60.Поясніть у чому полягає особливість постмодернізму в російській літературі. Дайте загальну характеристику творчості й. Бродського. Проаналізуйте цикл віршів «Двадцать сонетів до Марії Стюарт».

Культурная изоляция и активное подавление всех форм художественного творчества, противоречащих соцреализму или посягавших на него, конечно же только усилили и обострили стремление оппозиционно настроенных писателей к поиску новых эстетических форм. Некоторые исследователи прямо связывают зарождение постмодернизма в нашей стране с поколением «шестидесятников». Типологические черты постмодернизма оказались качественными параметрами сознания творческой интеллигенции этой эпохи: по крайней мере, очевидным становился неизбежный конец власти идеологии и единомыслия вообще; мифологемы советской жизни оказывались близкими к естественной смерти. Поднимающийся «железный занавес» сделал реальностью появление в СССР книг современных писателей Европы, США и Латинской Америки. Стал возможным диалог с ними, движение от «культуры к культуре». Отношение к культуре прошлого, взаимоотношения с ней в эпоху культурных сломов позволяют прояснить суть самого новаторского искусства. Искусство прошлого для постмодернистской литературы конечно же не может быть образцом. В то же время постмодернизм не агрессивен к традиции, в отличие от русского авангарда 1910-х годов. Постмодернисты ни в коем случае не собираются сбрасывать классический русский реализм с парохода современности. Напротив, постмодернизм нацелен на использование его элементов, чтобы тем очевиднее творчески подчеркнуть исчерпанность реалистического искусства и создавать новую открытую художественную модель. Идеологическая либерализация «оттепельных» 60-х годов в русской литературе усилила импульс к поискам нового языка литературы, к формотворчеству.

Бродский Иосиф Александрович (24 мая 1940, Ленинград — 28 января 1996, Нью-Йорк), русский поэт, прозаик, эссеист, переводчик, автор пьес; писал также на английском языке. В 1972 эмигрировал в США. В стихах (сборники «Остановка в пустыне», 1967, «Конец прекрасной эпохи», «Часть речи», оба 1972, «Урания», 1987) осмысление мира как единого метафизического и культурного целого. Отличительные черты стиля — жёсткость и скрытая патетика, ирония и надлом (ранний Бродский), медитативность, реализуемая через обращение к усложнённым ассоциативным образам, культурным реминисценциям (иногда приводящее к герметичности поэтического пространства). Эссе, рассказы, пьесы, переводы. Нобелевская премия (1987). Писать стихи начал приблизительно в 18 лет. Своими учителями в поэзии считал О. Мандельштама,  М. Цветаеву, А. Ахматову. Стихи И. Бродского высоко ценила А. Ахматова. 1965 г. Бродский освободился с последнего места работы и решил посвятить себя литературному творчеству, не принадлежал ни к одной из официальных писательских организаций. Но каждый человек должен был где-то официально работать, и Бродскому предъявили обвинение дармоедстве/тунеядстве и осудили до пяти лет ссылки. Освободили Бродского из ссылки за  полтора года благодаря ходатайствам как советских, так и зарубежных деятелей культуры: А. Ахматовой, К. Паустовского, С. Маршака, К. Чайковского, Д. Шостаковича и других. Однако поэт и в дальнейшем не имел возможности публиковать свои произведения – во времена своего советского существования он сумел напечатать в СССР лишь четыре стиха и несколько его переводов. Несмотря на это, слава Бродского среди почитателей неуклонно возрастала благодаря «самиздату». 1965 г. в США был выдан сборник «Стихи и поэмы», а 1970 – «Остановка в пустыне». Под натиском  советского правительства  4 июня 1972 г. Й. Бродский оставил СССР. Он поселился в Нью-Йорке, излагал историю русской литературы во многих колледжах и университетах, много писал, старался сделать поэзию более популярной в американском обществе. В эмиграции выдал сборник «В Англии» (1977), «Конец прекрасной эпохи» (1977), «Часть речи» (1977) «Римские элегии» (1982), «Новые стансы в Августе» (1985), »Урания» (1987).

