2.3. О критериях рациональности

     При анализе категории рациональности внимание всегда акцентировалось на том, какими конкретно должны быть эти стандарты, причем каждый из выдвигавшихся критериев рациональности впоследствии обнаруживал свою ограниченность. Так, в философии Гегеля критиковался логицизм, основанный на традиционном аристотелизме, а потом критиковалась и гегелевская диалектика в качестве универсальной логики. Эталон рациональности как последовательного восхождения к строгому знанию на основе строго установленных фактов был вытеснен современным представлением о многоуровневости процессов понимания и интерпретации и о неоднозначности связей между уровнями, вместо норматива динамически точного знания – отказ от требования доскональной определенности. По-видимому, любое аксиологическое и антропологическое очерчивание границ рациональной деятельности также будет иметь свои пределы. Поэтому существенным моментом в изменении понимания рациональности на современном этапе будет признание принципиальной относительности рациональности.               

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     Итак, проблема научной рациональности, как мы увидели, самым непосредственным образом связана с глобальными научными революциями. Меняя все основания науки, научные революции порывают с научными традициями, разрушают фундамент самой науки и приводят к чему-то новому. Однако всегда ли новые достижения являются благом для человечества?

     Ныне уже всем ясно, что безудержное развитие в рамках технической цивилизации, нацеленность научно-технического прогресса на покорение и преобразование естественных стихий привели не к гуманизации отношений человека и природы, а к глобальному экологическому кризису, угрожающему самому человеческому выживанию. Развитие технической рациональности в самом широком смысле слова (включая технику ведения экономических, административных, политических и иных дел) не только не привело к росту человеческой свободы, а, наоборот, выразилось в создании системы механизмов, имеющих собственную логику функционирования, отчужденных от человека и противостоящих ему и его свободе. Внедрение рационального начала в общественную жизнь обнаружило явные пределы, а рационализация техносферы и ряда областей экономики сопровождается в современном обществе эрозией культурных смыслов и потерей идентичности, в результате чего человек ощущает себя в ситуации, ускользающей из под его контроля.

     Сами представления о рациональности знания вообще, научного знания в частности и в особенности, тоже начинают пересматриваться. Оказывается, что можно говорить о разных типах и формах рациональности знания и науки, что знание не только не противостоит вере, а необходимо включает ее в себя, что взаимоотношения религии и науки в системе культуры тоже не столь просты, как это казалось до недавнего времени, что критически-рефлексивная рациональность не исключает, а

предполагает авторитет традиции.

     Казалось бы, описанная ситуация заставляет определенно отказаться от всяких попыток связывать судьбы человеческой свободы и даже более широко судьбы человека вообще (если считать, что свобода не обязательно и не всегда является главной ценностью человеческой жизни) с культивированием рационального начала. Такого рода предложения есть, и они не столь редки. Однако если принимать их всерьез, то следует отказаться от большинства завоеваний европейской мысли не только в области науки и техники, но и во многих сферах культуры (таких, например, как система права, философия, многие виды литературы и искусства), ибо рациональность является конститутивным элементом всей западной культуры в целом. Между тем, такого рода отказ не выводит из кризиса, в котором оказалась цивилизация, не только потому, что буквальный возврат к временам архаики невозможен, но и потому, что справиться с сложнейшими проблемами современного человечества можно только рациональными методами (роль рационального начала даже возрастает в связи с возникновением т.н. "информационного общества").

     Представляется, что выход из описанной критической ситуации связан не с отказом от идеи рациональности, а с ее переосмыслением, с разработкой представлений о ее разных культурно-исторически обусловленных типах и формах, с поисками таких ее новых форм, которые не были бы односторонне технологическими и узко сциентистскими. Вся эта проблематика особенно актуальна и в некотором смысле болезненна для нашей страны. Господствовавшая у нас в продолжение многих десятилетий идеология довела до логического конца и даже до абсурда ряд представлений о рациональности, характерных для технологической цивилизации.

     Идея преобразования природы на разумных началах выступила в форме проектов полной переделки естественно протекающих процессов, тотального контроля за ними со стороны человека и привела на практике к катастрофическим экологическим последствиям. Идея рационализации межчеловеческих отношений (которая всегда истолковывалась как их гуманизация) была доведена до проектов переделки ("перековки") самого человека, создания "человека нового типа", и выполняла на практике роль идеологического обоснования чудовищных репрессий тоталитарного режима. Крушение этой идеологии с ее технократизмом и узким сциентизмом вызвало весьма характерную реакцию: в современном российском обществе нарастает волна анти-научности и анти-рациональности, которая грозит затопить всякие остатки здравого смысла. Влияние этой обскурантистской реакции усиливается той бедственной ситуацией, в которой в силу разных причин оказалась сегодня в нашем обществе наука и которая привела к резкому падению престижа научного знания и образования.

     Между тем, без развитой науки, без культивирования рационального знания и рациональности в новых формах не существует возможности перехода в цивилизацию XXI века. Отказ от рациональности вообще и от науки в частности означает выпадение из общей линии развития современной цивилизации.                               

