2. Сочиняют стихи на заданный размер, выходят такие, например:

У окна сидит старик Б прорванном тулупе, А на улице мужик Красны яйца лупит.

Упражнение очень нравится старшим ученикам.

3. Упражнение, имеющее большой успех в низшем классе: задается какое-нибудь слово — существительное, потом прилагательное, наречие, предлог. Предварительно один выходит за дверь, а из оставшихся каждый составляет фразу, в которой бы находилось заданное слово, а выходивший угадывает.

Все эти упражнения имеют целью убедить что слово имеет

законы, оно изменяется, имеет окончания и т.д. Они нравятся уче-

скучная грамматика воспринимается теперь иначе — «шестилет­ний ребенок через полчаса начинает склонять, спрягать, узнавать подле­жащее и сказуемое» и т.п. Ему трудны только правила, определения, а само их употребление не вызывает никакого затруднения.

Таким образом, взгляд на заучивание грамматических правил и опре- делений, т.е. законов языка, считавшийся «умственной гимнастикой» (средством умственного развития), в школе Толстого не нашел такого во- площения, которое было повсеместным. Умственное осущест- влялось более эффективно в иных, интересных для детей видах работы, требующих самостоятельной деятельности. Усвоение языка и грамотнос- ти происходило благодаря развитию живой речи, писанию сочинений и т.п.

Писание сочинений. В Яснополянской школе это главный способ изучения языка и любимое занятие учеников. В первом и втором классе выбор темы сочинений предоставлен самим учащимся, «пишут из голо­вы сказку своего сочинения», часто по тому материалу, который расска­зал им учитель (например, по Священной истории). «В первое время меня смущала нескладность, непропорциональность постройки сочине­ний; я внушал то, что мне казалось нужно... » Но прошло время и сами ученики стали чувствовать, что сочинение растянуто, или в нем часты повторы и т.п. Писали сочинения и по темам, которые предлагал учи­тель. Здесь приведены отрывки из сочинений ребят (орфография и знаки препинания сохранены).

Сочинение Б. «(самого плохого ученика, но оригинального и бойкого мальчика, ему лет, учится третью зиму)»:

«О Туле. На другое воскресение я опять поехал в Тулу. Когда приехали, то Владимир Александрович нам говорит с Васькой Ждановым ступайте в воскресную школу. Мы пошли, шли, шли, насилушку нашли, приходим и видим, что все учителя сидят. И там я видел учителя тот которой учил нас ботаники. Тут я говорю здравствуйте господа!..

Сочинение Федьки, 10 лет:

«О Туле: Когда я еще был мал, мне, было годов пять; то я слышал народ ходил в какую-то Тулу и я сам не знал, что за такая Тула. Вот я спросил батю. Бать! В какую это вы Тулу ездите, она хороша? Батя говорит: хороша. Вот я говорю, Бать! Возьми меня с собой, я посмотрю Тулу. Батя говорит ну что ж, пусть придет воскресенье я тебя возьму. Я обрадовался стал по лавке бегать и прыгать...»¹.

На уроках истории и Священной истории проверка того,

что ученики запоминают при таких рассказах, — рассказы, записанные

_V

ими самими из головы и с поправкой только орфографических оши­бок...»

Учить сочинять детей не следует, можно лишь научить их, «как брать­ся за сочинительство». Приемы, которые использовались в Яснополянской

школе:

— большой выбор тем, не выдуманных специально для детей, но самых серьезных, интересных детям и учителю;

— читались, как образцовые, детские сочинения;

• никогда во время просматривания детских сочинений не дела­лось замечаний об опрятности тетрадей, о каллиграфии и орфографии, о построении предложений, о логике изложения, обо всем его содер­жании;

• с группкой детей обсуждался механизм сочинительства на вы­бранную из большого числа образцов выделялся один, облекался в слова, при этом нужно следить, чтобы не повторяться, ничего не про­пускать, соединить последующее с предыдущим. «Сначала я выбирал... из представлявшихся и образов те, которые казались мне лучше, и запоминал их и указывал место и справлялся с написанным, удержи­вая их от повторении... потом я дал им самим и и писать самостоятельно.

