Ocherki_istorii_zapadnoi_politicheskoi_filosofii

В земном царстве все — жестокость, сопротивление и зло, и именно поэтомунаднимвознесенмеч,которыйЛютерназываетБожьимгне- вом. Мир погряз во зле, на 10 тысяч человек с трудом можно найти одного истинного христианина, но «если бы весь мир состоял из на- стоящих христиан, то не нужно было бы ни князей, ни королей, ни господ, ни меча, ни закона», ведь «хорошее дерево не нуждается ни в законах, ни в поучении, чтобы давать хорошие плоды, но сама его природа заставляет их давать без законов и поучений». Христианин живет не для себя, а для других; дабы служить им, ему меч не нужен, он будет слушаться Писания, но он также покорится и мечу — будет уважать власть, укреплять ее; он исполнит свой долг и по отношению к мирскому царству, и по отношению к царству Бога.

Главное для мирского царства состоит в том, что оно управляется при помощи силы: Бог дает в руки государя не лисий хвост, чтобы вздымать пыль, но меч — «власть начальства покоится на насиль- ственном искусственном господстве».

Каким же образом можно разделить оба царства? Лютер разреша- ет этот вопрос при помощи идеи трансформации видимой Церкви в Церковь внутреннюю. Церковь, учит Лютер, не может быть самосто- ятельным политическим и правовым институтом, она представляет собой не общину, но невидимую общность равных в вере, девиз кото-

рой — Sola fide, sola gratia, sola scriptura (только верою, только благо-

датью, только Писанием). Каждый верующий должен обращаться к Богу непосредственно, в своей душе, а не через церковные институ- ты. Внешняя Церковь в таком случает утрачивает все свои функции и свой авторитет.

Итак, социальная структура сводится Лютером не к иерархии ду- ховной и светской власти, а к дуализму разрозненных, изолирован- ных индивидов, объединенных лишь тонкими нитями «невидимой Церкви», и государственной власти. Тем самым он наметил логику процесса, приводящего к формированию идеи и института «государ- ственной церкви».

Лекция 11

Понятие политического суверенитета

Жан Боден

«Подобно тому, как корабль, если у него нет киля, носа, кормы и верхней палубы, представляет собой лишь груду дерева, не имеющую

61

формыкорабля,такигосударство,лишенноесуверенногомогущества, объединяющего всех граждан и все части оного, все хозяйства и все коллегии в единое целое, не является более государством», — писал Жан Боден (1529/1530—1595). Понятие суверенитета, сформулиро- ванное Боденом в его знаменитом труде «Шесть книг о государстве» (1576), стало основой теории государства Нового времени. Власть, су- веренитет для мыслителя — не просто атрибут государя, но сама суб- станция, само определение государства. И если политическая теория Макиавелли развивается прежде всего в плане факта, то концепция Бодена переносит нас в план легитимности и представляет собой те- оретическую систему категорий и понятий, сконцентрированных во- круг понятия суверенитета. Эта система от Гоббса к Руссо, от Локка к Монтескьё будет впредь развиваться и совершенствоваться.

Боден определяет государство как прямое управление множе- ством хозяйств и всем, что они имеют общего, при помощи суверен- ной власти. Данное определение означает следующее:

—во-первых,государствосуществуеттолькотамитогда,гдеиког- да в качестве его принципа выступает суверенитет. Например, группа разбойников, ведомая предводителем, не является государством. Го- сударство,илиреспублика,существуеттолькотамитогда,гдеикогда существует юридический порядок (т. е. право управлять);

—во-вторых, суверенитет власти выступает в качестве определе- ния государства или республики. Понятие суверенитета — это прин- цип государства, задающий форму и структуру его политике. Иными словами, суверенитет является не просто характеристикой власти го- сударя, но самой основой государства.

Таким образом, для существования государства, в котором один закон применим равным образом ко всем, необходимо, чтобы эта по- литическая форма, характеризующаяся разделением на правителя и управляемых, установилась, сохранялась и поддерживалась. Государ- ство,т.е.формасуверенитета,естьполитическаясистемаподчинения множества субъектов единству принципа — личности государя.

