Введение

(Важная для авторского замысла установка читателю)

"На долю человеческого разума ... выпала

странная судьба: его осаждают вопросы,

от которых он не может уклониться,

т.к. они навязаны ему его собственной

природой; но в то же время он не может

ответить на них, т.к. они превосходят

возможности человеческого разума."

И. Кант. Первая фраза "Критики чистого разума"

"Чем существеннее разверзается творение,

тем ярче светит вся исключительность

этого события - что творение есть, а не,

наоборот, не есть."

М. Хайдеггер "Исток художественного творения"

"Философия в ее постметафизической, постге-

гелевской стадии все же устремляется в пункт

конвергенции с теорией рациональности."

Ю. Хабермас "Теория коммуникативного действия"

"Интеллигенция несет особую ответственность

за поддержание критического пафоса в культуре.

И вина интеллигенции в ХХ веке заключается в утрате чувства ясности и критицизма, в преобладании

убеждений над разумом."

П. Рикёр "Философия и проблемы демократии"

Наука любит факты, а философия любит знание. Потому она так и называется «фило-софия». Знание есть результат познания фактов. Выявление фактов есть тоже результат познания (исследования). Познание или исследование существуют не сами по себе, но есть деятельность познающего исследователя. Итог: первейшим фактом (тем, что существует «на самом деле») является сам человек – тот, кто, имея сознание, познает Мир.

Но для науки отдельный факт не имеет никакого смысла. Наука любит, чтобы факты согласовывались друг с другом. Задачу согласования фактов выполняет научная теория. Факт, что научное познание невозможно без той или иной теории (без логического согласования фрагментов научного опыта). Но любит ли каждый ученный согласовывать факты (создавать теории) – не факт. (Свидетельством этому служит то, что лишь небольшая часть ученых создает теории, другие только ими пользуются). Более того, если бы ученый любил согласовывать факты, то находился бы в постоянном беспокойстве по поводу того, что факты его науки и факт его собственного существования находятся в изначальном несоответствии. Между тем, средний ученный (тот, кто любит ставить опыты и получать факты) достаточно безмятежное существо. (Наука дает возможность для безмятежности и в этом состоит одна из главных прелестей профессии ученого.)

Тот, кто создает новые теории (высказать предположение может всякий, создать теорию – нет) должен любить знание, ибо согласованность – аналитический признак или принцип самой идеи знания. Но нет Абсолютного знания – согласованность как полнота и непротиворечивость знания/теории существуют только в виде стремления и потому постоянного источника беспокойства.

Отсюда понятно, почему не было великих ученых, которые не были бы известны и как философы, т.е. как те, кого беспокоило первейшее несоответствие между предметом научного опыта и познающим его человеком.

Великий ученый и философ Кант был первым, кто прямо заявил, что «условия возможности опыта есть те же самые, что и условия возможности предметов опыта». Исследование этого единства и составляет предмет любви для философии.

Идеи, исповедуемые философией, понимаемой не в качестве какой-то теоретической (а тем более и не идеологической) системы, но как культурно выработанного способа РАЗ-МЫШЛЕНИЯ - довольно просты. Они непосредственно связаны с природой РАЗУМА (не путать с "рассудком"!), который есть порождение БЫТИЯ и который, тем самым, полагает Бытие - УМОПОСТИГАЯ его.

МЫСЛЬ есть акт РАЗУМА. Философия есть АКТ (и факт) "чистого разума", т.е. акт мысли, погруженной в свою собственную стихию умозрения - а значит мысли, очищенной от стереотипов чувственного восприятия, от всего того, что можно видеть, слышать, трогать и кусать. Нам не дано достичь состояния ЧИСТОГО РАЗУМА (состояния полностью очищенного от всех штампов, предрассудков, догматов и пр.), но нам дано стремление к этому самоосуществлению человеческого духа.