Занятия по математике. Ученики хорошо решали примеры на четы­ре действия арифметики, знали дроби и пропорции, решали сложные за­дачи на смешение, тройное правило, изучали планиметрию, геометрию, знакомились с алгеброй и т.д.

Задача I.

У купца 600 аршин сукна. Кирилл купил 1/4 А. 2 р. 50 стоит Дунька купила: 50 А. 5 р. 15 к.

Купец дал два аршина, которые ничего не стоят.

Васька купил, что осталось.

Все сукно, которое купец продавал,

он за него взял 2400 рублей.

Сколько аршин Васька взял, сколько

денег заплатил за каждый аршин? И т.п.

Задача II

В бочке было 2550 кружек (воды?) Дунька взяла 2/8 +150 кружек

Васька взял 1/5, Тараска взял 1/12 + 50 кружек. И т.п.

(Из «Дневника Яснополянской школы» за 1862 г.)

Занятия по математике имели хороший результат, об этом говорит тот факт, что Яснополянские школьники выиграли соревнование в реше­нии задач с Тульскими гимназистами, которые специально для этой цели приезжали в Ясную Поляну.

Й в обучении математике Толстой ведет учеников от процесса вы- полнения арифметических действий к выведению правил, считая, что уче- ник должен производимые им арифметические действия, что предотвратит механическое заучивание абстрактных определений. Он ре- комендует выполнять вычисление сначала на счетах, а потом записывать, сложение и вычитание начинать с высших разрядов чисел, а потом пере- ходить к низшим. Сложение изучать вместе с вычитанием, а умножение с делением.

Таким образом, и при обучении математике так же важнее всего ос­мысленность математических действий, понимание, которое обеспечива­ется работой собственной мысли ученика, опорой на практическую дея­тельность, а не на зубрежку.

Толстой придавал большое значение соприкосновению учеников с искусством, в Яснополянской школе проходили уроки рисования и пения, которые были призваны ввести учеников в искусство. Дети при­шли к выводу, что не все есть польза, а есть красота, и искусство есть красота.

Гимнастика и труд. Для занятий гимнастикой в свободной комнате были поставлены перекладины, ввернуты кольца, стояли гири и другие приспособления. После занятий, перед обедом, Лев Николаевич занимал­ся гимнастикой, любили ее и ученики, Лев Николаевич был удивительно легок и способен для гимнастики. Руки у него были страшно сильные, и то, что для него было совсем легко, детям казалось невозможно трудным, пишет в своих воспоминаниях ученик Л.Н. Толстого Василий Степанович Морозов. Он, а с ним вместе ученики подтягивались на перекладине, пры­гали через козлы.

Физический труд, который Л.Н. Толстой считал не только необходи­мым для укрепления здоровья, но важнейшим средством нравственного совершенствования, проводился как в стенах школы («столярство», ремес­ла), так и на сельскохозяйственном участке. В. Морозов вспоминал, что ученикам была выделена десятина земли, ее разделили поровну и засеяли льном, овсом, горохом, гречихой, некоторые посадили морковь и репу. Весь урожай был снят детьми, Л.Н. Толстой был очень доволен их трудом.

На занятиях в школе ученики получали агрономические знания, прак­тические навыки землеизмерения, учились правильному уходу за расте­ниями и

Занятия в стенах школы дополнялись прогулками Л.Н. Толстого с детьми, во время которых он рассказывал им о казаках, о Кавказе, о

Хаджи Мурате, о войне, об охоте, о случаях из своей жизни, о своих лите­ратурных занятиях, даже планах своей дальнейшей жизни. Такие беседы бывали и вечерами на террасе дома, у детей они вызывали огромный ин­терес и волнение, Сами они рассказывали тоже о случаях с колдунами и чертями, обсуждали вместе с Толстым и серьезные темы. И детям никог­да не хотелось уходить домой. Толстой записывал устную детскую речь, она явилась материалом для его детских рассказов, и он поместил неко­торые из них в «Азбуке».

