на легендарном Архимеде, воспитаннике Александрийской математической школы. Он был не только математиком, но и механиком, решил ряд задач по вычислению площадей поверхностей, ввел понятие центра тяжести, дал математический вывод законов рычага. Ему принадлежит знаменитое высказывание: «Дайте мне точку опоры, и я сдвину Землю». Широкую известность получил закон Архимеда, согласно которому на всякое тело, погруженное в жидкость действует поддерживающая сила, равная весу вытесненной телом жидкости, направленная вверх и приложенная к центру тяжести вытесненного объема.

Архимед излагал свои мысли ясным, доступным языком. Его научные труды находили применение на практике: «архимедов винт» - устройство для подъема воды на более высокий уровень, различные системы рычагов, блоков, полипластов и винтов для поднятия больших тяжестей, военные метательные машины.

Научные труды Архимеда не получили достойной оценки при его жизни и лишь спустя более чем полторы тысячи лет была обнаружена их ценность.

Завершая разговор о состоянии науки в эллинистическую эпоху, необходимо отметить натурфилософское наследие Клавдия Птолемея (90–168гг. до н.э.) одного из крупнейших ученых античности. Математика, география, астрономия – вот неполный перечень его занятий и увлечений. Одно их главных его сочинений – «Алмагест» – работа, представляющая первую математическую теорию, описывающую движение Солнца и Луны, а также других известных тогда планет. В «Альматесте» он создал следующую картину мироздания: в центре Вселенной находится неподвижная Земля. Ближе к Земле расположена Луна, затем следуют Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер, Сатурн. Расположение планет в таком порядке объясняется тем, что Птолемей предположил, что чем быстрее движется планета, тем ближе к Земле она расположена.

Данная, геоцентрическая система мира просуществовала вплоть до XVI века, до переворота, совершенного Коперником, заменившим эту систему на гелиоцентрическую.

Подведем итоги:

• В отличие от Востока, где знания имели рецептурный характер, применялись для чисто практических нужд, не были систематизированы, не имели текстового оформления, строго рационально-логического обоснования, в античной культуре начала развиваться «наука доказывающая», недаром понятия «аксиома», «теорема», «лемма» - греческого происхождения.

• В античности сложился иной способ построения знаний – абстрагирование от наличной практики и её систематизация, что обеспечивало предсказание ее результатов. Фундамент новой системы знаний начинает строиться по иному – не «снизу вверх», а как бы «сверху» по отношению к реальной практике и впоследствии, с помощью ряда опосредований, проверяются созданные идеальные конструкции методом сопоставления их с предметными отношениями практики.

• Идеальные объекты «погружаются» в особую сеть отношений, структуру, которая заимствуется из другой области знаний. Соединение исходных идеальных объектов с новой «сеткой отношений» способно породить новое знание, которое может отражать новые, неизученные стороны действительности.

Вместе с тем, несмотря на перечисленные существенные для становления науки моменты, опытного естествознания в Античности не возникло. Причин этому несколько. Во-первых, со времен Аристотеля сложилось мнение, что математика и физика – разные науки, относящиеся к разным предметам (математика – наука о неподвижном, физика – наука о подвижном бытии), а потому аппарат математики, введение точных количественных формулировок применить к физике как науке о случайном, неустойчивом считалось невозможным. Во-вторых, занятие наукой в античности никогда не связывалось с практикой. Основная деятельность ученого заключалась в созерцании и осмыслении созерцаемого. И хотя отдельные эмпирические исследования и проводились (измерения видимого диска Солнца Архимедом, вычисление расстояния от Земли до Луны и др.), эксперимента как «искусственного воспроизведения природных явлений» античность не знала. Объяснялось это особым статусом науки и научного знания – быть непрактичным, «удаленным» от практики – только такое знание считалось общественно значимым.

Тем не менее, то, что именуется наукой в гносеологическом аспекте (т.е. теоретическое познание, опирающееся на логику, оперирующее понятиями и категориями) возникло именно в Античности.

3. Чтобы понять специфику средневековой науки, необходимо знать особенности мировоззрения этой эпохи, поскольку знания о мире в то время подчинялись определенным принципам.

Заимствуя из Античности идею, согласно которой подлинное знание – это знание всеобщее, доказательное, универсальное для всех случаев жизни, средневековые схоласты указали на то, что обладать таким знанием может лишь творец, а потому изучать, познавать следует не природу и объективные законы, а «Слово Божье», переданное человеку, которое выступает универсальным орудием постижения мира. Так сложился один из ведущих принципов средневекового мировоззрения - ревеляционизм (от лат. revelatio – откровение). Принцип откровения предполагает, что существует некое всеобщее, универсальное и в то же время таинственное знание, которое необходимо людям знать для их спасения, но которым сами они овладеть не могут в силу ограниченности своего ума. Тем не менее, Бог передает знания через пророков и апостолов в Священном писании (Библии), открывает эти знания.

Однако, средневековые патристы (отцы церкви) признали возможность и право интерпретации Откровения со стороны церкви, которая рассматривалась как единственный и никогда не ошибающийся толкователь. Право церкви на интерпретацию содержания Откровения оформилось в Священной традиции, закрепленной в Священном предании отцов церкви. Что же исследуется в таком случае? Исследуются не вещи или явления, а тексты, понятия. Каждая же вещь или явление рассматривается лишь как символ, дубликат текстового ее значения. Процесс познания вещи начинается с исследования понятия, ее выражающего, что обусловило такие специфические черты познавательной деятельности, как символизм (одновременно переходящий в структуру мировоззрения) и ее текстовый характер. Важным инструментом познания в данном случае выступает искусство истолкования святых писаний – экзегетика (греч. exegeomai - истолкование). Это потребовало и особых, специфических путей, способов познания таких, как интуиция, мистическое озарение.

Кроме того, поскольку познавательная деятельность в Средневековье носит теологически-текстовый характер, это потребовало применения уже сложившегося в греческой культуре метода познания – дедуктивной логики Аристотеля, в которой наличествовала субординация понятий, отражающая иерархический ряд действительных вещей. Востребованным оказался и Аристотелевский телелогизм (от греч. telos – конец, цель, завершение и logos – учение), согласно которому каждая сотворенная Богом вещь служит для исполнения каких-то заранее предуготованных целей (вода и земля служат растениям, растения – животным и человеку, человек – высшей цели – Богу и т.д.).

Таким образом, символизм, телелогизм способствовали реконструкции мифологического принципа познания «причина-значение», истоки которого следует искать в своего рода гносеологической и онтологической установке библейского «Вначале было слово, и слово было у Бога, и слово было Бог», когда понятие отождествляется с действительностью, а владение понятием отождествляется со знанием о действительности.

Приведенные установки и мировоззренческие принципы Средневековья позволяют выявить и особенности познания этого периода. Как и в Античности, оно носило созерцательный характер, настраивало на мистический и теологический лад. О познании объективных законов не могло идти и речи, а без них невозможно естествознание. Следовательно, научное познание в период Средневековья приостановилось, и многое из достижений греков оставалось невостребованным. «Средневековье отказалось от прогрессивной теории возникновения природы античных атомистов только потому, что процесс этого возникновения рассматривался как случайный …, а не фатальный, соответствующий божественному промыслу. Другим примером служил опыт медицины, где за бортом реальной практики оказывались ранее накопленные знания, и где в качестве общепринятых использовались не собственно медицинские …, а мистические средства – чудотворство, молитва, мощи и т.п.»²¹

Можно ли, в таком случае, заявить, что Средневековье ничего не дало науке, опытному познанию. Нет! Во-первых, если бы этот период был полным застоем, то как возможно было бы наступление эпохи Возрождения, подготовившей, в свою очередь, науку Нового времени? Во-вторых, Средневековье не было оторвано, отгорожено непроходимой стеной от предшествующих достижений в области познания физического, вещного мира. Однако в Средневековье они носили специфический характер и проявились в таких формах, как астрология, алхимия, натуральная магия (в современной науке их принято называть термином «паранаука»). Наукой их не назовешь, но их ценность для научного познания заключается в том, что в них зарождаются приемы опытной науки. К примеру, астролог, чтобы вычислить карту судьбы и жизни по расположению звезд и планет, должен был прибегнуть к таким методам, как наблюдение и теоретическое обобщение, создание модели движения планет. Но самое главное, что дала астрология выделившейся из ненауки астрономии – это идея о цикличности и ритмичности природных явлений, зависимости процессов и отдельных явлений в природе (и обществе) от космических факторов. Различие же заключается в том, что астролог не мог рационально объяснить эту зависимость, а потому прибегал к различного рода мистическим толкованиям и объяснениям. Тем не менее, прогностическая функция астрологии налицо. Так или иначе астрология, алхимия, магия явились промежуточным звеном между натурфилософией и эмпирической наукой.

Из наук в Средние века достаточное развитие получила логика, которая, наряду с математикой, геометрией, риторикой, астрономией, музыкой преподавалась в церковных школах и появившихся уже в XI веке университетах. Отмечено, что средневековые схоласты привнесли новый момент в понимание задач логики – быть не только искусством доказательства истины (и отличения от лжи), но и искусством открытия истины.

Известными логиками того времени были Петр Испанский (1210 – 1277) и Раймонд Луллий (1235 – 1315). Последний оставил о себе память как о создателе логической машины, состоящей из семи концентрических кругов, разделенных секторами, в которые были вписаны понятия и логические отношения. Вращая эти круги, можно было получить различные комбинации выводов и получить заключения. Впоследствии, Г.В. Лейбниц, немецкий философ и математик XVII в., вдохновленный идеей логической машины Р. Луллия, создал алфавит мысли, заменив рассуждения вычислениями. Так возникла математическая логика, так были сделаны шаги к созданию искусственного интеллекта.

Что касается Петра Испанского, то он прославился как автор работы «Суммула» (о суждениях, умозаключениях, силлогизмах и других формах мысли). По этой книге в течение трех веков обучались искусству логики схоласты средневековых университетов.

Подведем итоги: Средневековая культура и наука – явление глубоко противоречивое и специфическое. С одной стороны, Средневековье многое заимствует из Античности – созерцательность, стремление постичь суть общего, а не единичного (поскольку оно производно от общего), абстрактное теоретизирование, манипулирование абстрактными моделями и доказательствами ложного и истинного с помощью приемов логики и др.

С другой – оно порывает с Античностью – средневековых схоластов не интересует природа в отличие от античных натурфилософов, но в то же время, интерес к ней в скрытой, специфической форме проявляется в алхимии, астрологии, магии, что привело к зачаткам экспериментального (опытного) знания, подготовив тем самым переход к культуре и науке Возрождения и Нового Времени.

Добавлю, что синтез умений и навыков работы с идеализированными объектами и практических приемов с целью достижения практических результатов (магия, медицина, астрология, как предсказание будущего, алхимия – поиск эликсира жизни и т.д.) и являются тем решающим моментом, с которого начинается зарождение научного естествознания. Именно в эту эпоху появляются первые научные школы: Парижская (Ж. Буридан²² и др.) и Оксфордская (Р. Бэкон²³, Р. Гроссетесте и др.) при Университетах с одноименным названием.

Однако, говорить о наличии экспериментальной науки в эпоху позднего Средневековья вряд ли допустимо. Причиной этому является сложившееся в это время разделение, противопоставление теоретической и практической деятельности. Астрономия, геометрия, риторика, арифметика, диалектика (имеется в виду логика), медицина, музыка составляли корпус теоретических (тождественных науке) знаний. А конкретные, практические занятия той же медициной считались ремеслом.

Соединение этих двух составляющих (эмпирической и теоретической деятельности) происходит только в эпоху Возрождения, что и означало возникновение науки в собственном смысле этого слова.

4. Предпосылки возникновения опытной науки историки находят в целом ряде факторов экономического, политического и общекультурного характера, сложившихся в Европе XIV – XV вв. К ним следует отнести разложение феодальных отношений, сопровождающееся усилением обмена товаров, переход от натурального к денежному обмену, что способствовало накоплению капитала и постепенному переходу к капиталистическим отношениям. Развитие торговли потребовало расширения сфер деятельности, освоения новых стран и континентов: географические открытия расширили горизонт видения мира средневекового европейца. Оказалось, что мир не ограничивается территорией княжеств или отдельного государства, он населен разными народами, говорящими на разных языках, имеющими свои традиции и обычаи. Возникает интерес и необходимость их изучения, а также обмен идеями (торговые отношения с арабским Востоком привели к открытию для Западной Европы натурфилософии арабов).

Средневековые университеты, ставшие впоследствии центрами науки, сыграли важную роль в процессе секуляризации (от лат. sacularis – мирской, светский), освобождения культуры от авторитета церкви, разделения философии и теологии, науки и схоластики.

Рост городов и, следовательно, расширение ремесел, появление мануфактур, развитие торговли потребовали новых орудий, инструментов, создать которые могла новая техника, опирающаяся на опыт и науку. Спрос на новые изобретения, прошедшие опытную проверку, повлек за собой отказ от умозрительных умозаключений в науке. Экспериментальная наука была объявлена «владычицей умозрительных наук» (Р. Бэкон).

Вместе с тем, наука Ренессанса не могла быть свободной от влияния Античности, но в отличие от Средневековья, которое транслировало опыт идеального моделирования действительности, Ренессанс его значительно пересмотрел, видоизменил.

У истоков становления опытной (экспериментальной) науки стоят фигуры Н. Коперника (1473 – 1543) и Галилео Галилея (1564 – 1642).

Н. Коперник, опираясь на астрономические наблюдения и расчеты, сделал открытие, позволяющее говорить о первой научной революции в естествознании – это гелиоцентрическая система. Суть его учения кратко сводится к утверждению о том, что Солнце, а не Земля (как это считал Птолемей) находится в центре мироздания и что Земля за сутки обращается вокруг своей оси, а за год – вокруг Солнца. (При этом Коперник при проведении наблюдений полагался лишь на невооруженный специальным инструментом глаз и математические расчеты). Это был удар не только по Птолемеевской картине мира, но и в целом – по религиозной. Тем не менее, Коперниковское учение содержало много противоречий и порождало массу вопросов, на которые и сам он ответить не мог. К примеру, на вопрос о том, почему Земля, вращаясь, не сбрасывает все со своей поверхности, Коперник в духе Аристотелевской логики отвечал, что плохие последствия не могут быть вызваны остаточным движением и что «вращение нашей планеты не вызывает постоянного ветра из-за наличия атмосферы, содержащей землю (одну из четырех стихий Аристотеля) и тем самым вращающейся в согласии с самой планетой»²⁴. Этот ответ свидетельствует о том, что мышление Коперника было несвободным от традиции Аристотеля и религиозной веры – он был сыном своего времени. Сам же Коперник считал, что его теория не претендует на реальное отражение строения Вселенной, а представляет всего лишь более удобный способ расчета движения планет. Приведу ещё одну цитату из указанного источника: Коперник «… оспаривал сложность предсказания движения планет, основанного на Птолемеевском наследии, и пытался взглянуть на имеющиеся данные иначе.

В этом и заключается значение Коперника для философии науки: он продемонстрировал возможность различных толкований одних и тех же фактов, выдвижения альтернативных теорий и выбора из них более простой, позволяющей делать более точные выводы»²⁵.

Прошло более столетия, прежде чем другой выдающийся мыслитель – Галилео Галилей смог ответить на многие нерешенные вопросы и противоречия Коперника.

Галилея считают основателем опытного изучения природы, но при этом он сумел соединить эксперимент с математическим описанием. Поставив перед собой цель – доказать, что природа живет по определенным математическим законам, он проводил эксперименты с помощью различных приборов. Одним из таковых был сделанный им из подзорной трубы телескоп, который помог ему совершить ряд открытий, имеющих колоссальное значение для науки в целом и космологии в частности. С его помощью он обнаружил, что движущиеся звезды (имеются в виду планеты) не похожи на неподвижные звезды и представляют собой сферы, светящиеся отраженным светом. Кроме того, он сумел обнаружить фазы Венеры, что доказывало ее вращение вокруг Солнца (а значит и вращение Земли вокруг того же Солнца), что подтверждало вывод Коперника и опровергало Птолемея. Движение планет, годовые перемещения солнечных пятен, приливы и отливы – все это доказывало действительное вращение Земли вокруг Солнца.

Примером того, что Галилей часто прибегал к опытам, служит следующий факт: пытаясь доказать вывод о том, что тела падают вниз с одинаковой скоростью, он бросал шары разного веса с Пизанской башни и, измеряя время их падения, опроверг Аристотеля в его утверждении о том, что скорость тела увеличивается при движении к Земле пропорционально его весу.

Приведу ещё один пример, имеющий важное значение для утверждения научного подхода к изучению мира. Как известно, Аристотель считал, что основу всех вещей мира составляют четыре причины: материя (физический субстрат), форма (замысел, облик), действие или движение (то, что вызвало их появление), цель (замысел, намерение). Галилей же, исследуя причины ускорения движения, приходит к выводу о том, что следует искать не причину какого-либо явления (т.е. почему оно возникло), а как это происходит. Так принцип причинности впоследствии, в ходе развития науки, постепенно из нее устраняется.

Галилей не просто проводил опыты, но и производил их мысленный анализ, при котором они получали логическую интерпретацию. Этот прием во многом способствовал возможности не только объяснить, но и предсказывать явления. Известно также, что он широко применял и такие методы, как абстракция и идеализация.

Галилей впервые в истории науки провозглашает, что при изучении природы возможно отвлечение от непосредственного опыта, поскольку природа, как он считал, «написана» на математическом языке, и разгадать ее можно только тогда, когда, отвлекаясь от чувственных данных, но на их основе, создаются мысленные конструкции, теоретические схемы. Опыт – это очищенный в мысленных допущениях и идеализациях материал, а не просто описание фактов²⁶. Роль и значение Галилея в истории науки трудно переоценить. Он заложил (по мнению большинства ученых) фундамент науки о природе, ввел в научную деятельность мысленный эксперимент, обосновал возможность применения математики для объяснения явлений природы, что придало математике статус науки. Ясные и очевидные сегодня для каждого школьника законы были выведены именно им (закон инерции, к примеру), он задал определенный стиль мышления, вывел научное познание из рамок абстрактных умозаключений к опытному исследованию, раскрепостил мышление, реформировал интеллект. С его именем связывают вторую научную революцию в естествознании и рождение подлинной науки.

Завершается вторая научная революция именем Исаака Ньютона (1643 – 1727). Главную работу Ньютона «Математические начала натуральной философии» Дж. Бернал назвал «библией науки».

Ньютон – основатель классической механики. И хотя сегодня, с позиции современной науки, механистическая картина мира Ньютона кажется грубой, ограниченной, именно она дала толчок для развития теоретических и прикладных наук на последующие почти 200 лет. Ньютону мы обязаны такими понятиями, как абсолютное пространство, время, масса, сила, скорость, ускорение; он открыл законы движения физических тел, заложив основу развития науки физики. (Однако, ничего этого не могло бы быть, не будь до него Галилея, Коперника и др. Недаром сам он говорил: «я стоял на плечах гигантов».)

Ньютон довел до совершенства язык математики, создав интегральное и дифференциальное исчисление, он – автор идеи корпускулярно-волновой природы света. Можно было бы и ещё перечислять многое из того, что дал науке и пониманию мира этот ученый.

Остановимся на главном достижении научных изысканий Ньютона – механистической картине мира. Она содержит следующие положения:

• утверждение о том, что весь мир, Вселенная есть ничто иное, как совокупность огромного числа неделимых и неизменных частиц, перемещающихся в пространстве и времени, связанных между собой силами тяготения, передающимися от тела к телу через пустоту;

• отсюда следует, что все события жестко предопределены и подчинены законам классической механики, что дает возможность предопределять и предвычислять ход событий;

• элементарной единицей мира является атом, и все тела состоят из абсолютно твердых, неделимых, неизменных корпускул – атомов. При описании механических процессов им использовались понятия «тело» и «корпускула»;

• движение атомов и тел представлялось как простое перемещение тел в пространстве и во времени. Свойства пространства и времени, в свою очередь, представлялись как неизменные и независящие от самих тел;

• природа представлялась как большой механизм (машина), в котором каждая часть имела свое предназначение и жестко подчинялась определенным законам;

• сутью данной картины мира является синтез естественнонаучных знаний и законов механики, который сводил (редуцировал) все разнообразие явлений и процессов к механическим.

Можно отметить плюсы и минусы такой картины мира. К плюсам следует отнести тот факт, что она позволяла объяснить многие явления и процессы, происходящие в природе, не прибегая к мифам и религии, а из самой природы.

Что касается минусов, то их немало. К примеру, материя в механистическом истолковании Ньютона представлялась как инертная субстанция, обреченная на вечное повторение вещей; время – пустая длительность, пространство – простое «вместилище» вещества, существующее независимо ни от времени, ни от материи. Из самой картины мира был устранен познающий субъект – априорно предполагалось, что такая картина мира существует всегда, сама по себе и не зависит от средств и способов познающего субъекта.

Следует отметить и методы (или принципы) изучения природы, на которые опирался Ньютон. Их можно представить в виде исследовательской программы (или плана).

В первую очередь он предлагал прибегнуть к наблюдению, эксперименту, опытам. Затем, применяя индукцию, вычленять отдельные стороны наблюдаемого объекта или процесса, чтобы понять, как в нем проявляются основные закономерности, принципы. Затем осуществлять математическое выражение этих принципов, на основе чего строить целостную теоретическую систему и путем дедукции «прийти к законам, имеющим неограниченную силу во всем».

Механистическая картина мира, методы научного объяснения природы, разработанные Ньютоном, дали мощный толчок развитию других наук, появлению новых областей знания – химии, биологии (к примеру, Р. Бойль сумел показать, как происходит соединение элементов и объяснить другие химические явления, исходя из представлений о движении «малых частиц материи» (корпускул)). Ламарк в поисках ответа на вопрос об источнике изменений в живых организмах, опираясь на механистическую парадигму Ньютона, сделал вывод о том, что развитие всего живого подчинено принципу «нарастающего движения флюидов».

Огромное влияние механистическая картина мира оказала на философию – она способствовала утверждению материалистического взгляда на мир среди философов. К примеру, Т. Гоббс (1588 – 1679)выступил с критикой «бестелесной субстанции», утверждая, что все сущее должно иметь физическую форму. Все есть движущаяся материя – даже разум он представил как некий механизм, а мысли – движущейся в мозге материей. В целом, философские споры о природе действительности способствовали созданию той среды, в которой происходило становление различных наук.

Вплоть до XIX века в естествознании царствовала механистическая картина мира, а познание опиралось на методологические принципы – механицизм и редукционизм²⁷.

Однако, по мере развития науки, различных ее областей (биологии, химии, геологии, самой физики) становился очевидностью факт, что механистическая картина мира не подходит для объяснения многих явлений. Так, исследуя электрическое и магнитное поля, Фарадей и Масквел обнаружили факт, согласно которому материю можно было представить не только как вещество (в соответствии с механистическим ее толкованием), но и как электромагнитное поле. Электромагнитные процессы не могли быть сведены к механическим, и потому напрашивался вывод: не законы механики, а законы электродинамики являются основными в мироздании.

В биологии Ж.Б. Ламарк (1744 – 1829) сделал потрясающее открытие о постоянном изменении и усложнении всех живых организмов в природе (и самой природы), провозгласив принцип эволюции, что также противоречило положению механистической картины мира о неизменности частиц мироздания и предзаданности событий. Свое завершение идеи Ламарка нашли в эволюционной теории Ч. Дарвина, показавшей, что животные и растительные организмы являются итогом длительного развития органического мира, и вскрыл причины этого процесса (чего не смог до него сделать Ламарк) – наследственность и изменчивость, а также движущие факторы – естественный и искусственный отбор. Позже многие неточности и допущения Дарвина были дополнены генетикой, объяснившей механизм наследственности и изменчивости.