Данную ситуацию и имеет в виду философия - этот феномен европейской культуры, своим рождением обязанный древним грекам, которые понимали, что мудрость (софия) присуща богам, человек же может только любить или стремиться к ней. Причем стремится человек к мудрости, в рамках данной интеллектуальной традиции, совершенно особым образом - не свойственным другим культурам разума - КРИТИЧЕСКИ ОСМЫСЛЯЯ СВОЕ бытие. (Ср. с образом восточного мудреца, с конфуцианской идеей "совершенномудрого").

В философском смысле КРИТИКА есть установление и раскрытие границ или возможностей идей, мыслей, суждений. Культура критического разума направлена прежде всего на самоё себя: на свои суждения, поступки, воззрения.

Путь, на который вступила европейская цивилизация - чрезвычайно рискован (во всей смысловой палитре "рискованного предприятия" как опасного приключения). "Одиссея" - есть символ судьбы этой культуры и этой цивилизации.

Наука - прямой отпрыск КУЛЬТУРЫ КРИТИЧЕСКОГО РАЗУМА. Аналитическое видение мира (на котором строится эксперимент, на котором основано теоретическое описание предмета познания) - есть только особое (и надо признать, что само по себе - довольно ущербное) воплощение критической способности мышления. Именно в этой "ущербности" или односторонности науки состоит сегодня опасность европейской Одиссеи. Одностороннее развитие какого-то члена есть плата за эффективность. По-видимому, настало время пожертвовать некоторой эффективностью во имя гармоничного развития всего тела цивилизации. А это и значит - восстановить культуру критического разума в среде интеллектуалов.

Под "интеллектуалом" мы будем иметь в виду человека, который ПРОФЕССИОНАЛЬНО РАБОТАЕТ своим умом.

Поскольку он профессионал, то создает какие-то продукты для других людей и эти продукты, естественно, несут отпечаток его стиля мышления.

Поскольку он работает, то связан с системой социального разделения труда и принадлежит науке как системе знания, как виду деятельности и как общественному институту.

Настоящий курс имеет намерение продвинуть интеллектуалов (благо, что для этого есть такая обязательная форма как кандидатский минимум) к более тесному союзу с классической философской традицией. Автор, однако, полагает, что прямое знакомство с философской классикой этой задачи выполнить не может. Это один из парадоксов "культуры критического разума", что его собственная традиция выступает как стереотип, т.е. как самоотрицание критического духа философии. (Детали этого парадокса автор разъясняет устно). Свое намерение мы попытаемся реализовать следующим путем.

Во-первых, мы будем исходить из проблемного (эпистемологического) поля СОВРЕМЕННОЙ философии. (В основном это философия ХХ века). Такие, почти столетние, временные рамки были бы непозволительны для освещения научной проблематики, но характер постановки философских вопросов пятидесятилетней давности (двух-трех поколений) вполне узнаваем с точки зрения нынешнего. (Для этого достаточно сравнить журнальные публикации последнего десятилетия и работы 20-х, 30-х годов). Но дело, естественно, не в формальных временных рамках. Понимая философию как "современную ей эпоху, схваченную в понятиях" (Гегель), мы концентрируем свое внимание на том, как, когда и в связи с чем возникли те проблемы, которые мы обозначаем как "современные". Мы полагаем, что для современной философии характерна новая парадигма, связанная с достаточно радикальным переосмыслением классического философского наследия. Новая парадигма задана характером того единства, благодаря которому становится возможной современная жизнь. Философия - единственная дисциплина ума, которая видит свою задачу в том, чтобы схватить это уникальное конкретно-историческое сцепление в общем-то вечных проблем.

Таким образом, для нас современность - глубоко "эшелонированное" явление: если для философии этот период охватывает жизнь 3-х поколений, то для интеллектуально передовой публики это последние 25-30 лет, для большей же части населения Земли современность представлена не столько своими проблемами, сколько своими "техническими игрушками".