Зимой на пруду устраивался каток, на котором дети наперегонки ка­тались на коньках, подаренных Толстым; и он сам катался с детьми.

В школе проводились праздники, например масленица, устраивались спектакли.

Посетителей школы, которых было немало, поражало прежде всего отношение школьников к ней: добровольные, без принуждения, еже­дневные занятия по часов, постоянная работа мысли учеников. За­нятия шли так успешно, что некоторых мальчиков мужики стали при­глашать в качестве землемеров. Удивительным казалось и то, что школа не утомляла никого: ни учеников, ни учителей, так как в ней отсутст­вовала казенщина.

Каждый, как пишет учитель П.В. Морозов, чувствовал себя как дома, попросту, «никто здесь никого не обязывал быть навытяжку». Шалостей никогда не замечалось, а если и объявлялся какой шалун, так дети его самого угомоняли. «Граф вел занятия не по учебникам дидактики, а по тому плану, который выработала его гениальная голова»¹.

Отношение родителей к школе в основном было положительным. Ро­дители отдают в нее детей по разным причинам: одни — из тщеславия, чтобы сын мог даже делению научиться (деление — высшее понятие о школьной премудрости); другие считают, что наука очень выгодна. Но большинство отдают безо всякой мысли о выгоде, подчиняясь духу вре­мени; именно эти дети, отданные так, оставляют самое радостное впечат­ление, они больше всех других любят учение, и отцы, чувствуя, что что-то хорошее делается с их детьми, не решаются забирать их из школы. Один отец, приехав в школу, попал на урок рисования; увидав искусство сына, начал говорить ему «вы». «Общее мнение, мне кажется, такое: учат всему (так же, как господских детей), многому и понапрасну, но и грамоте вы­учивают скоро, поэтому детей отдавать можно»².

Яснополянская школа им. Л.Н. Толстого. С. 35. Толстой Педагогические сочинения. С 151.

Л.Н. Толстой об учениках народных школ

«Нельзя рассказать, что это за дети — надо их видеть. Из нашего ми­лого сословия детей я ничего подобного не видел. Подумайте только, что в продолжении двух лет при совершенном отсутствии дисциплины ни одна и ни один не были наказаны. Никогда лени, грубости, глупой шутки, неприличного слова»¹.

Вот как характеризует своих учеников Толстой:

Федька — мальчик лет 10, нежная, восприимчивая, поэтическая и лихая натура (под этим именем выведен Василий Морозов).

Пронька — болезненный, кроткий и чрезвычайно даровитый мальчик, сын бедной семьи, болезненный от недостатка

Ученик Ч. — чрезвычайно талантливая натура.

Савин — красивый, румяный, пухлый, с маленькими глазками и длин­ными ресницами, первый по математике по сообразительности. Роман Богданов — лучший математик.

Л.Н. Толстой замечает, что крестьянский полуграмотный мальчик про­являет такую силу художественного слова, какого не в состоянии достичь Гёте. Крестьянские, как и все дети, наделены от рождения многими спо­собностями, чрезвычайно талантливы. «Родившись, человек представляет собой первообраз гармонии, правды, красоты и добра»... «Идеал наш сзади, а не впереди» (курсив мой. — ДА)².

«Я теперь весь Из отвлеченной педагогики перескочил в практичес- кое — с одной стороны — самое отвлеченное — с другой стороны — дело Школ в нашем уезде. И полюбил опять, как 14 лет тому назад, эти тысячи ребятишек, с я имею дело... Я не рассуждаю; но когда

я вхожу в школу и вижу эту толпу оборванных, грязных, худых детей с их светлыми глазами и так часто ангельскими выражениями, на меня нахо­дит тревога, ужас, вроде того, который испытывал бы при виде тонущих людей. Ах, батюшки! Как бы вытащить, и кого прежде, кого после выта­щить! И тонет тут самое дорогое, именно то духовное, которое так оче­видно бросается в глаза в детях. Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тех, тонущих там Пушкиных, Остроградских, Филаре­тов, Ломоносовых. А они кишат в каждой школе. И дело у меня идет хорошо, очень хорошо...»³ (70-е гг.).

