Из архива ппГрицаенко
Заключение эксперта как доказательство в судопроизводстве
Общие принципы
В соответствии с ч. 1 ст. 73 УПК («Обстоятельства, подлежащие доказыванию»), при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:
1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);
2) виновность лица в совершении преступлений форма его вины и мотивы;
3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;
4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;
5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния
6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;
7) обстоятельства, которые могут повлечь за co6oй освобождение от уголовной ответственности и наказания;
8) обстоятельства, подтверждающие, что имущество, подлежащее конфискации в соответствии со ст. 104.1 УК РФ, получено в результате совершения преступления или является доходами от этого имущества либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия преступления либо для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации).
Из приведенного перечня при помощи судебно-медицинской экспертизы в той или иной мере обычно устанавливают и доказывают событие преступления (п. 1), виновность лица, совершившего преступление (п. 2), а также характер и размер вреда, причиненного преступлением (п. 4). Если экспертизой будет доказано, что вред здоровью возник по иной причине (т.е. не связанной с расследуемым преступным деянием) либо в иные сроки, вина подозреваемого в причинении вреда здоровью установлена быть не может. Выявление в ходе экспертного исследования индивидуальных особенностей организма потерпевшего, предопределивших наступление вреда здоровью, при отсутствии признаков наличия умысла обвиняемого на причинение этого вреда предполагает необходимость признания того, что он причинил вред невиновно.
В судопроизводстве по делам о причинении вреда здоровью или смерти пациента в ходе оказания медицинской помощи, только на основании заключения эксперта могут быть решены вопросы об объективной возможности осознания и предвидения наступления вреда здоровью при тех или иных действиях или бездействии врача, о достаточности оснований в его расчете на предотвращение наступления вреда здоровью и об объективной возможности выполнения необходимого действия в условиях конкретной обстановки. В этих же случаях на основании выводов судебно-медицинской экспертизы устанавливаются обстоятельства, исключающие преступность деяния (п. 5) — крайняя необходимость (ст. 39 УК РФ) и обоснованный риск (ст. 41 УК РФ) — или смягчающие наказание (п. 6) (В.В. Альшевский, 2004).
В.П. Решетень (2001) на основании статистических данных показал, что заключение эксперта занимает ведущее место среди доказательств в формировании судебных решений по криминальным событиям при посягательствах на жизнь, здоровье и половую неприкосновенность человека. Особенно большое значение судебно-медицинская экспертиза принимает в случаях, когда отсутствуют свидетели (очевидцы).
Однако из 220 исследованных В.В. Альшевским (2004) заключений лишь 39 (17,73%) могли быть признаны корректным доказательством в уголовном судопроизводстве в условиях состязательности сторон. В остальных случаях выводы эксперта были основаны на недостаточных, недопустимых или недостоверных сведениях.
Чтобы заключение эксперта могло выполнять свою главную функцию — служить корректным доказательством в судопроизводстве, оно должно соответствовать общим требованиям к доказательствам, предписанным законом.
Для дачи заключения судебно-медицинский эксперт использует информацию из двух источников. Первым источником информации является собственное исследование, проведенное им непосредственно. Вторым источником информации служат исследования (или иные действия), осуществленные другими лицами до начала проведения экспертом собственных исследований (предварительная информация) или после него по ходатайству эксперта (дополнительная информация).
Нарушение предписанного УПК РФ порядка получения и использования экспертом дополнительной информации на основании п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ влечет за собой признание экспертного заключения недопустимым доказательством.
Под допустимостью у юристов понимается разрешенная законом возможность использования того или иного источника доказательства в качестве средства доказывания с точки зрения соблюдения процессуального порядка его получения и фиксации вовлечения в уголовное дело. Доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми. Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения или использованы для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК РФ.
Доказательства считаются полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией и процессуальным законом права, свободы и охраняемые законом интересы человека и гражданина либо не был соблюден установленный процессуальным законом порядок их собирания и закрепления, а также, если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим должностным лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами (п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 № 8).
Например, согласно ст. 57 УПК РФ, эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для экспертного исследования. В ч. 3 этой статьи сказано, что если имеющиеся в распоряжении эксперта материалы недостаточны для дачи заключения, ему необходимо:
— в соответствии с п. 6 отказаться от ответов на вопросы постановления (определения);
— на основании п. 2 заявить ходатайство о предоставлении дополнительных материалов или о привлечении к производству экспертизы других экспертов.
