1. В чем заключаются трудности определения предмета психологии?

Любой учебник по основам какой-либо науки начинается обыч­но с определения ее предмета. Но по отношению к психологиче­ской науке дать такое определение крайне сложно по следующим причинам. Во-первых, предмет любой науки не дан (задан) исследовате­лю раз и навсегда, а меняется с развитием науки. На протяжении своего исторического пути психологическая наука также изменя­ла свой предмет, однако — в отличие от многих иных дисцип­лин — так и не достигла стадии более или менее общепринятого решения этого вопроса. Одни психологи на вопрос о предмете психологии отвечают, что это душа, другие говорят, что психо­логия изучает явления и функции (акты) сознания, третьи — по­ведение, четвертые — деятельность и т.д.¹. Таким образом, совре­менная психология развивается в условиях крайнего плюрализма точек зрения на решение как проблемы предмета исследования, так и других фундаментальных вопросов, и пока психологи не создали единой общепсихологической теории, способной охва­тить своими объяснениями все изучаемые в психологии феноме­ны и соединить в целостную непротиворечивую систему все имеющиеся в ней подходы и точки зрения (многие психологи сомневаются в том, что такое вообще возможно). Во-вторых, психологическая наука — одна из самых сложных наук вообще. «Ни в одной науке, — писал известный оте­чественный психолог Лев Семенович Выготский (1896—1934), — нет стольких трудностей, неразрешимых контроверз, соединения различного в одном, как в психологии. Предмет психологии — са­мый трудный из всего, что есть в мире, наименее поддающийся изучению; спо­соб ее познания должен быть полон осо­бых ухищрений и предосторожностей, чтобы дать то, чего от него ждут» [17, 4/7]². Широко известны также слова А.Эйнштейна о том, что решение физических проблем — это дет­ская игра по сравнению с научно-психологическими исследова­ниями детской игры. В-третьих, психология находится в тесной взаимосвязи едва ли не со всеми иными науками о природе, обществе и человеке, и поэтому всегда имеется опасность подмены собственно психо­логического исследования физиологическим, социологическим и т.д., что в конечном счете может привести психологию к утрате собственного предмета. В истории психологии неоднократно встре­чались попытки подобного рода, и поэтому психологическая на­ука должна четко отграничивать свой предмет от предмета другой науки, даже если объекты этих наук совпадают³. Поэтому, отложив на некоторое время определение предмета (и объекта) психологической науки, дадим пока лишь расшиф­ровку термина «психология». Его можно буквально перевести как «наука о душе» (от древнегреч. psyche — душа, logos — разумное сло­во, наука). Авторами этого термина, зафиксировавшего истори­чески первое представление о предмете психологии, историки психологии называют немецких схоластов Р. Гоклениуса и О. Кас-смана [33]. Самым интересным является то, что в тот момент, когда этот термин появился (1590 г.), психология как наука уже встала перед необходимостью уйти от сложившегося ранее понимания психологии как учения о душе и начать эмпирически (т.е. опытным путем) изучать явления сознания. В XVII в. воз­никла эмпирическая психология как наука о явлениях созна­ния. Впоследствии новых определений предмета психологии было много, но неизменным оставалось одно — название науки, кото­рое фиксировало преемственность в развитии научно-психоло­гического знания. Тем же исследователям, которые хотели отка­заться от термина «психология» по причине изменения предмета психологической науки, Л.С.Выготский отвечал: «Мы не хотим быть Иванами, не помнящими родства; ...мы не хотим получить от истории чистенькое и плоское имя; мы хотим имя, на которое осела пыль веков... Мы должны рассматривать себя в связи и в отношении с прежним; даже отрицая его, мы опираемся на него» [17, 428]. Кстати говоря, неизменность названия науки, несмотря на изменения ее предмета, может означать также и то, что все ее представители так или иначе изучают с разных сторон одну и ту же реальность, выступающую объектом психологии (и некоторых других наук). А вот какова природа данной реальности — это вопрос, кото­рый, как и проблема определения предмета исследования, отно­сится к наиболее сложным проблемам психологической науки. В русском языке сложилась традиция использовать для обозначе­ния этой реальности то же слово, что и для науки, ее изучаю­щей, — «психология». Так, к примеру, говорят о детской психо­логии или психологии подростка, имея в виду очень разные по сути явления: и особенности восприятия ребенком мира, и спе­цифику его мышления, и способы поведения в разных ситуаци­ях, и его изобразительное творчество и многое другое. Возмож­но, для решения каких-то житейских или практических задач эта неопределенность не имеет значения, но для психологиче­ской науки требуются строгие определения объекта и предмета психологии и соотнесение друг с другом родственных, но не тождественных понятий «психология», «психика», «поведение» и др. Чтобы приблизиться к решению этой сложной задачи, пред­ставим сначала те явления, которые попадали в поле зрения людей, называвших себя психологами, в разные годы и в различ­ных школах (этому будет посвящен следующий параграф данной главы).

Как уже упоминалось выше, сложность освоения системы психологических понятий определяется спецификой предмета психологии. Специфика эта заключается в том, что каждый человек при знакомстве с данными психологии, будучи носителем психики и обладая возможностью наблюдать обсуждаемые явления «изнутри», может, как кажется, выступать в качестве «эксперта» по проверке излагаемых положений. Проверка эта не всегда оказывается удачной, а результаты — убедительными в силу того, что для получения однозначного результата в психологии очень часто необходимо соблюдать и учитывать большое количество условий. Практически любой психологический феномен, любой психологический эффект является следствием множества объективных и субъективных факторов, и поэтому их воспроизведение требует тщательной организации. При чтении психологической литературы нередко возникает искушение поспорить, поскольку достаточно изменить одно из условий, и результат может быть прямо противоположным. В связи с этим хочется подчеркнуть: в психологии практически любое утверждение верно только в контексте описанных при этом условий. Учитывать следует все что сказано.