Тульский педагог Е.Л. Марков пишет об отношениях Л.Н. Толстого и детей: «Граф Толстой полюбил детей душой артиста, поняв в них многое непонятное прозаическим натурам; дети поняли его любовь, полюбили

¹ Толстой А.Н. Поли. собр. соч. Т. 60. С. 405.

² Толстой А.Н, Педагогические сочинения. С. 287, 2S8.

³ Переписка Л.Н. Толстого с АЛ Толстой (1857—1903). М., 1911. С 258.

его в свою очередь; этому много помог и психологический такт графа Толстого, его особенное умение правдиво и вместе осторожно относиться к детям»¹.

Наставления Л.Н. Толстого учителю

Организация занятий. Успешность обучения учеников в школе во многом определяется той обстановкой, которая царит на занятиях, сти- лем отношений между учителем и детьми, считает Толстой. Эти отноше- ния могут быть принудительными или свободными и естественными; ес- тественность и свобода противоположны принуждению. движение вперед педагогики... состоит только в большем и большем при- ближении к естественности отношений между учителем и учениками, в меньшей — пишет Толстой. Отказ от принудитель-

ности позволяет учителю при организации занятий уйти от общеприня­тых порядков, например, требования обязательного сидения ученика на определенном ему месте в классе, ответа учителю на выученный урок и

Нужен естественный и свободный порядок, такой, каким он был в Яснополянской школе, хотя при беглом взгляде на нее может показаться, что на занятиях не было порядка вовсе. Но этот внешний

беспорядок в школе на самом деле был активной и самостоя-

тельной работы ученика, когда каждый, даже самый робкий, становился деятельным. Л.Н. Толстой приводит такой пример:

Несколько раз советовал он учителю истории спустить детей с лавок, этот учитель — любитель порядка, он рассаживал их сам по лавкам, вы- зывал для ответа по одному. Но этот совет учитель принимал «за милую и простительную оригинальность (как, я вперед знаю, совет этот будет принят и большинством Пришел новый учи-

тель, он послушал совета, «спустил учеников с лавок, позволил лезть, куда они хотят, даже себе на спину... » И те ученики, которые при первом учи­теле не могли вымолвить слова, молчали, у этого на уроке все стали рас­сказывать, даже самые (по оценке первого учителя) закостенелые и мол­чаливые. Нужно отказаться «от старого взгляда на школу, как на дисциплинированную роту солдат, которой нынче командует один, завтра другой поручик» (курсив — Д.Л.)³.

¹ Марков ЕЛ. Теория и практика Яснополянской школы //Русский вестник. 1862. № 5. С 180.

² Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. С. 322.

³ Там же. С. 156, 172.

Необходимость порядка и дисциплины в гиколе должны осознавать сами дети, без навязывания силой.

Принятый в школах обычный способ наведения порядка и дисципли­ны, основанный на принуждении, вызывает у ученика страх наказания, что подавляет его стремление к самостоятельности.

Однако отсутствие порядка на уроке может мешать делу, превратить его в хаос, беспорядок, когда учителя уже не слышно из-за всеобщего оживления. Но если это оживление происходит по поводу темы урока — то лучшего и желать нечего. Задача учителя, пишет Л.Н. Толстой, состоит в том, чтобы постепенно давать пищу этому оживлению, «постепенно от- пускать поводья ему». «Вы спрашиваете одного, другому хочется расска- зать, он... насилу может удержать свои слова, жадно следит за рассказчи- ком и не пропустит ему ни одной ошибки. Спросите его, и он расскажет страстно, и то, что он расскажет, врежется в его памяти, но про-