Двадцать сонетов к Марии Стюарт — цикл сонетов И.А. Бродского, написанных в 1974 г. Издан впервые в 1977 г. в книге «Часть речи». Согласно классической структуре, «Сонеты к Марии Стюарт» состоят из 20 строф по 14 строк каждая, написанных пятистопным ямбом. Бродский расширяет понятие сонета — и формально, и стилистически. Он чередует или смешивает французский, итальянский и английский типы сонетов, а также использует нетипичные для сонетов схемы рифмовки и совсем нетипичную (например, в последней строфе) разбивку сонета на части.

Первый и явный адресат цикла — королева Шотландии Мария Стюарт, статую которой лирический герой встречает в Люксембургском саду во Франции. С ней связано особенное воспоминание героя: трофейное кино «Дорога на эшафот» (1940, в советском прокате - в 1948-49 гг.) с Зарой Леандер в главной роли. Второй адресат — М. Б. Ей посвящена большая часть любовной лирики Бродского и почти все стихи книги «Новые стансы к Августе», в которую входят «Двадцать сонетов». Двойственность обращений, а именно возможность отнести любую фразу одновременно и к королеве-киноактрисе-статуе, и к реальной любимой женщине, которая тем не менее столь же недосягаема для лирического героя, — одна из составляющих драматической амбивалентности произведения.

Двадцать сонетов изобилуют явными и неявными отсылками к произведениям классиков — Пушкина, Данте, Шиллера, Блока, Гоголя. Их, однако, нельзя назвать реминисценциями, так как они (за исключением отсылок к Гоголю) выглядят нарочито пародийно, хотя пародиями тоже не являются. Эффект неудачной срывающейся пародии парадоксально используется автором для усиления лирического напряжения и трагизма стихов. Л. Баткин предложил термин парапародия: «около пародии и — мимо нее». В целом «Двадцать сонетов к Марии Стюарт» глубинно связаны с предыдущими лирическими стихами Бродского, опираются на созданный в их пространстве язык. Цикл необходимо читать в контексте книги «Новые стансы к Августе».

61.Охарактеризуйте «табірну прозу» в російській літературі XX ст. Покажіть як реалізується християнська та екзистенціальна трактовка «табірної теми». Проаналізуйте твір О. І. Солженицин «Один день з життя Івана Денисовича».

В наши дни становится очевидным, что «лагерная проза» прочно вошла в литературу, как проза деревенская или военная. Свидетельства очевидцев, чудом выживших, спасшихся, восставших из мертвых, продолжают поражать читателя своей обнаженной правдой. Возникновение этой прозы - явление уникальное в мировой литературе. Эта проза появилась благодаря "напряженному духовному стремлению осмыслить итоги грандиозного по масштабам геноцида, который проводился в стране на протяжении всего двадцатого столетия". Все, что написано о лагерях, тюрьмах, острогах - это своеобразные исторические и человеческие документы, дающие богатую пищу для размышлений о нашем историческом пути, о природе нашего общества и, что немаловажно, о природе самого человека, которая наиболее выразительно проявляется именно в чрезвычайных обстоятельствах, какими и были для писателей-«лагерников» страшные годы тюрем, острогов, каторги, ГУЛАГа. Основоположником русской «каторжной прозы», безусловно, является Ф. М. Достоевский. Его «Записки из Мертвого дома» потрясли Россию. Это было как живое свидетельство из «мира отверженных». Сам Достоевский справедливо досадовал на то, что его произведение читают как непосредственное свидетельство жестокого обращения с арестантами, игнорируя его художественную природу и философскую проблематику. Каторжная проза отличается разнообразием жанров и особенностями проявления авторской позиции. На долгие годы тема каторги и ссылки оставалась «достоянием» дореволюционной России. Появление в 1964 году в печати рассказа А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» ознаменовало, что занавес, скрывающий засекреченную область советской действительности, начинает приподниматься. Своим рассказом А. Солженицын положил начало новому направлению в советской литературе, названному позднее «лагерной прозой». После публикаций свидетельств узников сталинских лагерей на страницах периодических журналов, словосочетание "лагерная проза" начало использоваться в современном литературоведении. Лагерная тема исследуется А. И. Солженицыным на уровне разных жанров - рассказов, документального повествования большого объема ("художественное исследование" - по определению самого писателя). Несомненно, что "лагерная проза" имеет свои особенности, ей одной присущие.

