6.2.Вера и знание.

Точка зрения, будто верующий более счастлив, чем атеист, столь же абсурдна, как распространённое убеждение, будто пьяный счастливее трезвого.

Б. Шоу

Вера:

синтезирует чувственный и волевой

компоненты сознания.

Житейская вера может быть формой доверия и надежды; нередко вера предстает в форме абсолютной убежденности.

В большей мере вера противостоит не знанию, а другой вере1, безверию2 и суеверию.

Чем ниже нравственная духовность веры, тем она агрессивнее, непримиримей в своем противостоянии всему иному ей самой.

Однако, это неприемлемый, тупиковый путь.

Важно исходить из принципов толерантности, веротерпимости, взаимной дополняемости по отношению ко всему тому, что не противоречит высшим общечеловеческим ценностям.

Особая разновидность веры - религиозная вера.

Подобную веру характеризует «признание чего-либо истинным с такой решительностью, которая превышает силу внешних фактических и формально-логических доказательств. Это не значит, что истины веры не подлежат никаким доказательствам, а значит только, что сила веры зависит от особого самостоятельного психического акта, не определяемого всецело эмпирическими и логическими основаниями»¹ (Вл. Соловьев).

В истории религиозной мысли взаимосвязь между верой и пониманием заметно менялась:

«верую, ибо нелепо» (Тертуллиан);

«верую, чтобы понимать» (Августин);

«понимаю, чтобы веровать» (Абеляр); «верую и понимаю», «нечестно искать рациональную основу для того, что бескорыстно даруется Богом» (Оккам).

И. Кант различал три типа веры – прагматическую, доктринальную и моральную. Первая оценивает некий единичный случай и тянет не более, чем на один дукат².

Вторая – доктринальная – связана с оценкой каких-то общих положений. В этой ситуации человек готов рискнуть (в залог собственной правоты) всем своим имуществом. Примером подобной веры может быть утверждение, что хотя бы на одной из видимых нами планет есть обитатели или даже, как считал Кант, учение о бытии Бога. В данном случае хотя бы изредка приходится отгонять какие-то неуловимые сомнения.

Что касается моральной веры, то она совершенно непоколебима¹.

Моральная вера в Бога, минуя рассуждения о его бытии, прямо ведет к тому, что человек не может не быть добрым.

Итак, хотя знание для Канта выше веры, это не относится к моральной вере, которая реализуется в поведении.

Перед тем, как перейти к знанию, рассмотрим фрагмент из «Философской веры» К. Ясперса.

Вера отличается от знания. Джордано Бруно верил, Галилей знал. Оба они были в одинаковом положении. Суд инквизиции требовал от них под угрозой смерти отречения от своих убежде­ний.

Бруно был готов отречься от нескольких, не имевших для него решающего значения положений своего учения; он умер смертью мученика.

Галилей отрекся от утверждения, что Земля вращается вокруг Солнца, и возникла меткая острота, будто он впоследствии сказал — и все-таки она движется.

В этом отличие: истина, страдающая от отречения, и истина, которую отречение не затрагивает.

Оба совершили нечто, соответствующее провоз­глашаемой ими истине.

Истина, которой я живу, существует лишь благодаря тому, что я становлюсь тождественным ей; в своем явлении она исторична, в своем объективном высказывании она не общезначима, но безусловна.

Истина, верность которой я могу доказать, существует без меня; она общезначима, вне ис­тории и вне времени, но не безусловна, напротив, соотнесена с предпосылками и методами познания в рамках конечного.

Умереть за правильность, которая может быть доказана, неоправданно.

Но если мыслитель, полагающий, что он проник в основу вещей, неспособен отказаться от своего учения, не нанося этим вред истине,— это его тайна. Не существует общего мнения, ко­торое могло бы потребовать от него, чтобы он принял мученичес­кий венец.

Только то, что он его принимает, причем, как Бруно, не из мечтательного энтузиазма, не из упорства, порожденного моментом, а после длительного преодоления своего сопротив­ления,— признак подлинной веры, уверенности в истине, кото­рую я не могу доказать так, как при научном познании конечных вещей.

Знание: принадлежит к духовным ценностям; но воспроизводит многообразные процессы и явления реальности. «Знания обладают удивительным свойством – это единственная форма коллективной собственности, которая только умножается, если ею будут пользоваться люди. Чем большее количество людей будет эксплуатировать «банк знаний», тем богаче этот банк будет становиться. …В принципиальной неисчерпаемости банка знаний и состоит особенность этого типа собственности. Знания и есть настоящая социалистическая, общественная собственность, и на ее основе только и может развиваться общество»¹.

Существует принцип дополнительности во взаимосвязи знания и веры².

Знание противостоит не вере*, а незнанию или ложному знанию (заблуждению). Знание стоит дорого, но незнание и невежество обходятся гораздо дороже.

6.3. Свободомыслие (атеизм)

Атеизм (франц. atheisme, от греч. atheos — безбожный):

- отвергает религиозно-теистическую картину мироздания и сверхъестественный акт творения;

- исходит из принципа самоорганизации и саморазвития;

- провозглашает самоценность существования мира, свободу и ответственность человека.

В истории духовной культуры атеизм выражался в вольнодумстве, свободомыслии и др.

Различие между атеизмом и религией (а точнее - теизмом) не эквивалентны различиям между знанием и верой.

В атеизме тоже есть вера, а в религии тоже есть знание.

Однако, субординация веры и знания в религии и атеизме разная.

В религии знание подчинено вере, в атеизме - наоборот.

По мнению лауреата Нобелевской премии В.Л. Гинзбурга, принципиальная позиция свободомыслящих ученых может быть сформулирована так:

1. Атеизм (т. е. отрицание существования Бога), как и вера в Бога, являются интуитивными суждениями (понятиями). Они не могут быть строго доказаны или опровергнуты (подобно, скажем, математическим теоремам).

2. Атеизм ни в малейшей степени не противоречит признанию свободы совести, т. е. свободы верить или не верить в существование Бога.

Отождествлять атеистов с воинствующими безбожниками абсолютно неверно и аналогично, скажем, отождествлению верующего христианина со сторонниками инквизиции.

3. Необходимо различать верующих в Бога, (в существование некоего абсолюта и т. п. в довольно абстрактном смысле)сноска (для конкретности, деистов) от религиозных людей, принадлежащих к каким-то конфессиям, для конкретности, теистов. Теист не только верит в существование Бога, но и в святость Библии (или Корана), в существование чудес и т. п.

4. Атеизм, агностицизм, материализм, деизм – темы для философских дискуссий. В то же время теизм - это типичная лженаука типа астрологии и полностью отрицается атеистами. Теизм, этот дряхлый пережиток далеких веков, несовместим с научным мировоззрением, с наукой.

Поскольку теизм, вообще говоря, связан с призывами к добру и соблюдению определенных позитивных этических норм (заповедей), с ним не следует бороться подобно тому, как необходима борьба с лженаукой, например, с астрологией.

Задача атеистов состоит не в борьбе с религией, а в атеистическом просвещении, в частности, разоблачении креационизма и всяких других антинаучных «теорий».

Особо отмечу полнейшую несостоятельность довольно распространенного тезиса: «Если Бога нет, то все дозволено».

Теизм действительно в ряде случаев, но далеко не всегда (см. некоторые течения в исламском фундаментализме) оказывает благотворное влияние на укрепление положительных этических и моральных норм. Вместе с тем атеизм ничуть не в меньшей степени «исповедует» аналогичные взгляды и представления.