     СПИСОК ЦИТИРУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абушенко В.Л. Традиция /  В.Л. Абушенко // Новейший философский словарь   / Сост. А.А.  Грицанов.  — Мн.:  Изд. В.М. Скакун, 1998.

2. Кравец А.С. Наука как феномен культуры / А.С. Кравец. – Воронеж, 1998.

3. Касавин И.Т. Традиции познания и познание традиций / И.Т. Касавин // Вопр. философии, 1985. - № 11. –

4. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. М., 1987. С.

5. Баткин Л.М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления / Л.М. Баткин. – М., 1978, с.

6. Леонардо да Винчи. Избранные естественнонаучные произведения / Леонардо да Винчи. – М., 1966. – С. 9, 11.

7. Ольшки Л. История научной литературы на новых языках. - Т. 1. - М.-Л., 1938.

8. Кун Т. Структура научных революций / Т.Кун – М. : АСТ, 2003.

9. Степин В.С. Научные революции как «точки» бифуркации знания / В.С. Степин // Научные революции в динамике культуры / В.С. Степин, И.Т. Фролов, В.А. Лекторский и др. – Мн. : Изд-во «Университетское», 1987.

10. Степин В.С. Философия науки и техники // В.С. Степин, В.Г. Горохов, М.А. Розов. –

11. Степин В.С. Философия науки. Общие проблемы: учебник для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук / В.С. Степин. - М. : Гардики, 2006.

12. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум / П.П. Гайденко. – М. : Прогресс-Традиция, 2003.

13. Исторические типы рациональности / Отв.  ред. В.А.Лекторский. - Т.1. - М., 1995.

14. Порус В.Н. Парадоксальная рациональность. (Очерки о научной рациональности) / В.Н. Порус. – М., 1999.

15. Швырев В. С. Рациональность в современной культуре // Общественные науки и современность, 1997. - № 1. - С. 105-106.

16. Швырев В.С. Рациональность в спектре ее возможностей / В.С. Швырев // Исторические  типы   рациональности  /  Отв.  ред. В.А. Лекторский. - Т.1. - М., 1995.

17. Степин В.С. Теоретическое знание / В.С. Степин. – М.: Прогресс-Традиция, 2000.

                                                   

СПИСОК ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность / Н.С. Автономова. – М., 1988.

2. Гайденко П.П. Проблема рациональности на исходе XX века // Вопросы философии. - 1991. - №6.

3. Грязнов Б.С. Логика. Рациональность. Творчество. М., 1982.

4. Ильин В.В. Классика-неклассика-неоклассика: три эпохи в развитии науки / В.В. ильин // Вестник МГУ. – Философия, 1993. - №2. – С. 17-34.

5. Йолон П.Ф., Рациональность в науке и культуре / П.Ф. Йолон, С.Б. Крымский, Б.А. Парахонский. - Киев, 1989.

6. Койре А. Очерки истории философской мысли. О влиянии философских концепций на развитие научных теорий / А. Койре. - М., 1985.

7. Лакатос И. Методология научных исследовательских программ / И. Лакатос // Вопросы философии. - 1995. - № 4.

8. Лаудан Л. Наука и ценности / Л. Лаудан // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в традиционной мысли Запада. - М., 1996. - С. 295-342.

9. Мамардашвили М.К. Классические и неклассические идеалы рациональности / М.К. Мамардашвили. – Тбилиси, 1984.

10. Микуленскй С.Р. Чем интересна книга Т. Куна «Структура научных революций» / С.Р. Микуленский, Л.А. Маркова. – М.: Прогресс, 1975.

11. Моисеев Н. Современный рационализм / Н. Моисеев. - М., 1995.

12. Ньютон-Смит В. Рациональность науки / В. Ньютон-Смит // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в традиционной мысли Запада. - М., 1996. - С. 247-295.

13. Никифоров А.Л. Научная рациональность и цель науки / А.Л. Никифоров // Логика научного познания: актуальные проблемы. – М., 1987.

14. Петров М.К. Научная революция XVII столетия / М.К. Петров // Методология историко-научных исследований. - М., 1978.

15. Рациональность на перепутье: В 2 кн. М., 1999.

16. Типы рациональности в культуре: Сб.ст. / Отв. ред. И.П. Фарман. - М., 1992.

17. Традиции и революции в истории науки. – М., 1981.

18. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки / П. Фейерабенд. - М., 1986.

19. Философия науки. - Вып. 1: Проблемы рациональности  - М., 1995.   

20. Философия науки. — Вып. 5: Философия науки в поисках новых путей. — М., 1999.

21. Хюбнер К. Критика научного разума / К. Хюбнер. - М., 1994.

22. Черняк В.С. Мифологические истоки научной рациональности / В.С. Черняк // Вопросы  философии. - 1994. - № 9.

23. Эпистемология   и   постнеклассическая наука: Сб.ст. /. Отв. ред. В.И.Аршинов. - М., 1992.