Исходя из текста ч. 2 ст. 74 УПК РФ («Доказательства»), этими материалами могут быть только допускаемые в уголовном судопроизводстве доказательства:
— вещественные доказательства (п. 4);
— показания подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля (п. 1, 2);
— протоколы следственных или судебных действий (п. 5);
— заключение эксперта (п. 3) или иные документы (п. 6) в части, относящейся к предмету экспертизы.
В число «иных документов» входят и медицинские, а под заключениями эксперта понимаются, среди прочих, процессуальные документы, фиксирующие результаты судебно-гистологической, судебно-химической, судебно-биологической и прочих экспертиз.
Труп или повреждения на теле свидетельствуемого в этом перечне доказательств могут соответствовать только понятию «Вещественное доказательство». Такая трактовка допустима, поскольку, согласно комментарию к УПК РФ, вещественными доказательствами могут быть признаны любые предметы и признаки окружающего мира, если они могут служить средством доказывания обстоятельств совершения преступления.
Источником предварительной информации для эксперта являются собранные к моменту проведения экспертизы материалы дела. На практике судебно-медицинскому эксперту наиболее часто предоставляют медицинские документы, содержащие сведения о проявлениях той или иной патологии, имевшей место (иногда задолго) до возбуждения уголовного дела.
Нередко помимо медицинских документов в распоряжение эксперта предоставляются и иные материалы дела. Согласно п. 1 ч. 3 ст. 57 УПК РФ («Эксперт»), право эксперта знакомиться с материалами дела ограничено материалами, относящимися к предмету судебной экспертизы. В.В. Альшевский (2004) утверждает, что решение вопроса о том, какие материалы дела относятся к предмету экспертизы, а какие нет, отнесено к компетенции того лица, которое знакомо с материалами дела в полном объеме и наделено правом назначения экспертизы, однако в тексте закона подобных указаний нет. Не существует и запрета лицу, назначающему экспертизу, предоставлять эксперту право самому выбирать изо всех материалов дела те, которые относятся к предмету экспертизы. Напротив, такая практика часто оправдана, поскольку, как признает сам В.В. Алыпевский, современный уровень квалификации дознавателей, следователей, прокуроров и судей не позволяет им извлечь из материалов дела те сведения, которые интересуют эксперта как имеющие значение для производства экспертизы. Четкая формулировка экспертом требований к объему и характеру необходимых ему сведений, рекомендуемая В.В. Алыиевским, здесь не поможет хотя бы потому, что эксперт не может заранее знать, какие сведения имеются в тех материалах дела, которые ему недоступны. И, конечно, совершенно утопической выглядит рекомендация автора организовать «получение экспертом всей необходимой ему информации в описательной части постановления (определения)», поскольку составление подобной описательной части без специальных познаний в судебной медицине невозможно.
На основании п. 3 ч. 3 ст. 57 УПК РФ эксперту предоставлено право «участвовать с разрешения дознавателя, следователя, прокурора или суда в процессуальных действиях и задавать вопросы, относящиеся к предмету экспертизы». Среди перечисленных в УПК процессуальных действий, в которых может принимать участие эксперт, для восполнения пробелов в предварительной информации имеет практическое значение только его участие в допросе. В этом случае эксперт должен знать, что в соответствии с ч. 2 ст. 189 УПК («Общие правила проведения допроса») «задавать наводящие вопросы запрещается». Под термином «наводящий вопрос» понимается такая его формулировка, в которой содержится подсказка или намек на ответ. Следует признать, что используемые в медицине при опросе больных формулировки вопросов в большинстве своем являются наводящими, и эта форма постановки вопросов прочно усваивается будущими экспертами в период получения базового медицинского образования. Данное обстоятельство требует от эксперта тщательного обдумывания формулировки вопросов при подготовке к участию в допросе. Пренебрежение этим чревато опасностью признания заключения ненадлежащим доказательством в случае использования в нем информации, полученной в ответ на наводящий вопрос.
Кроме того, при необходимости допроса врача по сделанным им в медицинском документе записям, представляется необходимым ограничиваться лишь уточнением, а не дополнением зафиксированных сведений (особенно в делах о причинении вреда здоровью пациента в ходе оказания медицинской помощи), поскольку установить достоверность дополнительных сведений невозможно. Наличие неустранимого сомнения в достоверности сообщенных в ходе допроса сведений делает недопустимым использование их в обосновании экспертного вывода.
В.В. Альшевский (2004) предложил систему проверки и оценки информации, содержащейся в медицинских документах, учитывая важность последних для решения вопроса о степени тяжести вреда здоровью. Приводим его рекомендации в модифицированном виде.