Что же такое суверенитет по Бодену? Это «способность повелевать

ипонуждать таким образом, что тот, кто повелевает и понуждает, не является объектом повеления и понуждения со стороны кого бы то ни было». Суверенитет — основа государственной целостности, он связы- вает все части государства, «все хозяйства, корпорации или коллегии» в единое целое, придавая особую форму государства всем политиче- ским и социальным элементам (Шесть книг о республике, I). Боден выделяет следующие основные черты государственного суверенитета:

62

—суверенитет постоянен, т. е. он существует во всех без исключе- ния формах правления, сменяющих друг друга, и независимо от них;

—суверенитет абсолютен, ибо суверен никому не подчиняется, он свободен от всех повелений, кроме тех, что исходят непосредственно от него самого;

—суверенитет неделим: правитель либо обладает суверенитетом целиком и нераздельно, либо не обладает им вовсе. В противном слу- чае мы получаем, по мнению Бодена, беспорядок и хаос смешанного правления.

Каково же содержание этого понятия? Каковы признаки суве- ренной власти? По Бодену, главным средством правления выступает закон, поэтому и первейшим признаком суверенной власти является способность издавать законы. Остальные признаки тесно связаны с первым и обусловлены им: это право объявлять войну и заключать мир, назначать высших государственных сановников, вершить суд в последней инстанции, чеканить деньги и взимать налоги.

С боденовским определением суверенитета и его сущности тесно связана и классификация форм правления. Поскольку суверенитет неделим, то все смешанные формы правления абсурдны. Подобно хозяйству, в котором попеременно командует то муж, то жена, сме- шанные формы государственного правления недолговечны. Всякое разделение суверенитета ведет к конфликтам, борьбе, в которой рано или поздно сильнейший одержит победу и завладеет суверените- том. Отвергает мыслитель и аристотелевскую идею «испорченных» форм правления: в классификации речь должна идти о сущности, а не о качестве режима, которое не изменяет природы вещей. Степень чистоты или испорченности режима не является достаточным ос- нованием для наделения его новым именем. Боден считает, что он впервые раскрыл основное правило, являющееся секретом всей по- литики: он полагал, что существует различие между государством и правлением, между формой государства, определяемой количеством людей, в чьих руках сосредоточен суверенитет, и тем способом, ка- ким суверенитет осуществляется в каждой из этих форм. Таким об- разом, если существует всего три формы правления, определяемые тем, кому принадлежит право издавать законы и принимать решения (монархия, аристократия, демократия), если, далее, исключена чет- вертая, смешанная форма правления, то совсем иначе обстоит дело со способом отправления суверенитета: здесь, напротив, не только возможно, но и предпочтительно смешение различных способов или видов власти, призванное умерить власть и ограничить суверенитет.

63

И вот уже Боден разворачивает перед нами детальную картину воз- можных комбинаций и сочетаний форм правления и способов от- правления власти. Так, например, народное государство может быть

снародным правлением (эгалитарный режим, при котором все граж- дане принимают равное участие как в правлении, так и в распределе- нии благ), с аристократическим правлением (фактически правит не- большое число граждан, например Римская республика и ее Сенат) и

скоролевским правлением (принципат, основу которого составляет большинство народа при фактическом правлении одного человека — цезарианская демократия). Аналогичным образом и аристократия, и монархия могут быть с народным, аристократическим или монархи- ческим правлением.

Какая же из всех этих разнообразных форм представляется Бо- дену наилучшей? Вне всякого сомнения, таковой является наслед- ственная королевская монархия, которая одна только и способна создать прочный фундамент для осуществления суверенитета, а он, в свою очередь, способен обрести подлинную точку опоры только в одном правителе. Монархия наиболее естественная и наилучшим об- разом соответствует целям и задачам государства. Конечно, и монар- хия несовершенна, и она обладает недостатками разного рода, самый серьезный среди которых — чрезмерное личное влияние одного чело- века, обращенное к тому же не во благо государства, а на удовлетво- рение своекорыстных интересов. Но как бы то ни было, негативные моменты монархии несоизмеримы с тем злом, которое несут в себе аристократия и демократия. Королевская монархия представляет собой гармоничное правление, при котором король равным образом заботится обо всех своих подданных — дворянстве и крестьянах, бед- ных и богатых.

Жан Боден считал себя новым Аристотелем, создателем «Поли- тики», углубленной, развитой и исправленной в соответствии с тре- бованиями своего времени. Новая политическая наука, по его мне- нию, свободная одновременно от макиавеллиевского радикального эмпиризма и идеалистического утопизма Мора, должна следовать божественному закону и закону естественному, широко опираться на исторические факты и давать полную и цельную картину всех политико-правовых знаний. Быть может, чрезмерность претензий мыслителя и способна вызвать улыбку, но его «Шесть книг о госу- дарстве» — это море фактов, идей, цитат, комментариев — остаются политико-юридической Суммой своего века, своеобразным полити-

ческим компендиумом целой эпохи.