Во-вторых, я хочу подчеркнуть принципиальную важность ОБЩЕГО пропедевтического курса философии. ("Пропедевтикой" классически обозначались разного рода введения в науки - более прозаично это и есть "общее пособие").

Именно внимание к взаимосвязи элементов целого является эпистемологической основой критической позиции. Ведь установить границы того или иного явления, вещи, идеи можно только воспринимая исторический и системный контекст. Идея становится фанатически преображенной в своем одиноком (безграничном) пребывании в сознании индивида и социума. С другой стороны, если вы не представляете себе ситуацию в целом, то, скорее всего, станете объектом чьих-то манипуляций.

Жертвуя частностями и деталями, мы здесь хотим всячески подчеркнуть взаимозависимость ключевых проблем современности. Нельзя сегодня проблему природы человека решать отдельно от природы философии, идею философии отделять от идеи бытия, Бытие от истории, историю от культуры и т.д.

В-третьих, мы будем использовать ТЕМАТИЧЕСКИЙ подход к отбору и типологизации философских проблем, учитывая, что само по себе проблемное поле необозримо. ТЕМА - это такая проблема, которая стягивает вокруг себя множество других проблем. "Тематизировать проблему" - это значит сделать её горизонтом рассмотрения других проблем. (Кстати сказать, сверхзадача каждого диссертанта вывести свою диссертационную проблему на уровень научной темы - во всяком случае, такая претензия обязательный признак этого научного жанра).

Тематический подход к анализу проблемного поля содержит наименьший произвол автора. Выбор диктуется не тем, что ему интересно или что он знает, но характером внутридисциплинарного «разделения труда» между профессиональными философами, которое выражается темами текущих публикаций. Наиболее репрезентативно тематическая структура современной философии представлена учебными спецкурсами и совершенно тривиально выражается в облике разного рода «философий»: в философии культуры, в философии науки, в философии власти и т.д.

Каждая тема не только достаточно четко очерчена тематикой учебных и научных публикаций, но и имеет ясные исторические рамки. Как правило, за каждой темой стоит мыслитель или школа, которые некогда тематизировал ту или иную проблему. Поэтому тематический подход всегда можно развернуть как историю персоналий.

В-четвертых. Отметим способ решения антиномии множественности рассматриваемых в курсе проблем (тем) и их единства в рамках принадлежности общему эпистемологическому полю (одной духовной культуре). Решение состоит в подчеркивании серии диалектических тождеств между темами, что принципиально важно для понимания современной ситуации в философии.

Так, существует сегодня принципиальное тождество между вопросом о сущности философии и сущности человека; между антропологией и онтологией; между онтологией и социальной философией; между антропологией, социальной философией и философией культуры и т.д. Данные тождества имеют не идеологическую природу (не выражают подчиненность некоторой идее), но выражают взаимную зависимость вопросов, устанавливают узловые точки или позиции, характерные для культуры чистого разума.

Если поднимается пусть даже принципиально важная философская проблема, но она не ориентирована на единство и целостность всех остальных проблем, то первая утрачивает свой философский статус - она упрощается, в лучшем случае, до общенаучной проблемы. Можно, к примеру, взять вечную философскую проблему прекрасного и отделить её от проблем истины и добра. В этом случае произойдет «вырождение» проблемы до важного, но частного искусствоведческого вопроса.

В-пятых. Автор - устанавливает приоритет онтологической точки зрения на любую проблему. Это есть некоторый произвол, поскольку в зависимости от задач курса в качестве исходной точки зрения может быть выбрана любая тема.

МЫСЛЬ принадлежит БЫТИЮ - таков исходный пункт философского размышления и поэтому онтология тождественна антропологии, этим же обусловлена принадлежность Бытию социума, культуры, истории, науки и пр.

В-шестых. Темы не последовательны, но иерархичны. Мир представлен как ИЕРАРХИЯ ПАРАДОКСОВ. Фиксирование конечной парадоксальности - такова конечная задача критического разума.