Клеточная теория строения живых организмов также является одним из звеньев общей цепи открытий, подорвавших основы классической, механистической картины мира. В ее основе лежит идея: все живые растения и организмы, начиная от простейших и заканчивая самым сложным (человеческим) имеют общую единицу строения – клетку. Все живое обладает внутренним единством и развивается по единым законам (а не изолированно друг от друга).

Наконец, открытие закона сохранения энергии в 40-х годы XIX столетия (Ю. Майер, Д. Джоуль, Э. Ленц) показало, что такие явления, как теплота, свет, электричество, магнетизм также не изолированы друг от друга (как это представлялось раньше), а взаимодействуют, переходят при определенных условиях одно в другое и представляют собой ничто иное, как разные формы движения в природе.

Так была подорвана механистическая картина мира с ее упрощенным представлением о движении как простом перемещении тел в пространстве и во времени, изолированных одно от другого, о единственно возможной форме движения – механической, о пространстве как «вместилище» вещества и о времени как неизменной константе, независящей от самих тел.

5. Конец XIX века и начало XX века ознаменованы целым каскадом научных открытий, которые завершили подрыв механистической концепции Ньютона. Назову лишь некоторые из них: это открытие элементарной частицы – электрона, входящей в структуру атома (Дж. Томпсон), затем – положительно заряженной частицы – ядра внутри атома (Э. Резерфорд, 1914 г.), на основе чего была предложена планетарная модель атома: вокруг положительно заряженного ядра вращаются электроны. Резерфорд также предсказал существование и ещё одной элементарной частицы внутри атома – протона (что позже и было открыто). Эти открытия перевернули существующие до сих пор представления об атоме как об элементарной, неделимой частице мироздания, его «кирпичике».

Следующий ощутимый удар по классическому естествознанию нанесла теория относительности А. Эйнштейна (1916 г.), которая показала, что пространство и время не являются абсолютными, они неразрывно связаны с материей (являются ее атрибутивными свойствами), а также связаны движением между собой. Очень четко суть этого открытия охарактеризовал сам Эйнштейн в работе «Физика и реальность», где он говорит о том, что если раньше (имеется в виду время господства классической механики Ньютона) считали, что в случае исчезновения из Вселенной всей материи пространство и время сохранились бы, то теория относительности обнаружила, что вместе с материей исчезли бы и пространство, и время.

Поистине революционным было открытие М. Планком (1900 г.) квантов – дискретных частиц или порций, лежащих в основе процесса электромагнитного излучения. Теория квантов противоречила существующей волновой и электромагнитной природе света, разработанной Д. Масквеллом, которая в свое время (конец XIX в.) привела к необходимости смены механистической картины мира на электродинамическую. Возникло противоречие в представлении о материи – или она непрерывна (волновая теория), или состоит из дискретных частиц (корпускул). Это противоречие разрешилось в 1924 г., когда физик Луи де Бройль высказал гипотезу о том, что частицам материи присущи и свойства волны (непрерывность) и свойства дискретности (квантовость). Впоследствии эксперименты подтвердили эту гипотезу, и был открыт важнейший закон природы о том, что все материальные объекты обладают и корпускулярными, и волновыми свойствами. Какое значение имело это открытие? Стало очевидным, что, имея дело с вещами, не наблюдаемыми непосредственно, трудно решить, какое из высказываемых предположений истинно. В отличие от предсказуемого мира ньютоновской физики, квантовая теория указала на невозможность, непредсказуемость поведения отдельной частицы. Этот вопрос затрагивает основы бытия: невозможно предсказать с помощью традиционной механики поведение отдельных вещей или личностей, можно определить лишь тенденцию – все дело случая!

Вместе с тем, значение указанных открытий заключается и в том, что стал очевидным факт – картина объективного мира зависит и определяется не только свойствами самого этого мира, но и характеристиками субъекта познания, его активностью, личной позицией, принадлежностью той или иной культуре, от взаимодействия познающего субъекта с приборами, от методов наблюдений и пр.

Воспроизводя объект, субъект так или иначе выражает и себя, свой интерес, свои оценки. При построении любой теории невозможно отвлечься от человека, его вмешательства и в природу, и тем более, в общественные процессы. Таким образом, мир не существует как нечто безличное, сугубо объективное, он раскрывается благодаря активности субъекта – наблюдателя, зависит от его точки зрения при описании и объяснении законов, общих для всех наблюдений.

Перемены, привнесенные наукой XIX – XX вв. повлекли за собой целую серию технических изобретений. Если в начале XIX века на железных дорогах, фабриках, заводах использовался пар, уже в 30-е годы XIX века ему на смену приходит электричество. Далее следовали электрический телеграф, телефон, автомобили, железобетонные конструкции – одним словом, наука тесно внедряется в производство, смыкается с техникой, что привело к разительным переменам в образе жизни развитых капиталистических стран.

Огромным достижением науки XIX века является прорыв к вопросам о том, как устроена жизнь человеческого общества, подчиняется ли она неким объективным законам (как природа) или в ней действует стихия, субъективизм.

Внедрение техники в производство, усиление товарно-денежных отношений в странах Западной Европы поставили перед необходимостью выяснить причины, факторы, способствующие накоплению богатства нации. Так возникла классическая политэкономия (XVIII в., Адам Смит), в основе которой лежит идея о том, что источником богатства является труд, а регулятором экономических отношений – законы рынка. Адам Смит утверждал, что в основе трудовых отношений лежат частные, индивидуальные интересы индивидов. «Каждый отдельный человек … имеет в виду лишь собственный интерес, преследует лишь собственную выгоду, причем в этом случае он невидимой рукой направляется к цели, которая не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится служить им»²⁸.

Позже, в 40-е гг. XIX в., немецкий философ К. Маркс подверг критике классическую политэкономию и сумел вскрыть механизм капиталистической эксплуатации, создав теорию прибавочной стоимости.

И концепцию А. Смита, и учение К. Маркса можно рассматривать как первые научные подходы к изучению законов общественной жизни. Однако, было бы ошибкой представлять дело таким образом, что до Смита и Маркса об обществе и человеке не задумывались ни философы, ни люди науки. Достаточно вспомнить учение об идеальном государстве Платона, проекты о справедливом и процветающем обществе Томаса Мора («Утопия»), Томазо Кампанеллы («Город Солнца»). Однако эти идеи носили утопический характер, это были всего лишь «мечтания», о научном подходе в данном случае говорить не приходится. Правда, в XIX веке английский социалисты – утописты Ф. Фурье (1772 – 1837) и Р. Оуэн (1771 – 1858), отталкиваясь от идей французских материалистов эпохи Просвещения, попытались создать «социальную науку» (Ф. Фурье), однако их учение о справедливом обществе не освободилось от идеализма и утопизма.

Научным подходом к изучению общества становится социология, основателем которой считают О. Конта (1798 – 1857). В отличие от предшествующих подходов к изучению общественных явлений (поиск причин) О. Конт предлагает к их изучению применить методы научного исследования – наблюдение и систематическое описание.

Отметим, что влияние успехов естествознания проявило себя и в области гуманитарных наук (психологии, педагогики, истории, риторики, правоведения): требование применения методов науки (наблюдения, описания, эксперимента) распространяются и на эту сферу познания.

Подведем итоги.

К концу XIX столетия завершился период формирования классического типа научного знания, в арсенале которого – значительные достижения. В физике – это классическая механика Ньютона, позднее – термодинамика, теория электричества и магнетизма; в химии была открыта периодическая система элементов, заложены начала органической химии; в математике – развитие аналитической геометрии и математического анализа; в биологии – эволюционная теория, теория клеточного строения организмов, открытие рентгенлучей и т.д. К концу XIX века сложилось ощущение, что наука нашла ответы на почти все вопросы о мире, осталось разгадать немногое. И вдруг – новый прорыв – открытие структуры атома, повлекшее за собой «кризис в физике», позднее распространившийся на другие отрасли знания.

Сегодня, глядя с расстояния прожитых лет, можно сказать, что рубеж XIX – XX вв. ознаменовал переход от классической науки к неклассической (или постклассической). Их отличия можно представить в следующем виде:²⁹

№	Классическая наука	Постклассическая наука
1.	Вынесение субъекта за рамки объекта.	Признание субъектности знания и познания.
2.	Установка на рациональность.	Учет внерациональных способов познания.
3.	Господство динамических закономерностей.	Учет роли и значения вероятностно-статистических закономерностей.
4.	Объект изучения – макромир.	Объект изучения микро-, макро- и мегамир.
5.	Ведущий метод познания – эксперимент.	Моделирование (в том числе математическое).
6.	Безусловная наглядность.	Условная наглядность.
7.	Четкая грань между естественными и гуманитарными науками.	Стирание этой грани.
8.	Отчетливая дисциплинарность. Преобладание дифференциации наук.	Дифференциация и интеграция (теория систем, синергетика, структурный метод).

Не раскрывая в деталях сущность обозначенных отличительных признаков постклассической науки (в той или иной мере это было сделано по ходу раскрытия этапов развития науки) отметим, что происшедшие в ней изменения оказали огромное влияние на мир в целом и на отношение к нему человека. Это проявляется, во-первых, в том, что в современной научно-технической эпохе не существует неких единых канонов, общепринятых стандартов в восприятии мира, его объяснении и понимании – эта открытость выражается в плюрализме идей, концепций, ценностей. Другой (второй) особенностью современной ситуации является ускоренный ритм событий, их смысловая плотность и конфликтность. В третьих, сложилась парадоксальная ситуация: с одной стороны утеряна вера в разумное устройство мироздания, с другой – прослеживается тенденция рационализации, технизации всех сторон жизни как общества, так и отдельных индивидов. Итогом этих процессов является радикальное изменение стиля жизни, предпочтительное отношение ко всему быстротечному, меняющемуся в отличие от устойчивого, традиционного, консервативного.

6. История поступательного развития науки, представленная в предыдущих параграфах, демонстрирует существование и развитие так называемого переднего края науки. Однако наука, целью которой является «добывание» знаний о мире, существует в обществе, в определенной культуре и здесь она приобретает форму дисциплинарно оформленных знаний. Кроме того, с развитием науки появляется и особая группа людей, для которых наука становится профессиональной деятельностью. Этот «второй» план бытия науки также имеет важное значение, поскольку речь идет здесь о том, как транслируются научные знания в культуру.

Трансляция научного знания в культуру невозможна без его систематизации и дисциплинарной организации. Как уже упоминалось выше, первые шаги к формированию дисциплинарного образа науки были предприняты уже в древних культурах. Так, в Античности знания передавались ученикам от учителей, по принципу «учитель – ученик». В этой цепочке знание для ученика предстает как комплекс дисциплин, а для учителя – как совокупность доктрин. Дисциплинарно организованное знание предполагает его расчленение и упорядочивание по предметам, учебникам, энциклопедиям.

В Древней Греции (V – IV вв. до н.э.) возникло интеллектуальное движение, в котором реализовалась потребность и интерес к вопросам права, государства, морали, познания, овладения искусством риторики. Возглавили его софисты – «учителя мудрости», которые разъезжали по городам и за деньги обучали искусству риторики, логики. Впоследствии они провозгласили идеал всеобщего образования, охватывающего не только риторику, но и право, философию, историю, естественные науки. Позже (как отмечалось выше) возникли такие авторитетные учебные заведения, как Академия Платона, Ликей Аристотеля.

Образование крупных монархий в III в. до н.э. изменило и условия развития науки. Если на первых этапах ее формирования научная деятельность не была профессией, ею занимались любознательные и состоятельные люди, то к обозначенному периоду появляется особая профессия – ученого, философа. Жили они при дворах правителей на их содержании, пользовались их милостями. Так было во времена правления династии Птолемеев, когда были основаны знаменитая Александрийская библиотека, в которой находилось около полумиллиона рукописей, и Мусейон (храм муз), который представлял собой совокупность научных и учебных заведений, имел астрономическую лабораторию, зоологический и ботанический сады, анатомический театр и пр. Сотрудники Мусейона были профессиональными учеными, преподавателями, получали от государства содержание, были освобождены от податей.

Эпоха Средневековья в контексте рассматриваемого нами вопроса ознаменована появлением университетов, которые выполняли две функции: учебного заведения и исследовательской лаборатории. Они существовали практически во всех столицах и крупных городах Западной Европы – Болонье (1158), Оксфорде (1168), Париже (1200), Кембридже (1209) и др. Некоторые из них были созданы на основе церковных школ. Преподавание в них строилось по античному образцу, то есть существовала обязательная программа, предусматривающая изучение «семи свободных искусств»: тривиума (грамматики, риторики, диалектики) и квадривиума (арифметики, геометрии, астрономии, музыки). В этот период особое внимание уделялось и организации учебного процесса: основной формой обучения в этот период были лекция и диспут. От обучающихся требовалось умение воспроизвести краткое содержание основных положений лекций, уметь дать комментарий к тексту. Диспут же служил средством закрепления знаний, это была особо ритуализированная форма общения, осуществляемая по строгим правилам и нормам. Неверно было бы представлять дело таким образом, что средневековый диспут служил средством и возможностью высказывания собственного, свободного мнения. Его цель – выявить, эксплицировать неадекватность восприятия и понимания одной единственной истины – Священного писания.

Диспут в Средневековье был не только основной формой организации учебного процесса, но и научной деятельности. Такие ведущие философы, теологи Средневековья, как Ансельм Кентерберийский, Сигер Брабантский, Фома Аквинский диспутировали по поводу важнейших для науки проблем, таких как проблема вечности мира, соотношения необходимого и случайного, о природе и сущности универсалий и др. Диспуты служили не только цели более глубокого усвоения изучаемых дисциплин, но и средству общения ученых, теологов и в этих целях носили публичный характер.

Дисциплинарное расчленение науки в Средние века осуществлялось в разных формах. Одна их них – деление на тривиум и квадривиум, была заимствована из Античности (как говорилось выше). Однако в это же время Августином Аврелием была предпринята попытка классификации знаний по принципу восхождения от чувственного к абстрактному знанию (работа «Христианская доктрина»). Доктрина Августина предлагала начинать изучение сведений о мире с истории, затем – географии и через нее – к астрономии, и лишь потом к арифметике, риторике, диалектике.

Эпоха Возрождения (XIV – XV вв.) ознаменована большими изменениями в культуре, мировоззрении и природознании. Огромное значение для трансляции знаний в культуру имело изобретенное Гуттенбергом в середине XV века книгопечатание. Книга становится основным источником информации по различным отраслям науки. Кроме того, весьма распространенной формой общения ученых становится переписка.

Изменяется и сам образ «учености»: из средневековых университетов и монастырей центр интеллектуальной жизни перемещается в кружки интеллектуалов, что способствовало появлению определенной прослойки в обществе, состоящей из врачей, учителей, магистров, странствующих студентов, которые составляли зачастую оппозицию существующим официальным культурным ценностям.

Отличительной особенностью этого периода в истории организации научного знания является ориентация на свободу, отказ от всех форм принуждения и обязательности уставов, норм и правил и дисциплинарной иерархии науки. Взамен гуманисты эпохи Возрождения провозгласили принцип универсальности знаний, идею взаимосвязи всех наук, изложения всего массива знаний в Энциклопедии. Однако, эти идеи в принципе не привели ни к существенным изменениям в способах организации научного знания, ни к изменениям в образовании.

XVII век принес не только множество научных открытий, но и, как следствие, изменения в организации науки, укрепления ее статуса в обществе, в культуре. Можно сказать, что именно с этого момента наука становится профессиональной деятельностью, а ее образ как коллективной, государственной и организованной сформировал Ф. Бэкон («Новая Атлантида»).

Идеи Ф. Бэкона привели к появлению первых научных сообществ. В 1660 г. создается один из ведущих научных центров Европы – «Лондонское королевское общество», которое начинает издавать журнал «Философские записки» - один из первых научных журналов, в котором оценка результатов научного творчества становится нормой.

В конце XVII века, вслед за Лондонским королевским обществом, повсеместно создаются академии (Парижская академия наук (1666), Берлинская академия наук (1700), Петербургская академия наук (1724) и др.).

В науке XVII века главной формой закрепления и трансляции знаний становится книга, научные труды и комментарии к ним. Они составляют базис обучения и передачи знаний по принципу «учитель – ученик», когда знания и навыки исследовательской деятельности передаются от учителя к ученикам.

Ученые XVII – XVIII столетий пытались все свои научные изыскания подчинить цели построения всеобщей научной картины мира, а потому их результаты, как правило, излагались в больших книгах, томах. Но с развитием науки и расширением исследований возникла необходимость решения конкретных, частнонаучных проблем, что привело к активизации такой формы общения, как переписка, которая велась на латинском языке и позволяла сообщать о своих идеях и предположениях ученым – коллегам разных государств Европы. Это была ещё одна форма трансляции знания, приведшая к объединению людей науки в Республику ученых. В конце XVIII – XIX вв. с увеличением объема информации начинают создаваться общества, объединяющие ученых, работающих в разных, отдельных областях знаний (физике, химии, биологии и пр.).

Появление новых областей в структуре научного знания привело к необходимости его дифференциации и классификации. Можно говорить о множестве подходов к классификации научного знания, но так или иначе во всех них прослеживается четкая идея: систематизации всех накопленных наукой знаний и их распределение по дисциплинам с тем, чтобы возможной была передача знаний в процессе обучения в школах и университетах, то есть воспроизводство знаний. Образование строится как преподавание отдельных групп дисциплин, а его целью становится усвоение, накопление и расширение знаний разных наук. К XIX веку сформировался образ дисциплинарно-организованной науки, включающей в себя четыре основных блока научных дисциплин: математику, естествознание, технические и социально-гуманитарные науки.

К середине XX века наука превращается в сферу массового производства знаний. Наряду с процессом дифференциации наук, способствующем углублению и уточнению знаний в узкой области процессов и явлений, происходит процесс интеграции научного знания, использования интегративных и системных методов исследования разных наук. Дисциплинарные методы исследования, по мере роста и развития научного познания обнаружили, наряду с плюсами, и минусы. Изучая специфические, частные закономерности определенной области явлений мира, дисциплинарный подход оставляет в стороне выявление общих закономерностей, которые управляют явлениями, фундаментальные законы, раскрывающие взаимосвязи между процессами разных групп, классов, областей природы. Это и привело к необходимости внедрения в науку интегративных, комплексных и междисциплинарных методов исследования, к каковым относятся системный, эволюционный, синергетический подходы, создающие предпосылки для создания современной общей научной картины мира.

Во второй половине XX века под влиянием глобальной компьютеризации и других социальных и технических факторов, расширяются возможности общения между учеными, происходит процесс интернационализации между ними. Принадлежность ученого одной стране, одному учреждению, одной школе теряет свое значение. Понятие научной школы сменилось на понятие «научное сообщество», «незримый колледж».

Наряду с обозначенными моментами становления науки, формирования ее дисциплинарно-организованного образа, следует кратко остановится и на таком знаменательном для науки и современной культуры в целом факте, как ее проникновение в производство и превращение в производительную и социальную силу.

Начав свое победное шествие в XVII веке, к XVIII – XIX вв. она превращается в бесспорную ценность цивилизации, чему в немалой степени способствовало систематическое внедрение ее результатов в производство, что отражалось в появлении новой техники и новых технологий. Начавшийся в этот период процесс интенсивного взаимодействия науки и техники приводит к особому типу социального развития – научно-техническому прогрессу.

Правомерно задать вопросы: существовало ли до указанного периода техническое знание и что оно собой представляло? Какие факторы способствовали сближению, слиянию естественно-научного и технического знания? В работе Б.И. Иванова и В.В. Чешева «Становление и развитие технических наук»³⁰ авторы представляют историю развития технического знания, выделяя в нем четыре этапа: донаучный (от первобытнообщинных отношений до эпохи Возрождения), когда технические знания существовали лишь в эмпирических знаниях предметов и средств трудовой деятельности и передавались в процессе обучения конкретным видам деятельности. Акцент при этом делался на необходимости разнообразить действия субъекта в процессе выполнения тех или иных трудовых операций. В этот период наметился процесс дифференциации форм и функций используемых орудий: скребки, долото, шило, резец – каждый из них служил одному виду деятельности. Эти знания, получаемые через опыт и обучение, и принято называть техническими знаниями. Если говорить о донаучных – то это эмпирические знания практической деятельности.

Второй этап в развитии технического знания охватывает период со второй половины XV века до 70-х годов XIX века. Это период, когда наука начинает оказывать влияние на технические знания. Огромное значение здесь имело вхождение общества в эпоху капитализма, сопровождавшееся появлением машинной техники. В свою очередь, машины и машинное производство появляются как результат развития эмпирического и теоретического знания – механики и математики, физики и частично химии. Из всех наук наиболее тесно с производством была связана механика, поскольку она изучает простейшую форму движения материи – перемещение. С ее помощью возможным стало описание процессов и явлений, проведение математических расчетов при применении и использовании технических приспособлений.

Таким образом, стало возможным по-новому рассматривать технические устройства, которые превращаются в объект научного исследования, создавать их идеальные модели, конструировать и проектировать новые технические объекты. В результате синтеза научного знания и технического опыта возникает научно-техническое знание.

Третий этап в истории научно-технического знания охватывает период с 70-х годов XIX века до середины XX века. Для него характерно превращение технических знаний в отдельную область научных знаний, имеющую свой предмет, методы и средства исследования. Сформировалась и такая специфическая особенность технического знания, как проектирование технических и социальных систем, которое отличается от исследования в естественных науках.

Четвертый этап становления технических знаний охватывает период с 70-х годов XX века до наших дней. Процесс интеграции научных знаний, о котором говорилось выше, проявил себя и в области технического знания – естественные науки взаимодействуют с техническим знанием, в результате чего возникают новые научно-технические дисциплины (электротехника, электроника, радиотехника, рентгенотехника и т.д.). В то же время происходит процесс дифференциации, отделения одних технических наук от других, математизации технических дисциплин.

На сегодняшний день можно говорить о мощном потоке, идущем в направлении от науки к технике и от техники к науке, о процессе единения науки и производства. Это способствует формированию комплексных научно-технических дисциплин, таких как эргономика, системотехника, дизайн системы, теоретическая геотехнология и др.

Таким образом, формирование дисциплинарно-организованной науки, затем – междисциплинарного ее образа, способствовали ее широкому и систематическому проникновению в новые миры, что создало предпосылки и возможности для технико-технологической инновации во всех сферах жизнедеятельности.

Литература

1. Бернал Дж. Наука в истории общества. – М., 1956.

2. Ван дер Варден. Пробуждающаяся наука. – М., 1956.

3. Волков Г.Н. Социология науки. – М., 1968.

4. Иванов Б.И., Чешев В.В. Становление и развитие технических наук. – М., 1977.

5. Ильин В.В. Философия науки. – М., 2003.

6. Кохановский В.П. Основы философии науки: Учебное пособие для аспирантов. – Ростов н/Д., 2005.

7. Очерки истории и теории науки. – М.,1969.

8. Рузавин Г.И. Философия науки: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. – М., 2005.

9. Смит А. Исследование о природе и причинности богатства. – М., 1992.

10. Степин В.С. Теоретическое знание. – М., 2000.

11. Томпсон М. Философия науки. – М., 2003.

12. Философия науки / под ред. С.А. Лебедева: Учебное пособие для вузов. – М., 2004.

13. Шаповалов В.Ф. Философия науки и техники. – М., 2004.

Лекция № 4

Структура научного знания.

1. Многообразие типов научного знания. Наука как развивающаяся система.

2. Эмпирическое знание, его структура и особенности. Структура и специфические особенности теоретического знания.

3. Основания науки.

1. В каждой отрасли науки – физике, биологии, химии и др. существует многообразие типов, или форм научного знания – эмпирические факты, гипотезы, модели, законы, теории и др. Все они отличаются друг от друга по степени обобщенности: (к примеру, эмпирические факты представляют собой некую эмпирическую реальность, представленную различными информационными средствами – текстами, формулами, фотографиями, видеопленками, да и просто наблюдаемыми в повседневной жизни явлениями, в то время как закон есть формулировка всеобщих утверждений о свойствах и отношениях исследуемой предметной области (на основе фактов)). Рассмотрим подробнее каждый из них.