64

Тема четвертая

Политическая философия XVII века

Возрождение отвергло, хотя и не уничтожило полностью, мно- гие установившиеся догмы и идеи; оно поставило под сомнение старые верования, способы мышления и существования; оно было богато новыми теоретическими понятиями (или, точнее, предпо- нятиями). Однако несмотря на то, что Возрождению принадлежа- ли такие крупные политические умы, как, например, Макиавелли и Боден, оно не смогло создать собственной законченной концепту- альной системы. Для перехода от научных интуиций к собственно теоретическим понятиям, от предчувствий и предвосхищений — к системному анализу потребовалось возникновение нового типа ра- циональности.

Семнадцатый век стал веком триумфа разума и рациональности

вфилософской мысли. Политическая философия этого периода за- ботится не столько о практическом успехе, эффективности полити- ческой системы, сколько об интеллектуальном прояснении своего понятийного аппарата, выступающего основополагающим элемен- том социально-политических теорий.

Центральная проблема этого периода — образование единого, независимого, светского национального государства. Именно поэ- тому идея единого и неделимого суверенитета, с помощью которой Боден определял сущность государства, была стержнем социальнополитической рефлексии. Идет ли речь о юридических воззрениях Де Бре, или о практическом эмпиризме Ришелье и Людовика XIV, или о теократии Боссюэ — везде мы сталкиваемся с идеей усиле- ния и укрепления государства. Поэтому все политические мысли- тели XVII в. — в какой-то мере этатисты, все проблемы они решают с точки зрения государства. И все они ищут новые основания пра- ва. XVII в. — время абсолютистских доктрин, но абсолютистских

вих рациональности, направленной не столько на оправдание мо- нархии, сколько на прояснение идеи суверенитета. Абсолютизм этого периода не был синонимом ни деспотизма, ни тирании; те- оретически он соответствовал победе разума и был направлен на рационализацию политического универсума. Поэтому нет ничего

65

парадоксального в том, что именно в рамках абсолютизма впервые проявляются основания индивидуалистических теорий. Таковы были воззрения Гроция и Гоббса.

Лекция 12

«Право естественное есть предписание здравого разума»

(школа естественного права)

Семнадцатое столетие, когда происходила рационализация и объединение всех политико-правовых доктрин, поистине было зо- лотым веком для теории права. Уже в начале века Г. Кокий (1523— 1603) попытался упорядочить понятие права, подчинив его требо- ваниям разума. Но подлинный расцвет философии права начался с Гуго Гроция (1583—1645), ставшего родоначальником целой шко- лы естественного права, в рамках которой работали Пуфендорф

(1632—1694), Кумберленд (1632—1719), Барбейрак (1674—1744),

Бурламаки (1694—1748), возводившие здание юридической науки на новых основаниях. Эта работа была завершена в XVIII в. Хри- стианом Вольфом (1679—1754), создавшим настоящий «кодекс раз- ума» — своеобразную систему, в которой право было призвано слу- жить совершенствованию человеческой природы.

Само по себе понятие естественного права не ново в истории политической мысли. Мы встречались с ним и в Античности — у Аристотеля и Цицерона, и в Средние века — у Фомы Аквинского. Как мы помним, классическое естественное право от Аристотеля до Фомы означало прежде всего подражание природе и утверждало существование законов, общих для всех народов и имеющих своим источником природу. Провозглашалось существование естественно справедливого, которое всегда и везде одинаково справедливо, не- зыблемо и всеобще. Методологическим основанием классического естественного права выступало понятие природы, причем природы в античном ее понимании — как гармонии и соразмерности, управ- ляющей не только движением звезд, сменой времен года, климатом, растительными и животными формами, но также и социально-по- литическими институтами.