Главный урок философии для современной науки должен состоять в том, чтобы ученый помнил: научное исследование начинается с проблемы; проблема есть более или менее скрытая антиномия (парадокс); решение проблем возможно, но чем более определенно решается проблема, тем больше других проблем возникает [См. К.Поппер "Логика и рост научного знания"]. Говоря философски: чем более определенно (позитивно) вы хотите фиксировать некоторый тезис, тем более необходимым становится его антитезис. Главная опасность современной науки - впасть в параноидальное стремление к достижению однажды поставленных целей (тезисов).

Недостатком ума типичного ученого (что и позволяет эффективно экономически эксплуатировать этот ум) является его сосредоточенность на эффективности или «решениях». Антиномично-парадоксальный контекст рождения проблем выпадает из поля умозрения ученого-профессионала. Именно эту привычку нам бы и хотелось поправить.

Отсюда понятно, что критическая философия И. Канта выступает для нас как действительная (фактическая) вершина ЧИСТОГО РАЗУМА. (Именно таково фактическое значение Канта для европейской философии). Но мы будем вести речь не о "чистом разуме", а о "критическом разуме", мы будем иметь дело не с "антиномиями разума", а с ПАРАДОКСАМИ РЕАЛЬНОГО БЫТИЯ, которые постигаются разумом. Диалектический парадокс есть тот сдвиг кантовской трактовки антиномий разума, которую осуществил Гегель.

В свете современной философии (в послекантовской ситуации) уже нельзя процесс философствования свести только к критической функции. Разум имманентно использует феноменологический, диалектический и герменевтический, которые в своем существе так же просты и знакомы каждому мыслящему индивиду. Эти "ходы" можно рассматривать как атрибуты процесса развертывания мысли из себя самой (размышления). Если бы нашим адресатом был профессиональный философ, т.е. человек, РАБОТАЮЩИЙ НАД СМЫСЛОМ, то мы бы сделали упор на герменевтической "функции" разума. Для интеллектуала важнее идея критики, как способности устанавливать ГРАНИЦЫ достоверности суждений (своих собственных и чужых) через фиксирование противоположностей. Важно же это просто потому, что в этом состоит основное русло европейской культуры, в котором (в русле) пребывает наука и из которого ей уже не выйти.

В-седьмых. Мы хотим непосредственно сомкнуться с программой для интеллектуалов, которую Ю.Хабермас и А. Гоулднер обозначили как ЭТИКА КРИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА. В соответствии с этой идеей необходимо культивирование особого способа обсуждения проблем, формирование таких отношений между людьми, такого способа принятия решений, которые бы предполагали критическую и самокритическую позицию каждого члена коммуникативного сообщества. Непосредственным носителем этой этики или этой культуры может быть только человек, реально живущий в "третьем" мире объективного знания, т.е. прежде всего ученый.

В-восьмых. Наш моральный долг быть краткими. Это прямо следует из допущения, что основная философская идея проста и знакома каждому и что главное в философии - постижение целого с неизбежной жертвой разного рода частностями и деталями. В идеале, любою философскую (критическую) идею можно подать в виде некоторого тезиса и антитезиса.

Общий философский курс по необходимости будет выглядеть как ознакомительная экскурсия по огромному Зданию. Я, экскурсовод, могу только показать и дать возможность слегка заглянуть в многочисленные двери "подъездов", "этажей", "квартир", "комнат" этого здания. Если вас заинтересовала та или иная дверь - вы можете войти в неё самостоятельно через философские тексты. "Нельзя объять необъятное", но важно помнить о необъятности целого, чем бы мы не интересовались.

И последнее. Не нужно ждать от философии постановки и тем более решения всех проблем. На пути восходящего движения человеческого духа философия образует только третью ступень. Но человек современной цивилизации, погруженный в систему позитивного научного знания, не может достичь своего человеческого предназначения, минуя культуру критического разума.

.