держите его в таком напряжении, не позволяя ему рассказывать, полчаса, он станет заниматься щипанием соседа»¹. При этом надо следить за тем, чтобы не было крикунов, повторяющих слова только ради шума, чтобы шум не был для детей целью. Учителю нужно проверять некоторых, могут ли они рассказывать и усвоили смысл прочитанного или услышанного на уроке, а также предложить ученикам разделиться на несколько групп, чтобы в группах ученики сами обсуждали тему и рассказывали друг другу. Так порядок будет поддерживаться самими учениками, но осознанно, а не по приказу учителя.

Смотреть же «на веселый школы как на врага, как на помеху есть грубейшая ошибка, которую мы слишком часто делаем».

Большой вред для ребенка видит Л.Н. Толстой в «спрашивании» на уроке или экзамене, для проверки его знания. Это «умственное насилие» оскорбляет душу ученика. «Большой человек мучает маленького, не имея на то никакого права. Учитель знает, что ученик мучается, краснея и потея, стоя перед ним; ему самому скучно и тяжело...», но таково правило обучения. На уроке при спрашивании по одному несколько бойких уче­ников отвечают постоянно, несколько робких постоянно молчат и рас­страиваются. В школах и гимназиях, в университете требуется одно — по­вторить слово в слово то, чему учили; во время учебы в университете, пишет Л.Н. Толстой, он «получал по 5 только у тех профессоров, тетрадки которых выучил наизусть».

Ученик в школе учится искусству отвечать на уроке или экзамене, все попытки выявить таким знания — это ложь, обман.

Если учитель живет жизнью учеников, он видит, как прилагаются знания S жизни, в практике, это и есть показатель того, что знают и ученики. Выявление знаний и навыков в школе

осуществлялось в самостоятельной практической деятельности ученика: чтении им книг, участии в беседах по темам, решении математических и жизненных задач, сочинениях и др.

Пути достижения успешности учеников в обучении. «Для того, чтобы ученик учился хорошо, нужно, чтобы он учился охотно; для того, чтобы он охотно, нужно:

1) Чтобы то, чему учат ученика, было понятно и занимательно, и 2) чтобы душевные силы его были в самых, выгодных условиях»¹,

Для того чтобы сделать учение понятным и следует

избавиться от двух крайностей:

— не нужно говорить ученику о том, чего он не может понять;

том, что он знает не хуже, а порой лучше учителя. Считается, что главным в школьном обучении является заучивание правил, определений, классификаций. Л.Н. Толстой советует вести обуче­ние иначе:

— давать ученику как можно больше конкретных сведений, фактов;

— стимулировать его на наибольшее число наблюдений над явления­ми природы, окружающей

Существующие учебники предлагают готовые обобщения и выводы, которые ученикам нужно принять на веру. А.Н. Толстой видит другой способ, сделать учение занимательным.

Роль учителя состоит в том, чтобы предоставить ученикам материал для самостоятельного изучения, возбудить его интерес к нему, вызвать желание работать активно и творчески. И лишь тогда, когда ученик сможет самостоятельно, на основании имеющихся сведений, проверить общий вывод, можно сообщать ему определения, правила, термино­логию.

Так, при изучении естественных наук нужно дать самые подробные сведения о жизни животных и растений, а не классификации и объясне­ния строения организмов. В преподавании географии и истории следует познакомить ученика подробно с отдельными странами и историческими событиями, а не с общими обзорами. «Для того, чтобы он поверил в гео­графию и историю, давайте ему географические и исторические впечат­ления». Не говорите ребенку: не убий, а покажите факты, общий смысл которых • — «не убий». Ученик не требует понятного, но требует живого, действующего навоображсние.

Толстой Л.Н. Азбука. Новая азбука. М,, 1987. С 175.

В преподавании следует избегать сообщения необычайных результа­тов науки, так как «голые результаты вредно действуют на ученика и при­учают его верить на слово».