Понятие естественного права, сформулированное Новым време- нем, во многом означало разрушение классического естественного права. И прежде всего речь шла об изменении его основы — понятия

66

природы. У мыслителей XVII в. речь идет о природе не в ее кос- мическом измерении, но прежде всего о природе человека, причем человека, понимаемого не как «общественное» или «политическое животное», т. е. рождающегося уже социализованным и цивилизо- ванным. Для того чтобы открыть истинную природу, нужно абстраги- роваться от привнесенных цивилизацией поверхностных слоев, дабы добраться до состояния человека вне всякой цивилизации — есте- ственного состояния. Здесь нет социальных отношений, взаимных обязательств, нет государства и общественной власти; философы Новоговременилишаютэтосостояниевсякогосубстанционального содержания, за исключением единственной данности — индивиду- альной свободы. Каждый человек естественным образом свободен, не встречает никакого принуждения, обладает правом делать, что хочет. И здесь понятие права употребляется в смысле, совершенно противоположномгреко-латинскомуегоупотреблению:речьтеперь идет не о всеобщем, незыблемом и универсальном законе, но о субъ- ективном праве, способности индивида действовать и мыслить по собственному усмотрению. Природа дает человеку безграничные индивидуальные права, на пути осуществления которых в есте- ственном состоянии не существует никакого барьера.

Таким образом, как только появляется идея о том, что природа не устанавливает никаких социальных отношений, рушатся пред- ставления о праве как о справедливом отношении между вещами, устанавливаемом самой природой и открываемом человеческим разумом, наукой. Это даже и не право, но естественные права, сво- боды и возможности, которыми обладает индивид в естественном состоянии. Что же касается урегулирования взаимоотношений на социальной и политической стадии, то природа их не создает. Суве- рен, уполномоченный гражданами посредством общественного до- говора, становится единственным автором позитивного права.

Собственно, в этом и состояло поистине революционное откры- тие Гуго Гроция (1583—1645): в своем знаменитом труде «О праве войны и мира» (1625) он впервые определил естественное право как способность иметь или делать что-либо, вытекающее из власти над самим собой, т. е. из свободы. Понятие естественного права у него теснейшим образом связано с природой человека. Следуя аристоте- левской традиции, мыслитель видит в человеке животное, отличи- тельной чертой которого является «общительность», т. е. «стремле- ние к спокойному и руководимому собственным разумом общению человека с себе подобными». Кроме того — и в этом Гроций также

67

повторяет Аристотеля, — человеческой природе свойственно «в со- гласии с разумом» «руководствоваться здравым суждением» и «не предаваться безрассудному порыву» (Гроций Гуго. О праве войны и мира. М., 1992, Пролегомены, § VI, IX). Это-то контролируемое разумом стремление к общению Гроций и объявляет источником естественного права, определяемого им как «предписание здравого разума, коим то или иное действие, в зависимости от его соответ- ствия или противоречия самой разумной природе, признается либо морально позорным, либо морально необходимым» (там же. Кн. I,

гл. I, § X, 1).

Эти утверждения Гроция заложили основания совершенно ново- го понимания как права, так и политики. Основные моменты совер- шенного Гроцием переворота в области политической и правовой мысли можно сформулировать следующим образом.

Во-первых, им провозглашается радикальная автономия есте- ственного права. Прежде всего естественное право отлично и неза- висимо от права божественного. Ведь естественное право настолько глубоко укоренено в природе человека, что Бог, создавший челове- ка, не способен ничего изменить в том, что обусловлено человече- ской природой. Хотя божественное могущество и безмерно, говорит ученый, однако же существуют области, на которые оно не распро- страняется: «...подобно тому, как Бог не может сделать, чтобы дваж- ды два не равнялось четырем, точно так он не может зло по внутрен- немусмыслуобратитьвдобро»(тамже.Кн.I,гл.I,§X,5).Гроцийне отрицает божественного права, но полагает, что естественное право имеет собственный, независимый от Бога источник. Поэтому оно носит всеобщий и незыблемый характер, применимо во все време- на и ко всем народам. Естественное право мыслитель выводит и из области политики, которая, по его мнению, состоит в мудром уре- гулировании условий сосуществования в рамках государства, где действует позитивный закон. Иными словами, естественное право независитотвысшейвласти,создающейзаконыиконтролирующей их исполнение. Тем самым, в отличие от предшествующей тради- ции, связывавшей естественное право с политикой, определяемой либо философией (Античность), либо теологией (Средние века), мыслитель утверждает существование особой сферы действия есте- ственного права, подчиняющейся лишь человеческому разуму.

