5. Антигуманизм рынка

 

 

           Проект Просвещения, подаренный Европой миру, отнюдь не был связан с натаскиванием личности на определенные полезные общественные функции. Боль­шая культура - а Просвещение создало Большую культуру — может развиваться при условии, что ее ценности носят не служебно-подчиненный и функ­циональный характер, а являются самоценными. Эта логика самоценности культуры действует в области развития науки, образования, искусства.

 

           «Человек Просвещения» в сравнении с современ­ным «экономическим человеком», зацикленным на отдаче и пользе, выступает как романтик, но этот ро­мантизм оказывается более продуктивным в культур­ном смысле, чем рыночный прагматизм. Вырождение проекта просвещения с его культом больших фунда­ментальных идей угрожает современной цивилизации тотальным застоем. Новым изданием азиатского в его худшем варианте как стоящего на месте, без развития способа производства, а современным элитам — превращением в мандариниат или чиновничью прислугу древнекитай­ского образца, которая выдавала инструкции и регла­менты, но не была способна инициировать большие творческие новации и открывать новые горизонты развития.

 

«Экономический человек» в его более развитой, чем сегодня в России, форме способен переманивать таланты и организовывать утечку умов, соблазняя их большими гонорарами. Но атмосфера, которую он насаждает в обществе, препятствует самостоятельному росту талантов на национальной почве. Полезно предостеречь: откуда Америка будет импортировать новые таланты, если проект тоталь­ной американизации мира в самом деле завершится успехом и экономический тоталитаризм со всей его нетерпимостью к другим типам мотивации отпразд­нует победу над оппонентами?

 

«Экономический человек» готов кастри­ровать национальную культуру, тщательно выбрако­вать все некоммерческое воодушевление и мужество самодостаточности. Он готов искоренить культуру самоценных форм, всюду заменть ее функциональной прикладной культурой, постоянно памятующей о пользе и отдаче. Плодить титанов такая культура не в состоянии. Не случайно американский роман, еще в начале века повествую­щий о титанах, в том числе в области предпринима­тельства («Титан» - роман Т. Драйзера), ныне с социологической скрупулезностью описывает клер­ков и менеджеров.

 

Кто такой менеджер? В общем значении это агент, подчиняющий социальную активность производству прибыли. Менеджер является полномочным представителем экономиче­ской власти в борьбе с некоммерческим подходом к миру. Его назначе­ние — отсекать все нефункциональное, не сулящее отдачи, под какими бы предлогами оно ни заявляло о себе. Менеджер преследует в качестве сомнительных и незаконных все мотивы в культуре, кроме экономи­ческих, выступает в роли начетчика, призывающего публику расходиться, если дело не пахнет прибылью.

 

Сегодня, когда экономическая власть с ее вездесу­щими агентами-менеджерами заявляет о своей пре­тензии на полное и безраздельное господство, в са­мый раз подумать о сдержках и противовесах. Ни один народ, ни одна культура не способны выжить, если в качестве господствующего мотива и императи­ва выступает прибыль.

 

До сих пор все мы жили в условиях многоуклад­ной культуры, где рыночная эффектив­ность и пользы дополнялись и коррек­тировались другими  измерениями нашего бытия. Сегодня «экономический человек» заявил о себе в качестве тоталитариста, не признаю­щего законных прав других, выступающих с иными мотивами и целями. Их он объявляет ирра­циональными и подлежащими полному искорене­нию.

 

Однако, наряду с прагматической ра­циональностью «по цели» существует рациональность другого типа. Она  обуздывает чувст­венные стихии и поползновения, но делает это не во имя торжества экономического расчета и прибыльно­сти, а во имя торжества высших ценностей, достой­ных сбережения. Если верить антропологии Просве­щения, представившей иерархию чувственности, рас­судка и разума, то рациональность «по цели» мы должны отнести к области рассудка, стоящего ниже высоких универсалий разума.

 

Сегодня экономикоцентричная рассудочность го­това навсегда изгнать поэтов и пророков из современной жизни. В этом отношении она уподоб­ляется тоталитарности другого, более древнего типа. Удивительно, насколько совпали сейчас тоталитар­ный разговор о морали и культуре как прибежище ин­теллигентских нытиков и с позицией современного «эко­номического человека», отзывающегося о них с не меньшим презрением.

В заключение остается отметить глобальные экс­пансионистские потенции экономической власти. Всякая тоталитарная власть желает распространяться и интенсивно, путем перекрытия каналов влияния других типов власти, и экстенсивно — заполняя пространст­во Земли. Она не терпит оппонентов не только из­нутри, но и извне. Любые источники  альтернативы для нее опасны.

 

Американский глобализм — это тоталитарная эко­номическая власть (финансовой олигархии в первую оче­редь), преследующая планетарные амбиции.