Важнейшая задача научного исследования – найти, выявить законы определенной, предметной деятельности, выразить их в соответствующих понятиях, теориях, идеях, принципах. В самом общем виде закон можно определить как связь между явлениями, процессами, которую отличают объективность, конкретность, всеобщность, необходимость, повторяемость и устойчивость. Устойчивость, инвариантность законов, однако, всегда соотносима с конкретными условиями, в случае изменения которых данная инвариантность устраняется и порождается новая, что приводит к изменению закона, его углублению, расширению либо сужению сферы действия.

Законы открываются первоначально в форме предположений, гипотез. Гипотеза представляет такую форму знания, в которой содержится предположение, сформулированное на основе ряда фактов, истинное значение которых неопределенно и нуждается в доказательстве. В современной методологии науки понятие «гипотеза» используется в двух значениях:

1. как проблематичная и не обладающая достоверностью форма знания;

2. как метод научного познания.

В первом ее значении гипотеза должна соответствовать таким требованиям, как:

а) соответствия установленным в науке законам;

б) согласованность с фактическим материалом;

в) непротиворечивость с точки зрения формальной логики. (Если же речь идет о противоречии самой объективной реальности, то гипотеза должна содержать противоречия.);

г) отсутствие субъективных, произвольных допущений (что не отменяет активности самого субъекта);

д) возможность ее подтверждения или опровержения либо в ходе непосредственного наблюдения, либо косвенно – путем выведения следствий из гипотезы.

Существуют разнообразные виды гипотез: общие, частные и рабочие. Общие гипотезы представляют собой фундамент построения основ научного знания, в них высказывается предположение о закономерностях различного рода связей между явлениями. Частные гипотезы также содержат предположения, но о свойствах единичных фактов, событий, конкретных явлений. Рабочая гипотеза – это своего рода исходный момент – предположение, выдвигаемое на первом этапе исследования, являющееся своего рода ориентиром исследовательского поиска.

Следует помнить и о существовании так называемых «ad hoc – гипотезах» («ac hoc» – для данного случая) – это предположение, необходимое для решения ряда проблем, которое впоследствии может оказаться ошибочным вариантом.

Одной из наиболее сложных и развитых форм научного знания является теория, представляющая целостное отображение закономерных и существенных связей определенной области действительности. В науке сложились определенные критерии, которым должна соответствовать теория. Назовем лишь некоторые из них. К ним относится:

а) теория не должна противоречить данным фактов и опыта, и быть проверяемой на имеющемся опытном материале;

б) она не должна противоречить и принципам формальной логики, отличаться при этом логической простотой, «естественностью»;

в) теория «хороша», если она охватывает и связывает воедино широкий круг предметов в целостную систему абстракций.

Карл Поппер, философ науки, сравнивал теорию с сетями, предназначенными улавливать то, что мы называем реальным миром для осознания, объяснения и овладения им. В соответствии с этим, истинная теория должна соответствовать всем (а не некоторым) реальным фактам и удовлетворять требованиям практики. Поппер называл теорию инструментом, проверка которого осуществляется в ходе его применения и о пригодности которого судят по результатам таких применений³¹.

Теория обладает сложной структурой, в которой выделяют следующие компоненты: понятия, уравнения, аксиомы, законы; идеализированные объекты – абстрактные модели; совокупность приемов, способов, правил, доказательств, нацеленных на прояснение знания; философские обобщения и обоснования.

Ядром теории (о чем пойдет речь дальше) является абстрактный, идеализированный объект, без которого невозможно построение теории, поскольку он содержит в себе реальную программу исследования. Существуют разнообразные типы теорий: математические, характеризующиеся высокой степенью абстрактности с опорой на дедукцию. Доминирующим моментом математической теории является применение аксиоматического, гипотетико-дедуктивного метода и метода формализации.

Выделяют теории опытных (эмпирических) наук – физики, химии, биологии и т.д.

В современной науке принято также делить теории на феноменологические и нефеноменологические.

Феноменологические теории описывают процессы, свойства и качества предметов, не вникая в сущность, не выявляя внутренние механизмы (к примеру, психологические, социологические, педагогические теории). Их задача – упорядочить и обобщить факты, используя специфическую терминологию. Как правило, феноменологические теории возникают на начальной стадии развития какой-либо науки.

С развитием научного поиска на смену феноменологической теории приходит нефеноменологическая, или объясняющая. Объясняющие теории раскрывают глубинный, внутренний механизм изучаемых явлений и процессов, их взаимодействие, существенные, устойчивые связи и отношения, то есть законы, причем, теоретические, а не эмпирические, поскольку формируются они на основе идеализированных объектов.

Можно привести и такую классификацию теорий, как достоверные и вероятностные по степени их предсказуемости. К достоверным можно отнести теории классической механики, физики, химии, к вероятностным – теории социально-гуманитарных наук.

Следует указать и на такую важную форму научного знания, как проблема. Проблема – это скорее всего знание о незнание, о том, что следует разрешить, на какой из многочисленных, возникающих в ходе исследования конкретного явления, вопросов важно дать ответ. Умение верно обозначить проблему часто бывает важнее самого ее решения.

Чем обычно вызываются проблемы? Они возникают либо при столкновении двух разных теорий, либо в случае возникновения противоречия в отдельной проблеме, либо являются результатом столкновения теории и наблюдения.

Постановка и решение научных проблем требуют выбора определенных методов исследования, которые обусловлены либо его целью, либо характером решаемых проблем. Далее, использование понятийного аппарата, с помощью которого возможно фиксировать определенные феномены. Большое значение при постановке и выборе проблемы имеют научные традиции.

Многообразие форм научного знания образует его структуру, которая выражает единство устойчивых взаимосвязей между элементами данной системы. Структура научного знания и познания предстает в разных срезах и, соответственно – в совокупности специфических элементов.

Структура научного познания может различаться с точки зрения взаимодействия объекта и субъекта научного познания по такому критерию, как предмет и методы познания, что позволяет выделить науки о природе (естествознание), об обществе (социальные, гуманитарные науки) и о самом познании (логика, гносеология, эпистемология, когнитология и др.), по критерию «основания науки», где вычленяются три элемента: а) идеалы и нормы; б) философские основания; в) научная картина мира.

Структура научного познания может быть представлена и как единство двух его основных уровней – эмпирического и теоретического. В нашей лекции, как это следует из обозначенных пунктов плана, мы намерены рассмотреть почти все критерии, по которым структурировалось научное познание. Начнем с последнего, то есть с соотношения эмпирического и теоретического уровней познания.

2. Эмпирическое (опытное) знание и познание представляет собой деятельность, в основе которой преобладает живое, непосредственное созерцание объекта. Его характерными чертами являются сбор фактов, их первичное обобщение, описание наблюдений и экспериментов, их систематизация и классификация.

Важнейшим элементом эмпирического исследования является факт (от лат. factum – сделанное, свершившееся).

Понятие «факт» имеет следующие значения:1) некий фрагмент действительности, относящийся либо к объективной реальности, либо к сфере сознания и познания («факты сознания»); 2) знание о каком-либо явлении, событии, достоверность которого доказана; 3) предложение, фиксирующее эмпирическое знание (знание, полученное в ходе наблюдений и экспериментов).

Факты в научном познании имеют двоякое значение: 1) они образуют основу для выдвижения гипотез и построения теорий; 2) имеют решающее значение в подтверждении теорий. В случаях, когда факты и теория расходятся, требуется время для перепроверки теории и только тогда, когда противоречие между ними становится неразрешимым, теория объявляется ложной.

Факты становятся «упрямой вещью», «воздухом» или «хлебом ученого» лишь в том случае, если они принимаются независимо от того, нравятся или нет они ученым, а также если они наиболее полно, всесторонне охватывают объект исследования (речь идет о недопустимости «отсекания» некоторых фактов, выхватывания отдельных их фрагментов из множества). С другой стороны, не следует гоняться за множеством фактов. Основная цель исследователя в работе с фактами заключается в том, чтобы собрав определенное их количество, придать им смысл, сконструировать концептуальную систему.

Сбор фактов осуществляется с помощью такого приема эмпирического познания, как наблюдение. Ученый не просто фиксирует встречающиеся ему факты, он руководствуется определенной целью, гипотезой, а потому наблюдение имеет систематизированный, упорядоченный и целенаправленный характер. Ученый не просто регистрирует любые факты, а осуществляет их отбор, селекцию, оставляя те из них, которые имеют отношение к поставленной им цели.

В наблюдениях современная наука широко использует специальные средства и приспособления (микроскопы, телескопы, фотокамеры, кино и теле аппараты и пр.), что способствует расширению познавательных возможностей человека, имеющих природную ограниченность. Кроме того, использование приборов повышает точность и объективность результатов наблюдения.

Однако, сами по себе приборы (как и наблюдение в целом) не могут говорить об истинности или ложности фактов – их данные подлежат интерпретации, которая возможна на основе соответствующих теоретических представлений. Интерпретации данных наблюдения не даются наблюдателю в готовом виде – в науке они представляют результат длительного и тщательно продуманного исследования. Они фиксируются в языке, в котором используются не только обыденные понятия, но и специфические научные термины. Уже на этом этапе обнаруживается переплетение не только чувственного, но и рационального. На основе данных наблюдения и формируется такой тип знаний, как научный факт. Данные наблюдения фиксируются в форме протокола наблюдения, в котором содержится не только информация, получаемая наблюдателем, но и указания на то, кто осуществлял наблюдение и какие приборы использовались в процессе эксперимента. Эти процедуры необходимы для того, чтобы избежать субъективность информации.

Однако данные наблюдения ещё не являются достоверным знанием, и на них не может опираться теория. Базисом теории являются эмпирические факты, которые служат основой для открытия эмпирических законов, а с помощью этих законов, в свою очередь, можно объяснить факты.

Но прежде чем факты становятся базисом теории, они проходят экспериментальную проверку. Эксперимент, наряду с наблюдением, представляет фундамент развития научной теории. Достаточно вспомнить примеры из истории науки, представленные в предыдущей лекции о том, что по сути дела с экспериментов Г. Галилея и начинается вся современная наука.

Отличительной особенностью эксперимента от наблюдения является то, что в эксперименте наблюдатель вмешивается в естественный ход процесса, в то время как при наблюдении процесс происходит в естественных условиях, которыми наблюдатель не волен распоряжаться, хотя, как отмечалось выше, научное наблюдение представляет четко организованный процесс, имеющий цели, способы наблюдения. Вся суть так называемой «невмешаемости» в естественные условия при наблюдении заключается в том, что существуют объекты, невозможные для непосредственного воздействия на них, а потому приходится ограничиваться наблюдениями в естественных условиях. К таковым относятся астрономические явления, такие науки, как астрофизика, астрономия, космология. Невозможен эксперимент (да и наблюдение так же) в истории, геологии, палеонтологии, археологии, поскольку все процессы в них уже осуществились, а ученые имеют дело с результатами, итогом.

Экспериментальный метод имеет широкое применение в научном познании, он берет свое начало с первых экспериментов Г. Галилея. Дополняя простое наблюдение активным воздействием на изучаемый процесс, эксперимент позволяет выявить более достоверные факты, эмпирические зависимости между явлениями и предполагает взаимодействие между теоретическими понятиями и наблюдениями. В настоящее время экспериментальный метод используется не только в опытных науках (физика, механика, химия), но и в науках, изучающих живую природу, в тех, где применяются физические и химические методы (генетика, молекулярная биология, физиология и др.).

Эксперимент как метод познания имеет четкую структуру. В ней различают цель эксперимента, которая состоит либо в проверке гипотезы, теории, либо в поиске некоторых зависимостей между величинами, описывающими некий процесс. При постановке цели указывается, какие следствия должны вытекать из гипотезы и подлежать опытной проверке, в какой форме эти следствия необходимо представить – количественной или качественной, выявить факторы, определяющие эксперимент.

Следующим этапом эксперимента является контроль над его проведением с тем, чтобы обеспечивать чистоту эксперимента, изолировать от факторов, которые способны изменить его результаты.

Третий этап эксперимента – интерпретация полученных данных, статистическая обработка результатов измерения соответствующих величин. От интерпретации научных фактов в значительной степени зависит судьба эксперимента в целом.

Эксперимент в научном исследовании позволяет: активно и целенаправленно исследовать возникающие в науке проблемы. Ученый сам волен выбирать интересующие его проблемы, исследовать их в разнообразных условиях, интерпретировать, строго контролируя ход и результаты процесса.

Эксперимент позволяет выявить и отделить существенное от несущественного, упростив тем самым ситуацию поиска, но не в смысле выхолащивания, а в смысле более глубокого понимания проблемы. В ходе эксперимента исследователь сосредотачивает внимание лишь на наиболее важных и существенных факторах процесса, оставляя в стороне или сводя к минимуму второстепенные.

Таким образом, наблюдение, эксперимент, сбор фактов, их описание, интерпретация, протокольные записи и пр. – все это в совокупности представляет процедуры эмпирического уровня познания, дающего всего лишь вероятностное знание, гипотетическое, не обладающее определенным уровнем достоверности.

В отличие от эмпирического теоретическое знание является достоверным, это совокупность высказываний об идеализированных объектах, являющихся продуктом конструктивной, творческой деятельности мышления.

Специфическими особенностями теоретического уровня познания является преобладание в нем рационального момента: понятий, теорий, «мыслительных операций», гипотез. Эмпирическое и теоретическое познание имеют как сходство, так и различия. Как тот, так и другой – виды исследовательской деятельности, они направлены на познание одной и той же объективной реальности, но «видят» они ее по-разному. Эмпирическое исследование обнаруживает явления и зависимости между ними, сущность в них лишь проглядывает, но не выделяется в чистом виде. Теоретическое познание выявляет в чистом виде сущность объекта во взаимодействии законов, которым он подчиняется. Воссоздание этих законов, отношений между ними и составляет сущность теоретического познания. Чем отличаются между собой эмпирическая зависимость и теоретический закон? Эмпирическая зависимость есть результат индуктивного обобщения опыта, ведущий к появлению вероятностно-истинного знания. Теоретический же закон – это всегда знание достоверное, являющееся итогом ряда исследовательских процедур. Таким образом, эмпирическое и теоретическое знание и сходны, и отличаются по предмету: объективная реальность одна, но ее рассмотрение – разное.

Различаются оба этих уровня познания и по средствам и способам исследования. Поскольку, как указывалось выше, эмпирическое познание основано на практическом взаимодействии с изучаемым объектом, то оно включает в себя такие средства, как приборы, установки, способствующие реальному наблюдению и эксперименту, практике. Используются в эмпирическом исследовании и понятия – особый, эмпирический язык науки, в котором отражены как эмпирические, так и теоретические понятия.

Теоретическое исследование использует иные средства. Поскольку на этом этапе отсутствует практическое взаимодействие с изучаемым объектом, то в качестве основного средства исследования выступают теоретические, идеализированные объекты, которые на данный момент отсутствуют и предстают как результат мыслительного конструирования. К примеру, «материальную точку определяют как тело, лишенное размера, но сосредотачивающее в себе всю массу тела. Таких тел в природе нет. Они представляют собой результат нашего мысленного конструирования…»³².

Кроме идеализации, к специфическим средствам теоретического исследования относится формализация – переход от оперирования понятиями к оперированию символами. В данном случае используется искусственный язык (математические, компьютерные, химические символики).

К методам теоретического исследования относятся: аксиоматический и гипотетико-дедуктивный методы, абстрагирование – отвлечение от одних свойств и отношений и выделение других, анализ как фактическое (мысленное) расчленение предмета на его составные части и синтез – как мысленное воссоединение целого или частей, выделенных с помощью анализа. Здесь перечислены далеко не все способы теоретического познания, однако все они указывают на такую важнейшую его особенность, как способность описывать не окружающую действительность, а идеализированные объекты. Это обуславливает направленность его на «себя», на внутреннюю рефлексию, исследование самого процесса познания, его форм, приемов, методов и понятийного аппарата. Поэтому теоретическое познание опирается на такие познавательные способности личности, как мышление, рассудок, разум.

Мышление представляет активный процесс обобщения и опосредованного отражения действительности раскрывающий, на основе чувственных данных, закономерные связи, выражаемые в понятиях, категориях, речи.

Исходным уровнем мышления является рассудок, на котором оперирование понятиями или абстракциями происходит в пределах определенной, неизменной схемы, некоего жесткого стандарта, шаблона. Рассудок ассоциируется со способностью ясно и четко рассуждать, выстраивать ход мыслей, на основе способности формальной логики классифицировать и систематизировать факты. Это и есть основная функция рассудка. В чем его плюсы и минусы? Мышление невозможно без рассудка, называемого ещё и здравым смыслом, но его абсолютизация и неукоснительное следование приводят к догматизму, консерватизму, так часто препятствующим продвижению свежих, неординарных идей в науке (и не только). В то же время опасно и игнорирование здравого рассудка, поскольку нарушает соотношение устойчивого, стабильного и динамичного, подвижного, абсолютизация которого приводит к хаосу.

Высшим уровнем рационального познания является разум, поскольку для него (и только) характерно оперирование абстракциями. Высшим уровнем он определяется и потому, что именно с помощью разума мышление постигает сущность вещей, логику, законы и противоречия. Почему это возможно? Это возможно благодаря тому, что в разуме объединяется в единое целое все многообразие сторон и качеств, происходит их слияние, синтез, что делает возможным выявление причин и движущих факторов изучаемых явлений. Обладает разум какими-либо исходными понятиями, схемами, категориями? Нет. Откуда он их берет? Из рассудка. Процесс мышления и представляет собой взаимопереход из рассудка в разум идей, понятий, их диалектическое взаимообогащение, дополнение, отбрасывание, соединение, рождение новых идей, переходящих в рассудок.

Таким образом, если логика рассудка – это формальная логика, то логика разума – это диалектика процесса формирования, рождения знания в единстве содержания и формы отдельных его компонентов.

Теоретическое познание отличается и по структуре своей организации. В ней принято выделять два уровня: первичный – уровень моделей и законов, и уровень развитой теории.

Первичный, или частный уровень моделей и законов, представляет такой слой теоретического знания, в котором наличествует теоретическая модель, объясняющая некое частное явление из узкой области действительности, и на ее основе формируется, относительно этой модели, закон. К примеру, если изучаются колебания реальных маятников, то для того, чтобы выяснить законы их движения, вводится представление об идеальном маятнике как материальной точке, висящей на недеформируемой нити. Затем вводится другой объект – система отсчета. Это тоже идеализация, а именно – идеальное представление реальной физической лаборатории, снабженной часами и линейкой. Наконец, для выявления закона колебаний вводится ещё один идеальный объект – сила, которая приводит в движение маятник. Сила – это тоже абстракция от взаимодействия тел, при котором оно меняется. Таким образом, идеальный маятник, система отсчета, сила образуют модель, представляющую на теоретическом уровне сущностные характеристики реального процесса колебания маятников.

В данном случае выявленный закон характеризует отношения идеальных объектов теоретической модели, а опосредованно применяются к описанию эмпирической реальности³³.

На втором подуровне теоретического знания – развитой теории – все частные теоретические законы и модели обобщаются таким образом, что выступают как следствие фундаментальных принципов и законов теории, и создается обобщающая теоретическая модель, применительно к ней формируется некий набор законов, которые представляют обобщение по отношению ко всем частным теоретическим законам.

Примером такого уровня теоретического обобщения является ньютоновская механика, в частности, три закона Ньютона, которые являются обобщением множества частных законов, отражающих сущностные связи отдельных конкретных видов механического движения (колебания, вращения, движения тела по наклонной плоскости, свободного падения, и т.д.). Как частные теории, так и обобщающие, развитые взаимодействуют не только между собой, но и с эмпирическим уровнем знания.

Таким образом, научное знание предстает как сложный процесс взаимодействия различных типов знания: фактов, теоретических моделей, гипотез, частных и обобщающих теорий. Их взаимодействие осуществляется на разных уровнях и с разных отправных точек: от фактов к построению теоретических моделей и формированию гипотез, превращающихся в теории, или сразу от развитой теории, дающей объяснение неизвестным фактам либо их новую интерпретацию.

3. Кроме эмпирических и теоретических структур науки в нее входят идеалы, критерии и принципы, научная картина мира и философские основания. Весь этот блок определяется понятием «основания науки».

Научная деятельность, как любая другая, преследует определенные цели, руководствуется установками и нацелена в своих результатах на будущее. Исторически сложились представления об идеалах и критериях научности. Можно говорить, что уже в Древней Греции идеалом научности был провозглашен принцип доказуемости с опорой на дедукцию. Такому идеалу соответствовала математика. В то же время, грекам не чужды были и такие методы исследования природы, как наблюдение и описание, но они не считались идеалом научности. Наука Нового времени выдвигает новые идеалы и нормы исследования – научный эксперимент, опору на индукцию, интуицию, выдвижение гипотез и теорий и их проверку экспериментальным путем. Со времен Галилея и Ньютона идеалом научности становится объективное, истинное знание о законах природы, идея расширения знания и вера в окончательное раскрытие всех тайн природы. «Знание сила» – провозгласил идеал научности Ф. Бэкон. Сложилось представление о фундаментальном характере открытых законов, их абсолютной достоверности и неопровержимости. Однако, открытия в науке конца XIX – начала XX вв. (см. историческую часть) привели к выводу об относительности характера научных истин, их зависимости от уровня развития практики и специфики культуры. В настоящее время формируется новый идеал постнеклассической научности, в основе которого лежат принципы взаимодействия, взаимопревращения, эволюции и самоорганизации разнообразных систем и структур. Таким образом, идеалы научного исследования не остаются неизменными, они могут радикально меняться, особенно под воздействием революций в науке.

Однако, наряду с меняющимися формами идеалов в науке, существует их содержательный аспект, представляющий собой инвариантную структуру основания науки. Сюда относятся принципы организации и систематизации научного знания, являющиеся общеобязательными для всего научного познания. К таковым относятся: принцип простоты, позволяющий выявить общие глубокие предпосылки научного знания; принцип точности, минимального числа допущений, принцип преемственности в организации и развитии научного знания и др.

Идеалами научности в настоящее время являются адекватность и эффективность полученных результатов, это достигается с помощью логических, эмпирических и методологических норм исследования. Объяснение, описание и на их основе – предсказание – все это также операции, на которых основано научное исследование.

Из всего перечисленного следует вывод, что наука, опираясь на сложившиеся нормы, идеалы и принципы, представляет собой не только сознательно организованную, но и обоснованную деятельность, что и отличает ее от вненаучных способов познания.

Наука стремиться наиболее полно, адекватно отражать окружающий мир, реальное бытие. Каждая наука конструирует, создает свой мир в соответствии с предметом ее исследования, поэтому можно говорить о научной картине мира физики, биологии, истории, экономики, социологии и т.д. Понятие «мир» в данном случае отражает лишь часть объективно существующей реальности (в отличие от понятия «мир в целом», Вселенная, Универсум). Как соотносятся эти два мира? Как возможно и возможно ли адекватное отражение в научной картине мира мира реального?

Совершенно очевидно, что, во-первых, научная картина мира представляет собой лишь идеальный образ этого мира. Реальный мир богаче, разнообразнее, сложнее идеального его отображения, в котором он упрощается, огрубляется, сужается. Поэтому правомерно говорить и о праве на существование ненаучной картины мира, опирающейся на повседневную практику людей, о мифологической и религиозной картинах мира. Все эти картины мира «живут», «существуют» благодаря тому, что есть человек, их носитель. Во-вторых, каждый живущий на Земле представитель «homo sapience» усваивает знания о мире не в формах научной, религиозной или мифологической картин мира, а в виде мировоззрения. Другими словами картина мира относительно человека – это его мировоззрение. Определяют мировоззрение как целостный, обобщенный взгляд на мир, понимание его сущности, происхождения, устройства. Кроме того, любое мировоззрение содержит и отношение человека к миру в целом, его оценку, понимание своего места в нем. Мировоззрение людей не обязательно может быть научным – было время, когда науки не было, и мировоззренческую роль выполняли другие формы его идеального отражения – мифология, религия. И в наш век научно-технического прогресса едва ли можно с уверенностью говорить о строго научном мировоззрении большинства людей нашего времени. Оно мозаично, и наряду с научным в нем уживаются и мифологические, и религиозные идеи. Оно индивидуалистично, поскольку основано на личном опыте, впечатлениях и ощущениях.