Насильство, которое закономерно является знаковым образом лагерной прозы – олицетворением абсурдного мира, – становиться одной из главных экзистенциальных проблем современной литературы.

*В 1962 году, за 8 лет до получения писателем Нобелевской премии по литературе, журнал "Новый мир" опубликовал рассказ "Один день Ивана Денисовича". Рассказ этот во многом автобиографичен, он написан во время пребывания Солженицына в Экибастузском особом лагере зимой 1950-51 гг. Главный герой рассказа – Иван Денисович Шухов, обычный узник сталинского лагеря. В этом рассказе автор от лица своего героя повествует о всего одном дне из трех тысяч шестисот пятидесяти трех дней срока Ивана Денисовича. Но и этого дня хватит чтобы понять то, какая обстановка царила в лагере, какие существовали порядки и законы, узнать о жизни заключенных, ужаснуться этому. Лагерь — это особый мир, существующий отдельно, параллельно нашему. Здесь совсем другие законы, отличающиеся от привычных нам, каждый здесь выживает по-своему. Жизнь в зоне показана не со стороны, а изнутри человеком, который знает о ней не понаслышке, а из своего личного опыта. Именно поэтому рассказ поражает своим реализмом. "Слава тебе, Господи, еще один день прошел!" — заканчивает свое повествование Иван Денисович, — "Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый". В этот день Шухову действительно повезло: бригаду не выгнали на Соцгородок тянуть проволоку на морозе без обогрева, миновал карцер, отделался лишь мытьем полов в надзирательской, получил в обед лишнюю порцию каши, работа досталась знакомая — стену класть на ТЭЦ, клал весело, миновал благополучно шмон и пронес в лагерь ножовку, подработал вечером у Цезаря, купил у латыша два стакана самосаду, а самое главное то, что не заболел, перемогся.

Иван Денисович Шухов был осужден на десять лет по сфабрикованному делу: его обвинили в том, что он вернулся из плена с секретным немецким заданием, а какое конкретно оно было — так и не смог никто придумать. Шухова постигла та же судьба, что и миллионы других людей, воевавших за Родину, но по окончанию войны из пленников немецких лагерей оказавшихся пленниками сталинских лагерей ГУЛАГа. Как человек он не может не вызывать уважения, несмотря на все условия он сумел сохранить доброту, благожелательное отношение к людям, не обозлился, не потерял человечности. Шухов готов поделиться последним с хорошим человеком даже просто для того, чтобы доставить тому удовольствие. Иван Денисович угощает печеньем Алешку-баптиста чтобы хоть чем-то побаловать, поддержать его, ведь тот "всем угождает, а заработать не может". А как Иван Денисович относится к Гопчику! Для него Гопчик почти как родной сын. Это человек мне глубоко симпатичен, в отличие, например, от Фетюкова, бывшего высокого начальника, привыкшего командовать, который не брезгует даже доставать окурки из плевательницы. Это настоящий шакал, живущий за счет объедков других. Лизать чужие тарелки, смотреть человеку в рот в ожидании того, что ему что-нибудь оставят — для него обычное дело. Он не может не вызывать отвращения, даже зэки отказываются с ним работать, называя его м-ом. В зоне у него не осталось даже капли мужской гордости, он открыто плачет, когда его бьют за лизание тарелок. Действительно, каждый выбирает для себя путь выживания, но наиболее недостойный путь — это путь стукача Пантелеева, живущего за счет доносов на других зэков. Под предлогом болезни он остается в зоне и добровольно стучит оперу. В лагере ненавидят таких людей, и тот факт, что были зарезаны трое, никого не удивил. Смерть здесь обычное дело, а жизнь превращается в ничто. Это пугает больше всего.

