Восходящие и нисходящие причинные связи.

 

Определяя самую важную общую идею старого институционализма, необходимо более глубоко определить его значение. Некоторые определения этой доктрины появлялись с течением времени. Также необходимо рассмотреть некоторые недоразумения и размолвки. Возможно, наиболее частым атакам подвергается представление о том, что вкусы и предпочтения индивидов заданы обстоятельствами, а это в свою очередь ведёт в некотором роде к структурному и культурному детерминизму. Индивиды, говорят критики, становятся марионетками социальных и культурных обстоятельств.

Предположительно, некоторые старые институционалисты развивали такие детерминистские взгляды. Айерс [1961, 175] выражал именно эти идеи, когда писал, что не существует такой вещи как индивидуализм. Опасно рассматривать социальный порядок, как нисходящий сверху вниз процесс, в котором институты формируют индивидов, и исключают индивидуальное действие. Определение Айерсом институционализма так выделялось в после военные годы, что многие видели в нём всё институциональное течение.

Однако, положение «сверху вниз» составляет основу институциональной идеи, но не является общим для всех институционалистов. К таким экономистам можно отнести Веблена и Коммонса. Например, Веблен [1919, 243] доказывает, что институты это результат поведения и обучения людей, в то же время они оказывают воздействие на индивидов: «Рост и видоизменение институциональной структуры есть результат поведения индивидуальных членов группы. Оно следствие опыта индивидов, посредствам обучения людей возникают институты. В то же время эти институты непосредственно воздействуют и определяют цели и результаты поведения».

В 1899 году Коммонс [1965, 5-8] писал о зависимости институтов от доверия: «Социальное доверие предоставляют основу привязанностей каждого человека, делая его отзывчивым по отношению к привлекательным ему людям, с которыми он должен объединяться. Институты, в которых он находит себя, выступают причиной и результатом его доверия…». Коммонс верил и стремился к обновлению действующих сил внутри института.

Это утверждение показывает действительное признание того, что индивиды зависят от институтов, а институты в свою очередь формируют индивидов. В своих произведениях Веблен и Коммонс признают как восходящую, так и нисходящую причинную связь; индивиды создают и изменяют институты, в то время как институты формируют, конструируют человека. Институционализм не обязательно использует принцип «сверху вниз», культурный и институциональный детерминизм, с которым часто его ассоциируют.

Большая заслуга идеи институционализма (институты формируют поведение индивидов) заключается в том, что она допускает расширенное представление о силе в экономическом анализе. Сила это не просто принуждение. Стивен Люкс [1974] замечает, что переоценка принудительных аспектов силы, исключает иные более тонкие и не конфликтные методы воздействия. Он указывает, что верховная сила выражается в управлении мыслями и желаниями других.

Эти соображения отсутствуют в теории мэйнстрима. Функции предпочтений не подчиняются преобразующей нисходящей причинной связи. Ситуация не меняется, даже тогда, когда они «объясняют» вкусы людей. Бекер [1996] пытается показать, что культурные и другие воздействия могут изменять результаты предпочтений, и он учитывает это путём добавления других факторов в аргументы функций. Однако культура не включается в функцию.

Проблема анализа заключается в том, что эта теория не рассматривает истинную эволюцию и фундаментальное развитие человека. Она пытается объяснить все социальные процессы, рассматривая человека как данность, но такой подход превращает функцию индивидуальных предпочтений в неизменную величину. Функция предпочтений уже задана, готова объяснять неизвестные и непредсказуемые обстоятельства.

Обучение обычно происходит посредствам и внутри социальных структур, по крайней мере, здесь важную роль играет преобразующая нисходящая причинная связь. Неоклассической теории трудно определить понятие обучения, потому что сама идея «рационального обучения» проблематична. Она трактует обучение как кумулятивное открытие априорной прогнозируемой информации, как стимул и реакцию, как Байесовское обновление субъективных вероятностных оценок в свете поступающих данных. Однако, вместо простого копирования индивидом входных данных, имеет место развивающий и преобразующий процесс обучения. Обучение представляет собой адаптацию к изменяющимся условиям, и такая адаптация предполагает преобразование индивидов. Далее, институты и культура играют жизненно важную роль в образовании общих представлений и норм об образовательном процессе (Ходжсон 1988). Соответственно, преобразующая природа обучения это часть преобразующей нисходящей причинной связи. Если мы полностью допускаем понятие обучения в социальную теорию, мы должны также использовать преобразующую нисходящую причинную связь.