Также не следует употреблять непонятных слов, особенно иностран­ных, лучше заменить их такими, которые вызывали бы в памяти сложив­шиеся рке понятия.

Итак: ученику как можно больше сведений и вызывайте его

на наибольшее число наблюдений по всем отраслям знания; но как можно меньше сообщайте ему общих выводов, И он

тогда сможет прийти сам к правилам и определениям, сверить их с имеющимися в учебнике.

Для того, чтобы душевные силы ученика были в наивыгоднейших ус­ловиях, нужно, чтобы:

• никакие лишние предметы и лица не отвлекали его внимание;

• ученик был свободным, не стеснялся учителя и товарищей;

• не боялся наказания за непонимание изучаемого материала;

• не переутомлялся; внимательный учитель всегда заметит утомление ученика и тогда необходима физическая разрядка, движение;

• урок соответствовал возможностям и силам ученика, был не слиш­ком легок, но и не слишком труден; при этом ученик постоянно чувство­вал бы свое продвижение в учении.

Таким образом, Л.Н. Толстой напутствует учителя: ему нужно быть внимательным, доброжелательным, заботливым, тонко реагировать на со­стояние ученика. Чтобы ученик не боялся, что его накажут за непонима­ние урока, чтобы он был раскованным, нужна особо доверительная сис­тема взаимоотношений, создаваемая учителем.

Школа должна быть радостной, а не мрачной, а труд ученика — приятным для него, а не принудительным.

Достижение школьником успеха в обучении Л.Н. Толстой связывает с методикой, используемой учителем. Имеется прямая зависимость прило- жения трудовых усилий учеником и учителем. «Чем легче учителю учить, тем труднее ученикам учиться». Переписывание, диктовки, заучивание на память без понимания не требуют учителя, ему легко учить. Но

учиться ученику трудно.

Такое учение вредно, так как убивает активную натуру ученика, его стремление к самостоятельности. Следить за ходом мысли ученика и на­правлять ее, вызывать у него вопросы и поиск ответа, организовать наблю­дение для учителя значительно труднее, но так легче учиться ученику. труднее учителю, тем легче ученику».

¹ Толстой А.Н. Азбука. Новая азбука. С. 177, 178. 16-4907

«Учитель всегда невольно стремится к тому, чтобы выбрать самый для себя удобный способ преподавания. Чем способ преподавания удобнее для учителя, тем он неудобнее для учеников. Только тот образ препода­вания верен, которым довольны ученики»^!. Предоставление возможности активною, творческого и самостоятельного освоения материала учени­ком — лучшая позиция учителя на занятиях.

Указать определенный метод обучения нельзя. Мерило всех мето­дов — в большем или меньшем принуждении учащихся; метод тем лучше, чем с меньшим принуждением учатся дети. Для того, чтобы было меньше принуждения, необходимо возбудить интерес к учению, нали­чие интереса облегчает учение, делает его непринужденным. «Единст­венный метод образования есть опыт, а единственный критериум его есть свобода».

Таким образом, для того, чтобы в школе было успешным и

занимательным для ученика, требуется следующее:

1. Необходимо создание на занятиях непринужденной, свободной об­становки, когда ученики раскованы и спокойны, не боятся учителя и его требований.

2. Ученики в такой обстановке в состоянии сами поддерживать нуж­ный порядок на занятиях.

3. Основное занятие ученика на уроке — самостоятельное добывание знаний и творческое воплощение их в практике. Ученики являются ак­тивными участниками педагогического процесса.

4 Роль учителя велика, но она незаметна: учитель подбирает к заняти­ям материал, определяет содержание занятий, помогает в организации самостоятельной работы, вызывает интерес к изучению явлений природы, законов языка, собственным сочинениям; он не мешает ученикам, а со­здает условия для их творчества.

5. Понимание учителем физического и душевного состояния ученика и соответственное реагирование на него.

6. Занятия тогда становятся для ученика эмоционально привлекатель­ными.