В чем же преимущество научной картины мира? Чем она отличается от других картин мира, и почему науке понадобилось строить свою картину мира?

Наука, естествознание стремится найти объективные, независящие от субъективных ощущений, законы природы, устойчивые связи, которые позволяют отвлекаться от частностей, имеют общий для целого ряда факторов характер, формируя тем самым общее, единое для всех и потому непротиворечивое мировоззрение. Как говорил Макс Планк, преимущество такой единой картины мира в ее единстве, в единстве по отношению ко всем исследователям, ко всем народностям, всем культурам»³⁴. Он указывает на то, что научная картина мира создается для того, чтобы получить целостное представление об изучаемом внешнем мире. В таком представлении нет места антропоморфным впечатлениям и ощущениям, связанным с человеком. Но такая картина мира, как отмечает М. Планк, выглядит бледнее и суше, она уступает по своей красочности и наглядности реальному миру.

Вместе с тем научная картина мира любой науки обладает конкретностью, поскольку определяется предметом науки, строгостью и точностью взаимозависимостей. В то же время она носит относительный характер, поскольку постоянно видоизменяется, дополняется в ходе процесса познания. Невозможно, как отмечают ученые, достичь такого состояния, когда можно будет говорить о какой-либо научной картине мира, претендующей на абсолютную истину.

Фундаментальная теория или парадигма определенной науки определяется в научную картину мира тогда, когда ее положения, понятия, принципы приобретают общенаучный и мировоззренческий характер. К примеру, механистическая картина мира постулировала ряд принципов (необратимость событий во времени, детерминизм, абсолютный характер пространства и времени), которые стали распространяться на другие события и процессы немеханистической природы.

Научная картина мира выполняет ряд функций.

Во-первых, она устанавливает связь между научным знанием и реальным бытием, являющимся предметом исследования конкретной науки, формирует представления об объектах, фундаментальных понятиях, принципах определенной науки, что приобщает людей к науке, служит их образованию, создает образ мира, формирует мировоззрение.

Во-вторых, картины мира разных наук (естественных, социально-гуманитарных) в совокупности имеют одну цель – создать систему знаний о мире в целом. Каждая конкретная наука дополняет другую, являясь в свою очередь частью, фрагментом общей естественнонаучной картины мира. Процесс систематизации знаний проходит ряд ступеней – от отдельных научных теорий, понятий и законов, объясняющих конкретные факты изучаемой области, к выделению основных онтологических понятий и закономерностей, формирующих общую картину мира. Дальнейший этап обобщения и систематизации научного знания происходит в процессе создания естественнонаучной и социально-гуманитарной картины мира, что способствует формированию целостного взгляда на мир, место и значение в нем человека.

Научная картина мира, как и мировоззрение в целом, теснейшим образом связаны и зависят от философии вообще и философских оснований науки в частности. Философские идеи и принципы обосновывают как идеалы и нормы науки, так и содержательный аспект научной картины мира, способствуя трансляции научного знания в культуру. Вопрос о философских основаниях науки, в конечном счете, упирается в проблему взаимоотношений философии и науки. Как известно, эта проблема приобрела особую остроту в 30-е годы XIX века, когда позитивисты (О. Конт, М. Спенсер и Дж. Милль) объявили о бессмысленности метафизики и выступили с требованием освободить науку от метафизических наслоений, поскольку все ее утверждения носят характер псевдоутверждений, эмпирически не проверяемых, не наблюдаемых, не верифицируемых. Однако, такими характеристиками обладает , к примеру, и математика, и это говорит лишь о том, что не все науки могут быть отнесены к эмпирическим и фактуальным.

Философия с самого своего рождения носила умозрительный, теоретический характер, поскольку у нее нет четко очерченного круга, предмета исследования – она размышляет о глубинных основаниях устройства мира. Глобальными, ключевыми ее проблемами являются вопросы о месте, значении, взаимоотношениях духовных и материальных ценностей, о соотношении изменчивого, подвижного и стабильного, устойчивого в мире, о месте человека в мире и о возможностях и трудностях познания им этого мира. В той или иной степени этими проблемами занимаются и конкретные науки. Вопрос лишь в том, что философы высказывают идеи по поводу этих проблем, ученые же ищут и дают конкретные ответы, подтверждая их фактами и эмпирической проверкой.

Можно выделить три аспекта взаимодействия философии и науки: как влияют философские идеи на обоснования науки, какова эвристическая роль философии в научном поиске, и, наконец, как наука влияет на саму философию, на постановку философских проблем.

Как известно, философия начинается с поиска первоосновы, единого первоначала. Ответы давались разные – вода Фалеса, воздух Анаксимена, огонь Гераклита и т.д. При всем разнообразии ответов их объединяет, во-первых, то, что такая первооснова мыслилась ими как нечто чувственно воспринимаемое, и во-вторых, - идея, что все многообразие мира можно свести к единому, общему для всего началу. Несмотря на наивность ответов, можно сказать, что первые философы Античности попытались создать теории и из них построить картину мира. В дальнейшем эти идеи, теории вошли в теоретические формы объяснения мира и обоснования науки.

Так сложилось исторически, что любая новая идея, прежде чем стать ядром научной картины мира, либо принципом обоснования науки, должна пройти через процедуру философствования. Использую пример из учебника «Введение в философию»³⁵: когда Майкл Фарадей обнаружил в своих опытах магнитные и силовые линии и попытался ввести в научную картину мира представление об электрическом и магнитном поле, то он сразу же столкнулся с необходимостью обосновать эти идеи. Опыты показывали, что силы, распространяющиеся от точки к точке в пространстве, не имеют материального источника, что противоречило принципу: силы всегда связаны с материей. Чтобы устранить это противоречие, Фарадей предложил рассматривать поля сил в качестве особой материальной среды. Таким образом, философский принцип о неразрывной связи материи и силы послужил основанием для введения в картину мира постулата о существовании электрического и магнитного полей, имеющих такой же статус материальности, как и вещество.

Существуют разнообразные, разнородные философские основания науки, но среди них можно выделить три основных постулата, соответствующих трем этапам развития естествознания: классическом естествознании (XVII – конец XIX вв.), неклассическом этапе естествознания (конец XIX - начало XX вв.) и постнеклассическом, современном этапе.

На первом этапе все естествознание строилось на основе философского принципа суверенности познающего разума, который как бы со стороны наблюдает, созерцает мир, раскрывая его сущность. Это нашло отражение и в идеалах, и в норах научности: считалось, что истинность и объективность знания достигается путем абсолютного исключения из процесса познания субъекта. Считалось, что существуют объективные, раз и навсегда установленные, исторически не меняющиеся процедуры объяснения и описания, которые использует как всеобщие и обязательные познающий субъект. Познание было нацелено на получение полной, объективной, абсолютно истинной картины мира.

На втором этапе, в силу ряда научных открытий (см. об этом в предыдущей лекции), происходит переход к новому типу философских оснований в науке, когда созревает идея относительности картины мира, выработанной в естествознании. Становятся нормой различные точки зрения, высказывания по поводу одной и той же реальности, одних и тех же фактов, поскольку в каждом из них возможен момент истины. Допускаются различные типы объяснения и описания, ссылки на разные приемы познавательной деятельности.

На сегодняшнем этапе существования науки созревают новые структуры философских оснований естествознания, когда доминирующей становится идея изменчивости не только самих оснований бытия, но и идеалов и норм научного познания. Сама наука рассматривается в контексте определенных социальных условий и последствий ее бытия, аксиологических нормативов и принципов.

Из вышеизложенного следует, что философские основания выполняют эвристическую функцию по отношению к научному познанию, когда они активно участвуют в построении новых теорий, обуславливают перестройку картины мира, норм и принципов научного познания. Для примера обратимся к истории философии. Поиски первоосновы мироздания (см. выше) привели древнегреческого философа Демокрита к идее атома как неделимой частицы мироздания. Атомы находятся в постоянном движении, образуя при соединении различные комбинации вещей. Разнообразные изменения в мире и обусловлены, по логике Демокрита, этими комбинациями.

Эта гениальная идея в дальнейшем стала основополагающей программой исследований ученых. В классической механике и физике атомы уподоблялись материальным точкам, в которых сосредоточенна вся масса вещества. Когда в конце XIX века обнаружилось, что атомы обладают сложной структурой, от идеи атома ученые не отказались – они стали рассматривать их как объекты, обладающие волновыми и корпускулярными свойствами.

Если же вспомнить о том, что атомистическая концепция Демокрита была реакцией на идею элеатов о неистинности движения и изменений в реальном мире, то мы видим, что чисто философская проблема о возможности изменений и движения в мире стала источником научного поиска объяснения свойств и закономерностей наблюдаемого мира с помощью ненаблюдаемых атомов.

В дальнейшем, когда совершилось открытие сложной структуры атома, и была установлена связь между массой вещества и его энергией, ученым удалось использовать эту энергию на пользу человечеству. Так, чисто умозрительная, философская идея о существовании мельчайшей частицы мироздания неожиданно привела не только к научным поискам, теоретическим открытиям, но и практическим результатам.

Но не только философия оказывает влияние на научный поиск, но и наука в своем развитии оказывает влияние на постановку и разработку философских проблем. Достаточно указать на то, что возникающие в науке противоречия, проблемы, трудности приводят ученых к необходимости их философского осмысления. Так происходит не только в науке, но и в политике, экономике, праве, морали, поскольку философия связана с различными сферами культуры, духовной жизни, реагирует на происходящие в них процессы и оказывается в состоянии влиять, решать эти проблемы.

Литература:

1. Введение в философию: Учебное пособие для вузов / авт. колл.: Фролов И.Т. и др. – М., 2004.

2. Кохановский В.П. Основы философии науки: Учебное пособие для аспирантов. – Ротов н/Д., 2005.

3. Микешина Л.А. Философия науки. – М., 2005.

4. Огурцов А.П. Дисциплинарная структура науки. – М., 1988.

5. Планк М. Единство физической картины мира. – М., 1966.

6. Рузавин Г.И. Философия науки: учебное пособие для студентов высших учебных заведений. – М., 2005.

7. Степин В.С. Философия науки. Общие проблемы. – М., 2005.

Лекция № 5

Логика и методология научного познания.

1. Проблема метода и методологии познавательной деятельности.

2. Общелогические методы научного познания

3. Научные методы эмпирического уровня исследования.

4. Научные методы теоретического уровня исследования

1. Одной из центральных тем и проблем философии науки является проблема метода научной познавательной деятельности. Автор уже упоминаемой нами ранее работы – американский философ науки М. Томпсон утверждает, что «философия науки занимается преимущественно изучением методов и принципов, на основе которых ученые истолковывают факты и выдвигают гипотезы, а также исследуют процесс самой науки»³⁶.

Под методом в науке понимается «путь исследования или познания, теория, учение»³⁷, совокупность приемов, способов, правил, познавательной, исследовательской деятельности. Генетически это понятие восходит к практической деятельности, когда человек был поставлен перед необходимостью сообразовывать свои действия с определенными законами и свойствами объективной действительности, логикой тех явлений и вещей, с которыми ему приходилось иметь дело.

Проблема научного метода впервые возникла в античной науке, в частности Аристотель предложил использовать дедуктивную логику в форме силлогистики как инструмент, орган познания. Можно вспомнить и диалектический метод, используемый Сократом и Платоном – представителями греческой философии. Таким образом, первоначально разработкой методов познания занимались философы.

В дальнейшем, с возникновением естествознания в XVII веке, философы Ф. Бэкон (XVI в.), Р. Декарт и др. уделяют внимание анализу, исследованию методов экспериментальной науки – так получает обоснование индуктивный метод (Ф. Бэкон), рационалистический (Р. Декарт), позднее – антитетический метод (И. Фихте), диалектический (Г. Гегель и К. Маркс), феноменологический метод (Э. Гуссерль) и др. Таким образом, были заложены основы методологии – теории о способах организации и построения научной и практической деятельности человека. Методология связана с философией и существует в ее рамках как особый раздел, отрасль философского знания – гносеология (теория познания). Из других дисциплин методология тесно связана с логикой (формальной), которая подвергает анализу и описанию уже «состоявшееся» знание на языке формул и символов, отвлекаясь от конкретного содержания умозаключений и высказываний. Этот метод привлек внимание и симпатии позитивистов; в рамках позитивизма сформировалось направление «логический позитивизм», использующий достижения символической логики и отстаивающий идею, согласно которой логика должна стать основным средством методологического анализа науки. Главный «посыл» логических позитивистов сводился к следующему положению: поскольку язык логики состоит из простых, атомарных предложений, соединяющихся с помощью логических связей в сложные, молекулярные предложения, то и реальность состоит из атомарных фактов, которые объединяются в молекулярные факты. Атомарные факты не связаны между собой, а потому и в окружающем человека мире нет никаких закономерных связей. Несостоятельность этих выводов впоследствии была опровергнута.

Начиная с эпохи естествознания XVII в. методологические идеи начинают активно разрабатываться не только в рамках философии, но и развивающихся наук – механики, физики, химии, истории и т.д. Для современной науки характерна активная саморефлексия по поводу внутринаучных методов познания, при этом не только в логико-философкой форме, но и внутринаучной. Можно сказать, что «…магистральной линией современной цивилизации является разработка методов в самых различных сферах человеческой деятельности», «…методология стала самостоятельной реальностью», «… складывается профессиональная методология как одна из областей современной … технологии мыслительной работы (деятельности)»³⁸.

Поскольку человеческая деятельность многообразна и не ограничивается только научным познанием, то можно говорить и о разнообразии методов, классифицировать которые можно в разных аспектах, срезах. В самом общем виде все методы можно разделить на методы идеальной (духовной) и практической деятельности. Познание относится к идеальной сфере деятельности, а потому мы будем говорить о методах и приемах, присущих в целом человеческому познанию, на базе которых строится как научное, так и обыденное знание – их принято называть общелогическими методами, и о методах, характерных только для научного познания. Их делят на две группы: методы построения эмпирического знания и методы построения теоретического знания.

2. Очень часто, не задумываясь, мы при определенной ситуации начинаем над ней размышлять. Как правило, мы интуитивно ситуацию в целом начинаем как бы расчленять на части, тщательно их «просматривая», с тем, чтобы понять ее в целом, выявить ее суть. В научном познании этот стихийно существующий прием используется целенаправленно, а потому можно говорить о сложившихся в исследовательской деятельности методах – анализе и синтезе, которые применяются и в практической деятельности.

Анализ – реальное, мысленное расчленение объекта на составные части (стороны, признаки, свойства) с целью их всестороннего рассмотрения, изучения. С анализом теснейшим образом связан синтез – соединение ранее выделенных частей (признаков, сторон, отношений) объекта в единое целое, это другая сторона анализа.

Анализ и синтез – простейшие, элементарные приемы познания, лежащие в самой основе человеческого мышления (аналитико-синтетическая деятельность). Вместе с тем, они являются универсальными приемами логической, познавательной деятельности – они органично входят во всякое научное исследование и образуют его первую стадию, «когда исследователь переходит от нерасчлененного описания изучаемого объекта к выявлению его строения, состава, а также его свойств и признаков»³⁹.

Существует несколько видов анализа и разнообразие форм синтеза. Анализ как мысленное (а в эксперименте и реальное) расчленение целого на части. Данный вид анализа предполагает не только фиксацию частей, но и установление отношений между ними. При этом часто анализируемый предмет рассматривается как представитель некоторого класса предметов, что позволяет переносить знание, полученное при изучении одних предметов на другие. «Другим видом анализа является анализ общих свойств предметов и отношений между ними, когда свойство и отношение расчленяется на составляющие свойства или отношения»⁴⁰. В данном случае эта процедура позволяет свести понятия о наиболее общих свойствах и отношениях к более простым понятиям и свойствам. В науке выделяют и такой вид анализа, как разделение множества классов на подклассы, другими словами – классификация.

Синтез выступает либо в форме взаимосвязи теорий, относящихся к одной предметной области, либо как объединение конкурирующих теорий (к примеру, корпускулярно-волновая концепция в физике). Синтез также предстает в форме аксиоматических, гипотетико-дедуктивных и других теорий, в форме диалектического метода восхождения от абстрактного к конкретному, и т.д.

Современная наука представляет собой синтез не только внутри отдельных научных дисциплин, но и между разными дисциплинами (к примеру, синтез обусловил формирование таких дисциплин, как биофизика, биохимия, эконометрия и др.). Сегодня происходит процесс интеграции научного знания, приведший к появлению кибернетики, семиотики, теории систем, в которых синтезируется знание о структурных свойствах объектов разных дисциплин.

К общелогическим приемам познавательной деятельности относится абстрагирование – особый прием мышления, заключающийся в способности отвлечения (лат. abstractio – отвлечение) от конкретных свойств и отношений изучаемого явления при одновременном выделении интересующих исследователя свойств и отношений. Результатом абстрагирования являются «абстрактные предметы», которыми являются либо отдельно взятые категории, понятия («дерево», «число», «овощи»), либо система понятий.

Абстрагирование предполагает замещение свойств, качеств и отношений особыми знаками, понятиями, которые и закрепляются в сознании в виде абстракций. К примеру, свойства и качества ели, сосны, березы и т.д. замещаются одним общим понятием «дерево», которое представляет абстракцию от конкретных свойств и качеств и в то же время схватывает то общее, что характеризует каждое из них. Тем самым создается основа для их объединения в единый класс. Этот процесс возможен благодаря процедуре «обобщения» - приема мышления, в результате которого устанавливаются общие признаки и свойства предметов.

Процедура обобщения осуществляется поэтапно, от единичных, особенных свойств и качеств, отражаемых в понятии, к более сложным абстракциям. Так, животные, основным средством поддержания жизни которых является питание растительной пищей, объединяются в единый вид, род понятием «травоядные». Более общим по отношению к этому понятию является абстракция «животные», ещё более общим – «фауна» и т.д.

Процесс познания, исследования осуществляется с помощью такого приема, когда на основе имеющихся знаний возможно делать заключения о том, что неизвестно, приходя к открытию общих принципов. Иногда напротив, используя общие принципы, делаются заключения о частных явлениях. Такие приемы в научной деятельности определяются как «индукция» и «дедукция».

«Индукция – (от лат inductio – наведение) – вид обобщения, связанный с предвосхищением результатов наблюдений и экспериментов»⁴¹. Основой индукции является опыт, поэтому индуктивные обобщения рассматриваются как опытные истины или эмпирические законы.

Индукция – это способ рассуждения, когда на основе фактов и их анализа выявляются общие, повторяющиеся черты ряда явлений, входящих в определенный класс. На их основе строится умозаключение, опирающееся на суждения об единичных фактах и явлениях. Суждение – это вывод, в котором какой-то признак приписывается всему классу. К примеру, изучая свойства воды, спиртов, жидких масел, устанавливают, что все они обладают свойством упругости. Поскольку все они – жидкости, приходят к выводу о том, что все жидкости упруги⁴².

Однако, опыт бесконечен и неполон, а потому выводы индукции зачастую носят проблематичный, вероятностный характер, а потому говорить об истинности индуктивных обобщений или их логической обоснованности недопустимо. Индукция представляет лишь источник предположительных суждений-гипотез, которые затем должны пройти проверку, или обоснования более надежными приемами и принципами.

Противоположной ходу мысли индукции является дедукция (от лат. deductio – выведение), когда на основе имеющегося общего знания делаются выводы частного свойства и характера. Часто основой, отправным пунктом дедукции является индуктивное суждение, таким образом дедукция дополняет индукцию, расширяя объем общего знания. Но ценность дедукции не столько в том, что она дополняет индукцию, сколько в том, что она к обобщениям способна идти, отправляясь от гипотез, идей. В этом случае она является отправной точкой зарождения новых теорий.

Термин «дедукция» употребляется в двух значениях: как синоним слова «вывод», и как родовое обозначение общей теории построения правильных выводов. Существует целый класс наук, которые принято называть дедуктивными, поскольку их выводы основаны на общих исходных принципах, постулатах, аксиомах. К ним относятся математика, теоретическая механика, некоторые разделы физики и др.

Характерной особенностью дедукции является то, что новые истины в ней выводятся из уже имеющегося знания, без обращения к опыту, интуиции или здравому смыслу. Это и позволило ученому философу Нового времени Френсису Бэкону (XVI в.) заявить о том, что дедукция является «второстепенным методом», в то время как подлинное знание дает только индукция, поскольку она опирается на опыт. Р. Декарт противопоставил дедукции интуицию, посредством которой, по его мнению, человеческий разум «непосредственно усматривает истину», в то время как дедукция доставляет разуму лишь «опосредованное» (полученное путем рассуждения) знание. Впоследствии ученые Лейбниц, Волф выступили в защиту дедукции, считая дедуктивные знания «истинными во всех возможных мирах».

Разрешить спор о предпочтительности того или иного из обсуждаемых методов помогает диалектический подход, рассматривающий значение обоих приемов познавательно-мыслительной деятельности в единстве, взаимодополнении и взаимодействии. Такой подход ярко выражен в следующей позиции ученых конца XIX – начала XX вв.: «Великие открытия, скачки научной мысли вперед создаются индукцией, рискованным, но истинно творческим методом…. Из этого… не нужно делать вывод о том, что строгость дедуктивного рассуждения не имеет никакой ценности. На самом деле лишь она мешает воображению впадать в заблуждение, лишь она позволяет после установления индукцией новых исходных пунктов вывести следствия и сопоставить выводы с фактами. Лишь одна дедукция может обеспечить проверку гипотез и служить ценным противоядием против не в меру разыгравшейся фантазии»⁴³.

Помня о том, что познание – это процесс, растянутый во времени и пространстве, мы должны знать, что невозможно все знания о мире, о свойствах и качествах разнообразных его форм и проявлений получить сразу и в полном объеме. Познание мира осуществляется в виде то мелких, то крупных шагов, от незнания к знанию, от неполного, неверного к более полному и точному. Этим и обусловлено разнообразие приемов и методов познавательной деятельности. К числу рассматриваемых нами общелогических приемов изучения мира относится аналогия – познавательный прием, когда на основе сходства признаков в одних объектах делается вывод об их сходстве в других. Аналогия в переводе с греческого и означает «соответствие», «сходство». Приходя к умозаключению по аналогии, исследователь использует имеющиеся знания о свойствах тех или иных явлений, объектов и переносит их на другие, сходные, но не изученные явления и объекты. При этом, что характерно, эти знания могут носить лишь предположительный характер, а потому они являются источником построения гипотез, индуктивных рассуждений, что обуславливает их особое место и значение в научных открытиях. Выводы по аналогии могут относиться и к абстрактным объектам, и в этом случае они могут давать достоверное знание.

Для наглядности приведем примеры применения аналогии в конкретных науках. «Так, в физике при изучении природы света были установлены такие явления, как дифракция и интерференция. Эти же свойства ранее были обнаружены у звука и вытекали из его волновой природы. На основе этого сходства Х. Гюйгенс заключил, что и свет имеет волновую природу. Подобным же образом Л. де Бройль, предположив… сходство между частицами вещества и полем, пришел к заключению о волновой природе частиц вещества»⁴⁴.

В современной науке широко используется и такой прием, как моделирование – умозаключение по аналогии, исследование объектов на их моделях. Модель в переводе с латинского означает образец, норма, мера, в логике и методологии науки – аналог фрагмента реальности, «заместитель» оригинала в познании и практике.

Формы моделирования разнообразны, но при общем к ним подходе их можно разделить на два больших класса – материальные и идеальные модели. Материальные модели – это естественные, природные объекты, функционирующие по естественным законам и соответствующие оригиналу. Так, можно воспроизвести модель корабля, самолета, строительные конструкции и т.д. с целью их усовершенствования, изучения функционирования при определенных (допустим, экстремальных) ситуациях.