Во-вторых, новаторство Гроция в области политической фило- софии состояло в утверждении им основ индивидуалистической политической теории. Для представителей классической тради-

68

ции общество представляло своего рода объективную данность и отождествлялось при этом с государством. Общество, государство представляли собой целостность, определяющую существование каждой из своих частей, и забота об общем благе государства со- ставляла предмет политической науки. И хотя Гроций вслед за Ари- стотелем толкует об «общественной» природе человека, в отноше- нии государства занимает позицию, совершенно противоположную взглядам античного философа: он задается вопросом, каким должно быть государство, чтобы удовлетворять естественные потребности отдельно взятого человека. Прежде всего Гроций постулирует права индивидов. Природа общества как целого интересует его лишь в той мере, в какой она предстает главнейшим условием существования человека. Человек нуждается в обществе, без которого он не может выжить, но общество создано для индивида.

Собственно, политическая теория Гроция в основе своей носит договорной и индивидуалистический характер, хотя понятие обще- ственного договора им еще не сформулировано в полном объеме. Возникновение государства он объясняет также природой челове- ка, его стремлением к мирному общению. Люди отказываются от жизни в первобытном сообществе, чтобы сделать свою жизнь бо- лее удобной и приятной, чтобы наилучшим образом удовлетворять потребности каждого и обрести прочную защиту от нечестивцев благодаря существованию верховной власти, призванной решать все эти задачи. Причем, подчеркивает мыслитель, «первоначально люди объединились в государство не по божественному повелению, но добровольно, убедившись на опыте в бессилии отдельных рассе- янных семейств против насилия» (там же. Кн. I, гл. IV, § VII, 3). Так, в результате общественного договора образуется государство — «со- вершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы» (там же. Кн. I, гл. I, § XIV, 1). Тем самым Гроций вводит еще один новый элемент в политическую теорию — волюнтаризм: общество рассматривается уже не как извечно суще- ствующее естественным образом, но как плод человеческой воли; отсюда и тождество общества и государства в политической теории Гроция.

Государство концентрирует в себе политическое могущество и силу общественного права. Вслед за Боденом Гроций развивает уче- ние о государственном суверенитете как о такой власти, действия которойнеподчиненыинойвластиинемогутбытьотмененычужой властью по ее усмотрению. Носителем верховной власти (суве -

69

ренитета), по Гроцию, выступает государство, тогда как власть «в собственном смысле» может принадлежать одному или нескольким лицам «сообразно законам и нравам того или иного народа». Поэто- му, хотя государство и представляет собой объединение множества граждан, каждый из которых смертен, оно не исчезает и продолжает свое существование независимо от того, кто является его сувереном, независимо от смены династий или форм правления. Цель такого общества-государства — общее благо, и это утверждение подводит мыслителя к идее сильной власти, способной установить социаль- ный мир и обеспечить экономическое процветание.

Ученик и последователь Гроция Самюэль Пуфендорф (1632— 1694) не столько теоретически развил и углубил основные положе- ния своего учителя, сколько укрепил и упорядочил его метод. Его весьма объемный труд «Естественное право и люди» (1672) стал реализацией проекта обновления политической и юридической науки. Пуфендорф попытался упорядочить накопленные факты и создать систематическую науку об обществе и праве на основе мате- матического метода.

Пуфендорф полагал, что естественное стремление человека к созданию общества, о чем говорил Гроций, сочетается с самолюбием

истремлением к самосохранению. Но в соответствии с требовани- ями разума это стремление к самосохранению не является препят- ствием для соблюдения интересов других людей. В силу того, что: человек есть существо разумное; разум одинаков у всех разумных существ; каждое разумное существо заботится о самосохранении

исаморазвитии, данному существу, насколько это от него зависит, нужно устанавливать и поддерживать мирные отношения с други- ми существами.

Это и есть основной принцип естественного права, обусловлива- ющий все прочие принципы человеческого поведения в обществе. Он вытекает из самой природы человека как существа разумного. Понятие естественного права означает, что его можно познать с по- мощью естественного света разума и созерцания человеческой при- роды, не прибегая к Откровению. Наш разум, размышляющий над способом жизни в человеческом обществе, может ясно и отчетливо осознать необходимость приведения нашего поведения в соответ- ствие с принципами естественного права. Однако данные утвержде- ния не мешают Пуфендорфу отвергнуть гипотезу Гроция об автоно- мии естественного права и допустить существование высшей боже- ственной силы для придания твердости принципам разума. Таким

70