Наука и воспитание учеников. Перед школой стоит вопрос о том, чему учить, какие науки изучать в школе? Л.Н. Толстой находит на него ответ, исходя из своего понимания науки как совокупной деятельностной памяти общества («о чем думали самые умные Такое понимание

позволило ему выделить наиболее важные учебные предметы, связанные с тремя «приемами мысли» (Л.Т.) — философским и религиозным (о смысле жизни), опытным и математическим. В понимании Толстого

Толстой Л.Н. сочинения. С 154.

смысл и содержание человеческой жизни заключаются в выработке нрав­ственного самосознания, в постоянном утверждении себя как нравствен­ной личности. Для достижения этих задач и нужны науки «о смысле жизни». Толстой предлагает такие наиболее важные дисциплины: «фило­софия, религиозное воспитание смысла жизни», естественные знания, ис­тория, география, этнография, жизнь народов, словесность, искусство, ма-тематика¹.

Важную роль играют науки в воспитании учеников. Только, препода­вая ту или иную науку, учителю нужно отказаться от господствующего в обществе взгляда на воспитание как на умышленное формирование людей по заданному образцу. Такое воспитание неплодотворно и незакон­но, так как оно означает насилие.

Школа должна иметь одну цель — передачу сведений, а не те послед­ствия, которые ею производятся. Воспитательный элемент науки не может передаваться насильственно; он кроется не столько в самой науке, сколько в методах преподавания науки, любви к ней учителя, в отноше­нии учителя к ученику. «Хочешь наукой воспитать ученика, люби свою науку и знай ее, и ученики полюбят тебя, и науку, и ты воспитаешь их; но ежели ты сам не любишь ее, то, сколько бы ты ни заставлял учить, наука не произведет воспитательного влияния»¹.

Для привития любви к наукам и хорошего воспитания педагоги ис­пользуют в школе наказания. АН. Толстой считает их не только бесполез­ными, но и вредными: «Наказание вредно... потому, что оно озлобляет того, кого наказывают, ... и развращает того, кто наказывает.

Наказывать человека за его дурные дела все равно, что греть огонь. Всякий человек, сделавший дурное, уже наказан тем, что лишен спокой­ствия и мучится совестью. Если же он мучится совестью, то все наказания, которые могут наложить на него люди, не исправят его, а только озлобят...

Надо знать и помнить, что желание наказывать есть желание мести, не свойственное разумному существу — человеку. Желание это свойствен­но только животной природе человека. И потому человеку надо стараться освобождаться от этого чувства, а никак не оправдывать его.

Учение о разумности наказания не только не содействовало и не со­действует лучшему воспитанию детей, не содействует лучшему устройству общества и нравственности всех людей, верящих в наказание за гробом, но произвело и производит неисчислимые бедствия: оно ожесточает детей, ослабляет связь людей в обществе и развращает людей обещанием зла, лишая добродетель ее главной основы.

Толстой Поли. собр. соч. Т. 38. С. ТолстойА. И. Педагогические сочинения. С. 231.

Учить людей можно тем, чтобы открывать им истину и показывать пример добра, а никак тем, чтобы заставлять их силою делать то, что нам хочется.

Заставлять людей силой делать то, что мне кажется хорошим, это самое лучшее средство внушать им отвращение к тому, что мне кажется хорошим»¹.

Необходимость наказания —• насилия над личностью, отпадает в школе тогда, когда в ней господствует дух доброжелательства, когда она позволяет раскрыться при овладении учеником науками всем его на- клонностям и способностям, когда он постоянно внимание учи- теля к себе. Решающее значение для успеха обучения учеников в школе имеет одно важное качество учителя.

«Качество это есть любовь. Если учитель имеет только любовь к делу — он будет хороший учитель. Если учитель имеет только любовь к ученику,

отец, мать, — он будет лучше того учителя, который прочел все книги, но не имеет любви ни к делу, ни к ученикам.

Если учитель соединяет в себе любовь к делу и к ученикам, он — со­вершенный учитель»².