Идеальные модели – это знаки, формулы, чертежи, предложения, высказанные в форме естественного или искусственного языка. К такого рода моделированию относится, к примеру, математическое моделирование, производимое средствами математики и логики.

Что является положительным моментом моделирования и чем объясняется необходимость его применения? Дело в том, что, с одной стороны, природа некоторых изучаемых объектов такова, что невозможно раскрыть их суть, поскольку они недоступны непосредственному наблюдению. Невозможно воспроизвести процесс зарождения нашей Галактики, формирования Вселенной, пронаблюдать, как происходит процесс кристаллизации алмазов и другие явления как в мега, так и макромире, а потому приходится прибегать к их искусственному воспроизведению. Кроме того, часто к моделированию прибегают и из соображений экономии – затраты на проведение экспериментов с естественными объектами требуют больших денежных вложений – гораздо проще и экономичнее работать с моделями изучаемых объектов или явлений.

В настоящее время в науке получило широкое признание компьютерное моделирование, позволяющее моделировать самые различные процессы – от химических реакций до изучения взлетов и выхода искусственных спутников Земли, роста цен или народонаселения, вариантов поведения людей в различных ситуациях и пр.

Перечисленные общелогические методы познания называют ещё и общенаучными, поскольку они применяются во всех науках, но с учетом особенностей предмета конкретной науки и специфики познания природных и социальных явлений. Их ценность заключается в том, что они опосредуют взаимопереход от философского к частнонаучному знанию.

3. О методах эмпирического и теоретического уровней исследования уже частично говорилось в предыдущей лекции, в частности в вопросе о специфике эмпирического и теоретического уровней познания, а также в вопросе о формах научного знания. Тем не менее, следует рассмотреть некоторые из них теперь уже с точки зрения их значения, роли в научном познании.

К эмпирическим методам исследования относятся в первую очередь наблюдение и эксперимент.

Наблюдение в научной деятельности отличается от такового в обыденной жизни прежде всего тем, что оно носит организованный, целенаправленный характер: имеет цель и предполагает организацию наблюдаемых объектов (что наблюдать и как наблюдать), что обеспечивает контроль за их поведением. Кроме того, отличительной чертой этого метода является то, что он имеет необходимое завершение в форме описания⁴⁵ наблюдаемого объекта специфическим, научным языком, в виде знаков, графиков, схем или словесного текста, которые в дальнейшем подвергаются рациональной обработке (систематизации, классификации и обобщению).

В современной науке описание подразделяют на количественное и качественное. Количественное описание осуществляется с помощью математического языка науки и означает фиксацию данных измерения. Процедура измерения предполагает применение и такого приема, как сравнение⁴⁶ объектов по каким-либо сходным свойствам и сторонам. Сравнение предполагает наличие определенных единиц измерения⁴⁷, что дает возможность выразить изучаемые свойства в количественных характеристиках.

Наблюдение как метод научного исследования должен соответствовать ряду требований, к которым относятся: однозначность замысла, наличие определенных приемов и методов, объективность, возможность контроля, повторного наблюдения, либо применения других методов исследования (к примеру, эксперимента). Важнейшим фактором в процедуре наблюдения все в большей степени становится интерпретация его результатов.

Следует отметить в связи с этим, что особое значение и трудность наблюдения проявляется в социальных науках, где результаты, выводы, интерпретация находятся в зависимости от личности наблюдателя, его отношения к наблюдаемому объекту. В ряде социально-гуманитарных наук, к примеру, таких как психология, социология, наблюдение может быть простым, когда события изучаются со стороны, и соучаствующим, когда исследователь непосредственно включен в соответствующую среду и анализирует события «изнутри». В данном случае интерпретация приобретает особо важное значения.

Наблюдение, сравнение, измерение могут осуществляться самостоятельно, а могут быть включены в эксперимент. Как уже указывалось, отличительной чертой эксперимента является то, что исследователь активно вмешивается в изучаемый процесс, организует его, создает специальные контролируемые условия, что позволяет получить об объекте более точные и полные знания. Эксперимент предполагает опору на теорию, исходит из нее, что определяет постановку задач и интерпретацию его результатов. Зачастую главной задачей эксперимента является проверка гипотезы или предсказаний теории и в этом случае эксперимент является критерием истинности научного познания.

В современной науке используются разнообразные виды эксперимента: качественный, предполагающий установить наличие или отсутствие предполагаемых теорией явлений (наиболее широко применяется в фундаментальных науках), измерительный, целью которого является выявление количественных определенностей свойств объектов. Особое место занимает в науке мысленный эксперимент, представляющий собой систему мысленных процедур, осуществляемых над идеализированными объектами. Целью мысленного эксперимента является выяснение соответствия основных принципов теории.

Кроме того, эксперименты различают и по характеру объектов, выделяя физические, химические, биологические, социальные, и др.

Кроме основной особенности эксперимента – активного вмешательства в изучаемый процесс или объект, следует отметить и такие, как:

а) возможность многократного воспроизведения изучаемого объекта;

б) возможность обнаружения ненаблюдаемых в естественных условиях неких свойств явлений;

в) возможность рассмотрения явления в чистом виде, изолированно от усложняющих и маскирующих его проявления обстоятельств;

г) возможность контроля за поведением объектов.

Эксперимент обладает структурой, основными единицами которой являются: экспериментатор, объект эксперимента, система приборов и другого научного оборудования, методика проведения эксперимента, гипотеза, подлежащая подтверждению или опровержению.

Начиная с 20-х гг. XX века большое признание в науке получили социальные эксперименты. Их цель и ценность заключается в том, что в конечном итоге они способствуют организации научного управления обществом, хотя следует отметить, что социальные эксперименты зачастую оборачиваются негативными последствиями для людей и человечества в целом.

Важность и познавательное значение эксперимента заключается не только в том, что он позволяет найти ответы на возникшие в ходе исследования вопросы, но и в том, что в ходе его проведения возникают новые вопросы, требующие постановки новых опытов, экспериментальных проверок, что и придает научному познанию динамизм и энергию.

4. Как указывалось в предыдущей лекции, основными критериями различия эмпирического и теоретического уровней познания являются характер предмета исследования, тип применяемых средств исследования и особенности методов. В данном вопросе речь пойдет о последнем критерии, поскольку два первых достаточно полно представлены в предыдущей лекции.

Одним из ведущих методов теоретического исследования является формализация – отображение результатов мышления в точных понятиях или утверждениях. В математике и логике под формализацией понимается отображение содержательного знания в знаковом, формализованном языке.

Основное значение формализации заключается в том, что она позволяет устранить многозначность, образность, гибкость обычного языка, поскольку символ в науке строго однозначен (позволяет устранить «идолов рынка» в метафорической интерпретации Ф. Бэкона).

Процесс формализации представляет собой замену процедуры размышлений об объекте оперированием со знаками, формулами, и в этом случае отношения знаков заменяют отношения высказываний о свойствах объектов. Это приводит к возможности создания знаковой модели, рассмотреть структуру определенной области исследования, отвлекаясь от ее качественных характеристик.

Формализация связана с построением искусственных, научных языков и имеет целью точное выражение мыслей. Широкое применение она получила в математике, логике, современной лингвистике.

Исторически сложившимся методом построения научной теории является аксиоматический метод. Его сущность заключается в том, что он опирается на процедуру выведения логическим путем утверждений теории из исходных положений – аксиом (в переводе с греческого, аксиома означает удостоенное, принятое утверждение, не требующее доказательств).

Аксиоматический метод был известен уже древним грекам, в частности, он нашел применение в «Началах» Евклида. Особенностью аксиоматики этого периода является то, что аксиомы выбирались интуитивным путем из уже имеющегося опыта и не подчинялись единым правилам вывода.

В дальнейшем аксиомы подвергаются формализации, т.е. они вводятся формально как описание некоторой системы отношений и представляются как своеобразные определения исходных понятий (терминов), в случае если эти термины, понятия не имеют никаких других исходных значений.

Дальнейшее развитие и применение аксиоматического метода привело к построению формализованных аксиоматических систем, что потребовало применения математической логики. Аксиоматическая система теперь предстает как особый формализованный язык. Вводятся исходные знаки – термины, указываются правила их соединения в формулы, затем дается перечень принимаемых без доказательств формул и правила вывода из основных формул производных. Этот процесс завершается построением абстрактной знаковой модели, которую можно интерпретировать на разных системах объектов.

Построение аксиоматических систем привело к большим успехам в математике и к представлению о том, что она может развиваться чисто формальными средствами. Однако, это представление было опровергнуто в 1931 году математиком Гёделем. На сегодняшний день является очевидным факт, что невозможно всю математику представить как единую аксиоматическую систему, хотя какие-то ее разделы вполне поддаются аксиоматизации.

Аксиоматический метод имеет довольно узкий круг применения, поскольку требует высокого уровня развития аксиоматизированной содержательной теории и, как указывал физик Луи де Бройль, не является методом открытия.

Математика и логика – науки чисто теоретические, для них первостепенное значение имеет непротиворечивость теории. Для эмпирических наук важно, чтобы теория была не только непротиворечивой, но и обоснованной опытом, а потому они требуют особенных приемов построения научных теорий. Таким приемом является гипотетико-дедуктивный метод – «метод рассуждения, основанный на выведении (дедукции) заключений из гипотез и других посылок, истинное значение которых неизвестно»⁴⁸. Сущность этого метода заключается в том, что на основе системы гипотез, связанных между собой, выводится утверждение, заключение об эмпирических фактах, однако и заключение имеет лишь вероятностный характер.

Гипотетико-индуктивные рассуждения впервые были подвергнуты анализу ещё философами античности в рамках диалектики как искусства вести спор методом рассуждений. Как метод исследования науки он используется начиная с XVII – XVIII вв., в частности «Механику» Ньютона можно рассматривать как гипотетико-дедуктивную систему (метод принципов), оказавшую огромное влияние на развитие науки.

В современной науке теории гипотетико-дедуктивного метода отождествляются с гипотетико-дедуктивной системой.

Гипотетико-дедуктивная система представляет иерархию гипотез: гипотезы верхнего яруса и нижнего, являющиеся следствиями первых. Можно говорить о некоторых шагах этой системы.

Первым шагом является знакомство с фактическим материалом и попытка объяснить его с помощью уже имеющихся законов и теорий. Если таковые не подходят, то выдвигается ряд новых гипотез, которыми пополняется теория. Однако процесс пополнения новыми гипотезами не может быть бесконечным, и если ни одна из гипотез не дает развития теории, то наступает момент, когда необходимо перестроить ядро теории, что требует в свою очередь выдвижения новой гипотетико-дедуктивной системы, которая смогла бы объяснить факты без применения новых гипотез и предсказать новые факты.

В период перестройки ядра теории, как правило, возникают конкурирующие гипотетико-дедуктивные системы. К примеру, в период построения квантовой механики конкурировали волновая механика Луи де Бройля – Э. Шрёдингера и матричная волновая механика В. Гейзенберга⁴⁹. Конкуренция гипотетико-дедуктивных систем представляет борьбу исследовательских программ, в которой побеждает программа, вобравшая в себя наилучшим образом представленные опытные данные, и высказывает неожиданные с точки зрения других программ предсказания.

Теоретическое познание направлено на наиболее полное, глубокое изучение явлений и имеет цель – дать его (явления) целостный образ, в многообразии его связей, сторон и отношений. Для того, что получить такое представление, необходимо мысленно воспроизвести объект во всей совокупности его проявлений.

В научном познании существует прием, позволяющий совершить эту процедуру – это прием восхождения от абстрактного к конкретному. Его сущность заключается в том, что теоретическая мысль осуществляет движение ко все более полному, точному, всестороннему воспроизведению предмета.

Впервые понятия «абстрактное» и «конкретное» применил Г. Гегель, подразумевая под ними степень содержательности, развитости мысли. Сложилась традиция, согласно которой абстрактное понимается как «бедность», односторонность знания, в то время как конкретное – его полнота и содержательность. Таким образом, принцип восхождения от абстрактного к конкретному означает движение от менее содержательного, неполного, неточного знания ко все более полному, содержательному.

Механизм этого приема можно представить следующим образом: исследователь вначале выделяет некоторую главную сторону, связь изучаемого объекта, затем, прослеживая, как изменяется эта связь в разных условиях, открывает новые связи и отношения, их взаимодействия, что позволяет наиболее полно представить процессы, происходящие в изучаемом объекте.

Основой приема восхождения от абстрактного к конкретному в естественных науках являются идеализированные объекты (например, система материальных точек в механике, молекулярно-кинетическая модель идеального газа в теории газов и др.). Исходная теоретическая конструкция представляет собой некую целостную, хотя и абстрактную модель объекта, содержание связей и сторон, которой рассматривается в контексте взаимосвязей со всеми остальными.

Метод восхождения от абстрактного к конкретному может использоваться как в естественных, так и социальных, общественных науках.

К примеру, анализируя экономические отношения в капиталистическом обществе, К. Маркс создал теоретическую конструкцию, представляющую единство и различие абстрактного и конкретного труда, стоимости и меновой стоимости, исходных противоречий товарных отношений и т.д. с тем, чтобы рассматривая их в единстве связей и взаимоотношений, выявить сущность капиталистического способа производства.

В завершение хочется обратить внимание на то, что все представленные методы научного познания используются в единстве, взаимосвязи и взаимодополнении, а их расчленение необходимо для того, чтобы представить сложный и динамичный характер науки как познавательной деятельности.

Литература:

1. Введение в философию: Учебное пособие для вузов / Авт. кол. Фролов и др. – М., 2004.

2. Микешина Л.А. Философия науки. – М., 2005.

3. Новая философская энциклопедия. В 4 т. – М.,2001.

4. Томпсон М. Философия науки. – М., 2003.

5. Философский энциклопедический словарь. – М., 1983.

6. Философия и методология науки / Под ред. В.И. Купцова. – М., 1996.

7. Швырев В.С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. – М., 1978.

8. Эйнштейн А., Инфельд Я. Эволюция физики. – М., 1965.

Лекция № 6

Научные традиции и научные революции. Типы научной рациональности.

1. Традиции и новации в развитии науки.

2. Научные революции как смена оснований науки.

3. Научные революции как научной рациональности.

1. Рассмотренные нами в предыдущей лекции концепции и модели роста научного знания, разработанные философами науки постпозитивизма обнаружили тот явный, но скрытый до них факт: научное знание не просто накапливается, аккумулируется и расширяется, оно развивается, и в ходе развития меняются его принципы, методы и структура науки в целом.

Особый интерес в этом отношении представляет модель роста научного знания Т. Куна. Разделив существование науки на два периода – нормальный (парадигмальный) и экстраординарный или революционный, он, как известно, указал на ряд существенных характеристик этих периодов. В рамках периода нормальной науки ученый работает в жестких рамках парадигмы, понимаемой как совокупность методов, знаний, образцов решения конкретных задач, ценностей, разделяемых всем научным сообществом. Другими словами, парадигма в данном случае тождественна понятию «традиция». Именно она помогает ученому систематизировать и объяснить факты, совершенствовать способы решения возникающих проблем и задач, открывать новые факты на основе предсказаний господствующей теории. Период парадигмальной (нормальной) науки «не ставит себе цели создания новой теории…» Тогда как объяснить их появления? Кун дает ответ на этот, естественно возникающий вопрос, объясняя, что ученый, действуя по правилам господствующей парадигмы, случайно и побочным образом наталкивается на необъяснимые с ее точки зрения явления и факты, что и приводит в конечном итоге к необходимости изменения правил научного объяснения и исследованию. Получается, согласно логике Куна, что парадигма (или традиция) хотя и не имеет цели создания новых теорий, тем не менее способствует их появлению. Однако теория науки изобилует примерами как раз обратного действия – когда парадигма, задавая определенный «угол» зрения, ссужает, если так можно выразиться, зрение ученого и все, что находится за ее пределами, просто не воспринимается или, если и воспринимается, то «подгоняется» под существующую традиционную точку зрения, что нередко приводит к заблуждениям.

Обозначенная проблема поставила перед философами науки задачу – выяснить механизмы соотношения традиций и новаций в науке. В результате осмысления этой проблемы возникли две важные идеи: многообразия научных традиций и структуры новаций, их взаимодействия на основе преемственности.

Большая заслуга в этом вопросе принадлежит отечественным философам науки. Так, в работах В.С. Степина и М.А. Розова говорится о многообразии традиций и их взаимодействии. Традиции различаются, прежде всего, по способу их существования – они либо выражены в текстах, монографиях, учебниках, либо не имеют четко выраженного вербальными средствами (средствами языка) существования. Эту идею высказал в одной из своих наиболее известных работ «Неявное знание» Майкл Полани⁵⁰. Отталкиваясь от этих идей М. Полани и развивая концепцию научных революций Т. Куна, М.В.Розов выдвигает концепцию социальных эстафет, где под эстафетой понимается передача какой-либо деятельности или формы поведения от человека к человеку, от поколения к поколению путем воспроизводства определенных образцов. Применительно к философии науки эта концепция выступает как множество взаимодействующих друг с другом «программ», частично вербализованных, но в основном заданных на уровне образцов, передающихся от одного поколения ученых к другому. Он выделяет два типа таких образцов: а) образцы действия и б) образцы – продукты. Образцы действия позволяют продемонстрировать как совершаются те или иные научные операции. А вот как они замысливаются, как появляются аксиомы, догадки, «красивые» эксперименты – т.е., все то, что составляет момент творчества, передать невозможно. Таким образом, получается, что парадигма или научная традиция не является жесткой системой, она открыта, включает в себя как явное, так и неявное знание, которое ученый черпает не только из науки, но и из других сфер жизнедеятельности, его личных интересов, пристрастий, обусловленных влиянием той культуры, в которой он живет и творит. Таким образом, можно говорить о многообразии традиций – научных вообще, традиций, принятых в конкретной науке, и традиций, обусловленных культурой, и все они взаимодействуют, т.е. испытывают на себе их влияние.

Как же возникают новации⁵¹? Обратимся к концепции М.В. Розова, который прежде всего уточняет, что такое «новация». Новация, как новое знание, по своей структуре включает в себя незнание и неведение. «Не знание» - это такой момент в процессе познания, когда ученый знает, чего он не знает и продумывает ряд целенаправленных действий, используя уже имеющиеся знания о тех или иных процессах или явлениях. Полученное новое в данном случае выступает как расширение знания о чем-то уже известном.

Неведение – это «не о том, чего не знаешь». В науке часто случается так, что открываются какие-то феномены, которые невозможно объяснить с помощью имеющихся знаний, процедур познавательного процесса. К примеру, открытие «черных дыр» астрофизиками позволяло говорить об этом феномене в терминах «мы не знаем, как объяснить данный феномен, что из известного относится к данному феномену». Неведение исключает целенаправленный, организованный поиск, применение существующих методов, построение исследовательской программы – оно находится за пределами возможностей познавательной деятельности ученого в данной традиции. Как же преодолевается эта проблема, если новые открытия в науке все-таки становятся достоянием знания?

М.В. Розов указывает на следующие пути ее преодоления: 1) путь (или концепция) пришельца. В какую-то науку приходит ученый из другой области, не связанный ее традициями и способный решать проблемы с помощью методов и традиций «своей» (из которой он пришел) области науки. Таким образом, он работает в традиции, но применяет ее к другой области, производя «монтаж» методов разных областей науки. Не секрет, что многие новейшие открытия в области естествознания становились новыми научными открытиями именно на стыке, к примеру, физики и астрономии, химии и биологии, т.д.

2) Путь (или концепция) побочных результатов. Часто ученые, работающие в одной области, случайно наталкиваются на такие результаты, которые ими не планировались и представляют собой необычное явление для той традиции, в рамках которой они работают. Эта необычность требует объяснения, и тогда ученые обращаются за помощью к традиции, или даже традициям других, сложившихся в познании традиций.

3) Третий путь (или концепция) – «движение с пересадками». Зачастую побочные результаты, полученные в рамках одной традиции, являются для нее неперспективными, бесполезными, но они могут оказаться важными для традиции другой области знаний. Этот прием В.М. Розов называет «движением с пересадкой» одних традиций на другие, в результате чего возникает новое знание.

Все вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы: новации в науке возможны лишь в рамках традиций (что подтверждает идею Т. Куна), однако существует многообразие традиций, что позволяет говорить о междисциплинарности (взаимодействии традиций) как важнейшим условии получения нового знания.

2. Как отмечалось выше, перестройка исследовательских страгий в конечном итоге влечет за собой кардинальные, революционные изменения, в ходе которых происходит либо изменение картины мира (при этом идеалы и нормы научного исследования остаются неизменными), либо одновременно с изменением картины мира меняются не только идеалы и нормы науки, но и ее философские основания.

Научные революции различаются по результатам и степени влияния на развитие науки в целом, на глобальные научные революции и на «микрореволюции» в отдельных науках; последние приводят к созданию новых теорий только в той или иной области науки и меняют представления об определенном, сравнительно узком круге явлений, не оказывая существенного влияния на научную картину мира и философские основания науки.

Глобальные научные революции приводят к формированию совершенно нового видения мира и влекут за собой новые способы и методы познания. Глобальная научная революция может первоначально происходить в одной из фундаментальных наук (или даже формировать эту науку), превращая ее в лидера науки. Кроме того, следует учитывать и тот факт, что научные революции – событие не кратковременное, поскольку коренные изменения требуют определенного времени.

Первая научная революция произошла в эпоху, которую можно назвать переломной – XV – XVI вв. – время перехода от Средневековья к Новому времени, которое впоследствии получило название эпохи Возрождения. Этот период ознаменован появлением гелиоцентрического учения польского астронома Николая Коперника (1473 – 1543)⁵². Его учение перевернуло предшествующую картину мира, опирающуюся на геоцентрическую систему Птолемея – Аристотеля – не Земля, а Солнце центр мироздания. «Солнце, как бы восседая на царском престоле, управляет вращающимся около него семейством светил»⁵³. Коперник указал не только на тот факт, что Земля – одна из планет, движущихся вокруг Солнца по круговым орбитам и в то же время вращающаяся вокруг своей оси, но и на важную идею о движении как естественном свойстве небесных и земных объектов, подчиненном общим закономерностям единой механики. Эта идея опровергала представление Аристотеля о неподвижном «перводвигателе», якобы приводящим в движение Вселенную. В свою очередь это открытие обнаружило несостоятельность принципа познания, опирающегося на непосредственное наблюдение и доверие к показаниям чувственных данных (визуально мы видим, что Солнце «ходит» вокруг Земли) и указывало на плодотворность критического отношения к показаниям органов чувств.

Таким образом, учение Коперника явилось революцией в науке, поскольку его открытие подорвало основу религиозной картины мира, исходящей из признания центрального положения Земли, а следовательно, и о месте человека в мироздании, как его центре и конечной цели. Кроме того, религиозное учение о природе противопоставляло земную, тленную материю – небесной, вечной, неизменной.

Тем не менее, Коперник не мог не следовать и определенным традиционным взглядам на Вселенную. Так, он полагал, что Вселенная конечна, она где-то завершается твердой сферой, к которой каким-то образом прикреплены звезды.

Прошло почти сто лет, прежде чем другой великий мыслитель этого, столь плодотворного на смелые идеи и открытия, периода сумел «перегнать» Коперника. Джордано Бруно (1548 – 1600) в работе «О бесконечности Вселенной и мирах» изложил тезис о бесконечности Вселенной и о множестве миров, которые, возможно, обитаемы. Эта научная работа также является вкладом в первую научную революцию, сопровождающуюся разрушением предшествующей картины мира.