В отличие от них, Иван Денисович "не был шакал даже после восьми лет общих работ – и чем дальше, тем крепче утверждался". Он не выпрашивает, не унижается. Все старается заработать только своим трудом: шьет тапочки, подносит бригадиру валенки, занимает очередь за посылками, за что и получает честно заработанное. У Шухова сохранились понятия о гордости и чести, поэтому он никогда не скатится до уровня Фетюкова, ведь он именно подрабатывает, а не старается услужить, "подмазаться". Как и любой крестьянин, Шухов человек на удивление хозяйственны й: он не может просто так пройти мимо куска ножовки, зная, что из него можно сделать нож, а это возможность дополнительно заработать.

Уважения заслуживает и бывший капитан второго ранга Буйновский, который "на лагерную работу как на морскую службу смотрит: сказано делать – значит делай". Он не старается увильнуть от общих работ, привык все делать на совесть, а не для показухи. Шухов говорит, что "осунулся крепко за последний месяц, а упряжку тянет". Буйновский не может смириться с произволом караула, поэтому заводит спор с Волковским о статье уголовного кодекса, за что и получил десять суток карцера..

Симпатичен бригадир Тюрин, попавший в лагерь только лишь потому, что его отец был кулак. Для бригады он как отец родной, всегда старается отстоять интересы бригады: получить больше хлеба, выгодную работу. Утром Тюрин дает кому надо, чтобы его людей не выгнали на строительство Соцгородка. Слова Ивана Денисовича о том, что "хороший бригадир вторую жизнь даст", полностью подходят для характеристики Тюрина как бригадира.

Эти люди, несмотря ни на что, выживают за счет своего труда. Они бы никогда не смогли избрать для себя путь выживания Фетюкова или Пантелеева. Жалость вызывает Алешка-баптист. Он очень добрый, но очень слабодушный – "им не командует только тот, кто не хочет". Заключение для него – это воля Бога, в своем заключении видит только хорошее, он сам говорит, что "здесь есть время о душе подумать". Но Алешка не может приспособиться к лагерным условиям и, по мнению Ивана Денисовича, долго здесь не протянет.

Хваткой, которой не хватает Алешке-баптисту, обладает Гопчик, шестнадцатилетний паренек, хитрый и не упускающий возможности урвать кусок. Он был осужден за то, что носил молоко в лес бендеровцам. В лагере ему прочат большое будущее: "Из Гопчика правильный будет лагерник <…> меньше как хлеборезом ему судьбы не прочат".

На особом положении находится в лагере Цезарь Маркович, бывший режиссер, который не успел снять своей первой картины, когда попал в лагерь. Он получает с воли посылки, поэтому может себе позволить многое из того, что не могут остальные заключенные: носит новую шапку и другие запрещенные вещи, работает в конторе, избегает общих работ. Хоть Цезарь находится уже довольно долго в этом лагере, его душа все еще в Москве: обсуждает с другими москвичами премьеры в театрах, культурные новости столицы. Он сторонится остальных заключенных, придерживается только Буйновского, вспоминая о существовании других только тогда, когда он нуждается в их помощи. Во многом благодаря своей отрешенности от реального мира, на мой взгляд, и посылкам с воли ему удается выживать в этих условиях. Лично у меня этот человек не вызывает никаких чувств. Он обладает деловой хваткой, знает кому и сколько надо дать.

Рассказ Солженицына написан простым языком, он не прибегает к каким-либо сложным литературным приемам, здесь нет метафор, ярких сравнений, гипербол. Рассказ написан языком простого лагерного заключенного, именно поэтому используется очень много "блатных" слов и выражений. "Шмон, стучать куму, шестерка, придурни, падла" — все это нередко можно встретить в повседневной речи зэков. В рассказе в изобилии встречаются и непечатные слова. Некоторые из них изменены Солженицыным в написании, но смысл у них остается тот же: "…бальник, …яди, грёбаный". Особенно много их употребляет завстоловой, когда старается столкнуть напирающих зэков с крыльца столовой. Я думаю, что для того, чтобы показать жизнь в лагере, царящие порядки и атмосферу, просто нельзя было этого не использовать. Время уходит, а выражения остаются, и, к сожалению, многие люди благополучно пользуются ими не только в современных зонах, но и обычном общении. Солженицын рисует лагерный быт просто и обыденно, без показного драматизма – но это и не нужно, потому что скрытый драматизм присутствует там в каждом факте.