Вторая научная революция, начавшаяся в XVII веке, растянулась почти на два столетия. Она была подготовлена идеями первой научной революции – в частности, поставленная проблема движения становится ведущей для ученых этого периода. Галилео Галилей (1564 – 1642) разрушил общепризнанный в науке того времени принцип, согласно которому тело движется только при наличии и воздействии на него внешнего воздействия, а если оно прекращается, то тело останавливается (принцип Аристотеля, вполне согласующийся с нашим повседневным опытом). Галилей сформулировал совершенно иной принцип: тело либо находится в состоянии покоя, либо движется, не изменяя направления и скорости движения, если на него не производится какого-либо внешнего воздействия (принцип инерции). И опять мы видим, как происходит изменение к самому принципу исследовательской деятельности – не доверять показаниям непосредственных наблюдений.

Такие открытия, как обнаружение весомости воздуха, закон колебания маятника и ряд других явились результатом нового метода исследования – экспериментов (см. об этом лекцию № 3). Заслуга Галилея заключается в том, что он ясно указал, что вера в авторитеты (в частности, Аристотеля, отцов церкви) тормозит развитие науки, что истина открывается путем изучения природы при помощи наблюдения, эксперимента и разума, а не изучения и сравнения текстов античных мыслителей (или Библии).

Вторая научная революция завершилась Исааком Ньютоном (1643 – 1727). Главная заслуга его научной деятельности заключается в том, что он завершил начатую Галилеем работу по созданию классической механики. Ньютон считается основателем и создателем механистической картины мира, заменившей Аристотеле-Птолемеевскую. Ньютон первый открыл универсальный закон – закон всемирного тяготения, которому подчинялось все – малое и большое, земное и небесное. Его картина мира поражала простотой и ясностью – в ней отсекалось все лишнее – размеры небесных тел, их внутреннее строение, происходящие в них бурные процессы – оставались массы и расстояния между их центрами, связанные формулами.

Ньютон не только завершил процесс изменения научной картины мира, начавшийся с Коперника, не только утвердил новые принципы научного исследования – наблюдение, эксперимент и разум – он сумел создать новую исследовательскую программу. В работе «Математические начала натуральной философии», он излагает свою исследовательскую программу, которую называет «экспериментальная философия», где указывается на решающее значение опыта, эксперимента в изучении природы.

Открытия в физике, астрономии, механике дали мощный толчок развитию химии, геологии, биологии.

Механистическая картина мира, однако, оставалась, выражаясь языком Куна, парадигмой вплоть до конца XIX в. В этот период происходит ряд открытий, подготовивших в дальнейшем удар по механистической картине мира. Идея развития знаменует третью научную революцию в естествознании (XIX – XX вв.). Эта идея начала пробивать себе дорогу сначала в геологии, затем – в биологии и завершилась она эволюционизмом. Затем учеными был провозглашен принцип всеобщей связи процессов и явлений, наличествующих в природе. Подтверждением ему становятся открытия: клеточная теория строения организмов, закон превращения одной формы энергии в другую, доказывающий идею единства, взаимосвязанности материального мира – одним словом, происходит диалектизация естествознания, которая и составляет суть третьей научной революции. Одновременно происходил процесс очищения естествознания от натурфилософии. В конечном итоге третья научная революция разрушила механистическую картину мира, опирающуюся на старую метафизику, открыв дорогу новому пониманию физической реальности.

Четвертая научная революция началась с целого каскада научных открытий (о них говорилось в лекции № 3) конца XIX – XX вв. Ее результатом является разрушение классической науки, ее оснований, идеалов и принципов и установление неклассического этапа, характеризующегося квантово-релятивистскими представлениями о физической реальности.

Таким образом, первая научная революция сопровождалась изменениями картины мира, вторая, хотя и сопровождалась окончательным становлением классического естествознания, способствовала пересмотру идеалов и норм научного познания, третья и четвертая привели к пересмотру всех указанных компонентов основания классической науки.

3. Глобальные революции сопровождаются также и сменой типов рациональности. Рациональность не следует отождествлять только с наукой – в широком смысле слова можно говорить о рациональности всей европейской культуры – своего рода принципе жизнедеятельности человека, его способности самостоятельно мыслить и принимать решения. «Имей мужество пользоваться собственным умом … без руководства со стороны кого-то другого», - так понимал И. Кант рациональность эпохи Просвещения.

Начиная с XVII века, рациональность отождествляется с наукой, научной рациональностью. Однако, с середины 60-х годов XX века философами науки все чаще рациональность науки ставится под сомнение, критически осмысливается. Можно выделить две сформировавшиеся в их среде позиции: 1) наука не является прототипом рациональности; 2) претензии науки на рациональность есть «рациофашизм» (П. Фейерабенд).

Принцип историзма, ставший ключевым в анализе науки (Т. Кун, И.Лакатос и др.), позволил говорить и об историчности рационализма, к выводам о том, что научная рациональность, как и наука, исторически меняется.

Исторически первой формой рациональности является не наука, а философия (в частности, античности). Парменид, древнегреческий философ, провозгласил принцип тождества мышления и бытия. Бытие в его понимании это то, о чем можно лишь мыслить, поскольку оно не сводится к вещам чувственного мира, это своего рода мышление о мышлении, об идеальных объектах, моделях, не совпадающих с объектами повседневной жизни. Платон развил дальше эту идею, создав учение о бытии как мире бестелесных сущностей, который можно «узреть» только внетелесным путем – взлетом мысли. Таким образом, в античности был провозглашен принцип рациональности, согласно которому истину можно узреть лишь умом, не прибегая к чувственным показаниям. Теоретичность, умозрительность была уделом философов – людей, которые, отвлекаясь от практически-житейских интересов и проблем, постигали мир вечных, не уничтожаемых временем, сущностей – мир идей, понятий, их взаимосвязей. Однако, результатом такой работы должно было стать слово, язык, в котором уточнялась сущность таких понятий, как Красота, Добро, Благо и т.д. Выраженность в языке, в слове должна была соответствовать таким требованиям, как точность, однозначность значений слов – то, что соответствует понятию рациональность. Философская рациональность античности была представлена в логике Аристотеля, его поэтике, риторике, грамматике.

Бытие есть разум – эта формула Парменида указывал на то, что речь идет не об индивидуальном, а Космическом разуме, который открывается человеку (а не человек открывает истину). Поэтому логика не является свойством и способностью человека, это то, с помощью чего Разум руководит человеческим умом. Человеческий разум есть проекция Божественного, Космического разума.

И ещё один важный момент – Космический, Божественный Разум древних греков наделялся главной функцией – познания целевой причины. Все, что существует – существует ради чего-то, конечная цель имеет онтологический статус и о ней знает только Разум. Признание целевой причины, которая движет «как предмет любви», вносило смысл в природу, в процесс ее познания и не позволяло относиться к ней как к объекту эксплуатации.

Первая научная революция, произошедшая в Западной Европе, сформировала особый тип рациональности – научной. Два основополагающих принципа философской рациональности: тождество мышления и бытия, и идеальный план работы мысли были сохранены, но изменены по содержанию.

Бытие перестало рассматриваться как Абсолют, Бог, Единое, а Космос был отождествлен с природой, которая понималась как единственная реальность, вещественный универсум («Бытие – природа»). В свою очередь это «Бытие – природа» рассматривалось как набор статичных объектов (не измененных, не развивающихся) с набором элементов, входящих в поле причинно-следственных связей.

Человеческий разум не отождествляется больше с Божественным, Космическим, а наделяется статусом суверенности. В познании укоренилось представление о том, что разум наблюдает и исследует природу вещей как бы со стороны. Объективность, т.е. независимость от субъекта, безразличное к ценностям субъекта знание становится идеалом научной рациональности. Если античная рациональность признавала способность мышления работать с идеальными объектами без их привязки к вещественным проявлениям, то научная рациональность признавала правомерность только тех идеальных объектов, которые можно воспроизвести, повторить в эксперименте. Мыслительным, идеальным экспериментом этого периода становится математика: научным признавалось только то, что могло быть конструировано и выражено языком математики. Если в античности математика имела некий духовно-мистический смысл, то великий Галилей превратил ее в технику исследования.

Первая научная революция «изъяла» из природы и античную целевую причину – научная рациональность заменила ее поисками механических причинно- следственных связей. Устранение цели из природы, Космоса превратило его в пустое, безликое пространство.

Таким образом, итогом первой научной революции было формирование нового, научного типа рациональности, который характеризуется механистичностью, отсутствием историчности, объективностью, жесткой причинно- следственной детерминацией. Этот тип рациональности определяется как классический.

Вторая и третья научные революции (конец XVIII – первая половина XIX в.; конец XIX – середина XX в) разрушили механистический взгляд на мир благодаря идее развития. Диалектизация природы привела к представлениям об историчности познающего субъекта, его разума. Истина стала определяться как историческая, имеющая привязку к определенному времени. Появляются идеи, в которых указывается на необходимость введения субъективного фактора в содержание научного знания. Начинает размываться принцип тождества мышления и бытия: если в классической рациональности господствовало убеждение, что природа расчленена соответственно категориям нашего мышления, то в период второй революции возникает проблема: как избежать того, чтобы образ теории «не начал казаться собственно бытием» (Больцман). В этот же период была поставлена под сомнение возможность слов адекватно отражать, выражать содержание мышления и образа действительности.

Третья научная революция размыла классический тип рациональности и утвердила неклассическую рациональность. Основными содержательными моментами этого типа рациональности являются:

1. Объект не дан мышлению в первозданном виде; мышление изучает объект в том виде, в каком он предстает ему во взаимодействии с прибором;

2. Поскольку любой эксперимент в науке проводится исследователем, то и его результаты зависят от того, какие вопросы он задает в начале исследования и как отвечает на них в конце (субъективизм);

3. Возникло сомнение в возможностях субъекта реализовать идеальные модели, сконструированные разумом, поскольку само бытие сложно, многогранно, «непрозрачно» («скептицизм»);

4. Идеал единственно возможной теории, способной с фотографической точностью отразить исследуемый объект, заменило представление об истинности и допустимости нескольких отличающихся друг от друга описаний одного и того же объекта (плюрализм); исследователи признают относительность истин и картины природы, формировавшиеся на том или ином этапе естествознания.

Четвертая научная революция развернулась в последней трети XX столетия и продолжается по наши дни. Характерной ее чертой является смена объектов исследования – ими становятся исторически меняющиеся объекты – в их диалектическом единстве и взаимодействии – (следует отметить, что историческая реконструкция до этого широко применялась в гуманитарных науках – истории, археологии, языкознании, а также ряде естественных – космологии, астрологии, физике элементарных частиц и др.) – Земля, как система взаимодействия геологических, биологических, техногенных процессов; Вселенная как система взаимодействия микро-, макро- и мегамира. Рассматривая, изучая сам принцип взаимодействия, исследователи точку отсчета ведут от человека, его деятельности и последствий такой деятельности. Кроме того, и сам исследователь является активным субъектом изучаемых им объектов. Поскольку современная наука имеет дело с чрезвычайно сложными системами, требующими построения идеальных моделей со сложными параметрами и переменными, требуется помощь компьютерных программ, математических экспериментов на ЭВМ и пр.

Изучение последствий деятельности человека для биосферы и в целом для жизни человечества предполагает учет и оценку общественного мнения, а также обращения к этическим ценностям.

Выход науки на проблемы Вселенной, Космоса, появление таких новых наук, как синергетика, астрофизика, космология свидетельствуют о повороте современной науки к глубинным, философским проблемам – почему во Вселенной все устроено так, а не иначе, почему в ней все находится во взаимодействии, что или кто за этим стоит? Ответы на эти вопросы не могут быть получены чисто научными средствами, здесь необходимы знания, накопленные и дорациональными, и внерациональными формами познания.

Литература:

1. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. – М., 2003.

2. Гайденко П.П. Эволюция понятий науки. – М., 1980.

3. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. – М., 1980.

4. Кохановский В.П. Философия науки для аспирантов. – Ростов н/Дону, 2000.

5. Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации. – М., 2001.

6. Моисеев Н.Н. Современный рационализм. – М., 1955.

7. Рузавин Г.И. Философия науки. – М., 2005.

8. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. / Степин В.С., Кузнецова Л.Ф. – М., 1994.

9. Философия науки и техники. / Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. – М., 1996.

Лекция № 7

Особенности современного этапа развития науки. Перспективы научно-технического прогресса.

1. Основные характеристики современной постнеклассической науки:

а) процессы дифференциации и интеграции в современной науке;

б) синергетическая парадигма как стратегия новых научных поисков;

в) глобальный эволюцианизм: синтез эволюционного и системного подходов.

2. Проблемы биосферы и экологии в современной науке:

а) учение В.И. Вернадского о биосфере и ноосфере;

б) экологические концепции современной науки.

3. Наука и паранаука.

1 а. Процессы, происходящие в современной науке, можно характеризовать с точки зрения как формы, так и содержания.

С точки зрения организации и формы в современной науке происходят процессы дифференциации и интеграции.

Дифференциация научного знания связана с возникновением науки в XVII – XVIII вв., появлением новых научных дисциплин со своим предметом и специфическими средствами познания. (Как известно, в античной философии не сложилось разграничения между отдельными областями исследования, не существовало отдельных научных дисциплин, за исключением математики и астрономии).

Первыми, оформившимися в научные дисциплины, были небесная и земная механика, наряду с математикой и астрономией. В дальнейшем процесс дифференциации научного знания углублялся и расширялся с появлением новых научных дисциплин, таких как химия, геология, биология и др. Сформировался образ науки как дисциплинарно организованного знания и дисциплинарный подход, ориентированный на изучение специфических, частных закономерностей и явлений.

Дифференциация наук в огромной степени способствовала (и способствует) возрастанию глубины, точности и гибкости научного знания, однако уже к концу XIX – началу XX вв., в связи с новыми открытиями в области физики, астрономии, химии, биологии, медицины, становится очевидным факт, согласно которому дисциплинарный подход носит ограниченный характер и не способен объяснить наиболее общие закономерности, управляющие явлениями, не способен открыть фундаментальные законы, раскрывающие взаимосвязи между разными группами и классами явлений или целых областей природы. Кроме того, процесс дифференциации все в большей степени «загонял» ученых в узкие рамки отдельных областей явлений и процессов, ослабляя взаимопонимание и сотрудничество между ними, без чего невозможна наука.

В связи с обозначенными моментами назрела другая, противоположная дифференциации тенденция – интеграция, позволяющая изучить сразу многие процессы и явления с единой, общей точки зрения. Кроме того, в процессе интеграции становится возможным использование методов одной науки в другой, в результате чего возникли такие междисциплинарные науки, как астрофизика, биофизика, биохимия, геохимия и т.д. В настоящее время процесс интеграции в науке усиливается, появляются все новые, синтетические науки, позволяющие рассматривать объекты и явления в их глубинных взаимосвязях и, одновременно, с точки зрения общих закономерностей и тенденций.

Процесс дифференциации и интеграции в современной науке дополняется системным подходом, при котором предметы и явления окружающего нас мира рассматриваются как части и элементы единого целого, взаимодействующие друг с другом и приводящие к появлению новых свойств системы, отсутствующих у отдельных ее элементов.

Системный подход, возникший сравнительно недавно (50-е гг. XX в.), распространился не только на естественные, но и на социально-гуманитарные науки. Главное достоинство системного принципа заключается в том, что мир в нем предстает как многообразие систем разнообразного, конкретного содержания, объединенных в рамки единого целого – Вселенной.

Таким образом, современная наука опирается на такие подходы и методы исследовательской деятельности, как интегративный, междисциплинарный, комплексный, системный способы. К их числу относится и эволюционный подход, который в современной науке приобрел статус глобального эволюционизма. О содержательном аспекте этих методов речь пойдет дальше.

1 б. В числе междисциплинарных исследовательских направлений сегодня важное место занимает синергетика.

Термин «синергетика» (от греч. synergeticos – совместно действующий) ввел в научный обиход немецкий физик Г. Хакен (в работе «Синергетика» он поясняет, что назвал так новую дисциплину потому, что хотел указать на то, что для исследования процессов самоорганизации в сложных системах необходимо кооперирование многих дисциплин. – Прим. автора).

Что такое сложные системы? К ним относятся, к примеру, системы живой природы, некоторые социальные и гуманитарные системы. Их отличительными особенностями являются динамичность и перестройка структурных и организационных форм. Поэтому их определяют как самоорганизующиеся системы. Они не направлены на сохранение динамического равновесия.

Самоорганизация предполагает изменение прежней организации, порядка или структуры и появление нового на основе взаимодействия элементов системы с внешней средой. Главный вопрос, на который призвана ответить синергетика, заключается в следующем: как, каким образом возникает устойчивость и порядок в таких системах, если по своей сути они неустойчивы, динамичны?

Для этого необходимы следующие условия:

1. Система должна быть открытой по отношению к окружающей ее среде, с которой каждая частица системы взаимодействует, получая от нее приток энергии (или вещества);

2. Система включает в себя неустойчивые моменты, случайные отклонения, флуктуации, которые, при условии открытости системы, не подавляются ею, а накапливаются, возрастают и со временем приводят систему к «расшатыванию», к распаду прежнего и возникновению нового порядка. Бельгийский ученый (русский по происхождению) И. Пригожин характеризует этот принцип как принцип образования порядка через флуктуации. Флуктуации имеют случайный характер, из чего следует, что появление нового в мире всегда связано с действием случайных факторов.

Синергетическая парадигма нашла широкое применение не только в естественных и гуманитарных науках, она позволяет дать ответы на глобальные общенаучные и мировоззренческие вопросы. Состоит ли окружающий нас мир из разнообразных по содержанию и форме самоорганизующихся систем? Как возникла живая природа – как результат стихийно сложившихся условий, обстоятельств и факторов, как об этом говорит классическая биология, или она – результат процесса самоорганизации, начавшегося в неживой природе? Как организация и самоорганизация проявляют себя в обществе?

Главное отличие синергетической парадигмы от традиционной стратегии изучения сложных систем заключается в следующем. В традиционном подходе объяснение процессов, происходящих в сложных системах, осуществлялось на основе редукции – сведения их к поведению простых элементов в микромире (мире ненаблюдаемых объектов – атомов, микрочастиц и пр.). Синергетика, напротив, стремится установить связь и взаимодействие между микро- и макропроцессами (наблюдаемыми), не рассматривая свойства ненаблюдаемых объектов. Изменения же, происходящие в макромире синергетика объясняет как результат взаимодействия огромного числа элементов и частиц системы на ненаблюдаемом уровне. Основная идея синергетики: сложные системы изменяются в результате изменений, происходящих на микроуровне, они не доступны непосредственному наблюдению, но доступен наблюдению их совокупный результат, который описывается управляющими параметрами системы.

В традиционном смысле понятие «сложность» понималось как многоуровневость, иерархичность, в синергетической парадигме – как динамичность, как то, что имеет потенциал самоорганизации. В традиционной доминанте «система» понималась как «равновесность», «устойчивость», в синергетической – как неустойчивость состояний, частей системы. «Случайное» в синергетической парадигме определяется как общее правило (а не как исключение), а «неравновесность» - как условие и источник порядка (что совпадает с интуитивными прозрениями древних мудрецов – «Космос из Хаоса», «случайное» - причина возникновения мира (Аристотель, Л. Кар, Эпикур)).

Синергетическая парадигма позволила разрешить главное противоречие, существующее между неживой и живой природой, между микро- и макроуровнем, основанное на противопоставлении классической термодинамики и эволюционного учения Ч. Дарвина. Она доказала (экспериментально и теоретически), что при наличии определенных условий самоорганизация может происходить уже в простейших физико-химических и других системах неорганической природы.

Синергетическая парадигма показывает, что не только причина вызывает и порождает действие (как это утверждалось в традиционном понимании линейной причинности), но и действие может оказывать влияние на породившую его причину (или причины). Поведение компонентов системы подчиняется и управляется параметрами порядка, в то же время сами параметры порядка возникают в результате взаимодействия компонентов системы. А это указывает на цикличность причинности, учитывающую факт обратного влияния действия на породившую его причину.

Какое значение имеют эти открытия для практической жизни и деятельности человека и человечества?

1. Зная, как устроено сложное в мире, по каким законам оно функционирует, становится возможным вписывать свои действия в универсальные цепи самоорганизации.

2. Синергетическая парадигма позволяет рассматривать окружающий человека мир не как оппозицию «субъект – мир», а как сосуществование человека вместе с миром и внутри, поскольку сам человек – самоорганизующаяся система. Если человек не внеположен миру, а находится внутри него, он обязан уважительно и с осторожностью к нему относиться, поскольку мир непредсказуем и человек зачастую бессилен прогнозировать и контролировать его. Человек в этом мире вовлечен в иерархию ситуаций, а потому он всегда живет в ситуации выбора вариантов поведения, а потому он ответственен за свои поступки.

1 в. Идеи эволюции возникли в науке приблизительно в XVIII – XIX вв. (Это гипотеза Канта–Лапласа о возникновении Солнечной системы из туманности, теория геологической эволюции Ч. Лайеля, наконец, эволюционная теория Ч. Дарвина в биологии). Эти идеи на сегодняшний день приобрели в науке XX – XXI вв. характер глобальной эволюции Вселенной. Во многом этому способствовал и системный подход, и принципы самоорганизации открытых систем.

Исследованием космической эволюции занимается новая наука – космология, представляющая синтез астрономии, физики, геометрии и пр.

Основные этапы ее становления следующие. Первоначально она возникла на базе теории относительности (поэтому ее называли релятивистской), и основное внимание в ней уделялось геометрии Вселенной (кривизне четырехмерного пространства).

В конце XIX – начале XX вв., усилиями таких ученых, как русский физик А.А. Фридман, американский астроном Э.П. Хаббл, была теоретически обоснована идея расширяющейся Вселенной. В частности, Э.П. Хаббл обнаружил факт удаления галактик от наблюдателя на основе наблюдений за процессом смещения света, идущего от галактик, в сторону красного конца спектра (эффект красного смещения).

В дальнейшем, приблизительно в то же время (речь идет о 20 – 30-х гг. XX в.) американский ученый Г.А. Гамов, отталкиваясь от идеи расширяющейся Вселенной, попытался раскрыть картину происхождения химических элементов Вселенной.

Как результат, была обоснована идея космической эволюции, согласно которой она – начало всех процессов и форм развития материальных систем во Вселенной.

Предполагается, что началом космической эволюции был «большой взрыв»: первоначальная Вселенная находилась в сверхплотном и сверхгорячем состоянии, затем произошел взрыв, после чего она начала расширяться и постепенно охлаждаться.

Что представляла собой Вселенная до взрыва – неизвестно, можно лишь гипотетически предположить, что вещество Вселенной состояло из нейтронов, которые превращались в протоны, из них возникли сначала ядра атомов, а потом и атомы.

Процесс космической эволюции наглядно представлен в работе нобелевского лауреата С. Вайнберга «Первые три минуты» в виде следующих кадров:

первый кадр. В первые 1/100 секунды после взрыва при температуре равной 100 млрд. градусов Вселенная была везде заполнена однородным по своим свойствам веществом, в котором взаимодействовали, сталкиваясь, частицы этого вещества;

второй кадр. Температура падает до 30 млрд. градусов, но качественный состав не меняется: Вселенная, по-прежнему состоит из электронов, позитронов, фотонов, нейтрино и антинейтрино;

третий кадр. Температура Вселенной падает до 10 млрд. градусов. Частицы нейтрино и антинейтрино перестают вести себя в тепловом равновесии. Они ведут себя как свободные частицы, но это все еще не позволяет объединиться протонам и нейтронам в атомные ядра.

В четвертом, пятом, шестом кадрах продолжается понижение температуры, сопровождающееся дальнейшими изменениями в частицах первоначального вещества, образованием ядер, исчезновением протонов и электронов (частично). Оставшиеся электроны в соединении с ядрами образуют устойчивые атомы легких элементов – водорода и гелия. Должно было пройти еще свыше700 000 лет, прежде чем в результате разъединения вещества и излучения стали образовываться звезды, состоящие из водорода и гелия. Вселенная стала прозрачной для излучения. Главным результатом микроэволюции Вселенной было образование незначительного перевеса между веществом и антивеществом (в сторону первого). Считается, что из него и возникло в ходе дальнейшей эволюции все богатство и разнообразие материальных образований и форм, начиная от атомов, молекул, кристаллов и минералов и заканчивая галактиками.

Уместно указать и на существование других гипотез образования Вселенной. Так, учеными была предложена гипотеза пульсирующей Вселенной, согласно которой после расширения должен следовать обратный процесс – сжатие. И совсем недавно, приблизительно четверть века назад, была выдвинута гипотеза, рассматривающая Вселенную как гигантскую флуктуацию вакуума. Ценность этой гипотезы заключается в том, что она помогает раскрыть состояние Вселенной до взрыва.

Идея космической эволюции Вселенной указывает на тот факт, что процесс ее образования проходит определенные этапы: от образования атомов и молекул (микроэволюция) до возникновения макротел и их систем, образования галактик (макроэволюция).

Кроме того, стало очевидным, что основой эволюции является нарушение симметрий между ядерными и гравитационными силами, благодаря чему стало возможным образование звезд, галактик и других космических объектов.

Разрушение симметрии привело не только к возникновению микро и макрообъектов, оно способствовало дальнейшему формированию эволюционных процессов как на уровне микро, так и макромира. Эволюция в микромире создала условия для развертывания эволюции в макромире. В свою очередь, это привело к биологической эволюции – эволюции сложноорганизованных живых систем.

Таким образом, сегодня мы можем говорить о глобальном, или универсальном эволюционизме, что позволяет рассматривать Вселенную как единый, универсальный процесс эволюции взаимосвязанных систем различного уровня. Само понятие эволюции также претерпело изменения по сравнению с XIX веком: универсальная эволюция понимается сегодня как синтез системного и эволюционного подходов, что позволяет анализировать не только эволюцию отдельных систем (как в биологии), а исследовать взаимосвязь и взаимодействие множества развивающихся систем – от простейших, физических, состоящих из элементарных частиц, до более сложных как по уровню организации, так и по типу взаимодействия между их элементами. На основе такого (системного) подхода научная картина мира сегодня предстает как целостный процесс перехода от микроэволюции, связанный с образованием сложных микрообъектов, к макроэволюции, а от него – к биологической эволюции. Этими процессами и объясняется все многообразие вещей и явлений, происходящих в окружающем нас мире.

Системный подход к глобальной эволюции дополняется синергетическим принципом, объясняющим переход от одних систем и структур к другим посредством процесса самоорганизации. Синергетика разрушила представление о стационарном характере Вселенной, позволила идею эволюции в биологии перенести на объекты физического мира, устранив тем самым противоречие между классической физикой и эволюционной теорией в биологии. Основные принципы синергетики как науки о взаимодействии и самоорганизации сложных систем позволяют объяснить возникновение порядка из беспорядка, понять закономерность как результат взаимодействия множества случайностей и тем самым проливают свет на многие процессы, происходящие в сложных по своей природе живых и социальных системах и процессах.

2 а. Принципы системности и синергии позволили по-новому взглянуть на процессы взаимодействия окружающей среды и жизнедеятельности живых организмов. Если в парадигме классической биологической эволюции акцент делался на влияние окружающей среды, на все живое, то в новой, системно-синергетической, внимание ученых привлек обратный процесс – влияние и воздействия живых организмов на физические, химические и геологические факторы внешней среды. Многочисленные наблюдения и исследования ученых привели к открытию обратной связи между живой и неживой природой, в результате которой живое вещество меняет в значительной степени лик природы. Как это происходит? Каким образом живое вещество влияет на физико-химические и геологические процессы?

В исследование этих проблем значительный вклад внесли представители русского космизма – В.И. Вернадский, Н.А. Умов, Н.Г. Холодный, К.Э.Циолковский, А.Л. Чижевский.

Понятие «живое вещество» было введено в научный язык В.И.Вернадским. Он определяет его как совокупность живых организмов, включая человечество. Человеческая деятельность оказывает активное влияние на все остальные живые существа, а также на геохимические процессы планеты Земля. Живое вещество, хотя и составляет незначительную часть биосферы, является ее определяющим компонентом. Оно, по определению В.И.Вернадского, является «огромной геологической силой», определяющей всю систему биосферы. В подтверждение этой мысли он указывает на непрерывный рост центральной нервной системы и ее значение в биосфере, а также на организованность самой биосферы. Этот непрерывный процесс эволюции сопровождается появлением новых организмов, что, в свою очередь оказывает влияние и на саму биосферу, и на ее процессы (изменения почвы, надземных и подземных вод, и т. д.)

Другим центральным понятием учения В.И. Вернадского является понятие ноосферы⁵⁴. Ноосфера – это результат сознательной деятельности человечества по преобразованию природы, которая становится важнейшим фактором преобразования всей планеты. Возникновение сознания, разума он рассматривает как закономерный результат эволюции биосферы. Однажды возникнув, он начинает оказывать влияние на всю биосферу. «Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек становится крупнейшей геологической силой …».⁵⁵ Вернадский указывал на то, что ноосфера – сфера разума, это та сила, которая позволит целенаправленно влиять на все сферы жизни, перестраивать ее по законам разума. Здесь он имел в виду возрастающее значение научного познания: под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера приходит в новое состояние – в ноосферу»⁵⁶.

Как человеческая деятельность влияет на процессы в биосфере, как она способствует ее эволюции?

Исторически переход от биосферы к ноосфере начал осуществляться еще в те времена, когда человечество освоило земледелие и скотоводство. Это привело к расширению посевных площадей, изобретению орудий земледелия и возделывания с их помощью земель. Изобретение орудий производства и охоты, приручение диких животных, создание новых культурных растений привело к тому, что человек научился изменять окружающий его мир, создавать новую живую природу. Человек сумел новым путем, отличающимся от животных, победить голод, обеспечив тем самым возможность неограниченного размножения.

Таким образом, человечество, как часть биосферы, своей разумной деятельностью оказывало все возрастающее влияние на происходящие в биосфере процессы. На сегодняшний день, в связи с огромными техногенными нагрузками на биосферу, остро встает вопрос о сохранении окружающей среды, природы, от воздействия на нее человека.

2 б. Возрастающее воздействие человека на природу в современном мире приобрело угрожающие масштабы. Загрязнение атмосферы, рек и озер, кислотные дожди, увеличивающиеся отходы производства, использование радиоактивных веществ и др. заставили человечество задуматься о своем будущем. Соответственно, эта проблема встала во весь рост перед ученым сообществом. Так возникла новая научная дисциплина – экология⁵⁷, предметом которой являются процессы взаимодействия биосферы и общества, взаимосвязи живых организмов с окружающей их средой. Сформировавшись как биологическая дисциплина, сегодня экология представляет междисциплинарные направления исследования процессов взаимодействия природы и общества.

Ученым сообществом предпринимаются меры по разрешению экологического кризиса. Сегодня можно говорить о сформировавшихся концепциях экологии, среди которых представляет интерес концепция коэволюции⁵⁸. В философской литературе этот термин используется в двух смыслах, один из которых относится к теме нашего разговора. Его суть сводится к следующим положениям: чтобы обеспечить себе будущее, человечество должно воздействовать и изменять не только биосферу, но и измениться само, приспосабливаясь к объективным требованиям природы. Коэволюционный переход системы «человек - биосфера» к состоянию динамически устойчивой целостности, симбиоза и будет означать превращение биосферы в ноосферу. Для того, чтобы это могло свершиться, человечество должно следовать двум важным требованиям – экологическому и нравственному императиву. Первый означает необходимость запрета на те виды человеческой деятельности (в частности, производственной), которые представляют угрозу существованию человечества, или установления жесткого контроля над ними.

Второе требование означает изменение мировоззрения людей, воспитание в них чувства уважения, благоговения перед жизнью – любой, будь то растения, живые организмы или сами люди, умение ставить выше не частные, а общие интересы, изживание потребительских идеалов. К сожалению, это требование, как показывает действительность, сложнее всего реализовать.

Экологические проблемы сегодняшнего дня не оставляют равнодушными всю мировую общественность. Свидетельством тому является международное движение «Римский клуб», объединяющее в своих рядах предпринимателей, политических деятелей, ученых, экспертов, деятелей культуры. Возникнув в 1968 году как организация, целью которой было систематическое исследование перспектив энергетической и сырьевой проблем, с которыми связаны возможности расширения рынков сбыта автомобилей фирм «Фиат» и «Фольксвагенверк» (которые его и финансировали), в дальнейшем этот клуб превратился в широкое объединение кибернетиков, экономистов, социологов, изучающих широкий круг вопросов, связанных с глобальными проблемами, в том числе экономическими. Деятели Римского клуба, возглавляет который Аурелио Печчеи, сегодня решают следующие задачи: 1) вооружить общество методикой, с помощью которой можно было бы научно анализировать затруднения человечества, связанные с ограниченностью ресурсов Земли и бурным ростом производства и потребления; 2) донести до человечества тревогу относительно критической ситуации, сложившейся в мире в связи с экологическим кризисом; 3) указать обществу какие необходимо принять меры, чтобы достичь «глобального равновесия».

Усилиями членов Римского клуба были разработаны модели мира («Мир1», «Мир2», «Мир3»), которые были опубликованы в сборнике «Пределы роста». Главная идея этой работы сводится к следующему положению: если рост потребления ресурсов и промышленности, вместе с увеличением населения не остановить, то наступит «предел роста», за которым последует катастрофа.

В другом докладе «Человечество на перепутье» авторы наметили перспективы развития не столько мирового сообщества (как это было в «Пределах роста»), сколько отдельных регионов мира, что дает возможность более эффективно решать экологические, энергетические, сырьевые, демографические и другие проблемы.

Постоянно обсуждая поставленные в указанных документах проблемы, участники Римского клуба дополняют их новыми идеями и концепциями. Представляет интерес концепция «Нового гуманизма», в которой высказывается идея о первостепенном значении человеческих качеств, которые обеспечат «революцию сознания», «человеческую революцию», «революцию мировой солидарности». Были сформулированы цели такой революции: 1) прекращение гонки вооружений, исключение войн и конфликтов, отказ от насилия; 2) решение продовольственной программы в мировом масштабе, ликвидация голода, создание мировой системы, позволяющей удовлетворять потребности в продовольствии всех людей планеты Земля; 3) глобальный контроль за использованием энергетических и сырьевых ресурсов, разработка и использование экологически безопасных энергосистем и т.д.; 4) повышение качества жизни, социальная справедливость в распределении материальных и духовных благ.

Несмотря на то, что прогнозы деятелей Римского клуба, имеют весьма приблизительный характер, можно говорить об их пользе с точки зрения выработки реальной стратегии и перспектив дальнейшего развития мира.

В рамках этого движения сформировался новый раздел этики – экологической. Главные содержательные моменты этой этики сводятся к следующему положению: необходимо установить гармонические отношения между обществом и природой, отказаться от антропоцентрического взгляда на мир, согласно которому человек объявляется центром мироздания и властелином природы. Не покорять ее, а адаптироваться, приспосабливаться. Эти идеи наиболее активно выражают в своих выступлениях западноевропейские философы Э. Ласло, О. Леопольд. По мнению последнего, экологическая этика должна способствовать изменению отношения людей ко всему живому сообществу планеты Земля.

Другие авторы (Р.Артфильд, Л.Уойат) утверждают, что целью экологической этики должно стать воспитание у людей чувства ответственности за сохранение природы. С этой целью они предлагают обратиться к ценностям религии, а также призывают к активности интеллектуальные группы, сообщества, которые, осознав кризисную ситуацию, через проповеди, дискуссии, обращения к политикам и народным массам, должны оказывать влияние на мировосприятие людей, содействовать их сплочению в общечеловеческом движении за спасение планеты Земля.

3. Таким образом, современная, постнеклассическая наука отличается целым рядом особенностей, о которых шла речь выше. Она находится в состоянии поиска новых мировоззренческих ориентиров, направленных на целостное обобщение имеющихся многообразных областей знания, что должно способствовать созданию единой общенаучной картины мира. Эта новая картина мира должна включать в себя разные объяснения многообразных явлений мира, в том числе и паранаучные. Приставка «пара» означает отклонение от смысла и значения того слова, к которому она присоединяется. К примеру, существует наука физика, занимающаяся различными явлениями и процессами, происходящими в природе, и парафизика как представление о скрытых силах в природе, которые считается возможным использовать в практических целях. Если физика занимается выявлением закономерных связей, процессов и явлений, существующих в природе, используя приборы и другие формы и методы исследования, то в парафизике скрытые силы вызываются специфическими методами: заклинаниями, магическими ритуалами, воздействием сознания человека на природный объект.

К паранаучным феноменам относят алхимию, парапсихологию или психофизику и др. В сфере психофизики сегодня работает много ученых различных специальностей. К данной сфере исследований относят ряд таких паранормальных явлений, как различные виды экстрасенсорики: телепатию, психо и телекинез, восприятие экранизированных или удаленных в пространстве и во времени предметов или событий, способность воздействовать на весомые тела, находящиеся вне сферы нашей моторной деятельности при помощи мыслей, психики. Сюда же относятся левитация (нейтрализация поля тяготения), полтергейст (в переводе с нем. «возня духов», в нашем простонародье «барабашка»).

Психофизика выросла из парапсихологии – направления деятельности ученых, исследующих способности человека, необъяснимые с точки зрения существующих научных гипотез. История парапсихологии восходит к древнейшим временам и окутана мистической тайной. Возрождение интереса к ней началось сравнительно недавно, когда психология стала превращаться в экспериментальную науку. В 1882 году в Великобритании учеными было основано Общество психических исследований, целью которого, как это заявлено в уставе, было изучение тех способностей человека, которые невозможно объяснить с помощью имеющихся в экспериментальной науке гипотез. Затем, в 1885 году, аналогичное общество было создано в США, но эксперименты в этой области активно стали проводиться лишь в начале XX столетия. В 1927 году в Чикаго ученый-ботаник Дж. Б. Райн организовал парапсихологическую лабораторию, а в 1937 году стал выпускать «Журнал парапсихологии» (такое же издание появилось в нашей стране лишь в 1941г.). Одновременно с внедрением в научную деятельность парапсихологических исследований на Западе увеличивалось число критически настроенных к ним исследователей. В нашем отечестве большинство ученых ставят под сомнение либо объявляют шарлатанством подобного рода явления и их исследования (их активное изучение началось в нашей стране в 70-е годы – это широко известный феномен экстрасенсорных способностей Джуны Давиташвили, Розы Кулешовой и др.).

На сегодняшний день в парапсихологии проведено несколько тысяч экспериментов, наиболее известными из которых являются опыты по отгадыванию ЭСВ-карт⁵⁹ Зеннера. Карты представляют собой полоски бумаги с изображением окружности, квадрата, креста, трех волнистых линий и пятиконечной звезды (всего пять карт с одной из фигур). Отечественный ученый А.Г. Ли упростил эти карты – он работает с двадцатью запечатанными конвертами, в которых находятся 10 красных и 10 синих карточек.⁶⁰ Эксперименты проводятся в «чистых» условиях – исключается возможность получения информации извне, проводятся не один – два, а множество сеансов исследования.

Как показали эксперименты, экстрасенсорные способности человека позволяют получать информацию об объектах, удаленных на расстоянии до 2000 миль (или приблизительно 4 тыс. км.), о событиях, имеющих место в прошлом или в будущем, видеть «свечение», излучаемое живыми организмами («ауру»), и др. Все это позволяет говорить о существовании некоего специфического информационного канала связи мозга человека с информационным полем, имеющего реальное существование, но не фиксируемого приборами или другими научными средствами. Физические факторы, такие как расстояние между испытуемым и объектом, пространственно-временные границы, электромагнитное экранирование не влияют на качество восприятия.

Однако, если указанные физические факторы не являются значимыми, то психологические оказываются чрезвычайно важными. На испытуемых, как выяснилось, оказывают влияние атмосфера недоброжелательности, недоверия, разные состояния сознания (сна или бодрствования), вера или неверие в собственные способности к восприятию и др.

Кроме того, критики парапсихологии указывают и на такие факты, как невозможность с одинаково положительными результатами воспроизвести эксперименты, неспособность в массовом виде проявлять феномен, факты случайных совпадений. Весьма подозрительным, по их мнению, является «феномен новичка», выражающийся в том, что в первых сериях исследований способность угадывания выше, нежели в последующих, а иногда она сводится до уровня случайностей.

Как отмечалось выше, к области паранормальных явлений относится телекинез (или психокинетические явления) – способность «силой мысли» передвигать материальные объекты. О подобных феноменах было известно ещё в древние времена. Интерес к ним возобновился во второй половине XX столетия, когда две американки, сестры Фокс, стали устраивать сеансы «верчения столов» и «общения с призраками» в форме «бормотания духов». Одна из сестер демонстрировала этот феномен королеве Великобритании, другая – российскому императору. Эта их деятельность приобрела широкий размах и вызвала эпидемию «верчения столов» в странах Западной Европы. Однако вскоре выяснилось, что это ничто иное, как шарлатанство: одна из сестер призналась, что это был обман, на котором они зарабатывали немалые деньги (правда, не известно, было ли это заявление сделано под давлением со стороны, или добровольным изъявлением).

Тем не менее, феномен телекинеза изучался такими знаменитыми учеными, как М. Фарадей и У. Крукс. М. Фарадей, после ряда проведенных экспериментов, пришел к выводу, что столы, вероятно, начинают вертеться под воздействием усилий прикасающихся к ним рук участников сеанса, а не под влиянием некоего психического воздействия на расстоянии.

В 70-х годах XX столетия в Англии прокатилась новая эпидемия «сгибания ложек». Начало ей положило телевизионное шоу фокусника из Израиля Ури Геллера. Кроме «сгибания ложек» он демонстрировал психическое воздействие на часы (запускал в ход остановившиеся стрелки). Однако в ходе экспериментов эти способности Ури Геллера не подтвердились. Кроме того, его разоблачили другие фокусники.

Тем не менее, все обозначенные разоблачения вовсе не означают, что такие явления не существуют. Накоплено большое количество фактов, не имеющих объяснения с точки зрения экспериментальной науки.

Для наглядности – два примера. В Германии, в городе Розенхайм зафиксирован случай: в одной из контор часто звонил телефон, но, когда поднимали трубку, никто не отвечал. Необъяснимым образом перегорали электрические лампочки, электроприборы, предохранители электросети. Заинтересованные данным феноменом ученые из института физики имени М.Планка обнаружили, что обозначенные явления случались каждый раз, когда в контору приходила одна из сотрудниц – 19 летняя Анна Мария Ш. Ученые установили, что все наблюдаемые эффекты были вызваны спонтанным воздействием ее психики, она являлась фокусом «полтергейста».

В 80-е годы XX столетия на территории бывшего Советского Союза также были зафиксированы массовые случаи «прилипания» к телу разных по объему, весу и материалу предметов – ложек, ножей, расчесок, тарелок, тюбиков зубной пасты и даже утюгов (Ю. Ткаченко из г. Сочи, школьница из г. Гродно И.Гайдученко и др.). Поскольку эти случаи легко воспроизводимы, они позволяют изучать психокинетические эффекты. Доктор биологических наук А.П. Дубров выдвинул следующее объяснение таких паранормальных явлений: «Биогравитация рассматривается нами как особое фундаментальное биофизическое поле, играющее важную роль во всех процессах жизнедеятельности – от деления клетки, мышечного сокращения до психической деятельности. Под биогравитацией понимается способность человека за счет деятельности определенных мозговых структур создавать два вида физических явлений: сило-полевую компоненту, сходную в ряде своих свойств с классической гравитацией, и виртуальные поля и частицы, обладающие нулевой энтропией. Естественно, все эти процессы происходят на уровне нейронов».⁶¹

Интересное объяснение подобных феноменов дает другой отечественный ученый-академик РАСХМ Л.Г. Прищеп. Он полагает, что парапсихологические явления – результат активизации древней и примитивной формы восприятия. Какое же они все-таки имеют происхождение – физиологическое или психологическое? Л.Г.Прищеп полагает, что их можно объяснить с точки зрения электромагнетизма. Мозг человека, как и вся центральная нервная система, сохранил и унаследовал способность своих предков управлять не только своим организмом, его органами на уровне атомно-молекулярных структур и ядерных комплексов, но и воздействовать через излучение соответствующей информации на всю окружающую биосферу, биообъекты. Это воздействие основано на электромагнитных процессах, когда магнитные и электрические импульсы на электронных орбитах атомов и молекул воздействуют на магнитное и электрическое поля нуклонов ядра. Это воздействие носит голографический характер, каждая голограмма содержит всю информацию о теле, являясь его, как бы, двойником. Границы голограмм образуют квантовые оболочки вокруг тел («скафандры»). Совокупность таких голограмм образует «лептонную душу тела, состоящую из холодной лептонной массы, беспрепятственно проникающей сквозь любые твердые экраны».

И еще одно объяснение обозначенных феноменов – спинторсионные поля. Это – поля кручения, вращения и квантовые поля (помимо искривленных полей Эйнштейна). Интересен в этом подходе вывод о том, что на уровне вакуума физическое и психическое совпадают.

Что прежде всего бросается в глаза, когда знакомишься с научными объяснениями паранормальных явлений? Во-первых, здесь мы видим стремление объяснить необъяснимое с материалистических позиций, а потому – и это во-вторых – можно говорить о редукционизме – сведении психических свойств к физическим. Явления сознания, психики, т.е. духовного свойства, сводятся в данном подходе и объясняются с точки зрения физических, химических, биологических, физиологических явлений.

Правомерно поставить вопрос – что же тогда такое эти явления, эпифеномены психического, физического и т.д.?

Имеются и другие, более гибкие и осторожные подходы к исследованию феноменов психофизики. Так, доктор технических наук И.М. Коган предлагает выделить три уровня объяснения психофизических явлений: уровень физических моделей, на котором уже реально выявлены физические характеристики психических явлений; уровень математических моделей, при котором дается чисто теоретическое объяснение с помощью гипотез, и такой уровень психофизических феноменов, при котором невозможно объяснение с точки зрения сложившихся теорий. К этому уровню принадлежат нетрадиционные физические концепции микролептонного эфира, вакуума, нелокальности, опережающих волн. Сюда же относится и идея «панкосмизма», рассматривающая всю Вселенную как единое целое во взаимосвязи и взаимодействии живого и неживого, составляющее единый космический процесс.

Однако И.М. Коган указывает в своих исследованиях и публикациях и на то, что психофизические феномены могут иметь принципиально нефизическую сущность, поскольку они проявляются в чувственной, эмоциональной, интуитивной сферах, а потому рассудочное их объяснение ничего не дает. Психофизические явления индивидуальны, а потому подводить их под общие рассуждения, опирающиеся на общие законы, вряд ли правомерно. В свое время И.Кант в небольшой по объему работе «Грезы духовидца проясненные грезами метафизика», анализируя феномен Свёденборга, приходит к допущению, что существуют нематериальные существа, образующие нематериальный мир, и что разнообразные явления жизни в природе и их законы – это все, что дозволено нам познать, тогда как самый принцип, т.е. духовную природу, о которой не знают, а строят лишь предположения, нельзя мыслить положительно, так как для этого нет никаких данных во всей системе наших ощущений.

Интерес к подобного рода явлениям никогда не угасал на протяжении всей истории человечества и особенно он усиливается в переломные эпохи, периоды, когда люди теряют веру в Бога, в существующий социальный порядок и уповают на чудо, на спасение, которое может принести маг, целитель, экстрасенс, астролог – ну, если не спасти, так предупредить, указать пути выхода из проблем и трудных житейских ситуаций. Веру в чудесное нельзя изгонять, поскольку она всегда являлась фактором выживания человечества, источником творческой активности, способом, мобилизующим скрытые возможности и индивидуальные человеческие ресурсы.

Однако, к подобного рода феноменам следует относиться осторожно. Не секрет, что сегодня желание быть обладателем паранормальных способностей с целью заработать на этом столь велико, что привело к появлению огромного числа экстрасенсов, астрологов, магов, спекулирующих на доверии людей и, зачастую, прибегающих к обману. Следует помнить, что подобные способности – явление крайне редкое: феномены ясновидения, занятия целительством, магией, всегда были уделом избранных, посвященных, эзотерическим знанием (т.е., знанием не для всех, «сокрытым»). Кроме того, манипуляции с человеческой психикой крайне опасны и могут привести к непредсказуемым последствиям.

Тем не менее, изучение этих способностей, их популяризация, сотрудничество представителей разных наук – психологии, медицины, физики, гуманитарных дисциплин, необходимы для того, чтобы хотя бы приоткрыть ещё одну тайну человеческого бытия.

Литература

1. Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное явление. – М., 1989.

2. Глобальный эволюционизм. Философский анализ. – М.,1994.

3. Дубров В.И. Биопритяжение – биогравитация //Парапсихология в СССР. – 1992. №1

4. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Спб., 2002

5. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Синергетика как новое мировоззрение: диалог с И. Пригожиным // Общественные науки и современность. -1993. №2

6. Лесков Л.В. Наука как самоорганизующаяся система. // Общественные науки и современность. 2003. №4, с.148.

7. Ли А.Г. Экстрасенсорные феномены в психиатрической клинике. // Парапсихология в СССР. – М.,1992.

8. Моисеев Н.Н. Ещё раз о коэволюции. // Вопросы философии. 1998. № 8.

9. Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Пути разума. – М., 2000.

10. Моисеев Н.Н. Человек и ноосфера. - М.,1990.

11. Основы философии науки: Учебное пособие для аспирантов / В.П. Кохановский и др. – Ростов на Дону, 2005.

12. Рузавин Г.И. Философия науки. – М., 2005

13. Степин В.С. Саморазвивающиеся системы постнеклассичекая рациональность. // Вопросы философии. 2003. № 8.

14. Степин В.С. Теоретическое знание. – М., 2000.

15. Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. – М., 1998.

16. Чудеса паранормального мира. – М., 2001.

Лекция № 8

Динамика науки как процесс зарождения нового знания.

1. История проблемы роста научного знания (эмпирическая, экстерналистская, интерналистская, кумулятивистская, эволюционистская модели роста научного знания).

2. Неопозитивистские модели роста научного знания (Т. Кун, И. Лакатос, П.Фейераденд)

1. В предыдущих лекциях мы рассмотрели структуру научного знания, методы познавательной деятельности. Однако, этим не исчерпывается проблематика исследования научного познания. В последние несколько десятилетий, под влиянием научно-технического прогресса, в фокусе внимания философов науки оказались вопросы, ответы на которые потребовали обращения к истории науки. Вплоть до первой половины ХХ столетия в западно-европейской философии науки (в частности, в рамках логического позитивизма) характерной особенностью анализа научного знания являлось отношение к нему как к «готовому» знанию, вне учета его генезиса и эволюции, социокультурного контекста.

Обращение к истории науки показало, что развитие знания – длительный и сложный процесс, включающий в себя различные этапы – от мифа к логосу, от логоса к преднауке, от преднауки – к науке, от классической – к неклассической и постнеклассической. В результате возникла цепочка вопросов: как развивается наука, каковы механизмы этого процесса, в чем его сущность? Развивается ли научное знание путем простого расширения объема и содержания научных истин, или путем скачков, революций, качественных отличий во взглядах на один и тот же объект? Можно ли динамику науки свести к накоплению научных истин, или это есть антинакопительный процесс, предполагающий отказ от прежних взглядов? Можно ли динамику научного знания представить как результат самоизменения, саморазвития, или же на неё оказывают влияние социокультурные факторы.

Проблема роста научного знания неосознанно сформировалась и осмысливалась философами ещё нового времени (ХVII в.). Так, Ф. Бэкон, основоположник индуктивного метода в науке, рассматривал процесс роста научного знания как процесс постоянного его расширения с помощью последовательных индуктивных обобщений.

Среди ученых-философов того времени было широко распространенным мнение о том, что познание начинается непосредственно с чувственного восприятия отдельных вещей и явлений в процессе наблюдения и эксперимента, в ходе которых происходит накопление научных фактов. Впоследствии эти факты подвергаются систематизации, обобщению и выдвижению гипотез, построению теории.

Такое представление являлось верным по отношению к ряду эмпирических наук, имеющих дело с изучением отдельных вещей, явлений и событий. К примеру, теории Галилея и Кеплера обладали меньшей степенью обобщенности, чем теория Ньютона, а последняя является частным случаем теории относительности Эйнштейна. На основании этого можно было сделать вывод о механизме роста знания как движения от частного к общему (индукция).

В том же ХVII веке был известен и обратный этому процесс – когда из теории методом дедукции выводились следствия, подвергающиеся проверке с помощью эмпирических фактов. Такая тенденция сложилась в классической механике, которая опирается на три закона движения и закон тяготения. Из них предполагалось делать выводы, следствия и подвергать их проверке с помощью наблюдения и эксперимента (гипотетико-индуктивный метод).

Так в науке сложились индуктивная и гипотетико-индуктивная модели роста и развития научного знания, которая классифицируется как эмпирическая.

Однако, эмпирическая модель все-таки не давала ответа на главные вопросы – каковы механизмы роста научного знания, что является его движущей силой, какие факторы оказывают влияние на этот процесс.

Приблизительно в этот же период становления классического естествознания завоевывают признание среди философов науки экстерналистский (от лат. externus – внешний) и интерналистский (от лат. internus – внутренний) подходы к решению вопроса о механизмах роста научного знания. Обе эти позиции решали вопрос о том, что в большей степени оказывает влияние на развитие науки – внешние факторы, запросы материального производства, экономики, социальной жизни, или внутренние потребности самой науки, ее цели, проблемы и программы исследования.

Экстерналисты, указывая на тот факт, что не только возникновение науки, но и дальнейшее её развитие всецело определяются потребностями и запросами общества, разошлись во мнениях – какие из внешних факторов оказывают наибольшее, определяющее влияние на развитие науки – Экономические, социальные, технологические, психологические, культурные. Можно говорить о таких сложившихся в рамках экстернализма направлениях, как экономический детерминизм (наиболее отчетливо выраженный в идеалах английского экономиста Ричарда Джонса (1790-1855), изложенных в работе»Экономические сочинения», - Л., 1937), технологический детерминизм, представителем которого является современный философ Д. Белл (работа «Социальные рамки информационного общества» // Новая технократическая волна на Западе. – М., 1986), социологический детерминизм, в котором фокусируется внимание на влиянии различных форм общественного сознания (философии, искусства, морали), ментальности общества, специфики национального характера на развитие науки.

Несмотря на то, что экстернализм в целом отражает момент истины – действительно, запросы и потребности общества являются стимулом развития науки, он оставляет в тени саму науку, внутренние стимулы её развития. Наука, как любая другая форма общественного сознания, возникнув, начинает жить самостоятельной жизнью, имеет свои внутренние стимулы развития. Одним из проявлений такой самостоятельности является факт преемственности, когда идеи сохраняются и передаются от поколения к поколению в форме твердо обоснованного научного знания. Особенно явно это прослеживается в абстрактных, теоретических науках, удаленных от эмпирического материала.

Эти идеи и составляют суть интернализма. В рамках этого направления также можно выделить разные течения: рационализм, сторонники которого утверждают, что наука существует и развивается благодаря рождению новых идей, гипотез, теорий. Они придают большое значение роли творческого воображения, интуиции, предположений и догадок в науке, в то время как эмпирическим фактам отводят подчиненную роль – они необходимы лишь для проверки смелых идей и гипотез. В противовес рационалистской установке сторонники эмпирического течения подчеркивали роль поиска, установления и обобщения новых фактов, базиса науки, на котором и благодаря которому происходит развитие науки.

Как видно, и экстернализм, и интернализм представляют две крайние точки зрения: в одной из них (экстернализме) не придается значения внутренним стимулам развития науки, в другой – недооценивается значение внешних факторов. Однако, их объединяет одно: как та, так и другая позиции рассматривали процесс развития значения как простое накопление, приращение научных знаний, теорий, гипотез, объясняющих законов. Такой подход определяется в философии науки понятием «кумулятивизм» (от лат. cumulatio – накопление).

Основная идея кумулятивизма сводится к представлению о том, что знания количественно расширяются, накапливаются, и таким образом обеспечивается его рост. Такое представление все накопленные наукой знания объединяет без учета их специфики, степени глубины и полноты отражения. С одной стороны, кумулятивисты обратили внимание на момент преемственности и взаимосвязи между новыми и старыми знаниями, с другой – оставили «за бортом» внимания качественный момент – новые знания не только дополняют имеющиеся, но и порой способствуют их смене: вспомним классический пример, когда система Коперника полностью опровергла классическую астрономическую систему Птолемея, в которой центром нашей системы являлась Земля. Кумулятивизм не признает качественных отличий между знаниями, накопленными в прежние эпохи (Возрождения, Средневековья) и новыми – признается лишь их количественный рост. А между тем, знания отличаются не только в масштабах эпох, но и внутри отдельных отраслей. К примеру, в физике классическая механика рассматривала законы движения макротел, в то время как квантовая исследует закономерности движения мельчайших частиц материи. Попытки редуцировать, т.е. свести законы механики к явлениям и процессам микромира потерпели крах.

В конце ХVIII – начале ХIХ века в естествознании появляются идеи эволюционного развития вещей и процессов. Первоначально эта идея была представлена ещё в гипотезе происхождения солнечной системы Канта – Лапласа (XVIII в.), рассматривающая процесс ее образования из первоначальной туманности в устойчивую динамическую систему. Позднее целая группа ученых высказала эту идею в объяснении разных процессов: образования Земли (Ч.Лайель), развития живых организмов (Ж.Б. Ламарк) и происхождения видов (Ч. Дарвин)

Эволюционная концепция очень скоро получила широкое распространение в различных отраслях естествознания, а также в изучении общества.

Философы, занимающиеся проблемами теории познания и вопросами роста научного знания также не обошли вниманием эту идею, применив ее к своей области исследования.

В ХIХ веке в Англии вышла в свет работа ученого философа Герберта Спенсера «Синтетическая философия». Отталкиваясь от эволюционизма Ж.Б. Ламарка (в частности, от его идеи об усложнении органов животных под воздействием внешней среды), он пошел дальше, придав эволюции универсальный характер. Все процессы, происходящие во вселенной, он рассматривал как движение от однородной материи к разнообразной благодаря заложенной в ней тенденции к дифференциации. Эта тенденция, по его мнению, проявляет себя не только в природе, но и в обществе. Что касается развития науки и культуры, то и здесь мы находим ее проявления. В частности, известно, что первоначально, в Древней Греции, всё знание о мире носило нерасчлененный характер и существовало в рамках философии. Постепенно это нерасчлененное знание стало дифференцироваться на математику, астрономию, механику, биологию.

С возникновением экспериментального изучения природы процесс дифференциации научного знания усиливается. Одновременно происходит и процесс интеграции наук, повлекший за собой вопрос: почему это происходит? Эволюционизм не давал ответа на этот вопрос. И оказался на некоторое время в забвении.

Проявил он себя вновь в 60-е годы ХХ века, однако в этот период философы сделали попытку применить не общие идеи эволюционизма, а идею естественного отбора. В частности, английский философ и социолог Карл Поппер в статье «Эволюционная эпистемология» сформулировал пять тезисов, отражающих, по его мнению, процесс развития науки и её механизма. Приведем их содержание, взятое из статьи «Эволюционная эпистемология».

«Первый тезис. Специфическая человеческая способность познавать, как и способность производить научное знание, являются результатом естественного отбора. Они тесно связаны с эволюцией специфически человеческого языка.

Второй тезис. Эволюция научного знания представляет собой в основном эволюцию в построении всё лучших и лучших теорий. Это дарвинистский процесс. Теории становятся лучше приспособленными благодаря естественному отбору».

К. Поппер приводит схему, отражающую рост научного знания: Р1-ТТ-ЕЕ-Р2, где Р1 – некая исходная проблема, ТТ – предположительная пробная теория, с помощью которой эта проблема решается, ЕЕ – процесс устранения ошибок в теории путем критики и экспериментальных проверок и Р2 – новая, более глубокая теория, для решения которой опять же необходимо построить новую, более глубокую и информативную теорию.

Таким образом, так же как развитие живых организмов в природе происходит путем естественного отбора и устранения неприспособленных организмов, так и в науке прогресс осуществляется благодаря естественному отбору – устранению ошибок путем критики и экспериментальной проверки.

Согласно третьему тезису, между живыми организмами и мыслящим человеком существует сходство – как те, так и другие – «решатели проблем; проблемы возникают вместе с возникновением жизни. разница же в том, что живой организм ( к примеру, амеба) не осознает процесса устранения ошибок, а потому погибает вместе с их устранением. В противоположность амёбе, мыслящий человек (Поппер приводит имя – Эйнштейн (Прим. автора)) устраняет прежние теории путем их критики и с помощью языка. «Ученому-человеку, такому, как Эйнштейн, позволяет идти дальше амёбы владение тем, что я называю специфически человеческим языком».⁶²

В четвертом тезисе К. Поппер подвергает критике традиционную теорию познания, в основе которой лежит идея: знание есть обобщение данных органов чувств. На самом деле, как отмечает философ, информация не «вливается» извне в познающего субъекта, а субъект сам активно «высасывает её из окружающей среды».

И, наконец, пятый тезис указывает на специфику человеческого языка, без которого невозможно мышление и познание. Если у животных функция языка сводится к выражению внутреннего состояния организма и сообщению сигналов, способствующих коммуникации, то человеческий язык, кроме этих функций, выполняет дескриптивную (описательную) и аргументативную функции. С помощью описательной функции возможна передача полной информации об определенной ситуации и положении дел, а также о возможных ситуациях будущего, что позволяет человеку лучшим образом адаптироваться в окружающей среде. Адаптивная функция языка позволяет выдвигать гипотезы, теории и аргументированно доказывать их истинность или ложность.

Отметим плюсы и минусы концепции роста научного знания К. Поппера. К плюсам следует отнести прежде всего новаторское представление о знании не только как готовой, установившейся раз и навсегда системе (что противоречило распространенному идеалу науки), а как системе меняющейся, развивающейся.

«…рост знаний идет от старых проблем к новым проблемам, посредством предположений и опровержений».⁶³

Поппер указал на важный момент процесса познания – роль и значение в нем познающего субъекта, его активности в приобретении знания. Выдвигая единую концепцию роста научного знания, Поппер обратил тем самым внимание на тот факт, что как естественные, так и социальные науки в принципе опираются на сходные методы (хотя последние и обладают спецификой).

Можно было бы привести и еще ряд позиций, выражающих преимущества концепции роста научного знания Поппера. Однако, при всех плюсах следует указать на тот факт, что наука, научное познание не сводимо к идеалу эволюции, изменения, что не всякая эволюция означает рост научного знания. История науки показывает, что хотя одни теории сменяются другими, более «приспособленными» (адекватными), между ними сохраняется преемственность, взаимосвязь, что прежние теории не просто устраняются и заменяются новыми, а дополняются ими. Кроме того, в науке часто количественные накопления переходят в качественные не обязательно эволюционным, но и революционным скачком, приводящим к качественным изменениям её содержания.

2. На этом, последнем моменте развития научного знания сфокусировал своё внимание американский историк и философ науки Томас Кун (род. 1922г.). В работе «Структура научных революций» (1963г.) изложена его концепция развития науки, которая в кратком изложении может быть представлена следующим образом. Развитие науки есть процесс, в котором факты, теории и методы складываются во всё возрастающий запас достижений, которые представляют научное знание и методологию. Следовательно, научный прогресс -кумулятивный процесс накопления научных истин. Прогресс науки всегда сопровождается коренными революционными изменениями концептуальных установок, возникновением новых фундаментальных теорий и понятий.

Он предлагает модель таких революций, вскрывающую механизм роста научного знания. В ней он выделяет два этапа – этап нормальной науки, когда ученые придерживаются в своей деятельности определенных теоретических, методологических норм, ценностных критериев, мировоззренческих установок. Господство этой модели он определяет понятиями «парадигма», «дисциплинарная матрица», которую принимает, разделяет сообщество ученых, в рамках этой модели происходит постепенное накопление, кумуляция решений «задач, головоломок». Этот период завершается взрывом изнутри под давлением накопившихся проблем, не разрешаемых в рамках определенной парадигмы. Наступает второй этап - «революционный» период, когда создаются новые парадигмы, оспаривающие первенство друг у друга. Кризис завершается победой одной из них, что приводит к установлению «нормального периода», а затем весь процесс повторяется заново.

Модель развития науки Т. Куна указывает на тот факт, что в науке происходят не только количественные изменения, но и качественные, приводящие к фундаментальным, революционным изменениям. Смена устоявшихся парадигм происходит путем взрыва, научная революция представляет переход от старой парадигмы к новой.

Другой заслугой Т. Куна является то, что он акцентировал внимание на том немаловажном факте, что на развитие науки оказывают влияние те профессиональные группы, которые создают науку – научное сообщество. По сути дела, история науки в интерпретации Т. Куна представляет чередование эпизодов конкурентной борьбы между различными научными сообществами. Правда, само понятие «научное сообщество» он представлял довольно узко – как коллектив ученых, разделяющих ту или иную парадигму, а парадигму – как то, что объединяет эту группу ученых. Позже он расширил это понятие, придав ему статус социологического, конкретно-исторического явления, представленного в существовании научных школ и коллективов. Это позволило в дальнейшем рассматривать развитие и функционирование науки во взаимодействии с обществом, культурой, техникой, экономикой.

Несмотря на указанные достоинства модели Т. Куна, она не лишена недостатков и потому открыта для критики. К примеру, неоднозначно положительно было встречено философами науки понятие «нормальная» наука. Что означает «нормальная»? Застой, стагнацию, период отсутствия всяких «свежих» критических идей?

Далее, понятие «парадигма» также можно толковать в отрицательном смысле, как некие жесткие рамки, сковывающие свободу действий ученого, когда он не может предложить новые идеи, использовать плодотворные методы.

Недостаточно четко представлен Куном и сам переход от нормального периода в науке к революционному: чем объяснить этот переход? Субъективными, волевыми факторами сообщества учёных, логикой развития самой науки, социальными, культурными предпосылками?

Несмотря на отмеченные недостатки, концепция Т. Куна придала толчок дальнейшему исследованию проблемы развития научного знания, что привело к появлению иных его моделей. Среди многих заслуживает внимания методология исследовательских программ Имре Лакатоса (1922-1974), которую первоначально он изложил в работе «Доказательства и опровержения». Так же как Т. Кун, Лакатос вводит в оборот ряд оригинальных понятий: «научно-исследовательские программы», «жесткое ядро», «защитный пояс», «положительная эвристика», «негативная эвристика», «пункт насыщения» и др.

Модель роста научного знания И. Лакатоса представлена следующим образом.

Научное знание в совокупности научных теорий можно определить понятием «научно-исследовательская программа», которая имеет структуру. Её элементами являются: а) «жесткое ядро» - система частнонаучных и общих допущений; б) защитный пояс, состоящий из вспомогательных гипотез, обеспечивающих сохранность жесткого ядра от опровержений. Защитный пояс может быть подвергнут модификациям, частично или полностью заменен в случае столкновения с контрпримерами; в) «негативная» и «позитивная» энергетика – методологические правила, предписывающие, каких путей исследования следует придерживаться, а каких избегать.

Уточняя понятие Т.Куна «научная революция», Лакатос указывает на то, что она представляет собой переход от одной исследовательской программы к другой, что и обеспечивает рост науки. При этом, научно-исследовательская программа – это не одна отдельно взятая теория, а серия сменяющих друг друга теорий, объединенных совокупностью фундаментальных идей и методологических принципов. Основные этапы этого процесса – прогресс и регресс, граница этих стадий – «пункт насыщения». Главная цель – новая программа, которая должна объяснять то, что не могла старая. Смена программ и есть научная революция. «Программа считается прогрессирующей …, когда её теоретический рост предвосхищает эмпирический…, т.е., когда она с некоторым успехом может предсказывать новые факты… Программа регрессирует, если её теоретический рост отстает от эмпирического, т.е. когда она дает только запоздалые объяснения либо случайных открытий, либо фактов, предвосхищаемых и открываемых конкурирующей программой»⁶⁴. Свою модель роста научного знания Лакатос называет историческим методом оценки конкурирующих методологических концепций.

Следует отметить, что хотя программа Лакатоса вносила ясность и преодолевала некоторые недостатки моделей К. Поппера и Т.Куна, всё же она не может претендовать на универсальность: как продуктивное средство историко-научного исследования она применима лишь к строго определенным периодам развития науки.

Нельзя обойти и модель роста научного знания, предложенную американским историком и философом науки П. Фейерабендом (1924 г.р.), которую он назвал «эпистемологическим анархизмом». Отталкиваясь от идей К.Поппера и И.Лакатоса о том, что при столкновении научной теории с некоторым фактом для её опровержения нужна ещё одна теория, Фейерабенд выдвинул принцип полиферации (размножения) теорий: ученые должны создавать теории, несовместимые с существующими и признанными, что способствует их взаимной критике и, тем самым – ускорению развития науки. Принцип полиферации у Фейербенда призван обеспечить плюрализм в методологии научного познания.

Новаторской можно считать идею П. Фейерабенда о языке науки: отвергая установившуюся точку зрения, согласно которой эмпирический язык науки нейтрален по отношению к теоретическому, он заявляет, что все научные термины теоретически перегружены. Значение теоретических терминов меняется при переходе из одной теории в другую. Таким образом, каждая теория создает свой собственный язык для описания фактов, кроме того, каждая теория устанавливает свои собственные нормы, а потому наука есть динамичный процесс сменяющих друг друга, конкурирующих альтернативных теорий.

Далее следует вывод о том, что научный плюрализм в соединении с соизмеримостью теорий порождает анархизм: каждый ученый может разрабатывать свои собственные теории, не обращая внимания на несообразности, противоречия и критику. Деятельность ученого не подчинена никаким рациональным нормам, а потому развитие науки иррационально («Всё дозволено» - методологическое кредо П. Фейерабенда). Фейерабенд выступил против привилегированного положения науки в обществе заявив, что наука иррациональна, она ничем не отличается от мифа, религии и представляет одну из форм идеологии. Фейерабенд требует освободить общество от «диктата» науки, отделить её от государства и предоставить одинаковые права науке, мифу, религии в общественной жизни.

Концепцию Фейерабенда принято определять понятиями «агностицизм» и прагматизм и совершенно очевидно, что многие её положения находятся в противоречии с реальной научной деятельностью и историей науки, однако ценным моментом в ней является критика позитивистских установок, рассматривающих методологические принципы как нечто неизменное, раз и навсегда данное. Фейерабенд указал на то, что они носят конкретно-исторический характер, а наука представляет сложный, динамический процесс, насыщенный «неожиданными и непредсказуемыми изменениями», требующими разнообразных действий и учета постоянно меняющихся условий истории.

Концепции моделей роста научного знания, предложенные постпозитивистами, нанесли удар по эмпирическим, кумулятивистским, эволюционистским взглядам, но в целом и они не могут претендовать на абсолютность истины. Продолжающийся прогресс науки настоятельно требует от философов анализа и пересмотра устоявшихся представлений о научном знании, поиске новых моделей развития научного знания.

Литература

1. Лакатос И. Бесконечный регресс и основания науки. // Современная философия науки. М.,1995.

2. Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. – М.,1995.

3. Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т.1., М., 2000.

4. Основы философии науки: Учебное пособие для аспирантов. / В.П.Кохановский и др. – Ростов на Дону, 2005.

5. Поппер К. Структура научных революций. – М., 1975.

6. Рузавин Г.И. Философия науки: учеб. пособие для студентов высших учебных заведений. – М., 2005.

7. Степин В.С. Теоретическое знание. – М., 2000.

8. Тулмин С.Э. Человеческое понимание. – М.,1975.

9. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. – М., 1986.